Зона кошмара

27. дудочка, кролик, мясо, дождь, имя, половина человека

— Страйк! — пародируя американский акцент выкрикнула Таня.

— Рано, — заметил я ленивым голосом и швырнул мячик.

Девушка замахнулась битой… И промазала.

— Аут! — крикнула она с не меньшим энтузиазмом и поправила кепку.

Мы стояли на поле, которое простиралось перед моим домом, справа от кукурузного и, на глазах соседской коровы и нескольких дворняжек играли в бейсбол. Вернее сказать, пытались играть в бейсбол. Таня беспорядочно махала битой, в то время как я старался бросать шарик с предельной осторожность чтобы не сломать ей нос. Впрочем, что-то мне подсказывало, что даже такое происшествие не сломило бы её энтузиазма.

— Рэди! — крикнула девушка.

— Реди так реди, — я кивнул и бросил ещё один шарик. Таня стиснула зубы, повернула биту, повернула всё своё тело и… Промазала.

Мячик плюхнулся в густую траву.

Я покачал головой и подобрал ещё один из той дюжины, которые валялись у меня в ногах. В своё время я купил их на распродаже. Сам не знаю почему. Очередная импульсивная покупка, на которые так падки люди, страдающие от избыточного относительно своих реальных нужд дохода и кризиса среднего возраста.

Бита — из той же категории.

Теперь я жалел о своём приобретении. Такими темпами Таня скорее ударит сама себе по носу, чем отобьёт мяч.

— Некст! — крикнула девушка.

Я вздохнул и сделал очередной бросок.

Мимо.

— Может, попробуем по-другому? — сказал я наконец.

— Как? — тут же спросила Таня.

— Я буду кидать мяч, а ты мне его приносить.

— Я не собака!

— А если за печенки?

— Тяф-тяф!

…

…

…

Вечерело.

Темнеющее небо расплывалось в серых и голубых туманах. Массивы белых облаков напоминали мраморные бюсты.

Мы стояли среди высокой сизой травы, на которой отчётливо проглядывались две черты, оставленные колёсами неподалёку припаркованной машины. Перед нами тянулось поле, на котором лежал старый, когда-то синий, а теперь потёртый и ржавый бочонок.

— Красиво, — заметила Таня.

— Есть такое, — ответил я, разглядывая кусочек неба, который был карамельным.

— Свежий воздух… — девушка потянулась.

— Холодно, — я принюхался. — И навозом пахнет.

— А мне нравится. Можно я здесь буду жить? — быстро проговорила Таня и отвернулась.

— Даже не надейся.

Она повесила голову, продолжая улыбаться грустной улыбкой. Глупо, конечно, но мне захотелось оправдаться:

— Дети должны расти в городе. В деревне вырастают только алкоголики.

— Но ты не пьёшь.

— Не пью. Но я взрослый, — упор на это слово, — и переехал в деревню потому, что мне нужна была… Более размеренная жизнь.

На лице Тани появилось недоверчивое выражение.

— Более размеренная это в смысле… Не пытаться сбежать со своей же свадьбы?

— …Иногда понимаешь, что не готов к узам брака в самый последний момент.

К тому же после этого я извинился перед невестой.

— …И не пытаться перебежать Северную Корею с севера на юг!

— Начнём с того, что я бросил эту затею, когда понял, что гражданство дают не всем беженцам, а только тем, у которых изначально был северный паспорт.

— И не ехать в Сибирь на поиски царского золота…

— Я его почти нашёл.

— И не уходить в монастырь, чтобы «стать мастером боевых искусств, который может остановить пулю животом».

— Это вообще было давно и не правда, — я отмахнулся. — И вообще хватит припоминать мои тёмные деньки. Я тоже могу много чего о тебе вспомнить, мелкая.

— Хе-хе, — Таня неловко усмехнулась и приподняла голову. Её чёрные волосы, завязанные в хвостик, колыхались на ветру.

Я покачал головой. Сложно с этой бестией. Иногда она хитрая, иногда глупая, а иногда — самый обыкновенный ребёнок, и это, пожалуй, самое страшное.

— Скорей бы ты уже повзрослела…

— Я уже «легальна». В некоторых странах.

— Например?

— Гондурас, Ливан, Марокко, Япония, Перу…

— Понял, понял, — я протёр лоб. — Пошли уже. А то простынешь.

По возвращению домой Таня крикнула «я первая», и оккупировала ванну. Кто же спорит? Я прошёлся на кухню и встал у плиты. После ужина, который девушка уплетала за обе щеки, мы разошлись по своим комнатам, пожелали друг другу добрых снов и легли спать.

Вернувшись в домик на берегу, я сразу направился в кабинет и открыл дневник моего предшественника. Моё вчерашнее предположение оказалось верным. Я действительно мог прочитать новую страницу:

Важно:

Если ты неожиданно:

Услышишь дудочку.

Увидишь белого кролика.

Почувствуешь запах сладкого мяса.

Попадёшь под дождь там, где его не может быть.

Забудешь своё имя.

Заметишь краем глаза человека, который наполовину спрятан за стеной, дверью, деревом…

Беги! Беги и не оборачивайся, и больше не возвращайся в этот мир ни в коем случае.

Спасибо за информацию… Хотелось бы, правда, немного конкретики, но я уже привык к недомолвкам.

Также помни: если ты нашёл «полезного» носители, ты можешь «пометить» его, как помечаешь оружие. Для этого тебе нужно оставить внутри него часть своего тела. Лучше всего подойдёт фаланга пальцы — на ней проще всего сосредоточиться. Тогда, при желании, ты сможешь в любой момент в него вернуться… Выбирай осторожно! Вырастить новый палец не выйдет, но ты можешь его потом забрать.

Если ты в состоянии прочесть эти строки, значит у тебя уже должна быть достаточно высокая Стабилизация, чтобы вынести данную процедуру…

Ха… Я откинулся на спинку стула и сложил руки на груди. Занятно… Мне действительно было неудобно каждый раз добираться до скелета на своих двоих. Да и Ямато могла переехать. Если можно было таким образом проложить своеобразный короткий путь — следовало рискнуть.

Я вытянул руку, прочёл заклятие и создал острый ледяной кинжал. Затем я примерял его к своему указательному пальцу и вернул назад.

Лучше займусь этим прямо на месте…

Кстати говоря, пора собираться. Я пролистал дневник, увидел, что остальные страницы всё ещё покрыты серой дымкой, и спустился в туннель.

В этот раз я решил в первую очередь навестить Подземелье. Да простит меня моя страсть к разнообразию и очерёдности, но я обещал принцессе вернуться как можно скорее, это раз, и мне было интересно проверить, как время этого мира относиться к миру Ямато, это два-с. Прежде, каждый раз, когда я заявлялся к девушке, было в районе восьми утра. Посмотрим, как оно будет теперь.

Спуск в катакомбы как обычно занял много времени. В этот раз, правда, я реже ударялся головой о стены и заходил в тупики, ибо очертания окружающего мира стали ещё более отчётливыми. Теперь я мог разобрать кирпичную кладку, которой был выложен пол, и смутные очертания узоров на стене. Приятно, конечно, однако был повод и заволноваться. Такими темпами туман совсем испариться, и тогда я больше не смогу вернуться в этот мир… Он станет настолько же опасным, как мир Фантазмагорикуса…

А может быть и нет. Главная опасность последнего заключалась вовсе не отсутствие тумана, но в населявших его ужасных порождениях кошмара. Что же касается самой туманной гущи, я до сих пор был не уверен, почему нельзя было долго находиться в мире с низкой Стабильностью. Мой предшественник запрещал мне этим заниматься, вот и всё. Никаких подробностей.

Впрочем, я доверял его записям. Те вещи, которые он мне оставил, оказались довольно полезны, а значит в его словах тоже, наверное, не приходилось сомневаться… На данный момент моей единственной зацепкой касательно природы негативного влияния тумана было то досье на самого себе, которое я составил в самом начале моих странствий.

Кстати говоря, надо будет его проверить… Чисто на всякий случай.

Размышляя об этом, я поднялся в погребальный зал и нашёл скелет. Он лежал, прислонившись спиной к стене, как брошенная кукла. Решив оставить ритуал с пальцем на потом, я коснулся синеватого вихря.

После обретения телесности я сразу поднялся и осмотрелся. В гробнице было темно. Света не было. Не было и принцессы. На секунду я замялся, но в этот самый момент снизу зазвучали шаги. Не прошло и минуты, как на лестнице в подземную библиотеку показалась черепушка, в которой сиял зеленоватый камешек.

Белоснежный скелет заметил меня и замер. В руках у него была книжная стопка. Наконец принцесса поставила её на пол и протянула мне записку.

Я прочитал её и растерялся.

Она была следующего содержания:

«9 месяцев».

Если бы у меня были веки, я бы удивлённо поморгал.

Девять месяцев? Меня не было настолько долго? Мне хотелось переспросить, может принцесса ошиблась, но, замечая раздражённый и уставший взгляд её глубоких чёрных глазниц, я только медленно кивнул.

Видимо, мне снова нужно изменить своё понимание здешнего мироустройства. Время не просто разнилось в зависимости от мира — эта разница менялась. Почему? Кто его знает. Мне всё ещё было известно слишком мало, чтобы я мог определить среди множества вероятных теорий единственную верную.

Некоторое время я стоял на месте и задумчиво разглядывал записку. Меж тем принцесса махнула рукой и направилась на выход. Мне пришлось поторопиться. Люди делятся на два типа: первые, прождав почти целый год, не прочь потерпеть ещё пару дней; вторые сразу берутся за дело, не желая ждать ни единой лишней секунды. Видимо, юная жрица относилась ко второму типажу. Не прошло и часа, как мы уже пробирались под тёмными сводами катакомб…