Зверь

Глава 13

Мэри проснулась, не зная, который был час. Оторвав голову от груди Рейджа, она оглянулась по сторонам и с удивлением обнаружила, что они оба заснули в реабилитационной палате.

Блин, она не включила оборудование. После небольшой интерлюдии Рейджа в виде оргазма, он отказался отпускать ее, и она, должно быть, отключилась на его теплом, мускулистом теле. Очевидно, Элена со всем разобралась… компьютеры исчезли сами. И да, ее хеллрен был жив-здоров, его грудь равномерно поднималась и опускалась, а восхитительный стук сердца свидетельствовал о его здоровье.

Закрывая глаза, Мэри поморщилась, вспомнив пулевое ранение, кровь, которой он кашлял, этот ужасный…

— Привет, красавица.

Услышав его голос, Мэри вскинула голову. Его полуоткрытые, голубые-преголубые глаза обезоруживали, в них хотелось смотреть вечно.

— Привет, — прошептала она. Подняв руку, Мэри погладила его щеку, чувствуя легкую светлую щетину. — Тебе нужно побриться.

— Да?

— Ну, на самом деле, это жутко сексуально.

— Тогда я выброшу все свои бритвы. Немедленно. Помоги мне дойти до нашей ванной.

Она рассмеялась, но потом вновь стала серьезной:

— Как твое зрение?

— Какое зрение?

— Все еще не видишь?

Он закряхтел.

— Будто это имеет значение? Ты здесь, и я прекрасно тебя слышу. И чувствую. — Большая, широкая ладонь Рейджа потерла ее плечо. — Хм. У меня предложение. А давай пойдем наверх и после того, как отменим мою подписку в Клубе Одноразовых Бритв, заберемся в джакузи. Примем ванну, потом двинемся в кровать, посмотрим, что из этого выйдет. Я задолжал тебе один основательный перепих, это точно… прилично задолжал. Придется расплачиваться.

Мэри рассмеялась.

— Что? — спросил Рейдж хмурясь. — Что случилось?

Оторвавшись от него, Мэри размяла спину. Отбросила волосы с лица. Поправила воротник рубашки, чтобы тот не душил ее.

— Все так плохо, да?

Застонав от боли, он потянулся к пульту управления, заставив изголовье матраса подняться, чтобы он смог сесть.

— Поговори со мной.

Когда она сдвинулась к изножью кровати и попыталась подобрать слова, Рейдж отпрянул в ужасе.

— Ого. Ты… почему ты плачешь?

— Господи, правда? — Она провела ладонями по щекам, чувствуя влагу. — Вау. Ох, прости за это.

— Что происходит? Я должен убить кого-то для тебя?

Это был первый рефлекс связанного мужчины на все, что расстраивало его шеллан, и, не успев остановить себя, она прошептала:

— На самом деле, уже есть одна смерть.

— Что?

По неясной причине она вспомнила ту ночь два года назад, когда Рейдж, Ви и Бутч убили того жестокого хеллрена, чтобы спасти Битти и Анналай.

— Прошлой ночью умерла мама Битти.

— О, блин. — Рейдж полноценно сел без поддержки. Так, словно подумывал соскочить с кровати, хотя идти некуда, не от кого было защищать ее. — Почему, черт возьми, ты не сказала мне сразу?

— Ну, ты был занят, умирая…

— Ты должна была сказать мне. Господи, я заставил тебя подрочить…

— Прекрати. Мне понравилось. Нам это было нужно.

Когда его красивое лицо напряглось до невозможности, и Рейдж скрестил руки на груди так, будто был зол на себя, она выгнулась и поцеловала его в губы.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что тоже заботишься о ней.

— Разве могло быть иначе? Чем я могу помочь?

Сев, Мэри выпалила:

— Мне не хватало тебя.

Рейдж похлопал по воздуху между ними, словно искал ее рукой, и она опустила лицо ему в руки, давая ему почувствовать щеки и подбородок, горло.

— Мне тоже тебя не хватало, — сказал он тихо. — Мы… в последнее время мы шли параллельно. Не врознь, но параллельно.

— Прости. Я знаю, в последнее время я зашивалась в Убежище, и это нечестно по отношению…

— Прекрати. Никогда не извиняйся передо мной за то, что любишь свою работу или хочешь выполнять свое дело с максимальной отдачей. Я — первый, кто понимает тебя. Ты изумительная в своем деле, потрясающе помогаешь всем…

Мэри опустила взгляд, хотя, технически, не было взгляда, которого она пыталась избежать.

— Не всегда. Боже, далеко не всегда.

— Мэри, поговори со мной. Я не хочу наседать… но ты серьезно должна поговорить со мной.

Вспомнив все, что произошло, она снова разревелась.

— Я, ох… мне позвонили на рабочий номер, сказали, что у Анналай все плохо, и я отвезла Битти к Хэйверсу. Я думала… ну, когда моя мама умерла, я была с ней, и это было важно для меня… особенно когда прошло время, понимаешь? В смысле, когда я думаю о ней и скучаю по ней… я нахожу некое утешение, зная, что умирая, она была не одна. Что… что она была со мной в начале моей жизни, и я была с ней в конце ее жизни. — Мэри содрогнулась, сделав вдох. — В смысле, Битти так молода… у нее впереди много лет, чтобы примириться с этим, да? И то, что было важным для меня будучи взрослой… мне показалось, что потом это будет так же важно для нее. В общем… я не хотела, чтобы так вышло.

— Как «так»?

Мэри накрыла лицо руками, когда воспоминания прошлись по ее сознанию словно нож.

— Когда Битти…Боже, когда Битти взяла руку мамы, женщина умерла. На месте. Битти решила, что это она виновата. Это было… просто ужасно. Я не этого для них хотела.

«Я убила ее! Я убила ее!».

Мэри вытерла слезы и пораженно опустила руки.

— Это я и говорю себе. Хотя, на самом деле, не помогает…

— Мэри, когда меня подстрелили, и я умирал на том поле, я ждал, что ты придешь ко мне. Я цеплялся только за эту мысль. Когда любишь кого-то, и твой любимый уходит, ты ждешь его возвращения… и это забирает всю энергию и внимание. И, Мэри, говорю тебе, я ждал тебя, потому что хотел уладить все вопросы, но я не мог продержаться долго… и, хотя нам повезло, и ты спасла мою жизнь, реальность такова, что я просто продлил свои страдания просто чтобы попрощаться с тобой.

— О, Боже… правда… видя тебя в таком состоянии… это было худшее мгновение в моей жизни…

И, словно не давая ей возможности сменить тему, Рейдж продолжил:

— Ты должна рассказать это Битти, хорошо? Расскажи Битти, что ее мама умерла потому, что ждала лишь того, чтобы услышать голос Битти, перед тем как уйти в Забвение. Ей нужно было знать перед уходом, что ее дочь была в порядке… и, Мэри, будь уверена, если ты сказала хоть слово в той комнате, то Анналай знала и о том, что ты была с малышкой. И это значило, что Битти будет в безопасности. Анналай ушла, потому что знала, что все будет хорошо.

— Я не думала об этом в таком ключе, — пробормотала Мэри. — Ты так хорошо объяснил все. Хотела бы я, чтобы ты рассказал ей это.

— Может, однажды мне представится возможность. Черт, назови день и час, я приеду.

Уставившись на нее, Рейдж казался таким сфокусированным на ней, несмотря на слепоту… и, на самом деле, Мэри была уверена, что в это мгновение для него во всем мире существовала только она и ее проблемы. Добавить это к его мужественной красоте, сексуальному запалу и щедрому сердцу?

— Как так вышло, что судьба свела меня с тобой? — прошептала она. — Я выиграла в лотерею.

Ее хеллрен потянулся к ней и снова притянул к себе, устраивая подбородок на ее макушке.

— О, нет, Мэри. Как раз наоборот. Поверь мне.

Ощутив, как напряжение покинуло тело его шеллан, он медленно по кругу потер ее спину… чувствуя себя так, будто его сейчас вырвет.

И зверь тут не причем.

— Я знаю, что до заката еще двенадцать часов, — сказала она, — но я бы хотела вернуться к работе вечером? Ненадолго, и только если ты…

— Боже, ну разумеется. Ты нужна Битти.

Интересно, здесь остался «Альказельер»?

— Я в порядке.

— Ты уверен?

Не-а. Вовсе нет.

— Черт, ну конечно… сколько раз я проходил через реабилитацию? Я просто потусуюсь здесь, отосплюсь.

Потому что без сознания он не будет чувствовать этого, типа так?

— И, на самом деле, если подумать, тебе не нужно, чтобы я рассказывал что-то Битти. Ты намного лучше выражаешь мысли.

— Когда-то так было.

— Нет. — Он опустил взгляд туда, откуда доносился ее голос, и спешно взял ее ручку. — Мэри, ты не должна критиковать себя. Слушай, ты уходишь на свою собственную войну, и худшее, что может случиться с солдатом, — лишиться своей уверенности еще до начала битвы. Не каждая битва заканчивается победой, но ты должна вступать в бой каждый раз со знанием, что твой опыт и инстинкты пуленепробиваемы. Ты не сделала ничего неправильного. Ты не специально причинила Битти боль. Ты сто процентов не ответственна за то, в какой момент ее мамэн выбрала уйти в Забвение… на самом деле, есть достаточно доказательств, что женщина решила уйти потому, что почувствовала, что ее малышка в хороших руках. Ты должна верить в это… иначе ты застрянешь на месте, а это никому не поможет.

— Боже, ты всегда так прав.

Да ну. Едва ли. Но он не станет обсуждать все свои косяки, когда Мэри страдает от реальных проблем с этой малышкой. Он был эгоистичным придурком, но не полным же кретином.

Гребаный ад, в голове не укладывалось, что он заставил свою шеллан пройти через все это… он бесился на себя за то, что заставил Мэри наблюдать, как он умирает прошлой ночью… и без особой на то причины.

Все потому, что не послушал Вишеса.

На самом деле, нет, подумал он. Все было даже хуже. В действительности, он слышал каждое слово брата и все равно бросился в бой, прекрасно осознавая, что ждет его на поле, если парень окажется прав.

Похоже, это и есть определение суицидального поведения?

И значит, он…

Вот дерьмо.

Когда голова Рейджа начала вскипать от реальности, которая только сейчас дошла до него, Мэри продолжила рассказывать, медленно, рационально, о том, что происходило между ней и той малышкой, какие консультации с персоналом ей требовались, а потом что-то про дядю где-то там… и Рейдж никак не участвовал в этом разговоре.

По правде, он был бесконечно благодарен за то, что она чувствовала себя лучше и ощущала связь между ними. Это было очень важно. К несчастью, он снова отдалился от нее, внутренне он был далеко, хотя тело оставалось на месте.

Что, черт возьми, с ним не так? У него есть все, что можно только пожелать… и в это мгновение Мэри была в его объятиях. Он вернулся с того света. Было столько всего, ради чего стоило жить, сражаться, любить.

Тогда почему он вытворил нечто столь безрассудное? Почему сам чуть не запрыгнул в могилу? И почему снова отдалился от Мэри?

Ну, было одно объяснение. Которое связывало все большой и толстой психозной лентой.

Он всегда сомневался в своей адекватности. Подсознательно.

Он всегда бросался из крайности в крайность, перескакивая с одержимости на гнев, опасаясь, что однажды свалится с вершины маятника и больше не вернется к здравомыслию. Может, это, наконец, произошло. И если так? И последнее, что нужно Мэри после предыдущей ночи, это его клинически подтвержденное безумие.

Ведь, блин, почему он так странно ощущал себя в собственной коже?

Черт подери, он, словно выиграл лотерею и обнаружил, что испытывает аллергию на деньги.

— Рейдж?

Он встряхнулся.

— Прости, что?

— Принести тебе чего-нибудь перекусить?

— Нет, я еще лессеров не переварил. — Он снова прижал ее к себе. — Но я не отказался бы от этого.

Мэри прильнула ближе, обхватив его торс рукой, насколько позволяла ее длина.

— Как пожелаешь.

Я пытался убить себя прошлой ночью, сказал он ей мысленно. И понятия не имею, почему.

Да. Вот официальное заявление.

Он сошел с ума.