Золотые глаза любви

4

Инесса, сидя в кресле, меняла пленку в фотоаппарате и обещала себе сделать все возможное, дабы не позволить этому человеку обрести власть над ней.

Ее вовсе не интересует лорд Макфелрой.

— Ни в малейшей степени, — сказала она вслух.

Он словно явился из иного мира, странного и непонятного, где долг был всем, а любовь — ничем. Она отлично знала, чего хочет для себя в жизни — хорошей и интересной работы, любимого мужчину и детей. Семьи, которой так рано лишилась. Обычной жизни, где будут обыкновенные радости и, само собой разумеется, обыкновенные беды.

А Алан… Алан вовсе не был обыкновенным.

И в этот миг она увидела высокую фигуру в дверном проеме. Ее сердце так и подскочило в груди.

Она не позволит этому человеку вторгнуться в ее жизнь и разрушить все, чего она достигла и к чему стремилась. Она скорее умрет, чем позволит ему еще хоть раз поцеловать ее.

Отложив фотоаппарат, Инесса неприязненно сказала:

— Я не слышала, как вы стучали.

— Это потому, что я не стучал. И я не собираюсь ожидать от вас приглашения, чтобы войти.

Он шагнул внутрь и настороженно огляделся по сторонам, словно боялся, что откуда-нибудь вдруг выскочит убийца и кинется на него.

— Вы в полной безопасности, — насмешливо заверила его Инесса, в душе испытывая к нему некоторое сочувствие. Наверное, непросто жить, каждый миг ожидая какой-нибудь неприятности. — Здесь нет никаких затаившихся в шкафу фотографов или наемных убийц.

— А как насчет скрытых камер?

— Нет, — отрезала она. — Да и с чего бы им тут быть? Чему я обязана… вашему визиту?

Его глаза сузились.

— Я приехал на остров в поисках уединения. И мне известно, что вы знакомы со многими журналистами, в том числе и с теми, которые работают в разделах светской хроники. Кроме того, ваш непосредственный начальник поручил вам взять у меня интервью. Естественно, что ваше присутствие здесь вызывает у меня подозрение.

Он подозревает Айзека? Какая ерунда!

— Айзек Картер профессионально выполняет свою работу, — заявила Инесса. — К тому же он порядочный человек и не станет поощрять написание грязных статей или передавать коллегам сплетни.

— Я не говорил, что он это делает.

— Вы на это намекаете! Айзек не заслуживает того, чтобы его обвиняли в…

— Вы слишком ему доверяете, — перебил ее Алан. — Мужчины часто вводят в заблуждение хорошеньких молодых женщин, особенно если те работают в их подчинении.

— Не клевещите на него! Айзек был добр ко мне, когда я нуждалась в помощи, — сказала Инесса сердито. — Он здесь ни при чем.

— Сейчас это не имеет значения, — сказал он небрежно, чем вызвал у Инессы приступ ярости.

— Он действительно здесь ни при чем — в отличие от вас!

Поняв, что зашла слишком далеко, Инесса взяла себя в руки и попыталась объяснить ситуацию.

— Поймите, я приехала сюда, чтобы провести несколько свободных дней вдали от города. Погулять, искупаться в море, сфотографировать красивые виды. Мне нет дела… подчеркиваю, никакого дела до того, для чего вы прибыли на остров и что здесь делаете.

Острый взгляд Алана пронзил ее, подобно лезвию кинжала.

— Я не доверяю вам, Инесса Эрвилл. Я не верю в совпадения, особенно когда дело касается журналистов. Одна статья в колонке светской хроники может оказаться случайностью. Две — это уже очень подозрительно. Ну а три…

— Три? — переспросила Инесса ошеломленно.

— Три. Вчера кто-то упомянул, что мы с вами проводим вместе время на романтичном уединенном острове.

Инесса потрясенно покачала головой.

— Я не могу в это поверить.

Она принялась мучительно соображать, кто из знакомых знал, куда она отправилась отдохнуть. Только ее друзья, которым принадлежит дом, но они-то уж точно не стали бы сообщать об этом журналистам.

— Хотите, покажу газету, дабы вы убедились? — предложил Алан с ехидной вежливостью.

— Не стоит, — ответила Инесса. — Я вам верю. Но это снимает подозрения с Айзека. Он не знал, куда я уехала.

— Я уже сказал вам, что меня не интересует Айзек Картер. — Он сделал паузу, но Инесса молчала, и Алан продолжил: — Мне нужны все фотографии, которые вы тут сделали. И я не собираюсь платить вам за снимки. Не люблю шантажистов!

— А я не люблю, когда со мной разговаривают в подобном тоне. Я не знаю, каким образом в прессу могла просочиться информация о том, где я нахожусь, — раздраженно сказала Инесса. — И я не занимаюсь шантажом и не выставляю на всеобщее обозрение пикантные подробности из жизни тех, о ком пишу.

Его глаза зло блеснули.

— Вне зависимости от того, сколько вам готовы за это заплатить?

— Да, — отрезала она. — Я профессионал! А до вас мне нет никакого дела.

— И что, профессиональные журналистки всегда целуют тех, до кого им нет никакого дела?

Его насмешливость и цинизм заставили Инессу потерять терпение.

— Но это вы меня поцеловали!

— Это был эксперимент. Если бы вы только попытались сопротивляться, я бы немедленно вас отпустил. Вы же этого не сделали, — сказал он, глядя на нее жестким пристальным взглядом. — Почему?

Эксперимент! Краска залила щеки Инессы. Он был прав, черт его побери! Это она потеряла контроль над собой — полностью и безнадежно, — поддавшись на его провокацию, словно школьница, влюбившаяся впервые в жизни.

Могла ли она помыслить, что кто-то способен обрести такую власть над ней, пока не встретила этого мужчину?

Заставив себя холодно улыбнуться, Инесса произнесла:

— Как бы то ни было, это не имеет никакого отношения ни к моей работе, и к тому, что я приехала сюда.

— Что вы делали на пляже?

— Пыталась уловить разницу между летом и осенью. — Алан поднял брови, ожидая продолжения. — Меня интригуют эти неуловимые переходы от одного времени года к другому. Осенний день может быть таким же теплым, как и летний, но между ними есть разница… Я хотела запечатлеть это.

Он усмехнулся, давая понять, что не верит ни единому ее слову.

— Мы можем пойти по пути большего либо меньшего сопротивления.

Инесса непонимающе посмотрела на него.

— Что вы имеете в виду?

Алан иронично улыбнулся.

— Отдайте мне ваш фотоаппарат и все пленки, которые вы здесь отсняли. Вам их вернут после того, как все закончится.

— А в чем суть более простого пути? — полюбопытствовала она.

Алан хмыкнул.

— Это и есть простой путь. Если вы откажетесь, я позову охрану.

Ярость охватила Инессу. Она смотрела ему в глаза, не в силах вымолвить ни слова, — настолько его наглость ошеломила ее. А лорд Макфелрой насмешливо взирал на нее, ожидая ответа.

Когда Инесса снова обрела дар речи, то произнесла холодно и спокойно:

— Это Австралия, а не ваши частные владения. Если вы хоть пальцем меня тронете, то сильно пожалеете об этом, лорд вы там или не лорд. Австралия — демократическая страна.

— Не сомневаюсь, — сказал он несколько раздраженно. — А что касается того, чтобы тронуть вас… — Его взгляд скользнул по ее губам.

Жар немедленно охватил Инессу при виде этого взгляда. Груди неожиданно напряглись, а соски затвердели под тонкой обтягивающей блузкой.

— Как можно вам верить? — спросил Алан тихо, рассматривая ее. — У меня есть все основания подозревать, что вы приехали сюда из-за меня и попытались бы меня шантажировать этими снимками. А возможно, вы получите немалые деньги также и от тех, кто послал вас сюда. Согласитесь, ведь может быть и такое…

— Вы не имеете права!

Алан пожал плечами.

— Имею, — сказал он все так же тихо. — Инесса, уединение обладает для меня большой притягательностью. Можете вы просто проводить здесь время, ничего не фотографируя?

Инесса вновь ощутила растущее напряжение. Она кивнула и произнесла:

— Я понимаю, как сильно могут раздражать человека журналисты, которые вечно суют свой нос в чужие дела. И я согласна, что у вас есть основания опасаться меня…

— Тем более что у меня есть повод.

Откуда проклятый писака раздобыл информацию?

— Но, тем не менее, я имею столько же прав оставаться здесь, сколько и вы. Я готова дать слово, что не стану фотографировать вас, — Инесса язвительно улыбнулась, — или ваших гостей… А теперь, пожалуйста, уходите. — Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен.

Алан подошел к ней и стиснул пальцами руку повыше локтя, не позволяя Инессе двинуться с места.

— Вы невероятная женщина, — сказал он, не отводя взгляда от ее глаз.

— Отпустите меня немедленно! — велела Инесса, хотя его прикосновение было ей необычайно приятно.

Алан усмехнулся.

— И не подумаю. Вам не удастся от меня отделаться. Мы еще не закончили разговор.

Инесса открыла было рот, но, прежде чем успела сказать хотя бы слово, Алан продолжил:

— Ладно, я помогу вам.

— Как это мило с вашей стороны, — процедила Инесса, понимая, что сопротивляться бесполезно.

Впервые в жизни она пожалела, что незнакома с приемами самообороны. Ничто не доставило бы ей сейчас большего удовольствия, чем ударить его. Однако она отдавала себе отчет в том, что не имеет ни единого шанса справиться с ним. Итак, она снова проиграла.

— Однажды вы за это ответите. Я вам обещаю, — в ярости прошипела она. — А теперь убирайтесь отсюда.

— Не раньше, чем я заберу все пленки и фотографии.

— Когда я до вас доберусь, вы сядете в тюрьму на много лет.

— Весьма в этом сомневаюсь, — насмешливо сказал Алан. — И если вы не скажете мне, где пленки, я пришлю сюда моих людей, чтобы они обыскали дом.

— Так будет лучше, — отозвалась Инесса. — Они хотя бы будут делать свою работу.

— Вы действительно этого хотите?

Она поколебалась, затем все же ответила:

— Нет.

— Тогда отдайте пленки.

— У меня осталась только одна, — призналась она. — И если вы ее испортите…

— Не испорчу. И мне нужны все фотографии, которые у вас есть. А также ваш фотоаппарат.

— Возьмите их сами, — устало пробормотала Инесса.

Закусив нижнюю губу, она наблюдала, как он взял ее сумку и заглянул внутрь.

— Я, разумеется, верну его вам, — сказал он. — Вдобавок я заберу телефон.

Само собой разумеется… Она была журналисткой и могла передавать информацию по телефону. Аппарат стоял на столике у окна.

— Забирайте! — бросила Инесса. — Делайте что хотите…

Она дождалась, пока он вынет шнур из розетки и возьмет аппарат, затем произнесла:

— Я звоню моей подруге каждое утро. Если я этого не сделаю, она забеспокоится.

— Тогда каждое утро я буду приносить телефон, чтобы вы могли поговорить с ней, — сообщил Алан. — Боюсь, вам придется смириться с тем, что я буду присутствовать при разговорах.

Инесса послала ему холодный взгляд.

— Надеюсь, это вас не обременит.

Внезапно его взгляд стал обеспокоенным.

— У вас идет кровь!

Проследив за его взглядом, Инесса обнаружила, что ее порез вновь начал кровоточить.

— Ерунда.

Но было уже слишком поздно. Он взял Инессу за руку и поцеловал ее пальцы.

Она замерла, ощущая, как мир исчезает, утопая в пробуждающемся желании, едва лишь губы Алана коснулись ее кожи. Усилием воли прогнав наваждение, она попыталась оттолкнуть его свободной рукой. Но он поймал ее за второе запястье и притянул ближе к себе.

Остатки здравого смысла покинули Инессу. Она растворялась в его нежности, позабыв обо всем на свете… Когда он оторвался от ее губ, Инесса неосознанно потянулась к нему, желая продолжения сладостного момента.

Алан мягко рассмеялся и обнял ее за талии, прижав к своему напряженному телу.

— Это то, чего вы желаете? — спросил он, глядя на нее. Однако его насмешливый голос свидетельствовал о том, что Алан точно знает, чего именно хочет Инесса.

Она совладала с собой, изгнав сладострастные картины, которые переполняли ее воображение.

— Нет! — отрезала Инесса, выворачиваясь из его рук.

Он только что продемонстрировал, как мало значат для него эти поцелуи, обидел ее…

— Если вы думаете, что можете приходить сюда, отбирать мое имущество, угрожать мне, а потом целовать меня, то ошибаетесь.

Алан хмыкнул.

— Я не насильник. И я не сделала ничего против вашей воли.

Это было нечестно! Инесса проклинала судьбу за то, что ей встретился этот лорд Макфелрой, превративший в ад ее спокойную размеренную жизнь. Ей захотелось закричать, разбить или сломать что-нибудь, потому что, несмотря на все произошедшее, она по-прежнему страстно желала его.

Тем не менее она произнесла ровным тоном:

— Вы получили все, зачем пришли. Теперь убирайтесь вон, или я чем-нибудь в вас кину!

— Я не могу оставить вас в таком состоянии, — сказал Алан примирительно.

— Со мной все в порядке.

Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в лицо. Невзирая на протесты и попытки сопротивления, поднял ее на руки и отнес в кресло.

— Это поможет вам расслабиться, — заметил Алан. — У вас есть что-нибудь, чтобы смазать рану? Какой-нибудь крем?

Инесса разжала губы только затем, чтобы процедить:

— Нет.

— Тогда я принесу.

— Нет! Мне ничего от вас не нужно. — Она стиснула кулаки. — Это просто небольшой порез. Само заживет.

— Простите меня, — покаянно произнес Алан, слегка покраснев. — Я не всегда веду себя как дикарь.

Он покачался на каблуках и отправился в кухню.

Инесса смотрела ему в спину, пока он наливал воду в стакан. Таких людей просто не бывает, отрешенно думала она, наблюдая за Аланом. Ни один человек не может вызывать подобных чувств — такой страной приязни и такой жгучей ненависти в одно и то же время…

— Вот, — сказал он, протягивая ей стакан. — Выпейте.

Глоток ледяной воды освежил ее.

— Благодарю, — отозвалась она вежливо, отставляя стакан.

Алан кинул на нее один из своих изучающих взглядов и отнес стакан обратно в кухню.

Инесса поднялась на ноги. Она постепенно успокаивалась. Ею овладевали воспоминания об удивительной силе рук, сжимавших ее в объятиях, о биении его сердца и о необыкновенном и приятном запахе. О его тепле и о том удивительном чувстве защищенности, которое она испытывала рядом с ним — несмотря ни на что…

Откуда-то сзади донесся голос Алана.

— Надеюсь, вам стало лучше.

— Да, — сказала Инесса, оборачиваясь. — Спасибо, что не вылили эту воду мне на голову.

Он рассмеялся.

— Вот что я вам скажу, — произнес Алан, укладывая фотоаппарат, пленки и фотографии в сумку. — С вами не соскучишься.

Инесса искоса взглянула на него.

— Не надо так со мной разговаривать. К несчастью для вас, вы абсолютно предсказуемы.

— Отдыхайте, — отозвался Алан с саркастичной вежливостью, которая заставила ее снова скрипнуть зубами.

Глупо. Она сама себе казалась обиженным ребенком — состояние, в которое он умудрялся ее загонять без малейшего усилия. Инесса стиснула зубы, стараясь отрешиться от воспоминаний о его сладком поцелуе. Она скинула пропыленную одежду и отправилась в душ, раздумывая о том, как бы найти способ уязвить его и заставить проявить слабость.

Это было унизительно, ощущать себя такой беззащитной перед его сексуальной привлекательностью. Стоило ему оказаться в поле ее зрения, и сила воли покидала Инессу, оставляя ее беспомощной и уязвимой. В который уже раз она спросила себя, отчего не оттолкнула наглеца, когда он принялся целовать ее…

— Потому что ничего подобного никогда не случалось раньше, — сказала Инесса раздраженно. — Он застал меня врасплох.

И что ей теперь делать, хотелось бы знать?

Может быть, вернуться назад, в Сидней, было бы наиболее разумным решением? Она поджала губы. Нет, это означает окончательно признать свое поражение. Она должна доказать Алану Кембеллу, лорду Макфелрою, что и на него найдется управа…

— Итак, я остаюсь, но держусь от него подальше, — мрачно сказала она себе, вылезая из душа. — И ищу способ совладать с наглецом…