Здесь вам не тут, а магия!

17

В доме Лерейс, или, вернее сказать, избе, я расслабилась. Странно, но это произошло впервые за все время моего нахождения в этом мире.

Усевшись в мягкое плетеное кресло и подогнув под себя ноги, я лениво рассматривала обстановку в комнате, которая по-совместительству была и кухней и гостиной, и чувствовала, что засыпаю.

Виверна в своем человеческом обличье куда-то вышла, велев мне дождаться ее, а мне и деваться было некуда. Поэтому я оглядывалась, подмечая разные уютные детали и сама не заметила, как уснула. Снилось мне опять море. Я лежала у берега на песке, ласковые волны покачивали на своих гребнях, волосы мои развевались в воде. Вот так и наступает полный релакс, которого в моем техническом мире добиться очень сложно.

Проснулась, когда меня осторожно потрясли за плечо.

- Виола! – тихонько позвал меня женский голос.

- Ммм! – простонала я, чувствуя, как тело затекло, и нехотя открывая глаза. – Лерейс!

Сонно потерев глаза, я выпрямилась и обратила внимание, что за окном, занавешенном вышитой льняной занавеской, уже сумерки. Сколько же я спала?

Будто прочитав мои мысли, виверна усмехнулась:

- Не стал будить тебя, намаялась, поди. Давай к столу, сейчас поужинаем и уже в кровать пойдешь. Завтра побеседуем, утро вечера мудренее. Я, кстати, баньку истопила, пойдешь? Здесь у нас не как у Никки в доме, нет душа и других удобств. Все по-деревенски.

- Знаешь, - я встала и с хрустом размяла позвоночник, потянувшись руками вверх и в стороны, - всегда мечтала побывать в настоящее русской деревне. Я ж детдомовская, сирота, там мы только в книгах о таком читали.

- Ну вот и побывала, - хохотнула Лерейс. – Правда, не знаю, что такое «русская», но то, что здесь деревня, так это точно. Ешь давай, картошка печеная вот, капусточка квашеная, сало.

- Сало! – я подскочила к столу. – Обожаю сало! Ммм, какая вкушнятина!

Откусив приличный кусок хлеба и запихав в рот сало, я блаженно щурилась. Вот это еда, вот это я понимаю! А не всякие эти тарталетки придворные с чаем! Тьфу, а не еда!

Виверна с улыбкой наблюдала за мной, держа высокую кружку с чем-то горячим двумя руками, будто грея ладони об нее.

- Ты дитя еще такое, Виола, - заметила она, когда я, насытившись, икнула и зажала рот рукой, вытаращив глаза. – У нас в твои годы еще даже гребень хвостовой не прорезывается, а тебя уж, поди, замуж выдать хотели?

- Не, никто не хотел, - я помотала головой. – Я как рак-отшельник в бутылочном горлышке – всех вижу, все замечаю, но ко мне не подходи. Ты мне лучше расскажи, как так получается, что ты у Ника в ангаре этом была? Ты ж можешь человеком обращаться!

- Могу, - осторожно отозвалась Лерейс, - только ни к чему это среди магов. У Ника в друзьях там маг жил с темным нутром, прогнившим, незачем ему знать, что у меня такая особенность. Только сам Ник и его семья посвящены в нашу тайну, да ты теперь вот. Мы ж закрытой общиной живем, Кольцевые горы защищают нас от проникновения извне, сюда только порталом можно добраться, а я знаю, что портал можно строить только туда, где был раньше. Ну или прилететь на крыльях. Маги такой возможностью не обладают. Так что нашу тайну никто и не знает. И ты храни ее, Ник за тебя поручился перед Астартом. Влюбился он в тебя.

- Кто? – я чуть не подавилась чаем. – Астарт?

- Да при чем тут Астарт? – Лерейс поморщилась. – Этот отшельник живет на вершине горы, никто ему не нужен, сам по себе. Никки в тебя влюбился. Никки в тебя влюбился. Наелась?

Я согласно кивнула, допив чай. Лерейс поднялась, я вслед за ней.

- Идем, покажу умывальню, да спать пойдешь. Вижу, утомлена ты сверх меры. Отдыхать надо.

Я шла вслед за виверной, вертя головой. Выйдя на улицу, мы оказались в маленьком уютном дворике, а потом вошли в огородик, где аккуратными рядками были высажены самые обычные морковь, лук, капуста и другие характерные для деревенской усадьбы растения. От земли чувствовался запах воды, все было полито.

- Хорошо у тебя здесь, - глубоко дышала я, - спокойно и аромат такой чудесный.

- Простой жизнью живу, - ответила Лерейс. – У нас здесь некуда спешить. Живем мы долго, чужих не бывает, вот и приходится заниматься чем-то. Многие наши не держат огороды, охотятся, все чаще в зверином обличье живут, а я так не могу. Мама моя приучила. Они с отцом душа в душу жили, также вот огородик держали, пока война не началась. Погибли, а я осталась с теткой. А потом и свой дом завела.

- А почему замуж не вышла? – полюбопытствовала я.

Лерейс кинула на меня быстрый смущенный взгляд.

- Да есть тут один упертый тип, никак не хочет признавать, что иногда нужно становиться человеком, - буркнула она.

- Может, ты не так убеждаешь? – мне было интересно, кто ж этот счастливчик, на которого такая красавица обратила внимание.

- Да куда уж убедительнее, - мрачно отозвалась виверна. – Уже и голая перед ним ходила и предлагала в паре полетать, и добычу принесла, а он делает вид, что не понимает.

- Да уж, ситуация, - вздохнула я. – Надо что-то придумать. Может, борща сварим и позовем его в гости?

- Борща? – заинтересованно переспросила Лерейс.

- Ну, это суп такой, с мясом и овощами. Я тебе помогу, будешь потом его угощать, чтоб прикипел. У нас на Земле говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Вот и будем проводить осаду и взятие пленных. Главное – потом прокормить этого пленного мужчину.

Я улыбнулась виверне, а она, немного подумав, заливисто рассмеялась.

- А ведь точно, Виола, я раньше и не думала, что его человеческой едой привечать надо. Давай иди мойся, я здесь подожду.

Я послушно направилась в баню, уже жарко натопленную. В предбаннике было сложено полотенце, мыло, ночная сорочка, а в самой парилке стояла бадья с холодной водой и деревянным ковшичком рядом. Березовый веник тоже был приготовлен, но я сегодня не склонна была париться. Разделась, вошла в парилку, села на лавку и посидела там, прогревая косточки. Само мытье не заняло и пятнадцати минут, а после я, завернув волосы полотенцем на манер тюрбана и натянув сорочку, вышла к Лерейс.

- Ух ты, смешная какая! – воскликнула она. – Спать хочешь? Пойдем, провожу.

Я еле разлепляла глаза, почувствовав после бани невероятную усталость.

Лерейс проводила меня в спальню, где я, едва коснувшись головой подушки, провалилась в сон.