Звездная дипломатия: игра без правил

Глава 7

Взошла вторая луна, и у сидящего перед окном человека появилась еще одна тень.

Со стороны казалось, что он спит с открытыми глазами. Но аль хави Ресса Мусави Сейл не спал. Он медитировал. Тот, кто не знал Рессу Мусави, подумал бы, что этот сухощавый старичок в потертом дишдаше — торговец с овощного рынка или мелкий лавочник и удивился бы, услышав, что власть этого невзрачного человека простирается на сотни планет. Не будучи правителем и никогда в жизни не занимая ни одной государственной должности, Мусави направлял своими речами миллиарды людей, готовых умирать по одному его слову.

Мусави медитировал. Он искал благословения Высших, обращая свои мысли в бесконечный космос. Скоро запищит зуммер коммуникатора и тихий голос Диза Халима, правой руки духовного лидера Сектора Треугольника, сообщит, что операция началась. Аль хави не сомневался, что последователи Великого Мессии в армии Хальварата сейчас выполняют его распоряжение. Что сотни кораблей полетят на штурм пограничного форпоста Энтары. Так же он не сомневался и в быстрой победе. Перевес в силах огромен и неприятных сюрпризов быть не должно. Высшие не допустят. Как отреагирует халвари, Ресу Мусави не волновало. Миру с Энтарой не бывать. Как не бывать союзов с погрязшими в невежестве атеистами.

Полуночный гонг нео-мечети Назрари оповестил о намазе. Во время совершения иши Реша как никогда чувствовал в себе единство с тем, кого он слушал и кого слышал. В такие моменты ему казалось, что он медиум, что послан на Мотхаллах, чтобы говорить с теми, кто не слышит голос Мессии.

Четыре ночные иши, утренний двукратный фаджр, полуденный зухр, аср и магриб — отправные точки любого дня на протяжении последних тридцати сотен лун его жизни, тот, кто посмел прервать его во время молитв, неоднократно жалел об этом. Нет никого, кто может остановить этот цикл. Никто не может, кроме него самого.

Несмотря на то, что Реса давно научился отрешаться от происходящего и находится здесь и сейчас, порой ему это удавалось сложнее обычного и внутренний мыслепоток не желал прекращаться и не позволял полностью предаваться молитве.

Так было и в этот раз. Его мысли вновь и вновь вырывали из состояния внутренней невесомости и в возвращались к предстоящей операции. Реса прервал намаз. Вести внутренний диалог с Высшими, когда твои мысли заняты другим, невозможно. Слишком часто в последнее время течение мирских событий отвлекало его от Великого Общения. Слишком часто.

Вышла третья луна и тени поползли по стене. Безоблачные ночи на Мотхаллахе светлее пасмурного дня и Мусави изменил поляризацию окна. Зал снова погрузился в полумрак.

Когда прозвучал полуночный гонг, Мусави направился в сторону нео-мечети Назрари, святая святых корпусов ЭЛ-Балтаджи, их сердца. Голос муэдзина на минарете оповещал о завершении последнего азана, когда Мусави вошёл внутрь.

Праздничные молитвенные ковры были устланы двенадцатью саджади, по числу тех, кто как и он, свято верил, что его трактовка учения Великого Мессии — единственно верная. Среди тех, кто сейчас совершал свой последний в эти сутки намаз, сейчас находились и управляющие военной машиной ЭЛ-Балтаджи: Мушир Лихан — командующий Гвардией Истины, мушир Фараз — командующий Стражей веры, мушир Джибпр — возглавляющий Сынов Мессии. Три боевых крыла ЭЛ-Балтаджи. Когда-то опора правителей, теперь — неугодные новому хальвари. Кроме генералов в эту ночь в нео-мечети присутствовал и фарик Дал-абу-Халим, горячий приверженец учения Мессии, верный последователь аль хави и его рука в военном флоте Хальварата.

Дождавшись окончания молитвы, Мусави обратился к присутствующим.

— Сегодня знаменательный день. Плесени, что завелась в самом сердце Треугольника, осталось недолго править, а подлые планы измены делу Мессии растают, как лед на Альфе. Уверен, что наши скромные усилия не допустить неугодного Высшим перемирия, не останется незамеченным, ни нашим народом, ни теми, кто как ржавчиной пытается поразить его сознание, отравить его веру. Мы вступаем в новую эпоху, — голос Мусави отзывался многократным эхом у сводов мечети и от этого акустического усиления у присутствующих побежали мурашки по коже.

— Первая фаза операции начнется ровно через месяц, с восходом Альфы. Теперь в наших руках будущее галактики. Предатели наверняка выступят против, но нам есть, чем ответить. Время пришло. С нами все, кто чтит Великую Истину. С нами народ Хальварата и всего Треугольника.

С нами Высшие и Мессия.

Смерть изменникам! Смерть атеистам!

Смерть! — эхом прозвучали голоса преданных воинов.

Колонна кораблей противника стремительно вырвалась из гиперпространства. Пограничная флотилия Энтара под командованием коммандера Луэзоса готовилась нанести сокрушительный удар. Наилучшее время для атаки — когда враг еще не успел сформировать боевое построение. Этой возможности упускать нельзя.

— Всем кораблям — готовность к бою, — распорядился Луэзоса.

В распоряжении коммандера, помимо его фрегата и четырех корветов, находилось полторы дюжины сторожевых ботов. Не много, конечно, но хоть что-то. В чрезвычайных обстоятельствах, подобных этим, выбирать не приходилось. Предписанный в таких случаях маневр, придуманный новым командующим, контр-адмиралом Элдриджем, в глазах Луэзоса не отличался особой тактической изысканностью, и грозил большими потерями. Сам коммандер поступил бы иначе, маневрируя и обстреливая дезориентированного выходом из гиперпространства противника с безопасной дистанции, но, к сожалению, инструкции писал не он.

Коммандер бросил взгляд на тактический экран. Медленно, используя лишь маневровые двигатели, чтобы не выдать свое местоположение, корабли пограничной флотилии выстраивались клином. На острие клина, в самом его центре, располагался его собственный корабль — флагманский фрегат «Донжон», по обеим сторонам от которого, дугами зависло равное количество сторожевых ботов с корветами на флангах.

У Хальварата, — а судя по результатам идентификации — это именно хальваратский флот, — всего пятнадцать кораблей. Значительно меньше, чем у Луэзоса. Вот только среди них, как минимум четыре или даже шесть крейсеров и около десятка дестроеров. А один единственный тяжелый крейсер врага превосходит по огневой мощи всю его пограничную флотилию.

Качественный перевес врага мог бы любого другого деморализовать, но не его. Не Луэзоса. В военной практике коммандера были ситуации и похуже. Луэзос пробежал глазами по столбцу цифр скоростей, ускорений и траекторий, и бросил взгляд на корабельный хронометр. Три минуты до атаки. Крейсерская эскадра противника направлялась в их сторону. Она мощнее и, насколько мог судить коммандер, изучая собранную сенсорами информацию, современней. У энтарцев нет шансов противостоять таким силам, но приказ есть приказ. Оставалось надеяться, что они смогут продержаться пока на помощь не придут основные силы энтарского флота.

Впереди, значительно оторвавшись от основных сил своей эскадры, двигался хальваратский корвет-разведчик, в то время, как крейсера и дестроеры противника начали формировать боевое построение. Пора. Нужно нанести удар, раньше чем они перестрояться.

— Торпеды к бою, общий залп по крейсерам противника. Артиллерии, и ракетным установкам, — огонь по головному кораблю. — не сводя взгляда с корвета, невозмутимо приказал Луэзос.

Артиллеристы Луэроса взяли на прицел вырвавшийся вперед корвет.

Затянувшаяся война преобразила пограничный флот Энтара. Даже у маленьких внутрисистемных ботов на внешней подвеске теперь подвешена легкая торпеда, способная нанести ощутимый урон дестроеру и даже крейсеру. Тем не менее их пушечное вооружение, как и прежде не способно повредить крупные бронированные корабли. А вот корвет им как раз по зубам.

Луэзос криво усмехнулся, представляя панику на мостиках хальварцев, когда на их экранах вдруг появились значки несущихся на них трех десятков торпед.

«Донжон» завибрировал от залпов орудий главного калибра.

— Ботам, — продолжать огонь по головному корвету до полного уничтожения, остальным перенести орудийный огонь на хальваратские дестроеры, торпеды — по крейсерам до исчерпания боезапаса. — распорядился Луэзос.

Малые корабли коммандера сосредоточили огонь на мостике и орудийной палубе вражеского корвета, в то время как его собственные корветы и флагманский фрегат начали дуэль с идущими на выручку своему разведчику, хальваратскими кораблями.

Одна за другой ракеты достигали цели. Халваратский головной корабль, имевший уже значительные повреждения от первых артиллерийских залпов, уже не мог ни уклоняться, ни сбивать ракеты, и получал одно попадание за другим.

Тактический компьютер сообщил, что три торпеды из тридцати выпущенных в первую секунду боя, поразили хальваратскиие крейсера. Десять процентов — очень неплохо. Если бы противник успел построиться и объединить системы активной защиты, то результат оказался бы намного скромнее, если не вообще нулевым.

На мостике прогремело «Ура!», когда вражеский корвет превратился в сгусток плазмы.

Но и ответный удар противника тоже последовал незамедлительно. Со стороны хальваратской эскадры к энтарцам понеслись множественные сигнатуры ракет. У энтарцев заработала противоракетная оборона, а на экранах повреждений замерцали первые пробоины от кинетических снарядов.

— Активное маневрирование, не прекращать огонь, — чтобы затруднить прицеливание вражеским артиллеристам, приказал коммандер.

То и дело на тактическом экране вспыхивали точки и тут же гасли, ракеты-перехватчики Луэзоса работали как часы. Недостаток малоразмерного флота, в бою на дальней и средней дистанции превратился в преимущество. В крохотные маневренные корабли флотилии Луэзоса очень трудно попасть. Но потери все-таки были. Один за другим гасли союзные маркеры, тем не менее и противнику доставалось. Уже один из вражеских дестроеров, теряя воздух, тормозил всеми двигателями в попытке выйти из боя.

Компьютер Луэзоса отметил еще пару удачных торпедных попаданий в хальварские крейсера, когда на тактическом экране погасла сигнатура одного из этарских корветов.

— Нет времени оплакивать, сделаем это потом. Ботам рассредоточиться. Беглый огонь по дестроерам. Постараться сбить системы ПРО — скрепя сердце, продолжал отдавать команды Луэзос, понимая что у малоразмерных и слабо вооруженных корабликов мало шансов серьезно повредить крупные суда.

— Один из легких крейсеров противника теряет ускорение. Похоже удар торпеды пришелся по маршевым двигателям, — раздался воодушевленный удачным попаданием, голос помощника.

Луэзоса почувствовал слабую радость.

— Корвет «Энтарский сокол» получил тяжелые повреждения и выходит из боя, — тут же бесстрастно сообщил тактический компьютер.

Мгновенное и зыбкое ощущение маленькой победы, сменилось отрезвляющим чувством утраты.

— Всем кораблям рассредоточиться. Отступаем. Курс на соединение с основными силами. Корветам — не прекращать огонь. Сохранять фокус на поврежденном хальваратском крейсере.

Еще один ракетно артиллерийский залп и хальваратец, потеряв управление, стал хаотично вращаться. По рубке пронесся одобрительный гул.

Но везение не могло продолжаться вечно. Корабль коммандера содрогнулся. Освещение сменилось на аварийное.

— Сэр, мы потеряли управление ПРО, маршевый двигатель на половине мощности, — голос молодого помощника дрогнул, но еще до этого коммандер понял — бой проигран. Несмотря на то, что им удалось невозможное: силами малой пограничной флотилии они задержали вражескую эскадру, уничтожили фрегат и нанесли серьезные повреждения одному из крейсеров. Но из-за разницы в начальной скорости им теперь не оторваться от противника, даже несмотря на то, что на помощь спешит вторая пограничная флотилия. Ей с нападавшими тоже не справится. Контр-адмирал Элдридж должен был бы отправить на помощь основные силы, но он медлил. Теперь шанс уйти остался только у ботов Луэзоса. Не станут же малочисленные хальварцы гонятся за каждым из них?

Дестроеры сопровождения заслонили раненый вражеский крейсер, и до него теперь не достать, в то время, как другие корабли хальваратской эскадры бросились преследовать отступающую флотилию энтарских пограничников, вцепившись в самые большие из ее кораблей мертвой хваткой. Попадания буквально градом сыпались в потерявший мощность двигателя флагманский фрегат.

Луэрос отдал свою последнюю команду в тот момент, когда капитанскую рубку накрыло оглушительным взрывом. Превозмогая адскую, накатывающую волна за волной боль от плавящегося на теле скафандра, коммандер потянулся к чудом работающему тактическому монитору. Последнее, что он видел сквозь пелену огня и дыма, это как из гиперпространства, вспыхивая маркерами, вышла еще одна хальваратская эскадра.

Фарик Дал-абу-Халим с удовлетворением наблюдал за тем, как умело сдвоенная эскадра тяжелых крейсеров Феллета готовится к наступлению. Они первыми совершат гиперпрыжок, расчищая пространство для 32-й линейной эскадры.

Когда флагман вошел в энторианскую систему, то соединение под командованием амид Феллета «Номады Норд», выстроившись полумесяцнм, вело огонь по звездолетам энтарского пограничного флота, успешно оттеснив их вглубь звездной системы.

Фарик Халим выглядел воодушевленным. На протяжении всей своей жизни, слова аль хави он приравнивал к закону вселенной, а клятва данная им перед этим знаковым для всего Хальварата событием, теперь скреплялась кровью. Слова будущего Великого Владыки воодушевляли и вселяли надежду. Им есть за что сражаться и что терять.

База энтальцев находилась на спутнике четвертой от звезды планеты. По данным разведки в системе FFC-273689 флот Хальварата должны были встретить несколько энтарских пограничных патрульных флотилий, гарнизонный системный флот, и пара флотских эскадр тяжелых крейсеров.

Имея в своем распоряжении линейную эскадру в полной комплектации, усиленную носителем и парой сдвоенных эскадр тяжелых крейсеров, Дал-абу-Халим не сомневался в быстрой победе.

Уже несколько средних кораблей энтарцев беспомощно дрейфовали в облаках обломков, остальные рассыпались вдоль эклиптики и обратились в бегство.

Пограничным корветам, рассчитанным на борьбу с контрабандистами, не тягаться с боевым флотом.

Линейная эскадра выстроившись в боевой порядок двигалась к вражеской базе. К удивлению адмирала им не препятствовали.

Пассивность противника скоро стала понятной. Они сосредоточили свой флот около спутника газового гиганта, где собственно и располагалась их база.

Две эскадры тяжелых крейсеров энтарцев, совместно с пограничниками ускользнувшими от амид Феллета, пыталась прикрыть легкую мишень от орбитальной бомбардировки.

Фарик не смог сдержать злорадной улыбки. Незамысловатая и проигрышная стратегия. Крейсерские эскадры халварата вышли на траекторию торможения в атмосфере газового гиганта, чтобы окружить противника и взять его в клещи.

Линейные корабли ударили в лоб.

Энтарцы сражались отчаянно, особенно когда поняли цель маневра крейсерских эскадр. Игнорируя дающие залп за залпом дестроеры сопровождения, они сосредоточили огонь на флагмане. Если все их торпеды удавалось уничтожать сетью активной защиты стены, то снаряды кинетики то и дело били о броню. После каждого попадания на экране подсвечивались зоны повреждений.

— Торпедные установки 3–4 уничтожены, зона 2 палубы разгерметизирована, — бесстрастным голосом озвучивал маркеры тактический компьютер.

— Повреждения маневрового двигателя правого борта.

— Пробоина в ангаре третьего крыла истребителей прикрытия.

Неприятно, но линейный корабль строился чтобы выдерживать и не такое.

Когда вражеский снаряд пробил бронекапсулу рубки, фарик Дал-абу-Халим заволновался. Ситуация уже не представлялась как тактическая игра с маркерами на мониторах. На центральном боевом пульте искрила проводка, команда техников ставила пластыри на пробоину, а медики выносили убитых и раненых, среди которых оказался и муаддам линкора. Дал-абу-Халим давно не подвергал свою жизнь опасности и сейчас возникло дежавю. Снова, как двадцать лет назад, на него повеяло дыханием смерти. Ему не хотелось погибать в заранее выигранном сражении, да и неизвестно к каким последствиям для флота хальварата приведет гибель командующего.

— Разворот и торможение — приказал адмирал, — Крейсерам сопровождения, приблизиться и прикрыть флагман.

Концентрация огня на одном из кораблей — тактика не новая. Вот только как энтарцы вычислили флагманский корабль? Он их спросит. Обязательно спросит. Нужно только не забыть приказать, чтобы взяли несколько пленных рангом повыше. Остальных нужно истребить без пощады. Отрицающим слово Великого Мессии нет места в этой галактике.

Линкор медленно разворачивался дюзами маршевых двигателей к противнику. Предупреждения тактического компьютера замелькали чаще, когда он подставил борт, но потом их частота значительно снизилась, и фарик облегченно вздохнул.

Четыре крейсера, насколько это возможно, заслонили раненый флагманский корабль от вражеского огня. Остальной флот, ведя беглый огонь, продолжал сближение с силами энтрцев. Четыре крыла штурмовиков с носителя уже вступили в ближний бой осыпая противника торпедами. Вражеские маркеры на мониторе командующего гасли один за другим.

Погасший маркер означал, что судно либо взорвалось, либо погасило свои двигатели и реактор. Враг терял корабль за кораблем, но упорно не отступал.

Численный и качественный перевес хальварата имел решающее значение. Теоретически линейная эскадра могла раздавить проклятых атеистов даже до подхода эскадр тяжелых крейсеров, но зачем лишние потери? Наконец крейсера появились из-за планеты в тылу энтарцев и фарик удовлетворенно потер ладони. Теперь ни одному кораблю противника не скрыться. Полная и безоговорочная победа. Таких сокрушительных побед флоту хальварата не доставалось уже пол столетия. Фарик уже хотел было поздравить своих муаддамов с хорошей работой, когда линкор резко дернулся. Магнитные ботинки позволили устоять на ногах, но корабль начал раскручиваться и возрастающие силы инерции прижали Дал-абу-Халима к палубе.

— Критические повреждения второго и третьего маршевых двигателей. Убираю основную тягу и начинаю стабилизацию. — доложил ИИ.

— Аварийную команду к двигателям, — приказал старпом линкора.

Фарик по индикаторам оценил повреждения, и с сомнением покачал головой. Корабль полностью выведен из строя и вряд ли подлежит починке вне верфи.

Зато энтарцы уже потеряли как минимум две трети своего флота. Более трех десятков кораблей, от пограничных корветов до тяжелых крейсеров, превратились в безжизненные обломки. Остальным тоже недолго осталось. Прижатые к газовому гиганту, они отчаянно сопротивлялись. Бессмысленно. Максимум через полчаса с ними будет покончено.

По сравнению с энтарцами, флот хальварата отделался легко. Не считая флагмана, только две пары крейсеров отрапортовали о серьезных неисправностях, остальные тяжелые корабли флота, хоть и получили попадания, но сохранили боеспособность. Потерю пары корветов, шести дестроеров и нескольких десятков малых судов можно не брать в расчет. Война есть война.

Пять хальваратских линкоров подошли вплотную к базе противника и, выпустив штурмовые эскадрильи с истребительным прикрытием, вели беглый огонь из всех калибров, чтобы подавить последние очаги сопротивления. Тяжелые крейсера, выстроившись полусферой закрыли энтарцам все пути к отступлению.

Когда замолчали орудия последнего, отчаянно маневрирующего энтарского дестроера, адмирал отдал приказ на высадку, и от линкоров отделились маркеры десантных ботов. Около тысячи халваратских десантников из Эл Батаджи — истинных последователей Великого Мессии, готовились зачистить подземные коридоры энтарской базы снабжения.

— Прошу вас пройти в укрытие, — уже в третий раз настаивал сержант звездной пехоты.

— Во время сражения я хочу находиться в командном центре, — возмущался Джон, — вы не имеете права запирать нас в неведении в каком-то подвале.

— Боюсь это невозможно. Это военный объект и гражданским там находится не положено, — терпеливо пояснял пехотинец. — У меня приказ сопроводить вас в бункер.

Джон упрямо покачал головой.

— Я не покину апартаментов, если мне не дадут возможности наблюдать за ходом битвы — заявил он и стал снимать уже одетый скафандр.

Сквозь открытое забрало шлема пехотинца было слышно, как тот связался с командованием и повторил требования посла. Прошло несколько минут и на коммуникаторе Джона запищал сигнал вызова.

— Спуститесь пожалуйста в бункер, господин посол, — послышался голос контр-адмирала, — Хоть это и против правил, обещаю организовать трансляцию происходящего на монитор вашего скафандра, я даже выделю офицера связи, чтобы он дал вам пояснения.

Джон неохотно согласился. Военный атташе с одобрением похлопал Джона по плечу.

— Настойчивость приносит свои плоды. Так с нами вояками и нужно.

Посол не обратил внимания на фамильярность подчиненного. Он находился в состоянии эмоционального возбуждения и с нетерпением ждал прояснения обстановки. Второй раз за месяц он попадал в критическую ситуацию и не хотел, как во время гибели «Королевы», находиться в неведении.

После обещаний командующего Джон безропотно последовал за сержантом.

— А бункер-то с секретом, — прокомментировал полковник, когда они проходили систему маскировки.

— И очень надежный, — с гордостью добавил сержант. — Лифт, спускающийся по полутораметровой, ступенчатой шахте доставит нас в наклонную систему тоннелей к курсирующим там электропоездам. На них мы доберемся до собственно бункера. Вся подземная конструкция надежно защищена, как от ядерной бомбардировки, так и от обнаруженияа сейсмическим и другим сканированием. А как хитроумно скрыт вход, вы уже сами убедились. В бункере может укрыться до пяти сотен человек, и в течении полугода ни в чем не испытывать нужды. Сейчас там находится весь гражданский персонал и семьи военнослужащих. Остальные сотрудники посольства уже спустились. Задержка вышла только с вами.

Бункер оказался оборудован так же добротно, как и хостел для семей военнослужащих, но Джону было не до архитектуры.

В апартаментах посла собрались военный атташе. Шиаза, Майро и Алистер. К ним присоединился сопровождающий их сержант, который впрочем встал у стены, превратившись в безмолвную статую. Гвардейцы посольства остались охранять вход. Джон вывел на экран изображение транслируемое с поверхности.

— Добрый день, — на экране появилось молодое веснушчатое лицо с оттопыренными ушами. — Я младший офицер связи, энсин Дуглас Лерой. Мне поручили ввести вас в курс дел.

— Плохи наши дела, — опытным взглядом оценил тактическую обстановку Корчигин. — полной идентификации пока нет, но похоже, что в систему вошла линейная эскадра в сопровождении носителя и нескольких крейсерских эскадр.

Джон вопросительно смотрел, то на офицера связи, то на полковника, ожидая пояснений. Сам он видел лишь то, что дружественных зеленых маркеров значительно больше.

— Господин полковник прав. — подтвердил вывод военного атташе связист, — Расклад не в нашу пользу. С крейсерами Хальварата мы бы еще справились, но линкоры и носитель обеспечивают врагу качественный перевес.

Посол видел как крупные корабли врага построились в линию и в окружении множества мелких сигнатур продолжили прямолинейное движение к энтарской базе, в то время, как две рассыпавшиеся группы противника пошли по дуге огибая газовый гигант.

— Наша пограничная флотилия, оказавшаяся ближе всех к месту выхода хальваратцев из гиперпространства, разбита и отступает. — описал диспозицию энсин, — Крейсера противника их преследуют на флангах. Вражеская линейная эскадра идет прямо к нам. Но не волнуйтесь, наш контр-адмирал сосредоточил весь флот на подступах к базе. Они пожалеют, что к нам сунулись.

На последний комментарий полковник скептически хмыкнул, но промолчал. Красные и зеленые маркеры сближались. Как сказал энсин, бой уже начался и обе стороны активно обменивались залпами на дальней дистанции. На тактическом экране о начале боя говорило лишь мерцание маркеров, отмечающее удачные попадания.

Алистер нервничал и что-то бормотал себе под нос. Шиаза сидела отрешенно, как будто ее происходящее на экране никаким боком не касалось. Майро неотрывно смотрел на экран и глаза его горели азартом, как у человека играющего увлекательную партию в шахматы.

— У нас есть шанс победить? — прямо спросил Джон, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответил энсин:

— Конечно есть! У контр-адмирала Элдриджа гениальный план. Мы опознали «Ярость справедливости», флагманский линкор фарика, — адмирала по-нашему, — Дал-абу-Халима. И теперь его ждет большой сюрприз.

— И как вам это удалось? — заинтересовался Майро, — Гадали на кофейной гуще?

— Гадания не потребовалось. — улыбнулся мальчишка с нашивками энсина, — Наша разведка давно внимательно следит за всеми радикально настроенными высшими командирами Хальварата. Этот Халим — птица самого высокого полета. Говорят, чуть ли не правая рука самого аль хави Ресса Мусави.

Майро фыркнул и скривился недоверчиво. Маркеры на экране все сближались, но было видно, как один за другим гаснут зеленые точки, а количество красных почти не уменьшается. Алистер вскочил на ноги;

— Эвакуируйте нас немедленно! — завопил он.

— Не волнуйтесь вы так. — успокоил его энсин Дуглас Лерой, — Мы уже запросили помощь, и не позднее чем через сутки здесь будет две наших линейных эскадры, а дней через пять — еще шесть из стратегического резерва. Нам достаточно продержаться совсем немного. Тем более я почти уверен, что через час-два враг броситься бежать.

Алистер немного успокоился. Но враг бежать не бросился. Он хоть и сбавлял скорость, но неумолимо приближался к базе, а его фланговые флотилии, облетев вокруг планеты, очутились в тылу обороняющихся. Зеленые маркеры стали гаснуть еще быстрее, а красные маркеры, как показалось Джону, стали делиться и размножаться.

Энсин на экране побледнел, и его веснушки проступили еще ярче.

— Это хальваратцы выпустили штурмовики, — пояснил он.

Все, даже Шиаза, с напряжением всматривались в экран. Прошло совсем немного времени, и на экране не осталось ни одной зеленой точки, зато количество красных еще раз многократно увеличилось. Майро, сославшись на стресс, вышел из зала. Остальные с надеждой смотрели на энсина, будто ожидая, что тот достанет волшебную палочку и зеленые точки снова загорятся. Так и оказалось. Нет, палочку он не доставал, он просто передал приказ, после чего от планеты отделились десятки зеленых точек и ринулись навстречу красным.

— Истребители нашей базы пошли на перехват десантных ботов, — понял происходящее полковник.

— Верно, но им хальваратцев не остановить, — быстро затараторил с экрана срывающийся мальчишеский голос энсина. — Не отчаивайтесь, ждите в бункере, через сутки вас спасут. Простите нас за то, что не смогли удержать систему. Прощайте!

Экран погас.