Зимняя магия. Сборник рассказов.

Moran Только одно

Маленькая Эмили сидела на подоконнике в лазарете и наблюдала за тем, как медленно опускаются на землю первые снежинки. Некоторые из них попадали на мутное стекло окна, и тогда девочка могла вблизи рассмотреть каждую филигрань ледяных кристалликов.

Очень быстро снег воздушным покрывалом укрыл землю, а на окне уже вовсю властвовал иней. Он так затейливо украшал просторы стекла, что даже это мрачное помещение приобретало какой-то таинственный волшебный вид.

Вообще-то Эмили даже любила лазарет. Нет, не то чтобы ей нравилось болеть или находиться здесь было приятно. В этом месте было очень одиноко, но надёжно. Здесь её не могли обидеть другие дети — либо потому что были не в состоянии это сделать из-за здоровья, либо же потому, что Эми находилась здесь одна.

Но сегодня она была не одинока. На койке рядом с окном лежала Хлоя. Её хриплое прерывистое дыхание, нарушаемое частыми приступами кашля, прорезало давящую тишину, и Эми не чувствовала себя такой одинокой, как обычно.

Эмили было десять, но выглядела она лет на семь. Она была маленькой, даже тщедушной, с очень бледной кожей, глазами серо-зелёного оттенка и пушистыми очень светлыми волосами. Из-за этих волос Эми прозвали Одуванчиком.

Семьи у девочки не было, собственно, поэтому-то она и оказалась в приюте. Мама отправилась на небеса, когда Эми было шесть лет, и она уже давно перестала надеяться, что произойдёт чудо, и кто-то из взрослых, кто-то очень добрый, кому нужен будет ребенок, придёт и заберёт её отсюда. Эмили знала, что родители ищут для себя либо красивых детей, либо совсем ещё крошек. Она же не была ни первым, ни вторым. Поэтому оставалось лишь жить в приюте и ждать, пока станет достаточно взрослой и сможет уйти отсюда.

В это время рыжеволосая Хлоя снова закашляла. Эмили слезла с подоконника и протёрла лоб своей подруги влажной тряпкой.

Хлою одолела страшная болезнь. Она называлась сложным словом «туберкулёз», и, видимо была очень опасной. Эмили видела, как доктор Харроу с сожалением качал головой, когда осматривал Хлою в первый раз.

Эми-Одуванчик очень любила свою подругу. Поэтому осмелилась подойти к доктору и спросить, что нужно делать, чтобы она выздоровела. Доктор с удивлением посмотрел на неё и велел тоже поместить в лазарет.

Девочка ждала, что заболеет так же как Хлоя, но этого почему-то не происходило. Хлое, единственной, кто хорошо относился к Эми, становилось хуже день ото дня. А вот Одуванчик со своим слабым здоровьем даже ни чихнула ни разу.

И вот сейчас, в канун Нового года, Эми сидела на подоконнике и молилась Господу, чтобы он послал ей родителей, а Хлое здоровье. Она верила, что сегодня особенный день, поэтому её молитва обязательно будет исполнена. Тем более, Хлоя такая хорошая. Она добрая и не жадная. Всегда защищает Эми и даже делится своей едой. А раз она такая хорошая, то и страдать не должна!

В этом Эми была твёрдо уверена! Поэтому она пристально следила за летящей снежинкой и настойчиво молилась.

Снежинка, сверкающая ажурная льдинка, неспешно спланировала на окно и застыла среди морозных узоров. Она была такой красивой, что Эми на мгновение даже перестала молиться и принялась её рассматривать. Одуванчик так долго и пристально смотрела, что в глазах началась резь. Девочка быстро поморгала и снова взглянула на снежинку. Снежинка в ответ тоже моргнула. Эми даже приоткрыла рот от удивления. Снежинка сделала тоже самое. И пока она открывала свой маленький ротик, Эмили увидела, как на кусочке льда выступает остренький носик. Одуванчик не верила в чудеса и сказки, поэтому хорошенько зажмурилась, потёрла глаза, и только после этого снова их открыла. Но крошечное личико никуда не исчезло. Более того, оно округлилось, стали заметны щёки, начал проступать подбородок. Другие снежинки, прилипающие к стеклу, сами собой складывались в хрупкую шею, тоненькие руки и изящные ножки.

Эми не верила своим глазам: за стеклом, прямо напротив неё, появилось существо размером чуть меньше, чем она сама. В нём, в этом существе, угадывался узор хрупких снежинок. В волосах, в головном уборе — то ли короне, то ли переплетении других снежинок. Существо приоткрыло рот, и в помещении раздался едва слышный шёпот:

— Впусти меня, пожалуйста…

Эмили была так удивлена, что даже не задумалась:

— Как?

Существо приложило к стеклу ладошку и улыбнулось, ожидая действий Эмили. Девочка приложила ладонь к ладони и почувствовала прохладное дуновение. Узоры, любовно нарисованные инеем, стали словно просачиваться сквозь стекло, а вслед за ними и «существо».

— Ну здравствуй, — человечек ласково улыбнулся Эми.

— Здравствуйте, — девочка во все глаза рассматривала странного гостя.

— О, а ты, оказывается, воспитанная! — хоть существо и удивлялось, Эмили всё-таки решила, что оно немного подшучивает над ней — уж слишком задорно сверкали пронзительные голубые глаза. — В наше время воспитанный человек — большая редкость.

— А вы кто? — голосок Эми слегка дрожал, но уж очень интересно было узнать, кто это такой.

Гость спохватился.

— Ах да! Болтаю тут о воспитанности, а сам забыл представиться. Меня зовут Осколок. Я Принц Снежинок.

Эми не знала, что и думать, поэтому собралась просто спросить, что он здесь делает, но чудесный гость и рта не дал ей раскрыть.

— Да, и кстати, ты наверняка хочешь знать, зачем я здесь, — он на мгновение умолк и продолжил лишь, когда глаза и рот Эми ещё больше расширились от удивления. — Каждый день с начала зимы я исполняю любое желание любого человека. Сегодня этим человеком будешь ты! Итак, чего же тебе хочется, Эмили-Одуванчик?

Эмили почти не удивилась тому, что Принцу известно её имя. Гораздо больше её волновало другое — неужели он и вправду может исполнить любое её желание?

— Ну, чего же ты молчишь? Или у тебя нет никакого желания? — Осколок приподнял ледяную бровь и хитро улыбнулся.

Конечно же, у Эмили было желание. Сокровенное желание, которое есть у каждого беспризорника. Она хотела семью. Хотела иметь родителей, которых можно любить. И которые любили бы её. Любили бы не за какие-то качества, а просто потому, что она это она. Эмили только хотела сказать об этом Осколку, но на кровати вдруг заворочалась Хлоя.

И тут Одуванчик поняла. А что, если она не понравится новым родителям?! Тогда её желание пропадёт впустую. А это будет очень обидно. Поэтому она решилась и уверенным голосом спросила:

— Вы и вправду можете исполнить любое-любое моё желание?

Осколок проказливо ухмыльнулся.

— Да. Так что же тебе желанно более всего?

Эмили взглянула на Хлою и решительным голосом проговорила:

— Вылечите её, пожалуйста.

Принц так дёрнулся, что едва не свалился с подоконника, на которым они сидели.

— Постой, но ведь не это твоё самое сокровенное желание!

Эми поняла, что скрывать что-либо бесполезно, поэтому сказала правду.

— Да. Но я хочу, чтобы вы ей помогли.

Принц так внимательно посмотрел на девочку, что та поёжилась.

— А ты уверена? — Осколок соскользнул с подоконника и застыл рядом с кроватью Хлои. — Этим вечером твоя подруга умрёт… И почти наверняка отправится на небеса. Где ей будет очень хорошо. Там всем хорошо. Ты же предлагаешь вылечить её. Она поправится, снова начнётся жизнь, полная невзгод. И возможно, однажды, она пожалеет, что не умерла сегодня.

На лице Одуванчика отразились такие переживания, что Принц замолк. Девочка чуть не плакала, но взяла себя в руки и не дала волю слезам.

— А ведь за тобой могли бы прийти отличные родители. — Осколок снова продолжал своим звонким голоском. — Я бы позаботился об этом. Представь, они бы расчёсывали твои чудесные волосы, наряжали в красивые платьица и по ночам, укрыв одеялом, рассказывали бы сказки.

Хоть Осколок и мог читать мысли, но даже и не подозревал, как Эмили хотелось того, что он только что описал. Но это было бы несправедливо. Очень несправедливо. Почему Хлоя должна умереть? Почему у неё нет шанса на жизнь, о которой она мечтает? Эми сжала губы.

— Она моя подруга, она должна жить! — и даже закивала, словно в подтверждение своих слов. Принц грустно вздохнул, отчего в воздухе зависло облачко пара.

— Знаешь, обычно люди просят то, что хотят, а не то, что им действительно нужно. А ведь это так неправильно, — он печально улыбнулся Эмили.

Она не знала, что это значит, но на всякий случай кивнула, соглашаясь с ним.

Принц снова улыбнулся.

— Ничего. Позже ты обязательно поймёшь. Итак, правильно ли я понимаю: своё единственное желание ты даришь Хлое?

— Да, — Эми была уверена в этом, как никогда.

— Учти, больше мы никогда не встретимся. У тебя не будет шанса передумать. Я могу исполнить только одно желание.

— Я хочу, чтобы Хлоя выздоровела.

Осколок улыбнулся. Его улыбка больше не была ни лукавой, ни грустной. В ней, как тысячи снежинок, из которых он состоял, едва заметно сверкала… радость?

— Ну что же. Значит, она будет жить. Быть по сему.

Принц резво взобрался на подоконник и прислонился рукой к стеклу.

— Постойте! — Эмили кинулась за ним. — Вы уже уходите?

— Да, — Осколок обернулся к девочке, он начинал испаряться прямо на глазах. — Я исполнил твоё желание, поэтому больше мне здесь нечего делать.

— Но… но, — Эмили казалось, что она должна сказать что-то, что-то очень важное. Но почему-то она не могла понять, что говорить, поэтому тихо прошептала лишь одно слово: — Спасибо.

Осколок снова озорно улыбнулся.

— Ах, ты и вправду воспитанный ребёнок и весьма достойный человек, а это важно! — Принц подмигнул, он уже почти исчез. — Мало кто после говорит «спасибо», — и после этих слов он окончательно пропал.

Уже прошло несколько часов после исчезновения Принца, а Хлоя так и не пришла в себя. Правда, она больше не кашляла, да и жар вроде бы исчез, но Эми думала, что ей всё это кажется. В страхе она ждала вечера, когда, по словам Осколка, Хлоя должна была умереть. Вечер наступил, а её подруга была всё ещё жива. И на лицо её, кажется, даже вернулись краски жизни.

И только поздней ночью, когда все в приюте уже спали, Хлоя проснулась. Она удивлённо озиралась по сторонам, а когда увидела Эми, слабым, но уверенным голосом проговорила:

— Тебе нельзя здесь находиться. Болезнь заразна, — она ожидала, что Эми уйдёт, но та почему-то лишь радостно засмеялась.

Доктор, которого всё-таки вызвали далеко за полночь, пришёл к выводу, что Хлоя идёт на поправку. Он никак не мог объяснить чудесное выздоровление и называл его новогодним чудом.

На следующее утро Хлоя уже могла самостоятельно приподняться на постели и поесть. А днём за Эми пришли новые родители.

Эмили Гроув, которую родители ласково называли «наш одуванчик», так никогда и не догадалась, что Принц Осколок её обманул. Это был тот редкий случай, когда он исполнил не одно, а два желания.