Зимний огонь

Глава 21

«Беги! Поток воды приближается, а он, пьяный и подлый, ищет тебя! Быстрее, Коннер! Теперь ты слишком большой, и я не могу тебя нести!»

Сара проснулась в холодном поту, чувствуя, как колотится у нее сердце.

«О Боже, Хэл наверняка меня в этот раз поймает!»

Безумными глазами она огляделась вокруг.

Она лежала на земле, но никакого потока воды не было. Не было ни стен, ни дверей, ничего такого, что могло бы помешать ей убежать от мужа.

Сара перевела дух и попробовала сориентироваться.

Над ней простиралось безлунное небо, усыпанное звездами. Земля белела от снега. То, что не было засыпано снегом, казалось черным.

Внезапно она вспомнила, где и почему находится. По предложению, а скорее по приказу Хантера, она решила не спать в хижине. После наступления темноты, когда никто из чужих не мог этого видеть, она забрала постель и отправилась спать на улицу.

За спиной у нее находилась стена каньона. С боков прикрывали кусты. Неподалеку передвигались стреноженные лошади, которые могли почувствовать приближение чужака гораздо раньше, чем человек.

И где-то поблизости спал Кейс, невидимый в темноте, охраняя ее и испанские сокровища.

Сара сделала глубокий вдох. Воздух был холодный, вкусный, ядреный.

Просто обычный ночной кошмар, успокоила она себя. Нет никаких причин для страхов.

Хэл мертв.

Коннер в безопасности.

И сама она в безопасности.

Но чем больше Сара размышляла, тем большее беспокойство и страх овладевали ею. Никакие утешения не помогали. Подобного смятения она не испытывала с тех пор, как погибли ее родители, братья и сестра, и она почувствовала ответственность за брата. Серебро означает, что Коннер отныне никогда не будет нуждаться в еде. Так же, как и она.

Ей не понадобится выходить замуж или подаваться в проститутки, чтобы выжить.

Так отчего же вдруг такой страх?

Затем Сара вдруг вспомнила, что цена испанского серебра исключительно высока – ранчо «Лост-Ривер».

Ничего. Она переживала и большие потери.

И вынесла это.

Каким-то образом вынесла.

– Сара?

Тихий голос Кейса прозвучал всего лишь в нескольких футах.

– Я не сплю, – так же тихо откликнулась она. – Что-нибудь случилось?

Он вынырнул из темноты и оказался рядом.

– То же самое я хотел спросить у тебя, – сказал Кейс. – Ты металась, словно рыба на крючке.

Широкие плечи Кейса загородили половину звездного неба. Импровизированное пончо свисало до колен.

Сара втянула носом воздух. Он был все такой же студеный и чистый, но теперь она ощутила запах кожи, шерсти и мужчины.

– Просто плохой сон.

– Опять наводнение? Или муж?

– Кажется, и то, и другое. Я уже не помню ничего, кроме охватившего меня ужаса.

Хотя Сара старалась говорить спокойно, голос ее слегка дрожал.

Кейс молча опустился у нее в ногах. Он осторожно посадил ее к себе на колени, закутал в одеяло и прижал к груди.

– Иногда требуется какое-то время, чтобы кошмар забылся.

Уход с ранчо «Лост-Ривер», как и гибель ее семьи, не забудется никогда. Однако она не воспротивилась уютным объятиям Кейса. Прерывисто вздохнув, Сара прильнула к его груди.

Тишину ночи нарушали лишь дыхание да тихий шепот Кейса и Сары.

– Посмотри, как красиво вокруг. Это как пение жаворонка, – пробормотал Кейс.

Ей не надо было даже смотреть. Она воспринимала красоту не только глазами, но и сердцем и душой.

– Снег завтра растает, – тихо сказала она. – А пока что все чисто и красиво. Как будто явился ангел на Рождество.

На мгновение дыхание у него сбилось, но потом он совладал с собой, несмотря на бередящие душу воспоминания.

– В вашей семье устанавливали ангела на верхушке рождественской елки?

Сара кивнула:

– Это мое самое любимое украшение.

– Эмили тоже любила ангела.

Боль, которая чувствовалась в голосе Кейса, эхом отозвалась в сердце Сары. Она ничего не сказала, просто обняла его. В ответ он крепко сжал ее в своих объятиях.

Снег поблескивал, будто крылья ангелов, напоминая Саре о красоте этой страны.

Как она сможет пережить эту потерю?

Сара тяжело вздохнула.

– Все еще боишься? – спросил Кейс.

– Я знаю разницу между ночным кошмаром и ночью.

Он подтянул ее к себе еще ближе, уложил подбородок ей на голову. При каждом вдохе он чувствовал нежный аромат, идущий от ее волос.

В нем боролись два чувства – нежность и желание.

– О чем ты думаешь? – спросил он после паузы.

– Об этой земле, о серебре, о Коннере.

– Парнишка пришел в такой восторг, что стал приплясывать.

– Пока я не сказала, что отправлю его в восточные штаты в школу, – уточнила Сара.

– Коннер мечтает использовать серебро для того, чтобы развести скот, вырыть на ранчо колодцы, построить дом и все такое прочее.

– Он может заняться этим, получив образование в университете. Если к тому времени у него не пропадет такое желание.

Кейс хотел было заметить, что Коннер сам должен определить свое будущее, однако промолчал.

– Хантера, похоже, не особенно обрадовало серебро, – сказала Сара.

– Оно приносит множество забот.

– Мы были бедны и у нас были свои заботы. Теперь мы богаты, и у нас снова заботы. Предпочитаю заботы, имея серебро.

Кейс снова прикусил язык.

Если бы Сара понимала, насколько возрастает опасность пребывания здесь после того, как найдено испанское серебро, возможно, она взяла бы с собой Коннера и уехала отсюда, пока мужчины не решат судьбу Калпепперов.

– За нами следили, когда мы выехали из бокового каньона, – напрямик сказал Кейс.

– За нами следили и раньше.

– Тогда мы возили дрова.

– И что же?

– Мы выехали из каньона без дров, тем не менее наши лошади оставляли гораздо более глубокие следы, чем на пути в каньон.

Сара насторожилась.

– Эб Калпеппер – хороший следопыт, как и все его родственнички… Они знают, что ты ищешь сокровища…

– И, стало быть, теперь они знают, что мы их нашли, – мрачно заключила Сара.

– Я пришел бы именно к такому выводу, если бы вел наблюдение и изучал оставленные нашими лошадьми следы.

– Никто, кроме нас двоих, не знает, где запрятано серебро, – возразила Сара.

– Ты долго не продержишься, если Эб начнет тебя пытать. Как и я. Он человек страшно жестокий.

– Тогда помоги мне положить серебро в банк.

– У меня есть идея получше. Возьми с собой Коннера, четыре слитка серебра и шесть лошадей. Поезжай без остановок до Санта-Фе. Ют тоже поедет, чтобы охранять тебя. Ты вернешься после того, когда мы разберемся с бандитами.

– Коннер не поедет.

– Откуда ты знаешь?

– Я же не круглая дурочка. Я очень хочу, чтобы мой брат уехал отсюда. Но он не уедет. Когда я сказала, что не дам ему серебра, если он останется здесь, он только плечами пожал.

– Проклятие! – процедил сквозь зубы Кейс.

– Аминь.

Сара снова вздохнула.

Рушатся все ее планы на будущее, подумала она. Почему Коннер растет таким упрямым?

Сара закрыла глаза, чувствуя лишь тепло, исходящее от тела Кейса, надежность и нежность его объятий.

– Не надо думать о кошмарах, – тихо сказал Кейс.

– Я не думаю.

– Ты задрожала.

– Просто я подумала, как хорошо быть ночью с тобой и больше ни о чем не заботиться, забыть все неприятности и страхи.

Кейс закрыл глаза. Тоска, прозвучавшая в ее голосе, отозвалась эхом в его сердце и душе.

– Именно сейчас? – спросил он.

– Да. Это как добрый сон. Ты просыпаешься и видишь, что все хорошо, нет никаких кошмаров, зато есть причины улыбаться.

– Как сон… Ничего не было раньше и ничего не будет потом. Просто сладостный сон. – Он шептал у нее над головой, над бровями, над ртом.

– Кейс, – едва слышно окликнула она.

– Как сон… Только и всего… Просто сон…

Кончик языка Кейса коснулся ее верхней, затем нижней губы. Он словно обжег ее. Сердце у Сары встрепенулось, зашлось дыхание.

Сара вдруг вспомнила его суровые слова: «Не дразни меня, чтобы я не сделал тебя беременной. Или ты хочешь, чтобы я возненавидел нас обоих за это?»

Кожаный мешочек, который ей дала Лола, находился в хижине. Сара понимала, что, если она пойдет за мешочком, Кейс снова укроется за выстроенными им самим стенами.

Лишь сейчас, в этот самый момент, он был открыт.

Как и она.

«Не имеет никакого значения, – подумала она. – Я покину ранчо „Лост-Ривер“ раньше, чем кто-либо из нас узнает о моей беременности. А может быть… может быть, я смогу так глубоко проникнуть через эти стены, что он не вышвырнет меня, как в прошлый раз».

В общем-то Сара в это не особенно верила, но какая-то надежда в глубине души теплилась.

Сара куснула Кейса за нижнюю губу. От удивления он приоткрыл рот. Именно этого она и добивалась. Ее язык скользнул в рот и начал исследования.

Сама того не замечая, она дрожала и постанывала от удовольствия.

– Ты нравишься мне на вкус, – прошептала она. – У тебя зубы гладкие, а язык бархатный и теплый.

Кейс издал тихий вздох и еще плотнее прижал к себе Сару.

– Ты не должна говорить такие вещи, – шепотом ответил он.

– Почему?

– Я могу потерять голову.

– Лишь на время… На время сна… Только и всего. Ведь это лишь сон.

Она заерзала у него на коленях, чтобы устроиться еще уютнее. При каждом движении ее бедро терлось о его возбужденную плоть.

Затем Сара тихонько застонала и задвигалась еще сильнее, откровенно лаская тугую плоть, женским чутьем понимая, что это самый надежный способ преодолеть разделяющие их барьеры.

«Ведь это лишь сон».

Он попытался заговорить, но у него вырвался лишь сдавленный стон. По тому, как она вела себя у него на коленях, по ее прерывистому дыханию он понял, что Сара хочет его не меньше, чем он ее.

Осознание этого ударило ему в голову, словно виски, и Кейс потерял способность сдерживать свои чувства. В ответ на движение языка Сары его язык ответил столь же неистово.

Однако этого ему было недостаточно. Ему нужно было больше, гораздо больше. Ему нужна была вся она.

Кейс прошептал ее имя.

Сидевшая у него на коленях Сара ответила такими телодвижениями, которые бросили его в жар.

И тогда Кейс окончательно отдался своему мучительному желанию. Под одеялом его руки отыскали тугие полушария грудей.

Кейс сжимал и гладил их, но ему мешала одежда. Он лихорадочно расстегнул фланелевую рубашку и развязал тесемки нижней сорочки.

Пальцы у него были холодными. Сара ахнула, когда он дернул ее за соски. Он испуганно замер, но она положила ладони на его руки и прижала к грудям.

– Не бойся, продолжай, – шепнула она.

– У меня холодные руки.

– Холодные? – Сара тихонько засмеялась. – Они как огонь… Чистый, изумительный огонь… Я хочу чувствовать их всюду… А больше всего хочу опять почувствовать тебя в себе.

Кейс испустил прерывистый вздох и положил Сару спиной на постель. Они стали оба барахтаться под одеялом, пока Сара не почувствовала, как Кейс раздвигает ее обнаженные бедра.

Кейсу ударил в голову аромат ее возбуждения. Его руки стали ласкать ее плоть, и он почувствовал, как их оросила горячая влага. У него зашлось дыхание. Он пытался произнести имя Сары, но не мог.

Ноги Сары обвились вокруг его бедер. Он стал торопливо сдергивать с себя брюки. Наконец Кейсу удалось их спустить, и он застонал, когда бедра Сары приподнялись ему навстречу и коснулись его плоти.

Они терлись друг о друга. Сара стонала от удовольствия.

Это было похоже на то, как если бы к факелу поднесли огонь.

Он вошел в нее, погрузившись на полную глубину и погасив ее страстный вскрик поцелуем. Его бедра двигались все быстрее и энергичнее.

Сара отвечала такими же энергичными движениями, возбуждая его все сильнее и заставляя позабыть обо всем на свете. Он хотел было замедлить движение, овладеть собой, но это было уже выше его сил.

Двигаясь ему навстречу, Сара впивалась ногтями в его бедра. Ночь превратилась в серию мощных пульсирующих чувственных ударов, а затем Кейс остался лежать неподвижно, жадно хватая ртом воздух.

Сара обеспокоенно обняла его за голову, провела рукой по волосам, нежно поцеловала в лоб, веки и губы.

Наконец Кейс поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Я причинил тебе боль? – спросил он.

– Боюсь, что это я сделала тебе больно, – возразила Сара. – Ты так отчаянно стонал и так тяжело дышал, что я испугалась, уж не умираешь ли ты… Должно быть, я опять каким-то образом внушила тебе отвращение?

– Отвращение? Что ты болтаешь? Ты никогда не внушала мне ни малейшего отвращения!

– И даже тогда, когда мы первый раз этим занимались?

– Господи, даже если бы ты задалась такой целью, у тебя ничего бы не вышло!

Сара облегченно вздохнула.

– Это я к себе испытываю отвращение, – сердито сказал Кейс. – Никогда до такой степени не терял контроль над собой… прости меня.

Он собрался скатиться с Сары, однако она сомкнула ноги вокруг его бедер.

– Ведь ты сказал, что не испытываешь отвращения ко мне, – прошептала она.

Кейс сжал ей ладонями лицо.

– Ни в коем случае, – четко произнес он. – Более того, ты возбуждаешь и влечешь к себе, как никакая другая женщина.

– Тогда почему же ты собираешься уйти?

– Потому что боюсь раздавить тебя.

Улыбаясь, она снова стала покачивать бедрами. Сладостные ощущения от этого покачивания родили в ней желание почувствовать Кейса ближе, глубже.

– Вовсе ты меня не раздавишь, – пробормотала она. – Просто ты согреваешь меня изнутри. Это очень удобно холодной зимней ночью. Ты хотел бы служить моим одеялом?

Он издал непонятный горловой звук и уткнулся лицом в ее лицо.

– Кейс! Что с тобой? Тебе нехорошо?

– Нет. Просто мне… – Он замолчал, не в силах найти слова, чтобы объяснить то, что с ним происходит, –…захотелось уметь смеяться, – сказал он наконец. – Ты ведь знаешь, что я не могу смеяться, чувствовать, любить… Не могу – и все.

Сара была рада, что ночь скрыла то, что почувствовала она, услышав эти слова: боль и неприятие, гнев и отчаянную печаль.

И в то же время понимание.

Она поняла, что именно и почему отделяет Кейса от нее. Она не должна винить его за это.

Она любила его.

– Ладно, – сказала Сара яростным шепотом. – Ты можешь смеяться, кричать или вообще ничего не делать. Ведь это просто сон. Ты помнишь об этом? А сны в расчет не принимаются.

Пока она говорила, бедра ее продолжали покачиваться.

Она все еще хотела его.

Дрожь пробежала по всему телу Кейса. Сердце удвоило частоту ударов. Он еще плотнее прижался к ее телу и вошел в нее на полную глубину.

– Ах, – закатывая глаза, прошептала Сара. – Это изумительно…

– Сара…

– М-м-м?

– Ты сжигаешь меня заживо, – хрипло проговорил Кейс.

– Это хорошо или плохо?

– Спроси меня об этом через несколько минут.

– Что ты… сказал?

В ответ он поцелуем запечатал ее рот. Он не отпускал его, продолжая двигать бедрами до тех пор, пока тело Сары не забилось под ним в экстазе.

Лишь после этого он скатился с Сары. Он стал сдергивать с себя приспущенные ранее брюки.

– Постой! – потянулась к нему еще не пришедшая в себя Сара. – Ты куда уходишь?

– Никуда не ухожу. Я испытываю такое же желание, как и ты.

С некоторым опозданием Сара поняла, что он просто снимает с себя одежду. При свете звезд она увидела Кейса, лежащего рядом на спине.

Мужская плоть показалась ей огромной.

– Боже мой! – ошеломленно прошептала она. – Неужто эта громадина была во мне?..

– Представь себе, что именно так, – приглушенным голосом проговорил Кейс.

– Не верю, – сказала Сара.

– А я верю. И тебе это очень даже понравилось. Ты извивалась подо мной, как змея, и хотела еще и еще. А вот я сплоховал, потерял контроль и не дал тебе того, чего ты хотела.

Сара протянула руку по направлению к вздыбленной твердой плоти, но внезапно замерла.

– А мне можно… потрогать это? – неуверенно спросила она.

Что-то весьма похожее на улыбку появилось на лице у Кейса.

– Трогай где угодно и как угодно, – ответил он. – Только ты не будешь возражать, если я сперва спрячусь под твое одеяло? Одному здесь холодновато лежать.

Дрожа то ли от страха, то ли от удовольствия, Сара приподняла одеяло, приглашая Кейса к себе.

Она до сих пор не могла поверить в то, что такая громадина находилась внутри нее и не причинила ей никакой боли.

Поток холодного воздуха омыл ее тело, затем рядом оказался Кейс. Она лежала на боку лицом к нему. Поначалу его кожа показалась ей прохладной, но очень быстро согрелась.

Кейс медленно притянул Сару к себе поближе, их обнаженные тела соприкоснулись. Тугая возбужденная плоть прижалась к нежному девичьему животу.

– Бог мой! – выдохнула Сара. – Вот так громадина!

Плечи Кейса зашевелились, как если бы он беззвучно рассмеялся.

– Не больше, чем была раньше, – прошептал он над ее ухом.

– Трудно поверить этому.

– Пожалуй, трудно. Поэтому-то женщины такие мягкие, – пробормотал он.

– Головы у нас мягкие! – горячим шепотом возразила Сара. – Вот мы и позволяем мужчинам вставлять в нас такую твердую громадину.

Плечи у Кейса снова затряслись.

И снова он не издал ни звука.

– Твоя голова гораздо тверже моей, – после паузы шепотом сказал Кейс.

– Ну да!

– Если ты мне не веришь…

Он взял в руку ее ладонь и потянул вниз, к ногам.

У Сары зашлось дыхание, когда Кейс приложил ее пальцы к гладкой, округлой головке и затем двинул их вниз, к теплой подушке волос у основания.

– Вот видишь? – хрипло сказал он. – Вовсе не такая уж и твердая.

– Твердая, как камень.

– У камня нет пульса. – Он помог ее пальцам обвиться вокруг своей плоти. – А здесь есть пульс. Слышишь?

Сара ощутила, как пульс жизни стучится в ее ладонь. Она снова задохнулась от удивления.

А затем стала с любопытством исследовать пальцами его возбужденную плоть, которая была такой твердой и в то же время такой живой.

– Здесь совсем как атлас, – пробормотала Сара, лаская верхушку. – А здесь уже совсем по-другому, – сказала она, опускаясь чуть ниже.

Нежно подергав за густые волосы, Сара обнаружила кое-что еще, чем мужчины отличаются от женщин. Ее пальцы деликатно коснулись тугих сфер, одновременно ее ладонь продолжала ощущать незатухающий пульс.

Кейс тихонько застонал и чертыхнулся себе под нос.

– Тебе не противно, что я так делаю? – спросила Сара.

– Ни в малейшей степени.

Все-таки чувствовалось, что у Сары оставались некоторые сомнения.

– Скажи, а тебе не противно это? – видя ее сомнения, спросил Кейс.

Он положил ладонь на теплый пышноволосый холмик внизу живота, поиграл кудряшками, затем его пальцы скользнули между ног и легли на упругие, полные складки. Кейс несколько раз деликатно сжал их.

Сара задышала часто и прерывисто.

– Тебе не противно, когда я так делаю? – снова спросил он.

– Ты… должно быть… шутишь, – ловя открытым ртом воздух, проговорила Сара. – Разве ты не знаешь, что мне очень приятно?

– В самом деле?

– Ну конечно же! – Сара пошире развела ноги, давая его руке свободу действий.

– Ну вот. И мне тоже приятно. И даже еще приятнее, чем тебе, когда твоя ручка ласкает меня так, как ты делаешь это сейчас.

Кейс раздвинул полные упругие складки и стал ласкать раскрывшийся цветок до тех пор, пока Сара не застонала. Он ощутил теплую влагу на руке.

– Чистый огонь, – выдохнул он. – Боже, как мне нравится твоя страстная реакция! Разве может все это быть противным?

Сара не ответила. Она была не в силах что-либо сказать, потому что в этот момент его палец ласкал узелок страсти.

– Положи ногу мне на бедро, – шепотом попросил он.

Она выполнила просьбу, понимая, что еще больше открывается. Сара вспомнила о пугающей величине его плоти, увиденной при звездах.

– Кейс, я…

Ее голос пресекся.

Пальцы ласкали ее, и эта ласка была все сладостнее, все невыносимее. Не подозревая о том, Сара стала стонать.

– Дай мне твой рот, – шепотом попросил Кейс.

Она подняла к нему лицо.

– А теперь отдай мне все, – проговорил он.

Язык его скользнул в рот, в то время как пальцы ласкали ее между ног.

Сара дрожала и наверняка закричала бы, если бы ее ртом не владел Кейс. Как и всем ее телом.

И причиной был вовсе не страх.

Это было выражение дикой свободы, шедшей от уверенности женщины в своем мужчине. Сара знала, что он защитит ее, когда она, беспомощная, лежит в его объятиях, как некогда защитила его она, когда он без сил и сознания лежал на ее груди.

Сладострастие пронзило Сару, заставив ее выгнуться дугой. Кейс усилил ласку, когда сладостные ощущения достигли пика.

Его рот заглушил прерывистые стоны и крики. Когда они наконец ослабли и смолкли, его пальцы медленно и неохотно покинули лоно Сары.

Она выразила протест единственным возможным для нее способом – выгнув бедра ему навстречу.

Он дал ей то, чего она хотела и просила, понимала ли она это или нет. Тугая, жаждущая плоть вошла в нее. Чувствуя, что не может войти до конца, Кейс перевернул Сару на спину и под одеялом поднял ей ноги. Он полностью погрузился в ее тугое лоно. Ощущение упругости и тесноты приводило Кейса в сладостный восторг.

Ему приходила мысль, что он должен бояться неистовой страсти, которая сжигает его. Но это была страсть не к-кому-нибудь вообще, а к Саре, и восторг от этого перевешивал все страхи.

– Я хотел бы положить тебя на большую кровать с пуховой периной, – тихо проговорил Кейс. – Ты не замерзла?

– Я чувствую только тебя.

Он взглянул на Сару. Глаза ее были закрыты, лицо напряжено – от удовольствия или боли.

– Как ты меня чувствуешь?

– Чудесно.

Он сделал глубокий выдох и перестал двигать бедрами.

– Теперь, чтобы ты больше не сомневалась, – сказал он, – просунь между нами руку.

Сара открыла глаза. При свете звезд взгляд ее казался незнакомым и таинственным.

– Давай, не бойся, – шепотом подбодрил он Сару.

– Вот так? – спросила она, просовывая руку между своей и его грудью.

– Пониже.

Рука Сары опустилась к животу.

– Еще ниже.

Ее рука скользнула еще ниже. Внезапно ее глаза округлились от удивления.

– Да-да! – подтвердил Кейс. – Я нахожусь в тебе до самого основания. Ну что, все еще боишься?

– Удивлена.

Экспериментируя, она шевельнула бедрами.

Сладостные ощущения распространились от места их соединения по всему телу Сары.

– Мы подходим друг другу, – выдохнула она. – В самом деле, мы подходим!

– И вправду подходим.

Он легонько куснул ей губу и был поражен тем, как она в то же мгновение бурно отреагировала на это. Он знал, что лишь несколько минут назад Сара испытала разрядку, и не ожидал, что она готова возобновить чувственную игру. Однако инстинктивное движение ее тела не оставляло в этом никаких сомнений.

– Я снова начну двигаться, если ты будешь это делать.

– Что я буду делать?

– Ласкать меня в глубине.

Сара продолжала ласкать его, даже двигая бедрами. Она трепетала от сладостных ощущений, которые рождались при каждом незаметном спазме внутри ее тела.

– Вот так? – шепотом спросила она.

– Да, именно так.

– Но ведь это так приятно! Я не хочу, чтобы это кончилось.

– А что ты скажешь на это?

Он энергично двинул вперед бедра, едва успев накрыть ее рот своим, чтобы не дать вырваться восторженному крику. Он продолжал движение, все более и более возбуждая Сару.

Она ногтями царапала ему спину и бедра. И это воспламеняло его больше, чем всякие нежные ласки, поскольку сейчас он был слишком возбужден, чтобы их воспринимать.

Сара отдавала все, что ему требовалось, прося взамен то, чего жаждала сама.

Она должна либо получить это, либо умереть.

Она сказала бы ему криками и стонами, чего она жаждет, если бы ее рот не был запечатан его ртом. Пот выступил по всему ее телу, когда она стремилась как можно прочнее соединиться с ним.

В свою очередь, он с хриплым криком снова отдал ей всего себя, чувствуя, как золотое пламя экстаза обжигает его, проникая до самой души.

Не сразу Кейс и Сара нашли в себе силы заговорить. Некоторое время они лежали в объятиях друг друга – нежные и яростные, жаждущие и удовлетворенные, совершенно нагие и пышущие жаром.

– Боже мой! – наконец прошептала Сара.

– Аминь! – выдохнул он.

Он нежно провел губами по ее губам.

– Просто не верится, – пробормотал он. – Ты такая невероятно живая!

– Это ты, а не я.

– Нет, ты, – не согласился он.

Сара тихо засмеялась.

– Остаток ночи мы проведем в споре о том, кто кого сжигает заживо, – сказала она.

– Утверждают, что мужчина не может совершить это больше, чем один или два раза за ночь, – сказал Кейс.

– Правда?

– Да.

Сара улыбнулась и с удовольствием прижалась к обнаженному мужскому телу.

– Означает ли это, что я могу теперь приласкать тебя и ты заснешь в моих объятиях?

Кейс ткнулся лицом ей в шею, зевнул и перекатился на свою сторону, увлекая Сару за собой.

– Если тебе так хочется, – тихо сказал он. – Лишь на время.

«Ведь это лишь сон. Просто сладостный сон».

Хотя в глазах Сары стояли слезы, она стала целовать Кейса в шею, плечи, в руку, которая ласкала ей щеку. Она ощущала солоноватость его кожи, пробовала зубами упругость его бицепсов, дергала волосы на его груди.

В этих ласках не было игривости или обольщения. Она просто изучала, как он устроен. Она прижималась щеками к его груди и животу, вдыхая натуральные запахи тела.

Волосы, которые от пупка устремлялись вниз, ее необыкновенно заинтересовали. Они щекотали губы, и оттого ей хотелось улыбаться. Сара все еще улыбалась, когда ее рот натолкнулся на твердую мужскую плоть, которая была ей теперь знакома.

И – дьявольщина! – плоть увеличивалась.

Сара подняла голову, чтобы увидеть лицо Кейса. Он внимательным взглядом наблюдал за ней.

– Ты всегда в таком состоянии? – озадаченно спросила Сара.

– Раньше такого со мной не было.

– Как понимать «раньше»?

– До тебя…

– О-о… А это… хорошо? – спросила она.

– Не знаю. Ведь такого не было. Надеюсь выяснить это.

Сара приложилась щекой к бедру и дохнула на возбужденную плоть.

Затем поцеловала ее.

Кейс отрешенно подумал, уж не умер ли он и не попал ли в рай вместо преисподней, которая, по его понятиям, его ожидала.

Кончик языка Сары прочертил огненную линию в том месте, где туго бился пульс.

– Это изумительно! – хрипло прошептал Кейс. – Это настолько восхитительно, что я не могу поверить в то, что вижу сон.

– Ага, ты помнишь, – сказала она, пробуя его на вкус. – Это просто сон.

– На некоторое время… До рассвета.

Сара закрыла глаза.

С рассветом все сны уходят. Но до этого она может пережить столько снов, что ей хватит, их на всю жизнь до самой смерти.

– До рассвета, – согласилась она. И тихонько, надеясь, что он ее не услышит, добавила:

– Я люблю тебя, Кейс.

Однако Кейс услышал признание Сары. Он хотел сказать, что ее любовь принесет ей лишь боль.

Но он не смог ничего сказать.

Он чувствовал, как губы жарко и чувственно сжали его плоть.

Он отбросил всякие попытки что-либо говорить, думать, даже дышать. Он просто устремился к золотому пламени, которое излучала Сара, как умирающий человек стремится к жизни.

И она пришла к нему, как сама жизнь, – жаркая, нежная и щедрая.