Завязать след

25

ЛЭНДОН

На этот раз все по-другому.

Я поддерживаю зрительный контакт со Скайлар, наблюдая за каждым выражением ее лица, когда ее влагалище обволакивает меня, полностью принимая мой член.

Мой узел уже наполовину раздут. Вот как мне тяжело из-за нее.

Она издает вздох, когда я кончаю в нее, и я стону от этого ощущения.

Ривер овладела ею.

Теперь моя очередь.

Делить ее — это одно…

Но теперь она полностью принадлежит мне.

— Ты была такой красивой раньше, — шепчу я ей на ухо, когда мои руки хватают ее за бедра. — То, как ты приняла нас обоих в себя.

Она хнычет, и я протягиваю руку, чтобы шлепнуть ее по заднице. Она сжимает меня и ахает, ее полные губы вытягиваются в форме буквы “о”.

— Помнишь, что я говорил о контроле, дорогая? — Говорю я, двигая руками ее бедра. — Ты полностью лишила меня моего.

Мой оргазм смущающе близок, и я заставляю себя продолжать трахать ее, не теряя самообладания.

Ее красивые сиськи у моего лица, и я наклоняюсь, чтобы пососать розовый сосок. Она стонет, и ее стенки снова сжимаются вокруг меня.

На этот раз она заливает мне колени своей влагой, и я стону ей в грудь, изо всех сил стараясь не кончить и не обхватить ее полностью.

Она нужна мне на кровати.

Она визжит, когда я переворачиваю ее, все еще находясь внутри нее, и располагаю так, чтобы она лежала на матрасе, глядя на меня снизу вверх.

Красивая. Она сногсшибательна и моя.

— Пожалуйста, Альфа, — шепчет она. — Не заставляй меня ждать.

Ее блестящие голубые глаза смотрят на меня, и моя решимость рушится.

Я толкаюсь в нее, наслаждаясь ощущением ее шелка на моем члене. Двигаться уже трудно; мой половинный узел остается запертым внутри нее, когда я прижимаюсь бедрами к ней.

— Быстрее, — стонет она. — Я могу принять быстрее, Альфа.

Я не сдерживаюсь. Я поднимаю ее ногу так, что она оказывается у меня на плече, затем вдавливаю ее в кровать, рама скрипит от наших движений.

Это гребаный рай, и ее второй оргазм усиливается в то же время, что и мой собственный.

— Собираюсь кончить, — хнычет она, ее глаза широко раскрыты и остекленели. — Собираюсь кончить на твой узел.

Вот и все.

Я взрываюсь.

Мой узел раздувается, удерживая нас на месте, и мое зрение затуманивается. Я вкачиваю в нее порцию за порцией своей спермы, ее тугая пизда доит и сжимает мой член изо всех сил, что у меня есть.

Я в восторге от нее. Я целую ее губы, жадно заявляя права на них как на свои, когда она стонет мне в рот.

Нет ничего, кроме удовольствия, когда я полностью погружаюсь в нее, соединяя нас воедино.

Моя.

Что я сделал, чтобы заслужить это?

Она хнычет у моих губ, когда я снова толкаюсь, лениво покачивая нас вместе.

— Моя прекрасная девочка, — шепчу я ей на ухо. — Жаль, что я не нашел тебя раньше.

Потому что, возможно, мои ночи не были бы посвящены работе.

Может быть, мне было бы к кому прийти домой, вместо того чтобы засыпать в пустой постели.

Я переворачиваю нас на бок, удерживая свой узел внутри нее.

Она что-то бормочет, но это бессвязно и с примесью сна, поэтому я просто целую ее в ухо.

Слово, которое я никогда не думал, что произнесу, пытается сорваться с моих губ.

Но я держу это внутри.

Вместо этого я с тоской смотрю на ее спаривающуюся железу, жалея, что не могу вонзить в нее зубы.

Это заманчиво. Я мог бы сделать это сейчас, и она была бы моей навсегда.

Я отбрасываю эту мысль прочь. Если она захочет меня полностью, это будет на ее условиях.

Крепко прижимая ее к себе, я засыпаю рядом с ней, наши тела переплетены.

Позже я просыпаюсь от хныканья Скайлар, ее запах затуманен горем.

Это вырывает меня из моего собственного сна без сновидений.

Ее мучает кошмар, настолько ужасный, что она тихо всхлипывает.

— Шшш, шшш, детка, — шепчу я, прижимая ее ближе и целуя в ухо. — Я здесь, милая.

— Мне очень жаль, — бормочет она, шмыгая носом.

— Жаль за что? — Шепчу я, проводя руками по ее волосам. — Тебе не за что извиняться.

Она продолжает хныкать, и я произношу эти слова прежде, чем успеваю остановиться.

— Я хочу отдать тебе все, — признаюсь я. — Я хочу заявить на тебя права, красавица. Я больше никогда не хочу оставлять тебя одну после этого.

Услышав мое признание, она на мгновение замолкает, и я начинаю волноваться, что облажался.

Я все еще завязан узлом внутри нее, но это не значит, что она хочет, чтобы я спарил ее.

Идиот, думаю я про себя.

Я так долго откладывал начало привычки и годами принимал больше добавок, чем было необходимо, просто чтобы сосредоточиться на делах.

Теперь гормоны заставляют меня говорить то, чего я никогда не думал, что скажу.

Но мое признание в чувствах остается без внимания.

— Мне жаль… Эйприл, — шепчет она, и чувство вины сжимает мою грудь.

Ей снится кошмар о ее лучшей подруге.

Подруга, которую мы до сих пор не смогли найти.

— Я найду ее, — шепчу я ей. — Все будет хорошо, милая. Я обещаю.

Ее всхлипы затихают, дыхание выравнивается, но я внутренне проклинаю себя за то, что только что сделал.

Ты никогда не обещаешь ничего подобного.

Даже если она спала, я все равно это сделал.

И каким-то образом я должен оставаться верным своему слову.

Чего бы это ни стоило.

Она все еще спит, когда я выхожу из нее, ее дыхание глубокое и ровное. Ее кожа не такая раскрасневшаяся, а запах смягчился.

Это был сильный Жар, но кажется, что она уже спадает.

Однако Альфа во мне хочет большего.

Больше, чем просто связать ее узлами.

Я одеваюсь, натягиваю джинсы и застегиваю рубашку, прежде чем выйти из спальни, чтобы найти ей поесть, когда она проснется.

Похоже, Ривер тоже придерживался той же точки зрения.

Он полностью одет и стоит у ее плиты, готовя что-то похожее на сложный омлет. Аккуратно нарезанный перец, грибы и батончик козьего сыра выкладываются на разделочную доску, и он аккуратно взбивает яйца на сковороде.

— Я и не знал, что ты умеешь готовить, — замечаю я, когда он поворачивается ко мне. — Поскольку ты никогда не ешь, я подумал, что ты умеешь готовить только тосты.

— Отвали, — бормочет он, но в этом нет злого умысла. — Винсент научил меня. Сказал, что мне нужно выучить несколько простых рецептов, как обычному человеку.

Я останавливаюсь, услышав имя Винсента. Тот факт, что Ривер вообще упомянул об этом, имеет огромное значение после всего, что произошло. — Он согласился помочь нам, — говорю я, наблюдая, как Ривер переворачивает омлет. Он делает достойную работу для того, кто питается кофе и сигаретами.

— Хорошо, потому что он нам чертовски нужен, — рычит он, выкладывая омлет на тарелку. — Он может работать, когда мы не можем.

— Значит, ты внезапно смирился с тем, что он помогает? — Спрашиваю я с любопытством.

Он вздыхает, выключает плиту и полностью поворачивается ко мне. — Я хочу лучшего для Скайлар, и я хочу найти ее подругу. Если Винсент может помочь, так тому и быть.

Я киваю. — Я согласен.

Он хмыкает в ответ.

Кажется, наше перемирие вращается только вокруг Скайлар. В любое другое время Ривер снова становится мудаком.

Но это нормально. Мы оба заботимся о Скайлар, и этого должно быть достаточно.

— Кстати, ты встречаешься с Винсентом в среду, — добавляю я. — Это единственный день, на который он согласился, а у меня встреча с начальником полиции.

— Абсолютно, блядь, нет, — рычит он, поворачиваясь ко мне. — Мне нечего сказать этому придурку…

— У него связи лучше, чем у нас. И он по-прежнему готов использовать их для нас.

Ривер открывает рот, чтобы возразить, но мы слышим всхлипы из спальни.

Разговор прерван, мы оба возвращаемся к Скайлар.