Звездная магия

Глава 27. Привет из прошлого

Торпеда-прилипала выскользнула из шлюза, через секунду выпустив добрый десяток антенн. Эта штуковина, конечно, выглядела не так изящно, как серийное изделие, «освященное матриархом», но собрана была на совесть и работала, как часы.

— Что ты рассчитываешь найти? — поинтересовался гном, провожая взглядом огонек двигателя.

— Окончательно не уверен, — отозвался штурман. — Возможно, нам удастся отыскать что-нибудь интересное.

— Зачем тогда мы прикручивали туда второй комплект детекторов? — Гарин недоверчиво хмыкнул. — У тебя определенно есть какие-то идеи, нет?

— Может быть, — дроид постарался припомнить ту часть навигационной программы, которая касалась «зон, опасных для звездоплавания». — Кое-что невозможно обнаружить стандартными процедурами — слишком велика вероятность ошибки. Потому такие области просто помечают на картах как «непроходимые».

— Так что именно ты хочешь найти?

— Кое-кто из ученых называет это «звездной пылью».

— Очень понятно, — язвительно буркнул гном. — Спасибо, что объяснил.

Штурман издал жестяной смешок.

— Есть такая теория: мы видим только часть вселенной. Меньшую часть. Остальное можно обнаружить только по гравитационным аномалиям. А именно это мы и наблюдаем.

— И что мы будем делать, если твоя теория подтвердится?

— Будем думать, как убраться отсюда. К счастью, теория утверждает, что странностями с тяготением все и ограничится.

Торпеда-прилипала, пофыркивая маневровыми двигателями, отлетела от корабля на расстояние световой минуты и исчезла. Секундой позже ожил терминал удаленного контроля.

— Теория оказалась ложной, — кисло отозвался дроид, вглядываясь в силуэт корабля на экране. — По крайней мере, в этот раз. Мы на прицеле у «Опустошителя».

Темный зал был набит битком — это ощущалось по отчаянно спертому воздуху. Угольно-черную тьму немного разрежали тусклые лампочки над столами Великих предков, которые, собственно, и заправляли всем и в Обители, и во всех прочих тайных цитаделях Братства. Сегодня здесь собрались все Предки — видимо, доставленные агентом новости были действительно важными.

— Мне удалось проследить корабль вплоть до Новой Каледонии. Более детальных сведений в моем распоряжении нет.

— Ты утверждаешь, что двигатели корабля излучают в том же спектре, что и рои н-жии?

— Не совсем так, — Мардж потер лоб, пытаясь собраться с мыслями. Приживление новой личности далось ему тяжело, и нужные воспоминания получалось отыскать с большим трудом. — Я говорю, что этот корвет внешне выглядит вполне обычным, но излучает так, как будто большая часть его запчастей — биологические. А то, что его создали н-жии — это исключительно мое предположение. Я не хочу вводить уважаемых Предков в заблуждение.

— Твое желание похвально, — синтетический голос, казалось, шел отовсюду. — Мы непременно отметим это, Внук. А пока отдыхай — но недолго, поскольку Семье от тебя нужна еще одна услуга. Ты узнаешь о ней… скоро. А теперь — отдыхай.

Зал утонул в свете потолочных светильников — после влажной тьмы они ослепили собравшихся, заставив замереть их неподвижно. Минутой позже, когда фиолетовые круги перед глазами рассеялись, в зале не было никого, кроме Марджа и Дядюшки — хотя агент мог поклясться чем угодно: еще недавно тут было не продохнуть от послушников.

— Это всегда так? — бывший радист нервно передернул плечами. Встроенная в его новую личность привычка к одиночеству отчаянно протестовала против излишней публичности.

— Толпа? — уточнил собеседник. — Всегда. Так хотят Предки.

— А зачем?

— Им виднее, — холодно отозвался Дядюшка. — На то они и предки.

— А куда все делись?

— Узнаешь. Если будешь послушным мальчиком, — крепкая, как доска, ладонь толкнула агента вперед. — У тебя есть новая работа, если я ничего не путаю.

— Ага, — хихикнул агент. Ему на миг стало невероятно весело. — Мне сказали…

— Молчи, — Дядюшка крепко зажал ему рот, не давая произнести лишнего. — То, что сказали тебе Предки — касается только тебя. Если кто посмеет тебя расспрашивать — это шпион.

— Но это, наверно…

— Малек, — эти слова Дядюшка произнес с какой-то потаенной нежностью. — Предки говорили с каждым лично — неважно, сколько нас тут было. Каждый слышал лишь то, что должен, и ничего более. Если бы они хотели, чтобы ваш разговор слышали все — ты бы понял. Поверь.

Мардж посмотрел на собеседника непонимающим взглядом, силясь понять — говорит ли тот серьезно или издевается.

— Поверь, — повторил Дядюшка. — Вера — единственное, что отличает тебя от обычников. Верь — а все остальное приложится.

Спустя сутки корявая громада «Опустошителя» вынырнула из сияющих облаков, и Готардо окончательно пал духом.

— Мне надо было остаться на «Рафаэле», — повторял он это дрожащим голосом, наблюдая, как медленно, по метру в секунду сокращается дистанция до антрацитовой кляксы.

— Ну, что ж теперь делать — хмыкнул гном. Ему тоже было не по себе, и он впервые задумался, что Киркс был не так уж и неправ, предлагая установить на «Улиссе» тяжелое вооружение. — А что это за «Опустошитель» такой, а?

Архижрец вздохнул.

— Это корабль такой, для прорыва планетарной обороны. Такие во время Корпоративной войны строили. Полностью автоматический, а потому безумно дорогой. Галактический патруль целых двенадцать штук заказал, и пяток даже сделали. Потом верфи, правда, сожгли вместе со всем недостроем — говорят, кто-то вирус в один из недоделков внедрил, ну, тот и расстарался. В общем, сейчас строить такие штучки запрещено категорически — да никто и не потянет, уж очень затратное это дело, такую махину содержать.

— А откуда он тут взялся? Мы что, попали на секретную базу Патруля?

— Один потеряли во время штурма Датури-Сан — это была столица Автаркии Энцо-Меличи. Говорят, оборонявшиеся, поняв, что бой проигран, дождались посадки «Опустошителя», взорвав потом планетарную мину. Говорят, сейчас там уже довольно стабильное кольцо радиоактивных астероидов. Два других исчезли во время рейда по «алым зонам» — к слову, в одной из них мы как раз и находимся. Оставшиеся два порезали на металл на следующий день после капитуляции. Уж очень мощная штука получилась — все боялись, что кто-то захочет реванша, а с таким корабликом, — Готардо ткнул в кляксу на обзорном экране, — у него бы вполне получилось.

— А что ему от нас надо?

— Понятия не имею. Скорее всего, он просто не разобрался, кто мы такие. Так что до смерти у нас есть еще, — архижрец кинул взгляд на дальномер, — сутки. А потом он считает наш позывной, определит, что нам тут делать нечего, и разнесет в клочья.

— У нас, вообще-то, есть защита, — напомнил гном. — От орбитальной крепости, между прочим.

— И что? — Готардо горько усмехнулся. — Эта штука такие штуки щелкает, как орехи! Я же сказал, ее задача — прорыв планетарной обороны…

— И она полностью автоматическая, — задумчиво отозвался Гарин. — Так, говоришь, в нее можно запустить вирус?

— Я говорю — по слухам, кому-то такое удалось.

— Ага, я понял, — гном принялся пощипывать бороду. — Похоже, нам снова нужен Киркс. И ты, разумеется.

Торпеда-прилипала совершила еще один короткий прыжок — так, чтоб оказаться вне зоны притягивающего луча, но достаточно близко к «Опустошителю». К сожалению, никто не знал, как именно расположены датчики на корпусе корабля, и насколько они чувствительны — приходилось действовать наудачу.

— Надеюсь, ты собрал прилипалу на совесть.

— Я все делаю на совесть, — хмыкнул гном, состроив обиженную физиономию.

Торпеда одним неуловимо быстрым движением нырнула между чешуйчатых «рогов» планетарного штурмовика — а, точнее, стволов плазмотронов главного калибра, покрытых очень модной в свое время чешуйчатой броней. Она изрядно повышала стоимость изготовления корабля, ее было тяжело обслуживать и ремонтировать — но считалось, что именно такая структура позволяет перераспределить энергию вражеских залпов на максимально большую площадь. В какой-то мере так оно и было — но эффект оказался куда скромнее, чем изначально рассчитывали. Классическая «скорлупа» обходилась кораблестроителям в разы дешевле, а компенсировать крошечную разницу отлично получалось за счет дополнительной толщины.

Кроме этого, у «чешуек» был еще один недостаток, о котором никто никогда не задумывался — такая броня очень плохо противостояла осколкам и метеоритам. В принципе, на эффективности самого корабля это не сказывалось никак — даже самый слабенький силовой щит отлично ликвидировал подобный космический мусор. Но сейчас именно эта особенность «Опустошителя» должна была сыграть на руку путешественникам.

Прилипала уже приблизилась к планетарному штурмовику настолько, что расстояние до него можно было уже считать «высотой».

— Что это за блоки, там? — гном ткнул в изображение на мониторе, большей частью состоящее из черных и белых пятен — для маскировки прилипала выключила все, что могло выдать ее штурмовику. Приглядевшись, Готардо хмыкнул — Гарин снова непонятно каким образом различил на полуабстрактной картинке ангар для резервной антенны связи. — Может, там?

— Лучше не найдем, — архижрец выстучал на клавиатуре короткую команду, и торпеда мягко села в тени ангара. Титановые лапки осторожно подергали чешуйку, довольно легко отодрав ее от корпуса. — Теперь главное — чтоб сигнализация не сработала.

— По идее, не должна, — подумав, отозвался гном. — Если ты нигде не ошибся, то как раз тут ничего стоять и не должно — или будет слишком часто срабатывать. Хотя бы от помех.

— Логично, — Готардо впился взглядом в экран. Над прилипалой, уже зарывшейся в броню наполовину, висело облако чешуек, постепенно поднимавшихся все выше и выше. — Потому у него и пушки так странно стоят — у орбитальных крепостей зоны эффективного огня — по нормали от поверхности, плюс-минус сорок пять градусов. Если спуститься ниже — то можно безнаказанно расстрелять всю оборону. А если главный калибр крепостей такую махину не остановил, то что говорить об истребителях?

— У нас был такой король Пипин, — хитро улыбнувшись, сообщил гном. — Он тоже так считал. Потому, когда в очередной раз всплыл давний спор о протекторате над какой-то богатой гаванью, он построил несколько плоскодонок, обвешал их пушками, внутрь посадил пехоту. В общем, рассчитал все грамотно — артиллерия разбирается с фортами, а потом корабль скидывает десант — прямо на набережную. Никаких проблем с транспортами или штурмом стен.

— И что?

— В порту тоже была пушка. Даже не пушка, а кулеврина. Стреляла в полдень — эдакий городской аналог кукушки. Как только стало совсем кисло, ее переставили на набережную и начали стрелять брандскугелями, — гном недобро ухмыльнулся. — Спереди-то у этой орясины ничего, кроме дубового трапа, не было — вся броня батареи прикрыла. В общем, горело знатно, да.

— Ты говоришь так, будто видел это сам, — Готардо представил себе пожар на корабле, битком набитом солдатами, и его передернуло.

— Рассказывали, — гном пригладил встопорщенную бороду. — К слову, с тех пор короля Пипина звали исключительно Тушеным.

Экран полыхнул ослепительно-белым — торпеда, прокопав себе путь сквозь чешуйчатую броню, принялась взрезать корпус корабля, пытаясь пробиться внутрь.

— Надеюсь, там нет сигнализации… — повторил архижрец.

Ровно в полночь агент Мардж проснулся. Перед глазами еще стояла последняя сцена странного сна, который неотвязно преследовал радиста всю эту ночь, а ноги уже несли его куда-то по темным коридорам Обители.

Пальцы сами собой отстучали на панели кодового замка веселую сарабанду, и дверь, едва слышно пискнув, открылась. В лицо радисту дохнуло влажным холодом, словно он заглянул в погреб — только тут, в отличие от подземелий, оказалось светло, как в операционной.

— Ну, что стоишь, Сынок? — буркнул плотный короткостриженный мужчина, стоявший с планшетом у решетчатой ограды. — Заходи, не маячь.

Агент пару раз моргнул, давая глазам привыкнуть к свету. Теперь он видел — дверь привела его на ажурный балкончик, прилепленный к стене колоссального ангара. Пол того едва просвечивал сквозь жемчужную дымку, и на миг у Марджа самым позорным образом закружилась голова.

— Пробирает, я знаю, — Отец хмыкнул. — Но ты вниз не смотри. Ты туда смотри, — он ткнул вперед блестящей культей, в которой агент опознал киберпротез для очень тонкой работы. — Туда смотри!

Радист глянул, и у него повторно захватило дух. То, что он принял за другую стену ангара, оказалось бортом гигантского корабля, в два ряда утыканного пушками совершенно невероятного калибра — не меньше метра в диаметре. Стена едва заметно подрагивала, словно титаническое судно висело в воздухе, как пушинка.

— Не сходи с трапа — тут невесомость, — пояснил Отец. — Такая махина любой пол продавит.

— Это что? — к агенту наконец вернулся дар речи.

— Планетарный штурмовик «Опустошитель-03». Слышал, небось?

Мардж судорожно кивнул.

— Но он же… автоматический!

— Уже — не совсем, — Отец, самодовольно ухмыльнувшись, помахал перед лицом радиста киберпротезом. — А ты мне поможешь эту работу закончить. Идем, Предки не любят ждать.

Радист медленно шел вниз, пытаясь попадать ногами точно по светящимся прямоугольникам гравидорожки, но удавалось это далеко не всегда. Мысли путались — он всегда считал «Опустошитель» мифом, который был больше рассчитан на прикрытие совершенно невообразимых растрат — зря, что ли, все свидетельства существования этих сверхдредноутов канули в Лету сразу по окончании войны? А теперь вот выяснилось, что эта штука существует на самом деле… Мардж уже открыл рот, чтоб поинтересоваться, зачем планетарный штурмовик Предкам — но сознание внезапно затопила боль, заставив радиста сдавленно вскрикнуть, изо всех сил уцепившись за поручни. «Лишний вопрос!» — полыхнуло в мозгу, и боль тут же ушла, оставив после себя лишь колотье в ушах.

— Не отставай, Сынок, — донеслось до радиста издалека. Инженер уже успел дойти до узенькой ниточки горизонтального трапа, который исчезал в темноте неаккуратной пробоины как раз у основания антенны связи.

— Иду, Папа.

Профессор допивал уже третью чашку кофе, но все еще не мог успокоиться.

— Это казалось веселой игрой… Мы разбирали сознание человека по кусочкам и собирали из них все, что угодно… Две, три личности в одной голове, ложные воспоминания, неотличимые от настоящих — мы казались себе всемогущими!

— А что потом? — вкрадчиво поинтересовался некромант, вновь наполняя кружку.

— Потом? — Геррен устало подпер щеку рукой. — Потом пришел этот… «грантовед». Даже не знаю, откуда он пронюхал про наши разработки. Предложил официально заявить, что все исследования — большой пшик, а на самом деле продолжить все дело под крышей одной телестудии. За совершенно другие деньги, разумеется.

— Вы, разумеется, согласились?

— Разумеется! — ученый, поморщившись, опрокинул в рот содержимое кружки. — Фу, ну и гадость… Что это за сорт?

— Мой секретный рецепт, — колдун едва заметно улыбнулся. — Это тебя подбодрит, вот увидишь.

— Психостимуляторы? — Амацио состроил недовольную физиономию. — Не люблю химию. Кроме того, она на меня не действует.

— Тогда к чему волноваться? — пожал плечами чародей. — Впрочем, ты продолжай. Значит, вы приняли предложение?

— Да, — Геррен кивнул. — Лаборатории там были — просто конфетка. Впрочем, ты, наверно, видел…

— В меня стреляли, так что мне некогда было интересоваться, куда я попал. Кроме того, я ничего не понимаю в вашей науке.

— Да, заметно, — профессор покосился на стальную пентаграмму в углу кубрика.

— Не отвлекайся, — повторил некромант, едва сдерживая нетерпение.

— Извини. В общем, уже через год мы довели технологию до ума — оказалось, при правильном подходе это не сложнее, чем задать программу кухонного комбайна, — голос профессора вдруг стал странным образом меняться от баритона к тенору и обратно.

— Спокойно, — чародей обхватил голову профессора ладонями, — расслабься. Это пройдет.

— Я знаю, — отозвался Геррен, послушно замерев. — Это побочные эффекты приживления ложной личности. Интересно, кто же меня так обработал?

— Кто угодно, — колдун наконец отпустил голову собеседника. — Особенно если это было «просто». Впрочем, это неважно. Рассказывай дальше.

— Да, — собеседник глубоко вздохнул. — В общем, тогда меня и просветили — кому это все понадобилось, и зачем.

— Ну? — некромант улыбался уже в открытую.

— На планете Лючия есть культ Пресвятой Лейны. Некоторое время назад она попыталась распространить свое влияние за пределы родной системы, но неудачно. Наши хозяева звались Еретиками девятого разлома. Почему именно девятого — не знаю. В их распоряжении оказались кое-какие уникальные технологии ментопрограммирования — именно их нам подбросили «для затравки» в самом начале проекта.

— А в чем суть проекта?

Профессор смерил некроманта пристальным взглядом.

— Ты знаешь про Лючию, так?

— Не отвлекайся, — некромант так пока и не решил, как именно относиться к Геррену — то ли как к ценному пленнику, то ли — как к потенциальному союзнику. Поэтому колдун счел разумным попридержать язык, пока окончательно не разберется в этом вопросе.

— Ладно, — профессор вздохнул. — Как я уже говорил, внедрить новую личность в человека оказалось не сложнее, чем задать программу кухонному комбайну. У нас даже получалось установить условия, по которым синтетическая личность брала верх, либо подавляя, либо стирая оригинальную. В общем, за каких-то пару лет у нас образовалась целая армия тайных агентов, самое замечательное в которых было то, что ни один из них не знал о «втором донышке», а когда узнавал — было уже поздно.

— Вы стали строить зародыш будущей Империи.

— Не я! Шефы. Моей новой личности отбили всякий интерес к политике, так что я занимался исключительно исследованиями. Шефы же, — профессор горько усмехнулся. — Для начала они хотели просто поквитаться, но потом они поняли — что именно попало им в руки.

— Абсолютная власть.

— Именно. Программы пришлось срочно перекраивать под новую идеологию — теперь шефы звали себя Предками, а всех остальных — Детьми. Автономия личности исчезала напрочь, человек окончательно становился винтиком в гигантском механизме. Никакой возможности бунта или сопротивления, никогда. «Спящих агентов» перекраивать не стали, решив им «сменить прошивку», как только они вернутся в лоно Семьи — так что и тут все было предусмотрено.

— Отсутствие инициативы опасно. Это ведет к неспособности организации бороться с внешними угрозами.

— На этот счет у Предков были свои планы. Их я, увы, не знаю, — профессор вздохнул. — Единственное, что мне сказали: «в нужный час священный огонь с небес уничтожит неверных, пощадив только Семью».

— Достаточно типичная фраза для секты, — некромант потер подбородок. — Впрочем, я видел, на что способен ваш мир — в этот раз все может исполниться. Хорошо, что нас скоро уже тут не будет.

Черная клякса приблизилась на расстояние сотни километров и застыла.

— Ну что? — коротко осведомился Гарин, задумчиво взирая на исходящие потом спины Готардо и Киркса.

— А то не видно? — яростно пропыхтел капитан. Его пальцам определенно не хватало ловкости, и приходилось то и дело возвращаться для исправления глупейших опечаток.

— Неа, не видно.

— Он нас только что опросил. Теперь думает. Если мне удастся вломиться… Зараза!

Мониторы сверкнули алым, и клякса на обзорном экране принялась медленно разворачиваться, стараясь поймать «Улисс» зрачками плазмотронов главного калибра.

— Жестяная башка! Маневр уклонения влево, держать главную ось корабля по нормали к десантным отсекам «Опустошителя», защиту в форсаж!

— Есть, капитан! — титаническое тело бывшего колонизатора медленно скользнуло в сторону. На панели маневровых двигателей сверкнула надпись «Перегрузка!», но штурману было сейчас не до того. Если «Улиссу» удастся продержаться в «мертвой зоне» батарей штурмовика достаточно долго, Готардо с Кирксом все-таки успеют доломать защиту искина и тогда…

Клякса брызнула ослепительным светом, а секундой позже обзорный экран погас, не выдержав перегрузки.

— «Опустошитель» открыл огонь. Пока недолет.