Зимний огонь

Глава 14

Кейс оперся на лопату и с отвращением посмотрел на яму, которую он вырыл под красной столбовидной скалой. Она ничем не отличалась от десятков других ям, вырытых за последние две недели.

Пусто.

До того как он начал копать, здесь были следы стоянки. Но трудно было определить, когда закоптилась скала, – то ли три года, то ли тридцать, то ли триста лет тому назад.

А может, целых три тысячи лет назад. Воздух здесь сухой, и все хорошо сохранялось, начиная от дерева и кончая керамикой.

«Рою эти дурацкие ямы, вместо того чтобы построить себе жилье», – подумал он.

Пронизывающий ледяной ветер, гуляющий по безымянному каньону, словно соглашаясь с ним, завыл на высокой ноте.

«Самый настоящий дурак».

Несмотря на ветер, Кейс работал обнаженным до пояса. Он снова взялся за лопату и возобновил работу. Стальное лезвие натыкалось то на песок, то на камни размером от мелкой гальки до громадных валунов.

"Я мог бы поймать себе нескольких мустангов, – подумал он. – Здесь встречаются великолепные образцы.

Сверчок выполнял бы функции племенного жеребца, а если приобрести нескольких породистых кобыл в Калифорнии или Виргинии, то можно развести великолепное стадо".

Его мысли прервал какой-то скрежет – похоже, в его сторону тянули что-то очень тяжелое. Кейс выпрямился и посмотрел вперед.

– Проклятие, Сара! – заорал он. – Я тебе уже говорил, чтобы ты такие тяжести оставляла для меня!

– Ты бы только видел… что я там оставила, – задыхаясь, сказала Сара.

Несмотря на пронизывающий ветер и иней на северной стороне скал, на Саре были лишь брюки и рубашка из оленьей кожи, да еще тонкая сорочка под рубашкой. Брюки ее были "изрядно исцарапаны и испачканы землей.

Ее жакет висел на невысоком кустике в ста ярдах отсюда, возле первой ямы, выкопанной Кейсом в этом каньоне. Над жакетом торчала ее шляпа. Если посмотреть на эту картину под некоторым углом, то куст настолько походил на ссутулившегося человека, что Кейс уже дважды невольно хватался за револьвер.

Но даже и сейчас, доподлинно зная, что это такое, Кейс вздрогнул, когда снова увидел злосчастный куст.

Протащив еще несколько ярдов бревно, Сара наконец бросила его. С минуту она тяжело дышала, оценивающе глядя на кучу собранных дров.

– Здесь хватит дров для обеих вьючных лошадей да еще и для моей маленькой кобылки, – сказала она.

– Шейки скорее вьючная, чем верховая лошадь. Она может так растрясти, что даже зубы повываливаются.

– А ты думаешь, за что она получила свою кличку?

Кейс тоже посмотрел на кучу дров и на то бревно, которое притащила Сара.

– Это бревно нужно было оставить мне, оно слишком тяжелое, – выговорил он Саре.

Впрочем, Сара на его слова никак не прореагировала.

Кейса это не удивило. За последние две недели он узнал, что для Сары вполне обычно игнорировать то, что она не желает обсуждать.

К разряду таких тем относились и отношения между мужчиной и женщиной.

«Может, мне следует повалить ее, сесть на нее верхом и заставить выслушать меня, – подумал Кейс. – Тогда я уж наверняка не буду переживать из-за того, что у нее такая грязная одежда».

В самом деле, ее одежда пропылилась не меньше, чем его собственная. Сара не выгребала камни из ям, которые копал Кейс, зато таскала нанесенный паводком лес.

Сара расправила спину, вздохнула и направилась к поперечной пиле, которую Ют «нашел» вместе с топором.

– Я сам распилю это бревно, – сказал Кейс.

– Ты копай. Я распилю то, что смогу.

Кейс сжал губы. Поистине Сара работала за двоих мужчин.

– Как насчет отдыха? – осторожно спросил он.

– А что насчет отдыха?

– Я устал.

Выражение лица у нее сразу же стало каким-то виноватым. Отложив пилу, она направилась к Кейсу.

– Ой, прости, я все забываю про твои раны, – проговорила она.

Кейс тоже забыл про них, да и не было причин об этом вспоминать. В глазах Сары отражалась тревога, когда она шла к нему. Ему нравилось выражение ее глаз, как и ее гибкая женственная походка, и легкое покачивание бедрами.

Ему нравилось в ней все.

Он помнил, какой она была на вкус и на ощупь тогда, на заре.

– Кейс, как ты себя чувствуешь?

Он снова посмотрел в красивые, подернутые легкой дымкой серые глаза и лишь тогда осознал, что Сара разговаривает с ним, в то время как его мысли были сосредоточены, совсем на другом:

– Бросай лопату, – приказала Сара. – Пора отдохнуть. Мы устроим небольшой завтрак. Ты садись здесь, под…

Визг пуль, отрикошетивших от скал, не дал Саре докончить фразу.

Кейс сгреб Сару и повалил на землю, в расщелину между двух скал, еще до того, как вернулось эхо.

– Мой дробовик… – начала она.

Кейс зажал ей рот рукой.

«Ну вот, опять я лежу лицом вниз, опять жую его пыльную перчатку, – подумала Сара. – Почему я вечно оказываюсь внизу?»

Однако на сей раз ситуация была совсем иной, и Сара вполне отдавала себе в том отчет. На сей раз тело Кейса служило ей щитом.

Они лежали не шевелясь, прислушиваясь к воцарившейся тишине.

Ветер донес топот подкованных лошадей, скачущих по каньону.

– Примерно в пятистах ярдах отсюда, – шепотом сказал Кейс. – Один мул. Возможно, еще одна лошадь. Пока не могу точно сказать.

– Моуди не подковывает своих мустангов, – пробормотала Сара.

Кейс мысленно представил себе нижнюю часть каньона. Они находились у истока нескольких сухих каньонов. Лост-Ривер был главным. Неподалеку отсюда наверху было несколько мест, подходящих для того, чтобы устроить засаду.

Никаких других звуков ветер больше не доносил. Однако стоило Саре попытаться заговорить, как Кейс снова зажал ей рот.

Она укусила его за основание большого пальца.

Легонько.

Кейса мгновенно бросило в жар.

Господи, подумал он. Ну и выбрала время для игр.

Сжав зубы, он заставил себя прислушиваться к отдаленным звукам, а не к легкому дыханию лежащей под ним женщины.

Кейс услышал то, что ему меньше всего хотелось услышать, – цокот копыт мустангов или мулов, спускающихся по крутому склону.

Он откатился в сторону.

– Оставайся здесь и не высовывайся, что бы ни случилось, – еле слышно сказал он.

– А ты куда? – так же тихо спросила Сара.

– За ружьем.

– А где оно?

– Вон под той скалой, – жестом показал Кейс.

– Я сползаю туда.

Тяжелая, сильная рука Кейса прижала ее правое бедро к земле.

– Какого черта!.. Что еще выдумаешь? – свирепым шепотом спросил он.

– То, что сказала… Я достану твое ружье.

– Лежи на месте!

– Моя нога не ранена, а твоя ранена, – возразила Сара.

Кейс бросил на нее убийственный взгляд.

– Лежи! – приказал он.

Сара сердито поджала губы, но осталась лежать на прежнем месте.

– Что бы ни случилось, не высовывайся! – повторил Кейс. – Тот, кто первый высунет голову, получит пулю между глаз. Терпение – это искусство.

– Я понимаю, – тихо ответила Сара. – Буду лежать и никуда не двинусь отсюда.

– Обещаешь?

– Да.

Сара почувствовала прикосновение холодного металла к правой руке. Она повернула голову – это был шестизарядный револьвер Кейса.

– Если увидишь что-то подозрительное, стреляй, – сказал Кейс. – Если цель дальше ста ярдов, имей в виду, что револьвер забирает чуть левее. Если больше двухсот ярдов, поверни дуло на дюйм правее. Если цель дальше – стрелять не стоит. Поняла?

Сара кивнула.

– В патроннике находится патрон, – добавил Кейс. – Смотри, не выстрели по ошибке.

– Я не стреляю в то, чего не вижу.

Кейс выполз из-под прикрытия скал, словно кошка, которая собралась на охоту, – на животе. Отталкиваясь внутренней стороной ног и локтями, извиваясь всем телом, он пополз вперед.

Он ни разу не поднял голову выше кустов и многочисленных валунов. Его пыльная одежда не выделялась по цвету на фоне окружающего ландшафта.

Саре приходилось напрягать зрение, чтобы различить Кейса среди кустов.

Неудивительно, что Кейс такой превосходный охотник, подумала она. Он может вплотную подползти к добыче и схватить ее прямо за горло.

Кейс исчез из виду.

Саре вдруг сделалось не по себе. Она моргала глазами, но Кейс как сквозь землю провалился.

Именно в эту минуту Сара ясно поняла, как Кейс сумел выжить в ту ночь, когда три бандита нашли свою погибель.

Тем не менее, несмотря на все свое умение, в ту ночь он был на волосок от смерти. Один из тех людей почти не уступал ему в умении и мастерстве.

У Сары на спине выступил холодный пот. Отчасти от страха за Кейса, отчасти – за себя. Ей было не по себе при мысли о том, что кто-то может к ней подползти и убить ее раньше, чем она успеет вскрикнуть.

Сара медленно и бесшумно переместила револьвер вперед, чтобы видеть прицел. Револьвер был для нее тяжел, и долго держать его в руках она не сможет. Поводив глазами, она обнаружила камень, на который положила дуло револьвера, и продолжила наблюдение за местностью.

Она наблюдала и ждала.

Ружейный выстрел расколол тишину. Тотчас же прозвучал ответный выстрел с того места, где исчез в кустах Кейс. Пули ударились о скалу и отрикошетили. Сара вздрогнула, однако тут же навела дуло револьвера вниз, творя молитву о том, чтобы Кейс остался цел и невредим.

Послышался топот бегущей по каньону лошади. Эхо многократно отражалось от каменных стен, и Сара не могла определить, в каком месте находится скачущая лошадь.

Внезапно над кустом на какое-то мгновение показалась голова Кейса. Он выстрелил, загнал новый патрон и снова выстрелил… Три выстрела подряд были произведены с такой быстротой, что напомнили единый раскат грома.

Бег лошади замедлился, а затем его не стало слышно.

Снизу раздалось несколько выстрелов.

Сара ждала, но Кейс на выстрелы не ответил.

Все было так, как в ту ночь, когда на хижину напали бандиты. Она ждала, прислушивалась к тишине, а сердце ее билось, словно пойманная птица, и холодок ужаса то и дело пробегал по позвоночнику.

Что, если он ранен?

Лежать и пассивно дожидаться было противно ее натуре. Ее подмывало выползти из укрытия и выяснить, что же случилось с Кейсом. Ведь на ней сейчас не сидел верхом Коннер.

Однако Саре удалось совладать с собой.

Она дала Кейсу слово, что останется на том месте, где он ее оставил.

Он не ожидает, что она двинется отсюда. Если он жив, она не хочет отвлекать его внимание. Если мертв, она не хочет уступать свою позицию. А вот если он ранен…

От этой мысли Саре сделалось не по себе.

Продолжая сжимать в руке револьвер, закусив губу, она стала молить Бога, чтобы Кейс вернулся к ней.

Через некоторое время раздался соколиный крик.

Дрожащими губами Сара ответила.

Через несколько мгновений из кустов вынырнул Кейс и оказался под прикрытием скал. Он был потный, грязный и исцарапанный.

Зато ружье в его руках было абсолютно чистым и готово к бою.

– Сколько их? – тихо спросила Сара.

– Трое.

– Где они?

– Двое пробираются вверх по каньону, – объяснил Кейс.

– А третий?

– На пути к преисподней.

Сара тихонько охнула.

– Не жалей о нем, – тихо проговорил Кейс. – Я попал в него в тот момент, когда он спешил вогнать как можно больше пуль в твой жакет.

У Сары вдруг пересохло во рту.

– Он думал, что это я?

– Ему было совершенно наплевать, кто это был – ты, я или Коннер.

При мысли о том, что ее брата могут так запросто убить, Сара побледнела.

– Надеюсь, бандиту понравится в аду, – сказала она глухо.

– Надеюсь, что не очень.

Кейс сказал это таким ледяным тоном, что Сара вдруг почувствовала озноб.

– А что теперь? – шепотом спросила она.

– Ждать.

– Ждать? Чего?

– Ждать дальнейшего поворота событий, – ответил Кейс.

– А что, если Ют или Коннер слышали выстрелы? Иногда звук в каньонах разносится очень далеко.

– Ют не так глуп, чтобы слепо ввязываться в перестрелку.

– Я беспокоюсь о Коннере.

Кейс не ответил. Вместо этого прицелился из ружья и мягко нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел.

На противоположном склоне каньона ткнулся лицом в землю мужчина и затем покатился вниз, пока его не задержал большой валун.

Судя по тому, что мужчина не подавал признаков жизни, он был либо без сознания, либо мертв.

– Калпеппер? – с надеждой спросила Сара.

– Нет. Слишком низкорослый. И черный.

В каньоне снова установилась тишина, если не считать шума ветра, который задувал во все щели и ниши.

Спустя пятнадцать минут Сара почувствовала, что начинает трястись от холода. Рубашка и брюки из оленьей кожи способны были удерживать тепло, пока она таскала дрова. А вот лежать на земле, да еще на северной стороне каньона – это совсем другое дело.

Краем глаза она посмотрела на Кейса, который был обнажен по пояс. Он внимательно наблюдал за каньоном, глаза его были прищурены. Если он и ощущал холод, по нему этого не было видно.

Сара попыталась сдержать дрожь, однако это ей не удалось. Она плотнее сжала зубы, чтобы их стук не отвлекал Кейса.

Прошло еще десять минут, и ее руки стали так трястись, что она не могла удерживать в нужном положении револьвер. Кейс взял у нее револьвер и сунул в кобуру.

– Прижмись ко мне, – тихо сказал он. – Я все-таки теплее, чем камень.

Сара придвинулась и привалилась к его телу. Он лег на бок, подтянул ее к себе еще ближе и частично накрыл.

– Ну, теперь ты угнездилась, словно киска, – пробормотал Кейс.

Через некоторое время послышался удаляющийся цокот копыт. Лошадь была одна, и шла очень быстро. Стук каждого копыта слышался отчетливо и напоминал удары молотка по скале.

– Подкована, – отозвался Кейс.

– Пусть хоть на крыльях, лишь бы бандит убирался отсюда побыстрее, – уткнувшись Кейсу в ключицу, проговорила Сара.

– Перестань крутиться.

Она вздохнула, отчего волосы на груди Кейса шевельнулись, и замерла.

Стараясь не обращать внимания на Сару, Кейс продолжал ждать и наблюдать, ни на секунду не расслабляясь.

В каньоне стояла тишина, нарушаемая лишь воем ветра.

Они ушли, решил Кейс.

Он был уверен в этом. То же подсказывала ему и интуиция.

Кейс сделал медленный, глубокий вдох. Кроме воздуха, он вдохнул запахи, свидетельствующие о присутствии Сары. Правда, сейчас от нее пахло скорее пылью, чем розами, но это не имело значения. Тело его мгновенно напряглось и приобрело твердость скалы.

– Кейс! – шепотом окликнула его Сара.

– Что?

– Они ушли?

– Думаю, что да.

Сара сделала попытку подняться. Однако неожиданно для самого себя Кейс обнял ее и прижал к груди.

Он вспомнил о пробитом пулями жакете Сары и похолодел. Ведь пули могли пробить не только одежду, но и ее самое.

Он не мог даже вообразить, что бы он тогда делал. Он не желал даже думать об этом. Знал сейчас он лишь одно: он не может уйти от Сары.

– Чтобы окончательно удостовериться, – сказал он, – мы побудем здесь еще немного.

– Можно попробовать, – пробормотала она.

Но произнесла это Сара так неразборчиво, что он не понял.

– Что ты сказала? – переспросил он.

Сара вздохнула:

– Так, ничего… Просто мне нравится находиться между двумя камнями.

– Я не камень.

– Ты меня не обманешь. Ты твердый, как скала.

Уголок рта его приподнялся, и это было видно, даже несмотря на бороду, которую он пока не позволил Саре сбрить.

– Леди не должна этого замечать, – шепнул он ей в ухо.

– Что твое тело твердое? – начала было Сара, и вдруг до нее дошел смысл сказанных Кейсом слов.

– Этот румянец согреет тебя, – сказал Кейс.

– Я ведь опять могу укусить тебя.

Кейс почувствовал сильнейший накат плотского желания.

– Если ты будешь говорить подобные вещи, я могу забыть, что у Калпепперов есть пакостная привычка оставлять раненого в живых, чтобы потом с удовольствием прикончить.

– А что такое я говорю?

– Ты говоришь, что опять укусишь меня. – При этих словах Кейс осторожно сжал зубами мочку уха Сары.

Дрожь пробежала по ее телу. Она тихонько застонала.

– Холодно? – шепотом спросил он.

– Н-нет.

– Почему же ты дрожишь?

– Меня еще никто так не кусал, – объяснила Сара.

– Как?

Сара легонько куснула твердую мышцу на груди Кейса.

Сердце в его груди участило свои удары.

– Вот так, – прошептала Сара. – Нежно и ласково.

– Я кусал. Просто ты не помнишь.

– Когда?

– Несколько недель тому назад. Когда ты забралась в мою постель.

Тело ее напряглось.

– Я имела в виду не это, – сказала она.

– Не любовные отношения?

– Да.

– Сара… – Кейс запнулся, подыскивая слова. – Дорогая девочка, интимные отношения могут быть нежными и ласковыми, а также горячими и необузданными и всякими другими.

– Для мужчины, может быть, это так. Но не для женщины.

– Разве тебе не понравился мой нежный укус?

Сара потерлась носом об упругие густые волосы на груди Кейса.

– Понравился, – призналась она.

– Разве тебе не приятно было, когда я ласкал и целовал твои груди две недели назад?

– Кейс!

– Да или нет? – настойчиво спросил Кейс.

– Откуда мне знать? Ведь я спала!

– А что ты видела во сне?

При воспоминании о своем сне Сару снова пронизала дрожь.

– Как будто я лежу на солнце, – шепотом проговорила Сара. – Мне тепло, мне очень тепло… всюду… словно… словно… Я не знаю… Я никогда не испытывала такого…

– Тебе это понравилось.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Сара. – Ведь ты не был в моем сне.

– Зато был в твоем теле. Я чувствовал, как тебе нравились мои поцелуи и прикосновения моих рук… повсюду.

Трепет пробежал по телу Сары.

«Я был в твоем теле».

Ни один мужчина не был так близок с ней, кроме ее бывшего мужа. Но воспоминания о Хэле связаны со страхом, болью и подавляемой яростью. Именно этим она платила за то, что имела крышу над головой, а Коннер – тарелку с едой.

– В моем теле? – тоненьким, удивленным голоском спросила Сара.

– Ну, не совсем так, как ты думаешь. Просто я… Кейс замолчал.

Как объяснить этой неискушенной, невинной вдовушке, что мужчина может ласкать женщину пальцами?

– Просто я приласкал тебя пальцами, вот и все, – сказал Кейс.

– Как пальцами? Внутри меня? – ошеломленно спросила Сара.

Вокруг уголков глаз Кейса собрались легкие морщинки.

– Внутри тебя, – подтвердил он. – Тебе ведь не было больно?

– Н-не знаю, – процедила она сквозь зубы.

– Уверен, что знаешь. Ведь ты в конце концов проснулась.

– Я не хочу говорить об этом.

– Почему?

– Не хочу – и все!

– Ты не боялась оказаться лицом к лицу с бандитами, зато боишься сказать, больно тебе было или нет. Ведь это лишь слова, а не пули.

На это Сара ничего не ответила.

– Твой муж был скверный человек, – ровным тоном проговорил Кейс. – Большинство мужчин к женщинам относятся с гораздо большим уважением.

– Еще бы! – саркастически сказала Сара. – Они потому и платят женщинам, чтобы те их терпели. Не по мне не хватит никакого серебра, чтобы я терпела это опять.

– А как насчет сна, в котором ты лежишь обнаженная на солнце и его лучи ласкают тебя?

– А что насчет сна?

– Ведь это был я.

– Как это – был ты?

– Я был солнцем. Я касался всех уголков твоего тела. И тебе это нравилось, Сара. Ты прекрасно это знаешь. Ты просто млела и таяла под моими руками.

Сара замерла, затаив дыхание.

– Когда в то утро ты потом спросила меня, что я сделал с тобой, я подумал, что ты шутишь, – сказал Кейс.

Сара медленно покачала головой.

– Я не шутила… Я никогда такого не испытывала… не знала ничего подобного…

Она прижалась лицом к его груди.

– Я чувствую себя такой дурочкой.

– Это твой муж был круглым дураком.

– Почему?

– Ты страстная. А он никогда не пытался разбудить в тебе страсть.

Сара настолько резко вскинула голову, что едва не снесла Кейсу подбородок.

– Страстная? – недоверчиво спросила она. – Ты хочешь сказать, что мне это нравится?

– Тебе нравилось то, что я делал с тобой.

– Но ведь… дело не дошло до… гм… самого главного. Я убежала от тебя, чтобы ты не причинил мне боль.

Левая бровь Кейса удивленно изогнулась.

– Почему ты думаешь, что я причиню тебе боль? – мягко спросил он. – Ведь пока что я этого не сделал?

Несмотря на выступивший на щеках румянец, Сара решила объясниться до конца. Кейс должен понять, что он ошибается.

Ей это не нравится.

И точка.

– Я видела тебя без одежды, – прямо сказала она. – У тебя все очень большое. Хэл был гораздо меньше, но даже он делал мне больно.

Кейс на мгновение прикрыл глаза. Он надеялся, что не покраснел в такой же степени, как Сара, хотя и не поручился бы в этом.

Оказывается, говорить о плотской любви было гораздо труднее, чем заниматься ею.

– Тебе было больно, потому что ты не была готова, – сказал он наконец.

Сара нахмурилась.

– Не была готова? – в некотором смятении спросила она. – Что это означает?

– В теле женщины происходят… изменения, когда она готовится принять мужчину.

– Лола ничего мне не рассказывала о готовности женщины.

– Лола была проститутка, – без обиняков сказал Кейс. – Мужчины, которые приходили, хотели от нее удовлетворения и притом побыстрее. За это ей и платили.

– И что же?

Кейс открыл было рот, но затем закрыл, ничего не сказав. Лишь после некоторой паузы спросил:

– А Лола рассказывала тебе что-нибудь про обольщение?

– Конечно! Это когда женщин дурачат и заставляют поверить, что им не будет больно.

– Да чушь все это! Не будет больно!

– Мужчинам не будет, – возразила Сара.

Кейс осторожно отложил ружье и сжал ладонями лицо Сары.

– Можно поцеловать тебя?

– Только поцеловать?

– Только поцеловать..

– И все?

– И все, – прошептал он у самых губ Сары.

Он поднял голову и заглянул в тревожные серые глаза. Очевидно, Сара обдумывала свой ответ.

Неожиданно она улыбнулась какой-то застенчивой улыбкой.

– Ну, хорошо, – шепотом согласилась она. – Мне нравится, когда ты меня целуешь.

Кейс едва не улыбнулся в ответ, подумав о том, насколько простодушна и наивна Сара.