Завод Сибирской Глуши

Глава 22

Большая процессия шагала по старому кладбищу Санкт-Петербурга. На похороны Старообрядцева пришли родственники, друзья и коллеги, более сотни человек. Встречались там и журналисты, не слишком назойливые. Пришел и Семен Петрович. Прошел православный обряд, последнее слово, горсть земли... Когда все начали расходиться, Пропажа все еще стоял рядом с Семеном Петровичем около свежей могилы. Ветеран следствия, до сих пор не мог поверить, что его ученик ушел раньше, чем он сам.

— Горынычи забрали и деда и внука, —не сдерживая слез произнес Семен Петрович.

— Значит дед Георгия тоже боролся с Горынычами?— удивился Пропажа.

— Не просто боролся… однажды он их победил, но те снова вернулись… Дед Георгия был легендарным человеком… впрочем внуком он бы точно гордился… Старый чекист! Слыхал о таком?! Это и есть дед Георгия…

— Старый чекист дед Старообрядцева?!

— Он кстати на этом же кладбище был захоронен, с большими почестями. В старой его части… Где-то там, — указал рукой Семен Петрович.

Пропажа взглянул на длинную аллею аккуратных захоронений и вдруг своим взором наткнулся на странного молодого человека очень высокого роста. Одетый в длинный мужской кардиган черного цвета, он был в круглых солнцезащитных очках и будто прятался за покосившейся березкой, при этом следя за Пропажей и Семеном Петровичем.

Пропажа посмотрел на странного молодого человека, а затем распрощавшись с Семеном Петровичем поспешил в сторону наблюдателя в длинном черном кардигане. Тот заметив приближавшегося Феодора Афанасьевича, вышел из-за березки и ускоряющимся шагом последовал вглубь старой части кладбища.

Когда Пропажа шел по аллее, на которой были захоронения пятидесятых годов, он вдруг остановился около одного примечательного надгробия. Прямоугольный гранитный памятник был выше и шире других, к тому же стоял на постаменте в котором были вырезаны две выемки. В одной их них лежала черная фуражка с красной звездой, а во второй лежал муляж нагана тридцатых годов.

На памятнике было имя, дата и надпись:

Старообрядцев Георгий Прокопьевич

19 Февраля 1900 — 4 Апреля 1956

Старый Чекист

Чуть задержавшись около надгробия, Пропажа совсем потерял из виду странного молодого человека. Феодор Афанасьевич не растерялся и пошел по аллее вглубь старой части кладбища. Через пару минут советские захоронения сменились дореволюционными надгробиями. Вместо прямоугольных памятников начали появляться кресты. Чем дальше, тем больше. Спустя еще несколько минут Пропажа добрел до уж совсем старых могил. По большей части это были захоронения каких-то дворян, произведенные аж во второй половине восемнадцатого века. Эта часть кладбища была немного заброшенной, деревья росли прямо посреди старых могил, а еще через сотню шагов Феодор Афанасьевич и вовсе уперся в березовый лес. Детектив приметил еле заметную тропинку, проходящую среди деревьев и кустарников. Он протиснулся через нее и пройдя чуть дальше вышел, видимо к самому старому участку кладбища —посреди лесной опушки стоял небольшой мраморный мавзолей, чем-то напоминавший постройку супругу-благодетелю в Павловском парке, только разве что колонн было не четыре, а шесть, но при этом они были намного тоньше, да и сама высота-ширина мавзолея была намного скромнее.

— Все-таки нашел меня, —проговорил вышедший из мавзолея человек в кардигане. Он жестом руки подозвал к себе Пропажу и снова заходя внутрь усыпальницы проговорил: —Заходи.

— Кто ты? — насторожился Пропажа, но все же зашел за молодым человеком внутрь мавзолея.

Внутри детектив увидел несколько мраморных статуй, одна из которых была поразительно похожа…

— Полина Вератти?! —ошарашенно прочитал надпись Пропажа. —Но как же…

— Она моя пра-пра-пра и еще много раз пра-пра бабушка, —проговорил человек в кардигане. — Я знаю, что ты с ней встречался.

— Откуда?— удивился Пропажа.

— У нашего семейства есть связь с тем… Петербургом…

— Связь?!— недоумевал Пропажа.

— Не бери в голову, —усмехнулся человек в кардигане. — Я хотел поблагодарить тебя, за то что ты справился с Горынычами…

— Но они убили...

— Это была отчаянная месть, —прервал детектива молодой человек. —Горынычи всегда так поступают… И они всегда возвращаются… не сейчас конечно, должно пройти еще время…

— Но как… Что это за место?

—Усыпальница семейства Вератти…

— Но я же видел Полину…

— Видел ее молодой, такой как она умерла…

— Что с ней приключилось?

— Она была невестой Сергея Мальцева… но она не любила его и у Полины родился внебрачный ребенок… Такого граф не мог простить и произвел над ней ритуал…

— Ритуал?!

— Как те ритуалы… останки, что нашли на Пустынном перевале.

— Но зачем это все?

— Тот кто способен пройти через жертвоприношение… а пройти способны далеко не все… тот сможет получить вечную жизнь в том Петербурге, застывшем в тысяча семьсот двадцать пятом году…

— Но если братья Мальцевы уже получили бессмертие, то зачем им все остальные жертвы?

— Им приходится поддерживать свое бессмертие,— задумчиво проговорил человек в кардигане. —Иначе… хм… без всех этих жертв они уйдут в небытие…

— А зачем им завод?

— Завод?!— удивился вопросу молодой человек. —Откуда ты узнал про завод?

— Из блога одной жертвы…

— Жертвы?— насторожился молодой человек. —Какой жертвы?

— Максим Иванов…

— Ах! Максим Иванов! Я понял о чем ты… Я думаю, что он был немного не в себе…

— Так завод все-таки существует?

— И да и нет, —загадочно произнес человек в кардигане.

— Что это значит?

— Не могу знать… Я на этом заводе никогда не бывал…

— Но братьям Мальцевым он зачем-то был нужен?

— Наверное… для ритуалов… не знаю… не могу знать.

— Не можешь знать, —задумался Пропажа.— Мой убитый друг считал что Альберт Грион вовсе не главный над Горынычами…

— Отож!— заулыбался молодой человек. —Главные над Горынычами братья Мальцевы.

— Но они же там.

— Ты тоже там был,— ухмыльнулся молодой человек. —Так что, ты думаешь их не может быть здесь?

— Братьев Мальцевых?! —удивился Пропажа.

— Да нет...это все несколько по-другому работает, —замешкался молодой человек. Он стал что-то бормотать, а затем отчетливо произнес: — Эх, я и сам не знаю как это точно работает… но за помощь… за борьбу с Горынычами... спасибо! А сейчас мне нужно уходить… И тебе пожалуй тоже придется уйти, я должен закрыть усыпальницу.

— Постой,— вымолвил Пропажа. — Что если Горынычи вернутся?

— Мы справимся с ними.

— Кто мы?

— У нас есть организация…

— Организация?

— Я не могу вдаваться в подробности, —сердито произнес молодой человек. — Я понимаю… ты детектив, но все же в таких делах, как Горынычи… нужно полагаться… на другое…

— Что ты имеешь ввиду?! Они убили моего друга! Сотрудника полиции! Старшего следователя! А ты мне про какую-то организацию плетешь!

— Послушай!— разъярился молодой человек и схватил Пропажу за грудки. — Ты же был там! В том Петербурге! Разве ты не понял, что в эти дела лучше не лезть?!

— Пусти меня! — оттолкнул его Пропажа.

— Прости,— снизил тон молодой человек. —Все же давай выйдем из усыпальницы…

Феодор Афанасьевич согласился с молодым человеком. Они вышли. Человек в черном кардигане запер мавзолей на ключ.

— Я все же попрошу тебя оставить мне свои контакты, —настойчиво проговорил Феодор Афанасьевич.

— Сейчас запишу, — чуть недовольно сказал молодой человек, но все же достал из правого кармана кардигана бумажку, а из левого ручку. Он быстро накалякал какой-то длинный и странный номер, а затем передавая Пропаже добавил: — Звонить только в крайнем случае!

После этих слов они разошлись… Молодой человек направился к ближайшему выходу, а Пропажа побрел через все кладбище, обратно к стоянке, на которой оставил свою машину. На протяжение всей дороги детектив думал: «Что-то странное было в его движениях… что-то очень странное… эх, но с другой стороны против Горынычей мне нужны такие союзники… Те, кто...знает...осведомлен… что есть и совсем другой Петербург».