Звезда Козодоя

Три брата врача

В стародавние времена в столице Лаю жили три брата врача. Старший брат — Лин Па — лечил людей. Средний брат — Лин Пу — лошадей и овец. А младший Лин По лечил траву и деревья. На самой вершине желтой скалы в южной части города братья построили три больницы под синими черепичными крышами, над каждой развивались на ветру белые и красные флаги.

С подножья холма один за другим поднимались наверх отравившиеся лаком монахи,[115] прихрамывающие лошади, садовники, везущие в тележках горшки с увядшими пионами, люди, несущие клетки с захворавшими попугаями. На вершине холма больные разделялись на три потока: люди шли налево, к доктору Лин Па, лошади, овцы и птицы шли прямо, к доктору Лин Пу, а растения несли направо, к доктору Лин По.

Все три брата были искусными врачевателями с добрым сердцем и ничем не уступали самым именитым докторам, однако из-за того, что случая прославиться им пока что не представилось, громких званий и широкой известности у них не было. Но однажды произошла удивительная история.

Защитник северных границ генерал Сон Ба Ю

Как-то на восходе солнца жители Лаю услышали странные звуки: казалось, далеко, на северной равнине, собралось множество птиц, щебетавших на разные голоса. Сначала на это никто и внимания не обратил — люди убирались в своих лавках, готовясь к рабочему дню — однако после завтрака звуки стали приближаться. Скоро стало понятно, что это играет великолепный оркестр дудочек и медных труб — и город зашумел. Между тем послышалась барабанная дробь. Тут уж и торговцы, и ремесленники побросали свои дела. Стражи, крепко-накрепко заперли городские ворота, а на крепостных стенах, выставили посты, после чего отправили донесение во дворец правителю.

В тот же день после полудня донесся стук копыт и бряцанье доспехов, голоса, отдающие приказы. Судя по всему, город был окружен неприятелем.

Воины и горожане в ужасе выглядывали из бойниц. С северной стороны к городской стене приближалась армия, огромная, как туча. Блестящие треугольные флаги и алебарды поднимались, как лес. Но самым странным и жутким было то, что все солдаты были какого-то пепельного цвета, будто это не люди шли, а дым несло ветром. Впереди войска ехал генерал с пронзительными глазами, пегой бородой, в которой виднелись белоснежные пряди, и со сгорбленной спиной. Он ехал на белой лошади, у которой хвост походил на метелку. Воздев над головой огромный меч, генерал оглушительно пел:

В городе поднялся шум, толпа словно закипела. Кто плакал от радости, кто бежал куда-то, воздев к небу руки, кто-то пытался открыть ворота, но стражи отталкивали людей. Отправили гонца во дворец, а потом все же открыли ворота. Воины плакали от радости, прислонившись к свои коням.

А генерал Сон Ба Ю, серый от усталости, поморщился и, тронув поводья, послал свою лошадь вперед, войдя в город во главе своего войска. Вслед за ним вошли солдаты с горнами и барабанами, с копьями, на которых развевались треугольные стяги, с медными алебардами, позеленевшими от времени, и с белыми стрелами. Лошади гарцевали в такт барабанному бою, и при каждом шаге лошади колени генерала Сон Ба Ю издавали страшный скрип, тоже звучавший в такт барабаном. Солдаты грянули военный марш.

Войско продвигалось вперед. Девяносто тысяч воинов — это так много, что глаза устают смотреть.

Толпы народа по обе стороны дороги стояли, словно живая стена, у всех текли слезы. Так генерал Ба Ю проехал около трех тё[117] и наконец въехал на городскую площадь. Какая-то фигура отделилась от громады дворца, размахивая желтым флагом. Похоже, то был гонец от правителя, несший высочайшее повеление.

Генерал Сон осадил лошадь, приложил руку ко лбу, внимательно посмотрел на приближающуюся фигуру, быстро отдал честь, и хотел было спешиться. Однако спешиться он не смог, потому что сам так прочно прирос к седлу, а седло — к конской спине, что разделить их было уже невозможно. Отважный генерал растерялся, покраснел, изменился в лице и снова попытался слезть на землю, но из этого опять ничего не вышло. Тридцать лет генерал нес тяжкую службу в безводной пустыне, охраняя границы царства — вот и сросся со свои конем в единое целое. К тому же оттого, что в пустыне не было ни клочка земли, где могла бы расти трава, ее семена отыскали местечко на лице генерала и пустили там корни. Какие-то серые, странные стебли бурно разрослось не только на лице, но и на руках генерала. И на его воинах тоже. Между тем, министр с посланием от государя приближался, и уже можно было разглядеть пики и гербы на флагах его свиты.

— Генерал, сойдите с коня! Прибыл гонец от государя! Генерал, нужно спешиться, — сказал кто-то из солдат.

Но генерал все размахивал руками, а оторваться от седла не мог.

Министр, принесший послание, был так близорук, что видел не дальше собственного носа. А поэтому вообразил, что генерал нарочно не слезает с лошади и подает ему какие-то знаки, размахивая руками.

— Мятеж! Все отходим, скорее! — крикнул министр своей свите.

Вся свита министра круто повернула коней и, вздымая клубы желтой пыли, поскакала назад. При виде этого генерал Сон весь сжался, вздохнул и погрузился в раздумья. Затем резко обернулся и приказал командиру:

— Снимай доспехи. Возьми мой меч и лук и быстро отправляйся во дворец. Скажи там такие слова: «Защитник северных границ, генерал Сон Ба Ю, в течение тридцати лет нес службу в пустыне и ни днем, ни ночью не слезал с коня, отчего прочно прирос к седлу, а седло приросло к лошади. Поэтому он никак не может явиться во дворец. Передай, что сначала он срочно отправится к врачу, а потом придет к государю. Только изложи все это как можно изысканнее.

Командир кивнул головой, быстро снял доспехи и шлем, взял меч генерала Сона и стремглав помчался к дворцу. А генерал крикнул всем остальным:

— Слушай мою команду! Всем спешиться, снять шлемы и сесть на землю. Ваш генерал сейчас отправится к врачу. Вести себя тихо и спокойно отдыхать. Всем все ясно?

— Так точно, Генерал, — гаркнули солдаты.

Генерал жестом велел им замолчать, а сам пришпорил лошадь. Заслуженный боевой конь, в пустыне не раз уже засыпавший на ходу, собрал последние силы и помчался быстрее стрелы, стуча копытами. Генерал как одержимый проскакал десять те, пока не достиг подножья большого холма. И тогда он вдруг сказал:

— А кто же здесь самый искусный врач? Проходивший плотник ответил:

— Это врач Лин Па.

— И где живет Лин Па?

— На самой вершине этого холма. Вон там, где левый из трех флагов.

— Вольно, — сказал генерал, пришпорил белую лошадь и быстро поскакал вверх по склону.

А плотник прошептал:

— Дикарь какой-то. Надо же — командует прохожему «вольно»…

Однако генералу Сон Ба Ю не было до этого никакого дела. Он перемахнул через больных, плетущихся на холм, и поднялся до самых ворот. И правда, на воротах висела табличка с золотыми иероглифами: «Доктор Лин Па».

Доктор Лин Па

Генерал Сон Ба Ю миновал приемную и быстро поскакал по коридору. А в больнице Лин Па все потолки и двери в комнатах были высотой в два дзё.[118]

— Где здесь врач? Он должен меня осмотреть! — отдал приказ генерал.

— А кто вы такой? Въехали на лошади и ведете себя совершенно бесцеремонно, — спросил бритоголовый ученик доктора в длинной желтовато-зеленой хламиде, взяв под узды лошадь.

— Если ты доктор Лин Па, быстро осмотри меня.

— Нет, доктор Лин Па находится в дальней комнате. Однако если у вас к нему дело, то вам придется слезть с лошади.

— Этого-то я как раз и не могу. Если бы мог, я бы сейчас стоял не перед тобой, а перед правителем!

— Понятно, значит, вы не можете слезть с лошади. Значит, у вас ригидность конечностей. Хорошо. Извольте сюда.

Ученик открыл дверь. Генерал въехал на лошади, лошадь цокала копытами. В комнате было много людей, и маленький человечек, по всему, видно, что доктор, сидя на маленькой скамеечке, внимательно исследовал глаза очередного пациента.

— Я к вам с просьбой. Никак не могу слезть с лошади, — мягко сказал генерал.

Однако доктор Лин Па и не посмотрел на него, и не двинулся с места. Он продолжал внимательно смотреть в глаза пациенту.

— Эй, ты, побыстрее осмотри меня, — гневно рявкнул генерал, отчего все больные перепугались.

Однако ученик спокойно сказал:

— У нас очередь. Ваш номер девяноста шестой, а сейчас шестой номер, так что вам придется подождать. Перед вами еще девяносто человек.

— Замолчи! Ты это мне говоришь? Да ты знаешь, кто я такой! Я — защитник северных границ, генерал Сон Ба Ю! На городской площади меня ждут девяносто тысяч солдат. Пока я здесь одного человека жду, там ждут семьдесят две тысячи. Если меня срочно не примут, я тут все переверну! — И генерал поднял хлыст, лошадь встала на дыбы, а больные заплакали.

Но доктор Лин Па и бровью не повел, даже не посмотрел в сторону генерала. По правую руку доктора стояла девушка в одежде из желтой узорчатой ткани. Она взяла из вазы цветок, опустила в воду, а затем нежно протянула лошади. Лошадь стала жевать стебель, потом глубоко вздохнула, ноги у нее подкосились, и, шумно вздохнув, она уронила голову и заснула. Генерал Сон растерялся.

— Эй, да что с тобой! Вот так незадача. — И поспешно вытащил мешочек с солью, чтобы дать лошади.

— Эй, просыпайся. Как тебе не стыдно! После таких невзгод вернулась в столицу, а теперь собралась умирать? Эй, вставай! Вставай! На, поешь соли.

Однако лошадь крепко спала. Наконец, генерал Сон расплакался.

— Эй, послушайте, не меня, так хоть лошадь осмотрите. Она же тридцать лет трудилась на северных границах царства.

Девушка молчала и улыбалась. В это время доктор Лин Па вдруг обернулся и, бросив острый взгляд, словно смотрел сквозь генерала и его лошадь, и спокойно сказал:

— Лошадь скоро поправится. Мне пришлось усыпить ее для того, чтобы исследовать вас. Вы болели чем-то на севере?

— Нет, не болел. Никаких особых болезней не было, только порой лисы морочили, просто беда.

— И как же?

— Лисицы на севере — ужасные твари. Все войско почти в сто тысяч человек, и каждого хотя бы раз да обманули. То вечером повсюду костры разожгут, то посреди бела дня в пустыне сотворят огромное море, замки, еще что-нибудь изобразят. Скверные лисы.

— И это все дела лис?

— Ну да. А еще там есть «сакоцу» — это птица типа орла. Когда вокруг нет людей, они летают высоко, а когда кого-то заприметят, спускаются, чтобы как-нибудь напакостить. У лошадей хвосты выдирают. Метят прямо в глаза, лошадь как завидит их, так дрожит, и ни с места.

— А за сколько дней вы излечивались?

— Дня за четыре. Бывало, что и за пять.

— И сколько же раз вас обманывали?

— Не меньше десяти.

— Сейчас я задам вам вопрос. Отвечайте, сколько будет сто плюс сто?

— Сто восемьдесят.

— А двести плюс двести?

— Триста шестьдесят.

— И еще один вопрос. Сколько будет, если десять умножить на два?

— Конечно же, восемнадцать.

— Так, все понятно. Вы просто устали от пустыни. Ровно десять процентов усталости в вас еще остается. Сейчас мы это вылечим.

Доктор Па взмахнул обеими руками и велел ученику начинать. Ученик принес накрытый полотенцем медный горшок с каким-то лекарством. Генерал Сон протянул обе руки и аккуратно взял его. Доктор Па закатал один рукав, смочил лекарством полотенце, плеснул поверх шлема, потряс обеими руками — и шлем легко снялся. Другой ученик принес еще один горшок с другим снадобьем. Им доктор Лин Па принялся мыть голову генерала. Потекла иссиня-черная жидкость. Генерал Сон с беспокойством спросил, не поднимая головы:

— Как там лошадь? В порядке?

— Уже скоро все будет в порядке, — сказал доктор Па и продолжил мыть голову. Стекающая с головы жидкость постепенно приобрела коричневый цвет, а затем стала светло-желтой.

А затем и вовсе бесцветной, так что седые волосы генерала засияли и сделались белее шкуры медведя. Затем доктор Лин Па отбросил полотенце, вымыл руки, а ученик вытер голову и лицо генерала. Генерал отряхнулся и выпрямился.

— Ну, как, полегче? А теперь ответьте, сколько будет сто плюс сто?

— Конечно же, двести.

— А двести плюс двести?

— Несомненно, четыреста.

— А десять умножить на два?

— Естественно, двадцать, — как ни в чем не бывало, ответил генерал, будто забыл, что говорил еще недавно.

— Теперь вы совершенно выздоровели. Чакры на затылке были закрыты пеленой, десять процентов не работало.

— Мне наплевать, сколько будет десять плюс десять. Этим пусть занимаются математики. Мне бы поскорее отклеиться от лошади.

— Для этого ваши ноги нужно освободить от одежды, это я сразу могу сделать. Штаны присохли к седлу, а седло приросло к лошади, чтобы его оторвать, нужна отдельная процедура. Это сделает мой ученик, поэтому прошу пройти в соседнее помещение. А еще ваша лошадь очень больна.

— А что мне делать с этой порослью на лице?

— Это тоже чуть позже. Прошу вас проследовать за моим учеником.

— Ну, тогда я пошел. Прощайте.

Та же девушка, одетая в белое одеяние, дунула в правое ухо лошади. Лошадь встрепенулась, генерал Сон выпрямил спину, натянул поводья и выехал из комнаты, следуя за учеником. Миновав сад, он оказался перед толстой земляной насыпью. В ней был проделан небольшой проход.

— Сейчас открою задние ворота, — сказал ученик.

— Не стоит. Для моего коня такая насыпь пара пустяков.

Генерал хлестнул лошадь.

Нн-но-о! Лошадь перемахнула через ограду и очутилась в маковом поле доктора Лин Пу, изрядно его потоптав.

Лошадиный доктор Лин Пу

Генерал Сон вместе с учеником доктора проследовали к соседней больнице. Отовсюду доносилось фырканье лошадей. Они вошли под высокую крышу над фасадом больницы и увидели около двадцати лошадей. Все они били копытами, трясли гривами, здороваясь с лошадью генерала.

Сам доктор Лин Пу мазал белой мазью лошадь с искривленной шеей. Ученик что-то шепнул доктору, тот обернулся к генералу и усмехнулся. На лошадином докторе Лин Пу был большой железный нагрудник — ни дать, ни взять доспехи. Видно, на тот случай, если лошадь лягнет. Генерал подъехал к доктору.

— Это вы доктор Лин Пу? Я генерал Сон Ба Ю. У меня к вам большая просьба.

— Я уже слышал о вас. Вашей лошади, должно быть, уже тридцать девять лет.

— Если четыре отбросить, да пять прибавить, так и выходит, что тридцать девять.

— Сейчас я сделаю маленькую операцию. Будет немного дымно. Вы согласны потерпеть?

— Дым? И что с того? В пустыне, когда поднимался ветер, каждую минуту приходилось заставлять коня прыгать сорок пять раз, а зазеваешься — обоих с головой засыпет.

— Понятно. Ну что же, займемся. Эй, Фу Сю, — позвал учитель Пу своего ученика.

Ученик поклонился и принес маленький горшочек. Доктор Пу снял крышку, вытащил какое-то коричневое снадобье и наложил его на глаза лошади. А затем еще раз прокричал: «Фу Сю!» Ученик поклонился, вышел в соседнюю комнату, побренчал там чем-то, а затем вернулся с тарелкой, на которой лежала маленькая красная лепешка. Доктор взял ее, понюхал, а затем, будто приняв решение, скормил лошади. Генерал Сон притомился и начал зевать. Вдруг лошадь затряслась мелкой дрожью, с нее полил пот и повалил дым. Доктор Пу отошел подальше и опасливо наблюдал со стороны. А лошадь, продолжая трястись, исторгала из себя едкий дым. Генерал Сон терпел-терпел, потом закрыл руками глазам и закашлялся. А меж тем дым стал редеть, и вместо него водопадом хлынул пот. Доктор Пу подошел поближе, слегка приложил руки к седлу и тряхнул пару раз.

Седло вдруг легко отделилось от лошадиной спины, и генерал от неожиданности брякнулся на пол. Однако генерал — это генерал. Он сразу встал на ноги, постучал обеими руками по сведенным ногам, а лошадь, лишившись седока, растерялась и задрожала. Затем доктор ухватил лошадь за хвост, торчавший метелкой, и резко дернул. На пол упало что-то белоснежное, формой похожее на растрепанный веник. А лошадь облегченно замахала своим хвостом, в котором теперь уже не было ничего странного. Пришли еще три ученика и как следует обтерли лошадь.

— Ну, что, теперь хорошо? Попробуй-ка пройтись.

Лошадь потихоньку пошла. Даже скрипевшие прежде колени теперь сгибались бесшумно. Доктор Пу поднял руки, позвал лошадь и поклонился генералу.

— Премного вам благодарен. На этом откланиваюсь, — сказал генерал, быстро набросил на лошадь седло, проворно вскочил в него, и тогда все больные лошади заржали, прощаясь.

Генерал Сон выехал из больницы, перемахнул через ограду и поскакал по полю хризантем.

Доктор Лин По

Больница, в которой доктор Лин По исцелял растения, напоминала лес. Там было полным-полно деревьев и цветов, и на каждом из них висела большая золотая или серебряная табличка. Генерал Ба Ю слез с лошади и медленно направился к доктору По. Тот же ученик, видимо, опередил его и уже обо всем доложил доктору. Доктор По почтительно ожидал генерала, держа в руках коробочку с лекарством и большой красный веер. Генерал поднял руку.

— Вот это! — сказал он, указывая на свое лицо.

Доктор По вытащил из коробочки щепотку желтого порошка, щедро посыпал на лицо и плечи генерала, а затем принялся обмахивать веером. Вдруг вся поросль на лице генерала покраснела, оторвалась и взлетела в воздух. Прямо на глазах кожа на лице генерала стала гладкой. Генерал улыбнулся первый раз за последние тридцать лет.

— Ну, теперь все. И тело стало таким легким! — радостно воскликнул он и будто вихрь вылетел из комнаты верхом на своем коне и стремглав пронесся через высокие больничные ворота.

За генералом последовали шесть учеников, которые несли мешочки с лекарствами и веера — чтобы избавить от серой поросли солдат.

О том, как генерал-защитник северных границ стал святым

Итак, генерал Сон Ба Ю, словно луч света, вылетел из больницы доктора По, вихрем пронесся мимо соседней больницы доктора Лин Пу, а затем пролетел мимо больницы доктора Лин Па — и помчался вниз по холму. Лошадь скакала раз в пять быстрее, и вскоре показались солдаты, устроившиеся на привал. Они с беспокойством смотрели на генерала, а затем с радостными возгласами, все как один, вскочили на ноги. Из дворца стремглав прискакал командир, отправленный туда гонцом.

— Государь проявил понимание. Расспрашивал о вас и даже слезу уронил. Теперь он ожидает вашего визита.

А ученики, между тем, принесли лекарство. Солдаты обрадовались, посыпали себя порошком и стали обмахиваться веерами. Лица всех девяноста тысяч воинов быстро очистились.

Генерал громко отдал приказ:

— По коням! Приготовиться!

Воины вскочили в седла, и разом все стихло. Лишь две лошади фыркнули.

— Марш!

Под бой барабанов и звон гонгов армия торжественно двинулась вперед.

Наконец девяносто тысяч солдат, образовав карэ — триста солдат вдоль и триста поперек — построились в боевой порядок в дворцовом саду размером в один ри.

Генерал Сон слез с лошади, медленно поднялся на помост и прикоснулся лбом к полу. Государь мягко произнес:

— Благодарю вас за тяжелый и долгий труд. Отныне будете начальником над моими генералами. Жду от вас верной службы!

Генерал-защитник северных границ Сон Ба Ю со слезами на глазах ответил так:

— В ваших словах истинная мудрость, хотелось бы достойно ответить, но не могу найти нужных слов. Я уже просто ходячий труп, поэтому вряд ли смогу служить вам, как подобает. Когда я был в пустыне, все время был начеку- не появится ли враг. Нужно было проявлять бдительность, и я расправлял грудь и зорко смотрел по сторонам, однако теперь, когда я предстал перед своим государем и слышу слова похвалы, мои глаза отказываются видеть, а спина согнулась колесом. Осмелюсь нижайше просить отправить меня на покой в родную деревню.

— Тогда назови вместо себя пятерых полководцев.

Генерал Ба Ю назвал имена четырех полководцев. А вместо пятого попросил, чтобы трем братьям-врачам Лин дали титул придворных врачей. Государь дал свое разрешение, и генерал Ба Ю ту же снял доспехи и шлем и облачился в тонкое шелестящее холщовое платье. А затем вернулся к подножью горы Судзан, где была его родная деревня, и стал там сеять и пропалывать чумизу. Постепенно генерал перестал есть: посеет чумизу, а съест всего чуть-чуть, но при том жадно пил. Под конец осени он и воду перестал пить — порой посмотрит на небо и застынет в причудливой позе, будто икота одолела.

Потом он исчез. Все вокруг говорили, что генерал стал святым отшельником, и на вершине горы Шушань поставили маленькую часовню, устроили праздник в честь белой священной лошади,[120] принесли туда фонарики и каштаны, развесили флажки.

Однако доктор Лин Па, ставший к тому времени знаменитым доктором, говорил всем, кого встречал:

— Не мог генерал Ба Ю питаться воздухом. Я осматривал генерала Ба Ю и ответственно заявляю: его легкие и его желудок — не одно и то же. Наверняка, где-то в лесу лежат его останки.

И многие с ним соглашались.