Знак Z: Зорро в книгах и на экране

Первой звездной супружеской парой в истории мирового кино принято считать Дугласа Фербенкса и Мэри Пикфорд. Союз двух красивых, богатых, знаменитых актеров стал одним из первых мифов «фабрики грез». Тридцатишестилетний Великий Дуг, актер, популярность которому принесли роли романтических кавалеров в комедийных фильмах, обвенчался с «нашей маленькой Мэри», двадцатишестилетней «божественной куколкой». На церемонии в баптистской церкви Лос-Анджелеса 20 марта 1920 года присутствовали только близкие родственники и друзья: и у жениха, и у невесты это был второй брак, Пикфорд уладила юридические формальности развода за пару недель до новой свадьбы, так что лишней огласки скоропалительного семейного союза молодые не хотели. Вскоре после венчания Фербенкс и Пикфорд отправились в Европу. Там-то их и накрыла мощная волна славы: в Париже и Лондоне знаменитых киноактеров восторженно приветствовали поклонники, толпами в десятки тысяч человек. «Вам интересно будет узнать, что до битломании существовала Doug-and-Mary-mania», — скажет через полвека биограф.

Во время медового месяца молодожену попал в руки журнал «All-Story Weekly» с главами романа Джонстона Маккалли о приключениях Зорро. Поворот в личной жизни Фербенкс намеревался подкрепить и сменой амплуа. Известный своей экранной энергетикой и физической удалью, он искал героя, который привлек бы более широкую женскую аудиторию. Образ Зорро как раз позволял соединить то, что актер прекрасно умел воплощать на экране, с тем, о чем он еще только мечтал: благородство таинственного ночного разбойника с комическими чертами характера дона Диего Веги. Вернувшись в Калифорнию из «отпуска», звездная чета поселилась в огромном поместье, названном в знак слияния судеб новобрачных акронимом их имен — Pickfair, и Фербенкс засел за работу. Вместе со сценаристом Юджином Миллером он адаптировал для экрана роман Маккалли. Столетие назад кино снимали быстро: уже через пару месяцев полнометражная немая картина вышла на экраны. И Зорро, и исполнитель роли калифорнийского кабальеро прекрасно справились с общей задачей. Возник новый кинематографический жанр — авантюрная комедия, Дуглас Фербенкс закрепил за собой статус легенды Голливуда, а человек-лисица из героя, пусть лихо написанного, но все же рядового бульварного романа, превратился в знаменитого персонажа мировой массовой культуры.

К началу 1920-х годов Фербенкс уже несколько лет активно работал в кино, по меркам начала века это солидная карьера. Актерским ремеслом он, сын успешного адвоката, оставившего семью, когда мальчику было пять лет, заинтересовался рано. Отец Фербенкса Иезекия Ульман, прельстившись доходами от инвестиций в горные разработки, отправился из Нью-Йорка в Денвер, захватив с собой новую временную спутницу жизни. Родились двое сыновей; однако семейного счастья не было. После расставания родителей Дуглас Элтон Томас Ульман получил фамилию первого мужа своей матери, богатого плантатора Джона Фербенкса, задолго до этого скончавшегося от туберкулеза. Двумя «средними именами» — Элтон Томас — актер впоследствии подписывал свои киносценарии. В дни школьных каникул Дуглас Фербенкс выходил на сцену любительского театра в пригороде Денвера, а еще с особым удовольствием занимался гимнастикой, верховой ездой и фехтованием. Путь к профессии оказался извилистым: прежде чем стать актером, молодой человек перепробовал несколько занятий, не демонстрируя при этом большой тяги к знаниям. Приличного образования Фербенкс так и не получил, ни в Денвере, ни в Нью-Йорке, куда в конце концов перебралась его мать. В 1902 году девятнадцатилетний юноша устроился в бродвейскую труппу Фредерика Уарда. После женитьбы на дочери богатого текстильного фабриканта Анне Бет Салли Фербенкс оставил было сцену, но семейная компания обанкротилась, и он вернулся к театральному ремеслу. В 1914 году Фербенкса, довольно известного актера, пригласили сниматься в кино, на студию «Triangle Pictures». Вместе с женой, отношения с которой уже были далеки от идеальных, и пятилетним сыном Дугласом Элтоном он перебрался в Калифорнию. Театр привлекал его больше кинематографа; но кинематограф обещал больше денег.

Первый фильм с участием Фербенкса вышел на экраны в ноябре 1915 года. В картине «Ягненок» он сыграл богатого и трусоватого молодого человека по имени Джеральд, преодолевающего страх, чтобы завоевать симпатию девушки. Дебют получился успешным, и за следующие три года Фербенкс снялся в трех десятках примерно таких же комедий (процесс производства каждой укладывался в две-три недели). Специально «под Фербенкса» режиссер Джон Эмерсон и сценарист Анита Лоос создали цикл комедийных фильмов, отвечавших ожиданиям уставшей от военных лишений аудитории. В них обаяние главного героя сочеталось с ироничным отношением актера к образу. Типичной работой Фербенкса того периода стала лента «Дотянуться до Луны»: в ней главный герой — мечтавший о славе рабочий пуговичной фабрики — оказывается наследником монархической фамилии. В другой картине, «Американец», Фербенкс в образе благодушного горного инженера сражался за справедливость и сердце красавицы в выдуманной стране Парагонии.

Дела пошли на лад. В 1917 году Фербенкс открыл собственную продюсерскую компанию Douglas Fairbanks Film Corporation, продолжая работать в том же жанре. «Дуглас был молодым американцем, воплощением спортивного духа, неутомимости и оптимизма. От фильма к фильму он уходил от обыденности, не меняя радикально черт своего героя», — писал в шеститомной «Всеобщей истории кино» знаменитый французский киновед Жорж Садуль. Но окончилась война, в кино, как и в жизнь, пришла новая мода, которую диктовали мощный экономический подъем и превращение Соединенных Штатов в мировую державу-лидера. Дуглас Фербенкс представлял собой блестящий символ этой эпохи, пример для каждого не только на экране, но и в действительности. Удачливее Фербенкса в кино двадцатых годов из актеров-мужчин был только Чарли Чаплин; популярностью с ним не могли меряться ни Бастер Китон, ни Гарольд Ллойд. Написанная Фербенксом в 1917 году книга «Смейтесь и живите» (одна из пяти, вышедших из-под его быстрого пера) распродавалась десятками тысяч экземпляров и выдержала издания на многих языках. В нескольких афоризмах автор раскрывал секрет успеха: «Счастье есть состояние духа. Оно приходит к тем, кто стремится быть счастливым, а счастлив тот, кто смеется. Люди помогают тем, кто помогает сам себе. Разве можно уважать человека, который постоянно жалуется на судьбу? Смеющийся человек идет по дороге будущего. Если хотите стать знаменитостью, гоните прочь любую мысль о провале. Успех зависит от состояния вашего духа. Ваш успех будет длиться столь долго, сколь долго им будут заняты ваши помыслы».

Первым героем, скроенным Фербенксом по рецепту «Смейтесь и живите», стал благородный калифорнийский разбойник. Может, не случайно фильм получил название «Знак Зорро», ведь и сам Фербенкс был знаком нового американского времени?

И не он один: слава спутницы Фербенкса Мэри Пикфорд превышала известность ее супруга. Десятилетний опыт съемок превратил эту канадскую актрису в самую высокооплачиваемую кинодиву Америки, непревзойденную исполнительницу сентиментальных ролей бедных сироток, «девочек с золотыми кудряшками». В начале 1910-х годов Пикфорд сыграла полторы сотни подобных ролей в one reels — короткометражках, сюжета которых хватало на одну 12-метровую бобину кинопленки. За пределами съемочной площадки крошечная (ростом 154 сантиметра) Мэри была не столь беспомощна, как ее кроткие героини. Она отличалась крепкой деловой хваткой и в 1916 году, раньше своего будущего мужа, стала владелицей кинокомпании, которая обеспечивала актрисе невиданный по тем временам гонорар в 10 тысяч долларов в неделю и половину доходов от проката фильмов. Эти фильмы: «Маленькая принцесса», «Звезда морей», «Бедная маленькая богатая девочка», «Сердце гор», «Рассвет завтрашнего дня», «Девушка вчерашнего дня», «Свет любви» — названия можно множить и множить, несмотря на ставший популярным полный формат, выходили на экран почти ежемесячно. Молоденькая Мэри Пикфорд была искушена и в профессиональном, и в жизненном отношении.

Забавное совпадение: церемония первого бракосочетания Пикфорд, с актером Оуэном Муром, прошла в январе 1911 года в калифорнийском храме, носящем имя отца Хуниперо Серры. Второму мужу Мэри Пикфорд, облаченному в маску и плащ Зорро, предстояло совершать экранные подвиги как раз в этих местах. Благословение францисканцев не принесло молодым счастья: Оуэн Мур, вместе с которым Пикфорд часто появлялась и на киноэкране, оказался алкоголиком, еще и ревновавшим супругу к ее все более громкой славе. И Мэри стала искать новой любви. Роман Пикфорд и Фербенкса, познакомившихся в 1916 году, перестал быть тайной для их друзей во время путешествия по США на поезде с рекламой облигаций военного займа Liberty Bonds. Биографическая легенда повествует, что во время автомобильной прогулки Фербенкс рассказал своей избраннице о недавней смерти матери. Стоило ему окончить грустную историю, как, словно по команде, замерли стрелки часов на приборном щитке автомобиля. Влюбленные восприняли это совпадение как благословение их отношений покойной матушкой Фербенкса. Подобный эпизод вполне мог расцветить любой из душещипательных фильмов, в которых снимались оба эти актера.

Рецепт успеха Дугласа Фербенкса: «Смеющийся человек идет по дороге будущего. Если хотите стать знаменитостью, гоните прочь любую мысль о провале».

(© Bettmann / CORBIS / РФГ.)

Дуглас Фербенкс был неотразим. Вот какие воспоминания о встрече с ним оставил корреспондент французского «Cine Magazine» Пьер Лестренге: «Тонкие усики, словно ласточкин хвост, оттеняющие рот с великолепными зубами, смех, протянутая рука. Да, это — Дуглас. Он прямо-таки излучает сердечность. Он очень прост и любезен, говорит с простотой и без насмешек: „Образ жизни в Голливуде уникален для тех, кто любит кино. Здесь атмосфера, которую питают мысли всех народов мира…“ Он подталкивает нас к лифту: „Говорят, американцы долговязы, а французы низкорослы. Но вы оба…“ Он смеется, поскольку мы с Ренуаром выше его на полголовы». Судя по воспоминаниям современников, маленький рост Фербенкса удивлял всех, кто впервые встречался с ним. Обычно актер выбирал для съемок невысоких партнеров. Один из многочисленных гостей особняка Pickfair писал о Фербенксе: «Дуглас любит хвастаться своими талантами. Он как бы изображает ребенка, когда срезает ударом кнута сигару у самых губ ассистента или демонстрирует публике свою гибкость. На самом деле все это — рекламная постановка. За его ребячеством скрывается расчетливый и практичный ум. Горе тому смельчаку, который, приняв за чистую монету вызов Дугласа, захочет доказать свое превосходство».

В 1919 году Пикфорд и Фербенкс вместе с Чаплином и режиссером и продюсером Дэвидом Гриффитом основали кинопрокатную компанию «United Artists». Этот бизнес-проект, как показало будущее, изменил пути развития американского кинематографа: актеры перестали зависеть от дистрибьюторов. Первая же картина, снятая Пикфорд по контракту с «United Artists», история о добродетельной сироте под названием «Поллианна», собрала в прокате более миллиона долларов. Реклама сообщала, что героиня научит любого, как озарить светом и свою жизнь, и жизнь других. За рамками экрана Фербенкс и Пикфорд являли собой блестящий пример такой светлой удачи: они стали также совладельцами студии на бульваре Санта-Моника, где снимались многие их картины. «United Artists» занималась и прокатом фильма «Знак Зорро», который Дуглас Фербенкс продюсировал силами своей компании.

Атмосферу киносъемок той поры описал Жорж Садуль: «Оркестр непременно наигрывал мелодию, задававшую ритм актерам и тон эпизодам; режиссер с мегафоном, напоминающим гигантскую клоунскую трубу; девушка — помощник режиссера, нововведение в Голливуде; две камеры — для одновременной съемки сцены и получения двух негативов (второй — на случай аварии). Некоторые сцены снимались под разными углами для облегчения последующего монтажа и ускорения работы».

Премьера фильма «Знак Зорро» состоялась 28 ноября 1920 года в нью-йоркском «Capitol Theatre». Название Фербенкс взял из кульминационной сцены романа Маккалли, в которой герой оставил на лбу капитана Рамона росчерк шпаги в виде буквы Z: «Шпага сеньора Зорро сделала выпад, подобно языку змеи. Зорро совершил три неуловимых движения, и на лбу Рамона появилась кроваво-красная буква Z. „Знак Зорро! — вскричал разбойник. — Отныне вы будете носить его вечно, команданте!“» К исторической канве романа сценаристы добавили порцию социального протеста: дон Диего сражается не просто с отдельными негодяями, а против тирании. Об этом со всей серьезностью предупреждает вступительный титр, проводящий параллель между Зорро и Оливером Кромвелем. Воззвание, с которым в доме Алехандро Веги Зорро обращается к недавним врагам, преследовавшим его калифорнийским кабальеро, — политическая прокламация, по страстности не уступающая речам самых пламенных литературных революционеров вроде Артура Бертона из популярного в ту пору по обе стороны океана романа Этель Лилиан Войнич «Овод». Борьба Зорро и Диего Веги за справедливость оканчивается низложением испанского губернатора, так что можно рискнуть с предположением: именно этим героям благословенная Калифорния обязана своими традициями свободолюбия.

Именно Фербенкс сформировал такой привычный теперь облик Зорро; именно он придумал знаменитую на весь мир, похожую на карнавальную, черную полумаску. Ведь Джонстон Маккалли полностью закрывал своему герою лицо, заставляя Зорро приподнимать краешек маски для того, чтобы выпить глоток вина или поцеловать руку прекрасной сеньориты. Фербенкс избавил себя от такого неудобства, одновременно предоставив зрителям возможность наслаждаться широчайшей, открытой, белозубой улыбкой Зорро, способной обрадовать любого дантиста. Эта улыбка жгучего брюнета с манерами провинциального жиголо столетие назад казалась чарующей; она словно открывала миру все красоты Нового Света.

Снимал «Знак Зорро» опытный режиссер Фред Нибло, бывший водевильный актер, сумевший сделать то, что требовал от него продюсер Фербенкс: придать развитию действия динамику. Фербенкс и Нибло остались довольны друг другом и вскоре встретились на съемочной площадке снова. Помимо Фербенкса, Нибло работал и с другими голливудскими звездами: в 1925 году он снял Рудольфо Валентино в ленте «Кровь и песок», еще через год — Грету Гарбо в «Соблазнительнице». Если не лучшей, то главной работой этого режиссера считается эпопея 1925 года «Бен Гур: легенда о Христе». В эпизоде этого фильма — самого дорогого в истории немого кино — снялся и Фербенкс.

Другая хорошая знакомая Фербенкса, актриса Маргерит де ла Мотт, сыграла в «Знаке Зорро» возлюбленную дона Диего Веги, сеньориту Пулидо. Де ла Мотт в юности намеревалась стать балериной и даже занималась у Анны Павловой. В 1918 году Фербенкс пригласил молоденькую танцовщицу на съемки романтической комедии «Аризона». Девушка только что пережила потрясение: в автокатастрофе погибли ее родители. Де ла Мотт много лет считалась доброй подругой Пикфорд и Фербенкса, вместе с которым она снималась во многих фильмах. Фактически конец ее карьере положило изобретение звукового кино, но свою звезду на Аллее славы Голливуда де ла Мотт заработать успела.

В «Знаке Зорро» рядом с Дугласом Фербенксом снялся еще один известный актер первых десятилетий XX века, Ноа Бири-старший. Сын полицейского из Миссури, до наступления эпохи кино Бири успел поиграть в театре. В Голливуде Ноа Бири считали характерным актером, обычно предлагая ему роли бесшабашных громил. В «Знаке Зорро» он убедительно перевоплотился в энергичного сержанта Педро Гонсалеса. В амплуа самодовольных негодяев актер задержался на три десятилетия; его охотно снимали в качестве «плохого парня» в детективах и вестернах с названиями вроде: «Я — это закон», «Приключения красного всадника». Границу между немым и звуковым кино, роковую для многих актеров, громила Бири перемахнул, словно не заметив. Расцвет его популярности пришелся на начало тридцатых годов, когда он попробовал свои силы еще и в популярной музыке: у актера обнаружился низкий, бархатный голос. В фильмографии Бири-старшего две сотни ролей, последние из которых он сыграл в конце Второй мировой войны. Правда, братья Ноа Бири, Уоллес и Уильям, а также его сын-тезка Ноа стали куда более известными, чем их старший родственник, актерами. В одном кадре с Зорро Ноа Бири появился еще раз: в киносериале 1937 года «Зорро снова в седле» бывший сержант Гонсалес сыграл алчного предпринимателя Марсдена.

«Знак Зорро» — первый из десятка костюмированных приключенческих фильмов Дугласа Фербенкса. В каждом из них актер делом, мимикой и жестом доказывал то, чему учил в своей книге: какой бы костюм ему ни приходилось надевать, он всегда и везде оставался стопроцентным американцем, которому неведомы поражения и который идет к успеху самой короткой тропой. Развивая шумный успех Зорро, в 1921 году Фербенкс появился на экране в роли Д’Артаньяна. Премьера «Трех мушкетеров» в нью-йоркском «Lyric Theatre» (картину режиссера Фреда Нибло представили в присутствии самого Великого Дуга, Мэри Пикфорд и Чарли Чаплина) стала событием национального масштаба. Еще через год вышел невероятно дорогой по тем временам и дотошно поставленный «Робин Гуд», который критики считают лучшим фильмом с участием Фербенкса. Такое чередование персонажей — Зорро, Д’Артаньян, Робин Гуд, — конечно же, не случайно. Из года в год Фербенкс соревновался на экране сам с собой в благородстве и удачливости.

А потом началось медленное скольжение вниз: снятый в экзотических декорациях фильм «Багдадский вор» сопровождала хвалебная пресса, однако сборы оказались скромнее ожидаемых. Фербенксу исполнилось сорок лет, но он по-прежнему занимался всеми видами спорта и охотно показывал гостям акробатические трюки. Его пресс-агенты наводняли газеты и журналы фотографиями прыгающего, карабкающегося, плавающего, бегающего актера, которому, несмотря на возраст, приходилось оставаться «первым любовником спортивного вида» (Жорж Садуль). Фербенкс, не терявший веры в себя, предпринял новую попытку изменить судьбу: в июне 1925 года на экраны вышел сиквел «Знак Зорро», картина «Дон Q, сын Зорро», в которой неутомимый актер сыграл и молодого кабальеро, и его отца — постаревшего, но не утратившего твердости руки и лучших качеств идальго.

«Дон Q, сын Зорро» — не «протовестерн», а скорее, салонная драма: с дворцовыми интригами, с импульсивной королевой увядающей красоты и ее положительным вельможным кузеном. Фабула почти двухчасового немого фильма содержит мало общего с произведениями Маккалли. Сценарий написали Джек Каннингэм и Лота Вудс (их имена в титрах не обозначены), адаптировавшие вышедший в начале 1925 года в том же издательстве, что и «Знак Зорро» Маккалли, роман Кейт и Хескета Причард «История любви дона Q». Главный герой этой книги, молодой идальго Сесар де Лутолеале-и-Тарасо отважно сражается за свою честь и за сердце генеральской дочери Долорес де Вайо, однако история его любви не имеет отношения к Зорро. Сценарная основа выбрана верно с той точки зрения, что роман Причардов состоит в перекличке с книгой Маккалли: речь идет о соперничестве благородного кабальеро с негодяем за любовь красавицы-аристократки; еще теснее объединяет оба произведения «латинский», или «испанский», антураж. Впрочем, мало ли рассказано таких душещипательных историй?

Дуглас Фербенкс и Ноа Б при на экране: Диего Вега пугает сержанта Педро Гонсалеса призраком Зорро. 1920 год.

(Иллюстрация из архива Zorro Productions, Inc.).

Кинодействие разворачивается в середине XIX века в Мадриде и окрестностях, куда приезжает из-за океана завершать образование сын дона Диего Веги, Сесар. Одновременно он дает уроки верховой езды мадридским знакомым. Дон Диего появляется в кадре ближе к концу повествования, чтобы вытащить своего мужественного отпрыска из опасной переделки.

Костюм и бутафория Зорро служат разве что подтверждением неувядающих боевых умений кабальеро, поскольку скрываться от кого бы то ни было в Испании у Веги-старшего нет причин. Мадридская аристократия из этого фильма осведомлена о существовании калифорнийского разбойника в значительно меньшей степени, чем кинозрители, которых сценаристы по мере возможности отсылают к делам минувших дней, периодически цитируя «Знак Зорро». Да и в превращении Сесара Веги в дона Q тоже нет большого смысла. В этом фильме Фербенкс не то что раздваивается — он расчетверяется, поскольку к паре «дон Диего — сеньор Зорро» прибавляется еще и пара «дон Сесар — дон Q». Исполнитель всех этих партий вновь демонстрирует в кадре отличную физическую форму, ловко выполняет трюки гимнаста и фехтовальные выпады, хотя любимое его оружие — кнут, ударом которого Сесар выбивает шпаги из рук противников и сигары из их ртов. Готовясь к съемкам, скрупулезный Фербенкс полтора месяца потратил на упражнения с хлыстом, добиваясь нужной красоты и точности удара. Помимо прочего, на экране он не хуже тореадора укрощает взбесившегося быка, а также мастерски исполняет фанданго. В этом танце критики разглядели пародию на другого кинокумира и кинокрасавца эпохи — Рудольфе Валентино.

«Быстрее молнии!» — обещала афиша к фильму и не обманула. Режиссер Дональд Крисп, сыгравший еще и одного из главных злодеев, дона Себастиана, умело держал темп фильма, да и в целом хорошо знал дело. Кстати, не только режиссерское. В 1906 году двадцатипятилетним ветераном войны против буров в Южной Африке этот англичанин прибыл в Америку. Карьеру в шоу-бизнесе он начинал певцом в оперной труппе. После знакомства с режиссером Дэвидом Гриффитом Крисп перебрался в Калифорнию, где сыграл в сотне немых фильмов. В основном это были эпизоды, хотя в 1915 году Крисп получил роль генерала Улисса Гранта в знаменитой ленте «Рождение нации» того же Гриффита. Поработав ассистентом, Крисп сам увлекся ремеслом режиссера: до конца двадцатых годов он снял семь десятков фильмов, самым известным среди которых, помимо «Дона Q», стал «Навигатор» с Бастером Китоном (1924). Потом, оставив режиссуру, Крисп снова всерьез занялся актерским творчеством. В последний раз он появился на экране в 1963 году, уже перешагнув восьмидесятилетний рубеж. От любимого дела Криспа дважды отвлекала война: на обе мировые он уходил добровольцем, дослужился до чина полковника американской армии. Он не был кинозвездой первой величины, в зрелом возрасте играл любящих папаш и дедушек в мелодрамах, однако в Голливуде пользовался огромным авторитетом, не только как актер и режиссер, но и как мудрый финансист и знаток кинопромышленности. В 1941 году Крисп получил премию «Оскар» за лучшее исполнение роли второго плана в фильме Джона Форда «Как зелена была моя долина».

Сесару Веге и дону Себастиану пришлось совершать подвиги и злодеяния во имя Долорес де Муро — актрисы Мэри Астор. Главную свою награду, премию того же ранга, что и Дональд Крисп («Оскара» за лучшее исполнение роли второго плана), Астор получила в том же 1941 году (фильм Эдмунда Гулдинга «Великая ложь»). А в середине двадцатых она была молоденькой, амбициозной кинодевушкой; роль Долорес стала для нее, недавней участницы конкурсов красоты, одной из первых ступенек на лестнице славы. Мэри Астор прославилась как многочисленными ролями (она снялась в 123 фильмах), так и сложным характером: в середине тридцатых втянулась в череду судебных процессов с родственниками; все четыре ее брака окончились разводами. На суд публики время от времени попадали откровенные отрывки из дневников актрисы с описанием тонкостей ее отношений с различными голливудскими мужчинами. Некоторые из этих скандальных записок оспаривались их героями; часть дневников по приговору суда уничтожена. Понятно, что автобиография Астор «Моя история», в которой кино посвящены всего несколько страниц, стала бестселлером. Правда, потом актриса написала о своей карьере отдельную книгу «Жизнь на экране». Она отличалась острым языком и умела находить точные формулировки. «Художник рисует, режиссер снимает, писатель сочиняет, а актер ждет», — так однажды охарактеризовала Астор суть своей профессии. Лучшими годами Астор считаются вторая половина тридцатых — начало сороковых, когда вместе с Хэмфри Богартом она снялась в «Мальтийском соколе», вместе с Дугласом Фербенксом-младшим — в «Узнике Зенды». Актриса продолжала работать до середины шестидесятых, а умерла в глубокой старости еще через двадцать пять лет. Знаменитая цитата из ее автобиографии очерчивает пять этапов карьеры: «Кто такая Мэри Астор? Я буду снимать только Мэри Астор! Найдите мне актрису типа Мэри Астор! Найдите мне актрису типа молодой Мэри Астор! Кто такая Мэри Астор?»

В 1925 году публика — в том, что касалось Мэри Астор, — задавалась как раз первым вопросом из этого списка, ведь кто такой Дуглас Фербенкс, спрашивать не приходилось. «Дона Q» тепло приняли критики и зрители, «New York Times» включила его в список десяти лучших картин года. В ту пору сиквелы еще считались диковинками, режиссерам и сценаристам удалось выдержать фирменный «калифорнийский» стиль, быстро прогрессировала кинотехника, так что у Фербенкса имелись основания для того, чтобы остаться довольным. Но сенсацией его работа не стала. «Дон Q» не имел успеха «Знака Зорро», «Робина Гуда» или «Багдадского вора», хотя превышал каждый из них по бюджету. Дуглас Фербенкс по-прежнему находился в прекрасной творческой и спортивной форме — но, может быть, он всего лишь повторял себя?

Дуглас и Мэри оставались ярчайшими голливудскими звездами, оба были полны честолюбия. На званые вечера в их поместье собирался цвет артистического, политического и интеллектуального сообщества тех лет: от Альберта Эйнштейна до Бернарда Шоу, от лорда Маунтбеттена до сэра Артура Конан Дойла. Фербенкс и Пикфорд первыми оставили отпечатки ладоней (а Мэри — еще и ступней) на цементной плите у кинотеатра «Grauman’s Chinese Theatre». В 1929 году Дуглас Фербенкс стал ведущим первой церемонии вручения кинопремий «Оскар». Во время триумфальных заграничных поездок звездную пару принимали коронованные особы, да и самих актеров встречали едва ли не как государей. Громкая слава сопутствовала им по всему миру, в том числе и в Советском Союзе, где они побывали в 1926 году. Вскоре вышла картина Сергея Комарова «Поцелуй Мэри Пикфорд»: кадры кинохроники — поездка актеров по Украине, в частности эпизод, где Мэри поцеловала одного из поклонников, — режиссер смонтировал с художественным материалом. В итоге получилась комедия о билетере кинотеатра Гоге Палкине (Игорь Ильинский), влюбленном в работницу Дусю Галкину. Гоге не везет в любви, но после поцелуя американской звезды дамы начинают обращать на него внимание. Пикфорд узнала о существовании этого фильма только в конце жизни.

Когда Пикфорд и Фербенкс вернулись в Голливуд, стало понятно: пик славы уже пройден, причем Пикфорд почувствовала это на себе раньше мужа. Фербенкс-то действовал по-прежнему энергично: снял очередной боевик «Черный пират», потом снова обратился к «латинской» тематике. Однако «Гаучо» режиссера Ричарда Джонса (1927) обернулся неудачей. Пресса жестко раскритиковала картину, проводя нелестные для нее параллели со «Знаком Зорро». Процитирую рецензию Леона Муссинака: «Два или три раза в этом фильме, невероятно глупом по существу и весьма посредственном по форме, несколько удачных акробатических трюков Дугласа Фербенкса напомнили „Знак Зорро“. „Гаучо“ недостоин Дугласа Фербенкса. Кажется невозможным, чтобы актер, подаривший нам живые черно-белые арабески, снятые Фредом Нибло, до такой степени разочаровал. Дуглас почти несносен в главной роли, созданной словно не для него. Да здравствует Зорро!» Критика оказалась особенно болезненной для Фербенкса, поскольку он не только сыграл в «Гаучо» главную роль и, по обыкновению, спродюсировал фильм, но еще и написал сценарий.

Наступила эра звукового и «говорящего» кино. Дуглас Фербенкс уступил первое место другим кумирам, как и Мэри Пикфорд, которую внешность и голливудская конъюнктура обрекли на амплуа девочек. Это не значит, что Фербенкс сдался: он решил опять сыграть Д’Артаньяна, на сей раз «Д’Артаньяна двадцать лет спустя». В 1929 году режиссер Алэн Дуэн поставил «Железную маску», куда вошли эпизоды из разных романов Дюма-отца. Прекрасно смонтированный фильм был звуковым, с «говорящими» прологом и эпилогом (хотя «немые» актеры играли по старым законам жанра), но коммерческая его судьба оказалась плачевной.

Свой первый полностью звуковой фильм Фербенкс и Пикфорд организовали как семейное предприятие. Они дуэтом снялись в экранизации шекспировской пьесы «Укрощение строптивой». Знаменитые муж и жена, да и другие их родственники, прежде не появлялись в одних и тех же титрах. В большой кинематографической семье у каждого был свой бизнес. Лишь однажды, в фильме «Дон Q, сын Зорро», в эпизодической роли служанки заняли младшую сестру Мэри Пикфорд Лотти. Теперь не помог и «двойной удар»: заговоривших с экрана былых кумиров публика приветствовала вяло. Пикфорд не помогла даже радикальная смена имиджа: в 1929 году для съемок в фильме «Кокетка» она остригла свои знаменитые на весь мир волосы. «New York Times» отвела репортажу из парикмахерского салона первую полосу. Американская киноакадемия присудила Пикфорд «Оскар», но зрители и фильм, и новый образ звезды приняли с прохладцей. В последний раз Пикфорд появилась на экране в 1933 году в фильме «Секреты», а потом — в большой степени, как поговаривали в Голливуде, из-за проблем с алкоголем — оставила актерскую профессию, более или менее активно занимаясь кинобизнесом. Окончательно она отошла от дел в середине пятидесятых годов, когда продала свои акции «United Artists».

Фербенкс чуть дольше пытался угнаться за эпохой: он снялся сначала в фильме «Робинзон Крузо» по собственному сценарию, а в 1934 году на экран вышла картина «Частная жизнь Дон Жуана». Потом карьера остановилась. Случился кризис и в частной жизни Фербенкса. В начале тридцатых годов он увлекся английской актрисой, аристократкой Сильвией Эшли. О романе стало известно Пикфорд, и супруги, давно утратившие прежнюю близость, сначала расстались, а в 1936 году развелись. Фербенкс и леди Эшли тут же обвенчались. Они много путешествовали по миру, и Фербенкс практически оставил кинематограф. В конце 1939 года пятидесятишестилетний актер, всегда удивлявший спортивной выправкой и атлетическими трюками, неожиданно скончался от болезни сердца. В книге «Смейтесь и живите» он заметил: «Я так люблю молодость, что не представляю себя пятидесятилетним». Судьба отпустила Дугласу Фербенксу ненамного больше. А его третья жена потом вышла замуж за Кларка Гейбла.

От брака с Фербенксом Мэри Пикфорд унаследовала особняк Pickfair, где прожила еще целых сорок лет. Вместе с новым мужем, актером и джазовым музыкантом Чарльзом Роджерсом (он был на двенадцать лет младше супруги), в середине сороковых годов она усыновила двоих детей. Хорошей матерью ей стать не удалось, отношения с Ронни и Роксаной не складывались. Пикфорд вела жизнь затворницы, на публике практически не появлялась. На церемонию вручения ей в 1976 году почетного «Оскара» актриса, которой было восемьдесят четыре года, поехать не захотела или не смогла и решила обратиться к коллегам и зрителям через видеозапись. В облике крошечной, сухонькой старушки, сохранившей связную речь и ясную память, зрители со стажем могли узнать ту воздушную, «божественную куколку», от золотой охапки волос которой когда-то сходил с ума весь мир.

Дуглас Фербенкс на целое десятилетие сделал популярным во всем мире образ улыбающегося, веселого, спортивного, рыцарствующего американца и, несмотря на бесславный конец карьеры, стал заметным явлением в кино, создателем целого жанра, точно так же как несколькими годами раньше его супруга Мэри Пикфорд. Сборным героическим взводом, солдат которого переиграл Фербенкс, командует калифорнийский сеньор Зорро, первый из выведенных актером на экран Непобедимых. Сам тип персонажа, созданный Фербенксом, оказался весьма живучим. Его сын Дуглас Фербенкс-младший, продолжал эксплуатировать тот же энергичный образ, хотя ему приходилось сталкиваться с другими, часто куда более привлекательными «первыми любовниками». Этот киногерой перекочевал из фильмов для первоэкранных кинотеатров в В-фильмы, а затем и вовсе в киноширпотреб. Полеты через экран на веревке, прыжки в седло с третьего этажа перестали восхищать зрителей. А дон Диего Вега оставался неподражаемым, в Зорро нуждалась не одна только испанская Калифорния. В Зорро нуждался весь мир. Вскоре количество снова перешло в качество: после более или менее удачных киносериалов тридцатых годов накануне Второй мировой войны на экраны вышел ремейк «Знака Зорро» с Тайроном Пауэром в главной роли. Это был новый Зорро, новый Диего Вега, новый герой. И в Сан-Хуан-Капистрано началась новая эпоха.

1. «Знак Зорро» (The Mark of Zorro). Дуглас Фербенкс; США, 1920.

2. «Дон Q, сын Зорро» (Don Q, Son of Zorro). Дуглас Фербенкс; США, 1925.

3. «В стиле Зорро» (A la maniere de Zorro). Уильям Эли; Бельгия, 1926.

4. «Сеньорита» (Senorita). Бебе Дэниэлс; США, 1927.

5. «Отважный кабальеро» (The Bold Caballero). Роберт Ливингстон; США, 1936.

6. «Знак Зорро» (The Mark of Zorro). Тайрон Пауэр; США, 1940.

7. «Дом лисицы» (La casa de la zorra). Луис Кастаньеда; Мексика, 1945.

8. «Зорро в опасности» (Zorro en el peligro). Тоно Андреу; Аргентина, 1946.

9. «Внук Зорро» (El nieto del Zorro). Эдуардо Касадо; Мексика, 1948.

10. «Знак Зоррильо» (La marca del Zorrillo). Рафаэль Алькайде; Мексика, 1950.

11. «Мечта Зорро» (Il sogno di Zorro). Уолтер Кьяри; Италия, 1952.

12. «Племянники Зорро» (Los sobrinos del Zorro). Пепе Иглесиас; Аргентина, 1952.

13. «В горах без закона» (La montana sin ley). Хосе Суарес; Испания, 1953.

14. «Пунцовый Зорро» (El Zorro Escarlata). Луис Агилар; Мексика, 1957.

15. «След Зорро» (The Sign of Zorro). Гай Уильямс; США, 1958 (киноадаптация телесериала).

16. «Одинокий всадник» (El Jinete solitario). Деметрио Гонсалес; Мексика, 1958.

17. «Одинокий всадник в долине кондоров» (El Jinete solitario en el valle de los buitres). Хосе Чавес; Мексика, 1958.

18. «Зорро, мститель» (Zorro, the Avenger). Гай Уильямс; США, 1959 (киноадаптация телесериала).

Фильмы о Зорро. Тайрон Пауэр в картине «Знак Зорро»

THE MARK OF ZORRO; 20th CENTURY-FOX, 1940: 94 МИНУТЫ.

СЦЕНАРИЙ ДЖОНА ТЭЙНТОРА ФУТА ПО МОТИВАМ РОМАНА ДЖОНСТОНА МАККАЛЛИ «ПРОКЛЯТИЕ КАПИСТРАНО». РЕЖИССЕР РУБЕН МАМУЛЯН. В РОЛЯХ: ТАЙРОН ПАУЭР (ДИЕГО ВЕГА — СЕНЬОР ЗОРРО), ЛИНДА ДАРНЕЛЛ (ЛОЛИТА КИНТЕРО), БЭСИЛ РЭТБОН (КАПИТАН ЭСТЕБАН ПАСКУАЛЕ), ЮДЖИН ПАЛЕТТ (БРАТ ФЕЛИПЕ), ДЖ. ЭДВАРД БРОМБЕРГ (ДОН ЛУИС КИНТЕРО), ГЭЙЛ СОНДЕРГААРД (ИНЕС КИНТЕРО), МОНТЭГЮ ЛАВ (ДОН АЛЕХАНДРО ВЕГА), ДЖАНЕТ БИЧЕР (ДОНЬЯ ИСАБЕЛЛА ВЕГА), ДЖОРДЖ РЕГАС (СЕРЖАНТ ГОНСАЛЕС).

«Когда Испания владела половиной мира и учила молодых людей красивому и модному искусству убивать», в мадридской школе кадетов состоял дворянин Диего Вега, «калифорнийский петушок», которому «лошадь заменяла колыбель». По просьбе своего отца Диего возвращается домой, в страну «благородных миссий и счастливых пеонов, сонных кабальеро и вечной скуки, где человек может только жениться, растить пухленьких детей и смотреть, как растет его виноград». Свою шпагу Диего Вега за ненадобностью оставляет в Мадриде, вонзив ее в потолок таверны.

Прибыв в Лос-Анхелес, Диего застает у власти жадного и трусливого алькальда Луиса Кинтеро, который с помощью своего военного советника, жестокого капитана Эстебана Паскуале, бежавшего из Барселоны от тюрьмы бывшего учителя фехтования, нещадно обирает крестьян. Прежний алькальд, отец Диего, дон Алехандро Вега, угрозами и силой отстранен от власти. Диего выглядит как напомаженный щеголь, «любящий мерцание сатина и шелка», и это приходится по нраву аморальной, умирающей в провинции со скуки жене алькальда донье Инес, которой молодой Вега отпускает изысканные комплименты. Капитан Паскуале тут же называет Диего «маленьким павлином». Показные ханжество и строгость доньи Инес не нравятся ее семнадцатилетней племяннице, красавице Лолите; девушка хочет веселиться, любить, общаться со сверстницами. Однако донья Инес угрожает отправить Лолиту в монастырь.

Дворяне Лос-Анхелеса обсуждают планы восстания против «жестокого и подлого правительства», но Диего отказывается присоединиться к заговорщикам. Отцу и своему воспитателю, монаху Фелипе, он показывает дурацкие фокусы с веером, заявляя, что бороться против несправедливости бесполезно.

Солдаты оповещают крестьян о решении алькальда ужесточить налоги. Сонное спокойствие Лос-Анхелеса нарушает проносящийся по пыльным улицам всадник в черном плаще и черной шляпе. Оставив на спине у одного из солдат росчерк шпаги в виде буквы Z, Зорро, к восторгу собравшегося на площади народа, обещает расправиться с Кинтеро. Такую же букву он оставляет на подушке кареты алькальда: разбойник отбирает золото, награбленное у народа (негодяй-алькальд собирался вывезти золото в Мадрид). За поимку Зорро назначена награда в пять тысяч песо. Однако тот неуловим. Зорро проникает в кабинет Кинтеро и, перепугав его до смерти, оставляет на стене букву Z: он требует, чтобы алькальд уехал в Испанию, вернув власть дону Алехандро. От преследования солдат капитана Паскуале Зорро скрывается в церкви, переодевшись в монашескую сутану. В храме он встречает Лолиту Кинтеро и вступает с ней в куртуазный разговор, заверяя девушку, что она «прекраснее июньского утра». Лолита замечает выглядывающее из-под сутаны острие шпаги, но не выдает Зорро солдатам; на прощание разбойник порывисто целует девушке руку. Выйдя из церкви, Зорро роняет черную маску; солдаты разоблачают его. Сбросивший монашеское одеяние смельчак уходит от погони, прыгая на лошади с моста через реку.

Алькальд учетверяет награду за поимку Зорро, но тот вновь ускользает. Сменив плащ разбойника на щегольской костюм, Диего приходит к брату Фелипе. Кабальеро открывает монаху свою тайну и отдает ему отобранные у губернатора деньги, которые Фелипе должен раздать народу.

Утром — к досаде капитана Эстебана, добивающегося расположения жены алькальда, — донья Инес отправляется на верховую прогулку с доном Диего. Капитан излагает алькальду свой план: свадьба Диего Веги и Лолиты Кинтеро поможет усмирить недовольство дворян: «Что может быть сильнее, чем брачный союз? Мир в Европе поддерживается в королевских постелях». Диего тем временем уговаривает явно неравнодушную к нему донью Инес уехать в Испанию, ведь в Мадриде дама сможет блистать при дворе… Дон Алехандро с негодованием отвергает брачное предложение алькальда Кинтеро, однако Диего более благосклонен. «Я же не вмешивался в папину свадьбу, так почему он должен вмешиваться в мою?» — говорит он матери. Диего приезжает на ужин в дом алькальда, показывает за столом детские фокусы с платком; его светское умение танцевать вызывает восхищение Лолиты, однако шутки жениха несносны. Тем не менее дон Луис добивается своего: назначена помолвка. Ночью на балкон Лолиты пробирается Зорро, чтобы преподнести любимой белую розу. Однако в комнату входит дон Луис; боясь разоблачения, Диего прячет плащ Зорро. Он напоминает Лолите о разговоре в церкви, убеждая девушку в том, что он и благородный разбойник — один и тот же человек: «Ты прекраснее июньского утра». На прощание Лолита дарит молодому человеку поцелуй.

Собирая налоги в католической миссии, сержант Гонсалес жестоко выпорол местного священника. Солдаты капитана разгоняют возмущенную толпу. Кто-то перебрасывает через забор тело сержанта: на груди у несчастного вырезана буква Z. В поисках Зорро капитан обыскивает дом брата Фелипе и находит у него золото алькальда. Монах вступает с капитаном в поединок, однако Эстебан оказывается сильнее. Брат Фелипе брошен в тюрьму как сообщник Зорро; его должны повесить.

Чтобы освободить монаха, Диего через подвал пробирается в дом алькальда, предварительно откупорив в погребе винные бочки и начертив на стене букву Z. Перепуганный алькальд готов подписать прошение об отставке, но в последний момент в кабинет врывается капитан, разъяренный тем, что Кинтеро пытался без его ведома вывезти в Мадрид награбленное у крестьян золото. Эстебан рвет в клочья прошение алькальда. Вспыхивает ссора, и после яростной схватки Диего убивает капитана. Солдаты обнаруживают потайной ход из подвала, и алькальд догадывается, каким образом Диего проник в кабинет. Кинтеро разоблачает Зорро: ведь только он один владеет шпагой, «как дьявол из преисподней». Диего бросают в одну камеру с братом Фелипе. Алькальд созывает всех дворян, чтобы на их глазах расстрелять Зорро. Однако Диего обманывает тюремщика и отпирает замок камеры.

Алькальд приводит в тюрьму группу кабальеро — показать им плененного Зорро. «Вы идиот, алькальд, — восклицает дон Алехандро, — Зорро был мужчиной, а это мой слабовольный отпрыск-шутник». Диего, увлекая за собой дворян, поднимает народное восстание. Победа! Диего вынуждает Луиса Кинтеро заявить об отставке и назначить алькальдом дона Алехандро. Супруги Кинтеро уезжают в Испанию. «Когда нам ждать вас в Мадриде?» — спрашивает Диего донья Инес. «Не думаю, что очень скоро. Мы собираемся зажить по-калифорнийски: я женюсь, буду растить пухленьких детей и смотреть, как растет виноград», — отвечает Зорро, целуя Лолиту и вонзая шпагу в деревянный потолок.