Завод Сибирской Глуши

Глава 8

Блог Максима Иванова.

Возвращение на завод, ч.1 (Странные видения)

Не прошло и месяца после командировки, как мою рутину прервала новая… В офис приехал Аркадий Аркадьевич. Он снова вызвал меня к Грише, но что самое удивительное, приказал в то же самое время удалиться моему директору из кабинета.

— Как...так… а почему?

— По кочану! —прикрикнул Аркадий Аркадьевич на моего директора.

После этого самого момента, я впервые увидел лицо Гриши, не просто растерянным, а будто лицо пятиклассника; да не просто пятиклассника, а пятиклассника хорошиста, которого нещадно упрекают и ставят ему в пример отличника… коим в данный момент являлся именно я… Гриша был готов заплакать… он весь раскраснелся… поглядывал на меня, как на своего кровного врага… но только Аркадий Аркадьевич, посмотрит на него, так Гриша сразу… в общем он сразу поник… и вышел из кабинета. В этот самый момент я понял, что в Гриша Лимитед, мне больше не работать!

Но прежде окончательного перехода к горынычам, мне предстояла новая поездка на завод в сибирской глуши…

Когда я сообщил жене у нее тут же случилась истерика: «Да как же я с детьми одна?» «Да что ты себе позволяешь?»«Ты должен слушаться только меня!» «Не мог что ли уже свой бизнес открыть?»«Ты жалкий скот!» «Я уйду от тебя!» «Денег от тебя не хватает!» «Почему купил мне пятилетнюю машинку?» «Я хочу новую!» «Я особенная!» «Связалась с вонючим козлом!» «Я принцесса!» «Ты смерд!»

На все мои оправдания: работа; командировка; скоро повысят в должности… эта дурочка все стояла на своем: уже и любовницу там себе нашел; тварь; мерзость; вали; скоро будешь платить мне алименты.

В общем уехал я в очень скверном настроение… но с другой стороны, учитывая, что такие же истерики, правда несколько в более легкой форме, продолжались целыми днями… я даже был рад, снова отправиться в командировку…

Когда мы подлетали к Ермаковскому… В общем летом, с высоты самолета, я понял насколько и вправду Сибирь огромная… и таинственная… тайга… горы… пригорки… недоступные озера… и почти никаких городов, учитывая все масштабы…

В отличие от прошлого моего прилета, пришлось ждать достаточно долго… но меня это ничуть не раздражало; погода была уже за плюс двадцать; вокруг аэропорта сплошной лес; я обошел окрестную территорию раза три; Какая же здесь природа! Ели так Ели! Пихты так Пихты! Дубы…

…Я сидел на лавке перед маленьким аэропортом и дышал полной грудью. К моему удивлению, встречать меня подъехал не старый японский микроавтобус, а почти новенькая корейская легковушка.

— Ты Максим Иванов? —спросил меня какой-то худенький доходяга, выбравшийся с водительского кресла, для того чтоб размяться.

— Все верно… Максим Иванов…

— Ну тогда поехали, —подозвал меня рукой доходяга.

— Куда?

— На завод!

— А где же Саныч?

— У него особое поручение!

— У Саныча? —удивился я. —Это какое же?

— Помогает развозить зарубежных гостей…

—Зарубежных?—удивился я.

— Да там… к Сергею Артамоновичу делегация из Европы приехала…

—Делегация?

— Да, не бери в голову, —наконец-то подошел ко мне новый водитель и протянув руку, сказал: —Меня все Гаврилкой кличут… садись.

Мы размеренно ехали по узкому шоссе. Я смотрел в окно, вспоминая прошлый приезд. Летняя же тайга выглядела совсем по-другому; изумрудный монолит пихт, сосен, елей на отблесках жгучего солнца; Мы проехали только десять минут, а меня уже клонило в сон…

...Когда бодрствуешь двое суток подряд, бывает момент, что реальность смешивается со сном. Тебя уже клонит и ты даже уже спишь, но... всего двадцать минут, а затем в голове будто разряд; скорее даже заряд, что наполняет тебя силами и бодрствованием еще на несколько часов, как будто этих двух суток без сна и вовсе не бывало. Организм этим разрядом-зарядом компенсирует всю усталость, похлеще нескольких кружек крепкого кофе, но…

Я сразу почувствовал неладное. Вместо немного тесноватого, но все же мягкого заднего сидения автомобиля, я очутился на деревянной скамье полузакрытого тарантаса. Кучер подхлестывал двух вороных коней и весело горланил какую-то неразборчивую мелодию. В нем я узнал Гаврилку. Он уже успел напялить крестьянскую рубаху и порты, да лапти на босу ногу.

— Что приключилось? —спросил я Гаврилку и стал трясти его за плечо.

— Чаво?

— Куда направляемся?

— К Мальцевым на завод! —крикнул Гаврилка и снова начал напевать свою мелодию.

Я смотрел на окружающую картину и постепенно стал узнавать… Только все было на сей раз по-другому. Хоть мы и спускались с той же самой горы и вокруг нас были те же самые холмы, но тайга на месте Мальцево почти и не вырублена, только узкий ход для грунтовой дороги. Мы спускались не по прямой линии, а по запутанным дугам мимо хвойного леса. Мы петляли из стороны в сторону больше часа. Вдруг мы выскочили из леса на ровную поляну, а еще через пару мгновений перед нами появилось круглое озеро с обрывистыми берегами, не очень большое. На противоположной стороне я вдруг увидел несколько деревянных построек в два-три этажа с высокими каменными трубами торчащими прямо из крыш. Они все коптили, словно старая фабрика.

— Что это? —спросил я у Гаврилки.

— Как, что? —удивился кучер посмотрев на меня как на умалишенного.—Мне говорили, что ты уже здесь бывал?

— Место знакомое, но…

— Ты что завод Мальцевых не узнаешь?

— Завод?—заволновался я. —Но как же…

— Что, как же?

— Да... ничего, —только и произнес я. Мыслей у меня было много, но только все они казались теперь сильно… сумасшедшими.

На берегу озера был маленький причал. Оттуда можно было прямо на деревянной лодке отправиться к небольшой гавани примыкавшей к заводу. Но Гаврилка, все же решился объехать сухим путем, сделав большой крюк по прибрежной дороге.

Во все время нашего объезда я, глядел на противоположный глинистый берег, который с двух сторон сходился к широким насыпям с деревянными укреплениями. Именно на них и стоял завод. Над ним возвышался тридцатиградусный холм уходящий вверх вместе с обильной тайгой. Я видел точно такой же, прямо над плато… Только во время моей прошлой командировки не было никакого озера и на холме было вырублено несколько полосок деревьев, там спускались к трансформаторным подстанциям линии электропередач. Сейчас же ничего подобного не было. Я прикинул окружающую обстановку и точно решил, что весь теперешний завод, должен стоять именно на том месте, где был центр буквы «Ш».

— Старинный цех, —произнес я вслух.

— Чаво?—поинтересовался у меня Гаврилка.

— А как подводят электричество? —спросил я на сей раз у него.

— Каго?—снова удивился Гаврилка.

Когда мы почти обогнули полукруг и стали приближаться к заводу, я увидел странную фигуру. У глинистого берега стояла женщина в красном бальном платье, а голова ее была покрыта сиреневой вуалью. Вдруг она увидев то ли Гаврилку, то ли меня, стала махать пурпурным платком.

— Езжай же сюда! —кричала она и голос ее мне показался крайне знакомым.

— Езжаю! Езжаю! —кричал Гаврилка, направляя тарантас к берегу.

Женщина ловко запрыгнула на скамью рядом со мной и отбросила вуаль. Ее рыжие волосы легли на ее плечи и я узнал Ионессу. Это было столь неожиданно, что я даже немного вздрогнул.

— Чего же ты снова робеешь?! —поинтересовалась она у меня.

— Я… не знаю… где мы? Где старый завод? Куда направляемся?

— В усадьбу к графам Мальцевым! —приказала Ионесса сильно хлестнув Гаврилку по спине ладонью. Кучер тотчас же повиновался и без лишних вопросов повернул коней в сторону таежной дороги.

Снова пихты, ели и сосны, канавки, взгорки, холмы. Все это я видел уже не раз, но тогда здешнее... было другое. Дорога тогда хоть и была вся в колдобинах, но в ней просматривался асфальт. Сейчас же, хоть и подсушенная, но сплошная грунтовка.

Мне казалось, что до городка добираться гораздо быстрее. Но в мою прошлую командировку здесь ходил автобус. И до графской усадьбы было каких-нибудь пятнадцать минут езды, теперь же мы ехали на тарантасе, запряженном двумя вороными конями, почти целый час. По моим прикидкам до вечера было еще далеко, но яркое, чуть за полуденное солнце, начали закрывать черные тучи, между ними появились молнии, но будто бы не настоящие молнии, а из каких-то страшилок с кошмарами. Черные тучи вдруг стали алыми, а между ними виднелись багровые вспышки. Картина была столь впечатляющей, сколь и зловещей. В это же самое время тарантас приблизился к усадьбе графов Мальцевых. Мы подъезжали все ближе и чугунная ограда, казалась все более громоздкой. Когда мы подъехали к внешним воротам, они тут же распахнулись. Гаврилка аккуратно въехал с грунтовки за ограду. Там дорога принимала совсем другой вид: аккуратно выложенная брусчатка, шириной в четыре аршина, а по краям через каждый метр, что слева, что справа, мраморная статуя змеи, с широко открытой пастью и острыми клыками. В глазах каждой сверкали яркие рубины. Гаврилка притормозил тарантас, только чуть заехав за ворота.

— Дальше мне нельзя, —вздохнул кучер.

— Это почему же? —поинтересовался я.

На мой вопрос ответила смеющаяся Ионесса:

— Потому что граф с него шкуру сдерет! Хотя Гаврилке уже не впервой. Ведь так?

Кучер не стал ей ничего отвечать, но только потупил взгляд.

— А с нас не сдерет? —опасливо поинтересовался я у Ионессы.

— Кто знает в каком он настроение? —усмехнулась Ионесса, пожав плечами и взяв меня за руку, потащила в сторону огромного особняка, который было трудно рассмотреть издали. Весь фасад был закрыт каким-то неестественно бледным туманом с проблесками сверкающей пыли в оттенках гиацинта.

Мы шагали достаточно быстро и вскоре скрылись в дымке. Сквозь туман ничего было не рассмотреть. Но тут я услышал скрип отворившейся двери.

— Идем внутрь! —потащила меня Ионесса.

— Погоди!—остановился я.

— Внутрь!—приказала она. —Здесь нельзя долго оставаться.

Мне пришлось повиноваться. Я чувствовал, что мы зашли в какое-то помещение, немного сырое. Света совсем не было, только мрак и тьма. Вдруг я услышал шаги, а затем увидел небольшой огонек. Через пару мгновений я понял, что к нам приближается человек со свечкой в руках.

— Не бойся, —подбодрила Ионесса, неожиданно шлепнув меня по заднице. —Это дворецкий графов Мальцевых.

Я рассмотрел его лицо, какой-то напыщенный старикан в парике, он сказал что-то на плохом русском, а потом, как я понял на французском языке… Свеча в его руках осветила помещение. Это была огромная прихожая, почти сразу переходящая в широченную гостиную с дивными мозаиками на полах. Дворецкий повторил что-то на французском и развернувшись пошагал вперед.

— Он сказал, что граф Мальцев ждет нас в бальном зале, —сказала мне Ионесса.

— В бальном зале? —удивился я.

— А ты что, не любишь танцевать? —засмеялась Ионесса и вновь взяв меня за руку потащила прямо за дворецким.

Из гостиной вела на второй этаж большая спиральная лестница из тесанного камня. Когда мы преодолели несколько ступенек, я заметил что весь второй этаж подпирают громоздкие каменные колонны с мрачными орнаментами. Все было исполнено в каком-то чересчур мрачно-готическом стиле. Тут, пройдя еще несколько шагов, мы наконец-то очутились в длинном и широком коридоре второго этажа. Здесь тоже не было освещения. Только дворецкий, идущий впереди нас со свечой. Когда отблески горящего пламени, направлялись на стены, можно было увидеть десятки картин, какие-то портреты. На картинах были: столетние старухи со стариками; юноши и дети; взрослые, зрелые и молодые; Видимо графские предки с девятнадцатого, а то и восемнадцатого веков (неужто столь большая семья?); У всех были какие-то причудливые, но очень мрачные лица, со сморщенными лбами и колючими глазами; Даже молоденькие девицы в расцвете своей привлекательности, не казались настоящими красавицами, было в них что-то отталкивающее и даже я бы сказал мерзкое. Может дело в художнике этих картин? Все они были выдержаны примерно в одном стиле — очень близком к барокко, но только очень и очень мрачном барокко. Нет, однозначно, таких людей быть не может. Это не настоящие лица, а какие-то пародии! Ионесса заметив мой интерес к картинам, проплывающим в тусклом свечном пламени, словно прочитала мои мысли, а затем очень тихо сказала:

— Внешне, они все были другие… но, тот художник… он рисовал не их лица, а души…

— Что?—удивился я.

Вдруг прямо из тьмы, предстало перед нами какое-то существо словно призрак.… Это существо, когда глядишь этому прямо в лицо, то невольно чувствуешь запах скорби и слышишь песнь ужаса… По-другому и не сказать… Увидев сие, Ионесса вздрогнула и ее ладонь стала мокрой в одно мгновение и она чуть не выскользнула из моей руки… но затем она сжала свою ладонь и я почувствовал жар.

— Замри,—шепотом проговорила Ионесса. —Не дыши и не смотри…

— Идемте же, —вдруг подбодрил нас дворецкий. — Граф ждать не любит.

Мы аккуратно обошли существо, я оглянулся и оно будто растворилось во тьме.

Мы сделали еще несколько шагов вперед и перед нами отворилась огромная двустворчатая дверь.

Бальный зал был словно нескончаемый: десятки, а то и сотни свечных люстр; столько же зеркал; витиеватые линии золотых орнаментов, простирающиеся словно ветви целого леса; арочные окна с выходами на просторные балконы. Вместе с этим зал был пугающе пустой, только одинокая фигура, в черном одеяние, медленным шагом приближалась к нам.

—Знакомьтесь, перед вами его первородство — Граф Мальцев! —заголосил дворецкий французик на ломаном русском.

— А это значит и есть, тот самый Максим Иванов? —ухмыльнулся граф. —Не таким я тебя представлял.

А уж, каким не таким представлял я себе графа… Внешне это был и не граф, а словно какой-то французский епископ. В длинной черной мантии и блестящих серебристых туфлях. Его лицо было столь знакомым… Один в один Сергей Артамонович… Только граф Мальцев был пониже ростом и намного шире в плечах. Но та же самая козлиная бородка, только без гусарских усов… У графа вообще никаких усов не было. В сочетание с этой самой козлиной бородкой его лицо мне показалось чудовищно странным и несуразным. А белесый парик придавал его виду еще большую нелепость.

— Ну что же, начнем наш ритуал, —громко произнес граф и хлопнув в ладоши, приказным тоном добавил: —Танцы!

Вдруг еще одна дверь отворилась и в зал выпорхнула словно птичка — Полина. На ней было черное бальное платье с золотистым поясом. Несмотря на мрачный наряд и холодное выражение лица эта замкнутая замухрышка словно преобразилась и влюбила меня еще больше. Она грациозно перемещалась в одиночном вальсе, кланяясь и приседая перед графом. Он смотрел на нее с вожделением и наконец-то словно охотник обхватил ее сзади, положив левую ладонь на грудь, а правой развязав ее пояс. Платье рухнуло на пол и Полина осталась полностью голая. Она вся раскраснелась и старалась прикрыть себя руками. Тут еще одна дверь в зал распахнулась и в комнату вывалил худощавый старик. Он был одет в серебристый камзол, солдатские порты и высокие сапоги. Он почти закричал на графа, но очень чутко, можно сказать как бы по-дворянски, не злобно и родственно, но при этом с самым настоящим упреком.

— Алексей!—крикнул старик графу. —Хватит уже твоей дьявольщины.

— Эх, опять ты дядюшка, —злобно глянул на него граф.

Старик снял свой камзол и накинул на Полину.Сам он остался в белой рубахе, на которой проглядывались капли крови.Старик подал знак головой и Полина на цыпочках отошла подальше от графа, который тут же рассвирепел. Он взял дядюшку за грудки и одним движением оттолкнул от себя, со словами:

— Хочешь, чтобы я снова тебя наказал?

— Ну, как видишь, в прошлый раз ничего не вышло… я все еще перед тобой, —проговорил дядюшка расстегивая рубаху. Тут я увидел на груди и животе старика свежие огнестрельные раны, они гноились и кровоточили.

— Оружие мне! —свирепо закричал граф.

— Ваше первородство, —тут же подскочил к нему дворецкий, доставая из-за пазухи какой-то причудливый и небольшой мушкет.

Вдруг я посмотрел на закутанную картузом Полину. Ее всю трясло. Краска стыда, за бездействие разливалась по моему лицу, сердце сжалось от мысли, что у меня не хватило мужества остановить графа, еще до вмешательства дядюшки. Теперь же я бездумно решил погеройствовать и помочь старику. Рассудок говорил мне всю сущую правду: не вмешивайся!

Я не долго колебался и все же решился остановить графа, который уже направил мушкет на своего дядюшку. Я схватил его за рукав черной мантии.

— Оставь! — отдернул свою руку граф, а затем оттолкнул меня и я почувствовал в нем такую физическую мощь, что тут же понял, вмешиваться мне не по силам.

— Стреляй же Алеша! — развел руки в стороны дядюшка и рассмеялся.

— Он еще и смеется! — взбесился граф. Его лицо перекорежило и он спустил курок.

Дядюшка упал на пол и его тело начало дрыгаться в припадке. Граф тут же набросился на него и стал бить кулаками по голове. Иногда он снова взводил курок, чтобы еще раз выстрелить из мушкета. Граф просто слетел с катушек.

—Договорился, скотина! — продолжал он бить бездыханное тело. — Гадина дряхлая!.. Никогда не смей прерывать мой ритуал!

— Никогда не смейте его прерывать, — вдруг посмотрел мне прямо в глаза дворецкий. Я впервые увидел его змиеподобные зрачки. Мне стало по-настоящему дурно и я выбежал на балкон…

...Больше не было никакой тайги, холмов, сибири… Я увидел несколько деревьев, пару болотистых лужаек, а за ними небольшой канал и маленький остров с парочкой ферм и мельниц. Я взглянул на небо. Оно все было зловеще-багровым,а солнце в полузатмение.Вдруг кто-то нежно обхватил мою шею, я развернулся и увидел перед собой Ионессу. Мы стояли вдвоем на балконе, но я не мог оторвать свой взор от острова с фермами и мельницами. Окружающая обстановка, казалась мне очень знакомой…

— Что это за остров? — спросил я Ионессу.

— Остров старика Матиса, — ухмыльнулась моя собеседница.

— Старика Матиса?

— Все верно, Матисов остров.

— Значит мы в Петербурге? — мне стало совсем не по себе.

— Хватит слов! — вдруг разозлилась Ионесса. Она снова обхватила мою шею и протянула ко мне губы… я не сопротивлялся… но тут ее пасть разверзлась, она словно сбросила личину… я увидел ее змеиный язык… Ионесса впилась прямо в мои губы и стала… она стала словно высасывать из меня жизнь… я не мог пошевелиться и потерял сознание...

Я очнулся в гостинице, за окном светило солнце. Я лежал на кровати раздетый. Интерьер был очень знакомым. Тот же самый номер, что и во время моей прошлой командировки. На полу валялось несколько пустых бутылок из под вина. Я услышал шум в прихожей, немного присел и рассмотрел через зеркало Ионессу. Она была в красном платье, одевала свои туфли…

— Где мы? — громко вопросил я.

— Ничего ночка была, — улыбнулась Ионесса. — Но ты давай не засиживайся… Тебе сегодня тоже на завод идти. Сергей Артамонович ждет тебя в своем кабинете сразу после обеда!

Ионесса захлопнула дверь, я взглянул на часы: семь утра… Можно еще подремать…

Блог Максима Иванова.

Возвращение на завод, ч.2 (Старый добрый завод)

Работяги рассказали, что после моего отъезда на заводе шли нескончаемые ремонты. Окна и крыши всех корпусов заменяли; бетонные стены покрывали синей краской; электрические машины и всю аварийную генерацию перебирали несколько раз. Буква «Ш» теперь круглосуточно горела яркими синими огнями посреди ночной тайги.

Экспериментальный цех теперь был закрыт для всех рабочих бригад, кроме одной — ее возглавил (что меня сильно удивило) Друзилла Альбертович. Есть ли смысл ставить мастером, пусть и в очень ответственном деле, инженера по выходному контролю? При всей теперешней закрытости экспериментального цеха, он гудел все дни и ночи напролет. Оттуда доносилось эхо молотков и кувалд, перекрываемое гулом и скрежетом сверл и болгарок. Шум работ доходил даже до кабинетов заводоуправления, заставляя вздрагивать, не привыкших к звукам обработки металла, офисных клерков.

Сергей Артамонович все эти дни был очень задумчивым. Мне удалось пересечься с ним несколько раз. В одном разговоре, я как бы ненароком спросил, про его предков. Он юлил и я даже почувствовал его недовольство. Но все же Сергей Артамонович нехотя подтвердил, что он прямой потомок, одного из братьев Мальцевых и законный наследник завода. Выходило так, что другой наследницей завода была Анна Артамоновна… и по своему характеру она больше всего напоминала злобного графа из моего сна… в то время я решил, что это был сон, никак иначе и быть не могло. Но спустя пару недель я поменял свое мнение, точнее она меня заставила его поменять…

Я почти не встречал Ионессу, после той ночи… совсем не помнил, что было у нас с ней, но уже смирился с возможной изменой моей жене. Теперь я думал, как обуздать некоторые предательские манеры своей речи при вранье, чтобы по возвращению в Петербург не спалиться при каком-нибудь очередном разговоре со своей подозрительной женушкой.

Одним вечером, перед самым окончанием рабочего дня, меня снова занесло в заводоуправление. Тут надо бы рассказать по-подробнее по поводу моей новой миссии на заводе. Теперь она была не столь скрытной. Я приехал с прямым поручением от горынычей, а в частности от Аркадия Аркадьевича, с тем, чтобы проследить за химическим составом нового материала. Так как, я был мало сведущ в практической химии и к тому же допуска в лабораторию у меня не было, приходилось довольствоваться сухими отчетами о содержание элементов, распечатанными на бумагах, что были заверены заводскими печатями. Престранным казался тот факт, что все эти технические документы строго проходили через бухгалтерию и в частности через Ионессу. Я зашел в кабинет и она будто почувствовав меня, тут же развернулась на своем стуле.

— За отчетом пришел? — ухмыльнулась Ионесса.

— Да, — ответил я, взяв у нее листок с печатью. Меня интересовало только одно, чтобы содержание «As» в смеси было не менее 0,6%. Но при этом не превышало 1,3%. На сей раз все было в порядке.

— Как в цеху дела? — поинтересовалась Ионесса.

— Да все вроде также, — ответил я, но тут же полюбопытствовал сам: — А ты не знаешь куда Дмитрич с Эдуардом Климовичем подевались? Я у работяг поспрашивал… они как-то не горят желанием эту тему затрагивать…

Вдруг я услышал шуршание в углу кабинета. Из-за какой-то шторы выглянула Полина, одетая, как всегда в вязаный свитер и затертые джинсы. Она вышла с волнительным выражением лица и тут же выпалила, как бы не давая Ионессе ответить на мой вопрос:

— Дмитрий Дмитриевич и Эдуард Климович отправлены на простой… по собственной инициативе…

— Уже наверное с простоя на райское Таити полетели, — зашлась в смехе Ионесса. — Хотя какой им рай?! Граф Мальцев уже небось вместе с чертями их на углях жарит.

— Ионесса, сейчас же ко мне! — из коридора послышался грозный крик Анны Артамоновны. — Ты что мне дура подсунула?!

— Уже бегу Анна Артамоновна! — поспешила на крик Ионесса, спотыкаясь в своих высоких каблуках.

Мы остались с Полиной наедине и я спросил:

— Про какого графа она говорит?

— Тебе срочно нужно бежать! — прошептала Полина глядя мне прямо в глаза. — Все что ты видел было…

Вдруг в кабинет зашла Анна Артамоновна, она строго посмотрела на Полину и сказала:

— Сколько я за вами дурами буду исправлять?! Сейчас же ко мне в кабинет!

Полина потупила голову и быстрым шагам вышла в коридор.

Анна Артамоновна все еще стояла возле двери. Она стала сверлить меня своим взглядом.

— Я…

— Что вы тут рыскаете молодой человек?!

— Я… пришел за бумагами…

— Какими бумагами?!

—Химический состав…

— Получили бумаги?

— Да, но…

— Так вали отсюдова! — заорала Анна Артамоновна во всю глотку. Ее крик был словно скрежетом по стеклу. У меня из ушей чуть не пошла кровь. Я быстрым шагом вышел из бухгалтерии, а в коридоре уже перешел на бег, лишь бы не слышать упреков и оскорблений этой злобной женщины.

В один из выходных дней мне удалось встретиться со Старым чекистом. Он сидел в кабинете древнего почтамта на изношенном кресле-качалке и был весь в замешательстве.

— Так значит Эдика говоришь на простой отправили?

— Выходит, что так, — ответил я.

— Ничего не выходит…

— Не понимаю…

— Откуда ты такой глупый?

— Из Санкт-Петербурга.

— Какого еще Санкт-Петербурга?! — разозлился на меня Старый чекист. — Наш город герой Ленинград! Я сам оттуда!

— Так что, с Эдиком? — решил я вернуться к основной теме.

— Ничего не понимаю, я Эдика лично поймал за вредительство и махинации с материалами… его осудили и расстреляли…

— Расстреляли? — удивился я.

— Когда?

— Пятнадцатого ноября, тысяча девятьсот тридцать третьего…

— Ты в своем уме? — вырвалось у меня.

— Уже даже и не знаю, — схватился за голову Старый чекист и начал еще сильнее покачиваться в своем кресле. — Уже даже и не знаю...