Звездные ночи

Ночь двадцатая

Самолет в огненном кольце. Перед глазами Лейлы мечется сама смерть…

— Пятнадцать градусов влево! — командует Руфа.

Лейла поворачивает самолет, но, видимо, не поверив штурману, наклонилась, глянула вниз, из-за крена Руфа упустила нужный момент. Надо делать новый заход. Лейла соглашается, и злость у Руфы сразу проходит.

Бомбы ложатся точно: машины с горючим, растянувшись цепочкой, взрываясь, горят синим пламенем. Визжа, скрежеща зубами, смерть осталась позади, лишь в израненных крыльях свистит ветер.

Вскоре колеса коснулись земли, мотор заглох… Девушки постепенно пришли в себя, вылезли из кабин. Бесшумно, как тени, появились техники. Руфа шепотом попросила огня у обнявшей ее девушки, достала из кармана папиросы.

— Штурман Гашева! — так строго Лейла к Руфе еще не обращалась. — Что это такое? Кто разрешил? Ты с ума сошла!

Захлебываясь дымом, кашляя, Руфа с трудом выдавила из себя:

— В полете не курю… Только на земле.

— Запрещаю!

— Но это мое личное дело.

Девушка-техник дергает Руфу за рукав — не спорь, мол, с начальством — мягко отбирает у нее папиросу, отходит в сторону.

— Ты знаешь, что говорят мужчины о курящих девушках? — мягко спрашивает Лейла.

— Что? — глаза Руфы полны слез.

— В общем… не любят они этого. Вдруг Миша узнает?

— А я из-за него курить начала.

— Из-за него? Почему?

— Да он же пропал без вести. Два дня прошло…

Руфа убежала.

Лейла села на крыло самолета, сняла шлем. «Вот, оказывается, в чем дело, — размышляла она. — Неужели погиб?.. Но курить Руфа все равно не должна. Надо держать ее под строгим наблюдением. Потом сама спасибо скажет. Пропитается никотином, ни один порядочный парень близко не подойдет, А если дети?.. Ужас!»