Земледельцы (СИ)

Глава 11. Двойная игра

Первый день в заключении Фейрис второй отметил потрясающим по своему литражу запоем. Всё необходимое — вино, виски, коньяк и прочий алкоголь, — он достал в баре, находившемся в углу их тюрьмы. Фейрис третий категорически отказался стать его собутыльником, за что уже подвыпивший дядя несколько раз пытался применить к нему бойцовские приёмы. Старший принц благополучно убегал от него, пользуясь обширной площадью зала, но особого облегчения ему это не приносило. От осознания, что даже сам генерал Земледельцев, судя по всему, смирился с их неминуемой смертью и решил истратить свои последние дни на безудержную пьянку, Фейриса третьего охватывало невиданное доселе беспокойство.

Надо было думать, думать больше, чем когда бы то ни было. Ничего другого принцу, собственно, и не оставалось. «Бежать!» — с минутными перерывами прорезалось в мыслях у Фейриса третьего. Принц зажимал уши руками, чтобы не слышать отвратительного дядиного пения и сконцентрироваться на своей единственной проблеме. Варианты один безумнее другого проносились перед ним дружными табунами, но ни один из них не давал даже малейшего шанса на успех. В идеале Фейрис третий хотел угнать подводную лодку, доставившую их сюда от самой Арктики. Разобраться с управлением субмарины вдвоём с бывалым Земледельцем было бы раз плюнуть, а сориентироваться и на атомном реакторе приплыть к берегам Антарктиды, к выжившей базе «Медуза» — ещё проще.

— Эй, вы!!! Па-аварёшки недопиленные! — внезапно заорал Фейрис второй, с кулаками набрасываясь на запертую дверь на кухню. — А ну, па-азовите начальство! У вас тут а-алкоголь закончился!!! — генерал грохнул наполовину выпитой бутылкой по двери и, разбив её, ушёл обратно.

«Позовите начальство»… За эти слова принц, сам не зная почему, зацепился и уже от них стал строить свою дальнейшую мысль. Кто является начальством для поваров в бункере? Руководители восстания — Председатель Комитета четырёхсот и сэр Октавиан. Что они требовали на своём импровизированном суде? Министр собирался стать королём, выбив из Фейриса первого отречение, а глава Комитета желал искоренить на «своей» планете Земледельцев. Исполнить желание первого, не короновавшись, было невозможно, а вот второго… Что нужно, чтобы искоренить Земледельцев? Ликвидировать обе их оставшихся базы. Что надо для победы над «Медузой» и «Дельфином»? Надо успешно провести две одноимённые операции. Что будет, если… помочь землянам в осуществлении этой мечты? Они посчитают «помощника» своим союзником! Что нужно сделать, чтобы бывшему врагу позволили оказать такую «помощь»? Предъявить главарям восстания свой логичный мотив на предательство — страх за оставшихся на Нибиру жену и сына! «Точно!» — подумал принц. Картина складывалась у него в голове и с каждой минутой становилась всё ясней. — «Я притворюсь перебежчиком, а на самом деле стану двойным агентом! Я дам им множество советов, я помогу им уничтожить «Медузу» и даже «Дельфин»! За эти заслуги я получу их расположение, а потом, когда они уже расслабятся, сыграю против них!».

Глубоко в душе Фейрис третий понимал, что эта рискованная «двойная игра» при любом раскладе обойдётся ему во многие, многие тысячи Земледельческих жизней. Эта необходимость его пугала, но именно она являлась единственным шансом заполучить полное доверие землян, а потом, в самый ответственный момент, подставить и развалить революцию. Миссия требовала жертв — принцу оставалось только грамотно сыграть свою «двуликую» роль.

— Эй, вы, там! — закричал он, подбежав и стуча в маленькое мутное окно к поварам. — Пошлите за своими главарями! Я готов с ними… сотрудничать!

Один повар тут же достал из фартука телефон и кому-то позвонил. Пленнику он крикнул, что предводители революции скоро будут…

Председатель распахнул перед Октавианом и Джонсом тонкие стеклянные двери и завёл их в просторную, ярко освещённую оранжерею, состоявшую из нескольких десятков рядов садовых грядок, плотно засаженных помидорами, огурцами, баклажанами и прочей съедобной растительностью, так необходимой настоящему, рассчитанному на ядерную зиму бункеру. Проведя для адмирала и министра небольшую экскурсию по фруктовым, овощным, ореховым, грибным, злаковым фермам и особенно похвалившись личной мини-плантацией ананасов, глава Комитета предложил им отдохнуть. Главари восстания с удовольствием сели на одной из скамеек, сорвали с дерева сзади от себя по два крупных апельсина и, перекусив, пустились в дискуссию о судьбах Земли и человечества. Думали, чего ожидать от пока ещё живого, гуляющего по поверхности Фейриса четвёртого и его брата, сидящего в тюремном отсеке; размышляли, сколько субмарин понадобится на ликвидацию вместе взятых «Медузы» и «Дельфина»; делились мечтами о полном снятии Земледельческого «ига»; обсуждали, как, заполучив климато-регулирующие технологии неоатлантов, построят первый город в Антарктиде; смеялись, представляя, что первую нефть и продукты на Нибиру будут поставлять по бартеру — за звездолёты, танки или автоматы, в весовом соотношении «один к одному». Пару раз Джонс даже пытался завести разговор о том, что нужно, чтобы попасть в Комитет, начиная его с очень отдалённых вопросов. Председатель на вопросы отвечал, но развивать эту тему дальше или хоть как-то обнадёживать адмирала, по-видимому, не собирался. Джонс решил его этим не донимать.

Внезапно, когда беседа была ещё в самом разгаре, где-то вдалеке послышался топот, листья растений задрожали, и в оранжерею влетели несколько взъерошенных солдат.

— Фейрис третий!

— Принц!

— Старший принц! — наперебой заголосили они, пробежав вперёд и столпившись вокруг скамейки с командирами.

— Что с ним?! — перепугался глава Комитета, вовсе не намеренный потерять второго пленника за день.

— Заговорил! — хором ухнули военные.

— Заявляет, что готов перейти на нашу сторону! — пояснил один из них. — Просит личной аудиенции с вами, господином Джонсом и сэром Октавианом!

Главари восстания переглянулись, и победоносная улыбка появилась на их лицах. Издав звук радости, смахивавший на некое подобие военного клича, они мигом вскочили и поспешили на выход.

Зайдя в тюрьму, Председатель, министр и адмирал сразу заметили Фейриса третьего. Он сидел за столом, уже подготовив для каждого из участников встречи по месту.

— Здравствуйте, господа революционеры! — поприветствовал он их. — Простите за столь поздний вызов, но дело моё срочное и отлагательств не терпит.

— Не извиняйтесь, умоляю! — сказал глава Комитета, усаживаясь напротив. — Мы знаем, о чём вы хотите говорить!

— Я уж понял! — усмехнулся принц. — Иначе вы бы так не бежали!

— А что, видно, что мы торопились? — спросил адмирал, отирая своё вспотевшее красное лицо.

Фейрис третий предпочёл не отвечать. Подождав, пока и сэр Октавиан, и Джонс возьмут стулья и усядутся поудобнее, принц прокашлялся и начал свою много заранее проработанную речь:

— Я взвесил абсолютно все риски, и, можете быть уверены, принимаю это решение не сгоряча, но в холодном и трезвом уме, руководствуясь исключительно расчётом, поиском для себя выгоды. Я никогда не болел ни упрямством, ни гордостью, эта напасть меня миновала, поэтому сейчас я готов огласить вам несколько шокирующие результаты своих почти двухдневных размышлений.

— О, не утруждайтесь, нам уже доложили… — начал было Председатель, но Фейрис третий оборвал его.

— Нет, дайте я расскажу сам! Я переписывал эту речь трижды! Так вот… я решил поменять сторону баррикад.

Все трое лидеров революции, получив наконец подтверждение словам своих «гонцов», с триумфальным видом откинулись на спинки стульев и заняли расслабленные позы.

— Что ж, я догадываюсь, почему вы это делаете… — протянул министр. — Но всё же скажите сами! Вдруг я ошибаюсь?

— Вы не можете ошибаться, Октавиан. Существует всего одна причина, по которой я могу пойти на подобное. Я просто решил опередить ваш удар! Удар по самому дорогому, что у меня осталось…

— По вашей жене? И по вашему сыну? — догадался Октавиан. — Верно?

— Угадали, господин министр. Изабелла и Фейрис пятый… Ещё не родившийся Фейрис пятый… Я очень боюсь за них. Я здесь, у вас в плену… А они там, во дворце, в окружении всех ваших агентов… Только не прикидывайтесь, что у вас их нет!

— Даже не собираюсь прикидываться! — злобно заулыбался Октавиан. — Мне стоит только пальцами щёлкнуть — и Изабелле свернут шею!

— Вот от этого я и хочу спасти свою семью. Если вы убьёте Изабеллу, с ней умрёт и ребёнок… А я просто покончу с собой! Первым попавшимся способом! — старший принц потянулся на другой край стола, взял из стойки для приборов нож и для наглядности повертел его в руке. — Убив её, вы убьёте сразу троих.

— Я так понимаю, вы готовы на многое, — сказал глава Комитета. — Если не ошибаюсь… на всё, что угодно!

— Да. Так и есть, — признал Фейрис третий. — Я отдам сэру Октавиану всё, что он пожелает. Мой трон… Все богатства династии… Я помогу ему освободить Землю от владычества неоатлантов… Я отдам даже мою жизнь, если он того захочет. Лишь бы он не тронул Изабеллу…

— О вашей смерти думать пока рано, — заверил Октавиан. — Судя по вашим словам, вы мне ещё… понадобитесь! Только я не совсем понял, каким образом вы передадите мне трон? Вы ведь не короновались! Одной росписью поменять короля мы уже не сможем! А везти вас на Нибиру, устраивать гигантскую церемонию, чтобы КорОх арестовал меня прямо в зале…

— Да, да, вы правы, я не смогу сей же час возвести вас на трон. Вы допустили большую ошибку, не предусмотрев вариант самоубийства короля, поэтому ваш путь к престолу… значительно удлинится. Нам с вами нужно провернуть гигантскую авантюру, Земле придётся в прямом смысле… объявить войну Нибиру!

Больше министра, адмирала и Председателя были поражены только повара, подслушивавшие весь разговор сквозь небольшое окно из кухни в зал.

— Оф-ф-ф-фициальную… войну?! — заикаясь, переспросил глава Комитета. — Бе-бе-без… собственного… Космофлота?..

— Да, и я разработал для вас план, благодаря которому вы такую войну выиграете!

— Простите, но на кой чёрт вам создавать план собственного поражения? — встрял Джонс.

— Я уже всё вам объяснил. Я не могу спокойно сидеть, когда над моей женой и моим ребёнком нависает такая жуткая угроза, как заговор! — тут старший принц, подобравшись к завершительной части своей речи, выдержал небольшую паузу. — Я отлично вижу, в каком вы положении после внезапной смерти моего отца. Признайтесь, ваш изначальный план провален! Теперь вам остаётся только… принять моё предложение! Как сын короля, я обладаю такой информацией о Нибируанской армии, о которой наш министр внутренних дел даже не догадывается! Моё единственное условие для помощи — равные со всеми вами права. На свободное передвижение, на отдачу приказов солдатам… Не бойтесь, теперь мне нет никакого смысла совершать побег!

Октавиан приобрёл крайне задумчивый и хмурый вид. Фейрис третий понял, что нужное воздействие на него уже оказано.

— Я знаю, о чём говорю. Я просчитал каждый шаг! — добавил он, улыбаясь. — Так что не сомневайтесь, господа, если вы всё сделаете по-моему, ваши мечты осуществятся в течение двадцати дней! Ты будешь полноправным правителем на Нибиру, а ты — официальным властелином Земли! Даю гарантию!

Все переглянулись.

— Я… восхищён! — признался министр. — Если верить вашим словам, вы создали для нас… весьма действенный план! Но не расскажете ли вы… его хоть малую часть? Анонс, так сказать?

— Нет, Октавиан, пока это должно оставаться тайной. Иначе я стану вам не нужен, и вы от меня избавитесь — психология любого революционера!

— Разумно… — протянул министр и, положив левую руку на плечо Председателя, а правую — на плечо Джонса, предложил им обоим выйти из-за стола. Земляне тут же поняли намёк — Октавиан хочет провести по этому поводу голосование. Они с готовностью поднялись со своих мест и отошли с ним в самый дальний угол зала, по пути встретив насмерть пьяного Фейриса второго. Там все трое встали в круг, наклонились так, что практически прикоснулись друг к другу головами, и принялись отстаивать свои точки зрения. У министра и главы Комитета они совпадали в пользу принца, а вот адмирал, несмотря на все аргументы, относился к непрошенному «союзнику» крайне скептически.

— Лично я бы ему не доверял, — упирался Джонс. — Уж слишком он умный, гад! Сто процентов выкинет какой-то фокус!

— Ну, будем надеяться на лучшее! — оптимистично заметил Председатель. — В любом случае, мы можем при первом же подозрении закинуть его обратно.

— У меня это первое подозрение уже есть, — не сдавался адмирал. — Он — первый в очереди на трон и добровольно от неё отказывается!

— Но ведь он ясно и понятно объяснил нам свои мотивы! Его страх за жену и ребёнка! Он просто хочет спасти их от революции!

— Нет, всё равно не верю, ни за что! Король хочет помогать проводить революцию? — Джонс иронизировал. — Ну господа, будем разумны, не дадим себя провести! Да это же чистой воды ловушка!

— Уж прости, Джонс, но сейчас ты ошибаешься, — оборвал его Октавиан. — Шантаж близким человеком — самый действенный. Я уверен, он прекрасно осознаёт своё положение и не станет идти против нас! Я ведь действительно способен на такое убийство, он это хорошо знает… Честно вам скажу, ради трона я не поступлюсь ни перед чем, даже перед убийством младенца!

— На войне как на войне… — произнёс адмирал и тут же задумался, а применимо ли здесь это высказывание.

Ещё немного посовещавшись, главари восстания единогласно решили принять принца в свои ряды. Голос Джонса, правда, был собран под давлением, выбит, но даже остальных шестидесяти шести процентов «честных» голосов было вполне достаточно.

— Отныне вы — один из нас! — торжественно объявил Председатель, пожимая Фейрису третьему руку. — Надеемся, с вашей помощью революция пройдёт быстро и, что самое главное, успешно! Конечно, вам следует помнить, что при первом же поражении по вашей вине вы будете возвращены на старые права.

— Польщён оказанным доверием! — выпалил принц, будто готовился к этой фразе все два дня.

— Сегодня ночью мы созовём экстренное совещание генералов стран «верхнего» мира, — добавил сэр Октавиан. — Там вы огласите — если он у вас действительно есть, — свой план операции «Медуза». Я так полагаю, для разгрома очередной базы Земледельцев нам понадобятся дополнительные силы, поэтому от вас потребуется всё ваше красноречие — вам предстоит эти войска выпросить.

Фейрис третий решительно кивнул и заверил, что с лёгкостью произведёт на «верхних» военачальников должное впечатление. С этого момента он вступал в неравный, невидимый поединок с восстанием землян и обязывался свято следовать своей стратегии «двойной игры».

И только адмирал, казалось, что-то заподозрил…