Я проснулся с нереальным стояком, из которого сочилось семя. Я мечтал о Маре и вспоминал, как она выглядела в лунном свете на Рейн Берд. Большие, твердые, идеальной формы сиськи прижимались к моим бедрам, пока она скользила губами вверх и вниз по моему члену... черт, черт, черт. А потом? То гребаное видео? Иисусе.
Я не сдержался. Включил видео и начал его смотреть. Наблюдая, как она скользила розовым вибратором в киску, слушая ее стоны и любуясь тем, как подпрыгивала ее грудь и покачивались бедра, когда она начала кончать.
Я снова выстрелил на себя спермой, со стоном произнося ее имя сквозь стиснутые зубы. А это означало, что мне было пора в душ, потому что вчера я вытерся всего лишь туалетной бумагой, поэтому... сперма покрыла мою кожу легкой корочкой.
Приняв душ, я подумал позвонить ей пораньше, но не стал, чтобы она могла хорошо провести время со своей подругой. Мне нужно было спуститься на работу только в десять тридцать, а сейчас было чуть больше пяти утра... я проспал, ведь обычно просыпался в четыре, с будильником или без него. Я чувствовал себя брошенным на произвол судьбы, неуверенным в себе, как никогда в жизни. И не знал, куда себя деть.
По не понятно каким причинам я оказался с мобильным телефоном в руке, уставившись на конкретную запись контакта, которому я не звонил долгое время. Слишком долго. Очень, очень долго.
Я выдохнул и коснулся на экране значка «вызов». Затем поднес телефон к уху. Прождал несколько длинных гудков и уже собирался повесить трубку, когда гудки прекратились, и я услышал приглушенный шуршащий звук.
− ..ло? Зейн? Что... ммм... все хорошо? − ответила Аннализа Кампо, жена Марко. Ее голос был сонным и хриплым.
− Привет, Анна. Это... это Зейн.
− Да, я узнала. Все в порядке? − Пауза. − Не хочу показаться грубой, но почему ты звонишь в восемь утра?
Я с трудом сглотнул.
− Черт, прости. Не подумал. Просто... Решил, ты уже встала. − Я прочистил горло. − Звоню убедиться, что у тебя все в порядке. Спросить, как твои дела. Удостовериться, что... узнать, могу ли я чем-то помочь.
Я с силой прижал костяшки пальцев к глазам, как если бы хотел стереть эту душевную боль грубой силой.
Аннализа долго молчала.
− Прошло уже несколько месяцев, Зейн. Почему звонишь именно сейчас?
− Не знаю. Правда. Я просто... не знаю, − замешкался я.
Она вздохнула.
− Дай-ка я сделаю кофе. Отключу микрофон на минутку, ладно?
− Ладно.
На пару минут воцарилась мертвая тишина, а затем я услышал, как Аннализа вновь взяла трубку.
− Ну вот, я снова тут. − Она сделала глоток кофе, а потом заговорила тише, что означало, что где-то поблизости спал ее сын. − Так ты звонишь узнать, как мои дела? Не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Зейн. Все сложно.
− Говори правду, какой бы она ни была.
− Правда в том, что я скучаю по Марко. Понятия не имею, как жить без него. Я имею в виду, он редко бывал дома, но мы общались по FaceTime, и я довольно-таки регулярно получала от него письма, плюс время от времени он приезжал в отпуск, так что мы реально виделись с ним. − Она шмыгнула носом. − Он никогда не встречался с Тони. Тони никогда... никогда не знал своего отца. Только меня и моих родителей. Так что... я скучаю по нему. Просто скучаю. Его больше нет. Он мертв и никогда не вернется, а я осталась одна и не знаю, как это пережить.
Я почувствовал, как у меня начало жечь глаза и сжиматься горло.
− Блин. Понимаю. Я продолжаю звонить ему или писать смс, а потом вспоминаю случившееся.
Она снова шмыгнула носом.
− Мы получаем деньги от правительства, но их немного. Сумма не покрывает... всего. Мои родители уже не молоды, и они на пенсии, поэтому ничем не могут помочь, и... я работаю по ночам в доме престарелых, вот почему до сих пор спала. Лишь час назад вернулась с работы. Я борюсь, Зейн. Вот такие у меня дела.
− Твою мать. Почему ты мне не позвонила? Или Луису, или кому-нибудь из нас? Ты ведь знаешь, мы все для тебя сделаем.
− И что бы я сказала? «Эй, ребята, я бедная вдова участника боевых действий, пожалуйста, пришлите деньжат?» − фыркнула она. − Да, конечно. У меня все же есть гордость.
− К черту гордость, Анна. Мы у тебя в долгу. Ты жена Кэмпи. Он был нашим братом, что в свою очередь делает тебя нашей сестрой, а его ребенок... черт возьми. − Я прочистил горло. − Напиши мне свой адрес. Я позвоню парням. Тебе помогут, Анна. Ты не должна работать по ночам, чтобы сводить концы с концами, не тогда, когда у тебя есть мы.
− Я не приму ни твоего милосердия, ни твоей жалости, Зейн. Он умер, занимаясь любимым делом. Его убили не из-за тебя, Луиса, Оскара или других парней. Никто из вас не виноват. Ты ничем мне не обязан. − Ее голос смягчился. − Спасибо, что позвонил, Зейн. Рада тебя слышать.
− Анна, черт возьми, это не милосердие и не жалость. Просто скажи свой адрес. − Грубо и резко рявкнул я последнее, словно приказ.
Она лишь рассмеялась, тихо и печально.
− Ладно. Знаю, с тобой лучше не спорить. Иначе попросишь своего младшего брата выследить меня по интернету или типа того.
− Никогда, − запротестовал я.
Она снова рассмеялась.
− Так я и поверила. Помнишь, как Ксавьер взломал электронную почту Марко? Ты отправил всем в подразделении жуткое клоунское порно с его адреса.
Я рассмеялся.
− Боже, это была умора. Он разозлился.
− Из-за того, что ты разослал? Ролик, где клоуну пришлось снять фальшивый нос, чтобы залезть под юбку девушке? Марко чуть не потерял сознание от смеха.
− Ты смотрела это дерьмо?
− Конечно, мы смотрели это клоунское порно, а потом словно окунулись в игры «Донки Конг». Он продолжал сжимать пальцами мою грудь, словно это был нос клоуна, − она засмеялась, но ее смех плавно перешел во всхлипы. − Он только притворялся, что злился на тебя. Ему это казалось забавным.
− Я знаю. У него хреново получалось злиться на людей. Он не мог обидеться, даже если бы от этого зависела его жизнь.
− Я бросала его три раза, когда он был на курсах подводных подрывников. Он злился денек-другой, а потом звонил мне и убеждал, что я на самом деле его не бросила. Не хотел меня отпускать.
− Именно ты помогла ему осилить те курсы, − сказал я ей.
− Я... я знаю, − она была не в состоянии внятно ответить.
− А он в свою очередь помог мне через все пройти, − сказал я. − Поэтому да, я твой гребаный должник.
− Ты держишься, Зейн? − вздохнула она.
− Понятия не имею. Стараюсь.
− Твоей вины здесь нет, − тихо произнесла Аннализа.
− Просто напиши мне свой адрес, Анна.
− Хорошо.
− Теперь я тебя отпускаю. Прости, что разбудил.
− Все нормально, − Аннализа слегка замешкалась, − была рада тебя слышать, Зейн.
− И я тебя, Анна. Пока.
− Увидимся.
Я отбросил телефон в сторону и потер переносицу. Она работала по ночам? Иисусе. Я облажался.
Я снова схватил телефон и отправил сообщение Луису, Оскару и Коди, подробно описывая план по оказанию помощи Аннализе. Каждый из нас будет перечислять ей по четыреста долларов ежемесячно, что в сумме составит шестнадцать сотен в месяц от нас четверых − не так уж и много, но, я надеялся, достаточно, чтобы компенсировать ее расходы. Я немедленно получил ответы от всех троих, друзья согласились с моим планом. Они все еще служили морскими пехотинцами, так что в любом случае неплохо зарабатывали, отчего я заподозрил, что они, скорее всего, будут перечислять больше, не задавая вопросов, просто потому, что они такие. Я только чувствовал себя дерьмово из-за того, что настолько запустил ситуацию, прежде чем позвонил Аннализе.
Я получил еще одно смс, на этот раз от Аннализы с данными ее счета в PayPal и сообщение, в котором говорилось, что если мы действительно хотим помочь, то было бы проще отправить деньги электронным переводом, чем выписывать чек и отправлять тот по почте, как я изначально планировал.
Я переслал эту информацию ребятам, а затем создал свою учетную запись в PayPal, привязал к ней личный счет в ВМФ и тут же отправил Аннализе тысячу долларов.
Я прослужил на флоте десять лет, в основном в морской пехоте, и все эти годы никогда не тратил на себя много денег, не покупал машину или еще какое-нибудь дорогое дерьмо, так что у меня скопилась довольно внушительная сумма в банке. Сейчас двери бара почти не закрывались от наплыва посетителей, а это означало, что каждый вечер мы зарабатывали нереальные суммы, которые я откладывал в заначку на свой счет и редко их трогал, лишь приумножая свои сбережения. Это означало, что я мог позволить себе отправить немного денег Аннализе. У меня было искушение перечислить ей больше, но я знал, что другие парни поступят так же, чувствуя такую же вину и ответственность, и понимал, что если мы зайдем слишком далеко, Аннализа откажется принять нашу помощь.
Я снова находился в странном положении. Стараясь не думать о Марко, об Аннализе, о Маре... о чем еще мне было думать? Особо не о чем.
Поэтому я спустился в подсобку под баром, поставил по паре сорока пяти килограммовых блинов по обеим сторонам штанги, и начал делать жим лежа, пока меня не начало трясти.
Когда одолевают сомнения − тренируйся. Никаких проблем это не решит, но будет лучшим вариантом отодвинуть их на задний план, чем напиться.
Особенно в шесть утра.
Предстоял долгий день, черт возьми.