Так что когда эльф развернулся и, ни слова не говоря, пошел в лес, я даже испытал некоторое облегчение. Одной проблемой меньше. Спас его я случайно, на горячую благодарность не рассчитывал, а вот гнусностями каждый остроухий был просто нашпигован. Вот и пусть уносит их подальше от меня.

* * *

— А ты в этом уверен?

— Абсолютно.

— Стой. Ты же говорил, что только пару раз их видел. Может забыл?

— С чего б я забыл? Я себе такой купить хотел.

— Тебе-то зачем?

— Как зачем? В поле работать, в лесу, дома… незаменимая штука в хозяйстве.

— Странноватое какое-то у тебя хозяйство.

— Почему?

— Да у нас, в Федерации, не принято как-то мечами дрова рубить и стрелами гвозди забивать. Мне этим кхукри чуть кишки не выпустили. Это оружие.

— Ну да. И оружие тоже. Если придется. А этот — именно оружие.

— Тогда я вообще ничего не понимаю.

— А чего понимать-то? Есть ножи, которыми хлеб режут, а есть ножи, которыми режут людей. И те, и другие — ножи. Просто разные немного.

— Все равно мне кажется, что ты чего-то путаешь.

— Погоди. Сейчас покажу.

Дэн встал и пошел к своей повозке. Я взял кхукри в руки и снова рассмотрел его. На хозяйственный инструмент он походил не больше, чем саблезубый тигр на домашнюю киску.

* * *

Когда я показал Дэну эту штуку, то он восхищенно покачал головой, взвесил нож на руке и цокнул языком.

— Знаешь, что это такое?

Он непонимающе посмотрел на меня.

— Кхукри.

Я промолчал и посмотрел на него. Однако Дэн, видимо, считал, что сказал уже все.

Дальнейший наш разговор напоминал поиски одним слепым другого слепого в темной комнате. Я не знал, что именно спрашивать, а он не понимал, что меня интересует. После неоднократного переспрашивания и множественных уточнений кое-как удалось выяснить, что эта штука называлась кхукри и наряду с рам дао (это вроде были мечи) составляла вооружение королевской гвардии. Дэн видел их в Коннемаре. Гвардейцы, как правило, водились в основном там. Один раз, после особо удачной торговли, он хотел купить себе такой же. Но вот именно такие не продавались. Оружейники поставляли их непосредственно дворцу. Кроме гвардейцев никто не имел права носить такой нож. Вообще-то, я думал, что там должна быть еще толпа народу с такими ножами. Просто эта толпа не любит находиться в первых рядах и на виду.

* * *

Появился Дэн. Он тащил какую-то железку.

— Вот.

Это был кхукри. Вернее, очень-очень дальний его родственник. Старый, с негодной балансировкой, немного побитый ржей, с гладкой, отполированной рукояткой. Туповатый и с зазубринами на заточке. Тем не менее, узнаваемый. Более того — до теперешнего момента я видел его почти каждый день. Но вот взгляд как-то не цеплялся. Не то, чтоб эта штука выглядела мирной. Мирной даже палка не выглядит. Просто вид у нее был какой-то… обжитой. Хозяйственный. И все же это был кхукри. Тем не менее я спросил:

— Что это?

— Мой кхукри.

— А где взял?

— Кузнец наш выковал.

— Не понял, а зачем тебе такой, как у гвардейцев понадобился? У тебя ж уже есть.

— Не, ну ты не сравнивай-то. Наш Михай же не оружейник. Да и металл… Ты разницу-то вообще видишь?

— Да вижу уж… А у оружейника, в той же Коннемаре заказать?

— Тоже нет. Те, которые такой ковкой занимаются, только на дворец работают. Не станут они кому-то другому ковать. Лицензию потеряют.

Похоже, в Коннемаре жили очень законопослушные граждане. В Федерации вопрос упирался бы только в сумму денег.

— А такие, как у тебя, значит, еще есть?

— У всех. Куда ж без него?

— Хорошо. Спасибо, что просветил. Забирай этот ножик себе. Я им пользоваться не умею.

Дэн с некоторым сожалением погладил кхукри пальцами.

— Нет.

— Чего так? Ты ж хотел себе такой.

— Не совсем такой я хотел. Клеймо видишь? Это королевская собственность. Я, Питер, не знаю, то ли ты гвардейца убил…. ты же его убил, да? Так вот, то ли гвардейца убил, то ли человека, который убил гвардейца. Я этого не видел, тел не видел, подробностей знать не хочу… и становиться владельцем королевской собственности тоже не хочу. Спокойнее так, понимаешь? Вдруг как мытари приедут и кто увидит случайно… Так что оставь его себе, а лучше — выброси и забудь, что когда-то его в руках держал.

— Может так и сделаю. Мы тебя в неприятности втравили?

— Нет. С чего бы. Похоже, что вы меня от неприятностей избавили, если все, что ты говоришь — правда.

— К сожалению. Глянь-ка еще на это.

Я высыпал на ладонь монеты из мешочка.

— Глянь. Эльфы с вами такими расплачиваются?

Дэн перебрал монеты пальцами и смущенно пожал плечами:

— Не знаю.

— Но они же расплачиваются?

— Да расплачиваются… Похожи. Но точно не скажу. Я в этих рунах не разбираюсь. А монеты мы не храним. Плавим и просто металлом платим.

— Чего так?

— Да чтоб лишних вопросов ни у кого не возникало. Если монеты из могил, или каких схоронов эльфьих, то сюда народу набежит, что не протолкнуться будет. Нам такого не требуется. Мы тут тихо и спокойно живем, и менять никто ничего не хочет. Ладно. Пойду я, может до рассвета успею пару часов поспать. Я… это… туда, подальше отойду… если вам поговорить надо… или еще чего.

Я только удивленно поднял брови. Виктор улыбнулся, а Ясмин была настолько захвачена происходящим, что просто не обратила внимания. Дэн невозмутимо подобрал шкуру и пошел в дальний конец поляны, волоча ее по земле.

— Деликатный человек, — Карелла согнал улыбку и наклонился ко мне. — Что там произошло?

Я рассказал, стараясь не упускать детали. Об эльфе решил покамест промолчать. Слишком непонятным персонажем повести он был.

Виктор похрустывал сплетенными пальцами, внимательно глядел в костер и напряженно думал. Ясмин ерзала на месте и поблескивала карими глазами, переводя взгляд с меня на Карелла и обратно.

— Как думаете, кто это был?

— Поди, знай… Вначале думал — оборванцы какие-то, крестьяне, которым картошку надоело копать. Но крестьяне так драться не могут. Потом казалось, что сам подрастерял навыки и кураж… Сейчас так не кажется. Это были профессиональные бойцы. Высокого класса профессионалы… А может — я просто себя пытаюсь оправдать? Ослаб и пытаюсь превозносить каких-то никчемных дезертиров? Как думаете?

— А клеймо на… этом, короче, — Виктор ткнул пальцем в кхукри.

— Не знаю, Карелла. Просто не знаю.

— Вот скажите мне, Питер… я никому не проболтаюсь. Это вы подобные ситуации ищете сами, или они вас находят? Вы — навроде Алисы, только она неприятности на бытовом уровне искала, а вы на мелочи не размениваетесь. Глобальный какой-то масштаб…

— Ага. Я еще и виноват в этом? Так что ли? Между прочим, началось это после того, как я с вами познакомился.

— Не прибедняйтесь — у вас и до этого неприятностей хватало. Но вы удачливый человек.

— Это — да. Согласен. За мной удача с мешком подарков бегает. Только подарков много и мешочек тяжеловат. Так что догнать никак не может. Так… вдогонку кидает. Иногда по затылку чего и перепадет.

— А чего они там ошивались? Вы все рассказали?

— Нет, не все. Только дальше еще непонятнее будет.

Я рассказал и об эльфе. Карелла потер виски и помотал головой. Ясмин засмеялась.

— Чего ты?

— Глянь — как Камушек прямо.

Виктор не обратил внимания на шпильку. Впрочем, со стороны Ясмин это была и не шпилька. Она действительно так думала.

— Точно. Они с камушком — братья по разуму. Что делать будем?

— Да ничего. Едем в Джеду. Делаем вид, что ничего не произошло. Ясмин, вам понятно? Об этом происшествии нельзя никому рассказывать. Вообще никому. Забудьте просто. Вам, Питер я ничего подобного не говорю — из вас все равно каждое слово клещами надо вытягивать. Но в Джеду никаких справок тоже лучше не наводить. И в Коннемаре. Может в Федерации какие слухи ходят? А до той поры лучше обо всем забыть. Пойдемте спать.

На следующий день, к вечеру, мы добрались до Джеду.

* * *

Джеду была большой деревней. Очень-очень большой. В Федерации многие города были поменьше. Я по всей Джеду не шлялся, но даже на первый взгляд выглядела она гораздо больше, чем, скажем, Ванборо или Ди Крайт. А это как-никак бывшие столицы бывших королевств.

Уже в сумерках мы отмахали кварталов сорок, прежде чем Дэн остановил всю нашу процессию у трактира, на вывеске которого была неуклюже намалеван толстый кот с такой же толстой мышью в зубах. Мышь по каким-то причинам хитро и злобно ухмылялась. Видимо кота впереди ждали неприятности. Как правило, качественное изображение на вывесках подобных заведений гарантировало плохую кухню и отвратительное обслуживание. Если исходить из этого, то в данном трактире кормили и обслуживали очень хорошо. Дэн подтвердил мои догадки:

— Если хотите, то можете остановиться здесь. Но предупреждаю — тут дорого. Я просто видел, что деньги у вас водятся, а где вы привыкли ночевать — не знаю. Если не устроит, то поехали со мной. Тут недалеко — через пяток кварталов будет гостиный дом «Кленовый лист в луже»…

— Очень поэтичное название…

— Не знаю. Ночевка там хорошая, но кормят не очень.

— А во сколько проживание тут обойдется?

— Пятнадцать медью с человека в день. Серебром — как договоришься, но за полталера — вполне. Кормят утром и вечером. Можно дополнительную еду заказывать, но за отдельную плату.

— Нас устраивает. Оставайтесь тут, Дэн. Мы оплатим. Расход небольшой, а вы, вон, Ясмин половину своей тележки скормили в пути.

— Да что вы, какую там половину…

— Заканчивайте ломаться.

— И в мыслях такого не было. Чего ж не остаться, если приглашаете и платите. Для меня тут дороговато, но один раз, правда, останавливался.

Дороговато?! Узнай Дэн цены в Федерации, у него б вся густая шевелюра опала осенней листвой.

— Тогда пошли. Питер, что там с Ясмин? Отошла уже?

Я посмотрел на девушку.

— Вроде еще нет. Ничего. Просто времени побольше надо, чтоб привыкла. Пойдем, Ясмин.

Городские стены она восприняла более-менее спокойно. Вернее, совсем даже напротив — крайне неспокойно, но как раз это возбуждение было объяснимо. А вот когда мы заехали внутрь, то Ясмин впала в какое-то оцепенение… Ну, не совсем оцепенение — головой она вертела очень активно, но вот выражение лица с тех пор не менялось. И самое главное — она молчала. До этого момента она молчала только в том случае, если ела. Даже ночью начала разговаривать. Я считал, что ничего страшного не происходит, но Виктора это беспокоило. Мы зашли в большой зал. Виктор пошел к стойке, за которой торчал хозяин. Я держал Ясмин за руку. Она выглядела очень огорошенной, но не испуганной. Продолжала рассматривать все и всех и продолжала молчать. Меня тоже начало это беспокоить. Карелла вернулся.

— Я снял комнату на четыре койки. Заплатил за неделю вперед. Не думаю, что мы здесь настолько задержимся. Деннис, не знаю, сколько вы здесь намереваетесь пробыть. Если что — потом заберете остаток задатка у хозяина. Пошли, комнату покажу.

Закинув вещи в номер, Дэн пошел распрягать Камушка, Виктор отправился к местному повару, чтобы составить меню ужина. Не знаю, то ли он сам настолько проголодался, то ли намеревался окончательно добить Ясмин широчайшим выбором всего, что можно съесть.

Комнатенка была — так себе. Четыре койки, платяной шкаф, штук шесть стульев и стол. Еще присутствовало старое кресло, которое попало сюда по какому-то недоразумению. Обычный номер обычной дорожной гостиницы. Правда, очень чистый. Я завалился на кровать. Можно, конечно, было пошляться по этой деревне, но солнце уже зашло и по улицам бродили фонарщики, с лестницами. Да уж… Деревенька, понимаешь… Да в Федерациии не каждый город мог фонарями похвастать. В Центрах везде, конечно, были, а вот в Средних городах — далеко не везде. Из кресла, где расположилась Ясмин, раздалось какое-то сипение. Я повернул голову. Ясмин откашлялась и произнесла уже нормальным голосом.

— Сдуреть можно.

Она с некоторым недоумением посмотрела на сморщенное и надкушенное яблоко, которое сжимала в левой руке. Яблоко ей выдал Дэн еще за городской стеной. Ясмин несколько раз откусила от него, а потом мы заехали в город и о яблоке она забыла. Сейчас она смотрела на фрукт, явно не понимая, откуда он взялся. Потом, видимо устав от размышлений, Ясмин тряхнула гривой своих волос и решительно, с хрустом откусила кусок.

— Слушай, Питер… А вот все эти люди… слушай, а там же не только люди были, да?

— Да.

— Ага. Я догадалась.

Похоже, что Джеду была человеческой деревней. Не-людей здесь было очень мало. Хотя, может мы просто по человеческим кварталам ехали, но я приметил только пару гномов. Эльфов было не в пример больше — десятка три. Но, судя по одежде, две трети из них забрели сюда из лесов, а не были местными жителями. Очень много полукровок, но нет ни одного орка. Их и в прочих городах немного, но должны бы встретиться. Гоблинов нет, ну так должно что-то совсем невообразимое произойти, чтоб гоблин в город забрел. Цвергов нет, это тоже понятно — они живут только возле гор. Если цверг встретился вам вдали от гор, то это значит, что он по делам отъехал из дому. Кто еще? Тролли? Фэйлинны? Лепреконы? Сиды? Корриганы? Брауни? Паки? Кентавры, в конце концов… Да что их всех упомнишь, что ли… Так и эти либо не живут в городах, либо живут так, что их и не приметишь сразу. Вроде бы и правильно все, но вот все равно как-то маловато не-людей.

— Вообще-то вот этих самых, которые «не только люди» обычно гораздо больше бывает. Так что ты не удивляйся, когда толпу гномов встретишь.

— Да не… я не о том хотела… Вот они ж все в одном хоме живут, так?

— Да.

— Так что, они все друг друга знают?

Я даже не особо удивился. Ясмин уже успела доказать, что нитью своей логики она в состоянии выплести такой замысловатый узор, что и Карелла оказывался загнанным в тупик ее вопросами. А у него логика тоже была… с вывихом. Вроде бы должны были спеться и понимать друг друга. Но вот не срифмовалось что-то.

— А с чего это ты так решила?

— Ну как… Они ж соседи вроде. Должны знать. Иначе как за помощью обращаться к незнакомому-то?

Смысл в этом конечно присутствовал… Только в Федерации нечасто кто-то к кому-то за помощью обращается. Каждый старается свои дела сам решать. Не особо у нас приятные и общительные люди. Как-то никогда я над этим не задумывался.

— Нет, Ясмин. Конечно они не все знают друг друга.

— Но они же в одном хоме живут. Все должны знать жителей своего хома. Чтоб хотя бы чужаков отличать.

— Ясмин, в вашем хоме было меньше сотни жителей…

— Сто двадцать шесть. И это был небольшой хом. Есть намного больше.

— На сколько «много»? Сколько там жителей? Двести? Триста? А в этой… хм… деревне — тысяч десять. А может и того больше. И это только людей. И только тех людей, которые здесь постоянно живут. А есть и куча приезжих, таких, как мы. Я доступно объясняю? Или как-то по другому надо?

— Да вроде доступно. Так… это… мне значит не надо их всех запоминать?

— Да на кой ляд тебе их всех запоминать? Мы тут на пару дней остановились. Это не то место, куда нам надо. Это даже не Федерация еще.

После того, как я сказал, что всех запоминать не надо, Ясмин вроде бы немного расслабилась, но к концу тирады озаботилась снова.

— Так… это значит не все люди? Еще будут, да?

— Ясмин, я не знаю, что из того, что я и Виктор тебе объясняли, ты поняла. Спрашивай, что неясно, а то мне трудно представить, что там у тебя в голове творится. Люди еще будут. Много. Очень много. Люди, гномы, эльфы, полукровки, цверги, орки и еще целая армия всяческих персонажей. Эта… деревня — большой населенный пункт. Но не самый большой. Далеко не самый большой. Будут и большие.

Ясмин снова впала в уныние. Я подумал, что своей речью забил ей новый гвоздь в мозг, но внезапно девушка встряхнула головой, будто отбрасывая ненужные мысли, и посмотрела на меня ясными глазами.

— Черт его… Как я сегодня догадалась, из того, что вы мне рассказывали, я не понимала абсолютно ничего. Ну и ладно. Вы производите впечатление людей, которые знают, что делают. Так что будем посмотреть. Только говорите, что делать, а то я и накосячить чего могу. И… много народу здесь…. Никогда столько не видела. Не по себе как-то.

Мне тоже было не по себе. И народу много, и королевство чужое, и в городе… тьфу… деревне я не бывал. Как выбираться, если что? Грабители эти непонятные опять же… Эльф… Мне бы уверенность Ясмин, что мы знаем, что делаем…

* * *

На следующий день Дэн ни свет, ни заря пошел на свой рынок, а Карелла, оставив на меня Ясмин, умотал искать нам лошадей и по своим делам. Я вначале немного нервничал — иметь дело с непредсказуемой Ясмин казалось мне не совсем хорошей идеей, но девушка действительно, как и предупреждал Виктор, оказалась умницей. Она бродила со мной по Джеду, рассматривала все и держала язык за зубами. Никаких обычных небылиц никому не рассказывала. Хорошо, а то я уж начал опасаться, что из этой деревни нам надо будет бежать, запутывая следы. Развлечений тут было не особо много, но потом меня это перестало беспокоить — для Ясмин само существование Джеду являлось громадным развлечением. Она была готова даже булыжники из мостовой целый день рассматривать. Ближе к полудню я отвел ее в какой-то кабак, который находился прямо на улице, под навесами из холста, но народу было много, а кухня — хорошей.

Мы поели и отправились назад. Карелла уже дожидался нас в этом «Толстом коте» (не знаю, как наше заведение на самом деле называлось).

— Ну как?

— Нормально.

— Где побывали?

— Да так — по улицам шлялись. На рынок заходили…

— На рынок зачем?

— Да я ее хотел в зоопарк сводить. Чтоб хотя бы представление имела, какая живность тут водится. Но, похоже — тут нет зоопарка.

— Нет, конечно. Они и в Федерации только в Лиа Фаль и Глетте. Вроде еще в Карт Луге есть, но точно не знаю. А здесь… гляньте — тут же в основном крестьяне из окрестных деревень. А им нет нужды смотреть на медведей, росомах и волков. Такая живность к ним в селения сама заходит. Без приглашения и совершенно бесплатно.

— Вот-вот. А на рынке хоть и не медведи, но всякой флоры и фауны тоже хватает. Заметили, что здесь как-то мало не-людей.

— Заметил. Орков совсем нет.

— Есть. Мы одного видели.

— Никаких эксцессов? Вообще все нормально прошло?

— Более чем. Не ожидал просто. Она действительно сообразительная девочка. Язык за зубами держала.

Ясмин сидела за столом и рассматривала всякие безделушки, которые в изобилии накупила на рынке и у уличных торговцев. Карелла посмотрел на нее и сказал:

— Пойдемте вниз. Попьем пива и поболтаем.

* * *

Внизу народу было не в пример меньше вчерашнего. Мы взяли пива и присели за столик в углу. Виктор долго рассматривал свой янтарный напиток, чертил пальцем на столе замысловатые фигуры и, наконец, произнес:

— Я тут подумал… Может вы съездите к Альфу… Нет, мы тоже поедем, конечно. Просто вы поедете первым.

— Не понял. Это еще зачем?

— Ну, как-то не очень красиво получится, если мы к нему как снег на голову свалимся. Может у него какие-то другие планы… А может он вообще нас видеть не хочет…

— Что-то я не припомню, чтобы вы такими угрызениями совести маялись, когда в первый раз ко мне явились. Тогда еще — в Фаро.

— А я работаю над собой. Исправляюсь и стараюсь стать лучше.

— Вот в эту байку мне как-то слабо верится. Выражаясь проще — ни на йоту я ей не верю. Если он кого и не хочет видеть, так это меня. Причин для пламенной любви к моей персоне у него маловато. Езжайте вы.

Карелла перестал чертить фигуры, отхлебнул пива и спокойно сказал:

— Ладно. Так тоже нормально.

— Виктор, я вас периодически вообще не понимаю. Зачем такие сложности?

— Просто узнать. Времени много прошло — обстоятельства могли измениться как-то кардинально. Я не хочу рисковатьnbsp; Дэн только погладил давно небритый подбородок и промолчал.

жизнью Ясмин. А если колдуны узнают кто она и откуда, то… Да я даже думать об этом не хочу. Еще Альфа не хочется под удар подставлять. Такое вот у меня объяснение. Может оно вам и не нравится, но другого у меня все равно нет. И, кстати, я на сто процентов был уверен, что вы откажетесь. Просто хотел узнать, как вы смотрите на то, чтобы с Ясмин проехать до Альбы. Я наведаюсь к Альфу и поеду вам навстречу с новостями. Если не случится непредвиденных неприятностей, то встретимся еще до Альбы.

— Вам ответ сейчас нужен?

— Желательно до вечера. Тогда бы я уже завтра с утра и выехал. Просто «да» или «нет». Если «нет», то поедем все вместе.

Некоторое время мы сидели молча, потому что основное было уже сказано. Молчание нарушил Карелла.

— Я вот понять не могу… Я, конечно, не воевал, но только глухой не слышал о вас и ваших… хм… деяниях. Не знаю уж, как называть все, что вы наворотили…

— От точки зрения зависит. С этой стороны фронта большую часть этих деяний называли подвигами. Скрипя зубами, но называли. Но широкая общественность знала да-леко не все. С другой стороны фронта… там называли совсем по-другому. Но и там большую часть не знали. Просто там и здесь не знали разные части.

— Вы были лучшим в своем деле и если бы не та история в Хаттори, то вы были бы сейчас уважаемым героем войны, а это, в свою очередь значит…

Я с размаха стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнула вся стоявшая на нем посуда. Карелла снова занялся планомерным выведением меня из себя. Торжественным выносом моего мозга. Посетители заведения начали озираться на наш столик. Виктор сделал хозяину успокаивающий жест.

— Я был худшим. Лучших убивали сразу. И все это ни хрена это не значит, Карелла…

Свистящий и хриплый шепот мало походил на мой обычный голос. Завел меня Виктор. И, как обычно, с полуоборота. Вот как у него это получается, объясните мне?

— …ни хрена, ни черта и абсолютно ничего. Историю пишут победители, а до побежденных абсолютно никому нет дела именно по той простой причине, что они проиграли. А я не воевал ни за тех, ни за других. Начиная с Пиковых болот, я воевал только за себя. За свою жизнь. Потому я мог бы стать только мертвым героем. Вот вероятность этого очень высока. Мертвых героев ставят в пример, их все уважают, а некоторые даже им подражают. Оказывается, что мертвые герои всегда поступали во благо своей страны или конкретного человека… Или еще из каких-то благородных и высоких побуждений. А вот мотивация у живых героев всегда более приземленная — месть, жадность, глупость. Сложившиеся именно так обстоятельства и желание выжить, наконец. А еще живые знают слишком много. У меня и в нашей драгоценной Федерации врагов едва ли не больше, чем вшей на попрошайке. И уж во всяком случае, больше, чем в королевствах. Тут просто народу больше.

Фу-у… выговорился, вроде.

Карелла невозмутимо отхлебнул из кружки.

— Я немного к другому вел, но, в общем-то, суть от этого не меняется. Вы, Питер, человек с богатым и запутанным прошлым. Чего там у вас за спиной — только вы и знаете. Так откуда у вас такие моральные терзания?

Я ошалело уставился на Виктора.

— Какие терзания? Какая мораль? Карелла, да я свою мораль еще в Пиковых болотах утопил. Все хотел вернуться, поискать… Только вот времени свободного не выдавалось. Не судьба, видно.

Виктор даже не сделал вид, что слушает, а просто продолжил, глядя перед собой в пространство:

— Я прекрасно понимаю, что ситуация весьма далека от идеала… Но мир вообще… и наш мир в частности, не идеален. Кому, как не вам, это знать. А я, в свою очередь, знаю, что Альф относится к вам очень хорошо. Ситуация, конечно, замысловатая и очень двусмысленная… Но он пытается … не знаю, что он пытается. Но в смерти отца он вас не обвиняет — это точно. Вы сами только что сказали «…сложившиеся именно так обстоятельства…» В этот раз обстоятельства сложились именно так. Поймите, ведь так мог и я поступить. И Эрлик. А Александр — наверняка уж.

— Верно. Каждый мог. Но поступил я. Вот из этого и давайте исходить. А обстоятельства так начали складываться еще четверть века назад, когда я попал в Королевскую школу боевых искусств. Я мог бы стать каретником, поваром, банкиром, художником… Но стал… тем, кем стал. Наш мир, Виктор, не только не идеален, но еще и крайне несправедлив. В нем у тебя будет не то, чего ты хочешь или то, чего достоин, а только то, что успел схватить. И никогда нельзя стараться нахватать побольше — когда руки заняты, отбиваться неудобно.

— От кого отбиваться?

— От тех, кому и такого не досталось. Вот я и схватил это… Выбора-то особого, как бы и не было — маловат я был для того, чтобы выбор делать. Да что уж теперь. Вот, в определенном смысле слова, я и получил то, чего заслуживал. Наверное, так и надо. Для равновесия в мире… во вселенной.

— Какого равновесия?

— Всеобщего. Глобального и всеобъемлющего. Откуда я знаю? Я что ли все это строил? В храм какой-нибудь сходите и поинтересуйтесь.

— Это ведь все не из-за Альфа, — задумчиво сказал Карелла. — На Альфа вам наплевать… ну, не наплевать, конечно. Не совсем точно выразился. Но, полагаю, что ради него вы бы не совались в логово Стерна… наверное. Это все из-за Алисы.

Виктор посмотрел на меня. Наверное вид у меня был ошалевший, потому что он… вроде как улыбнулся. Печально так улыбнулся. Не губами или глазами, а там… внутри где-то.

— Похоже, что в ваш организм попала информация, которая должна там же и умереть. А вот умрет она сама по себе или вместе с организмом… Я, кстати, могу ускорить процесс.

— Бросьте, Питер. Все видели. Я видел. Полина видела. Даже Эрлик видел, а уж он-то на подобные вещи вообще внимания не обращает.

Я промолчал. Карелла наклонился ко мне и задушевно сказал:

— Забудьте о ней, Питер. Она, конечно, красивая девушка, но красивых девушек много. Слишком уж вы разные. И внутри и снаружи. Просто постарайтесь забыть. Наплюйте и разотрите. Начните новую жизнь…

А вот тут меня окончательно с резьбы сорвало. Я тоже наклонился к нему через стол и произнес таким же задушевным тоном:

— Какую? Какую-растакую новую жизнь я могу начать? Вы мне ее, что ли достанете? Новую душу? Новую совесть? Новую память? Я вообще не понимаю, какого черта я связался с вами во второй раз. Неужто первого не хватило? Маловато показалось? Вы к Альфу хотели отправиться? Вот и отправляйтесь. Хоть к Альфу, хоть к черту на кулички. Главное — поскорее и подальше от меня. Эрлика здесь нет, а вместо него у вас есть все шансы умереть хоть и быстрой, но зато крайне мучительной смертью.

Карелла задумчиво пожевал губами.

— Так я пойду?

— Конечно.

Он поднялся и пошел к лестнице на второй этаж. Но я еще не закончил. Скажите-ка! Советчик какой выискался! Магистр, мать его, сердечных тайн и отношений! Спецагент богини любви!

— Я у Полины был…

Оп-па! Только что Виктор был у лестницы, а уже снова за столиком. Знать бы, как это у него получается.

— И что?

— И — ничего. Был просто.

— Как она?

— Хорошо.

— Да не тяните! Рассказывайте!

— А зачем? Вы-то наплевали и забыли. Такой суровый мужской подход. Все правильно. Мне бы у вас поучиться…

Минут пять Карелла изводил меня вопросами. Я или отмалчивался, или отделывался односложными ответами. Наконец он понял, что ничего от меня не добьется и снова пошел к лестнице. Подождав, пока Виктор опустит руку на перила, я сказал в белый свет.

— Я ей про вас рассказал…

Второе пришествие Карелла продолжалось уже минут пятнадцать. Я помалкивал, но когда раздосадованный Виктор уже сделал несколько шагов по ступенькам, то, глядя ему в спину, я злорадно произнес:

— Она плакала…

* * *

Путь до Альбы был бесконечно долгим и бесконечно нудным. Из Джеду до Конннемары и из Коннемары до Лайона мы с Ясмин добрались быстро и самостоятельно. Эти дороги охранялись хорошо — сторожевые посты, стаи патрулей, масса придорожных трактиров и просто гостиниц. Из Лайона до Альбы дорога была самой длинной. Кроме того, это уже полноценная Федерация, а значит, действует принцип «сам-на-сам». Сиречь каждый заботится о сохранности своего здоровья сам. Один я бы добрался намного быстрее. Если бы Витор был с нами — тоже. Но с Ясмин мне рисковать не хотелось. Все-таки это был не ее мир. Может быть — пока не ее. Может быть — вообще не ее. В принципе. Так что мы вместе с двумя десятками таких же самостоятельных путешественников прицепились к торговому каравану, который двигался в Альбу. Караванщики никогда не протестовали против таких попутчиков. И какой-то платы не требовали. Им тоже был выгоден этот симбиоз — чем больше народу, тем меньше шансов влипнуть в неприятности. Большие разбойничьи шайки еще, конечно, встречались, но их стало гораздо меньше, чем пару лет назад. В дороге попутчики, постоянно менялись. Кто-то сворачивал на боковые ответвления дороги — к своим городишкам и деревням, добавлялись новые, а мы все ехали и ехали… Ясмин носилась взад-вперед, болтала со всеми, успела сдружиться практически с каждым караванщиком и столовалась, в основном, у них. Вначале я беспокоился — это все-таки была уже Федерация, а здешние нравы я знал достаточно хорошо. Но после одного случая беспокойство пропало. Ясмин поколотила одного селянина, который был выше ее на две головы, а уж весил, как три ясмин. Мужик только пристал к каравану и еще не успел во всем разобраться. Ясмин пошла познакомиться, а он принял ее за шлюху… Когда я услышал шум и прибежал, то хотел вмешаться, но Ясмин жестом остановила меня, а потом в минуту раскатала этого деревенского увальня в тонкую лепешку под овации и ликование публики. Да-а… У девочки был острый язык, и она могла за себя постоять. Хотя бы на таком уровне. Парень, кстати, не обиделся. Они потом даже сдружились. Сиянием своего ума Брюс никого не ослеплял, но был, в общем-то, приятным и добродушным человеком.

Я же плавал в бескрайнем море скуки. При полном штиле. Чем себя занять, я просто не знал, так что просто валялся в повозке и считал дни, оставшиеся до Альбы. Если Карелла не встретит нас в дороге, то значит, что что-то произошло, и я должен был сразу же отправляться к Альфу. Вот я сидел и думал — достаточно ли медленно мы едем, чтобы на горизонте уже показался Виктор.

В тот вечер я рассказал ему все, что знал. Правда, не смог отказать себе в удовольствии и рассказывал это проникновенно, вдумчиво и частями.

Четыре часа.

Не знаю, как там Виктор ко всему этому отнесся… Внешне он никак своих чувств не проявил. Чувствуется школа Эрлика. Да и не особо меня занимали его чувства. В своих бы разобраться.

— Вы там как?

Я приоткрыл один глаз и увидел Виктора. Черт! Я был почти рад видеть этого проходимца. Даже странновато как-то.

— Не дождетесь.

Повозка остановилась. Я приподнял голову. Моя лошадь вопросительно смотрела на нас.

— Иди-иди… Свои это.

Кобыла отвернулась и неспешно почапала дальше.

— Ясмин где?

— Не знаю. Носится где-то тут. Скорее всего — в голове каравана.

— Нормально ехали?

— Как похоронная процессия. Медленно и печально. Без огонька.

— Ясмин никуда не влипла?

— Влипла, но сама управилась. Она потом расскажет. Не хочу отбирать у нее право первой рассказки. Она уже неделю готовится поведать вам об этом эпическом сражении. Как вы съездили? Как Альф?

Лицо Карелла сразу же приобрело озабоченное выражение, и он тяжело вздохнул.

— Там… не знаю, с чего начать…

Его беспокойство передалось и мне. Я сел в повозке.

— Давайте, рассказывайте просто что-нибудь. А когда решите начало поведать, то скажете: «Ой, совсем забыл…»

— Альф убил человека.

Фраза была… Само предположение, что Альф может кого-то убить… ребенка отшлепать… Я искренне развеселился.

— Каким же это образом? Смертельную клизму ему поставил? Клизму, объем которой несовместим с жизнью?

Виктор просто внимательно смотрел на меня. Вот тут я понял, что говорит он серьезно и веселья значительно поубавилось. Вообще веселье пропало и мой тон изменился.

— Как? Да как такое вообще возможно? Мы об одном и том же Альфе говорим? Я его даже ни разу просто с мечом не видел!

— Это не самая плохая новость.

Я тоже тяжело вздохнул.

— Валяйте. Добивайте.

— Пропала Алиса.


— Стоп. Что вы несете? Чушь какая-то. Алиса постоянно фестивалит по всей Федерации. У нее минимум четыре дома в разных городах, так может…

— Шестнадцать. Дома, замки, городские квартиры в этих особняках, которыми любой Центр нашпигован. И это только в Федерации. Еще пять — в разных королевствах.

— Ну вот. Я об этом…

— Она была у Альфа на ферме, когда все это произошло. Затем просто пропала. Это случилось два месяца назад.

У меня начали зарождаться смутные подозрения.

— Карелла, а вы сейчас серьезно говорите? Это правда, или попытка отыграться за тот наш последний разговор?

— Изо всех моих знакомых, только у вас такое черное чувство юмора. Вы им что, печные трубы прочищаете? А за последний разговор я еще отыграюсь. Сейчас я говорю серьезно и это все — правда. По крайней мере — та правда, которая известна мне. И Альфу, полагаю, тоже. Вы же знаете — вдохновенно врать у него не особо получается.

— Знаю. Ладно… Пока нет Ясмин, рассказывайте все, что знаете… Кстати, а что мы теперь с девушкой будем делать? Куда определим? Или будем возить ее по всей Федерации?

— Да нет. С ней-то как раз все нормально. Альф даже обрадовался, когда узнал, что мы к нему временную жительницу определим. Он там уже весь извелся. О Терре я ему не говорил, о прошлом девушки попросил ее не расспрашивать, а для местных жителей и Лафит подойдет. Еще он очень обрадовался, что вы нашлись.

— Я и не терялся.

— Он уже два раза в Ванборо ездил в попытках вас отыскать. Ваш компаньон сказал, что вы пока в Лиа Фаль, и когда появитесь — неизвестно. Альф знает, что столицу вы на дух не выносите, так что терзается всякими догадками.

Я тяжело вдохнул.

— Считает, что это я руку приложил к исчезновению его сестры?

Виктор усмехнулся.

— И в мыслях такого не держит. Он ведь тоже видел ваше отношение к Алисе.

— А мою репутацию он знал?

— Наверняка. Потому и искал, чтобы вы помогли как-то прояснить ситуацию. Разыскали Алису, или наказали виновных.

— Понятно. Рассказывайте, что знаете.

— Не особо много я знаю. В основном — сплошные догадки. Но в них я вас посвящать не буду. У всех Карелла воображение развито не по уму. Фамильный изъян. Так что поговорите с Альфом, рассмотрите там все… Тогда и расскажу, если еще интересно будет.

— С чего вы взяли, что я с Альфом буду беседовать на эту тему?

— Вы к нему собираетесь еще, или у вас появились какие-то иные планы?

— Пока не знаю. Может и появятся к концу вашего рассказа. Пока что — рассказывайте. Только факты, без догадок.

— Ясмин стоит позвать?

— Не стоит. Альфа она не знает, Алису не знает, так что и особо волновать ее эти события не должны. Потом расскажете.

* * *

Хоть фактов было крайне мало, но зато они были настолько расплывчатыми, мутными и приблизительными, что даже из имеющегося можно было состряпать большую газетную статью или сводку с места боевых действий. Учитывая, что все факты очень походили на откровенное вранье, могла получиться даже клятва колдуна, предвыборная речь президента или годовой план работы бургомистра.

Крестьяне вызвали Альфа в ближайшую деревню. Что-то там у них с овцами случилось. Когда Альф уже возвращался на ферму, на него напали. Вроде бы. Из придорожных кустов выскочил человек и ткнул в него саблей. Альф извернулся и получил колотую рану чуть ниже левой ключицы. В левой руке он нес саквояж с лекарствами, а в правой — инструменты, которые в саквояж не поместились. Среди инструментов был нож. Не обычный нож, а какой-то там специальный, ветеринарский. Может, это и не нож был вовсе. Не суть. Острая и довольно большая штука. Альф швырнул его в человека. А когда подошел к упавшему телу, то в него начали стрелять. Всего он поймал три стрелы, хотя одну можно и не считать — так, чуть чиркнула. Альф был уверен, что его бы убили, но помогли крестьяне из деревни, которые то ли забыли у него что-то узнать, то ли забыли отблагодарить, то ли у них снова что-то случилось… Короче, они шумною толпой поехали за ним и вырулили из-за поворота как раз в тот момент, когда Альф готовился к посещению покойницкой. В кустах, естественно никого не нашли, да и не искали они сразу. Младшего Квинта и тело нападавшего отвезли на ферму, где по мере своих сил постарались отложить его визит на небеса. Не думаю, что ребята разбирались в медицине, но Альф все-таки был полукровкой. Они очень живучи. Да и его ран я не видел. Может, там и не было ничего такого страшного.

А вот Алиса пропала. Вначале до этого никому не было дела. Алиса гостила на ферме неделю, но она всегда приезжала, когда хотела и уезжала, когда заблагорассудится. С работниками на ферме приятельских отношений не заводила, да и они ее не особо жаловали. Узнаю всю общительность и дружелюбие сестрицы Квинт. Первые несколько дней Альф о ней не спрашивал — он сдавал неиспользованный билет на тот свет и был слишком занят. А когда немного оклемался и спросил, то выяснилось, что Алисы на ферме нет. И это было очень странно, потому что Альфу она всегда… ВСЕГДА… сообщала и о намерении приехать и об отъезде. Вещи остались на месте. Пропала только небольшая дорожная сумка.

— Альф считает, что ее похитили.

— Подумайте сами — два месяца прошло. Альфу что, требования какие-то предъявляли? Денег просили? Зачем ее похищать? Кому она нужна?

— Не так давно Стерну понадобилась. И бургомистру Фаро. Дэвиду Буковски. Помните такого?

— Чересчур хорошо помню. Но тогда ситуация другая была. Все искали эти энергоячейки и очень много глупостей натворили. Хотя… Я, конечно, надеюсь, что вампиры разобрали Стерна на мелкие составляющие, но его тела я не видел. Значит, стоит учитывать возможность того, что старикашка выжил. Но даже в этом случае Алиса ему никоим образом не нужна. Равно как не нужна она и Буковски, который точно уж жив.

— А его сына вы убили.

— На то были причины. Буковски тоже надо было убить. Просто сразу не добрался, а потом не до того стало. Но счет неоплаченный остался.

— Не думаете, что теперь у него к вам тоже счетец есть?

— Не думаю, а знаю. Потому и надо было сразу заканчивать с ним. Нельзя таких людей за спиной оставлять.

— Не думаете, что уши растут с той стороны?

— Да с чего бы?

— Хотя бы с того, что у вас и по ту сторону гор и по эту не очень много приятелей… даже не приятелей, а просто людей, с которыми вы общаетесь. Всех этих людей я по пальцам одной руки могу пересчитать. Душой компании вас не назовешь. Так что может это вас хотят прищучить как-то через Алису?

— Пока нет серьезных оснований так думать. Потому я и думать так не буду. Но если вы правы… Виктор, вы хотя бы представляете приблизительное количество влиятельных людей, которые на меня зуб имеют? И, заметьте, о существовании многих из них я просто не знаю. Вот чтобы их пересчитать вам пальцев на руках и ногах не хватит. Даже если Эрлика привлечете. К нему, кстати, не заезжали?

— Нет. К вам торопился. Что будете делать?

— А почему это я должен что-то делать?

— Ну, как… это ж вроде ваша забота. Или нет?

— Да с какого счастья это моя забота?

Карелла промолчал.

— Да Алиса могла просто уехать куда-нибудь, позабыв сообщить об этом брату. С нее станется.

Карелла промолчал.

— Даже если там что-то и произошло, то, вряд ли это как-то с моей персоной связано.

Карелла снова промолчал.

— И вообще я — самый последний человек, от которого она помощь примет.

И тишина была мне ответом.

Дальнейшее наше общение продолжалось в том же ключе — я высказывал все свои возражения, Карелла помалкивал. Он распряг, стреножил нашу лошадь и собирал хворост. Появилась Ясмин и присела возле повозки. Поглядывала на нас и помалкивала.

Подводя итог всему вышесказанному, я, наконец, заявил:

— И вообще… Валите к черту. Я устал и пойду спать.

Очень логичное завершение логичной, взвешенной и продуманной речи. Да. Вот так как-то.

А заснуть мне не удалось. Вообще. Вопрос один мешал.

Что я буду делать-то?

* * *

Когда солнце только задумало вставать, и тьма стала не такой кромешной, я высыпал содержимое своего мешка, отобрал все нужное и упаковал заново. В повозке взял половину маленькой головки сыра, ковригу хлеба и кусок сала. В Коннемаре мы купили достаточно провизии, но рыться по всем тюкам в полутьме желания не было. Потом пошел к жеребцу Карелла.

А Виктор был уже там.

— К Альфу собрались?

— Да.

— Можете взять моего коня.

— А вы полагаете, что я сюда подошел, чтоб сказать ему «до свидания»?

— Нет, не полагаю. Но будем считать, что вы попросили, а я — дал.

— Будем. Только я не просил.

— Я знаю. Конь, кстати, из конюшен Альфа. Не загоните его. Хорошее животное. Тут пока спокойно, но возле Альбы вас могут встретить какие-нибудь неприятные личности.

Я это знал, потому промолчал.

— Вы вообще-то нам собирались сказать о своем отбытии?

— Да.

— Может вместе? Коней тут достанем.

— Нет. Пока вас не было, я понемногу Ясмин учил держаться в седле, но пока всадник из нее никакой. Мой темп она не выдержит.

Я не стал говорить, что и насчет Виктора у меня были большие сомнения. Если уж на то пошло — насчет жеребца тоже. Это ведь ему придется меня везти, а не наоборот.

— Дождетесь нас у Альфа?

— Не знаю. Наверное.

— Какие-нибудь конкретные планы?

— Да какие к псам собачьим планы!? Я и знаю-то только то, что рассказали мне вы, а вам

это рассказал Альф. Поживем — посмотрим. Все — я поехал. С Ясмин за меня попрощайтесь.

* * *

Первый день я гнал, будто от проклятия убегал. Жеребца звали Баньши. Это имя ему дал не я. И не Виктор. Так вот, Баньши вначале посматривал на меня с неприязнью, а потом — с откровенной ненавистью. Но под вечер я одумался. Потому дальше мы ехали хоть и быстро, но без ненужного фанатизма — с остановками и отдыхом. Так что свою персону в глазах коня я реабилитировал. Чем ближе подъезжали к Альбе, тем чаще стали встречаться одинокие повозки и группки из пяти-шести возков. Я пролетал мимо них раньше, чем селяне успевали схватить свои вилы. Возле Альбы меня хотели пару раз остановить. В первый раз это была небольшая группка — человек пять. Я просто промчался мимо них, и у ребят хватило ума (или не хватило сил) не увязываться за мной. Даже вслед не стреляли. Вторая группа была куда как многочисленнее — десятка полтора. И это только те, кого я успел заметить. Они перегородили дорогу стволом упавшего дерева и поджидали путников. Баньши, ни на секунду не замедлив хода, перемахнул ствол, сбил какого-то героя, бросившегося наперерез и понес дальше, едва касаясь копытами земли. Вслед нам вроде бы стреляли… кричали во всяком случае. Но все обошлось.

* * *

Влетев на двор фермы, я соскочил с Баньши еще до того, как он успел полностью остановиться. Во дворе работало человек пять. Занимались кто чем, но, увидев меня, оставили работу и уставились с любопытством. Ближе всех ко мне находилась женщина лет сорока. Если бы она была сантиметров на двадцать ниже, то ее можно было бы назвать толстой. А так, при своем росте, она была просто большой. Крупной. Лицо у нее было веселое и я мимоходом озаботился. Непривычно как-то когда твое появление вызывает радость у людей.

— Альф где?

— Мистер Альф? В доме. Может сказать ему чего?

— Сам скажу. О коне позаботьтесь. Он вроде бы с ваших конюшен.

— Знаю. Это Баньши.

— А это знаю я. Позаботьтесь…

— Да уж конечно.

Я пошел в дом.

Альфа я нашел в гостинной. Он тихо сидел у камина и смотрел на кучку золы. Из-за высокой спинки кресла торчала нога в высоком ботинке. Ногу-то я и увидел.

— Альф!

Из-за спинки высунулась лохматая рыжая голова.

— Питер!

Альф резво вскочил с кресла. Он никогда не был упитанным парнем. На первый взгляд его собрали из каких-то веточек и палочек, скрутив их проволокой. В последующем это впечатление только усиливалось. Довольно высокий, как для полуэльфа, худой, он двигался быстро и плавно, но именно из-за роста и худобы все движения казались неловкими и угловатыми. Сейчас Альф был не в лучшем состоянии. За то время, что я его не видел, он успел расстаться с какой-то частью своего скромного веса, хотя это и казалось в принципе невыполнимым. На голове творился еще больший беспорядок, чем обычно. Глаза запали. В таком виде он больше походил на персонажа комикса или ярмарочного актера, исполняющего роль бестолкового злодея. Но я знал Альфа достаточно хорошо. Он был в отчаянии.

— Вы приехали!

— Я приехал. Остальные пока в пути. Виктор рассказал мне то, что знает. Теперь я хочу послушать тебя. Ты обедал?

— Нет. Я просто…

— Значит попроси накрыть стол. Я в последний раз ел вчера утром.

— Да. Сейчас. Конечно. Нина!

В дверях появилась женщина со двора. Появилась она настолько быстро, что я сразу подумал, что она или шла за мной, или подслушивала у двери. Альф отдал распоряжения, в гостиной появился стол и куча людей, которые мгновенно наставили на него несколько ярусов снеди. Я уселся и стал закидывать в себя различную жратву, не особо разбираясь в тонкостях вкуса и особенностях приготовления. Альф, сидя напротив меня, рассказывал историю пропажи Алисы и отщипывал кусочки от разных блюд. Под конец он настолько увлекся, что слопал какую-то рыбину внушительных размеров.

История была точь-в-точь такая же, какую рассказал Виктор. Ни прибавить, ни отнять. Но в конце проскочило что-то новенькое.

— … вначале мы тело в леднике хранили, но когда стало понятно, что тебя я сразу не найду, то похоронили. А все его вещи в кладовке.

Я вытер руки о штаны.

— Пошли посмотрим.

Вещи были обычными. Чего там такого в карманах у залетного душегуба может быть? Нож, кучка медных монет с серебряным полуталером во главе, засаленная колода карт, огниво, моток тонкой бечевки… Куча ерунды, короче…

— А это он тоже в карманах носил? — я рассматривал стрелу и то, что я видел, мне совсем не нравилось.

— Нет. Это та стрела, которая в меня воткнулась. Одну обломали там еще, а третья просто царапнула и куда-то в кусты ушла.

— Искали?

— Что? Нет. А надо было?

— А где та, которую обломали?

— Вот.

— Нет, я имею в виду оперение.

— Ну-у… там и осталась. Наверное. Что, надо найти его?

— Это через два месяца-то?

— Если кто-то подобрал, то скажут мне. Точно — скажут.

— Не скажут. Те, кто ее подобрал, точно не скажут. По той простой причине, что их здесь уже нет. А если я не ошибаюсь, то подобрать ее должны были сразу же после того, как вся ваша компания на ферму отправилась.

— Почему? Что это вообще такое было?

— Кабы знал. Помолчи, Альф, дай подумать.

Я повертел в пальцах стрелу, надеясь найти какое-то другое объяснение. В голову ничего не приходило. Да и это было не объяснением, а так… догадкой. Условным предчувствием.

— Ты можешь хоть что-нибудь растолковать?

— Нет, потому что пока я и сам ничего не понимаю.

— А… Алиса? Как думаешь, она… жива?

— Не знаю. Но, думаю, — да. Если бы дело обстояло иначе, то ты бы уже нашел ее тело. Это уж будь уверен.

— И что ты собираешься делать?

Они что, с Карелла сговорились, что ли?

— Пойдем, покажешь место, где на тебя напали и комнату Алисы.

* * *

— Нашли там что-нибудь? — Виктор вытянул ноги к огню и отхлебнул вина.

— Что я там мог найти? Два месяца прошло. А если мои догадки имеют под собой хоть какое-то основание, то я бы и в тот день ничего не нашел. Даже листьев примятых. Но посмотреть все равно надо было.

— Может, все же поделитесь с нами догадками? А то как-то смысл беседы от меня ускользает.

— Да нечем делиться. Это именно догадки, рассказки, байки… Есть только один факт, но он ничего не объясняет, а только путает и без того запутанную картину.

— Вот с него и начните.

Карелла и Ясмин прибыли часов шесть назад. Я вернулся из местного кабака полтора часа как. Виктор успел познакомить Альфа и Ясмин, и когда я пришел, вся компания сидела в гостиной у горящего камина и весело о чем-то болтала. За прошедшие дни Альф приободрился и, к радости своей прислуги, стал нормально питаться. «Вы на него хорошо влияете» — сказала мне Нина. Ага. Жаль, что я не мог сказать, что Альф на меня тоже хорошо влияет. Я его воспринимал, исключительно, как живой укор.

— Я видел такие стрелы.

— Когда и где?

— Пятый или шестой год войны. С той стороны гор, на равнинах.

— Уверены, что такие?

— Уверен. Я их близко видел. Они во мне торчали.

Карелла вопросительно посмотрел на меня.

— Мы из рейда возвращались. Мне показалось, что за нами кто-nbsp; — Наверняка. Потому и искал, чтобы вы помогли как-то прояснить ситуацию. Разыскали Алису, или наказали виновных.

то увязался. Ребят предупредил и отстал, чтоб просмотреть. Тут они и прилетели. Уже сумерки были, так что я и не опасался особо, думал — уйду. Зря не опасался, и уйти не получилось. Очень точно стреляли, хоть в темноте и в непролазной чаще.

— Но уцелели ведь?

— Только потому, что ребята шум услышали и вернулисьnbsp;nbsp;. Очень вовремя. Еще чуть — и мне каюк пришел бы. Две стрелы я поймал и они были плохими.

— А кто стрелял?

— А вот отсюда байки и рассказки начинаются. Вроде бы… подчеркиваю — вроде бы. Так вот — вроде бы это были эльфы. Вроде бы — с Вороньей равнины… Виктор, да вы все эти сказки не хуже меня знаете. Если мне память не изменяет, то когда вы себя якобы на тот свет отправили, то на них же всю ответственность и спихнули. Или нет?

— Да. Но… я и сам в них не особо верил. Просто на эльфов из тех мест, как правило, вешают всех собак, и никому до этого особого дела нет. Целая куча таких историй есть. Все знают, что это враки, но мне нужно было как можно больше туману напустить. Вот мы с Эрликом такую шляпу на эту историю и нахлобучили.

— Теперь, я надеюсь, вам тумана хватает? Достаточно туманно или еще нет? А то у меня по карманам еще много таких баек рассовано. Внятно я это не передам, но расскажу только то, что слышал неоднократно. Это были эльфы. Не знаю уж — с Вороньей равнины или нет. Но эльфы. Только… Какие-то это не такие эльфы были. Не знаю, как лучше объяснить. Никто их известных мне людей воочию их не видел. Вроде бы все они принадлежали к какой-то организации или движению… Непримиримые… или как-то вроде этого. Они не воевали ни за Федерацию, ни за королевства, хотя контакты наверняка имели. Со стороны королевств, опять-таки наверняка, связаны были с инквизицией или тайным церковным советом. С нашей стороны — не знаю. У нас подобных секретных шаек, как грибов после дождя. Выбирайте любую — преторианцы, тайная полиция, контрразведка…

— Чушь редкостная, — Виктор поскреб подбородок. — Организация эльфов? Такого просто не может быть. Да они через пару часов разругались бы в хлам. В тряпки. Это ж эльфы. Для каждого из них существует только одно правильное мнение — его собственное.

— Если вы заметили, то я и не обещал вам шибко складных рассказов. Так что кушайте, что есть, и не капризничайте.

— А почему они ввязались в войну?

— Они не ввязывались — я говорил. Они не воевали ни на чьей стороне. Они просто убивали людей. Нравилось им это занятие, потому как люди не нравились. И я все-таки уверен, что с кем-то из командования они были связаны. Не знаю уж, как их оформили — разведчики, диверсанты… но как-то оформить должны были. Иначе народ, не особо разбираясь, просто начал бы эльфов убивать. Всех подряд. А так… война, потери… печально, конечно, но мы отомстим. И еще — мне сдается, что эти парни состояли на довольствии и у нас и у них. Одновременно. Просто им было действительно все равно, кого убивать.

— А с чего вы решили, что это эльфы?

Я наклонился и передал стрелу, которую до сих пор держал в руках, Виктору.

— Гляньте — слишком маленькая, слишком легкая. Ни для одного нормального лука не подходит, а для эльфского — вполне. Оперение, наконечник… Я такие видел только на тех стрелах, которые из меня достали.

— Вы же говорили, что они многих убивали.

— Да. Но стрел не оставляли. Вырезали из тел. Такие штуки, конечно, могли проделывать не только они, но и другие — те, кто хотел следы запутать, на эльфов ответственность свалить. Но таких отлавливали при случае. Они следы оставляли. А вот эти парни не оставляли ничего. Никогда и ничего. Ни веточки сломанной, ни травинки примятой. Кто так может по лесу ходить? Если знаете — скажите, потому что у меня идей нет. Ну, наверное, богли или бин сидхе могут. Но, во-первых, их никто не видел, а, во-вторых, не думаю, что они пользуются луками и мечами.

— Не особо эта информация ситуацию проясняет.

— Я предупреждал.

— Что делать собираетесь.

— Надоел как-то мне этот вопрос. Даже Нина уже спрашивала.

— И что вы ей ответили?

Я посмотрел на Карелла долгим взглядом, и он заткнулся. Помолчали все. Наконец я сказал:

— Не знаю. Наверное, съезжу в Фаро.

— Зачем?

— Попробую поговорить с Норди. Может, что и подскажет. Все местные злачные заведения я уже обошел, все окрестности облазил. Никто ничего не знает. Надо спросить у кого-нибудь из Народца. Альф, человек, которого ты убил, точно был человеком?

— Не эльфом — точно. Может быть — полуэльфом, но без явных примет.

— Альф, а как вам удалось победить?

Я знал, что вопрос для Альфа был неприятен, так что ответил вместо него:

— Он полукровка. Вам, Виктор, надо учиться очень долго и упорно, прежде чем вы сможете двигаться так же. Кроме того, он — граф. Их, знаете ли, в детстве фехтовать учат.

— Ладно-ладно, — примиряюще сказал Карелла. — Вы точно собрались в Фаро?

— Да.

— Погодите. Мне только сейчас это в голову пришло. Вспомнилось просто. Может это важно, а может — не значит ровным счетом ничего.

— Начало мне уже не нравится.

— Как знать. Когда я был совсем пацаном, то жил на похожей ферме. Та, конечно, была побогаче и пороскошнее…

— Вот давайте только хвастать сейчас не будем. Я выше вас на забор могу написать, но не сообщаю об этом всем и каждому.

Виктор даже не обратил внимания на меня.

— Там была… Тогда я воспринимал ее, как пожилую женщину. Сейчас понимаю, что она была не совсем женщина и была не просто пожилой, а очень старой.

— Полукровка?

— Может. Но не с эльфской кровью. Не в том суть. Она не была управляющим, но пользовалась безоговорочным уважением всех местных жителей. Возможно была ведьмой или шаманкой, но тогда я в этом не разбирался, так что сказать точнее не могу. Меня она почему-то выделяла из всех мальчишек… может потому, что остальные ее опасались, и я частенько ошивался у нее во дворе. А она рассказывала мне разные сказки. Самые интересные касались… Она называла их дроу. Сказки были не только самыми интересными, но и самыми жестокими, кровавыми и страшными. Эти дроу были порядочными ублюдкми. Вначале я думал, что дроу — это название эльфов на каком-нибудь диалекте, но потом выяснилось, что эльфы, как лесные, так и горние, враждовали с дроу. Но, тем не менее, они все как-то были связаны.

Карелла замолк. Я подождал немного и спросил:

— И что?

— И — ничего. — Виктор пожал плечами. — Это все. Поймите, Питер, это очень давно было и я никогда не вспоминал об этих рассказах. И нигде больше ничего подобного не слышал. Сейчас просто вспомнилось, когда вы рассказывали, что они проходят даже не касаясь травы и вырезают стрелы из тел убитых врагов.

— Я вообще ничего от вашей истории не ждал, так что не жалуюсь… Но не густо как-то информации.

— Сколько есть. Вы еще собираетесь в Фаро?

— Естественно.

— Подумайте.

— Уже подумал.

— Тогда подумайте дважды.

— Дважды подумал.

— Тогда трижды подумайте, пес вас дери!

— Эй, что происходит?

— Помолчи, Альф!

— Питер вам, видно не успел рассказать, что он по дороге сюда эльфа спас.

— Серьезно? А как? И… зачем?

— Помолчи, Альф! И вы, Карелла, заткнитесь. Вы всерьез полагаете, что уцелевший эльф из чувства благодарности расскажет мне… черт его знает, что он должен рассказать. Вы сами говорили, что это сказки.

— Я воспринимал это, как сказки. Но это могла быть и история Народца. Я знаю Основную Речь и несколько ходовых диалектов, так что я достаточно читал и гномских и цвеггских и эльфских книг. Даже оркские пробовал читать. Нигде нет ни единого упоминания о дроу. Я, конечно, специально не искал, но если бы встретил, то обязательно бы вспомнил. Мне те сказки все-таки глубоко в память врезались.

— А эльф, значит, мне все это выложит?

— Не знаю. Но может хоть что-нибудь намекнет. А вот Норди вам точно ничего не скажет, даже если ему что-либо известно.

— Почему?

— Дроу связаны с эльфами и никто другой о них говорить не станет.

Я уже почти согласился с Виктором.

— Об этом эльфе я подумал в первую очередь. Но найти лесного эльфа… да еще такого, который, по всей видимости, на одном месте не живет… Это просто нереально.

— Не так много эльфов, у которых на каждой руке осталось по два пальца.

Все эти доводы я прокручивал в голове не один десяток раз. Где искать Дэна — известно. С эльфами он общается. Но если бы кто только представить мог, как мне неохота связываться с эльфами. Даже если и расскажут чего, то как узнать — правда это или нет? А сособов извлечь из них правду… Есть, конечно такие способы, но после их применения правда уже будет не нужна. На фига она мертвому? Да и не страдали никогда эльфы недержанием благодарности. Может эта спасенная жизнь что-то значит, а может меня там же и прибьют по каким-то непонятным и секретным причинам? Так что пока я еще пытался сопротивляться.

— А кроме вашего убеждения, есть еще какие-нибудь доказательства, что эти дроу связаны с эльфами?

— Нет. Скажите, а вот вы можете отличить гнома от цверга или дварфа?

— Естественно. Это ж сразу видно.

— Кому как. Ясмин, скажем, их не различает.

— Она здесь без году неделя. Если будет их почаще видеть, то научится.

— Конечно. Но я не о том. Недалеко от Каме Валь и Аль Хокка живут испы и бцента.

— И что?

— Вы их видели?

— Нет. Я в тех местах бывал нечасто, быстро и, так сказать, инкогнито.

— Но вы знаете, что они существуют?

— Слышал.

— Они похожи и на гномов и на цвергов гораздо больше, чем Ясмин на Нину. Или вы на Фрая… Тем не менее, они — не гномы и не цверги. Так от кого вы должны услышать, что кроме горних и лесных существуют еще какие-то эльфы? Понятно, что не от меня, но от кого?

— А кто еще мне может это сообщить? Вы что, знаете еще кого-нибудь, у кого мозги настолько наизнанку вывернуты? Тогда держите его подальше от меня, в закрытом и охраняемом помещении. Дуэт затейливых фантазеров для одного Питера Фламма — чересчур.

Виктор засмеялся, а, отсмеявшись, серьезно сказал:

— Я не верю, что цверги что-нибудь скажут. Они, конечно, недолюбливают эльфов. Воевали с ними когда-то. Но все равно — остроухие им гораздо ближе, чем люди. А старый, надежный и испытанный враг, в определенном смысле слова лучше, чем едва знакомый попутчик. Зато вот эльфы что-то и могут сказать. Если я правильно помню, то с дроу у них не просто вражда, а вражда кровная и непримиримая. Так ненавидеть можно только бывших очень близких друзей или бывших любимых женщин… Людей, с которыми у тебя было общее прошлое, и которым ты верил больше, чем самому себе…

А вот тут мне показалось, что Карелла не совсем про эльфов говорит. Даже совсем не про эльфов.

— …хотя это ведь не люди. Может у них как-то по-другому все устроено.

Я почесал в затылке.

— Все, Карелла. Захлопните свою варежку. Завтра отправлюсь. Альф, мне конь нужен будет.

— Я с вами, Питер.

Это сказал Виктор.

— Я с тобой.

Это Альф.

Ясмин перевела взгляд с меня на Карелла, потом — на Альфа, и заявила:

— Тогда и меня уж прихватите.

Я покачал головой:

— Нет. Я поеду один.

— Почему?

— Один я доберусь быстрее. Кроме того, вы вообще в своем уме или просто мыла испорченного поели? Хотите заявиться к эльфам всей этой разномастной шайкой? Как я помню — они не очень любят с людьми общаться, а с полукровками вообще не общаются, насколько я знаю. Или опять перепутал чего-то? Ко всему прочему… не уверен я, что получится дружественная встреча. Очень сильно не уверен. Боюсь, как бы не пришлось вам горевать о потере меня, любимого.

— Бросьте, Питер. Вы в рубашке родились… хоть и сомневаюсь, что судьба даст вам малейшую поблажку.

— Вы, Карелла, всегда могли успокоить и поддержать человека в трудную минуту. И гореть вам за это в аду. Ярко-оранжевым пламенем. Я вам точно когда-нибудь язык отрежу. В знак глубочайшей признательности и искренней благодарности. А еще — из сострадания к вашим собеседникам. Альф, что насчет коня?

— Конечно. Баньши возьмешь?

— Пожалуй. С ним мы уже знакомы. Отправлюсь завтра утром — предупреди на конюшне. И не стоит просыпаться пораньше, чтоб со мной попрощаться. Я прощаний вообще не люблю.

* * *

Тем не менее, наутро у конюшни я встретил Виктора.

— Не спится, погляжу? Или решили, что я по вашей избыточной жизнедеятельности соскучился?

— Слушайте, Питер, может я все-таки с вами отправлюсь? Ночью подумал — я ведь переговоры лучше вас вести могу. Всю жизнь этим занимался.

Вот что за человек такой!? На каком языке с ним разговаривать? Наша песня хороша…

— Тяжело вам, Карелла, на свете жить.

— Почему? — подозрительно спросил Виктор, чувствуя подвох.

— Ну как же — такую тяжесть на себе таскать. Вон — аж ноги в землю вдавливает.

Карелла машинально посмотрел на ботинки, будто ожидая, что они действительно погружаются в почву.

— Какую тяжесть?

— Тяжесть собственной значимости. Вы настолько уверены в собственной неповторимости и уникальности, что… Короче — отстаньте от меня срочно и немедленно. Нет у меня желания вести с вами этот долгий и бессмысленный разговор. Езжайте лучше за Эрликом.

И я выехал со двора бодрой рысью.

* * *

Через пять недель я въезжал в этот же двор совсем не рысью. И совсем не бодрой. Мы с Баньши еле вползли. Баньши больше походил на конский скелет, обтянутый кожей. Я, наверное, немногим от него отставал. Точнее сказать не могу — зеркала не было. Но одежда, которая раньше сидела хорошо, сейчас свисала рваными лохмотьями. А еще она увеличилась в размерах настолько, что мне стало одиноко внутри.

Я слез с жеребца, надеясь, что колени не дрожат и не подгибаются.

— Молодец, старик. Ты — хороший конь. Если бы я был конем, то изо всех сил старался бы походить на тебя. Ты б моим кумиром был.

Баньши безропотно снес похлопывание по шее, скосил на меня глаз и поднял верхнюю губу, показав свои желтые зубы. Не знаю, что он этим хотел сказать. Надеюсь, что не обещал со мной поквитаться после.

— Что вы хотели?

Сзади стояла Нина. Она вгляделась в меня, и выражение лица изменилось.

— Питер? Это вы? Откуда? Что с вами произошло?

— О Баньши позаботьтесь.

— Это Баньши? Да что вы с ним сделали?

— Все потом. Позаботьтесь…

— А где его седло?

— Выбросил. Больно много весило.

— Подбежало несколько рабочих с конюшни, и увели Баньши. После этого я понял, что даже просто стоять, не опираясь ни на что, мне сложно. Видимо, Нина это тоже поняла.

— Обопритесь об меня, я в дом отведу.

Ковыляя вместе с ней к крыльцу, я прохрипел:

— Спасибо тебе, добрая женщина. Дай тебе бог мужика хорошего.

— Мужу…

— Ага. И мужу тоже.

Нина засмеялась. Смеялась она соответственно своему росту и весу — очень громко, весело и заразительно. Я тоже мимо воли улыбнулся. Отсмеявшись, она закончила фразу:

— Мужу моему это не очень понравится.

На крыльцо дома высыпало полтора десятка людей, среди которых был Альф и Ясмин.

— Питер, что с вами произошло?

— Много всего, сразу и не упомнишь. Но на данный момент основным является то, что у меня дыра в боку и, похоже, что мы меня теряем. Понятно? Мы теряем меня. Дайте что-нибудь, чтобы снять боль — ваше, медицинское, или магическое. И дайте поспать немного — хоть пару часов, но подряд, а не частями и обрывками.

* * *

Когда я проснулся, то первым увидел какого-то крестьянина, который дремал на табурете. Я лежал на постели поверх покрывала. На мне были сапоги с засохшей грязью на подошвах, грязные и драные штаны, грязная и драная куртка, грязная и драная рубаха. Меч и арбалет лежали на столике рядом. Все мое имущество на месте. Правда, рубаху и куртку разрезали почти до плеча. Я посмотрел на рану. Видать, я крепко спал, потому что меня успели немного заштопать. Все равно выглядело это паскудно, но я порадовался — в прошлый раз выглядело гораздо хуже.

— Эй, трудящийся!

Крестьянин открыл глаза и вскочил.

— Мистер Питер! Вы проснулись?

— Да. Позови кого-нибудь. Лучше — Карелла, если он тут.

Мой сиделка убежал. Через пару минут в поле зрения появилась вся троица. Альф сразу начал осматривать рану.

— Ты как? Я накачал тебя, чтоб не проснулся и немного…

— Я уже видел. Чуть получше. Хотя чуть получше, чем очень паршиво… все равно плохо, короче.

— Вы куда влезли, Питер? — подал голос Карелла. — Кому это понадобилось нападать на вас с магическим оружием? Сабля была, да?

— Сабля. Магическим, значит… тогда понятно.

— Что вам понятно? Может нас просветите? Это эльфы были?

— Да… или нет. Не знаю. Нападали не эльфы, но без эльфов, похоже, не обошлось… как мне сейчас кажется.

— Нормально себя чувствуете?

— Хреново себя чувствую. Как еще может быть? Но не переживайте — последние три дня я себя чувствовал гораздо хуже. Альф, сваргань какую-нибудь настойку из своих целебных корешков, чтоб я в сознании оставался, пока до конца не расскажу.

— Питер…

— Альф, у меня нет охоты спорить. Просто сделай это.

Альф пожал плечами и достал флягу.

— Смотри, я предупреждал…

— Меня всю жизнь все предупреждали обо всем. Давай.

Сделав пару глотков, я подождал, пока варево начнет действовать, и сказал:

— Значит так, рассказывать буду без особых подробностей. Будут вопросы — задавайте сразу. «Своего» эльфа я нашел достаточно быстро. Не ожидал найти, но нашел. Дэн помог. Мы, в Вязи… большая деревня, кстати. Так вот, мы там сейчас навроде персонажей местных легенд.

— Чего так?

— Знаете, какое у них самое значимое событие? Местный пастух у местного лешего три сотни зайцев в карты выиграл.

— Нормальной значимости событие для деревни.

— Согласен. У леших нечасто выиграть можно. Только это произошло пятьдесят три года назад.

— Да-а… Не особо у них насыщенная жизнь. А про нас что рассказывают?

— Враки всякие. Неважно. Нашел я этого эльфа… Если точнее, то ему сказали, что я его разыскиваю, и он меня сам нашел. Бранэльди эль Зиттифор… Или как-то похоже. Но «эль» в имени присутствовало, так что, как сами понимаете, он в этой банде остроухих — не самая распоследняя персона. В их чинах, званиях и титулах я не разбираюсь, и насколько к его мнению прислушиваются — не знаю. Сомневаюсь, что очень сильно — это ж эльфы и они даже друг друга не слушают. Но он сам предложил называть его Браном и от перелома языка меня избавил.

— С чего такое послабление?

— Да у него кровь из ушей пошла, когда я первый раз его имя произнес… попытался произнести. Он рассказал про дроу. Еще он называл их «драу», «дров», «драв»… а может это мне только послышалось. На Основной, Высокой речи я прилично читаю, но разговорной практики практически никакой. Еще называл их «илитиитри». Что это такое, я не знаю. Не путайте дроу с дарками — ничего общего там нет. Дроу — вроде бы эльфы.

— Что значит «вроде бы»?

— Когда Бран говорил о них, то использовал обороты, которые применяются только к родственникам. Может — дальним, очень нелюбимым, не кровным, но родственникам. Понимаете, о чем я?

— Да.

— Так вот — они с одной стороны, вроде бы и эльфы, а с другой — вовсе даже наоборот.

— «Наоборот» — это как? На руках ходят? Наизнанку вывернуты?

— Они — темные эльфы.

— И что это значит?

— Я думал, вы мне скажете.

— Сожалею, что разочаровал. Рассказывайте, что поняли.

— Вот это и понял. Вам фраза «шепчущие шаги ночи» о чем-нибудь говорит?

— Нет.

— А дроу и есть эти самые «шепчущие шаги». Если какие-нибудь идеи появятся, то поделитесь. А теперь помолчите. Когда, как и из-за чего между остроухими и этими дроу черная кошка пробежала — не знаю. Но котяра был размером с городскую ратушу. Что лесные, что горние после этого вымарали все упоминания о дроу из своих летописей. Не знаю, воевали они с ними, как с гномами, или нет, но, похоже, что нет. Локальные какие-то конфликты были наверняка и вражда до сих пор не утихла. А ведь разногласия у них начались задолго до того, как остоухие с гномами поцапались. Когда Бран начинал о дроу говорить, то постоянно сбивался с Высокой речи на диалекты и сыпал такими разговорными оборотами, что даже я их не слышал. А я слышал много чего.

— А что-нибудь конкретное?

— В смысле, ругнуться на эльфском?

— В смысле, они имеют отношение к пропаже Алисы?

— Не знаю. Но они имеют отношение к нападению на Альфа.

— Это точно?

— Я Брану стрелу показывал. Это их стрела. Может Бран и соврал, конечно, чтобы союзника получить в борьбе с этим дроу, но я так не думаю.

— Почему?

— То, что между ними происходит, это не война и не вражда. Это месть. А мстить нельзя чужими руками. От этого весь вкус блюда теряется.

— Так что с Алисой?

— Да откуда я знаю!?!

— Но орите — вас только-только заштопали. Края разойдутся. По-другому вопрос сформулирую — если дроу имеют отношение к ее пропаже, то где ее надо искать?

— Не знаю.

— А вы вообще, кроме этой фразы, какие-нибудь другие слова знаете? Какого черта вы туда катались? За новым шрамом в свою коллекцию? Где вы его раздобыли, кстати? Не от этого Брана, как я понял?

— Все, Карелла, заткнитесь. Когда я предложил сразу вопросы задавать, то погорячился немного… много погорячился. Я был ранен, болен, пьян, в бреду и при смерти. Сейчас пришел в себя и отменяю это предложение.

Я дотянулся до столика и взял меч.

— Если кто-нибудь пасть раскроет, то все зубы ножнами вышибу… Альф, Ясмин — вас это не касается. Понятно?

Альф кивнул, Ясмин улыбнулась от уха до уха, Карелла поджал губы.

— Вы, Виктор, никогда с эльфами не разговаривали. Я, в общем-то и до этого догадывался, но сейчас окончательно убедился. Хорошо, что я вас с собой не взял, а то не узнал бы и тех крох, что узнал. Дроу живут под землей. Не так, как цверги, или дварфы. У них там целые города. Слабо верится, но теоретически такое может быть. Даже на Заячьем полуострове куча громадных пещер. Куда они ведут и где заканчиваются… До конца никто не ходил. А хребет Фенрира намного больше тамошних пригорков. В городах дроу никто, кроме самих дроу не был. А если кто и был, то не расскажет. Никогда, никому и ничего. Сами дроу выше эльфов. Как я понял, ростом они примерно с человека. На поверхность выходят по ночам, а днем укрываются где-нибудь от солнца.

Я посмотрел на Виктора. Его аж разрывало от рвущегося наружу вопроса, но он все-таки сдерживался. Так что я проявил милосердие.

— К вампирам они никакого отношения не имеют. Раньше, когда в округе вампиров было поболе, то воевали с ними. Заметьте — единственные из не-людей. Воевали свирепо, яростно и жестоко.

— Если так, то может, они могли бы стать союзниками?

— Против кого? Вампиры все в Сиуте.

— Не знаю. Но сам факт — они единственные воевали против вампиров.

— Это ничего не значит — они воюют со всеми, а между собой воюют постоянно. И война у них всегда свирепое, яростное и очень жестокое мероприятие. Как и у нас, впрочем.

— Их что, много?

— Мало. Но их внутренние войны больше похожи на наши политические интриги. Очень локально и только с применением предательства, яда, удара в спину и прочих приемов, которые основные религии не одобряют. Причем, не одобряют как человеческие религии, так и не-человеческие. А религия дроу это не просто одобряет, а поощряет.

— А что у них за религия?

— Не особо вникал, но там что-то, связанное с мраком, хаосом и пауками. Сами эти ребята очень высокомерны… мне вот просто любопытно — это ж насколько высокомерной скотиной надо быть, чтобы про тебя ЭЛЬФЫ так говорили? Что еще? Умные, хитрые, изворотливые, хладнокровные, непредсказуемые, беспощадные, абсолютно беспринципные и жестокие… хотя даже не уверен, что тут слово «жестокость» применимо. Они никого не щадят, но и сами пощады ни от кого не ждут. Ни перед чем не останавливаются и идут до конца. Никому не верят. У любого дроу есть знакомые, но нет друзей. Есть родственники, но нет родственных чувств. Это понятно — вероятнее всего именно какой-нибудь племянник тебе нож под ребра и воткнет, когда спиной к нему повернешься.

— Малоприятный народ.

— Слабовато сказано. Но, знаете, Виктор… они сволочи, конечно… но сволочи моей масти.

Я имел в виду, что на протяжении двенадцати военных лет то и дело встречал подобных людей. Для того чтобы быть сволочью, вовсе не обязательно быть дроу. Карелла посмотрел на меня долгим взглядом, покачал головой и ничего не сказал.

— Дальше. Очень сильные маги. Не наши колдуны, а именно маги. И их магия не похожа ни на нашу, ни на эльфскую. Превосходно видят в темноте. Солнца не боятся, но не любят. Силой не отличаются, зато очень ловкие. Хорошо стреляют из луков и арбалетов. Часто смазывают наконечники стрел ядом. На саблях дерутся неплохо, но сами сабельки такие же, как у эльфов — маленькие и легкие. Впрочем, я не думаю, что до этого дойдет.

— Почему?

— Дуэли при большом скоплении народа — не их стиль. «Шепчущие шаги», помните? Нож в спину, удавка на шею во сне, яд в стакан вина, стрела в темном переулке — вот это это их стиль. И никаких следов. Даже примятой травинки. Их мало, вокруг только враги… Враги даже те, кто пока не враги. Они действуют наверняка. Каждая маленькая ошибка может стать последней.

— В общем, такое себе, абсолютное зло…

— Не зло, Виктор. Хаос. Хаос — это не зло и не добро. Это хаос. «Добро» и «зло» — это порядок. Какие-то правила. Хаос — это отсутствие любых правил. И даже отсутствие любых правил — не правило. Правила могут присутствовать, но могут и измениться в любое время. Сию минуту или вчера.

— Я не понимаю…

— И не поймете. Время — тоже не правило. Времени нет.

— Вы бредите?

— Нет. Просто я хотел, чтобы вы поняли, а вернее — чуть почувствовали, что такое хаос.

— Я ничего не понял.

— Понять невозможно. Можно почувствовать.

— Да я себя полным идиотом чувствую.

— И это хаос.

— Вы точно в сознании?

— Вполне. Знаете, что когда я был в Гильдии колдунов…

— ЗАТКНИСЬ!

Видно я его все-таки достал в том «толстом коте». Хорошо. А то как-то начал в своих способностях сомневаться.

Виктор похрустел пальцами, поиграл желваками, посжимал губы и наконец спросил:

— Вы это откуда знаете? В Академии учили?

— Нет. Я после Академии двенадцать лет на дополнительные занятия ходил. Там много чего преподавали.

— Ладно. Они… эти дроу, на эльфов очень похожи? Распознать их можно?

— Разве я не сказал? Распознаете с первого взгляда. Они черные.

— Альф, он в порядке? Может, у него жар?

Альф даже не встал с места. Вообще, он наиболее адекватно воспринимал то, что я говорил. Виктор дергался, а Ясмин слушала все, как сказку.

— Он в порядке.

— Да ты даже не встал. Не знаю… Температуру ему промеряй… Укол сделай… Таблетку дай… Магичку позови…

— Он в порядке.

— Помолчи, Альф. И вы, Виктор, заткнитесь. У меня уголь в топке заканчивается. Счас я выключусь. Они черные. Просто черные…

— Как Ясмин?

— Вам что-нибудь говорит фраза «мрак ночи темной пещеры»?

— Нет.

— Это их цвет. Волосы у них белые… просто белые… как у … этих… альбиносов… что ли…

идите… короче….

Они чего-то говорили, но я уже не слышал..

* * *

Когда я проснулся, то в комнате царил полумрак. Шут его знает — то ли утро, то ли вечер… И спросить не у кого. Я хотел приподняться и посмотреть — может в окно чего видно, но всю левую сторону тела пронзила такая боль, что в спальне сразу посветлело. Ничего себе! Больно-то и до этого было, но к той боли я успел привыкнуть. А вот так еще не было. Плохо. Я немедленно захотел посмотреть на свою рану и обнаружил, что на меня надели холщовый мешок с дырками для головы и рук. А я этого и не почувствовал. Совсем плохо.

Это я вначале так подумал.

А вот когда увидел рану, то понял — это было хорошо, оказывается. А вот распухший, фиолетово-багровый бок — вот это действительно, по-настоящему, плохо. И нет ведь никого. Стиснув зубы я дотянулся до столика, взял меч и швырнул ножны в закрытую дверь. Раздался грохот.

Через минуту в комнате была куча обеспокоенных людей. Виктор, Альф и Ясмин. Небольшая такая кучка. Я было открыл рот, но Карелла меня опередил:

— Вы почему очнулись?

Ничего себе заявочка!

— Я смотрю — вас это расстраивает? Небось, уже и меню поминального обеда составили?

— Типун вам… Вас тотемник приспал. Вы еще двое суток спать должны были.

Тотемники были как бы колдунами… Впрочем, почему «как бы»? Они и были колдунами, но не принадлежали к гильдии, не учились в школе при гильдии и не участвовали ни в каких колдовских сварах. Да и в не-колдовских тоже. Хорошие, в общем-то, люди. Жили поодиночке в лесах обычно недалеко от деревень. Деревенские их очень уважали и обращались за лечением, предсказанием погоды… еще за чем-то… не знаю. Во время войны они все пропали. То ли по королевствам разбрелись, то ли в Пnbsp;ограничные земли ушли, а сейчас начали появляться. Ну, насчет войны — понятно… Никто и никогда не видел, чтобы тотемники пользовалnbsp;ись боевыми заклятиями. Но говорят, что лет триста-четыреста назад колдуны решили померяться с ними, кто выше на забор написает. Началось все, как обычно, с мелочи и, как обычно, начали все колдуны… Тотемники накидали им так, что мало не показалось. И по сегодня у любого колдуна корчи начинаются только при упоминании того конфликта. Так что высока вероятность того, что под шумок им захотелось бы посчитаться. Война-то всех покроет и все спишет.

— Извините, что разочаровал. Причем тут тотемник, где вы его взяли и на кой ляд он мне нужен?

— Вас магической саблей ударили. Не знаю — то ли разовое заклятие было, то ли Народец сабельку ковал…

Я попытался припомнить все события.

— Думаю, разовое. И что?

— Да ничего. Померли бы вы. Мне-то все равно, но Альф и Ясмин вроде расстроились. Сама рана — пустяк, царапина…

— Ни хрена себе царапина! Это что ж за котенок так царапается!? Вы сейчас эту царапину видели?

— Видел. Когда это вам прилетело?

— Пять дней как.

— Если бы вас сильнее зацепило, то уже умерли бы. Правда умерли бы без мучений. Доброе такое заклятие. Милосердное. Альф с самого начала сказал, что это магия, но магиков поблизости нет. Пришлось ехать за местным тотемником. Балеар его зовут. Два дня, чтоб туда-обратно. Ну а мы только и надеялись, что вы помереть не успеете.

— Не особо комфортно мне как-то. Не чувствую, знаете ли, задора и молодецкой удали в выздоравливающем организме. И рана выглядит самым, что ни на есть паскудным образом. В прошлый раз получше вроде было.

— Не получше, а покрасивее. Заклятие было простеньким, но хитреньким. Элегантным. Тотемник просто в восторг пришел, как разобрался. Оно вас травило, но боль глушило. Вы умерли бы, даже если б та сабля просто кожу ободрала. Просто не догадывались бы, что умираете. И никто бы не догадывался. Балеар заклятие снять не смог, но разрушил. Он предупреждал, что будет больно, вот и приспал вас на пару дней, чтоб боль перетерпеть. А вы взяли и проснулись. Зачем, спрашивается?

— Выспался.

— Вам вообще нужно было сразу врача найти. Это не такая уж редкая специальность.

— Надо было. А еще мне надо было профессию другую выбрать. Выращивал бы сейчас лютики-цветочки или разводил цыплят. Чем плохо? Мне, Виктор, не до врача было. Я пытался оттуда ноги унести. И я не был уверен, что у меня получится. Ой, как я не был в этом уверен! — Да что вообще произошло? Во что вы влипли?

— Знать бы. Я просто понятия не имею — влип я во что-нибудь, или это снова моя удача косорукая проснулась? И, видимо, я теперь должен какой-то замысловатый вывод из этого события сделать.

— Рассказывайте.

— Да рассказывать особо нечего. Напали ночью. Не должны были, но вот как-то… Я только вечером мимо станции проезжал. Там стражников было — не протолкнуться. В таких местах всегда спокойно. Но, видимо, спокойно до тех пор, пока я не появляюсь. Не знаю, как они ухитрились вплотную подойти — у меня сон чуткий. В общем, проснулся я чуть позже, чем следовало, так что и разобраться толком не успел. Бойцы не лучшие, но дело знают. Одного точно убил. Еще трех… ранил, наверное. Но зацепить меня успели. Я и так думал сразу оттуда когти рвать, а когда Баньши оседлал, то тут-то все и началось всерьез. Откуда их столько взялось — ума не приложу. Три десятка. Не меньше, а, скорее всего, больше. Двое суток меня по лесу гнали. Я уж думал, что заклятие какое-то успели навесить, потому что никак оторваться не мог. Будто предугадывали куда я двинусь. Вещи выбросил, седло выбросил и надеялся только, что Баньши не подстрелят. Без него не оторвался бы. Слушай, Альф, он ведь боевой конь. Тренированный. Ты знал?

— Да. Его предыдущий хозяин служил в королевской кавалерии. Хозяина убили два года назад, а Баньши остался в деревне. Не знаю, что с ним хотели наши крестьяне сделать. В упряжи он ходить не будет. Это алагайская порода, по эту сторону гор таких нет, только в Гвалд Ир Хаве. Я когда его увидел, то просто глазам не поверил. Вот и выкупил на племя.

Внезапно по всему телу прокатилась волна жара и бок яростно запульсировал. Такого я не ожидал, и поэтому стон приглушить не успел. Все мгновенно обеспокоились еще сильнее.

— Что?

— Как вы, Питер?

— Что с тобой?

— Спокойно. Я начинаю понимать, что имел в виду ваш тотемник, и сдается мне, что дальше будет только хуже. Альф, у тебя отвар твой есть?

— Есть, но тебе сейчас нельзя его пить. Балеар об этом предупредил.

— Плохо. Ну да ладно… будем потерпеть. Говорите-говорите что-нибудь. Это отвлекает.

— Послушайте, Питер, мы ведь об этих дроу знаем только со слов вашего остроухого знакомца. Может те, кто на вас напал, и были дрору? Вы их рассмотреть успели?

— Более чем. Это были люди, Виктор. Конечно не самые добродушные и обаятельные представители нашей расы… Сомневаюсь, что вы захотели бы числить их в своих приятелях. Само собой, Бран мог и соврать, но особого смысла в этом нет. Он мог бы просто ничего не говорить, и у меня не было возможности хоть как-то заставить его. Так что будем пока исходить из того, что все, что он наплел — правда.

— Но нападавшие как-то связаны с дроу. И скажите мне, что я не прав.

— Вы не правы.

— Правда?

— Нет.

— А почему тогда…

— Сами попросили. Это была не просто шайка с большой дороги. Я о таких больших шайках и не слыхал даже. И все эти банды не пользуют заклятия. Это дороговатое удовольствие. И очень уж упорно они меня гнали. А кто это такие и зачем я им понадобился — не знаю. Нет у меня ни представления об этом, ни каких-либо догадок. Впрочем, одна все же есть. Хотя… это и не догадка вовсе. Бран говорил, что некоторые люди работают на дроу.

— Почему?

— Откуда я знаю? Ренегатам всегда платят хорошо, а всякой швали у нас-то хватает. Может, и по каким-то идейным соображениям…

— Каким, к примеру?

— Понятия не имею, но, учитывая то, что известно о дроу, соображения там должны быть самые мрачные, подлые и злокозненные. Виктор, в любом городе существует несколько десятков церквей, орденов, сект и тайных обществ, которые как флагом машут своей ненавистью то ли к людям, то ли к каким-то особенным людям, то ли к другим расам. Не знаю, как там у эльфов и прочих дела обстоят, но для людей — ненависть и неприятие — мощный объединяющий фактор. Мы не можем просто дружить с кем-нибудь. Нам обязательно нужно дружить против кого-то. И даже в этом случае друзьями мы не становимся. Дайте лишь малейший повод, и вчерашний друг вцепится вам в горло.

Боль накатывала… не волнами, нет. Она просто накатывала, накатывала и накатывала. Я чувствовал, что лоб покрыт испариной. Альф и Ясмин глядели на меня с сочувствием. Это театральное представление надо было заканчивать. Не хотелось бы мне, чтоб они тут сидели, когда станет действительно плохо. Я сглотнул.

— Принесите воды и валите отсюда. Все. И быстро. Нет. Стоп. Еще. Бран говорил, что у дроу есть рабы. Не знаю. Если это и правда, то не думаю, что это люди. Когда на прогулку пойдет хоть какой-то слушок по этому поводу, то такое начнется, что не поздоровится никому. Все. Идите отсюда.

Они ушли и я, дождавшись, пока принесут воду, глубоко вздохнул и нырнул в свою боль.

* * *

Два дня растянулись на две вечности. Наверное, я все-таки спал временами, Или терял сознание. Во всяком случае, вода в кувшине присутствовала постоянно. Доливали или меняли, пока я метался в бреду. Приходя в себя, я всякий раз разглядывал свою рану. Не могу сказать, что ее внешний вид менялся к лучшему. Никак он не менялся, и настроения это мне не добавляло. Я сжимал зубы и готовился терпеть дальше. Когда-нибудь все проходит и изменяется. Правда, не обязательно в лучшую сторону… но эту мысль я старался не думать.

Наконец вечность закончилась. Я лежал, смотрел в темноту и хотел есть. Боль не прошла полностью, но стала терпимой. В комнате никого не было.

А жрать-то охота!

Если бы я был уверен, что смогу дойти до двери, то попробовал бы добраться. Но такой уверенности у меня не было. Скорее наоборот. Меча и арбалета поблизости тоже не наблюдалось. Ладно. Кое-как я сел в кровати, опершись о стену, напился, выплеснул остатки воды на пол и швырнул кувшин в дверь. Туда, где она по моим представлениям находилась.

Раздался грохот и сразу же вспыхнул свет.

— Вы что, сдурели вконец!?

Полностью одетый Карелла держал в одной руке масляную лампу, в другой — меч и щурился от света.

— На фига вы кувшин разбили?

— Позвать кого-нибудь хотел. До двери я навряд дойду, вас не видел, а есть охота.

— А что, просто позвать, крикнуть, там, ума не хватило?

Да. Как-то не хватило.

— Ну-у…

Открылась дверь, влетели Альф и Ясмин.

— Что тут у вас такое?

— Питер дебош устроил.

— Питер, вы в норме?

— Питер, ты пришел в себя?

— Я пришел в себя, я далеко не в норме и я хочу есть.

Мимо воли уголки губ поползли вверх. Не, я понимаю — ночь и все такое… Спят люди… Только вот Ясмин была замотана в простыню, которая не особо скрывала содержимое. А содержала простыня только девушку.

И ничего больше.

И все ее дары природы от посторонних глаз прикрывал исключительно джокер, вытатуированный на заднице.

Не особо многое он там, честно говоря, прикрывал. На бедрах Альфа была завязана какая-то тряпка. Полотенце, вроде.

— Вы, гляжу, в дикарей играли…

Если до этого и были какие-то сомнения, то после того, как Альф покрылся ярко-красными пятнами, сомнения пропали. Ясмин просто не поняла фразы… Да и не особо ее это беспокоило, кажется. А меня уже понесло:

— Воины племени не должны ходить без оружия. Времена нынче суровые. Ты где свое копье оставил, о, отважный?

— Питер, я…

До Ясмин что-то дошло, и она высокомерно заявила:

— Это не твое дело, Питер, в кого Альф свои копья кидает. Лежи и помалкивай. — Она фыркнула. — Бежала, главное, торопилась… Думала, случилось что-то, а он тут кувшины бьет… Пойду оденусь.

Она, запахнула простыню и величественным шагом удалилась из комнаты.

А я захохотал. При каждом приступе смеха мне будто раскаленный прут в бок втыкали, но остановиться не было никакой возможности. Альф окончательно смутился.

— Питер, я… мы…

— Ох, Альф… не могу просто… мне смеяться больно… блин!.. давно я так не веселился. Уйди! Скройся с глаз моих, пока меня не отпустит! Поесть чего-нибудь принеси… ох, не могу!.. Ты случайно планы ее похищения не разрабатываешь? Уйди… уйди… сгинь с глаз моих минут на пятнадцать.

— Ты не рассердился?

На меня накатил новый приступ хохота, но смеяться сил уже не было. В боку полыхал пожар. Сил хватило только на то, чтобы простонать:

— Уйди!

— Мне, правда, очень стыдно…

— Иди-иди. Смой с себя позор. А на обратном пути еды захвати.

Альф вышел, приступ смеха прошел, но хорошее настроение осталось, хотя бок и болел. Я весело посмотрел на Виктора, который с невозмутимым лицом уселся в кресло.

— И давно это у них?

— Да почти сразу, как только вы уехали. Но я узнал только когда от Эрлика вернулся.

— Глянь-ка! Никогда бы не подумал. Альф-то…

— Да это не Альф вовсе.

Я присвистнул.

— Бойкая девочка!

— Подметки на ходу режет.

— А с чего Альф-то решил, что я должен рассердиться? И у меня создалось впечатление, что они это скрывали… Может, показалось просто?

— Нет. Он считал, что между вами и Ясмин что-то есть.

— С чего бы?

— Не знаю. Сами спросите.

— А что там у Эрлика?

— Жив-здоров, разгребает дела своей семьи, но готов присоединиться. Там у него уже мало забот осталось.

Зашла Ясмин. Она успела одеться и позабыть на какой ноте завершилась прошлая встреча.

— Питер, ты выздоровел?

— Нет. Но если не помер, то пока поживу.

— Это хорошо.

— Да. В общем-то, неплохо. Я доволен, по крайней мере.

Появился и Альф. Молчаливый, сосредоточенный и с большим подносом в руках.

— О-о-о… Тащи сюда.

— Питер, вы бы полегче, а то…

— Помолчите, Виктор. Мне доводилось переносить и большие тяготы и лишения.

Я принялся закидывать в себя все, что попадало под руку. Ясмин посмотрела на меня, решительно взяла в одну руку нож, а в другую — вилку и принялась яростно терзать кусок мяса. Даже имея очень богатое воображение, назвать это хорошими манерами было нельзя. Само сочетание Ясмин, ножа, вилки и еды выглядело немыслимым.

— Что ж вы с девочкой сделали, изверги?

— Теперь вы помолчите, Фламм. Альф на нее хорошо влияет. Еще пара недель и ее можно будет на торжественные приемы выводить.

— Я на нее нормально влияю. Просто до этого вы на нее плохо влияли, — вписался в разговор Альф.

— Не спорю. Но я и раньше хорошими манерами не блистал. А ножом и вилкой в тандеме пользовался только на занятиях по этикету. Это было в Академии, было давно и большей частью — неправда. Так что все это — тлетворное влияние Карелла. Он в море разбойничал. Видно, там и нахватался. Очень невоспитанные ребята эти фоморы.

О фоморской эпопее Виктора все знали, так что секретной информации я не разгласил. Некоторое время все обдумывали полученную информацию. Первым нарушил молчание Виктор:

— И что теперь? Какие у нас планы?

— У меня самые, что ни на есть, простые — полностью подняться на ноги и навести порядок в голове. Прибраться, там, подмести, пыль вытереть и мысли по полочкам разложить. Как-то упорядочить весь этот хаос и сумбур. И почему «у нас»? Помнится, вы все у меня наперебой спрашивали, какие У МЕНЯ планы. Что изменилось? Вы, Карелла, решили приобщиться к великому? Под великим я имею ввиду себя.

Карелла на шпильку никак не отреагировал. Вроде, как и не услышал вовсе. Посмотрел на меня мрачным взглядом и сказал:

— Похоже на то. Особого выбора все равно нет.

— И что, даже отговаривать меня не будете? Стараться подкупить? Угрожать? Шантажировать? Приводить массу бессмысленных доводов? Ничего из ваших обычных приемов?

— Вы мне Фаро долго вспоминать будете?

— Очень, — с удовольствием сказал я. — Очень-очень долго. До самой смерти, а если вам не повезет, то и после смерти являться буду.

Виктор вздохнул.

— Так я и думал. А отговаривать вас… честно скажите — хоть малейший шанс есть?

— Нет.

— Ну, вот вам и ответ.

* * *

Альф и Ясмин ушли. Хоть они и уходили поодиночке, но я готов был поспорить, что эта парочка сейчас вместе. И, скорее всего, слилась воедино. Хотя, может, уже и заснули. Карелла сидел у меня и не спал. Как я понял из фразы, которую обронил Альф, не спал он уже двое суток. Потому и напился Виктор с потрясающей скоростью. Внешне на нем это никак не сказалось, но вот тема разговора становилась все более и более скользкой. Слушать о его отношениях с Полиной мне было неловко, и я знал, что когда он завтра вспомнит об этом, то будет неловко уже ему. Я не собирался ничего усложнять. Все было и так достаточно сложным.

— Откуда у вас столько мусора в голове? Где насобирали-то? Поделитесь.

— Вы приземленный человек, Питер. У вас нет фантазии. А у меня есть. Песню слыхали? Там чего-то типа «…тра-ля-ля, полет фантазии, ля-ля-ля…»

— Хорошая песня. Слова потом перепишете — выучу на досуге.

— Вы не поняли. «Полет фантазии»! Во! Понимаете — полет! Я мечтатель в душе. У меня есть воображение и этот самый полет фантазии. У меня в душе живет птица…

— Дятел у вас в душе живет…

— …гордая птица…

— Вас обманули, Карелла. Дятел — это не гордая птица.

— Что?

— Ладно. Не особо гордая.

— Причем тут дятел?

— Ни при чем. К слову просто пришлось.

Попытка свернуть с накатанной колеи в сторонку не удалась и Карелла, встряхнув головой, снова завел свою шарманку:

— Когда… все это произошло…

— Все, Виктор. Забудьте ее. Вы мне сами это советовали. Просто забудьте.

— А я забыл. И каждый день помню, что забыл. Один год, пять месяцев и девятнадцать дней. Каждый день. Знаете, что такое одиночество?

— Я знаю, что такое одиночество. И поверьте — то, что испытываете вы — не одиночество.

— Да я сейчас на самом дне…

— У одиночества нет дна. Когда вы кого-нибудь теряете — это не одиночество. И когда вы понимаете, что терять больше некого — это тоже не одиночество. Однажды наступает день когда, когда вы забываете, что вообще когда-то и кого-то могли потерять — но и это не одиночество. Настоящее одиночество приходит тихо, крадучись. И тогда вы понимаете, что вам не страшно терять людей. Никого из вашего окружения, потому что у вас нет никакого окружения, а окружающие вас люди не из вашего мира. Но это не дно одиночества. Это только начало. Старт. Из всех моих знакомых самым одиноким был Блок. Так что лучше заткнитесь.

Карелла наконец-то замолк. Надо будет как-нибудь рассказать ему о душевных терзаниях Полины. Только не сейчас. Трудно понять, что там, в сумерках сознания Виктора происходит. Он мне душу по пьяной лавочке никогда не изливал. Да и не по пьяной тоже. И я бы спокойно пережил, если бы этого никогда не произошло.

— Что мы будем делать с поисками Алисы? — неожиданно трезвым голосом спросил Карелла.

— Во-первых, что я буду делать. Не «мы», а «я». Во-вторых, пока не знаю, что я буду делать.

— Почему это?

— Пока неизвестно кого и как искать, чтобы хотя бы узнать, что произошло с Алисой.


— У вас какие-нибудь предварительные наметки есть?

— Есть.

Мы помолчали минут несколько.

— Ну?

— Что «ну»?

— Я спросил, есть ли у вас наметки.

— А я вам ответил, что есть. Славно побеседовали. Идите спать, Карелла.

— У меня бессонница.

— Тогда у Альфа какую-нибудь лекарству попросите. Или просто сидите молча.

Карелла нахохлился в кресле и притих.

На самом деле никаких внятных наметок у меня не было. Слишком много разнообразных кусочков, которые никак не подходили друг к другу, но тем не менее были склеены намертво. Дроу, которые пока существуют только в форме рассказа. Не особо правдоподобного рассказа. Люди, которые напали на Альфа и на меня. Может это одни и те же люди, а может и нет. Может связаны с возможно существующими дроу, а может — не связаны. А есть еще эльфы и коннемарские гвардейцы (которые, может, и не гвардейцы вовсе). И, наконец, все эти люди и существа могли быть не связаны между собой и уж тем более никак не связаны с похищением Алисы. Впрочем, это я пытался себя успокоить, потому как непостижимым образом чуял, что все эти события и их участники накрепко связаны между собой невидимыми нитями, которые невозможно разорвать.

Очень много предположений. Гораздо больше, чем фактов, которых нет вовсе.

Но начинать с чего-то надо. С эльфами я уже пообщался и навряд ли смогу узнать больше, чем узнал… Нет, узнать, при желании, смогу, но это будет то знание, которое я унесу с собой в могилу. Дроу… Общаться с ними мне просто не хотелось. Фразу «высокомерные подонки» сложно истолковать как-то двояко. А это, между прочим, эльф сказал. Очень долго и кропотливо надо искать, чтобы найти кого-то повысокомернее. Не думал, что такие вообще существуют. Где эти дроу обитают, я не знаю, но даже если бы у меня точные координаты их города были… Я реально оцениваю свои способности и возможности. В гномских норах, наверняка, светлее. Там лампы есть, хоть и жиденькие. Короче, это все равно, что идти войной на обитателей моря Рифф. Подводных его обитателей. Нет ни шансов победить, ни шансов найти город дроу.

— Послушайте, Виктор… — я повернул к нему голову.

Виктор спал. Ну и ладно. Я уже выспался, до утра еще далеко, а подумать есть о чем. Где-то в глубине шевельнулась мыслишка о спокойной жизни в Ванборо и безмятежном существовании на базе, но я сразу же их придушил. Если честно, то я был даже рад, что обстоятельства сложились так. Нет, ну, не именно так… пропажу Алисы, в любом случае, не назовешь радостным событием. Просто… просто это все каким-то образом наполняло мое существование смыслом. Может — не очень глубоким и духовным смыслом… так у меня такого-то и не было никогда. Я подумал, что был кем-то вроде охотничьей собаки, которая рождается и которую натаскивают только для одной цели — поиска дичи. Вроде Баньши, которого учили принимать участие в сражениях, но не учили пахать землю и возить повозки. Наверное, грустновато ему здесь было. Хотя, кто знает… И я пустился в путь по длинным и извилистым тропкам своих догадок, пытаясь выстроить из разрозненных кусочков хоть какое-то подобие цельной картины.

* * *

Разбудил меня Виктор. Я сразу взглянул в окно. Солнце стояло высоко, но не особо. Полудня еще не было. А заснул я, похоже, часов в пять. Виктор был свеж и чисто выбрит. Еще он имел виноватый и сконфуженный вид.

— Вы в порядке? А то я как-то переживать начал…

— Я в порядке, — я приподнял одеяло и посмотрел на свою рану. Если она и выглядела лучше, то совсем чуть.

— Альф сказал, что сейчас дело пойдет на поправку.

— Угу. Он это только вам сказал, или сходил в местный храм, чтобы богов в известность поставить? Альф проснулся?

— Да. Нужно позвать?

— Не обязательно. Потом сообщите ему, если посчитаете нужным. Для моих целей мне понадобитесь вы, но вначале скажите — вы точно в этом участвуете?

— Да. Послушайте, Питер… я… вчера немного перебрал…

— Вы дурак, Виктор.

— Я знаю, — покорно согласился Карелла.

— Не-е… еще не знаете. Вы зачем с такой легкостью сдали мне все козыри, своих отношений с Полиной?

— Я полагал, что вы и так все знаете.

— Может знал… а может — нет. Зато уж теперь у меня никаких сомнений не осталось. Вас не смущает тот факт, что впоследствии я могу это против вас же использовать?

— А вы можете?

— Да.

Виктор недоверчиво посмотрел на меня. А зря. Я ведь мог. И ему лучше не знать, насколько далеко я мог зайти.

Ведь зайти я мог очень далеко. До самого конца. Надеюсь, что такого никогда не произойдет, но никогда нельзя загадывать наперед.

— Мне казалось, что даже за то время, что я вас знаю, вы изменились.

— Нет. Люди не меняются. Во всяком случае, это происходит не с такой блистательной скоростью, а очень-очень медленно. Изменяются только обстоятельства. Да и люди-то если меняются, то не обязательно в лучшую сторону. Я, кстати, не уверен, что мы с вами поладили бы, изменись я в лучшую сторону. Там, в Фаро, вы искали меня. Вам был нужен именно Питер Фламм. Но никто не заставлял вас тащиться в Ванборо. Почему вы это сделали? Вас каждый суслик в Федерации знает. Зачем вам понадобился я?

— Мне казалось, что у нас неплохие отношения…

— Вам перечислить все случаи, когда мы ругались в тряпки?

— Я не о том… Просто… не знаю… Вы не станете молчать, как Эрлик, если вам не нравится ситуация… Вы — везучий человек… Вы всегда идете до конца…

— Не всегда. Иногда на это просто не хватает времени. Но суть вы уяснили?

— Я не совсем понял, что именно я должен был уяснить?

— Ваши отношения с Эрликом мне непонятны, как и сам Эрлик. Но эти отношения я просто принимаю, как данность. Всем, кроме Эрлика, от вас что-то надо. Потому они и станут вам потакать и поддакивать. Мне от вас не нужно ничего. Вы не являетесь моим закадычным приятелем, а вначале я вас вообще с трудом выносил. Мне начхать на все ваши душевные раны и моральные терзания. В моей шкале ценностей жизнь Питера Фламма стоит гораздо выше, чем жизнь Виктора Карелла. А теперь скажите, если бы я изменился в лучшую сторону…

— Вы не изменитесь, — взгляд у Виктора снова стал жестким, а губы вытянулись в тонкую ниточку.

— Да… к сожалению, — я поскреб щеку. — Идите попросите принести мне бритву и прочее. У меня вся рожа зудит.

— Я пришлю Нину. Она вас побреет.

Когда Карелла выходил, то в зеркале, висевшем на стене, я увидел выражение его лица. Он улыбался.

* * *

Вокруг была тьма. Не просто темно, а кромешная тьма. Такая, что я начинал сомневаться — а могу ли я вообще видеть. Глаза были целыми — это самое первое, что я проверил. Но даже поднося ладони к носу я не видел своих пальцев. Может это какое-то заклятие? Не знаю.

Не было слышно ни звука. Ни приглушенных голосов, ни отдаленных шагов, ни мышиного шороха, ни комариного писка… Ни-че-го. Абсолютная тишина, которая просто разрывала барабанные перепонки.

Времени не было. Не существовало ничего, что указывало бы не его течение. Ни света, ни звука, ни движения… Здесь даже запахов никаких не было.

Это было нереальным. Как другая сторона жизни. Та сторона, где нет ничего. Вообще ничего. Временами я начинал сомневаться, что сам еще существую, потому как реальных доказательств существования, было маловато — шероховатая сдержанность камня у меня под пальцами, кусок веревки, которой раньше были связаны мои руки и жажда. Голод тоже присутствовал, но жажда была гораздо сильнее. Я знал, что от нехватки воды люди умирают быстрее, чем от голода. Знание, конечно, было не особо жизнеутверждающим, но мне ведь надо было хоть на что-то надеяться. Вот я и надеялся, что тот, кто меня сюда поместил, придет дать мне водички. Ну, или убедиться, что я еще не помер… или уже помер — смотря на что он рассчитывает.

В моем организме присутствовало еще одно чувство, которое даже описать трудно.

Обида?

Нет, пожалуй.

Какое-то раздражение и абсолютное непонимание — как же это меня ухитрились взять так, что я даже не почувствовал этого до тех пор, пока не очнулся со связанными руками, без оружия, сапог и куртки, в темноте, в этом… здесь, короче. Не то, чтобы «ничто не предвещало ничего подобного»… У меня в жизни любое событие может предвещать все, что угодно, а по сути только одно — неприятности. Но в этот раз как-то слишком быстро все произошло. Кто-то ударил на упреждение. Значит, в своих поисках я залез куда-то очень не туда и дальше, чем предполагал. А вот куда именно я забрался, я не понимал. И это было уже обидно.

Ладно. Скажу все-таки. Ничто не предвещало подобного. Довольны?

Как я — не особо.

* * *

Альф все предсказал правильно. Пару дней я провалялся в постели, а потом понемногу начал вставать. Дела пошли на поправку. Виктор постоянно носился где-то, пересекаясь со мной только случайно. Понятия не имею, какую новую забаву он нашел для своей неугомонной натуры. В округе жили довольно спокойные и миролюбивые люди, так что за сохранность его здоровья я не беспокоился, но… Интересно просто было. Чем тут можно заниматься? Овец игре на бирже обучать? Наверное.

Альф пару раз пытался побеседовать со мной «о том инциденте», но постоянно так путался, мямлил и сбивался, что меня начинал разбирать смех и Квинт сбегал. Я его просто не понимал. Чудной парень. Вроде как вовсе не в Федерации вырос, а в теплице какой. И графом ведь был! Подумать только! Потом Альф немного пришел в себя и перестал заводить эти бессмысленные разговоры. Может ему Ясмин мозги вправила? Или он примирился со своим грехопадением? Как-то так, короче.

В основном я проводил время с Ясмин. Та уж точно не испытывала ни малейших комплексов ни по одному из известных мне поводов. Она довольно прилично научилась держаться в седле. Альф оказался лучшим учителем, чем я. Может, конечно, у него мотивы были иными, как знать. В общем мы катались по окрестностям и Ясмин ни на секунду не замолкала. Вначале я думал, что она хочет донести какую-то важную информацию, но самой важной информацией, которую она сообщила, был рецепт приготовления ухи. Ясмин чем-то походила на Юла. Тот тоже разговаривал, чтобы слышать звуки собственного голоса. Мнение собеседника, как и наличие такового, мало его интересовало. Так что вначале я реально слушал все ее разглагольствования, пытаясь уловить хоть какой-то смысл в этом потоке слов. Потом, постепенно отключая мозг, наловчился иногда говорить: «Угу». Чаще невпопад, но для Ясмин особой разницы не было. Потом я просто молчал. Вначале меня немного радовало, что она перестала постоянно что-то есть, но потом стало порядком раздражать. Когда она ела, то хотя бы молчала, а сохранность ее фигуры меня волновала мало. Ее, похоже, тоже.

Когда я малость оклемался, то прогулки стали заканчиваться на лугу за селением. Я вручал Ясмин саблю и потихоньку восстанавливал свою форму. Ясмин вначале пыталась протестовать, но быстро успокоилась. Вроде ей даже начинало нравиться такое времяпровождение.

Наконец, когда я решил, что уже достаточно окреп, то объяснил Виктору, что от него требуется. Сам я ни на секунду не верил, что удастся выяснить, пропадали ли королевские гвардейцы в Коннемаре. Если бы такое произошло у нас, то ничего выяснить бы не удалось. И тайны-то никакой в этом нет, но все молчали бы намертво. На всякий случай. Да наши умники даже о том, что солнце встает на востоке, поостереглись бы сообщать. От греха подальше. Но, кто знает, может в Коннемаре какие-то другие правила игры. Если парней убили и забрали оружие, то, возможно, что-то и удастся узнать, но… вряд ли. Кроме того, я не верил, что та парочка из леса под Джеду была простыми грабителями. Больно уж ловкие ребята. На тракте не научишься так с оружием управляться.

В общем, я отправил Виктора в Коннемару искать иголку в стоге сена и надеялся, что он будет искать ее достаточно долго, чтобы не успеть натворить еще чего-нибудь. Как я уже говорил, Карелла был очень бойким карапузом. А его неуемная деятельность запросто могла выйти боком. Если ему самому — полбеды. Но куда как чаще боком она выходила мне. И мне это не нравилось. Ну а ситуацию с гвардейцами все равно надо было или прояснить, или убедиться, что прояснить ее невозможно. Иначе этот вопрос выползал бы из темных кладовок памяти в самый неподходящий момент и говорил бы противным и писклявым голосом: «А ты ведь знал, что надо было…» Вот пусть Карелла чем-нибудь безобидным занимается. Выполняет роль анестезии для моей совести. Пользы немного, зато и вреда особого нет. По этой же причине Альфа и Ясмин я просто не трогал. Эти вообще пусть себе занимаются, чем хотят.

Карелла отправился первым. Во дворе, уже сидя на своем жеребце, он сказал:

— Вы там поосторожнее будьте…

О своих планах я ему не сообщал, но Виктор достаточно хорошо меня изучил, чтобы понимать — я не по грибы поеду. Потому я просто посмотрел на него и ничего не сказал. Само собой, я буду осторожен. Очень осторожен. Это настолько очевидно, что и каких-то дополнительных пояснений не требует. Так что или Виктор ослаб разумом, или думает, что я ослаб разумом. Короче, кто-то из нас идиот. С другой стороны, один идиот на двух человек — нормальный процент.

— Все будет хорошо.

— Заткнитесь, Виктор. Я миллион раз слышал эту чушь и знаю, что это неправда. Вы не знаете, как все будет. И я не знаю. Если бы я верил в кого-то из богов, то верил бы, что хоть они знают. Но и это, вероятнее всего, неправда. Ни черта они не знают, а просто сидят там, наверху, или где они должны сидеть, и смотрят на нас, как ваши приятели из Цента смотрят на сцену театра. Полагаю, что и ставят на нас какую-то свою божественную денежку. А я… я могу делать только то, что должен, или то, что считаю нужным. А уж будет все… будет все, как будет. Хорошо… не очень хорошо… дерьмово, или очень дерьмово…. я могу просто делать то, что должен и надеяться, что все как-нибудь образуется.

— Вы, Фламм, полный псих.

— Пока еще нет. Но я над собой работаю. Отправляйтесь уже.

Потом я собрал вещи, оседлал Баньши и отправился в сторону Марракеша. Вообще-то можно было и в Лиа Фаль ехать — наша столица похожа на помойную яму, куда сливаются отбросы со всей Федерации. Наверняка там есть и кто-то, кто что-то знает, догадывается или слышал. Просто там столько людей, что можно жизнь истратить, а нужного человека так и не найти. Да и… не хотелось мне просто в Лиа Фаль. Очень не хотелось. Не люблю я этот город. Марракеш куда как лучше, хотя и он, конечно, не город моей мечты. Но в Марракеше все охотно треплют языками. В портовых районах ошивается куча случайных людей — бродяги, матросы с кораблей на стоянке, безработные матросы, фоморы, местные пьянчужки, которые аккумулируют все слухи — это их хлеб и стакан дешевого пойла. Опять же — проститутки, которые обычно знают гораздо больше, чем хотят показать. Заячий полуостров недалеко. А там — горы… Так что пусть будет Марракеш.

Поиски я начал как только дом Альфа скрылся из виду. Правда, поиски были очень условными — я не знал, что именно искать. Но денег было много, так что я не пропускал ни одного кабака, наливал всем, кто хотел выпить и слушал все, что мне могли сообщить. Массу интересных вещей узнал.

И ничего полезного.

Завернул даже в Глетт. Задержался там недолго — часов на шесть. Неприятный городок. Если Лиа Фаль напоминал фейерверк абсурда, то Глетт был его полной противоположностью. Тут даже мыши ходи строем, а кошки мяукали в строго отведенное время и в определенной тональности. На самом деле — нет, конечно, но городские власти к этому стремились. Неприятное местечко. Здесь не было чужих. Не приживались. Только свои и только коренные жители. Они-то привыкли к этому густому частоколу правил и постоянному контролю. Даже не то, чтоб привыкли, — они и не видели ничего другого. Тем не менее Нижний город здесь тоже был. И преступность была. Но вот пришлых не жаловали. Им не доверяли. Этот густой дух недоверия просто заполнял все свободное пространство между стенами домов. Я пошлялся по Глетту, подышал свежим воздухом недоверия, шесть раз предъявил свой жетон патрулю, попытался разговорить несколько человек в Нижнем и отбыл не солоно хлебавши. Если в Глетте и были какие-то люди, связанные с происходящим, то чтоб добраться до них нужно было издалека заходить. Столько свободного времени у меня не было.

Заскочил и в Лайон, переправившись на пароме через Боанн. В то, что там можно что-либо обнаружить, я не особо верил — Лайон и земли Лангобардов хоть и принадлежат Федерации, но они присоединились последними и до сих пор живут как бы сами по себе. Неплохо живут, кстати.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги