Здесь вам не клан 2

Глава 15

День начался хреново.

С турецкого языка.

Выбор у меня, признаться, был невелик. Китайский и японский — ещё хуже. Поэтому с утра пораньше я отметил галочкой в кабинете нужный предмет. Система автоматически скорректировала расписание.

Радует, что мой предшественник изучал эту мерзость в хоумскульном формате.

Администрация придерживалась золотого правила: иностранный язык должен вести его носитель. Нашего преподавателя звали Баран Кочем. Имя вызвало смешки в аудитории, но учитель терпеливо объяснил, что в переводе с турецкого оно означает «вождь». А вот фамилия то самое и означает. Так что мы за глаза стали называть этого чувака Баран Баранычем.

Мужик мне сразу не понравился.

Скользкий, весь из себя какой-то приторно-сладкий. Без конца пялится на девушек, бросает сальные взгляды на их прелести, намекает на индивидуальные занятия. Этим своим поведением Баран Бараныч сразу вызвал антипатию подгруппы. А нас таких, решивших изучать турецкий, набралось целых пятнадцать человек.

Лагранж пошла на китайский.

Место рядом со мной занял Прохор.

Как вы понимаете, я опять не выспался. Поэтому с утра заскочил в торговые ряды, купил термос, банку молотой арабики и набодяжил себе традиционный допинг. Если ничего катастрофичного не случится, отдохну в родовой усадьбе. Наберусь сил…

А наберусь ли?

Ночью мне пришли две эсэмэски. Первая — от Сереброва. Начальник СБ сообщал о том, что всё подчищено, мне волноваться не нужно. Второе сообщение прислал Волков. Следователь по магическим делам уверял, что в курсе моих проблем и делает всё возможное для их устранения.

Два пропущенных от отца настораживали.

Как и молчание детектива Резника.

Манипулятор больше не пытался выйти со мной на связь. То ли струхнул, то ли готовил новые пакости. Ложных иллюзий я не питаю. Монолит вцепится мне в глотку, это вопрос времени. Хотелось бы узнать, где батя выкопал этого Кроуна. Вот нахрена было привлекать такого персонажа к рядовому, в сущности, ритуалу?

Языковая пара тянулась бесконечно, но всё когда-нибудь заканчивается.

…Чтобы вылиться в ещё больший кошмар.

Следующей парой шла портальная экономика. Унылая и скучная дисциплина, считающаяся основной для моей специальности. И тут уж пришлось напрячь всю силу воли, чтобы не заснуть от монотонного голоса преподавателя. Лекцию читал профессор экономических наук Даниил Романович Евстегнеев. Авторитетный и древний дед, успевший поработать банкиром, советником императора по внешней экономике, антикризисным консультантом и бог весть кем ещё. Километр регалий, кандидатская диссертация, полсотни научных работ и адский стаж преподавания.

Продравшись через дебри специфических терминов, я понял главное.

Основа экономики современной России — вовсе не природные ресурсы. Шок-контент. Я, оказывается, попал в высокотехнологичную страну с развитой промышленностью, мощнейшим научным сектором и налаженными торговыми связями примерно с тридцатью альтернативными мирами. Технологии льются через порталы нескончаемым потоком. Наши заводы непрерывно модернизируются. Товарооборот с чужими вселенными такой, что все остальные страны нам завидуют. Экспортируем мы не ресурсы, а фарму и магически изменённые предметы. А ещё — услуги.

Приведу несколько примеров.

Вообразите, что в параллельном мире происходит пандемия какого-нибудь гриппа или того же коронавируса. Не важно чего. Наши фармацевты тут же изучают заразу и создают лекарство с магическими свойствами. Эликсир или вакцину с зачарованными ингредиентами. Такие средства в разы эффективнее всего, к чему я привык. Выздоровление происходит гораздо быстрее. Итог — бешеные прибыли, рост авторитета, договорённости на покупку тех или иных разработок…

А ведь ещё имеются препараты от онкологии, омолаживающая косметика, крутые антибиотики и анестезия. Все лекарства — с минимальной или отсутствующей побочкой. Волшебники попросту обходят законы химии и биологии, придавая своей продукции сверхсвойства.

Что касается изменённых предметов, то здеь, как вы понимаете, характеристики закладываются рунными цепочками. И эти письмена работают в любой вселенной, вне зависимости от наличия там маны. Соответственно, робот-уборщик будет ездить по потолку и на моей Земле. А пистолет будет стрелять без отдачи теми патронами, которые вы вложите в магазин.

Сфера услуг — отдельная песня.

Наши волшебники работают мыслепереводчиками, обеспечивают сферы тишины, зачаровывают предметы на заказ, ищут пропавших людей по эфирным психослепкам, охраняют влиятельных особ, устраиваются работать в дорогущие медицинские центры…

Список километровый.

Мы, в свою очередь, получаем уникальные промышленные разработки, космические технологии, водородные и электрические автомобили, софт и много чего ещё. Здесь всё это адаптируется, дорабатывается и совершенствуется. Обороты такие, что голова кругом идёт…

Ещё один пример — сельское хозяйство.

Автоматизация и гидропоника, генетически модифицированные сорта различных культур, роботизированная спецтехника… Всё это позволило сократить количество задействованных в производстве пищи крестьян. Следствие — ограничение рождаемости низшего класса граждан империи.

Здесь, в сердце портальной державы, появились уникальные фильтры, препятствующие загрязнению атмосферы углекислотой.

Никто не боится глобального потепления.

Романовы учли опыт параллельных миров.

Профессор Евстегнеев грузил нас цифрами, процентами роста прибылей, данными о ВВП и занятости населения… К концу лекции у меня заболели пальцы всё это записывать. А ведь это — всего лишь вводная часть курса…

Во время большого перерыва я сходил в столовую. Перекусил, погулял с Авророй по лесу и подал онлайн-заявку на регистрацию отряда.

После обеда мы отправились на пару по базовой ментальной защите.

Коротенькая лекция и практикум.

Вот здесь началось самое интересное. То, ради чего я продирался сквозь всех этих профессоров и озабоченных турок.

Преподавателем выступил щуплый пенсионер в круглых очках, с седыми усами и лысиной. Дед носил белую рубашку, вязаный жилет и широкие брюки со стрелками. При хотьбе опирался на трость. Гаджетами не пользовался, из чего я сделал вывод о высоком ранге менталиста. Звали это ископаемое Никанором Бонифатьевичем Гумилёвым.

— Разбейтесь на пары, — сказал профессор Гумилёв вместо приветствия. — Групповыми мыслепередачами мы займёмся на старших курсах, а сейчас сконцентрируемся на защитных техниках.

Некоторые студенты пересели.

Мы с Авророй остались на своих местах.

— Итак, вы уже знаете, что ментальные техники считаются универсальными, — начал свою лекцию профессор. — Однако, среди вас имеются люди с предрасположенностью к данному типу магии. Эти студенты пойдут дальше остальных. Смогут поддерживать связь в группе, получать доступ к чужим мыслям и образам, продавливать свою волю на подсознательном уровне. Некоторые будут работать в силовых органах. Другие — в клановых концернах, посольствах и консульствах. Третьи научатся исцелять тяжёлые психические заболевания. Четвёртые, вероятно, будут приглашены на обряд инициации, чтобы приобщить к магическим искусствам новых адептов.

Старик сделал паузу.

— Не важно, кто вы. Адепт огня, портальщик, биомаг или создатель рун. Однажды вы столкнётесь с необходимостью защитить свой разум. Прикрыть мысли и намерения, заблокировать эмоции. Поймите одну вещь. Менталисты — тоже люди. И у них есть естественные ограничения.

— Какие? — заинтересовался я.

В голове раздался насмешливый голос:

Много будешь знать, помрёшь девственником.

— Охотно перечислю, — улыбнулся профессор. — Пункт первый. Менталист не может взломать ядро вашей личности. То есть, он никогда не вторгнется к вам в душу и не переделает вас до неузнаваемости. В противном случае, по планете уже ходили бы личности, воображающие себя кем-то другим. Таких манкуртов в природе не существует.

— А как быть с тайными лабораториями Атлантиса? — спросил смутно знакомый парнишка из окружения Громова. — Я слышал, там применяют психотропные магопиаты, чтобы сломать ядро.

— Если такие исследования и ведутся, — резонно заметил профессор Гумилёв, — то я о них не в курсе. Полагаю, будет некорректно оперировать городскими легендами. Лучше перейдём ко второму пункту. Это невозможность подчинения. Что я имею в виду? Превратить вас в безвольную куклу не может никто — благодаря тому, что одарённые, в сущности, не являются людьми.

— Это как? — изумилась Анжелика Ю.

— Очень просто, барышня. Наш мозг отличается по своей структуре от аналогичного органа хомо сапиенс. У нас есть средоточие. И это же средоточие помешает целиком сломать вашу волю. Справедливости ради замечу, что высокоранговые менталисты способны внедрить в ваше подсознание некие образы или желания, которые вы можете принять за свои собственные. Подобные техники практикуются в психокоррекционных центрах. Без лицензии ничего такого делать нельзя.

— Даже сотрудникам тайной канцелярии? — спросила Аврора.

— Сотрудники спецслужб, откровенно говоря, делают, что им заблагорассудится, — хмыкнул профессор. — Я надеюсь, вы не станете объектами их интереса.

Ох, не договариваешь, дед.

Уверен, Волков и подобные ему персонажи научились обходить часть твоих ограничений.

— Третий пункт, — Гумилёв повысил голос, чтобы пресечь дальнейшие пререкания. — Во время инициации менталист не может воздействовать на ваше средоточие. Кем вы станете, зависит исключительно от вас. Суть обряда заключается в раскрытии имеющегося потенциала, а не в создании одарённого «с нуля».

— А каким же образом появились первые обладатели Дара? — не выдержал Денис Липень, потомственный шляхтич из Минской губернии.

— Загадка, — профессор развёл руками. — Как говорится, пути Основателя неисповедимы. А теперь, ученики, перейдём к возможностям менталистов. С вами могут сделать несколько вещей. Прочесть мысли на вербальном уровне, угадать намерения, сканировать эмоциональный фон, устроить глубокое дознание, причинить фантомную боль, напугать, ошеломить, исказить пространственное мышление. И это — далеко не полный список. Интересный нюанс: даже высокоранговый менталист не способен рассмотреть ядро личности вселенца. Или эмиссара, как любят говорить господа из тайной канцелярии.

— А они существуют? — нахмурилась Аврора. — Вселенцы?

— Ещё одна городская легенда, — отмахнулся Гумилёв. — Не те вопросы задаёте, уважаемые. Как воспрепятствовать ментальной атаке? Реально ли выставить блокаду против волшебника, превосходящего вас по всем параметрам? Я отвечаю — да. Только приготовьтесь к изнурительным тренировкам, внутреннему превозмоганию и отказу от устоявшихся стереотипов. Начнём.

И мы начали.

Сперва закрыли глаза и попытались убрать вербализацию. Базовая обманка, как сказал профессор. Суть в том, чтобы прервать внутренний монолог, преобразовать текст в аморфные конструкции. Например, вместо слова «река» — ощущение водного потока. Вместо глагола «ударить» — образ боксёра, выбрасывающего руку…

На Авроре все мои обманки не сработали. Девушка безошибочно расшифровывала понятия и вектор моих мыслей. Кроме того, я не всегда контролировал вербальную составляющую — обычный текст прорывался сквозь вереницу образов и ощущений…

Оставшуюся часть пары мы посвятили примтивной одноуровневой блокаде.

— Настало время поработать с гримуарами, — сказал Гумилёв.

Группа зашевелилась.

Мы еще не брались за основы магии, не сбрасывали в ректорат перечень факультативов. И, соответственно, не владели главным инструментом начинающего волшебника.

— У вас сегодня числились «основы»? — уточнил профессор.

— Нет, — покачала головой Лагранж. — Ближайшая пара — в понедельник.

Дед задумчиво кивнул.

— Ничего страшного. Принцип несложный. Ваша задача — научиться выстраивать ментальный блок, трансформировать это умение в образ, наполнить получившуюся технику маной и вписать в гримуар. Я покажу, как это сделать.

И мы приступили к возведению защиты.

Аврора справилась с задачей даже не напрягаясь, чем вызвала одобрительный возглас профессора. Среди тех, кто владел данной техникой на приличном уровне, был и Громов. Ещё несколько парней и девчонок с явно аристократическими фамилиями осилили блокаду в первые четверть часа практикума.

У меня не заладилось.

Я выстраивал в своём воображении крепостную стену с угловыми башнями, укрывался светящимся энергетическим куполом, а затем формировал простую фразу, которую Авроре предстояло угадать. И всякий раз девушка виртуозно обходила мои заграждения. Чем дольше продолжалась эта клоунада, тем сильнее я закипал. Интересно, как наносят ментальные атаки другие студенты? Они ведь не умеют…

Наверное.

— Не злись, — посоветовала Лагранж. — Дело не в визуальном представлении. Ты же не пользуешься маной, глупыш.

Последнюю фразу девушка произнесла беззвучно.

Так, чтобы расслышал один я.

Делаю несколько глубоких вдохов. Если не получается действовать стандартными приёмами… Может, стоит прибегнуть к боевому опыту из прошлой жизни? Я ж кибермансер. У нас были пси-техники, направленные на защиту от удалённых хакерских атак. В моём мире, подключаясь к интернету вещей, ты становишься как охотником, так и жертвой. Если тебя хакнули, то вполне можно лишиться рассудка. Или сжечь себе нейроусилитель. Чтобы этого избежать, мы применяем опцию «конструктор». Собираем вокруг себя сферу из виртуальных блоков. Многослойную сферу со сложным лабиринтом внутри. Атакующий проникает внутрь и не может выбраться…

Успокоившись и нормализовав дыхание, я взялся за грёбаную головоломку.

Навыки вернулись быстрее, чем я ожидал.

Не теряя времени, я вызвал в себе чувство опасности, прогнал по венам поток энергии и вкачал всё это в систему ходов. Отрешившись от происходящего в аудитории, я нагородил вокруг себя такое, что Аврора нахмурилась. Я уловил эхо её чувств. Заинтересованность, лёгкая досада…

— Давай, — сказал я.

В мозгу полыхнула кодовая фраза.

Предложение, до которого Лагранж необходимо добраться.

Я ощутил давление. Девушка навалилась на мою конструкцию, снесла один из внешних слоев, попыталась забраться поглубже и увязла в невообразимой круговерти ходов-переходов. Защита сотряслась от незримых ударов, но выдержала.

— Нечестно! — вырвалось у Авроры.

— Почему? — улыбнулся я.

— Там несколько уровней! А ты должен выстраивать однослойный барьер!

— Дайте-ка гляну, — заинтересовался профессор, до этого расхаживавший по кабинету.

Едва заметное присутствие.

Гумилёв действовал гораздо тоньше моей напарницы.

— Занимательно, — в голосе наставника послышалось удивление. — И эффективно. А теперь, молодой человек, разберите вашу блокаду и соберите повторно. Придумайте упрощённый символ, запускающий процесс. Впишите его в гримуар.

— Как это сделать?

— Надо погрузиться в транс, — подсказала Аврора. — Это выйдет само собой.

Я позволил защите рассыпаться в пыль.

Повторная сборка далась на удивление легко. Несколько секунд — и вымышленные кубики заняли положенные позиции. Я влил в технику некоторое количество маны и прикоснулся ладонью к обложке гримуара. То, что произошло дальше… было для меня откровением.

Гримуар откликнулся на прикосновение.

Словно был не ежедневником, а живым существом.

По телу прокатилась дрожь, и я чуть не убрал руку, но волевым усилием сдержался. Реальность подёрнулась дымкой, я ощутил небывалую эйфорию. Захотелось взять ручку и что-то написать…

Незаметно для себя я раскрыл гримуар на первой странице и принялся вычерчивать знак. Окружность, испещрённую горизонтальными и вертикальными линиями. Эти чёрточки складывались в клетки, наливались силой, мерцали красным, впитывались в бумагу… Нет, не так. Намертво встраивались в ткань.

Я кайфанул от процесса.

На лице появилась блаженная улыбка…

А потом меня отпустило.

— Готово? — спросил наставник.

Похоже, он не видел мой знак.

— Да.

— Прикоснись к символу.

Я выполнил указание профессора.

В голове тотчас развернулась защитная сфера.

— Потренируйся, — сказал Гумилёв. — Через несколько дней ты будешь активировать эту технику простым воспоминанием. Гримуар сделает так, чтобы символ навечно остался с тобой.