Золо

Глава 13: Разочарование и предательство всегда сильнее любви

В каждой легенде есть доля правды…

Разносится женский вой, а затем пронзительный плач. Рвётся полотно треща по швам, никто не должен этого видеть, она совершила грех. Императрица снимает одну картину со стены и кидает, их все надо сжечь до тла. Уничтожить!

— Хватит, прошу тебя, моя лилия, — Ханун пытается остановить жену, но она его не слышит и продолжает творить безобразие.

— Монстр! Дьявол! — вопит женщина продолжая превращать полотна в нечто, в куски ничего не стоящей бумаги.

Ханун обнимает её притягиваю Сону к себе, та брыкается, хочет выбраться и бьёт кулаками по его груди. Вся косметика на её лице размазалась, что её не красила, а могло только отпугнуть, но не императора.

— Почему ты мне не рассказал? Почему-у-у? — воет Сону, её трясёт то ли злости, то ли рыданий. Она смотрит на мужа с неким разочарованием, уголки её губ опущены вниз, лицо осунулось. — Ты меня предал! Предал! — её слова и действия были бессвязные. — Да, как ты только мог!? — а Ханун её внимательно слушал давая супруги успокоится и прийти в себя. — Ты должен был рассказать! Ты смолчал, старый хрыч!

— Моя лилия, — император гладит её по волосам и улыбается стирая влагу с щёк. — Не плачь, я не рассказал тебе ничего, потому что бы ты убила нашего сына, а я не желал этого, — Ханун вздыхает тяжёло. — Я его спрятал в другой части дворца среди прислуги, чтобы ты не нашла и это стало моей главной ошибкой… Серкан вырос обособленно и озлобился на всех, в его сердце поселилась ненависть, мы в этом виноваты.

— Виноваты и в чём же!? Он родился слепым, а имя дала ему повитуха и не мы! Да, лучше бы он умер в моём чреве и я вместе с ним, чтобы не испытывать этот позор, — орёт Сону прикладываю руку ко лбу, её глаза закатились назад. — Ты только подумай, если его представить ко двору, то какие слухи о нас пойдут? Наше положение сильно пошатнется, начнут заговоры и нашу семью свергнут, — а императрица не хочет лишаться положение, к которому за столько лет привыкла, её власть почти безгранична, она может без проблем воздействовать на мужа.

— Тебя волнует только это? — Ханун протянул к ней ладонь и остановился на полпути поджав губы, он был в смятение и раздражение.

Власть делает людей жёстокими, они теряют себя и порой рассудок, его жена забыла, что значит проявлять — снисхождение, человечность. Император открыл рот собираясь что-то сказать и закрыл его поняв, что бесполезно говорить с Сону, только жаль было картины нарисованные Серканом, что он вывесил в отдельном зале.

— Больше ничего тут не трогай, — его тон обрёл холодность и он развернувшись на пятках пошёл прочь оставляя жену в полной растерянности.

Сону только сейчас осознала, какая между ними пропасть образовалась. Неужели они и правда когда-то друг друга любили? О них ли писали легенды и песни пели? Казалось, что всё это было в прошлой жизни. Всё рушилось на глазах, сколько не беги от реальности, то не убежишь всё равно же нагонит и раскроет глаза на многие вещи.

Много лет назад…

Сону обмахивается веером, её щёки раскраснелись и она часто облизывала губы. Ей сложно усидеть на месте, так не терпелось увидеть императора, который предложен ей в мужья. Говорят, что он невероятно красив и статен, а ещё очень молод, ему и тридцать нет, что несомненно радовало Сону. Только сестра портила все планы, Эни всегда и во всём была лучше неё, за что бы та не бралась, то это обязательно получалось и Сону завидовала желая хоть раз оказаться на чужом месте. Почему же Эни не осталась дома? Тогда у неё было бы больше шансов на свадьбу.

— Хватит вздыхать, сестра, — Эни закатила глаза закинув ногу на ногу. — Ты не малолетка, чтобы краснеть перед встречей, так на тебя император Ханун Но никогда не обратит внимания, — фыркнула та.

— Многое ты знаешь об этом! — взвизгнула Сону, что без того была на нервах. Она разгладила складки ханьфу. — Ты то можешь быть спокойно.

Эни всегда и все любили, родители её чуть ли не боготворили ставя в пример, а она запиралась ночам плача в подушку стараясь превзойти сестру близняшку, но сколько бы она не приложила усилий, то оставалась незамеченной.

— Ты у нас небесная царица, а не я, — плюхается ядом Сону.

— Ещё одно слово и пешком пойдёшь! — холодный тон отрезвляет Сону, она прикрывает лицо веером пряча стыдливый взгляд.

Стоило прибыть во дворец их встретили слуги и сопроводили в личные покои, а следующим днём в беседке состоялась встреча с императором Хануном Но. Тот одет в чёрный ханьфу, на губах играла улыбка обольстителя, он имел короткие коричневые волосы и глаза цвета коры способных захватить в свои сети плескались надменностью. Он сел напротив юных дев одарив каждую внимательным взглядом одна краше другой выбирай не хочу!

— И как зовут этих прелестных дев? — Соль вся покраснела, когда император обратил на неё свой взор и поспешила спрятаться за веером.

— Сону Жун, — протянула она руку, что поцеловал Ханун.

— Я Эни Жун, — кивнула вторая сестра кокетливо улыбнувшись и скрыв свою улыбку за веером. — Рада вас приветствовать и видеть в добром здравие, ваше Величество. Не зря слухи ходят о вас, вы воистину прекрасны и вашей красоте позавидует любой! — Эни знала, как лучше всего расположить к себе мужчину. — Надеюсь, что вы столько же справедливы сколько и прекрасны.

— Вы мне льстите, — отмахнулся император Ханун давно сытый подобными речами.

У него осталось полгода, чтобы выбрать жену. Совет на него давил всё сильнее требуя наследников, каковых у него не имелось. А тем временем императору перевалило за сорок.

— Думаю можем приступить к трапезе.

Еду проверили заранее на яд, а еда подавалась в посуде из серебра, никогда не знаешь кто отравить захочет. Позже принесли закуски и они начали говорить на разные отвлеченные темы не касаясь политики, но зато много говорили об искусстве и одна из сестёр его поражала рассказывая об именитых художниках и писателей. И император Ханун незаметно начал влюбляться в Сону и проводить время вместе с ней, они часто над чем-то смеялись или завтракали за одним столом позабыв об Эни, которая лезла из кожи вон стараясь привлечь чужое внимание, а в итоге оставалась не с чем.

Эни завидовала своей сестры и билась головой об стенку истязая себя, она ревела в подушку покупая себе самую дорогую и лучшую одежду, нанося на себя макияж и кокетливо улыбалась. На неё внимания обращал почти каждый во дворце, но не тот, что поселился в её незатейливом сердце и отдался другой. Не ей дарили ласковые и нежные взгляды, прикосновения. Не её носили на руках шепча нежности на ушко. Не её прижимали крепко в объятиях укачивая в руках. Почему всё достало не ей, а Сону? Чем же она лучше неё?

Эни мечтала о любви и славе, которая по праву должна была принадлежать ей одной. Сколько бы она не ловила восхищенных взглядов добрых мужей, сколько бы фальшиво не улыбалось, то в её души поселилась горечь и тоска. Ненависть к сестре росла с каждым днём, а момент объявление о свадьбе она сошла с ума от буровившей ревности. Не было больше её сил слушать баллады об Хануне и Сону:

Он смотрит в её глаза,

Где находит себя,

Он влюбён,

И она влюблена.

Их любовь в небесах,

Высеченная в веках,

Словно скалистые горы и буйные волны,

Они влюблены навсегда…

Разве может кто-то любить ту, что не идеальна? Смотря в зеркало хотелось его разбить вдребезги только бы не видеть собственное отражение. Она ногтями сдирала с лица кожу громко крича, прося избавить её от боли затопившей всё естество, но богиня Рая не услышала её молитв. Эни варилась в котле собственной ненависти, пока в её голову не пришла идея того, как бы всё обернуть в свою пользу и поставить Сону на место и она начала готовиться.

Все люди разодетые в свои лучшие наряды, которые так и пестрят привлекая к себе завистливые, а порой похотливые взгляды мужчин. Они голодны и ждут ту, кому суждено стать императрицей и занять трон вместе с Хануном Но. Сам же император стоит возле алтаря и ожидает Сону, что лёгкой поступью входит в зал, лицо той спрятано за красной вуалью и наряд, что расшит древними узорами из золотых нитей, а за руку её ведёт отец. Сону подходит к нареченому и радуется, как девочка. У неё получилось и она находятся там, где всегда должна была находится. Их губы соприкоснулись в страстном поцелуе, они забылись и растворились в вечности ещё не зная, какие это последствия понесет за собой. Влюбленные оказались разделены надолго…

Эни и Сону поменялись в ту взлочастную ночь не только жизнями, но судьбами и именами. Эни стало Сону, а Сону стала Эни. Их жизнь оказалось разрушена и молчание стоило многого…

Эни не смогла стать счастливой, забыть императора оказалось непосильной для неё задачей, но расскажи она обо всём и правде, что пришлось скрыть, то не избежать бы ей позора и семье девушки… Она любила безумно до своего последнего вздоха одного единственного человека, императора Хануна Но. Он стал для неё целым миром, как и дети, что стали ей роднее всего на свете. Она делала всё ради того, чтобы сестра не тронула любимого. Сону потерялась в жажде власти, потеряв не только настоящую себя, а даже больше…

Эни смотрит на убывающую луну попивая вино из чашки, её веки прикрыты, а тело расслаблено. Сколько не носи маску, та всегда способна треснуть. И вот снова у неё душа болит, а сердце кровью обливается стоит вспомнить далёкое прошлое. Могло ли всё сложится по другому? По вине сестры она стала не только вдовой, но отвергнутой женщиной, а прошлое ошибок не прощает.

— Не надоело затворничать? — Сону опускаются рядом с ней подбирая подол и берет вторую чарку разливая себе красный напиток.

Эни проигнорировала сестру и не взглянула в её сторону.

— Я пришла просить у тебя прощения…

— Прощения? — Эни повернулась к ней смотря на сестру с презрением. — Мне не нужны твои извинения спустя столько лет, Сону! Ты думала, что сможешь построить счастье на чужом горе!? Что бы ты сейчас не сказала я слушать не стану! — она указала прямиком на выход.

— Ты никогда не умела слушать, Эни…

— Я и не умела? — её тот был полон негодование и возмущение, чаша её терпения была полна на столько, что она не заметила в какой момент набросилась на сестру потянув больно ту за волосы. — Как же я устала от твоих выходок и завести! Тебе твоего положение мало или того, что притворилась мной на свадьбе с императором и понесла от него в первую ночь!? Или того, что забрала моё имя и мой жизнь!? — Эни сильнее стянула её волосы слыша крики боли. — Ненавижу! — она кинулась на неё больно ударяя щёки сестры от чего лицо той распухло. — Ты бы знала, как я тебя ненавижу, Сону! — голосила Эни и сама горько плакала, а Сону не шевелились принимая все пощечины, заслужила.

— Успокоилась? — голос у её хриплый, выглядела императрица так, будто её рой пчёл ужалил. — Ты меня никогда не простишь, поэтому я хочу тебе признаться в том, что Лу убила я… он погиб не от руки вора, а был отравлен моим ядом. Я тебе всегда завидовала, потому что ты была счастливой, а оставалось несчастной.

— Да только ты нас обеих сделала несчастными, — Эни поднялась на ноги оглядев жалкое зрелище перед собой. — Я никогда за эти годы не была счастливой, у меня не было детей, да и быть не может. А ты своих никогда не любила, за это я тебя ненавидела больше всего, ведь мне в отличие от тебя не довелось познать материнского счастья…

Сону делает усилия над собой и поднимается, а потом выуживает маленький бутылёк и сжимая шею сестры вливает в ничего поднимающее Эни, которая смотрит на неё с ужасом. Горло Эни неприятно обжигает.

— Власть всегда была для тебя важнее… — взгляд стал стеклянным и тело свалилось на пол. Рядом с ним императрица положила записку, будто сестра решила сама покончить с собой.

Как же Эни была права в своих словах…

Братья, что долгое время не говорили с друг другом сразу простили все обиды и помирились. Им обоими сложно поверить в услышанное. Разве их любимая, добрая и милая тётя могла умереть? Совершить самоубийством?..

Сол и Нилас убиты горем, оба напились лишь бы заглушить боль, которую не в состояние стереть что-то. Они оба её очень почитали и любили, даже сильнее собственной матери. Весь дворец замолчал, был объявлен траур. Смерть так и ходит по пятам, сначала чуть брата не лишились теперь и это.

— Думаешь, что она могла сама это сделать? — Нилас зарылся лицом в подушки пытаясь таким образом убежать от правды. — Она правда умерла? — вместо слов Сол гладит младшего по голове уткнувшись пустым взглядом в потолок.

— Она умерла, но не сама… боюсь, что мать в этом замешана, а ты знаешь слова отца: перед законом все равны, — будь ты хоть бездомным с улицы, хоть императором. Для всех явно одно: закон един и его не избежать, коли нарушил будь добр нести наказание, а не избегать его. — Только у нас нет доказательства, а доводы лишённые смысла без них не имеют веса, это тупик, — вздохнул Сол.

— Разве это справедливо!? — воскликнул зло Нилас. — Почему-то кто-то должен умирать, а убийца спокойно разгуливает на свободе и живёт припеваючи. Да, она с катушек слетела окончательно!

— Будь полегче, она всё же нам мать и выносила нас, никогда не забывай об этом.

— Я, то уж это хорошо помню, Сол! Да, только любила ли она нас когда-то? Этого я вовсе не помню… только и могла кричать, наказывать заставляя учить нас уроки, чтобы мы выросли в прекрасных справедливых правителей, — причитает Нилас цокая языком. — Может мы вышли из её утробы, но это не значит, что мы её обязаны любить и уважать!

Их споры между собой ещё долго не стихали, но они так не были способны прийти хоть к чему-то между собой.