Зимняя магия. Сборник рассказов.

Moran Он. Она. Любовь

Иероним лежал в кровати и смотрел в высокий потолок. На нём отражались блики от гирлянд, украшающих окно комнаты. Застонав, он перевернулся на живот, чтобы не видеть раздражающих мерцаний. Казавшаяся вчера идеально украшенной комната сегодня была какой-то чужой и неестественной.

Он снова, в который раз, подумал об Аманде. Сейчас она, наверное, заканчивает украшение приюта. Картонные звёзды, вата вместо снега и вырезанные из бумаги фигурки ангелов. В этих украшениях не было изысканности, они были сделаны больными детьми и ничего не стоили. Но сейчас ему хотелось смотреть только на них. Вместе с Амандой заканчивать приготовления к Новому году. Ждать, когда зажгутся огни на искусственной ёлке. Ему хотелось чего-то… обычного. Простого… Ему хотелось быть с Амандой.

Хотя вряд ли он ей нужен. Да что за хрень происходит в его жизни? Почему, встретив наконец девушку, которая ему по-настоящему понравилась, он не может просто сказать ей об этом? Ну и что, что они знакомы лишь одиннадцать дней? Почему он должен терять месяц-год-десятилетие, если твёрдо уверен, что всё должно быть здесь и сейчас? Почему всё обязательно должно быть долго и сложно?

Иероним снова застонал в подушку. Чёрт побери! Не будет он ждать! Он не хочет встречать этот Новый год без неё. И ей этого не позволит! Спустя пятнадцать минут он уже выходил из дома.

— О, смотрите! Они кормят голубей и держатся за руки. Это та-а-а-а-ак романтично! Я чувствую: между ними настоящая любовь! — слово «так» было словно пропето, из-за чего в холодном морозном воздухе будто прозвучала какая-то невероятная мелодия. В ответ раздалось не менее мелодичное хмыканье.

— Это просто невероятно! Вам везде мерещатся любовь, романтика и прочая подобная чепуха. Ну где вы тут увидели любовь?

— Она везде! Оглянитесь вокруг!

— Оглянуться вокруг? Вокруг так много ненависти и злобы, что на любовь не остаётся времени!

— Ну что же, не в моих правилах спорить, но… Я предлагаю вам пари.

— И какое же? — спутник девушки в удивлении приподнял красивую снежно-белую бровь. Взгляд так и сочился иронией.

— Самое обыкновенное. Я намерена доказать вам, что любовь существует! Везде!

— Хорошо, принимается! Какова ставка?

— В этом деликатном вопросе вас больше всего интересует ставка? Ну кто бы мог подумать?! — Девушка с недоверием посмотрела на своего спутника, но в ответ он снова хмыкнул. — Ладно, если выиграю я, то вы исполняете любое моё желание, а если вы… — девушка ненадолго умолкла, подыскивая выгодную для себя альтернативу, но её собеседник воспользовался паузой.

— А если выиграю я, то вы, в свою очередь, исполняете моё желание.

Девушка грустно вздохнула, отчего в морозном воздухе, казалось, зазвучала грустная мелодия.

— Хорошо. Я согласна. Теперь давайте обсудим сроки и… прочие условия.

— Ну что ж, думаю, будет справедливо, если время и людей выберу я.

— Ладно, — девушка недовольно буркнула и исподлобья посмотрела на своего величественного оппонента. — Выбирайте.

— До Нового года осталось одиннадцать дней. А «любовь» будет замечательным подарком под ёлку, — мужчина весело усмехнулся.

— Одиннадцать дней?! Вы с ума сошли? Люди не могут полюбить друг друга за такой короткий срок! — девушка буквально излучала негодование.

— А как же любовь с первого взгляда и «едва их глаза встретились, они поняли, что это на всю жизнь»?!

— Я такого не говорила!

— Значит, хотите отказаться от пари?

Провокация удалась, и девушка гордо вскинула голову.

— Ну уж нет! Выбирайте людей!

— Так-то лучше! Посмотрим, что у нас тут есть, — мужчина проницательным взглядом обвёл заполненную людьми улицу.

В этот момент какая-то замученная всеми невзгодами жизни девица безуспешно пыталась открыть зонт.

— Она! — мужчина кивком головы указал на страдалицу и с удовлетворением заметил, как скривилось лицо его спутницы.

— Конечно, ещё не поздно отказаться…

Девушка воинственно вскинула голову, глаза сверкали гневом, а в голосе угадывалось презрение.

— Теперь — мужчину!

— Здесь всё будет сложнее, — молодой человек, вмиг став серьёзным, с задумчивым видом огляделся вокруг.

Везде сновали люди, витрины магазинов призывно сверкали надписями и гирляндами, зазывая легковерных посетителей. Тут и там молодые мамаши пестовали своих младенцев, а важные мужчины нагружались горами свёртков, которым в будущем было предназначено стать чьим-то новогодним подарком.

Чёрный «Мерседес», словно акула, промчался мимо спорящей пары, отражая в своих блестящих боках огни витрин.

Визг тормозов и жуткий скрежет заставили встрепенуться нахохлившихся голубей. Прохожие испуганно шарахнулись в стороны, а многострадальная девица с зонтом утратила дар речи. Из «Мерседеса» вылетел водитель и начал что-то громко доказывать девушке, размахивая в воздухе руками и показывая на бок машины… где красовалась длинная глубокая царапина, оставшаяся от спицы зонта.

Девушке, очевидно, надоело терпеть крики охваченного праведным гневом шофёра. Со злобным видом она так сильно ткнула мужчине искореженным зонтом в грудь, что тот отшатнулся.

В этот момент окно со стороны заднего сиденья открылось, и сидящий там мужчина в элегантном дорогом костюме что-то негромко приказал водителю. Причём, то, что это приказ — было очевидно всем: и голубям, не понимающим человеческой речи, и паре в белом, сидящей на скамейке на другой стороне улице, и даже бездомному чёрному коту, с вальяжным видом прогуливавшемуся по замёрзшим лужам.

Столь же быстро, как выскочил, шофёр снова нырнул в машину и начал заводить мотор, оставив обескураженную девицу стоять в одиночестве.

В этот момент сидящий на скамейке мужчина задорно улыбнулся и кивнул в сторону машины.

— Он!

— Шофёр? — девушка смерила его недоверчивым взглядом.

— Да нет же, — казалось, мужчина всё больше и больше веселится. — Пассажир!

— Этот сноб?!

— Ну с чего вы это взяли?! К тому же, вы сами говорили, что даже самые мерзкие земные твари способны на любовь, — прядь снежно-белых волос упала мужчине на лоб, отчего он стал похож на лихого пирата.

Девушка хотела что-то сказать, но передумала и лишь упрямо сжала губы. В этот момент «Мерседес» с негромким урчанием завёлся. Спустя минуту он уже исчезал за поворотом, оставляя за собой лишь тонкие струйки пара из выхлопной трубы. Но лишь когда они рассеялись и больше ничего не указывало на недавнее происшествие, в воздухе словно серебряный колокольчик прозвучали слова:

— Ну что ж… Пусть будет он!

Маленький мальчик, который в это время бегал по парку, увидел лишь, как несколько белоснежных перьев опустились на скамейку.

К концу дня Иероним чувствовал себя по меньшей мере столетним стариком, в жизни которого чего только не было. Хотя единственным хоть сколько-нибудь интересным событием была стычка его шофёра с промокшей девушкой и её синим зонтом в белый горошек. С момента, когда железная спица зонта задела бок его машины, прошла, казалось, вечность.

Наконец он шёл домой. Машина уже стояла напротив дверей, сияя начищенными до блеска боками и… длинной глубокой царапиной. Чёрт, он даже не предполагал, что спица от зонта может оставить такой след! Как-нибудь надо будет провести опыт.

Тут же снова вспомнилась девушка, с ожесточением доказывавшая его шоферу, что тот сам виноват. Мало кто на памяти Иеронима решался спорить с Джойсом, поэтому воинственный пыл девушки вызвал в его душе невольное уважение.

Дав Джойсу распоряжение следовать за ним, Иероним направился домой пешком. Кругом сновали озабоченные проблемой подарков прохожие, навязчиво сияли витрины, откуда-то доносилась громкая новогодняя музыка.

Всю эту какофонию звуков перекрывал голос, похожий на звон колокольчиков. Внимательно вглядевшись, Иероним понял, что голос принадлежит маленькому существу неопределенного пола, закутанному в клетчатый шарф и какие-то разномастные коричневые одёжки. Существо размахивало газетой и на всю улицу с гордостью вещало:

— «Список добрых дел»! Только в новогоднем выпуске нашей газеты! — всё это до смешного напоминало рождественскую пьесу тридцатых годов.

Иероним уже собирался пройти мимо, как существо непостижимым образом оказалось рядом и, задорно улыбнувшись, сунуло ему в руки слегка смятую газету.

— «Список добрых дел»! Страница семь. Не пожалеете, — всё это было сказано шёпотом, но с какой-то особой интонацией, особым смыслом.

Иероним быстро взглянул на газету, потом снова на существо. Но рядом никого уже не было. Где-то совсем рядом продолжал раздаваться крик:

— «Список добрых дел»! Только в нашей газете! Новогодний выпуск! Абсолютно бесплатно!

Но, как Иероним ни старался, обладателя голоса разглядеть так и не смог.

Тут он вспомнил про газету. Быстро открыв седьмую страницу, Иероним пробежался глазами по написанному. Здесь было несколько статей, посвящённых каким-то благотворительным организациям. Рядом размещались фотографии добрых самаритян, решивших жить и работать на благо общества. Ровным счётом ничего интересного — очередной волонтёрский буклет. Иероним уже собирался свернуть газету, как наткнулся на фотографию внизу страницы. Это был групповой снимок жуткого качества, который боязливо притулился в правом нижнем углу. Он и сам не понимал, что вдруг так привлекло его внимание. Что-то… Что-то невероятно знакомое. Как будто раньше он уже видел эту фотографию. Найдя заголовок статьи, к которой относился снимок, Иероним прочитал: «Приют Святой Анны». Быстро просмотрев статью он понял, что это нечто вроде приюта для бездомных детей, с той лишь разницей, что в нём жили дети, больные аутизмом и брошенные своими родителями на произвол судьбы.

А на фотографии, если верить подписи, были изображены энтузиасты, которые на свои средства содержат этот приют. Дальше шли имена и основные профессии этих людей. Ни одно из имён Иерониму не было знакомо. Но что-то в снимке не отпускало его. Он снова вернулся к фотографии, внимательно вглядываясь в лицо каждого запечатлённого на ней человека. Худой паренёк с торчащими во все стороны светлыми волосами; худосочная старушенция с брезгливо поджатыми губами; ещё один парень, лукаво улыбающийся фотографу; как будто удивлённая девушка с очками, съезжающими на кончик носа; пухлая пенсионерка с улыбкой во все тридцать два зуба.

Он никого из них не знал. Ни с кем ни разу не встречался. Никого из них не видел.

Или всё-таки видел? Иероним снова внимательно вгляделся в каждое изображённое лицо. Кто-то из них определённо ему знаком! Вот только кто?

Сверкающая снежинка медленно спланировала на снимок персонала «Святой Анны», на мгновение застыла на плече брезгливой матроны и растаяла, оставив маленькое мокрое пятнышко, которое добралось до волос удивлённой девушки.

И тут Иероним увидел. Вот оно! Конечно! Он ещё раз внимательно вгляделся, но ошибки быть не могло. На фотографии, удивлённая и слегка растерянная, была запечатлена девушка с зонтом. Та самая, которая покалечила его машину.

Снег уже не стесняясь густым покрывалом опускался на землю. Прохожие толкали и пихали друг друга, спеша успеть везде и сразу. А Иероним стоял посреди улицы и сам не знал, отчего так радостно улыбается.

— Первый ход сделан, коллега. Признаться, я удивлён, что вы начали именно с мужчины. И даже завтрашнего дня дожидаться не стали, — в голосе молодого человека скользило удивление и едва различимое уважение.

— Цитирую: «Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня»… — девушка в задумчивости умолкла.

Потуже затянув шарф, она задумчиво следила взглядом за худосочным чёрным котом, прогуливавшимся рядом с таким видом, словно ему принадлежит весь мир.

— Иди сюда, киса.

Привыкший не доверять людям кот, тем не менее, двинулся навстречу протянутым рукам. И хотя на улице был мороз, с неба сыпались крупные хлопья снега, а девушка была без перчаток, кот (самыми приличными кличами которого были — Зараза, Подлец, Хитрюга и Анупшёлатсюда) ощутил тёплое прикосновение нежных рук.

— Ты совсем замёрз, да? Бедная киса, — словно в подтверждение того, что замёрз и что он является «бедной кисой», кот жалобно мяукнул и плотнее прижался к тёплому телу.

Снова воцарилась тишина. Когда девушка вдруг заговорила, мужчина даже слегка вздрогнул от неожиданности.

— Мне кажется, ему нужно чудо… — девушка печально вздохнула и потёрлась щекой об облезлую шерсть кота.

— Коту? — молодой человек удивлённо приподнял бровь. Он мучительно пытался вспомнить, о чём спрашивал, но вид нежной белой кожи возле чёрного потрёпанного меха сильно отвлекал.

— Да нет же. Не коту! Хотя, может, и ему тоже. Да, киса? — она повернула кота мордочкой к себе и серьёзно посмотрела в зеленоватые кошачьи глаза. — Тебе ведь тоже нужно чудо? А вообще, — она вздохнула и снова прижала животное к себе, — я говорила о мистере Иерониме Россе. Он со своими миллиардами так одинок и несчастен. Но всё равно ждёт чуда. Давно ждёт. Правда, иногда он забывает о чудесах и том, что в чудо надо верить — только тогда оно произойдёт.

— А как же любовь? Ведь мы с вами пытаемся доказать, что существует любовь, а не чудеса, — зачарованный картиной девушки и кота, мужчина совсем позабыл, что существование любви пытается доказать она. Ему. Но, видимо, он уже готов был поверить во что угодно, что она скажет.

— А разве любовь — это не чудо? У него никогда не было любви: ни родительской, ни любви друзей, ни любви женщины. А он всё ещё ждёт её. Ждёт, что случится чудо, и он встретит свою любовь. Конечно, сам себе он в этом не признаётся, но в душе… В душе он верит, что всё-таки найдёт женщину. И он её найдёт! — тон девушки изменился. В воздухе раздался звон не колокольчиков, а стали. — Он уже её нашёл. Вы ему в этом помогли, — она посмотрела на своего собеседника. — Она будет любить его так же сильно, как и он её. Будет с благодарностью принимать его любовь и отдавать свою, ничего не желая взамен. Будет его женщиной. И другом, которого у него никогда не было. А потом у них родятся дети. И он будет дарить им безграничную отцовскую любовь, которую никто никогда не дарил ему!

— Вы так уверены во всём, о чём говорите?

— Да. Для меня это не просто спор. Для меня это два несчастных человека, которые ждут и верят. А я никак не могу подвести их!

Девушка поднялась со скамейки и передала кота опешившему мужчине.

— Ладно, вы можете заниматься своими делами, а мне перед сном предстоит совершить пару-тройку чудес.

Допотопный телевизор мог порадовать только двумя каналами. Аманде предстояло решить: смотреть чёрно-белый детектив про гангстерские разборки или же репортаж о жизни членистоногих. Выбор был невелик. Поэтому девушка остановилась на детективе. Она сама не ожидала, но сюжет её увлёк. Было интересно наблюдать, как крутой, матёрый, но несколько наивный для нашего времени детектив борется с ордой плохих парней. Кино было бесцеремонно прервано рекламой на самом интересном месте.

Спустя пять минут на экран снова вернулся бравый парень в шляпе и плаще. Он собирался особо эффектным приёмом отправить очередного гангстера на покой, как вдруг изображение пошло полосами и замигало. Совершенно неожиданно на экране появилась молоденькая ведущая, которая начала радостно вещать, что сегодня поведает о десяти самых значительных благотворительных пожертвованиях уходящего года. В досаде, что не удастся досмотреть приключения детектива, девушка переключила канал. Уж лучше тогда займётся самообразованием и узнает об «интереснейших» фактах из жизни членистоногих. Но на этом канале тоже царила юная дива. Она с энтузиазмом и восторгом перечисляла имена богатеев-альтруистов и их замечательные деяния.

Аманда потянулась к пульту и выключила телевизор. Точнее, нажала на кнопку выключения, потому что телевизор продолжал работать.

Пару раз чертыхнувшись, девушка села на пол и вытянула вилку из розетки. Телевизор продолжал работать. Так и оставшись на полу, Аманда с удивлением уставилась на экран.

Как бы посмеиваясь над всеми её попытками отключить телевизор, юная теледива продолжала беззаботно тараторить о том, что не перевелись добрые люди на земле.

В этот самый момент на экране появился чёрный «Мерседес», который она где-то уже видела. Из него вышел представительного вида мужчина лет сорока и словно ледокол направился к дверям какого-то офиса. Мужчина, как и машина, тоже был смутно знакомым. Аманде было почему-то очень важно вспомнить, где она его видела.

Ведущая в этот момент сладким голосом пропела, что некто Иероним Росс в равной мере известен как своей беспринципностью в сфере бизнеса, так и высокими моральными качествами, заставляющими его жертвовать баснословные суммы денег в различные благотворительные организации.

В этот самый момент какому-то счастливчику удалось-таки запечатлеть грозный лик благотворителя, и Аманда едва не хлопнула себя по лбу.

Это был тот самый богач, машину которого она так лихо исполосовала своим зонтом.

В тот самый момент, когда она это поняла, телевизор с тихим щелчком выключился.

— Хм…

— Вот только не надо так хмыкать!

— А что прикажете делать?

— Уж лучше скажите всё, что об этом думаете.

— Ну-у-у-у, подобные фокусы с телевизором… Признаться, это немного не в моём стиле. К тому же вы весьма отчаянны.

— А что вы мне прикажете делать? Она хотела выключить телевизор!

— Да но… Вам не кажется это слишком рискованным?! Так откровенно демонстрировать людям нашу магию.

— Бросьте, вы сами говорили, что люди поглощены собой и не замечают волшебство, даже если оно творится прямо под их носом.

— Да, говорил. Но… Ладно, какой следующий шаг?

— О! — девушка в буквальном смысле засияла от восторга. — Я рада, что вы спросили. У меня на уме кое-что сногсшибательное!

Это было довольно маленькое обшарпанное здание. Готовый макет для социальной рекламы. Пройти внутрь не составило никакого труда. А вот дальше…

В приёмной словно коршун восседала долговязая дама с фотографии. Табличка на столе гласила, что это мисс Симпсон. Значит, оставались ещё мисс Гроу и мисс Нойл.

Иерониму потребовалось минут двадцать, чтобы убедить вредную администраторшу в том, что он здесь, чтобы сделать пожертвование. И, судя по состоянию приюта, жертвовать ему придётся немало. Впрочем, вопрос денег его сейчас совсем не волновал.

Голова Иеронима была занята лишь другим: узнать, как зовут девушку с зонтом. Впрочем, это выяснилось само собой. Директором оказалась радостная пухлая пенсионерка мисс Гроу, следовательно, его незнакомкой была мисс Аманда Нойл.

Удивительно, что она уже стала «ЕГО незнакомкой».

Краткий разговор с весёлым светловолосым любителем компьютеров помог выяснить, что Аманда Нойл работает в приюте с самого его основания, часто остаётся в ночную смену или подменяет остальных по праздникам, потому что её родители живут в другой стране.

К концу беседы Иероним уже наметил план дальнейших действий по поиску «своей незнакомки».

— Удивительно! Он начал её разыскивать!

— А что в этом удивительного?! Он ищет свою любовь, — девушка пожала плечами и руками в пушистых варежках загребла горсть снега.

— Ну какая здесь может быть любовь? Они даже не знакомы! — молодой человек отломил сухой сучок и возмущённо взмахнул им.

— Знакомы — не знакомы, ну что за чушь! — девушка слепила крупный снежок, поставила на скамейку между собой и своим собеседником и снова зачерпнула горсть снега. — Им самой судьбой предназначено быть вместе, и то, что вы их выбрали — лишь удачное стечение обстоятельств, — после этих слов появился ещё один шар, чуть меньше первого. — Они бы всё равно встретились. Только позже. Много позже. Но мы ведь не хотим, чтобы они так долго страдали друг без друга? — девушка сделала ударение на слове «мы» и забрала веточку из рук мужчины.

— Нет, не хотим, — молодой человек обречённо вздохнул, понимая, что их спор выливается ему боком.

— Ну, значит, за дело! — девушка отряхнула снег с варежек и бодро встала со скамейки. — Идёмте, поможем им наконец встретиться.

Мужчина поднялся и пошёл вслед за ней. А на скамейке, где они сидели, остался крошечный снеговик.

Сегодняшнюю ночь Аманда собиралась провести в приюте. Она договорилась с детьми, что на этой неделе они приступят к украшению помещений, а так как вся её работа, приносящая деньги, была выполнена, то и откладывать это дело в долгий ящик не следовало.

Заскочив по дороге в магазин, она закупила всё необходимое, и в приподнятом настроении поспешила в приют.

Радостное предвкушение как ветром сдуло, когда она увидела напротив входа знакомый «Мерседес».

Если и была какая-то надежда, что это просто совпадение, то она тут же развеялась, когда справа девушка обнаружила знакомую царапину.

Иероним Росс твёрдо был уверен лишь в одном: он влюбился.

Это была самая глупая ситуация, в которой он когда-либо оказывался. Во-первых, обстоятельства их встречи. Во-вторых, его возраст: в тридцать семь лет думать о любви — верх глупости. В-третьих, они были не просто едва знакомы, они были совершенно не знакомы. И тем не менее, он влюбился.

Весь день на работе с ним происходили какие-то странности и мелкие неприятности, так что под конец он готов был взорваться. Вдобавок, мысли об Аманде не оставляли его ни на минуту, что и без того усугубляло плачевную ситуацию, в которой он оказался.

Поэтому, когда наконец пришло время ехать домой, он имел чёткий план действий: приехать, напиться, утопиться в душе.

На перекрёстке он попал в пробку. Со светофором творилось что-то непонятное: он под стать гирляндам в праздничных витринах, со скоростью света мигал немногочисленными цветами. Поэтому Иероним свернул вправо и оказался в непрезентабельном районе города. Том самом, где жила Аманда. Ругая себя на чём свет стоит он быстро отыскал дом, где она живёт, и направился прямиком к своей погибели — в этом он был уверен.

— Вы парализовали половину города!

— Я всего лишь пыталась помочь человеку сделать правильный выбор!

— Но зачем надо было заколдовывать светофор?

— Чтобы он повернул в нужном месте!

Проходящие мимо люди с интересом наблюдали, как спорит невероятно красивая пара. И парень, и девушка что-то горячо доказывали друг другу, размахивая руками. Снежинки вокруг них, казалось, устроили настоящую бурю.

— А нельзя было это сделать, не блокируя проезжую часть? — мужчина был возмущён.

— А девушка упорно стоял на своём:

— Я делаю так, как умею! И не надо меня учить! И вообще, он уже наверняка к ней приехал — пойдёмте лучше посмотрим, как обстоят дела, — это был своеобразный призыв к перемирию.

— Подглядывать нехорошо, — в глазах мужчины заплясали лукавые огоньки.

— Обещаю закрыть глаза, если он осмелится её поцеловать.

Мужчина лишь хмыкнул, и они с девушкой отправились наблюдать.

Всё, что происходило в жизни Аманды Нойл в эти дни, можно было обозначить одним словом: невероятно!

Сначала она поцарапала чужую машину. Потом хозяин этой машины явился в приют и пожертвовал баснословную сумму денег. Вчера этот человек заявился к ней домой, никак не объясняя при этом, откуда узнал её адрес, и попросил составить список самого необходимого для приюта. А теперь он расположился в приёмной с таким видом, словно весь мир принадлежит ему, и обсуждает с мисс Гроу ремонт помещения.

Впрочем, видимо ему, действительно, принадлежал весь мир. Но Аманду мало волновал этот Иероним Росс, точнее, она пыталась убедить себя в том, что он её мало волнует. Но с каждым днём этот человек удивлял её всё больше и больше. И, похоже, удивлениям ещё нет конца. С ужасом Аманда поняла, что влюбляется.

Иероним сидел на полу в окружении детей и чувствовал себя не в своей тарелке. Напротив расположилась Аманда, которая, наоборот, была в своей стихии. Она с таким видом вслушивалась в слова каждого ребёнка, что создавалось впечатление — это самое интересное и важное, что она когда-либо слышала.

Иероним мог лишь позавидовать такой способности.

Он не переставал удивляться Аманде. Её словно окружало облако оптимизма и позитива. К этим детям она относилась с невероятной нежностью и добротой. Ласку и любовь, которой их лишили родители, они получали у этой девушки.

Вот и сейчас она повернулась к крошечной девочке, сидящей в стороне. В руках у малышки была деревянная палочка, с которой свисало несколько цветных ниток. Сверху была приклеена вырезанная из картона звезда.

Аманда о чём-то ласково заворковала с девчушкой, и Росс вдруг представил, как она разговаривает с их ребёнком. Эта мысль настолько его увлекла, что он даже не сразу понял, почему перед глазами висят нитки.

Маленькая Полли — так звали девочку — прикоснулась звездой на конце своей палочки ко лбу Иеронима.

— Теперь ты будешь счастлив, — Полли с серьёзным видом смотрела прямо в глаза мужчины. Ему стоило больших усилий не поёжиться от этого взгляда.

— Ты ведь будешь счастлив? — Полли слегка нахмурилась.

— Э-э, да, — Иероним прочистил горло, — я постараюсь. — Он взглянул на Аманду, и девушка ободряюще ему улыбнулась.

— Ты должен быть счастлив, — Полли ещё больше насупилась. — Моя волшебная палочка не очень прочная, — в доказательство своих слов Полли указала пухлым пальчиком на скотч, перематывающий звёздочку, — поэтому я не могу сделать счастливым и тебя, и Аманду. Но она согласилась уступить место тебе.

— Спасибо, — Иероним понимал, что от него ожидают чего-то ещё. — Спасибо тебе… и Аманде.

Полли серьёзно кивнула и ушла в свой уголок. Аманда беззвучно произнесла «спасибо», и Иероним почувствовал себя самым счастливым человеком на земле.

— Вам не кажется, что теперь всё может идти своим чередом? — мужчина рассматривал вырезанных из бумаги ангелов, которых кто-то в изобилии приклеил на двери приюта.

— Нет. Не кажется.

— Но они уже осознали, что любят друг друга. Что вам ещё надо? Пари вы выиграли, — молодой человек отвёл взгляд от бумажных фигур.

— Просто осознать недостаточно! Они должны прийти друг к другу. А этого пока не произошло, — девушка задумчиво посмотрела на бумажных ангелов.

— Ну как знаете. Я с вами до конца.

— Как? В ваших же интересах мой проигрыш! — девушка в изумлении взглянула на своего собеседника.

Он ничего не ответил. Как объяснить ей, что, пытаясь пробудить любовь в двух людях, она нечаянно то же самое сделала и с ним?! Как объяснить, что он готов на всё, лишь бы она была счастлива и довольна? Как объяснить, что он тоже поверил в любовь? И это после стольких лет. Лет, проведённых в наблюдении за людьми и их глупыми поступками.

— Больше нет, — это всё, что он мог пока ей сказать.

Девушка в недоумении посмотрела на него:

— Но… как же?..

— Вот так… — опасаясь самого главного вопроса, он снова посмотрел на вырезанные фигурки. — Вам не кажется, что они слегка отличаются от своих собратьев? Кажется, им чего-то не хватает… Может быть, волшебства? — мужчина лукаво прищурился.

После этих слов ангелы на двери вдруг засияли, словно были сделаны из драгоценных камней.

— Так намного лучше, — молодой человек лукаво улыбнулся опешившей девушке и, взяв её за руку, направился в парк.

Аманда заворачивала подарки для детей. До Нового года оставалось всего ничего, а ещё столько нужно успеть. Иероним, балансируя на шаткой стремянке, укреплял на потолке какие-то необыкновенные гирлянды, которые сегодня доставили по его заказу. Девушка пыталась незаметно наблюдать за ним.

В снежно-белой рубашке, дорогом жилете, слегка ослабленном галстуке… он казался ей пришельцем из другого мира. Мира богатых, уверенных в себе людей, которые знают, чего хотят от жизни, и непременно этого добиваются. К тому же он был невероятно умным. Аманда уважала умных людей. Но он… Совершенно недоступен для неё. Он был словно живое воплощение женской мечты. Нет, не красавец. К нему лучше всего подходило определение «настоящий мужчина».

«Да уж, девонька. Слишком много ты прочла романов и просмотрела сопливых фильмов о любви», — девушка отругала себя за излишнюю мечтательность, но так и не смогла отвести от него взгляд.

Иероним знал, что Аманда наблюдает за ним. Вот только не знал, нравится ли ей то, что она видит. Впервые он начал задумываться о том, как выглядит. Из одежды Иероним предпочитал классические костюмы итальянских дизайнеров, лицо было покрыто лёгкой щетиной. Рост выше среднего, тёмные волосы, худощавый, но достаточно мускулистый. Словом, самый обычный мужчина, ничем особенным не выдающийся.

Иерониму хотелось прямо спросить, что Аманда о нём думает, но он понимал, что это было бы глупо. Хотя разве не глупо упускать свой шанс?

Кое-как развернувшись к девушке, Иероним негромким голосом проговорил:

— Аманда… — девушка как-то странно ойкнула и порезала палец о лист оберточной бумаги.

Застигнутая врасплох, Аманда не знала, куда скрыться от смущения. Иероним как-то странно посмотрел на неё и ещё больше ослабил галстук.

— Что? — Аманда решила, что лучше сделать вид, будто ничего не было.

— Да нет, — Иероним снова вернулся к своему занятию, — ничего.

Они продолжали работать в полной тишине ещё два часа, а потом Иероним ушёл, так и не сказав ни слова.

— Итак, мы переходим к заключительной стадии! — девушка довольно потёрла руки в тёплых шерстяных варежках.

— Да? — молодой человек, подняв брови, взглянул на неё. — И в чём же её смысл?

— В том, чтобы пристроить кота! — она указала на бездомного облезшего кота. Этот был тот самый кот, которого они видели в парке. С тех пор он лишился части уха и выглядел ещё более жалким и худым.

Молодой человек вздохнул и посмотрел на свою собеседницу.

— И что же мы будем делать?

— О, у меня есть грандиозная задумка! Сейчас расскажу…

Полли сидела на маленьком диване и старательно приклеивала картонную звезду к концу своей волшебной палочки. Аманда подсказывала девочке, что делать, а Иероним с хмурым видом наблюдал за ними. Ну почему она нянчится со всеми, как мать-наседка, замечая даже малюсенькую царапинку, а на него даже не обращает внимания?

Он ещё больше помрачнел. В этот самый момент Аманда обернулась. Её серо-голубые глаза за стёклами очков таинственно поблёскивали. Сейчас она напоминала печальную фею, про которых он в детстве слушал сказки.

Вдруг Полли подняла голову и указала пухлым пальчиком куда-то в сторону входной двери, которая почему-то была слегка приоткрыта. В образовавшуюся щель опасливо заглядывал кот. Часть уха у него отсутствовала, а внешний вид явно свидетельствовал о бездомности. Кот тем временем пролез в щель и неспешно двинулся в сторону приёмной, где расположились Аманда, Иероним и Полли. Девочка восторженно заулыбалась, тихо приговаривая «кис-кис», Аманда опасливо посматривала на гостя, а Иероним едва заметно усмехнулся. Тут неожиданно кот повернул и направился прямо к нему. Остановился — и резво прыгнул мужчине на колени. Полли звонко рассмеялась.

— Он выбрал тебя. Ты должен дать ему имя, — девочка выжидающе посмотрела на мужчину, а затем повернулась, обращаясь к Аманде: — Ты ведь разрешишь его оставить?

Аманда, не ожидавшая, что ей придётся решать судьбу бездомного кота, слегка замялась. Иероним ждал, что она скажет, затаив дыхание. Почему-то он думал, что если коту будет разрешено остаться, то и его не прогонят. Словно он тоже был бездомным одиночкой, ищущим дом и семью. Хотя, наверное, так оно и есть. Он один и никому не нужен.

— Разрешу, — Аманда задумчиво посмотрела на Иеронима и отвернулась.

Спустя пять минут Иероним вдруг сказал:

— Счастливый, — поймав два недоумённых взгляда, он пояснил: — Давайте назовём его так.

Иероним поглаживал кота и что-то быстро печатал на ноутбуке. Одновременно он ещё умудрялся с кем-то говорить по телефону. Закончив беседу, он устало откинулся в кресле и посмотрел на Аманду. Девушка в этот момент с ожесточением пыталась распутать какую-то мишуру.

— Давай помогу, — Иероним отложил ноутбук и поднялся с кресла.

— Не надо. Сама справлюсь, — Аманда зло посмотрела на него и снова принялась за узел.

— Что случилось? — он в недоумении посмотрел на девушку.

— Ни-че-го! Всё отлично. Как всегда.

— Да ладно, — Иероним подошёл ближе, — я же вижу, что ты злишься.

— А раз видишь, то и нечего спрашивать!

— Да что я такого сделал?

— Может, хватит уже демонстрировать свои замечательные моральные качества? Мы все уже поняли, какой ты замечательный! Настоящий герой. Убедился, что твои миллионы не будут растрачены впустую? Можешь теперь оставить нас в покое! — Аманда уже кричала, не заботясь о том, что их могут услышать.

— О чём ты, чёрт побери, говоришь?

— Я просто спрашиваю, сколько ты тут будешь ещё торчать? Если боишься, что мы потратим пожертвование на себя, а не на детей, то можешь забирать свои деньги и убираться отсюда!

— Я никогда ничего такого не говорил! Да с чего ты вообще взяла эти глупости?

— А зачем ты тогда сидишь здесь всё время? Надеешься уличить нас в чём-то? — Аманда понимала, что это всё глупости. Но уже не могла остановиться. Зачем он пришёл к ним? Зачем сделал пожертвование? Зачем проводит в приюте столько времени? Она уже засыпать не могла, не думая о нём. Все его поступки, слова. Да, глупо. Но она влюбилась. И теперь мучается, видя его здесь и понимая, что для неё он так же недоступен, как рай для Сатаны.

— Я сижу здесь из-за тебя! — Иероним тоже уже не сдерживался. Эту фразу он буквально проорал.

— Что? — Аманда так стиснула мишуру, что та разорвалась надвое.

— Из-за тебя, чёрт бы тебя побрал! С самого начала! Припёрся сюда, разыскивая тебя. И пожертвование сделал, чтоб только тебе понравиться.

Аманда не верила своим ушам.

— Ты же не знал меня!

— Зато теперь знаю! Но лучше б никогда не знал!

Сказав это, Иероним вылетел на улицу, даже не одевшись, а Аманда опустилась на колени и заплакала.

— Это конец?

— С чего вы взяли?

— Они поссорились! Он ушёл, а она сидит и плачет.

— Им вместе жить ещё лет семьдесят. Неужели вы думали, что они никогда не будут ссориться? — девушка встала за прилавок магазина сувениров.

— Откуда вы знаете, сколько им жить вместе? — мужчина с интересом огляделся. — И зачем мы здесь?

— Наверху уже всё решили — оттуда и знаю. А здесь мы потому, что он сделает правильное решение.

— Вы так в этом уверены? — молодой человек повертел в руках серебряную звезду, усыпанную маленькими драгоценными камнями.

— О, это то, что мне нужно! — девушка выхватила из его рук звезду и начала её внимательно рассматривать, пропустив мимо ушей вопрос своего собеседника.

Выбежав из своей квартиры, Иероним сел за руль того самого «Мерседеса», с которого и началось его знакомство с Амандой. До Нового года оставалось два часа, поэтому на улицах почти не было машин, и он в рекордные сроки добрался до приюта.

Выйдя из автомобиля, он решительным шагом направился в сторону приюта, но вдруг остановился. Его внимание привлекла скромная светящаяся вывеска «Сувенирная лавка „Волшебство“». Иероним быстрым шагом вошел внутрь. За прилавком стояла юная девушка со снежно-белыми волосами. Её лицо показалось ему смутно знакомым, но он никак не мог вспомнить, где её видел.

Девушка тем временем приветливо улыбнулась и проговорила:

— Чем могу помочь? — её голос напоминал звон колокольчиков и почему-то навевал мысли о волшебстве.

— Я ищу подарок, — Иероним огляделся, словно не понимая, как тут оказался.

— Для любимой девушки? — продавщица проговорила это таким уверенным тоном, что Иероним подумал, что она читает его мысли.

Но вдруг взгляд его наткнулся на сверкающую звезду, которая была приделана к длинной серебряной палочке. Со звезды свисали серебристые ленты.

— Нет, — Иероним чуть наклонил голову. — Для девочки.

Девушка за прилавком, кажется, удивилась, но, тем не менее, спросила:

— Что-то присмотрели?

— Да, — он кивнул в сторону палочки со звездой. — Её.

Продавщица лукаво улыбнулась.

— О, я вас понимаю. Но это волшебная палочка. Просто так купить её нельзя.

Иероним серьёзно посмотрел на неё.

— Я заплачу любые деньги.

— О нет. Денег не надо, — девушка улыбнулась. — Вы просто должны сделать всё, чтобы быть счастливым, — она встала на маленькую табуретку и сняла палочку с крючка. — Ну конечно, маленький взнос в «Фонд помощи бездомным животным» не повредит.

Иероним в удивлении вытащил из бумажника стодолларовую купюру.

— Этого хватит?

— О да, — девушка засмеялась, и в воздухе снова зазвучали колокольчики. — Этого более чем достаточно! Приятного Нового года!

Иероним вышел из магазина и вдруг вспомнил. Это ведь та самая девушка, которая всучила ему газету со списком добрых дел! Он узнал её необычный голос. Он снова зашёл в лавку, чтобы спросить, кто она такая. За прилавком на этот раз стоял сморщенный старичок.

— Простите, но здесь только что была продавщица. Мог бы я с ней поговорить?

Старичок удивлённо улыбнулся и скрипучим голосом ответил:

— Простите, молодой человек, но здесь всё это время был только я.

В эту ночь в приюте Святой Анны из взрослых были только мисс Симпсон и Аманда. Младшие дети были уже уложены, кое-кто из старших всё ещё сидел возле ёлки. Полли тоже была здесь. Она как раз прятала под ёлку подарок для мистера Росса, как он собственной персоной влетел в помещение. Кажется, он был рассержен.

Полли быстро поднялась на ноги и подбежала к Иерониму.

— Я думала, ты не придёшь! — девочка радостно засмеялась, когда мужчина подхватил её на руки и подбросил в воздух.

— Но я ведь должен сделать тебе подарок! — Иероним протянул девочке длинный тонкий свёрток. — Это чтобы ты могла исполнить желание каждого человека.

Полли развернула обёртку и достала свою новую сверкающую волшебную палочку, а Аманда выбежала из комнаты.

Иероним нашёл девушку на улице. Она стояла под фонарём. Голова опущена, по щеке стекает одинокая слезинка. Похожа на невинного ангела. Он снял пальто и накинул девушке на плечи.

— Знаешь, всё это глупо! — он откашлялся. Понимал, что говорит что-то не то, но чувствовал, что должен высказаться. — Ну и что, что мы знакомы одиннадцать дней? Как будто нужен какой-то определённый срок!

Аманда подняла голову и посмотрела на Иеронима.

— Но ведь так не бывает…

— Откуда ты знаешь, как бывает? Как должно быть? У нас с тобой это получилось так! — Иероним решил говорить всё, что думает. — Я не знаю, чем всё это закончится. И я не знаю, что ты ко мне чувствуешь, но я готов сделать всё, чтобы ты испытывала ко мне то же, что и я к тебе! Наверное, это и есть любовь! И знаешь, чертовски больно и сложно любить! И я не думал, что в тридцать семь влюблюсь. Но я рад! Рад, понимаешь? Рад, что влюбился в тебя.

— Ты так уверен, что это любовь?

— Если нет, то что тогда?

— И что ты предлагаешь? — Аманда едва заметно улыбнулась. — Что ты предлагаешь делать, зная, что мне точно так же больно, как и тебе, что мне тоже сложно?!

Неужели, она только что призналась, что любит его? Охрипшим голосом Иероним медленно проговорил:

— Я не знаю, что нужно делать. Но я знаю, что хочу делать.

— И что же? — Аманда нежно взяла его за руку.

— Я хочу праздновать Новый год с тобой! Хочу сидеть под ёлкой и ждать, пока часы пробьют двенадцать. Хочу целовать тебя, и чтобы ты поцеловала меня в ответ!

Аманда выпустила его руку, развернулась и пошла к приюту. Иероним в отчаянии смотрел ей вслед. Неужели они так и не поняла? Не поверила?

Вдруг Аманда развернулась. Она едва заметно улыбалась.

— Ну? Ты идёшь? Или мне начинать целовать тебя прямо здесь? — и, не дожидаясь ответа, Аманда улыбнулась и вбежала в дверь приюта.

— Ну наконец! Я выиграла!

— Я понял! Итак, что я должен сделать?

— Понимаю, это странная просьба, но…

— Ну не тяните!

— Ладно! Я много раз видела, как люди… Ну, у них есть такая забава: они лепят из снега шары и кидают друг в друга…

— И что?

— Вот я и хотела бы вас попросить…

— Сыграть в снежки?

— Да-а-а-а. Одной ведь играть глупо. Да и не получится. А вдвоём — совсем другое дело. Ну, так что? Вы сыграете со мной?

Вместо ответа мужчина со снежно-белыми волосами улыбнулся, быстро чмокнул девушку в кончик носа и зачерпнул горсть снега.

Новый год — это удивительный праздник. Каждый видит в нём что-то своё. Для каждого в нём своя, особенная магия. И каждый встречает его по-своему.

Например, маленькая Полли в приюте Святой Анны рассматривала свою новую волшебную палочку. Она знала, что теперь сможет исполнить желания всех своих друзей. Каждый раз, когда она поворачивала палочку, кристаллики звезды сверкали в лунном свете, и Полли верила, что это исполняются желания.

А Аманда и Иероним праздновали свой первый совместный Новый год. Они ещё не знали, что спустя семьдесят лет будут вот так же сидеть в обнимку возле ёлки, поэтому сейчас просто целовались.

А чёрный кот по кличке Счастливый больше не был бездомным. Он сидел на своём законном месте — подоконнике — и смотрел в окно. Он смотрел и видел, как на улице играют в снежки две белые фигуры. А за их спинами в лунном свете сияют большие крылья.