Завещание Единого бога

Глава 4

Ашерон, Марада

1039 оборот от Великого Разлома,

32-й день второго весеннего месяца

Девушка танцевала красиво. Смуглая, с большими выразительными глазами и мягкими, как у большинства местных, чертами лица. Черные волосы танцовщицы были собраны в высокую прическу, открывая длинную шею и подчеркивая висящее на груди ожерелье из ярко-бирюзовых камней. В полупрозрачных шароварах и невесомой накидке, она двигалась по площадке рывками, фиксируя на мгновения каждую позу, и ее выверенным движениям позавидовал бы любой мечник.

В какой-то миг ритм танца изменился. Рывки сменились изгибами, и девушка стала похожа на крупную кошку. Она грациозно прошла по площадке, изогнулась, взмахнула руками и часть факелов в зале погасла. Музыка на мгновение оборвалась, на площадку выбежала вторая танцовщица…

Я вздохнул, обвёл взглядом зал, сделал глоток вина и поставил пиалу на стол. Вот же случается… Никогда раньше не бывал в Ашероне, но за неполную декаду уже успел влюбиться в эту страну. Нет, на первый взгляд здесь слишком пестро и шумно. Особенно для человека, проторчавшего целый оборот на кладбище, но когда ты привыкаешь к царящей здесь атмосфере, начинаешь понимать всю красоту и очарование юга.

Стройные тонконогие лошади, пластинчатая броня, изогнутые мечи и островерхие шлемы. Бусы, ленты и тюрбаны на торговцах… Пряности, благовония и женщины… Смуглые, кареглазые и очень красивые. Закутанные в разноцветные шелка, или наоборот — очень легко одетые.

— Красивые, — словно прочитав мои мысли, Канс кивнул на танцовщиц и, взяв с блюда кусок мяса, принялся заворачивать его в лепешку. — Только долго лучше на них не смотреть. Закружат нашего брата, а потом проснёшься утром с больной головой и без денег.

— А я говорил тебе много не пить, — назидательно произнёс сидящий справа от меня Грон. — Как был балбесом, так им и остался. Хорошо я из брони тебя вчера вытряхнул. А то б и ее тоже пропил.

— Да ну тебя, — Пересмешник улыбнулся и поискал взглядом вазочку с соусом. — Ты нудный и скучный, а у меня теперь будет что вспомнить.

— И что ты там вспомнишь? — Грон хмыкнул, откинулся на подушки и вопросительно посмотрел на брата.

— То, что их было три! И все красавицы! — Канс картинно-мечтательно посмотрел на танцующих девушек, затем макнул кусок мяса в соус, отправил его в рот и зажмурился от удовольствия.

— В том виде для тебя и собака была красивая, — небрежно пробасил Грон. — Видел я этих красавиц, ага… Когда тебя пьяного забирал.

— Да что бы ты понимал, — ничуть не смутившись, Канс усмехнулся и потянулся за следующим куском. — И вообще — отстань! Деньги все равно у тебя были. Сколько я там пропил…

В Калару мы добрались утром двадцать шестого дня, и я бы не назвал ту дорогу хоть сколько-то сложной. Единственной проблемой было ранение Канса, но мы с Гроном обыскали по дороге пару усадеб и нашли резную повозку с большими колесами. Белобрысого уложили на подстилку из шерсти, туда же покидали мешки и дальше двигались налегке. Я, в смысле, налегке, а урх тоже налегке, но таща за собой повозку с раненым братом. Впрочем, на скорости нашего движения это не сказалось никак.

Джейна и правда каким-то непонятным образом уничтожила Погань. Возможно, я ошибаюсь, но в дороге нам не встретилось ни одной хоть сколько-то опасной твари. Вернее две все-таки встретились, но никакой опасности они не представляли, поскольку подохли незадолго до встречи. Никаких повреждений на их телах не было, и Канс предположил, что чудовища уснули, как рыба, вытащенная на берег. Ещё он предложил погрузить одно из них на повозку и продать труп в Ашероне, но нас с Гроном такая перспектива не вдохновила.

На двадцать третий день месяца мы добрались наконец до южной границы поганых земель и сразу же попали в объятия пограничного патруля. Это ведь только в легендах и сказаниях герои путешествуют без подорожной, а в реальности все немного сложнее. Впрочем, никто нас не обижал. Скорее наоборот… Солдаты проводили до небольшого городка с незапоминающимся длинным названием и откланялись, получив за труды пару монет.

Рана у Канса к тому времени уже полностью зажила, но повозку мы продавать не стали. Купили в городке пару лошадей, запрягли их и добирались до Калары как аристократы из Лидда. В том смысле, что так нас называл Пересмешник.

Столица северной провинции Ашерона стояла на пересечении южных торговых путей и напоминала огромную крепость. Серые мрачные стены высотой никак не меньше двух десятков локтей, подъёмные мосты и огромные круглые башни с установленными на них орудиями. Со стороны город выглядел неприступным, и мне даже сложно представить тех идиотов, которые решились бы на него нападать.

Народу в Каларе проживало не меньше чем в Джарте. В столице провинции можно было встретить представителя любой народности материка. Зеленоглазые алатийцы, рыжие северные варвары с заплетенными в косы бородами, горбоносые бреонцы, смуглые вакийцы и чернокожие дикари из Синих лесов. При этом никто не ругался, кровь на улицах не лилась, но оно и понятно. Сородичи Грона очень гостеприимный народ, но за порядком в своем доме следят и очень строго наказывают тех, кто пытается его нарушать.

Первый день пребывания в городе оказался для нас самым тяжёлым. Дело в том, что родни у Грона было немало. Его мама, три младших брата, две сестры, их жены и мужья, а ещё дяди, тети, двоюродные и троюродные братья.

В тот день меня посетило давно забытое и такое забавное чувство из детства. Когда ты макушкой едва достаёшь до подбородка отца, но уже вынужден ходить на приемы. При этом все тебе улыбаются, слушают как взрослого и серьезно кивают, а ты смотришь по сторонам и мечтаешь побыстрее вырасти, чтобы взять в наконец в руки нормальный меч и надеть подаренную отцом кольчугу.

Вообще, урхи очень похожи на северных варваров. Почитают старейшин, поклоняются всем шести Элементам. Мужчины — прирожденные воины, а женщины похожи на женщин. С нормальными фигурами и выпуклостями в нужных местах. Красивые и не очень, веселые и хмурые, но все как одна высокие, сильные и уверенные в себе. С клановыми татуировками на лицах и собранными в хвост волосами.

Весь день я с кем-то знакомился, отвечал на вопросы, рассказывал и, конечно же, пил. При этом пить старался немного, но к вечеру уже еле стоял на ногах.

Пересмешнику повезло меньше. В том смысле, что разговорами и выпивкой для него тот день не закончился. Узнав, что у парня не осталось близкой родни, семья Грона его усыновила. Канса отвели в центральное святилище города и там он проторчал до позднего вечера. Теперь у парня есть целая куча родни, но пообщаться он с ними не успел, поскольку уже на следующий день нам пришлось убираться из города.

Дело в том, что той же ночью к жрецу, проводившему обряд усыновления, пришла Хозяйка Удачи. Во сне или наяву — непонятно, но он ее сразу узнал. Темная Валькирия повелела нам троим уходить из Калары, и никто с ней, разумеется, спорить не стал. Ну а я так вообще выдохнул с большим облегчением. Ведь даже страшно представить, сколько бы мы ещё проторчали в Каларе, празднуя возвращение Грона и появление нового члена его огромной семьи.

В Мараду мы отправились на той же повозке, присоединившись к одному из уходящих из города караванов, и всю дорогу Канс выпытывал у своего неразговорчивого брата информацию о семье и обычаях урхов. В первый день я прислушивался и пытался даже что-то запоминать, но потом махнул рукой и решил, как следует отоспаться.

Нет, мне, конечно, было интересно узнать, как у них там все устроено, но зачем забивать голову ненужной тебе информацией? Особенно, когда у тебя есть о чем думать.

Вот, например, почему Алата выгнала нас из Калары? Ведь вряд ли мы ей чем-то могли помешать. Тут скорее другое… С учетом последних событий можно предположить, что это как-то связано со мной и моим намерением отправиться в Кенай. Иных вариантов я просто не вижу…

— Что-то не так? — голос Канса оторвал меня от размышлений. — Мы о чем-то забыли?

Музыка в зале стихла. Танцовщицы убежали со сцены, а следующее представление ещё пока что не началось. Канс уже успел поесть, и ему обязательно нужно с кем-то поговорить. Из Грона собеседник не очень хороший, а вот я на эту роль подхожу.

— Не знаю, может быть, и забыли, — я пожал плечами и взял со стола пиалу. — Думаю, почему Алата выставила вас из города вместе со мной? Вы-то ей каким боком понадобились?

— А может быть это тебя вместе с нами? — Канс усмехнулся и плеснул себе в чашку вина. — На самом деле ответ тут только один: в Кенай мы отправимся вместе.

— Так и есть! — поддержал брата Грон. — Боги свели нас с тобой неслучайно.

— Мне кажется не только нас, — Канс залпом выпил вино и, вытерев рукавом губы, задумчиво повертел в руке пиалу. — Полагаю, рыжая ищейка, те кастрюли, и даже бесовка тоже во всем этом как-то замешаны. Не удивлюсь, если мы ещё с ними встретимся.

«Ну с рыжей я бы встретиться не отказался», — с грустью подумал я, а вслух произнёс:

— А этот твой, лопоухий, он что обещал?

— Сказал, что разузнаёт все в течение пары часов, — Пересмешник посмотрел в сторону выхода. — Ты решил сегодня идти к алхимику?

— Да, — я кивнул, сделал глоток вина и поставил пиалу на стол. — Не вижу смысла откладывать. Раньше начнем, раньше закончим…

В Мараду мы прибыли вчера днём. По совету караванщиков поселились в трактире на восточной окраине города и решили до утра отдохнуть. При этом отдыхали по-разному. Мы с Гроном прогулялись на центральный базар, а Канс весь оставшийся день и половину ночи провёл в каком-то местном притоне. На самом деле и мне, наверное, стоило с ним туда прогуляться, но я все-таки решил от этого воздержаться.

Когда у мужчины долгое время нет женщины, он привыкает и не сильно напрягается по этому поводу. Стоит же ему хоть раз с кем-нибудь переспать и жить становится немного сложнее. Захочется повторить, и будешь потом цепляться взглядом за каждую юбку. Сейчас у меня и без этого хватает в жизни забот.

Самим искать приятеля Освальда нам не хотелось, поэтому утром Канс нашёл какого-то местного проходимца и поручил ему разузнать, где проживает алхимик. Очень хотелось надеяться, что этот Сарик никуда не уехал и по-прежнему проживает в Мараде. Собственно, так и случилось.

Как выяснилось, приятель Освальда жил неподалёку от трактира, в котором мы с ребятами остановились. В восточном пригороде, возле озера за небольшой рощей.

Понимая, что можем уже не вернуться, мы закупили у трактирщика продукты, расплатились, но комнаты оставили за собой. В удачу верить нужно, но лучше всегда оставлять запасной вариант. Да и повозку брать с собой не хотелось.

Добирались около часа. Выйдя из города через восточные ворота, прошли по садам до яблоневой рощи, и за ней обнаружилась небольшая застройка. Дом приятеля Освальда нашелся в самом ее конце, неподалёку от озера и, судя по его виду, дела у алхимика шли достаточно хорошо.

— А неплохо так живут рыцари колб и реторт, — хмыкнул Канс, оглядывая внушительный забор усадьбы. — Эх, не тем мы, Грон, с тобой занимаемся.

— Ага… конечно, — урх усмехнулся и посмотрел на брата. — Напомнить, сколько ты учился читать?

— Да кто ж знал? — Пересмешник дурашливо пожал плечами. — Только мне почему-то кажется, что одними приворотными зельями дело тут не обходится.

Жилище алхимика выглядело внушительно и напоминало загородную резиденцию какого-нибудь барона. Тут один только забор стоил целое состояние. Навскидку четыреста шагов по квадрату и пять локтей высотой. Столбы — по шесть штук на каждую сторону, с резными фонарями наверху и коваными скобами креплений. Ворота массивные из черного дерева, обиты стальными полосами. И да, Канс прав, на приворотные зелья такую красоту не отстроить. Впрочем, если ты знаком с правителем города, то и зелья у тебя покупают по очень хорошей цене.

— Главное, чтобы он был дома, — со вздохом произнес я и, подойдя к воротам, три раза стукнул молотком по стальной пластине на двери.

Во дворе тут же залаяли сторожевые собаки. Мгновение спустя их лай подхватили псы из соседних усадеб. Вторя собакам, противно закаркали на деревьях вороны.

Слушать этот концерт пришлось минут пять, когда окошко на двери открылось и в нем появилась хмурая физиономия охранника:

— Чего надо?

— К Сарику Отмеченному, от его приятеля Освальда Харди из Агира, — произнес я и, отшагнул назад, позволяя охраннику как следует нас рассмотреть. — Дело у нас к нему. Важное…

— И какое же дело? — остановив взгляд на Гроне, поинтересовался охранник.

— Важное, — спокойно повторил я. — Не для твоих ушей, уважаемый.

Мужик за воротами хмыкнул, обвел нас недоверчивым взглядом и, захлопнув окошко, куда-то ушел. Ещё минут десять мы слушали лай собак, когда за воротами снова послышались шаги.

Громко лязгнул засов, дверь открылась, и высокий охранник в кольчуге холодно произнёс:

— Заходите! Руки на виду! Оружие не лапать!

Встречать нас пришла целая делегация: пятеро охранников в броне с короткими копьями и худощавый зеленоглазый вакиец.

Оно и понятно… Трое мужиков, один из которых урх, выглядят довольно опасно. И глаза у нас тоже зелёные. Не у меня в смысле, а у ребят.

А вообще забавно… Сила почти всегда перекрашивает хрусталики, но в отличие от белобрысого Канса, у смуглых темноволосых вакийцев зеленые глаза смотрятся как на корове седло. Впрочем, у меня с цветом глаз тоже куча проблем. Слишком они приметные.

Зайдя внутрь, мы оказались в большом ухоженном саду с декоративными фонтанами, беседками и фигурными клумбами. Пахло тут соответственно: приторно-сладко с нотками цитруса.

— Красиво! — оглядевшись по сторонам, восхищенно произнёс Канс. — Обожаю цветущие яблони.

— Тут нет яблонь, — хмуро буркнул Отмеченный и сделал приглашающий жест. — Идите за мной! Господин вас ожидает.

При этих словах Канс изобразил на лице обиженную растерянность, но я не стал досматривать концерт и, сдержав улыбку, направился за провожатым. Уверен, что Пересмешник прекрасно разбирается в яблонях, вишнях и прочих плодовых деревьях, а дурака он изображает специально. Чисто по бандитской привычке. К идиотам относятся с небрежением и обращают на них чуть меньше внимания. Нет, вряд ли нам придётся тут драться, но подстраховаться все равно будет нелишне.

Дом у алхимика соответствовал всему остальному. Большой, трехэтажный из белого камня.

Не доходя двадцати шагов, наш провожатый остановился и, кивнув на небольшую беседку под деревом, объявил:

— Дальше кто-то один. Остальные подождут здесь.

Спорить с ним никто, естественно, не стал. Ребята остались в беседке, а мы с проводником и двумя охранниками направились в дом.

Сарик Отмеченный ожидал меня на веранде. Невысокий, полноватый и рыхлый, с добродушным лицом, он выглядел полной противоположностью Освальда. Впрочем, взгляд у алхимика был такой же, как и у моего погибшего друга. Спокойный, холодный и изучающий.

Заметив меня, Сарик поднялся со скамьи, шагнул навстречу и, сделав приглашающий жест, произнес:

— Я приветствую вас, господин граф, в моем скромном жилище. Проходите, присаживайтесь.

— Здравствуйте, Сарик, — я кивнул алхимику и сел на скамью возле небольшого каменного стола. — Мне порекомендовал вас Освальд Харди. Алхимик из Ранты. Мой друг…

Удивляться тому, что этот Сарик меня знает, я по понятным причинам не стал. Эритея только кажется огромной, но новости и слухи тут распространяются быстро, и о синеглазом бастарде герцога Харальда слышали все, кто хоть немного интересуется политикой и жизнью власть предержащих. Нет, понятно, что голубоглазых людей в мире хватает, но таких ярких глаз, как у нас с мамой, я никогда не встречал. Даже если Освальд с этим Сариком давно не общались, алхимик мог связать цвет моих глаз с местом рождения своего давнего приятеля. Ну и не нужно забывать, что опытный человек способен отличить графа от обычного воина.

— Освальд… — Сарик жестом отпустил охранников, сел за стол напротив меня и, сложив в замок руки, тяжело вздохнул. — Как я понимаю, его больше нет?

— Да, — я кивнул и, откинувшись на спинку скамьи, пояснил: — К вам он отправил меня незадолго до своей смерти.

— Ясно, — Сарик опустил взгляд. — Мы не общались с ним больше двадцати пяти оборотов. Поссорились из-за мелочи… Разошлись в некоторых воззрениях на природу вещей. Полагаю, просто так он бы вас ко мне не послал, — алхимик вздохнул и посмотрел мне в глаза. — Я слушаю…

— Освальд сказал, что вы сможете отправить меня в Кенай, — пожал плечами я. — Он считал, что моя кровь должна указать дорогу.

Услышав это заявление, Сарик озадаченно хмыкнул и, тронув подбородок, ненадолго задумался. На его лице промелькнула целая гамма эмоций: от растерянности до неверия. Очевидно придя к какой-то мысли, алхимик нахмурился, снова посмотрел на меня и осторожно спросил:

— А он не говорил вам, что для этого нужно?

— Вы про Элемент Хаоса? — я вопросительно приподнял бровь. — Да, об этом он говорил. Я хотел бы узнать, что нужно кроме него, и какую вы потребуете оплату.

— Вы не понимаете, граф… — алхимик развел руками и покачал головой. — Чистый Элемент Хаоса в Эритее найти практически невозможно, а его понадобится немало. Остальное неважно. Я смог бы найти все необходимое в течение суток. В оплату взял бы только стоимость направляющего артефакта, но…

— И сколько же стоит этот направляющий артефакт? — не дав ему договорить, уточнил я.

— Десять-двенадцать желтых монет, но… — алхимик поднял на меня взгляд и неверяще выдохнул: — Вы что же… где-то нашли Элемент?

— Вот, — я вытащил костяную коробочку, раскрыл ее и продемонстрировал Сарику талисман. — Этого будет достаточно?

Подавшись вперед, алхимик внимательно рассмотрел пластинку с кристаллами и потрясенно прошептал:

— Талисман Хены… но… где вы его нашли? Он же хранился в коллекции покойного графа Ригволда…

— Вот там и нашел, — пожав плечами, пояснил я. — Мы с приятелями только что вернулись из Сарна.

Рассказывать о наших приключениях в Погани не хотелось, но этого и не понадобилось. Услышав ответ, алхимик покивал и посмотрел на меня.

— Хорошо… но вы же понимаете, что никто из людей никогда этого не делал? Я могу провести обряд, который описан в «Гримуаре Фарга», но за результат не ручаюсь. То есть я привяжу вашу кровь к талисману, но не знаю, куда конкретно вы отправитесь после активации направляющего артефакта.

— Талисман перенесет только меня?

— Он перенесет всех разумных, кто будет находиться в зоне проведения обряда, — мгновение поколебавшись, ответил алхимик. — Вместе с оружием и доспехами. Коней и собак лучше не брать. О них в описании обряда не говорится ничего, но я бы не стал рисковать.

— Отлично! — я кивнул, убрал коробочку, вытащил кошель и, отсчитав двадцать золотых монет, положил их на стол. — Вот деньги. Когда вы сможете провести этот обряд?

Алхимик ненадолго задумался, затем кивнул своим мыслям и посмотрел на меня:

— Я все закуплю и подготовлю за сутки. Приходите завтра вечером. Обряд лучше проводить после захода солнца.

— Тогда до завтра! — я кивнул, поднялся со скамьи и, придержав ножны, направился в сторону лестницы.