Знание-сила, 2006 № 01 (943)

"Кому нужны Ваши Стругацкие?"

— Немедленно прекратите печатать Стругацких! Немедленно! Со следующего номера! — сказало высокое начальствующее лицо, и другие начальники. присутствовавшие в его кабинете в обществе "Знание", дружно закивали головами. (Журнал был тогда изданием Общества.)

— Но это еще не все. В следующем же номере вы должны перепечатать очень глубокую аналитическую статью из последнего номера журнала "Молодая гвардия", где полному разгрому подвергнуто все творчество Стругацких, в том числе и эта повесть (как они могут громить неопубликованную повесть, подумалось мне. — Г.З.), а также вы должны подготовить 2-3 письма читателей с гневным осуждением этой повести (речь шла о последнем совместном произведении Стругацких "Волны гасят ветер". — Г.З.). А еще вы должны в том же номере опубликовать редакционную статью с признанием своих ошибок и объяснением, почему вы порываете со Стругацкими... Вы готовы принять решение немедленно? Здесь, у меня, чтобы я мог тут же доложить наверх?

Ох. Положение мое было незавидным, вокруг меня сидели четыре моих начальника из Общества. Но я сильно разозлился: давно уже не было таких хамских, бесцеремонных "наездов" на журнал. К тому же у меня был один козырь, слабый, но был. Однако начал я не с него.

— Со следующим номером ничего не выйдет. Почему? Потому что он давно подписан в печать, сделаны формы, и я не исключаю, что печать уже началась.

Главный начальник тут же снял трубку, доложил, узнал, что наверху все это известно и приказал перенести акцию на один номер вперед.

Тут мне пришлось выложить свой козырь.

— Такое решение я принять не могу. Повесть Стругацких принимал главный редактор (тогда им была Нина Сергеевна Филиппова) и отменять ее решение я не вправе. А она сейчас — в отпуске.

Не буду описывать реакцию присутствующих. Мнения были разные, но сходились в одном: надо снимать.

То был конец июля 1985 года. Прошел месяц после назначения Александра Николаевича Яковлева секретарем ЦК КПСС. И мне было ясно, что интрига затеяна его недругами против него и против Горбачева, который вернул его из далекой Канады в верхушку партии. В моем сознании смысл этой затеи отлился в четкий, бронзовеющий девиз: "Вот вы, интеллигенция, обрадовались приходу Горбачева и Яковлева — так посмотрите, с чего они начали? С разгрома ваших любимых Стругацких и журнала "Знание — сила".

Э. Булатов

Кроме того, интрига совершалась с нарушением неписаных правил этикета: все-таки журналом в первую очередь руководил сектор журналов отдела пропаганды ЦК. Я тут же позвонил заведующему этим сектором А. А. Козловскому, который, не скрою, был удивлен действиями руководства "Знания". И немедля через Н.Б. Биккенина, благородного человека и соратника Александра Николаевича, довел до сведения Яковлева сообщение о развертываемой вокруг него интриги.

Через три дня я по обоим каналам получил известие о том, что дело прекращено, и журнал может без проблем печатать повесть Стругацких.

Но это были уже либеральные времена. Много труднее пришлось Н. С. Филипповой в 1966 году. Тогда в журнале произошла крупная неприятность, и к нам зачастили комиссии. И все они начинали с проверки гонорарных ведомостей (много ли псевдонимов, много ли евреев?), и ни одна не сочла нужным переговорить с главным редактором — просто присылали вторые или третьи экземпляры результатов своих обследований.

Тогда разъяренная Нина Сергеевна пошла к высокому начальству — Яковлеву, фактическому руководителю отдела пропаганды, и, увидев у него на столе первые экземпляры этих же отчетов, спросила (а храбрости ей, фронтовичке, участнице обороны Ленинграда, было не занимать):

— Объясните мне, пожалуйста, что происходит? Если было указание ЦК не печатать евреев, то почему я, как главный редактор, с ним не ознакомлена? Если же такого указания не было, то почему комиссии интересуются только одним вопросом: сколько среди наших авторов евреев?

Яковлев улыбнулся, засунул все три "наши" папки в шкаф и сказал: "Все. Никаких комиссий не было".

В истории жизни Александра Николаевича — это мимолетные и давно сбытые случаи. В истории журнала — значащие метки.

Всеволод Ревич