Знание-сила, 2009 № 05 (983)

Товарищ

Владимир Иваницкий

Нет предела эволюции слова. Под воздействием необходимости, а то и исторической придури общество способно вытравить из него первоначальный смысл, заменить другим, затем переделать на невнятицу и невнятицу возвести в культ.

Вспомним слово ТОВАРИЩ, ставшее знаковым до такой степени, что из него необратимо исчез аромат сотен лет дореволюционного хождения по стране. А то, что это было именно хождение, переезды с остановками, маршруты, подтверждает корень «товар». Первоначальный смысл (партнер по торговле) настолько забылся в советские времена, что школьники делали глаза, узрев на старом фото вывеску «Товарищество «Русь» или «Транспортное товарищество Выжлятников и сын». Еще сложнее приходилось оболваненным истматом студентам: те не знали, как трактовать выражение «товарищ министра».

Школьники не читали этимологических словарей и не догадывались об их существовании. А ведь только они да немногие книги, написанные энтузиастами, позволяли уйти глубже поверхности родной речи. Увидеть за словоупотреблением коллективное подсознание, историю страны — это и значит знать и любить родной язык.

Торговое дело требовало от партнеров исключительного доверия друг к другу: длительно имея на руках общий товар и деньги, легко обмануть, так что если партнерские связи все же завязывались, они зачастую были прочнее семейных. Косвенный смысл ДОВЕРЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК слово ТОВАРИЩ приобрело в общественном обиходе на развитой стадии. Тогда и стали возможны ТОВАРИЩ МИНИСТРА и ТОВАРИЩ ПО ПАРТИИ. ТОВАРИЩ — значит, надежный, проверенный, испытанный, которому можно доверять. Товарищ не подведет, ему можно сказать правду в глаза, он не обидится, не предаст, сохранит тайну. Именно ТОВАРИЩЕСКИЕ отношения складывались в России в закрытых заведениях (главным образом, мужских): кадетских корпусах, гимназиях, училищах. Умри, а не выдай товарища. Интересно, что педагоги, нещадно поровшие воспитанников, выпытывая у них тайны «заговоров» и карикатур, сами не одобряли доносительства.

У партийцев героической эпохи было общее дело и общие враги. Чувство товарищества складывалось под воздействием материальных, социальных и психологических факторов. Но победившие боролись за искоренение частной собственности, не зная, что подрывают лингвистические основы товарищества. Партийная этика меж тем требовала иных приоритетов. Товарищ по партии должен выявлять крамолу и доносить на товарища куда следует, размежевываться с бывшими товарищами, а если партия прикажет — то и расстреливать их. Так сложилось приснопамятное: «Некоторые товарищи нам совсем не товарищи». Кое-где оно обретало остроту. Когда партийцы со стажем, измученные допросами, забывшись, обращались к чекисту: «Товарищ следователь», их злорадно осаживали: «Тамбовский волк тебе товарищ; надо говорить — гражданин следователь».

От слова осталась только шкурка. Слово ТОВАРИЩ приобрело странный оттенок. Оно лишилось главной своей силы. ЭЙ, ТОВАРИЩ! — так можно было обращаться ко всем гражданам (даже беспартийным) и без различия пола. ТОВАРИЩ ЖЕМЧУЖИНА — легко прочесть, но нелегко понять тому, кто не жил в те времена. Инфляция ТОВАРИЩЕСТВА шла повсеместно: ТОВАРИЩИ ПО УЧЕБЕ лгали, трусливо молчали в классе, в аудитории. А «НАШИ ЗАРУБЕЖНЫЕ ТОВАРИЩИ» назавтра становились предателями и отступниками.

Сегодня дружба, конечно, осталась, а общее дело — нет. Партнеры привычно «кидают» друг друга, и это норма. В новых партиях слово доживает последние деньки. Скоро ли вернется во всей простоте и полноте бесхитростное бытовое — «школьный товарищ», «товарищ по институту». Настоящий ТОВАРИЩ? Одному Богу известно.