Завязать след

17

СКАЙЛАР

— Ты улыбаешься, — мягко говорит Тэмми.

— Нет, это не так, — отвечаю я, потягивая чай и заставляя себя нахмуриться. Я бы предпочла эспрессо, но сейчас восемь вечера, и мне не нужно подключаться до трех утра.

Особенно после того, как мне официально запретили посещать кафе на неделю.

— Приятно увидеть это снова, — добавляет Тэмми. Мы сидим на моем диване, на заднем плане играет какое-то бессмысленное реалити-шоу. Все почти как в старые добрые времена, за исключением того, что Эйприл стояла бы между нами, жуя какую-нибудь выпечку.

— Они помогают нам, — говорю я. — Они действительно собираются помочь.

Но мое волнение не распространяется на мать Эйприл. Лицо Тэмми побледнело, а глаза выглядят затравленными.

Она выглядит так, словно носит траур.

Прошло всего два дня с тех пор, как нашли машину Эйприл, но за это время Тэмми превратилась из суррогатной матери, которую я всегда знала, в оболочку человека.

Это ужасно, и единственный способ это исправить — вернуть Эйприл.

Лэндон и Ривер сделают это. Я просто знаю это.

— Милая, ты ничего не можешь гарантировать, — грустно говорит Тэмми. — Я думала, мы могли бы это сделать, но машина…

Ее голос срывается, и мое сердце разбивается вдребезги. Я быстро подхожу к ее стороне дивана и кладу голову ей на плечо. Ее рука обвивается вокруг меня, и я слушаю, как она шмыгает носом.

— Я просто не знаю, как мы собираемся ее найти, — шепчет она. — Я не знаю, как мы собираемся найти моего ребенка.

— Мы сделаем это, — говорю я убежденно. — Они сделают. Они лучшие детективы в стране, Тэмми.

Эйприл жива. Она должна быть жива.

— Да ладно, это не можем быть только я и ты, — добавляю я, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал беззаботно. — Эйприл — золотая середина между нами обоими.

Тэмми хихикает сквозь слезы и целует меня в волосы. — Я ценю тебя, Скайлар, — шмыгает она носом. — Я так горжусь тобой после всего. Ты ведь знаешь это, да?

Я сглатываю, и слезы наворачиваются на глаза. — Я знаю.

— Вы мои девочки, — говорит она. — Мне так повезло, что у меня есть вы обе.

Между нами проходит минута молчания, пока я прогоняю комок в горле.

— Мы найдем ее, — повторяю я. — Я обещаю.

Час спустя, после ухода Тэмми, мой телефон вибрирует.

Я улыбаюсь еще до того, как проверяю, надеясь, что это Лэндон. У меня никогда так не кружилась голова из-за парня, и каким-то образом переписка с ним делает мой день более сносным.

Или, может быть, это из-за сотрясения мозга или обязательного выходного на неделю.

Однако Эйприл по-прежнему всегда здесь. Память о ней преследует меня, и даже в спокойные моменты я никогда по-настоящему не забываю, что какой-то части меня не хватает.

Но Лэндон заставляет меня улыбаться, и это больше, чем я могла надеяться.

Я ахаю от удивления, когда вижу текст.

Привет, это Ривер. Я знаю, что времени мало, но ты занята сегодня вечером?

Я хмурюсь. Я так и не дала ему свой номер, так что он, должно быть, получил его от Лэндона.

Нет. Для чего?

Я все еще чувствую себя неловко после нашей последней встречи. Я знаю, что он знает, что я сделала с его курткой, и когда он уходил с Лэндоном, он даже не попрощался.

Лэндон сказал, что Ривер поможет мне, но я не могу отделаться от ощущения, что это может быть потому, что он чувствует себя обязанным.

Хорошо. Потому что я сворачиваю на твою улицу.

Он что?

Я перечитываю текст; не уверена, что мои глаза работают должным образом.

Нет. Он определенно сворачивает на мою улицу, а на мне только шорты для сна и тонкая белая майка.

Практически ничего не остается для воображения — и каким бы заманчивым ни было открыть дверь подобным образом, я не уверена, каким был бы его ответ.

Я в приподнятом настроении, но в ужасе.

Я снова останусь с ним наедине после того, как размазала свое пятно по его одежде, как животное.

Но если он приедет, я уверена, это означает, что он здесь, чтобы поговорить об Эйприл, и это хороший знак.

Это именно то, чего я хотела.

Может быть, он даже не придет в куртке?

К счастью, мой огромный лавандовый свитер висит на подлокотнике дивана. Я надеваю его как раз в тот момент, когда раздается стук в дверь.

Мой желудок трепещет, и его пряный, насыщенный аромат проникает в мои чувства, когда я открываю дверь.

Прошло всего несколько дней, но я уже забыла, каким красивым он был.

Его волосы растрепаны, как будто он нервно проводил по ним пальцами. Его глаза потрясающего лесного цвета, и он смотрит на меня с голодом. Его глаза скользят по моему телу, прежде чем он встречается со мной взглядом.

— Привет, — говорит он низким голосом.

А еще на нем другой пиджак. Он из черной кожи в обтяжку, и в сочетании с его темными джинсами он выглядит как воплощение всех моих мрачных фантазий.

У меня пересохло в горле, и моя половая железа пульсирует под свитером.

— Привет, — прохрипела я в ответ.

— Можно мне войти? — спрашивает он. Мой взгляд устремляется к его губам, и я сглатываю. Они всегда были такими полными?

— Конечно, — отвечаю я, отступая в сторону, чтобы он мог войти. Я смотрю, как он кладет ноутбук, который держит под мышкой, на стойку, а затем поворачивается ко мне.

В его глазах читается напряженность. Здесь только он и я; нет Лэндона, Бена или Девина, которые защитили бы меня от всего, кем является Ривер.

Ривер и его выразительные усталые глаза.

— Когда ты в последний раз спал? — Спрашиваю я его, уже зная ответ.

Он наклоняет голову и приподнимает бровь, но не отвечает.

— Только не говори мне, что это было здесь, — говорю я. — Это было несколько дней назад.

Он скрещивает руки на груди, и я наблюдаю, как куртка натягивается на его мышцах. Мой живот трепещет в предвкушении, а соски упираются в майку.

Натянуть этот свитер в последнюю минуту было отличной идеей.

— Когда ты в последний раз спала? — он возражает. — Ты уже должна была спать. Я чуть было не проехал мимо, но у меня возникло ощущение, что ты, вероятно, в очередной раз игнорируешь советы врачей.

Я чувствую, что краснею, и он ухмыляется.

— Именно так я и думал, — подтверждает он. — Знаешь, тебя невероятно легко прочесть.

Я усмехаюсь. — Это твоя работа, не так ли? Разбираться в людях вокруг тебя?

Он обдумывает свой ответ. — Да, — признает он. — Однако на днях я не смог тебя раскусить, когда ты появилась с этими печеньками. Требуется многое, чтобы застать меня врасплох.

— А теперь? — Спрашиваю я, страшась ответа. — Я действительно такая скучная и предсказуемая, как ты думал?

Неуверенность всплывает на поверхность, и старые оскорбления моего бывшего всплывают у меня в голове.

Предсказуемая. Избалованная. Нуждающаяся. Скучная.

Но Ривер просто хихикает и одаривает меня подобием улыбки. — Нет. Ты полная противоположность. Чем больше я узнаю о тебе, тем меньше мне хочется держаться подальше.

Однако это не комплимент. Он говорит загадочно.

— Звучит не слишком радостно по этому поводу, — саркастически говорю я, подходя ближе к нему.

Как я могла не сократить дистанцию между нами? Моя внутренняя Омега ничего так не хочет, как быть рядом с ним, независимо от того, насколько он расстроен.

Я нахожусь в нескольких дюймах от него, когда он прерывисто дышит. — Клянусь, я пришел помочь тебе сегодня вечером, — шепчет он с болью в голосе. — Я пообещал себе, что ничего не буду делать.

Моя внутренняя Омега делает сальто назад и издает отчаянный вопль.

— Ничего не будешь делать? — Тихо спрашиваю я. — Например?

Его руки сжаты в кулаки по бокам, и он скрипит зубами. — Черт возьми, Скайлар, послушай меня. Я испорченный. Я… блядь, — шипит он. — Ты не захочешь нне одну мою часть. Я обещаю тебе.

У меня кружится голова.

Он хочет этого, как и я.

Воздух густой, заряженный электричеством, и мое влагалище пульсирует.

— Но ты хочешь меня, — говорю я.

Он стонет и закрывает глаза. — Конечно, хочу, — бормочет он, делая еще один прерывистый вдох. — Ты понятия не имеешь, что ты начала. Но добром это не кончится.

Мое тело болит. Мне нужно это. Если он не прикоснется ко мне, я сгорю.

— Ты обещаешь? — Дрожащим голосом спрашиваю я.

Он открывает глаза, и его взгляд темнеет, отчего у меня по спине пробегают мурашки. — Скажи мне ”нет", — тихо говорит он, протягивая руку, чтобы погладить меня по щеке. Я закрываю глаза и напеваю от прикосновения, глубоко вздыхая.

— Я не подхожу тебе, — шепчет он. — Я ни для кого не подхожу. — Другая его рука ложится мне на талию, и я резко открываю глаза.

У него глаза прекрасного зеленого оттенка, такие темные и насыщенные, что я могла бы в них утонуть.

— У тебя невероятно ужасное представление о себе, — бормочу я, когда он наклоняет голову.

Его губы в нескольких дюймах от моих, и это все, что я могу сделать, чтобы не потерять равновесие.

Мое влагалище болит, жидкость медленно стекает на мои хлопчатобумажные шорты, и он вздыхает у моих губ. Он весь из мяты, специй и Ривера.

Затем его губы оказываются на моих, и я становлюсь дикой.

Меня так давно никто не целовал, что на секунду я начинаю волноваться, что забыла, как это делается. Но, судя по тому, как он рычит мне в рот, его язык переплетается с моим, я, должно быть, что-то делаю правильно.

В этом нет ни нежности, ни целомудрия. Это отчаянный поцелуй, я запускаю руки ему под рубашку, чтобы почувствовать его пресс, а он впивается пальцами в мою талию.

— Я знаю, что ты сделала, — выдыхает он мне в ухо, когда я трусь об него, вставая на цыпочки, чтобы прижаться бедрами к его. — Я знаю, что ты сделала с моей курткой, грязная девчонка.

Он прижимается ко мне, как скала, и я стону, когда он покусывает мою шею. — Ты кончила на мою куртку, — выдыхает он. — Ты потерлась своей киской о мою куртку и ожидала, что я не замечу?

— Я… — выдыхаю я, пытаясь найти разумное объяснение своим действиям. — От тебя так хорошо пахло… Мне нужен был… Альфа…

Он двигает меня, пока я не прислоняюсь к спинке дивана, и рука, не держащая меня за талию, отодвигает свитер в сторону, обнажая мою половую железу.

— Когда в последний раз кто-то прикасался к тебе? — требует он, хватая меня за подбородок и заставляя посмотреть на него. — Когда в последний раз кто-то боготворил твою пизду так, как ты того заслуживаешь?

От его слов у меня отвисает челюсть, пока я пытаюсь мыслить связно. — Больше года назад, — шепчу я.

Он усмехается. — Это гребаная пародия, — бормочет он себе под нос. — Гребаное преступление.

Затем его рот опускается к моей спаривающейся железе, и я кричу.

У меня повышенная чувствительность, и каждое посасывание и облизывание посылает толчок прямо к моему клитору. Я приподнимаю бедра и обвиваю ногами его талию, отчаянно желая потереться о его джинсы спереди.

Мои шорты испорчены. Они представляют собой мокрое месиво, настолько мокрые от влаги, что сквозь промежность видны очертания моей киски. Я оставляю грязь на джинсах Ривера, вытирая свою пизду взад и вперед о джинсовый контур его члена. Он прижимается ко мне так сильно, что диван трясется, пока я пытаюсь удержать равновесие.

— Ты так же хороша на вкус, как я и представлял, — стонет он в мою кожу. — Ты на вкус как те гребаные печенья, которые ты нам принесла.

Нам.

Ему и Лэндону.

— Я знал, что ты это сделаешь, — шипит он, протягивая пальцы к моей тазовой кости, касаясь верха моих шорт. — Я знал, что ты уничтожишь меня своими прекрасными голубыми глазами…

Он касается кончиками пальцев промежности на моих шортах, и волна эйфории накрывает меня.

Я испытываю оргазм прямо там, под его прикосновениями. Я теряю равновесие, и из меня вырывается поток чего-то скользкого, стекающего по бокам моих шорт и стекающего по бедрам.

— Черт возьми, да, — шепчет он мне на ухо, когда я дрожу. — Ты такая чертовски красивая, такая хорошая девушка для меня… такая чувствительная, такая совершенная…

— Альфа, — выдыхаю я, и он рычит.

— Продолжай для меня, Омега. Дай мне посмотреть.

Он отстраняется и удерживает меня вертикально, когда мое влагалище сокращается в спазмах, давление моего оргазма настолько сильное, что на полу подо мной растекается лужа.

Когда я, наконец, успокаиваюсь, я тихо хнычу, пока Ривер целует меня. Он бормочет похвалы в мои губы, пока я не наклоняю голову к его груди, глубоко дыша. Его рука гладит мои волосы, и он прижимает меня к себе, пока я не расслабляюсь.

— Это был самый мощный оргазм, который я когда-либо испытывала в своей жизни, — ошеломленно бормочу я.

Я чувствую его губы на своих волосах. — Не раздувай мое эго, — предупреждает он. — Я стану еще большим мудаком, чем я есть сейчас.

— Хммм.

Он еще раз целует мои волосы, затем помогает мне снять испорченные шорты. — Хочешь, я принесу тебе сменную одежду, красавица? — он что-то бормочет, и мое сердце замирает. Я поднимаю голову с его плеча, чтобы посмотреть на него. Теперь в его глазах светится доброта, проблеск нежности, которого не было раньше. Я наклоняюсь, чтобы поцеловать его, и он нетерпеливо отвечает.

Кто этот нежный, внимательный Альфа? Я никогда бы не подумала, что Ривер может быть таким нежным, как сейчас.

Особенно учитывая, что он еще не вышел.

Порочная ухмылка расползается по моему лицу, когда я прерываю поцелуй, и миллион грязных мыслей заполняют мой разум.

— Ты всегда можешь отдать мне свою куртку, — говорю я, ухмыляясь.

Его глаза тлеют.

— Да? — выдыхает он мне в губы. — Ты хочешь брызнуть и на эту тоже, для меня?

Моя киска сжимается.

Ривер действительно воплощает все мрачные фантазии, которые я только могла себе представить. Грязь, исходящая из его рта, только разжигает мою похоть, и внезапно оказывается, что одного оргазма недостаточно.

Но прежде чем я успеваю ответить, он поднимает меня на руки, и мои ноги обвиваются вокруг его талии, когда я пищу. Он подходит к спинке дивана и сажает меня на подушку, прежде чем снять куртку и положить ее рядом со мной.

— Садись на нее, — приказывает он. — Давай сохраним твой красивый диван в чистоте.

Я изумленно смотрю на него. — Ты же не всерьез, — бормочу я. На моей подушке уже образуется мокрое пятно. Если я сяду на его куртку…

— Я абсолютно серьезно, — возражает он. — А теперь пристрой свою хорошенькую попку на мой пиджак и раздвинь ноги.

Я смотрю на него снизу вверх, любуясь его грудью без куртки. Одетый только в черную футболку, он демонстрирует свои точеные руки вместе с замысловатыми татуировками на рукавах черными чернилами.

У меня текут слюнки.

Он приподнимает бровь, и я, не колеблясь, подхожу ближе, чтобы прижаться своей насквозь мокрой пиздой к его куртке.

Он опускается на колени на ковер передо мной, его зрачки расширяются от вожделения.

— Раздвинь ноги, Омега.

О, черт.

Его глубокий тон обращается непосредственно к моей внутренней Омеге. Мои ноги двигаются легко, и я гордо выставляю свою пизду напоказ для него, свет лампы из моей гостиной освещает мою самую интимную часть.

Он издает сдавленный стон.

— Покажи мне больше. Раздвинь губы, Омега. Дай мне увидеть все это, — требует он, его глаза безумны.

Мне следовало бы смутиться из-за его просьбы, но Ривер придает мне смелости.

Как будто я могу делать с ним все, что угодно, и не было бы никакого стыда.

Не отрывая взгляда от его темно-зеленых глаз, я стону, медленно демонстративно раздвигая губки влагалища, полностью обнажая перед ним свою дырочку.

Воздух наполнен его ароматом, и я близка к тому, чтобы снова кончить, просто вдыхая его.

— Ты такая чертовски красивая, — шепчет он, приближая свое лицо к моему влагалищу. — Как цветок.

Я стону, не в силах ничего сделать, кроме как смотреть, как он облизывает губы.

— Ты можешь расслабиться, детка. Ты никуда не уйдешь, пока не испортишь мою куртку. У меня впереди вся ночь.

И с этим предупреждением он наклоняется и прижимается ртом к моему ноющему влагалищу.