Золюшка (СИ)

Глава 13

Аманис задумалась, вспоминая тот откровенный тяжёлый разговор с мужем. Она старалась всё это забыть, но Эстер своим вопросом вернула её в прошлое.

— Может ты мне будешь платить деньги на содержание дочерей, а я после развода буду ублажать тебя когда ты захочешь? — она с нескрываемым интересом спросила мужа и кокетливо посмотрела на него.

Он всегда сразу же заводился от её игривости и сексуального тона.

— Тебя волнует только материальная сторона? — усмехнувшись спросил её Эдмонт, не поддаваясь на чары куртизанки. — Тебе самой не стыдно за эти слова? На нас с Золюшкой тебе наплевать?! Я правильно тебя понимаю?

— Материальное положение — это немаловажный фактор, дорогой! Наши девочки привыкли жить в роскоши! А без твоей помощи мы окажемся в нищете, подумай об этом, пожалуйста. Они считают тебя своим отцом и не должны страдать из-за нашего развода, — со слезами на глазах артистично прошептала Аманис, хватая за руки мужа и заглядывая ему в глаза.

О своём отношении к нему и Золюшке Аманис промолчала.

Словно Эдмонт не спрашивал жену ни о чём. Она согласна была на развод, но при одном условии, что бывший муж будет их содержать и не будет вмешиваться в её жизнь. Чтобы она могла делать всё что захочет, без каких либо ограничений.

Я вытащил тебя из ада, — усмехнувшись про себя подумал Эдмонт. — Жить в нищете по сравнению с жизнью на острове это уже настоящая роскошь.

Аманис знала, как соблазнить мужчину. Опыт и практика за плечами женщины были на высшем уровне. Она стала применять к нему все свои приёмчики, которые действовали на пока что ещё мужа безотказно. Ей нужны были деньги… много денег, чтобы откупиться от пересмешника. Она надеялась получить их от Эдмонта. Он всё сделает для неё, в этом Аманис была уверена.

— Тебя интересует только материальная сторона вопроса, дорогая, — задумчиво произнёс Эдмонт. — Это странно, очень странно. Ты не находишь, любимая? Меньше всего тебя волнует судьба твоей младшей дочери, ты больше всего боишься оказаться на острове! Я прав, дорогая? Только не лги мне сейчас. Умоляю, скажи хоть один раз правду, — попросил Эдмонт, прочитав мысли жены.

Он хотел услышать от неё эти слова. Несмотря ни на что он хотел спасти Аманис от страшной участи пребывания на острове.

— Ты как всегда прав, Эдмонт, — жалобно выдохнула жена и пристально посмотрела в его потухшие от безысходности глаза. — Тогда к чему весь этот разговор? Ты ведь всё знаешь сам…, ты считал мои мысли, — безэмоционально добавила Аманис.

— Я просто хотел это услышать именно из твоих уст. Таких некогда сладких, вкусных и желанных. Ты околдовала меня и я ничего не могу с собой поделать. Ты моя печаль и моё наваждение. Моя радость и моё несчастье. Моя любовь и моё горе. Это всё ты — моя любимая и желанная Аманис.

— Эдмонт, прости меня, пожалуйста. Я не виновата, что не смогла полюбить тебя. Я очень благодарна тебе за всё, что ты сделал для меня и моих дочерей, — она прижалась к груди мужа, обняла его за талию и начала рыдать.

Мужчина обнял любимую женщину и прижал её голову к своей груди. Эдмонт целовал её лицо, с горечью понимая, что нельзя никого полюбить щелчком двух пальцев. Он мог магически повлиять на жену, но ему хотелось взаимной любви, а не по принуждению.

— Я не достойна тебя, — Аманис всхлипывая честно призналась мужу. — Я грязная падшая женщина и не представляю за какие заслуги ты продолжаешь меня любить. Я столько раз изменяла тебе, предавала твою любовь. Я не знаю зачем я это делала, но так получилось. Если сможешь — прости.

— Твои сегодняшние откровения сейчас мне не нужны, они рвут на куски моё окровавленное сердце.

Я любил и люблю тебя за то, что ты есть и рядом со мной. Сейчас я подскажу тебе как избавиться от меня, — тихим, спокойным, равнодушным голосом проговорил мужчина, целуя жену в макушку.

— Я не хочу причинять тебе боль и тем более не хочу избавляться! Давай спокойно цивилизованно разойдемся с тобой, дорогой, — предложила Аманис.

Она надеялась откупиться от пересмешника и продолжать жить своей жизнью.

— Откупиться от пересмешника не получится. Я уже узнавал, — уверенно проговорил Эдмонт. — Пообещай мне, что ты никогда не обидишь Золюшку, не навредишь ей. Я знаю, что ты не любишь её, как она того заслуживает. Прошу тебя, Аманис, очнись! Умоляю, она твояДОЧЬ, но ты постоянно забываешь об этом и никогда не уделяешь ей внимание. Она ребёнок и ей хочется материнской заботы, тепла и ласки.

— Эдмонт! Я постараюсь её полюбить. Я только ничего не понимаю, почему ты меня об этом просишь? Что ты задумал?

Аманис взволнованно слушала прописные истины мужа и ничего не понимала. Он говорил странные вещи. Она чувствовала, что сейчас он скажет что-то очень важное, что облегчит её дальнейшую участь.

— Я никогда тебе об этом не говорил, всё надеялся на чудо, но чудо к сожалению не произошло. Ты не смогла полюбить меня. Я не хочу, чтобы остаток жизни ты провела в аду, — Эдмонт тяжело вздохнул и заглянул в любимые глаза из которых текли слёзы.

— Спасибо тебе за всё! За понимание и любовь, которую ты даришь мне, — прошептала она с благодарностью.

Эдмонт вытер большими пальцами дорожки слёз и поцеловал любимые глаза.

— Не плачь, радость моя! Есть одно исключение в этом договоре. Ты должна об этом знать.

— Эдмонт! Скажи скорее что именно там написано? — радостно спросила его Аманис.

— В случае смерти мужа, ты становишься вдовой и тогда проверка пересмешника автоматически исключается, — решительно проговорил Эдмонт.

Он знал, что жена ради своей свободы обязательно воспользуется его подсказкой и не ошибся.

— Маменька, с вами всё в порядке? — взволнованно спросила Эстер. — Вы побледнели! Может послать вестник лекарю?

Слова дочери вывели Аманис из задумчивости. Сейчас она уже не была так уверена, что поступила правильно.

— Всё нормально, Эстер! — немного помолчав, ответила мать.

Иванна стояла с открытым ртом за спиной матери и внимательно прислушивалась к их разговору.

Ей не хотелось верить в слова маман о Золюшке и о том, что маменька лично знакома с пересмешником, о котором все всегда говорили шёпотом.

— Маменька! Если с вами всё хорошо, то тогда ответьте на мой вопрос! Вы лично знакомы с пересмешником? — настаивала Эстер.

Она хотела узнать подробности.

— Да как ты смеешь меня в чём — то подозревать, негодница? — сквозь зубы прошипела маман. — Ты хочешь накликать беду? С меня достаточно исчезновения Зольки!

— Золина здесь ни при чём, — усмехнувшись ответила Эстер. — Я не знаю кто её похитил, но очень хочу надеяться на то, что она будет в безопасности и найдёт своё счастье.

— Ты на что намекаешь? В чём ты хочешь меня упрекнуть? — побагровев от злости, мать приблизилась к дочери, желая заткнуть ей рот.

— Вы же, маменька, всё равно не дали бы Золюшке жить спокойно, а попытались избавиться от неё так же, как от папеньки, — уверенно проговорила Эстер, глядя в глаза матери.

Иванна напряглась от услышанного и быстро спряталась за колонну. Начиналось самое интересное о чём ей никто бы никогда не рассказал.

Мать закатила глаза, тяжело задышала и схватилась рукой в области сердца. Она не знала что ответить дочери, но по её уверенному тону Аманис поняла, что Эстер что-то знает. Ей нужно было выиграть время и переключить разговор в другое русло.

— Только не нужно театральных сцен, у вас это не очень хорошо получается! — махнув недовольно рукой, иронично проговорила дочь. — Вы, маменька, здоровее всех нас вместе взятых. Вашего яда достаточно, чтобы умертвить весь город.

Аманис испуганно взглянула на дочь. Забыв о том, что только что сказывалась больной и на грани обморока. Откуда ей стало известно, что это я отравила Эдмонта ядом? — недоумённо подумала Аманис.

Перед глазами сразу появилась картинка, как после бурного секса с признаниями в любви, она хладнокровно подошла к столику, налила в два бокала вина и в бокал Эдмонта незаметно добавила яд.

Муж лежал довольный с закрытыми глазами и восстанавливал дыхание.

— Дорогой, давай выпьем с тобой и не будем думать о плохом, — предложила миролюбиво Аманис.

— С удовольствием, любимая. Я сейчас так счастлив! — протянул расслабленно мужчина. — Из твоих рук и яд покажется мёдом.

Она улыбаясь взглянула на мужчину, его слова не смутили Аманис. Она не придала им никакого значения. Аманис была взволнована и тщательно это скрывала. Женщина протянула Эдмонту бокал с вином и он залпом выпил его весь, без остатка.

— Спасибо тебе, любимая, за все прожитые годы с тобой! Мне было очень хорошо, — радостно прошептал он тогда, отдавая пустой бокал.

Эдмонт почти сразу потерял сознание, потом бредил, говорил что-то невнятное, моментально худел на глазах и к утру ушёл за грань, превратившись в мумию.

Аманис умышленно не стала посылать вестник лекарю.

Позже она подкупила его, чтобы он сделал заключение о том, что Эдмонт умер от неизвестного страшного вируса.

Теперь, вспоминая ту ночь, Аманис поняла, что Эдмонт знал, что в вино был добавлен яд. Он всё равно выпил его, хотя мог магически очистить.

Он спасал свою любимую Аманис ценой своей собственной жизни.

Золька тогда подозревала её. А Эстер и Иванна поддерживали мать.

— Какой яд? О чём ты говоришь? — зло спросила маман, взяв себя в руки.

— Не стоит отпираться, маменька! Я подслушала тогда ваш разговор с отцом, но долго молчала и видимо зря. Золюшка не просто так вас подозревала. Вот сейчас наступил момент раскрыть все карты.

— Маменька! Так это вы убили папеньку? — испуганно зашептала Иванна. — За что? Что он вам сделал? Он любил нас! — истерично закричала девушка, выбегая из-за колонны и бросилась с кулаками на мать.

— Сумасшедшие! Я заботилась о вас! О вашем будущем! — закричала мать и ударила Иванну по щеке, останавливая её истерику.

— Такой ценой? — с ужасом прошептала Эстер. — Мы с Иванной вас об этом не просили! Вы должны ответить за убийство!

— Маменька! Вы не смогли оценить любящего вас мужчину, и лишили нас любящего отца. Вы порхали как ночная бабочка с одного пестика на другой, не задумываясь ни о чём, кроме себя любимой!

Маман недовольно подкатила глаза.

— Меня считали дурочкой, но я всё понимала и видела, — горько заплакала Иванна. — Мне было очень стыдно за ваше поведение. Вы во всех грехах обвиняли Золюшку, а на самом деле её мизинца не стоите.

— Вы всё сказали? Обвинили мать? А что вы сами можете без меня? Перед конюхом задом вертеть или перед садовником? — с сарказмом спросила дочерей, окинув их презрительным взглядом.

— Кстати о конюхе! — весело засмеялась Эстер. — Я выхожу замуж за Аброна. Нравится вам это или нет, мне всё равно. Мы любим друг друга и завтра объявим о нашей помолвке.

Аманис вначале поддержала смех Эстер. Потом до неё дошло о чём сказала дочь и она заверещала.

— Только через мой труп! Ты никогда не выйдешь замуж за нищеброда! Не для этого я тебя растила! Ты станешь королевой, женой принца Филиппа.

— Маменька! Вы в этом так уверены? — усмехнувшись спросила мать. — Приготовьтесь утром отчитываться перед принцем Жюльеном об исчезновении Золюшки. Я считаю, что вы причастны к этому делу.

— Эстер! Ты… ты… ты забываешься с кем разговариваешь! — багровея и задохнувшись от негодования прошипела сквозь зубы маман и неожиданно отвесила дочери звонкую пощёчину.

Размахнулась ещё раз, но Эстер вовремя поймала руку матери.

— Вы ударили меня в последний раз, маменька, — сквозь зубы процедила Эстер. — Я больше никогда не позволю поднимать на меня или Иванну руки! — прищурив глаза громко сказала матери. — Не хотите всё сделать по-хорошему, тогда завтра же собирайтесь на остров развлечений богатых мужчин. Вам же всё равно перед кем задом вертеть. Это только я взаимно влюбилась в нищеброда.

— Неблагодарная тварь! Опылилась от Зольки? Как ты смеешь мне это говорить? Не ты мне будешь указывать как распорядиться своим телом, — её лицо в этот момент было багровым и моментально покрылось белыми пятнами.

Пот выступил у неё на лбу. Аманис была в бешенстве. Она не ожидала таких слов от дочери.

Лицо перекосилось от злобы. Мать смотрела на любимую дочь ненавидящим взглядом, она не узнавала свою любимицу. Аманис сжала кулаки, но не осмелилась снова ударить дочь. В один миг её молчаливые покладистые дочери превратились в злобные фурии.

Это Золька во всём виновата, — подумала маман. — Это она настроила их против меня. Хорошо, что эта гадина исчезла, меньше будет проблем и теперь она не будет маячить у меня перед глазами, напоминая об Эдмонте и той проклятой ночи.

— Хочу обрадовать вас, маменька! — радостно улыбаясь вновь заговорила Эстер.

Аманис удивлённо взглянула на дочь.

Эстер явно была в ударе и очень решительно настроена. Женщина такой её не видела никогда. Уверенной, гордой и целеустремлённой.

Маменька не знала какая новость её ждёт. Плохая или хорошая? Но по тому тону, каким произнесла дочь, Аманис поняла, что эта новость сразит её наповал.

— Даже не знаю, чем ты сейчас можешь обрадовать меня, дорогая, — мать с сарказмом процедила сквозь зубы эти слова и ухмыльнулась.

В этот момент никакого повода для радости не было, были лишь проблемы и противоборство сторон.

— Я беременна от Аброна и вы скоро станете бабушкой, — гордо заявила Эстер, высоко подняв подбородок.

Мать замерла и поперхнулась слюной, услышав эту страшную для всех новость, а потом закашлялась и стала от ужаса махать руками.

Иванна испуганно посмотрела на сестру и прикрыла рот рукой.

— Эстер! Что теперь будет? — растерянно проговорила девушка и взглянула на маменьку. — Маменька, мы теперь все попадём на страшный остров? — ошарашенно, растягивая слова от страха, спросила родительницу.

— Нет, только не это! — взвизгнула испуганно мать и прижала руки к груди.

Эстер огорошила её своей радостной новостью. Она затряслась от ужаса и от предстоящей встречи с Аттакусом. В живых она там не останется. Аманис об этом точно знала. Уходить за грань ей не хотелось. Она была молода и ещё хороша собой. Аманис надеялась выйти замуж за богатого вдовца…

Мать взяла себя в руки и подлетела к дочери.

— Эстер! Как ты могла такое допустить? Ты же говорила что невинна! — гневно произнесла родительница, набирая полную грудь воздуха.

— Вы много чего говорите, маменька, а делаете по-своему. Так, как выгодно только вам. Даже ценой жизни родного мужчины не погнушались, — уверенно ответила дочь.

— Дрянь! Грязная потаскуха! — злобно выкрикнула мать.

Эстер только фыркнула на её слова и окинула недовольным взглядом.

— И в кого ты такая только уродилась? — опечаленно спросила её.

— Маменька, посмотрите на себя в зеркало! Я ваша копия, — нагло ответила Эстер и обошла мать.

Она достала из кармана артефакт связи, чтобы позвать Аброна на встречу и сообщить ему о главной радостной новости.

Иванна недоверчиво- растерянно смотрела на мать.

— Иванна, доченька! Ничего не бойся, дорогая! Иди спать! Эстер просто пошутила. Мы с ней немного повздорили, поэтому она решила меня хоть чем-то позлить. Ты же знаешь моё отношения к конюху. Не переживай, всё будет хорошо. Мы с Эстер обязательно помиримся, — Аманис ласково стала уговаривать трясущуюся дочь, провожая её до двери опочивальни.

— Это правда, маменька, то что вы сказали? — она взволнованно — неверяще спросила мать.

— Сестрица не могла просто так кидаться такими шокирующими обвинениями.

— Конечно, правда, дорогая! Я тебя не обманываю, — уверенно произнесла маман, погладила дочь по спине и поцеловала её в щёчку. — Ложись спать и ни о чём не переживай.

— А где же тогда Золюшка? — недоумённо спросила девушка. — Она найдётся?

— Конечно, найдётся! — уверенно ответила мать и улыбнулась дочке. — Утром ты обязательно её увидишь.

— Спасибо вам, маменька, за добрые слова, — девушка наклонилась и поцеловала руки матери. — Вы подарили мне надежду. Я так люблю сестрицу Золюшку и хочу, чтобы она поскорее вернулась! Я буду молиться за неё.

— Правильно, помолись и ложись в кровать, дорогая.

Аманис проводила дочь и вернулась в свою опочивальню. По дороге она не встретилась с Эстер. Заглянула к ней в комнату, дочери там не было.

Она в бешенстве залетела в свои покои. Заламывая руки стала метаться по комнате, как раненая тигрица. Она поняла, что Эстер не шутила и действительно беременна от конюха. Ей ничего не оставалось, как поженить нищего Аброна с любимицей Эстер, чтобы избежать встречи с пересмешником Аттакусом.

Деньги у Аманис имелись и немалые. Они были спрятаны очень надёжно. Эдмонт оставил ей все заработанные сбережения, но она скрывала это от детей. Берегла на трудные времена.

Мать умышленно заставила Золину пойти на работу, чтобы лишний раз не видеть дома нелюбимую дочь. Аманис в присутствии Золины чувствовала себя некомфортно. Её постоянно терзали угрызения совести. Это она лишила дочь родного отца.

Эдмонт сам сделал свой выбор, ради меня любимой, — мысленно уговаривала сама себя, бегая из угла в угол по комнате.

Но где же и правда Золька? Где эта дрянная девчонка? — недоумённо подумала мать. — Кто осмелился похитить нищебродку? Кому она стала нужна? И если действительно Золькой поинтересуется принц Жюльен, то что ему сказать, чтобы он поверил?

В эту ночь Аманис не удалось уснуть. Она никак не могла переварить услышанные новости от Эстер.

Необходимо срочно принимать меры, но какие? Аманис пока была не готова жить в особняке вместе с конюхом, это унижало её достоинство.

У Аброна не было своего жилья и угодить в лапы пересмешника ей тоже не хотелось.

Породниться с принцем уже точно не получится, он не выберет Иванну, — огорчённо подумала Аманис.

Неожиданно она вспомнила о яде.

— Когда я успела о нём рассказать Эстер? — задумчиво произнесла вслух, а потом вспомнила как однажды хвасталась перед дочкой о наличии яда и смерти Эдмонта.

— Странно, Эдмонт сразу ушёл за грань, а Зольку яд не взял, — Аманис с сожалением проговорила это вслух. — Я надеялась утром найти мумию, а она стала ещё краше и увереннее в себе. Эта серая мышь ничего не боится, её невозможно уничтожить, от неё просто так не избавиться, она словно загово…

Не успела Аманис высказать эту мысль, как в этот момент в комнату влетел и заискрился ярко — красный шар, из него вылетела молния и поразила сердце матери. Она замертво упала на пол, как подкошенная.

Боги рассчитались с Аманис за все её грехи.