Застава Дальнего острова

СЛЕДЫ НА ПЕСКЕ

Сколько раз, закрыв глаза, Артем пытался по звуку шагов догадаться, кто идет. Он легко отличал мужские шаги от женских, мог сказать — идет молодой человек или старый. Но вот сказать точно, кто это из знакомых, Артем не мог, как ни старался.

И каждый раз Артем удивлялся, как точно определяет по шагам, кто идет, Алексей Николаевич. Стоило Артему приблизиться к скамейке, на которой обычно сидел Алексей Николаевич, как тот его сразу же окликал по имени.

Алексей Николаевич — дед Симки.

Когда о человеке говорят — дед, то кажется, что он стар и немощен. Но у Симкиного деда лицо почти без морщин, только в углах глаз мягкие лучики от прищура — с самого детства привык к резким морским ветрам. И плечи — широкие, и руки — сильные. В молодости служил Алексей Николаевич на Дальнем Востоке, а незадолго до войны перевели его начальником заставы на Дальнем острове. Правда, тогда, до войны, это был не остров, а узкий и длинный выступ берега. Но море постепенно размыло косу, как бы отрезало ее от берега, и та часть, где находилась застава, стала островом. Заставы, конечно, на нем уже давно нет — старая разрушена в боях, а новую построили в другом месте, неподалеку от рыбачьего поселка.

В одном из боев Алексей Николаевич был тяжело ранен и потерял зрение. После войны вернулся домой, к дочери.

И хотя прошли годы, но в представлении Алексея Николаевича многое сохранилось таким же, каким оно было в его молодости. И о давних событиях старик рассказывал так, словно они происходили только вчера. Долгие годы он думал, что его волосы по-прежнему черны, и, когда однажды Симка назвал его седым, прижал их к голове ладонями и замолчал.

Артем дружил с Симкой, часто бывал у него и любил сидеть на скамеечке с Алексеем Николаевичем и слушать, как тот вспоминает о своей молодости. Любил Артем и поговорить со стариком о последних новостях. Несмотря на свою слепоту, Симкин дед очень живо интересовался всем, что происходит в поселке, и всегда был в курсе всех событий. Вот и сейчас, поздоровавшись с Артемом, Алексей Николаевич повернул к нему лицо, словно для того, чтоб лучше рассмотреть, и спросил:

— Слышал новости?

— А что случилось? — насторожился Артем, по тону Алексея Николаевича чувствуя: произошло что-то необычное.

— В бригаде Володи Корниенко сегодня ночью из сетей украли почти всю рыбу! А сети искромсали ножами… Вот какие дела! И действуют так ловко, что даже пограничники ничего не заметили.

Артем вспомнил, что видел сегодня Володю, и обратил внимание на его встревоженное лицо. Да, теперь понятно, радоваться ему не с чего.

Несколько минут Алексей Николаевич и Артем сидели молча.

— Почему перестало греть солнце? — вдруг спросил старик.

— С моря потянуло дымкой.

— А, — кивнул Алексей Николаевич, — к непогоде, значит. А когда ты собираешься на Дальний?

— Завтра собирался, — ответил Артем, — если будет погода.

— Если будет погода, — повторил Алексей Николаевич. — Перед поездкой выбери время — зайди, я тебе еще раз подробно расскажу, как землянку найти. А теперь вот что — мы с тобой заговорились, а Симка ждет. Пошел купаться и просил передать тебе: будет ждать!

— Где?

— Этого я не знаю, — развел руками старик, — я думал: раз не сказал где, значит тебе известно.

— Если не сказал, значит известно, — улыбнулся Артем.

Когда Симка вылез, наконец, из воды, на большом ноздреватом камне сидел Артем.

— А я дельфинов видел! — сказал вместо приветствия Симка, вытягиваясь на песке.

— Ты что, далеко плавал?

— Вон к тем камням!

— Врешь ты все, Симка, — лениво сказал Артем, — дельфины так близко к берегу не подплывают.

— Как это не подплывают, если я сам видел?! — Симка даже приподнялся, готовый вступить в спор.

Но Артем только махнул рукой.

— Завтра поедем на Дальний, — сказал он.

— А лодка?

— Лодка у нас есть. Яков дал. Выедем завтра пораньше, смотри не проспи! — и, повернувшись в сторону острова, Артем стал разглядывать его. Тысячу раз, наверное, разглядывал он этот остров и даже с закрытыми глазами мог описать его: правый берег значительно выше левого, а посредине, как маяк, торчит скала. Говорят, в прошлом веке на ее вершине в бурные ночи раскладывали костер, чтобы предупредить моряков о близости скалистого берега.

Артем покосился на Симку, блаженствующего на теплом песке, и отвернулся. Он шел к другу, чтоб поделиться тем, что накопилось на душе. Но сейчас понял: разговор не получится.

— Я пошел, — сказал Артем, вставая.

— Куда? — удивился Симка. — Поплывем к тем камням, сам увидишь дельфинов.

— Сейчас не хочется. В другой раз.

Артем поднялся на обрыв и посмотрел вниз. Волны набегали на пустынный берег, как цепи солдат, идущих в атаку. Они бегут, бегут, и кажется, еще мгновение — ворвутся на берег, захлестнут его, поглотят. А в самое последнее мгновение какая-то невидимая сила подкашивает грозный вал. Но уже несется следующий, а за ним еще один, и еще, без конца.

Постояв немного на обрыве, Артем повернулся спиной к морю и огляделся. Потом медленно пошел в сторону леса.

Минут пять ходу по малозаметной тропинке, поворот у засохшей сосны, десять шагов — и еще поворот. Стоп! Артем остановился и прислушался. Вокруг обычная лесная тишина, нарушаемая лишь шумом деревьев и птичьими голосами. Постояв несколько мгновений, Артем на всякий случай еще раз оглянулся и раздвинул кусты. Перед ним открылась узкая темная щель. Он свистнул тихо, потом посильнее, затем взял палку, сунул ее в щель поглубже. С тех пор как однажды он застал в своей пещере свернувшегося клубком ужа, он не входил туда, не удостоверившись, что не встретит какого-нибудь непрошеного гостя.

Теперь Артем находился в своих владениях. Когда-то, в годы войны, здесь был вырыт блиндаж. Со временем он почти обрушился, и, очевидно, обвалился бы совсем, не поставь Артем подпорки из досок.

Свет сюда попадал не только сквозь щель, служившую когда-то дверью, но и через отверстие в потолке: в этом месте земля осела, и получилось естественное окно.

В центре блиндажа, или, как называет его Артем, пещеры, стоял высокий стул с изогнутой спинкой, на тонких ножках. Темные пятна, разъевшие белый блестящий лак, свидетельствовали, что стул долгое время пробыл в соленой воде. В углу стоял небольшой черный ящик. На его крышке белели череп и две скрещенные кости, нарисованные неумелой рукой. Над ящиком была укреплена доска, на которой лежали самые неожиданные предметы: большая деревянная коробка с изображением гаванской сигары; пустые бутылки самых причудливых форм, с иностранными этикетками, морская фуражка, потерявшая от воды форму, но все же сохранившая «краб», вышитый золотой вязью. Деревянная трубка с длинным мундштуком — настоящая трубка морского волка! А на воткнутом в стену крюке висел сморщенный спасательный круг.

Артем надел морскую фуражку, взял в руки трубку и устало сел в кресло.

Еще недавно он любил мечтать в одиночестве о том времени, когда вырастет и пойдет в море, как ходили и отец и дед, но сейчас он мрачно размышлял о своих неудачах.

И дело не в том, что вчера Артем оказался побежденным — «нарушитель» Симка ловко провел всех и ушел от преследования. Главное, почему Симке удалось уйти. Если бы ребята действительно по-настоящему уважали своего командира, они не стали бы спорить и терять драгоценные минуты. Ведь минуты тогда решали все! Сергей прав — надо укреплять дисциплину в отряде. Да Артем это знает и сам. Но вот как ее укреплять?!

«А что, если я возьму и откажусь быть командиром? — вдруг подумал Артем. — Вот сейчас пойду и скажу Сергею — ничего у меня с дисциплиной не получается. Все! Назначайте другого!»

Конечно, Сергей скажет, что это малодушие и еще какие-нибудь обидные слова скажет. Ну и пусть. «Пусть назначат другого! — упрямо подумал Артем. — Посмотрим, как он справится с дисциплиной!»

Он снял с головы фуражку, положил на полку трубку и, перед тем как выйти из пещеры, склонился над крышкой ящика с черепом. Да, все лежало на месте: ржавый немецкий «вальтер», позеленевшие винтовочные патроны, кинжал с разъеденной временем костяной ручкой. Когда-то это было оружием!..

И вдруг его охватило беспокойное чувство: чего-то все-таки в пещере не хватало. Он внимательно огляделся и понял: исчезли весла! Два больших весла, одно зеленое, другое красное, и железная палка с загнутым концом.

Артем выскочил из пещеры и бросился к берегу. Но мелкая галька не сохранила следов. Да если бы и сохранила! В поселке наверняка этих весел нет — кому они нужны, разные по длине…

У него еще больше испортилось настроение. Значит, кто-то раскрыл его тайну, кто-то бывает здесь!

Он медленно побрел по пустынному берегу. Сколько раз он бродил тут, собирая имущество для своей пещеры. Здесь он нашел и бутылки, и стул, и трубку, и весла…

Он знал — сейчас кончится галька и начнется участок, покрытый мелким золотым песком. Артем хотел уж повернуть назад, когда увидел следы на песке. Они шли к морю и обрывались у самой воды.

Человек вошел в воду!.. Почему же он не снял обувь?.. Конечно, это мужские ботинки… Каблуки едва выступают над подошвой. Но это не тяжелые морские сапоги из яловичной кожи с отворотами, в каких ходят многие жители поселка, те оставляют широкий и глубокий след. Эти скорее всего резиновые…

Может быть, войдя в воду, человек свернул и, пройдя кромкой берега несколько десятков метров, выбрался обратно?

Артем быстро пошел вперед и остановился лишь тогда, когда понял, что никакой человек не будет идти по воде больше километра. Тогда Артем пошел в обратную сторону. Но и там следов человека, вошедшего в воду, не было. Правда, по дороге он заметил след велосипеда — кто-то подъезжал к берегу, но это сейчас Артема не интересовало.

Вернувшись к тому месту, где следы уходили в воду, Артем опустился на колени и стал рассматривать отпечатки. Следы были не очень большие и, очевидно, принадлежали человеку среднего роста. Судя по тому, как были вдавлены носки, человек нес тяжесть. Когда человек несет тяжесть, то опирается сначала на пятку, а потом переваливается на носок. Артем замечал, что именно так ходят рыбаки, когда тащат тяжелые корзины с рыбой.

Песок по краям следов уже стал осыпаться — значит, след не свежий — возможно, прошло несколько часов с момента его появления.

Первая мысль Артема — немедленно бежать на заставу. Но тут же он решил сначала выяснить, откуда шел человек, — ведь след каждую минуту могут затоптать!

Следы то исчезали, то вновь появлялись, и Артем все дальше уходил от берега.

Наконец он достиг крутого поворота тропинки. Если пойти по ней, то через пять минут придешь в поселок. Но следы снова круто поворачивают к берегу!

Артем вернулся назад, подошел к тихо шумящим волнам, взглянул на покачивающиеся баркасы и вдруг бросился бежать к тому месту, где впервые заметил следы. Как же он сразу не догадался?! Сандалии то и дело слетали с ног, наконец он совсем их скинул, взял в руки и теперь бежал по самой кромке воды, где галька была помельче.

Минут через десять он остановился и с трудом перевел дыхание. Так и есть! На берегу одиноко торчит кол, к которому обычно сосед Яков Стеценко привязывает лодку. Ту самую лодку, на которой они должны завтра пойти на Дальний. Лодки не было!

…Дом старого рыбака, выкрашенный голубой краской, стоял в глубине небольшого густого сада. Этот сад — страсть Якова. Свою любовь он поделил между морем и яблонями, он все чаще говорил о том, что каждый человек к старости должен иметь маленький сад.

Когда Артем с разбегу толкнул калитку, Яков стоял на крыльце, в расстегнутой куртке, встревоженно разговаривая с окружившими его пограничниками. Когда они вошли к нему во двор, он, очевидно, кормил кур пшеном и сейчас размахивал пустой тарелкой.

— Так я же вам говорю, вчера вечером я ее сам видел! — он снова взмахнул тарелкой, и куры, клевавшие у его ног зерно, испуганно шарахнулись в стороны.

— А сейчас ее нет! Нет вашей лодки! Угнали! — Начальник заставы капитан Михеев, коренастый, с крупными чертами лица, говорил басом, громко и, казалось, непререкаемо.

Тут же был Сергей. Он взглядом поздоровался с Артемом и сразу же отвернулся. Пока Яков сбивчиво и длинно объяснял, когда в последний раз выходил на лодке в море, когда вернулся, каким образом она была привязана цепью к колу, вбитому в морское дно, с каким секретом устроен замок, Михеев терпеливо слушал, но светлые, почти выцветшие глаза все время через забор разглядывали дальний горизонт, словно там, вдали, он надеялся разглядеть лодку.

Поняв, что опоздал — следы пограничниками уже замечены, Артем встал в сторонке, не вмешиваясь в разговор, и время от времени поглядывал на лейтенанта Коростылева. С ним он еще не был как следует знаком. Лейтенант недавно прибыл на заставу из училища и, как говорили ребята, на себя напускал. Лейтенанту очень уж хотелось быть серьезным, и он так стеснялся своего возраста, что даже улыбался редко, хотя, видимо, это удавалось ему с большим трудом. Сейчас на лице Коростылева застыло выражение крайней напряженности. Слушая Якова, он нетерпеливо топтался на месте, словно из всех сил стараясь сдержать себя, чтоб немедленно не броситься в погоню за нарушителем.

— Яков Макарович, пойдем-ка на берег! — сказал Михеев. — Посмотрим вместе. Да калитку запри, а то куры разбегутся…

Удивительно, как переменчиво море. Еще недавно оно казалось наполненным до краев солнцем, и острова, видневшиеся на горизонте, словно плавились в горячем воздухе. Сейчас даль, потеряв свои очертания, растворяется в промозглом тумане, который невесть откуда взялся и не известно сколько времени будет ползти.

Туман был и ночью, когда, вероятнее всего, угнали лодку Якова.

Подойдя к одиноко торчавшему колу, Михеев коротко спросил:

— Когда уходил — замок запер?

На полном лице Якова появилось удивленное и даже чуть-чуть растерянное выражение.

— А как же, товарищ начальник?! За этим уж я слежу. Вот и ключ! Он всегда при мне. — И Яков вытащил из кармана большой, чуть погнутый ключ.

Михеев мельком взглянул на ключ и повернулся к Сергею.

— Ну-ка, нырни. Может быть, на дне что-нибудь отыщешь. Да посмотри подальше от берега.

Несколько раз голова Сергея то появлялась над водой, то надолго скрывалась. Наконец Егорычев нырнул в последний раз и, вынырнув, поплыл к берегу. Плыл он медленно, работая только правой рукой. В левой он держал какой-то металлический предмет.

Еще издали Артем узнал этот предмет — железный крюк, который исчез из пещеры.

— Что это за палка? — спросил Михеев, когда Сергей подал ему крюк.

— Нашел на дне, рядом с обрывком цепи.

— Это моя палка, — тихо сказал Артем, — только… у меня ее украли.

Михеев мельком взглянул на Артема, но ничего не сказал, продолжая внимательно рассматривать крюк. Свежие царапины говорили, что пользовались этим крюком совсем недавно.

Да, трудно расставаться с тайной. Но бывают минуты, когда ты уже не имеешь на нее права.

— Я сейчас все расскажу, — начал было Артем, чувствуя, как краска заливает его лицо.

Михеев вдруг улыбнулся и подмигнул Артему.

— Наверное, про пещеру хочешь рассказать? — спросил он. — Только учти, сидя на твоем стуле, я не раз пережидал, когда пройдет дождь.

Сергей тоже улыбнулся, но промолчал.

Так, значит, Михеев знал его тайну! И не только Михеев, но и Сергей! Знал и молчал. В другое время Артем обязательно обиделся бы. Но сейчас не до обид.

— Так, значит, подведем итоги, — уже сухо, по-деловому сказал Михеев, не обращая больше внимания на Артема. — Откуда появился нарушитель — не установлено. Похищены железный лом-крючок и моторная лодка…

— И весла, — вставил Артем, чувствуя, что опять почему-то краснеет, — весла оттуда, — он махнул в сторону, где была пещера. — Зеленое и красное — вы, наверное, их там видели, — добавил он тихо.

— Так. Значит, и весла еще, — кивнул Михеев. — Лейтенант Коростылев, бегите на заставу — поднимайте по тревоге. Сообщите на соседние заставы и в штаб дружины. Пусть соберут дружинников.

Проводив глазами быстро удаляющегося лейтенанта, Михеев что-то отметил в записной книжке и неожиданно повернулся к Артему.

— Артем! Собери ребят — и ко мне на заставу. Я скоро буду там.

Через полчаса Артем, оставив свой отряд у ворот заставы, вошел в кабинет Михеева. Здесь было уже много народу, все были заняты, но по тому, как посмотрел на него Коростылев, по тому, как кивнул Михеев, Артем понял: его уже ждут.