Зодчие Москвы XX век. Книга 2

К. АЛАБЯН и В.СИМБИРЦЕВ

В формировании облика Москвы немалую роль сыграла деятельность двух видных советских зодчих — Каро Семеновича Алабяна и Василия Николаевича Симбирцева. Их дружба началась еще в студенческие годы во Вхутемасе, который они закончили почти одновременно: Симбирцев в 1928 г., Алабян в 1929 г. Василий Николаевич потом не раз вспоминал, как в старом здании бывшего Строгановского училища, где в то время размещался Вхутемас, к нему подошел красивый, романтического облика молодой человек и спросил, в какую мастерскую лучше идти работать. Это был Каро Алабян, только что поступивший на архитектурный факультет. Симбирцев посоветовал ему наиболее популярные тогда Объединенные «левые» мастерские (Обмас), которыми руководили профессора Н. А. Ладовский, Н. В. Докучаев и В. Ф. Кринский.

У обоих молодых людей за плечами был уже немалый жизненный опыт. В. Н. Симбирцев начал свою трудовую деятельность в качестве военного санитара, а К. С. Алабян, который был на четыре года старше, успел стать настоящим революционером. Еще в ученические годы в Тифлисе он принимал участие в работе большевистских подпольных организаций, затем был одним из инициаторов подпольного издания краевого комитета партии. После установления Советской власти активно участвовал в партийной работе, воевал с дашнаками в качестве помощника комиссара отряда. В 1923 г. ЦК партии Армении командировал К. С. Алабяна, проявившего незаурядную художественную одаренность, учиться в Москву.

Революционные идеи, которые формировали в то время передовую советскую архитектуру, проникли и в архитектурную школу. Особенно выделялся в этом отношении Вхутемас, в котором группировались мощные прогрессивные творческие силы.

Оба молодых человека со страстью отдались занятиям в институте. Общим в их характерах было стремление к большой общественной работе. В. Н. Симбирцев принимал горячее участие в академической и профсоюзной работе, заседал в предметной комиссии, участвовал в выпуске стенгазеты и различных агитационных кампанииях. К. С. Алабян был избран постоянным представителем в президиум факультета, ему принадлежала идея издания сборника работ архитектурного факультета Вхутемаса за 1920—1927 гг., по его инициативе была организована поездка студентов Вхутемаса на Международную выставку декоративного искусства и художественной промышленности в Париже (1925 г.).

Активность проявлялась не только на общественном поприще, но и в творчестве. Так, дипломный проект В. Н. Симбирцева «Дом съездов» занял второе место среди 60 дипломов института. Дипломная работа К. С. Алабяна «Парк культуры и отдыха в Москве» также была удостоена отличной оценки.

Алабян и Симбирцев были одними из учредителей Всесоюзного общества пролетарских архитекторов (ВОПРА), которое выдвинуло тезис классовости архитектуры и считало, что пролетарская архитектура должна развиваться на основе применения метода диалектического материализма. ВОПРА вело активные идейно-творческие споры с членами других архитектурных группировок, пытаясь перевести общие идеологические установки на конкретный язык архитектурных форм. Во многом эти попытки носили излишне прямолинейный характер, но вместе с тем они таили в себе и рациональное зерно, привлекая внимание к соотношению социального содержания и форм в архитектуре. Декларативность позиций ВОПРА подчас заслоняет тот факт, что члены этого общества вели и большую проектную работу. Об этом свидетельствует хотя бы то обстоятельство, что на Всесоюзном открытом конкурсе по проектированию Дворца Советов из тринадцати премированных проектов шесть принадлежали вопровцам.

После окончания института пути молодых зодчих надолго разошлись. К. С. Алабян был направлен в Армению, где сразу же обратил на себя внимание архитектурной общественности. В. Н. Симбирцев, проработав некоторое время в тресте Стройконсультация, поступил в аспирантуру Московского архитектурного института и одновременно стал там преподавать. В 1933—1934 гг. он работал архитектором в мастерской академика И. В. Жолтовского. За эти годы выполнил ряд проектов для городов Советского Союза, участвовал в конкурсе па проект Дома промышленности в Москве и в конкурсе на проект Дома культуры Пролетарского района Москвы.

В 1931 г. К. С. Алабян вернулся в Москву и немедленно включился в творческую и общественную жизнь столицы. Его великолепный организаторский талант во многом способствовал созданию единого Союза советских архитекторов.

С этого времени начался многолетний этап совместного творчества двух зодчих. Их крупной работой для Москвы стало проектироваыие Дворца Советов. Они участвовали во всех стадиях конкурса.

В группу ВОПРА, работавшую над проектом предварительного конкурса, входили К. С. Алабян, А. Я. Карра, А. Г. Мордвинов, П. П. Ревякин, В. Н. Симбирцев. Проект ВОПРА в отличие от других проектов подчеркивал значение Дворца Советов как центра повседневной массовой политико-просветительной работы.

Положительной чертой проекта было стремление авторов к идейно-классовой значимости ансамбля. Дворец рассматривался ими как место «активного действия пролетарских коллективов».

Во Всесоюзном открытом конкурсе В. Н. Симбирцев принял участие в соавторстве с К. С. Алабяном. Их проект № 92 под девизом «В» получил одну из первых премий. По сути дела, проект развивал основные идеи, выдвинутые на стадии предварительного проектирования. Ни один из проектов Всесоюзного открытого конкурса не был принят окончательно, и по уточненному заданию авторам, получившим премии, была поручена дальнейшая разработка проектов.

На первом этапе работы по уточненному заданию В. Н. Симбирцев и К. С. Алабян выступили в соавторстве с Г. Б. Кочаром и А. Г. Мордвиновым. Основной композиционный замысел — распластанный ярусообразный объем в сочетании с тремя высотными башнями. В башнях предполагалось расположить залы, посвященные этапам революции, отдельным коллективам и деятелям революционного движения. Общий принцип, положенный в основу плана,— единое пространство, система открытых помещений, переходящих одно в другое.

На втором этапе проектирования группа авторов в составе К. С. Алабяна, В. Н. Симбирцева, А. Г. Мордвинова, Я. Н. Додицы, А. Н. Душкина и А. В. Власова предложила поставить здание Дворца Советов поперек участка. Этим приемом удалось бы избежать зажатости Дворца Советов между рекой и Музеем изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и раскрыть перед зданием большую парадную площадь. Сооружение было бы обращено своим главным фасадом к Кремлю. Авторы в пояснительной записке указывали, что в простых и четких монументальных объемах здания они стремились выразить идею силы пролетарского коллектива, а дерзновенность и стремительность в борьбе за строительство нового общества — в динамическом взлете башни, вырастающей из общего массива здания. Завершение здания башней и плоскостями в виде знамен мыслилось авторами как выражение торжества победы, а вертикализм построения был символическим воплощением гордости за достижения социализма.

В этом варианте развивалась тема массовых открытых трибун, поставленных у главного фасада, что символизировало мысль о демократичности и всенародной доступности Дворца Советов.

Другой совместной работой К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева, выполненной в эти годы, явился проект реконструкции улиц Большой и Малой Дмитровой (ныне улицы Пушкинская и Чехова) в Москве. Основная идея реконструкции состояла в прямом соединении этих двух крупных городских магистралей. При проектировании улицы и внутриквартального пространства авторы придерживались единого принципа включения существующих случайно расположенных домов в четкую геометричную композицию новой застройки. Архитектурный комплекс Новой Дмитровки мыслился как единый, целостный ансамбль жилых домов, простой и спокойный, разнообразный по ритмическому построению.

Творческое содружество К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева, столь плодотворно проявившееся при проектировании Дворца Советов, получило свое продолжение в работе над проектом здания Центрального театра Красной Армии (ныне Театр Советской Армии) на площади Коммуны (1934 г.). Молодым архитекторам было поручено проектирование и строительство объекта, который называли репетицией строительства Дворца Советов. Право на осуществление своего проекта, свидетельствовавшее о признании таланта молодых мастеров, было завоевано ими в ходе конкурсной борьбы.

В конкурсе на проект здания Центрального театра Красной Армии так же, как и в конкурсе на проект Дворца Советов, на первом плане стояла проблема создания освобожденным пролетариатом своей архитектуры. Здание ЦТКА должно было отразить образ первой в мире рабоче-крестьянской армии, образ советского солдата, защищающего гуманистические идеалы. Сам по себе факт создания Театра Красной Армии, единственного в мире в своем роде, отражал в общественном сознании тех лет идею воспитания советского воина как полноценной, всесторонне развитой гармонической личности. Если Дворец Советов должен был символизировать торжество нового, социалистического строя, то ЦТКА становился воплощением идеи защиты этого строя.

Уникальность театра, его новое социальное содержание предъявляли особые требования средствам выражения не только архитектурным, но и сценографическим. Здесь сложилась также достаточно непростая ситуация. Требования, предъявляемые к сценографии в начале 1930-х гг., были довольно неопределенными и исходили из желания по возможности удовлетворить запросы как «левого» театра с его эксцентрическими приемами и массовыми действами, так и традиционалистских концепций психологического театра.

Реформа коснулась не только сцены, но и планировки театрального зала. Осуществляя ее, авторы придавали большое социальное значение устранению разобщенности зрителей и различия мест по их качеству. В начале проектирования ЦТКА советской архитектурой уже был накоплен определенный опыт создания театральных зданий. Многие новые решения были найдены в процессе проектирования Дворца Советов. Большое значение для развития новых идей в архитектуре театра имели международные и всесоюзные конкурсы на проекты оперно-драматического театра в Ростове-на-Дону, оперного театра в Харькове, синтетических театров в Свердловске и Новосибирске, Театра имени Вс. Мейерхольда и Театра московских профсоюзов и др. В этих конкурсах приняли участие ряд видных советских и известных зарубежных зодчих.

Проектирование ЦТКА было начато в 1931—1932 гг. Конкурс продолжался восемь месяцев и состоял из трех туров. В нем приняли участие такие видные архитекторы, как И. А. Фомин, Л. В. Руднев, В. О. Мунц и другие. Однако ни один из представленных проектов не получил утверждения, так как не давал ожидаемого предельно ясного решения образа.

В феврале 1934 г. состоялось последнее рассмотрение конкурсных проектов, на котором был принят к осуществлению проект К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева. Авторы возглавили специальную архитектурную мастерскую по проектированию театра. К. С. Алабян был назначен главным архитектором строительства, а В. Н. Симбирцев — его заместителем.

В основу композиции театра была положена, как известно, форма пятиконечной звезды — эмблема Красной Армии. Связь формы с новым социальным содержанием, которой удалось добиться авторам, воспринималась как одно из наиболее положительных свойств проекта. Потребность в новой образности была столь велика, что вопросы функционального удобства отошли на второй план. Критика даже ставила в заслугу авторам «успешное преодоление огромных трудностей, создаваемых формой звезды».

Это преодоление умозрительно заданной формы было действительно делом нелегким. И здесь молодые зодчие в полной мере проявили свое профессиональное мастерство, уложив в форму звезды все требуемые программой помещения так, чтобы не оставалось «мертвых» пространств, чтобы получился правильный график движения и в то же время чтобы театр отвечал всем требованиям технологии, определяемым последними достижениями театральной техники.

Расположение друг над другом зрительного, репетиционно-концертного и декорационно-живописного залов позволило создать высотную композицию театра, что имело для авторов принципиально важное значение и трактовалось ими как выражение идейной устремленности Красной Армии.

Язык формы — вот то, что прежде всего делало ЦТКА значительным произведением в глазах современников. Однако, говоря об этом здании, нельзя обойти вниманием сценический комплекс, разработанный известным инженером И. Г. Мальциным. По своей технической оснащенности сцена ЦТКА до сих пор остается одной из лучших в стране.

О здании Центрального театра Красной Армии много писали в архитектурной печати и во время его проектирования и строительства, и в последующие годы. По тем оценкам, которые давала ему архитектурная критика, пожалуй, можно проследить основные этапы развития советской архитектуры. От восторженного восприятия его как нового слова в архитектуре в 30-е гг. к более осторожным оценкам начала 40-х. От противоречивых оценок начала 50-х гг., когда считалось, что авторы добились большого художественного эффекта в ущерб соображениям экономического порядка, к резкой критике второй половины 50-х — начала 60-х гг. В этот период авторов театра критиковали уже не только за излишества, но и за принятый ими метод создания образа.

Думается, что такие оценки этого здания, и положительные и отрицательные,— не случайны. Они свидетельствуют прежде всего о том, что театр — сооружение неординарное. В нем заключается нечто такое, что приковывало внимание архитекторов и критиков, занимающих различные, часто противоречивые позиции. Это «нечто» есть тонко прочувствованный дух времени, воплотившийся в ярком архитектурном образе. И именно как квинтэссенцию творческих принципов советской архитектуры 30-х гг. (времени сложного, во многом противоречивого, но, безусловно, плодотворного для развития советского зодчества) и следует, по нашему мнению, воспринимать это произведение в наши дни.

Проект здания ЦТКА был принят к строительству в 1934 г., и в том же году был объявлен конкурс на перепланировку площади Коммуны, где предполагалось построить театр. Лучшим на конкурсе был признан проект К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева. За основу планировки они приняли систему двух скрещивающихся диагоналей: Самотечная — Октябрьская улицы и улицы Дурова — Новая Боже¹ домка (ныне ул. Достоевского), игравших важную роль в жизни района. Сама форма площади и фланкирующие здания четко подводили к объему театра, подчеркивая его доминирующее положение на площади. Комплекс площади дополнялся зданием физкультурного комбината Красной Армии.

Театр Красной Армии — одно из первых театральных зданий советской Москвы — был открыт в 1940 г. Его проектирование и строительство стали важным рубежом в жизни обоих архитекторов. Здесь они приобрели опыт, стали зрелыми мастерами. За эти годы К. С. Алабян принимал участие в разработке Генерального плана Москвы, под его руководством группой архитекторов и художников была осуществлена реконструкция Дома пионеров и октябрят, в переулке Стопани, 6 (ныне Дворец пионеров имени Н. К. Крупской Бауманского района). Он выполнил ряд проектов: нового здания НКПС (совместно с архитекторами И. Д. Мельчаковым и В. Ф. Скаржинским; ул. Новая Басманная, 2), комбината газеты «Известия», проект реконструкции фасада Московского Художественного театра и др.

Значительным его произведением стал павильон Армянской ССР на ВСХВ (совместно с С. А. Сафаряном). Здесь мастер обратился к народной армянской архитектуре, что было вполне естественно для создания выставочного павильона национальной республики. Он дал в этом произведении новую трактовку форм армянского зодчества. Особенной легкой прозрачностью и торжественностью отличалась композиция главного портала, выражавшая трехнефную схему павильона. Большие витражи входа, глубокий синий фон стены и золоченые решетки создали сдержанный и вместе с тем своеобразный, запоминающийся облик этого здания.

В. Н. Симбирцев в этот период также выполнял большую работу для ВСХВ, по его проекту (совместно с Б. Г. Бархиным) здесь был построен павильон Белоруссии. За эту работу авторы были награждены Почетными грамотами Верховного Совета БССР. Симбирцев участвовал в конкурсах на проекты павильонов Украины, Дальнего Востока, механизации, электрификации и др. В эти же годы он проектировал ряд объектов для Москвы: жилые дома на Красносельской улице и Ленинградском шоссе (техпроекты), здание Промбанка на Тверском бульваре (ныне Стройбанк, Тверской бульв., 13), эскизный проект станции метро «Аэропорт». Плодотворно шла его работа и для других городов (проект театра в Орджоникидзе).

В апреле 1940 г. Василий Николаевич стал главным архитектором одной из организаций Московской области. На новой должности его и застала начавшаяся война. В 1941—1942 гг. В. Н. Симбирцев был переведен на работу в Оренбургскую область, где занимался строительством разных объектов, а в 1942—1944 гг. работал главным архитектором Гипроавиапрома.

Здесь Василий Николаевич возглавлял строительство жилых городков для авиазаводов. В сентябре 1945 г. В. Н. Симбирцев, к тому времени уже действительный член Академии архитектуры СССР, был назначен главным архитектором Сталинграда.

В первые дни войны вице-президент Академии архитектуры К. С. Алабян руководил организацией и научной разработкой проблем маскировки промышленных и оборонных предприятий, эвакуацией семей московских архитекторов, создавал фонд материальной помощи семьям архитекторов-фронтовиков.

Уже в 1942 г. К. С. Алабян возглавил группу специалистов в Академии архитектуры, приступившую к подготовке восстановительного строительства. Работа, проделанная этой группой, впоследствии оказалась очень полезной.

В послевоенпые годы творческие судьбы К. С. Алабяна и В. Н. Симбирцева вновь тесно переплелись в работе над восстановлением Сталинграда. Под руководством Каро Семеновича был выполнен генеральный план города, многие положения которого и сегодня не устарели. Василий Николаевич, будучи почти полтора десятилетия главным архитектором города, в труднейших условиях претворял этот план в жизнь. Здесь в полной мере раскрылся организаторский талапт В. Н. Симбирцева. Он много проектировал и строил, в том числе такие прочно вошедшие в историю советской архитектуры здания, как планетарий па улице Мира, центральная набережная, здание областной партийной школы на площади Павших борцов (совместно с архитектором Е. И. Левитаном). За это здание, определившее собой облик центральной городской площади, В. Н. Симбирцеву была присуждена Государственная премия СССР 1951 г.

Послевоенное десятилетие было весьма плодотворным и для К. С. Алабяна, который продолжал трудиться в Москве. Он много проектировал, вел большую организационную и научную работу, стремясь осмыслить те задачи, которые стояли перед советской архитектурой в годы восстановительного строительства. Уже в 1944 г. Алабян говорил о необходимости коренного перелома в строительной технике и методах архитектурного проектирования, о переходе строительства на индустриальную основу. Под его руководством были намечены конкретные мероприятия по преобразованию строительства, разработаны новые нормы на проектирование жилища, планировку и застройку городов.

В качестве ответственного секретаря Союза советских архитекторов К. С. Алабян много ездил, возглавлял делегации советских зодчих за рубежом. Он много сделал для организации Международного союза архитекторов и для укрепления международных связей и пропаганды советской архитектуры. За активную творческую, общественную и государственную деятельность К. С. Алабяну в 1948 г. была присуждена ученая степень доктора архитектуры без защиты диссертации.

Помимо работы над восстановлением Сталинграда он выполнил конкурсные проекты Крещатика в Киеве, здания Морского вокзала в Сочи и др. Но основные его интересы были сосредоточены на застройке Москвы. В 1949 г. он стал руководителем архитектурной мастерской Горпроекта (затем Моспроект), за которой вскоре был закреплеп Ленинградский район. Началась многолетняя работа, которой Каро Семенович занимался вплоть до смерти (1959 г.).

Прирожденный градостроитель, Алабян был мозгом творческого коллектива. Много внимания он уделял реконструкции Ленинградского проспекта, и особенно площади у его развилки с Волоколамским шоссе. Им было разработано несколько вариантов застройки этой площади.

Творческие принципы мастера особенно полно выразились в застройке нового района Химки-Ховрино, ведшейся на свободной территории. Здесь забота о взаимосвязанном решении функциональных, технических и эстетических задач пронизывает весь проект, начиная с планировки и кончая типом квартиры.

Естественно, что проблемы современного жилищного строительства остро волновали Каро Семеновича. Он и руководимый им коллектив были в числе тех, кто занимался обоснованием необходимости строительства квартир для посемейного заселения. В мастерской уже в 1954 г. были созданы проекты экономичных малометражных квартир, сыгравшие определенную роль в становлении нового этапа проектирования и строительства жилища. В конце 1955 г. в Москве но проектам мастерской началось строительство десятков домов, а вскоре был сдан в эксплуатацию первый дом для посемейного заселения в Петровско-Разумовском проезде.

В послевоенные годы К. С. Алабян с увлечением работал и над архитектурой общественных зданий. К сожалению, большинство из них осталось неосуществленными. Среди построенных московских объектов можно назвать интерьеры кафе и ресторана «Арарат» в уже существующем здании на Неглинной улице (совместно с архитектором С. X. Сатунцем, не сохранились), наземный вестибюль станции метро «Краснопресненская» (совместно с архитектором Т. А. Ильиной), комплекс зданий Высшей партийной школы на Миусской площади, 6 (совместно с архитектором Л. Б. Карликом и другими). Между тем К. С. Алабяну принадлежит еще целый ряд крупных и значительных проектов, выполненных для Москвы. Здесь прежде всего следует назвать проекты Главного павильона на ВСХВ, панорамы «Бородинская битва» и Дворца Советов.

Через четверть века мастер вернулся к теме Дворца Советов. Он остался верен главной идее: архитектура здания, имеющего столь важное государственное значение, должна отвечать его содержанию и отражать демократическое устройство общества.

Поиски образа современного административного здания были продолжены в проекте Дворца Советов на Юго-Западе столицы, выполненном в содружестве с В. В. Лебедевым, В. Ф. Скаржинским и И. Н. Волковым. Как ни изменился за прошедшие годы стилистический язык мастера, но и здесь, в этом свободном по планировке стеклянно-бетонном здании, мы видим все тот же настойчивый поиск синтеза искусств, введение цветной мозаики и скульптурных групп.

Одним из последних проектов общественного назначения стал проект Дома культуры у метро «Сокол» (совместно с архитектором В. В. Степановым). Этот проект отличался цельностью объемно-пространственного построения, связью здания с окружающей средой. Здесь был создан определенный художественный образ, отличавший эту работу от бестелесной стеклянной архитектуры, получившей распространение в конце 1950-х гг.

К. С. Алабян умер в расцвете сил, полный новых творческих замыслов. Его смерть была большой потерей для советской архитектуры. Тяжела она была и для В. Н. Симбирцева, вернувшегося в конце 1950-х гг. в Москву. Здесь он возглавил отдел градостроительства Научно-исследовательского института экспериментального проектирования Академии строительства и архитектуры (АСиА) СССР. Совместно с Институтом градостроительства и районной планировки АСиА СССР в 1959 г. было начато экспериментальное проектирование генеральных планов городов, развивающихся на базе обрабатывающей и добывающей промышленности. Коллектив под руководством В. Н. Симбирцева (архитекторы Ю. П. Бочаров, Б. С. Маркус, В. Э. Нудельман и другие) разработал принципы рациональной структуры оптимального города с населением 25—30 тыс. человек, 80— 100 тыс. человек и 250—300 тыс. человек.

Эта поисковая работа сыграла положительную роль в создании научно обоснованной концепции советского города.

В 1963 г. В. Н. Симбирцев возглавил работу по комплексной реконструкции жилого массива в Тимирязевском районе Москвы, а в дальнейшем работал над генеральными планами Иркутска, Караганды, Темир-Тау и других городов страны.

В. Н. Симбирцев скончался в октябре 1982 г. Деятельность В. Н. Симбирцева была высоко оценена правительством и архитектурной общественностью: в 1975 г. ему было присвоено почетное звание народного архитектора СССР.

К. АЛАБЯН

В. СИМБИРЦЕВ

Театр Советской Армии. 1934-1940

То же. Фрагмент

Р. Н. Блашкевич, О. И. Ржехина