Звёздные войны

4

Темная камера пропахла прогорклым маслом и затхлостью. Она была похожа на склеп. Трипэо, как только мог, старался удержать равновесие в этой неподходящей для него обстановке. Не ударяться о стены или соседнего робота при каждом толчке было настоящим искусством.

Чтобы сохранить энергию, а также не слышать бесконечный поток жалоб своего высокого товарища, Эрдва Дэдва отключил почти все свои наружные датчики. Он неподвижно лежал посреди кучи запасных деталей, величественный, но в данный момент изрядно озабоченный своей судьбой.

— Неужели это никогда не кончится? — возопил Трипэо, когда еще один мощный толчок подбросил их камеру. Он уже успел вообразить себе самые различные концовки этого путешествия, числом не меньше пятидесяти, и отказаться от них. Он был уверен лишь в том, что теперешнее положение наверняка хуже, чем все то, что он смог вообразить.

Затем произошло нечто совершенно невообразимое, хуже, чем самый жесткий толчок. Гул мотора песчаного танка-краулера замер, и машина остановилась, словно в ответ на отчаянную мольбу Трипэо. Среди тех роботов, которые еще сохранили остатки чувствительности, возник беспокойный шум, когда они начали раздумывать, где находятся и что ожидает их в самом скором времени.

Трипэо, по крайней мере, уже понял возможные намерения своих захватчиков.

Пленники, находящиеся вместе с ним, объяснили ему природу этих полуживых-полумеханических скитальцев — джавов. Передвигаясь в своих огромных домах-крепостях, они рыскали в самых неудобных для жизни районах в поисках полезных ископаемых и ценных металлов. Они никогда не снимали капюшонов и противопесчаных масок, поэтому никто не знал, как они выглядят. Но считались они невероятно уродливыми. И Трипэо не надо было убеждать в этом.

Склонясь над своим все еще неподвижным товарищем, начал упорно трясти его цилиндрическое туловище. Внешние сенсоры Эрдва не были отключены, и на груди маленького робота начали последовательно, один за другим, зажигаться огоньки.

— Проснись, проснись! — призывал его Трипэо. — Мы куда-то прибыли и остановились… — как и у некоторых других роботов с богатым воображением, его глаза утомленно скользили по металлическим стенам, в любое мгновение ожидая увидеть отодвигающуюся в сторону панель входа и огромную металлическую лапу, пытающуюся найти и схватить его.

— Мы обречены, в этом нет никакого сомнения, — печально произнес он, когда Эрдва выпрямился, полностью приняв рабочее состояние. — Как ты думаешь… они отправят нас на переплавку? — несколько минут он молчал, затем добавил: «Меня убивает это ожидание!»

Дальняя стенка помещения отодвинулась в сторону и ослепительно белый свет татуинского утра обрушился на них. Трипэо был вынужден закрыть свои фоторецепторы, чтобы сберечь их от повреждения.

Несколько отвратительного вида джавов быстро проковыляли в их камеру. Они были одеты в те же самые грязные обмотки, которые Трипэо заметил на них накануне. Используя ручное оружие неизвестной конструкции, они раздавали роботам тычки. «Как они самоуверенны!»— отметил про себя Трипэо, неподвижно стоя на месте.

Не обращая внимания на неподвижных роботов, они выгнали тех, кто был способен двигаться. Среди них оказались Трипэо и Эрдва Дэдва. Теперь оба робота стояли в неровном строю других роботов.

Рукой прикрывая глаза от яркого солнца, Трипэо увидел, что они — пятеро роботов — стоят у подножия огромного песчаного танка. Мысль о побеге даже не пришла ему в голову. Такое понятие для робота было абсолютно чуждо. Чем умнее робот, тем ужаснее и невообразимее для него это понятие. К тому же, попытайся он бежать, встроенные в него датчики тотчас обнаружили бы эту неисправность в его логических блоках и сожгли бы цепи в мозгу.

Вместо этого он рассматривал купола и корпуса испарителей, свидетельствующие о крупном подземном помещении людей. Хотя ему был неизвестен этот тип строений, все признаки указывали на то, что довольно скромное уединенное поселение живет и работает. Мысль о том, что его разберут на части или заставят работать в шахте с повышенной температурой, постепенно улетучивалась из его головы. Его настроение соответственно улучшилось.

— Возможно, все будет не так уж и плохо, — с надеждой пробормотал он. — Если мы убедим этот двуногий сброд сгрузить нас здесь, мы сможем поступить на службу людям, вместо того, чтобы пойти на переплавку…

Эрдва что-то уклончиво прочирикал. Оба робота замолчали, когда джавы начали суетиться вокруг них, пытаясь приукрасить одного совсем уже никудышного робота с неестественно выгнутой спиной. Они пытались замаскировать вмятины на его теле замазкой или грязью.

Двое джавов суетились вокруг него самого, очищая его тело от песка. Трипэо отчаянно старался подавить чувство брезгливости. Одной из его человекоподобных функций была способность по-человечески реагировать на отвратительные запахи. Но ясно было также и то, что говорить им об этом было совершенно бесполезно.

Тучи мелких насекомых вились вокруг лиц джавов, не обращавших на это никакого внимания. Очевидно, этот гнус считался одним из неотделимых компонентов, как, например, рука или нога.

Трипэо был так поглощен своими наблюдениями, что не заметил двух человек, приближающихся к ним со стороны самого большого купола. Эрдва пришлось слегка подтолкнуть его, чтобы он поднял глаза.

У человека, шедшего впереди, был угрюмый, вечно усталый вид, навеянный на его лицо долгими годами борьбы с враждебной окружающей средой. Его седеющие волосы заскорузли спутанными космами, словно спирали, вырезанные из гипса. Пыль толстой коркой покрывала его лицо, одежду, руки, и, наверное, мысли. Но тело его, в отличие от души, было все еще сильным.

Лук, карлик по сравнению с дядей, с опущенными плечами следовал за ним широкими шагами. В глазах его было скорее уныние, чем усталость. То, что было у него на уме, имело мало общего с сельским хозяйством. В основном, это касалось его дальнейшей жизни и обязательств, принятых на себя его лучшим другом, который недавно улетел в голубую даль неба и вступил на путь более сложный, но и более достойный.

Высокий человек остановился перед джавами и вступил с ними в переговоры на их собственном квакающем языке. Когда джавам было нужно, их можно было понять.

Лук безразлично стоял рядом с дядей. Потом он поплелся за ним, когда тот начал осматривать пятерых роботов, останавливаясь только затем, чтобы сказать пару слов своему помощнику. Луку трудно было быть внимательным, хотя он знал, что ему нужно учиться.

— Лук, а Лук! — позвал кто-то.

Отвернувшись от разговаривающего с ним джава, превозносящего непревзойденные достоинства всех пяти роботов, а также от своего дяди, высмеивающего их слабые стороны, Лук подошел к ближнему краю возвышающейся над песком площадки и взглянул вниз.

Полная женщина копалась среди декоративных растений с видом потерявшегося воробьишки. Она взглянула на Лука.

— Лук! Не забудь напомнить Оуэну, что если он будет покупать переводчика, то только такого, который говорит на бонна!

Лук оглянулся на пеструю коллекцию поломанных роботов.

— Похоже, что у нас не из чего особенно выбирать! — крикнул он ей. — Но все равно я напомню ему.

Она кивнула, и Лук повернулся, чтобы присоединиться к своему дяде.

Оуэн Ларе, очевидно, уже принял решение, остановив свой выбор на небольшом полусельскохозяйственном роботе. Он был очень похож на Эрдва Дэдва, но его манипуляторы могли совершать различные действия, и он был снабжен многочисленным вспомогательным оборудованием. Повинуясь приказу, он заковылял за Оуэном и немного притихшим джавом.

Когда они дошли до конца шеренги роботов, глаза фермера сузились: он увидел потускневшую от песка, но все еще яркую отделку высокого человекообразного Трипэо.

— Я догадываюсь о твоем назначении, — сказал он роботу. — Ты знаешь таможенные законы и правила дипломатического этикета?

— Знаю ли я правила дипломатического этикета? — эхом повторил Трипэо, пока фермер осматривал его с ног до головы. Трипэо решил превзойти джавов в оценке собственных способностей. — Знаю ли я дипломатический этикет! Да это моя первейшая функция! Я также отлично знаю…

— Мне не нужен протоколист, — сухо прервал его фермер.

— Полностью согласен с вами, сэр! — быстро согласился робот. — Что может быть более бесполезным в таких условиях? Для человека с вашими серьезными интересами дипломатический этикет был бы бесполезной тратой денег. Но, сэр, обратите внимание на мое среднее имя… Эс Вэ Трипэо! «Вэ» — значит, всесторонний! К вашим услугам. Я запрограммирован более чем на тридцать вспомогательных функций, которые требуют…

— Мне нужен только кто-нибудь, разбирающийся в действительном языке независимо запрограммированных испарителей, — прервал его фермер, демонстрируя высокомерное пренебрежение ко всем тридцати еще не перечисленным функциям Трипэо.

— Испарителей!? Тогда нам обоим повезло! — воскликнул Трипэо. — Моим первым назначением… кроме основного, конечно… было программирование двойных грузовых подъемников. Их конструкция и способ запоминания похожи на конструкцию и способ запоминания ваших испарителей. Можно сказать, одно и то же…

Лук похлопал своего дядю по плечу и что-то сказал на ухо. Дядя кивнул и снова посмотрел на ожидающего ответа Трипэо.

— Ты говоришь на бонна?

— Конечно, сэр, — ответил Трипэо, впервые почувствовав уверенность от первого правдивого ответа. — Это мой второй язык. Я так же свободно говорю на бонна, как…

Но фермер, кажется, решил не дать ему закончить ни одного предложения.

— Заткнись! — Оуэн Ларе посмотрел на джава сверху вниз. — Я беру этого тоже.

— Я уже замолк, сэр! — молниеносно ответил Трипэо, с трудом сдерживая свою радость от того, что его купили.

— Отправь их в гараж, — приказал дядя племяннику. — Я хочу, чтобы к ужину ты почистил их.

Лук вопросительно посмотрел на дядю.

— Но я собирался на станцию, чтобы забрать несколько новых энергопреобразователей и…

— Не ври мне, Лук, — мирно сказал ему дядя. — Я не против того, чтобы ты терял время со своими друзьями-бездельниками, но только после того, как ты покончишь со своими обязанностями. А теперь за дело, и помни — до ужина!

Удрученный Лук раздраженно обратился к Трипэо и маленькому сельскохозяйственному роботу. Он знал, что лучше не спорить с дядей.

— Эй, вы двое следуйте за мной. — Лук направился в гараж, а Оуэн приступил к переговорам о цене с джавами.

Остальные джавы повели троих оставшихся роботов в танк, но тут раздался печальный рыдающий гудок. Лук увидел малыша Эрдва, нарушившего строй и направляющегося к нему. Его немедленно задержал джав, держащий в руках прибор управления роботом, действующий через диск на груди.

Лук с любопытством посмотрел на «восставшего» робота. Трипэо хотел что-то сказать, но, взвесив все «за» и «против», передумал.

Минуту спустя рядом с ним что-то резко звякнуло. Опустив взгляд, Лук увидел, что от головы сельскохозяйственного робота отвалилась заплата. Внутри его раздался скрежет. А через секунду робот начал биться, разбрасывая вокруг себя детали из своего нутра.

Наклонившись, Лук заглянул внутрь бившегося на песке робота, затем позвал:

— Дядя Оуэн! У этого культиватора сгорел основной вспомогательный двигатель! Посмотри… — он сунул руку внутрь робота, но тут же отдернул ее, когда из отверстия выскочила большая искра. Запах горящей изоляции и ржавчины наполнил чистый воздух пустыни, запах, характерный для смерти любого механизма.

Оуэн Ларе уставился сверху вниз на обеспокоенного джава.

— Что за хлам вы пытаетесь нам всучить?

Джава ответил громко и негодующе, одновременно предусмотрительно сделав два шага назад — подальше от этого высокого человека. Он был явно обеспокоен, что этот человек находится между ним и успокаивающим своей безопасностью танком.

А в это время Эрдва Дэдва снова вырвался из группы роботов, которых вели назад, в подвижную крепость-тюрьму. Сделать это оказалось довольно просто, так как джавы перенесли все свое внимание на спор между своим представителем и дядей Лука.

Осторожно коснувшись плеча Лука, высокий робот заговорщически шепнул ему на ухо:

— Если мне будет позволено сказать, молодой господин, малыш Эрдва — настоящая находка. Он в отличном состоянии. Не думаю, что эти существа понимают, в каком он по-настоящему отличном состоянии… Не обманывайтесь коркой песка и пыли.

У Лука была привычка немедленно принимать решения, неважно, правильные или ошибочные.

— Дядя Оуэн! — позвал он.

Прекратив спор, но не спуская глаз с джава, дядя быстро взглянул на Лука. Тот указал на Эрдва Дэдва.

— Мы не хотим ссориться. Как насчет того, чтобы обменять, — он показал на сгоревшего робота, — на того?

Пожилой человек окинул малыша Эрдва профессиональным взглядом, затем посмотрел на джавов. Хотя они и были отъявленными трусами, крошечных пустынных старьевщиков можно было довести до чего угодно. Песчаный танк, например, мог сравнять с землей всю ферму — хотя этим джавы рисковали бы вызвать смертельную жажду мести со стороны людей.

Обе стороны оказались бы во взаимно невыгодной ситуации, если бы Оуэн слишком сильно нажал на джавов. Поэтому прежде чем согласиться, Оуэн возобновил переговоры только для вида. Главный джава, похоже, пошел на сделку с неохотой, но обе стороны облегченно вздохнули, когда конфликт удалось разрешить мирным путем. Джава кланялся и выл от жадности, когда Оуэн расплачивался с ним.

Тем временем Лук подвел обоих роботов к отверстию в сухой почве. Через минуту они быстро спустились по наклонному пандусу, очищенному от песка электронными отражателями.

— Смотри не забывай! — сказал Трипэо, наклоняясь к маленькому роботу. — И зачем я рискую ради тебя своей головой, когда ты доставляешь мне только одни неприятности? Это выше моего понимания.

Проход расширился, постепенно переходя в гараж, заваленный инструментами и деталями сельскохозяйственных машин. Многое здесь выглядело изрядно поношенным, а некоторые из агрегатов были сломаны и совершенно непригодны к работе. Но для обоих роботов свет гаража оказался успокаивающим, а помещение — уютным и обещающим покой, давно забытый обоими роботами. Посреди гаража находилась огромная емкость, из которой доносился аромат, заставивший встрепенуться датчики смазки Трипэо.

Лук улыбнулся, заметив реакцию робота.

— Да, это смазочная ванна, — он с одобрением посмотрел на высокого робота. — И, судя по всему, тебе не мешало бы погрузиться в нее на недельку. Но мы не можем позволить себе этого, поэтому тебе придется довольствоваться только одним днем, — Лук повернулся к Эрдва Дэдва, который подошел к нему, и открыл панель, закрывающую многочисленные приборы управления и контроля.

— Что же касается тебя, — продолжил он, свистнув от удивления, — я просто не знаю, как ты до сих пор можешь передвигаться. Что, впрочем, неудивительно — ведь всем известно, как неохотно джавы расстаются с энергозапасами, которых у них и так мало. Тебе пора подзарядиться, — он указал на большой аппарат для подзарядки.

Эрдва Дэдва взглянул туда, затем гукнул и покатил к устройству, похожему на большой ящик. Найдя нужный провод, он открыл панель и сунул в розетку на своем лице трехконечную вилку.

Трипэо подошел к большой цистерне, почти до краев наполненной приятно пахнущим очищенным маслом. Со вздохом, очень похожим на человеческий, он погрузился в емкость.

— Вы оба должны вести себя прилично, — предупредил роботов Лук, подойдя к небольшому двухместному флаеру. Мощный флаер, пригодный для выхода на орбиту, покоился в ангаре гаража-мастерской. — У меня есть и свои дела.

К несчастью, все мысли Лука вертелись вокруг его последней встречи с Биггсом. Поэтому за несколько последних часов он вспомнил лишь о нескольких данных ему поручениях. Думая об отъезде своего друга, Лук нежно гладил поврежденную часть стабилизатора лэндспидера, который он повредил, нагоняя воображаемый корабль Тайа среди прихотливых изгибов и поворотов узкого ущелья. Именно тогда его лэндспидер, как энерголуч, сильно ударил край каменной глыбы.

Внезапно Лук вскочил. С необычайной силой он швырнул ключ зажигания на ближайший верстак.

— Это просто несправедливо, — заявил он, ни к кому не обращаясь. Его голос печально затих. — Биггс прав, я никогда отсюда не выберусь. Он собирается примкнуть к тем, кто восстал против ига Империи, а я завяз на этой ферме…

— Прошу прощения, сэр.

Лук, испугавшись, резко обернулся, но это был всего лишь высокий робот по имени Трипэо. Контраст между его прежним и теперешним видом был поразителен. Очищенная от корки песка и пыли сильнодействующей смазкой, бронзовая отделка теперь сияла под лучами потолочных светильников гаража.

— Не могу ли я чем-нибудь помочь вам? — заботливо спросил робот.

Лук внимательно посмотрел на него, и гнев юноши немного улегся. Кричать на озадаченного робота было бесполезно и бессмысленно.

— Сомневаюсь, — сказал он. — Если только ты не сможешь изменить хода времени и ускорить созревание урожая… Или не телепортируешь меня с этой кучи песка из-под носа дяди Оуэна.

Даже такому умудренному жизнью роботу, каким считал себя Трипэо, трудно обнаружить сарказм, поэтому он объективно рассмотрел этот вопрос перед тем, как, наконец, ответить:

— Я не думаю, что смогу сделать это, сэр. Я ведь всего лишь третьеразрядный робот и не очень разбираюсь в таких вещах, как трансатомная физика… — события всех последних дней, казалось, неожиданно затопили его память. — Дело в том, молодой господин, — как бы заново осматриваясь, продолжал Трипэо, — я даже не знаю, на какой планете нахожусь…

Лук сардонически закончил, передразнивая робота:

— Если у Вселенной есть центр, то мы находимся в мире, наиболее удаленном от него.

— Да, сэр Лук.

Юноша раздраженно помотал головой.

— Зови меня просто Лук. А этот мир называется Татуин.

— Благодарю вас, Лук. Я — Эс Трипэо, специалист по взаимоотношениям между людьми и роботами, — и небрежно показал большим металлическим пальцем себе за спину, на маленького робота у заправочного устройства. — А это мой товарищ Эрдва Дэдва.

— Рад познакомиться с тобой, Трипэо, — просто сказал Лук. — И с тобой тоже, Эрдва, — он пересек гараж и посмотрел на датчик в передней панели маленького робота. Довольно хмыкнув, Лук начал выдергивать шнур питания и вдруг увидел нечто, заставившее его прищуриться и наклониться ниже.

— Что-нибудь не так, Лук? — спросил Трипэо.

Лук подошел к ближайшему стеллажу с инструментами и выбрал небольшой прибор с многочисленными отростками.

— Я еще не знаю, Трипэо.

Вернувшись к блоку подзарядки, Лук наклонился над Эрдва и начал трогать какие-то маленькие выступы на голове робота одним из хромированных отростков прибора. Иногда, когда в воздух выстреливались под действием прибора частички ржавчины, он резко отшатывался.

Трипэо с интересом наблюдал за Луком.

— На нем очень много следов странного, неизвестного мне соединения углерода. Похоже, что вы оба были очевидцами множества ожесточенных сражений!

— Это правда, сэр, — признал Трипэо, забыв опустить слово «сэр». На этот раз Лук был слишком заинтересован, чтобы поправлять его. — Иногда я удивляюсь, в каком хорошем состоянии мы находимся, несмотря на это, — добавил он, подумав. — И это несмотря на Восстание и все такое прочее…

Трипэо был осторожен, но, казалось, он о чем-то проболтался, так как в глазах Лука вспыхнул огонек, как во взгляде джавы.

— Ты знаешь о Восстании против Империи? — спросил он.

— Кое-что, — неохотно ответил Трипэо. — Именно благодаря ему мы оказались у вас на службе. Видите ли, мы — беженцы… — он не упомянул, откуда.

Но Лук не обратил на это внимания.

— Беженцы! Значит, я действительно видел космический бой! — он взволнованно и быстро продолжил — Скажи, где вы бывали? В скольких боях? Как идет Восстание? Империи сильно достается? Много ты видел уничтоженных кораблей?

— Пожалуйста, потише, сэр, — умоляюще произнес Трипэо. — Вы неверно поняли наше положение! Мы были невинными наблюдателями. Наше участие в Восстании не носило непосредственного характера. Что же касается боев, то я думаю, их было несколько. Трудно судить об этом, когда не находишься в контакте с действующими орудиями, — он слегка пожал плечами. — Кроме этого мне сказать больше нечего. Не забывайте, сэр, что я только лишь космический переводчик и не умею распространять слухи и пересказывать истории, а еще меньше я умею их запоминать. Я очень простой робот.

Лук разочарованно отвернулся и снова принялся очищать Эрдва. Соскабливая ржавчину, он неожиданно обнаружил нечто настолько загадочное, что перенес на это все свое внимание.

Между двумя основными проводами была прочно заправлена небольшая металлическая пластинка, которая в обычном случае вызвала бы утечку энергии. Отложив в сторону один прибор, Лук взял другой, больший по размерам.

— Ну, мой маленький друг, — пробормотал он, — здесь у тебя застряло что-то по-настоящему интересное… — пробуя вытолкнуть пластинку, Лук взглянул на Трипэо. — Вы находились на звездном транспорте, или это был…

Металл поддался с легким треском, и Лука по инерции отбросило на пол. Встав на ноги, он начал ругаться, но тут же неподвижно замер…

Передняя часть Эрдва засветилась, на ней появилось четкое трехмерное изображение размером не менее кубического метра. Изображение в кубе было настолько прекрасно, что только через несколько мгновений Лук обнаружил, что ему не хватает воздуха — он забыл о необходимости дышать.

Несмотря на сверхъестественную резкость, изображение неустойчиво мерцало и покачивалось, словно запись была сделана в большой спешке. Лук уставился на невиданные цвета изображения, проецирующегося на прозаическую обстановку гаража, собираясь задать вопрос. Но он так и не открыл рта. Губы девушки в кубе зашевелились, и она заговорила — или, вернее, создалась такая иллюзия. Лук знал, что звуковое сопровождение было записано где-то внутри корпуса Эрдва Дэдва.

— Оби-ван-Кноби, — умолял охрипший голос. — Помоги мне! Ты моя единственная надежда!

Дребезжащий голос голограммы продолжал звучать непрерывно. Лук долго сидел совершенно неподвижно, обдумывая все, что он увидел, затем моргнул и обратился к маленькому Эрдва:

— Что все это значит, Эрдва Дэдва?

Маленький робот слегка отодвинулся, отчего изображение в кубе тоже слегка переместилось, и неопределенно гукнул.

Трипэо, казалось, был заинтересован так же, как и Лук.

— Что это такое? — спросил высокий робот, указывая сначала на говорящее изображение девушки, а потом на Лука. — Тебя спрашивают! Кто это, почему и как ты это делаешь?

Малыш Эрдва издал гудок удивления, словно клянясь всем, что он сам только что заметил голограмму. Затем последовал свистящий звук ответа.

Трипэо переварил полученные сведения, попытался нахмуриться, не преуспел и постарался передать свое замешательство голосом.

— Он утверждает, что не знает ничего, сэр. Просто неисправность — старые данные, запись, которую забыли стереть. Он просит, чтобы вы не обращали на это внимания.

Это было все равно, что сказать Луку, чтобы он не обращал внимания на склад оружия Дюринд, на который он случайно набрел в пустыне.

— Кто она? — потребовал он ответа, с восхищением глядя на голограмму. — Она так прекрасна…

— Я действительно не знаю, кто она, — признался Трипэо. — Я думаю, она могла быть пассажиром нашего последнего рейса. Насколько я помню, она даже была довольно важной персоной. Это может иметь какое-то отношение к тому, что наш капитан был посланником на…

Лук прервал его. Глаза юноши неотрывно смотрели, как чувственные губы девушки вновь и вновь повторяют одну и ту же фразу.

— Существуют еще записи? Похоже, что это не все… — Лук подошел к Эрдва.

Робот отпрянул назад, при этом так испуганно и озабоченно свистнув, что Лук остановился, не начиная поисков внутренних органов управления.

Трипэо был шокирован.

— Веди себя прилично, Эрдва! — выговорил он, наконец, обращаясь к своему товарищу. — Ты навлечешь на нас беду… — он представил себе, как их обоих упакуют и отправят назад, к джавам, и этого оказалось достаточно, чтобы он вздрогнул. — Ведь все в порядке, он теперь наш хозяин, — Трипэо указал на Лука. — Ты можешь довериться ему. Я чувствую, что он желает нам только добра.

Эрдва Дэдва, казалось, не был уверен в этом и сомневался. Затем он свистнул своему другу что-то длинное и непонятное.

— Ну? — нетерпеливо спросил Лук.

Трипэо помедлил с ответом.

— Он говорит… что будто бы он является собственностью какого-то Оби-ван-Кноби, жителя этого мира… и даже этого района. Отрывок записи и изображения, который мы видели и слышали — часть личного послания, предназначенного этому человеку…

Трипэо медленно покачал головой.

— Это не так, сэр. Я не понимаю, о чем он говорит. Нашим последним владельцем был капитан Котон. Я никогда не слышал, чтобы Эрдва упоминал другого хозяина. И, конечно, я никогда не слышал ни о каком Оби-ван-Кноби. Но я боюсь, что все то, что пришлось нам вынести, немного нарушило его логические цепи… — заключил Трипэо извиняющимся тоном. — Теперь он временами бывает эксцентричен. — И пока Лук раздумывал над таким поворотом событий, Трипэо бросил в сторону Эрдва Дэдва угрожающий взгляд.

— Оби-ван-Кноби, — задумчиво повторил Лук. Его лицо неожиданно посветлело. — Послушай, а не имеет ли он в виду старика Бена Кноби?

— Прошу прощения, — поперхнулся Трипэо, безмерно удивленный, — но вы действительно знаете этого человека?

— Не совсем, — упавшим голосом признался Лук. — Я не знаю никого по имени Оби-ван-Кноби, но старик Бен… он живет на краю Западного Моря Дюн. Он — местная достопримечательность. Отшельник. Дядя Оуэн и некоторые другие фермеры уверяют, что он колдун…

Он иногда приходит, чтобы купить что-нибудь. Я никогда не разговаривал с ним. И мой дядя тоже обычно избегает его… — Лук помедлил, еще раз взглянул на маленького робота. — Но я никогда не слышал, чтобы у старика Бена был робот.

Взгляд Лука снова был неудержимо устремлен на голограмму.

— Интересно, кто она такая… Наверное, важная персона — особенно если ты, Трипэо, сказал мне правду. Она говорит так, словно попала в какую-то беду… и вид ее свидетельствует о том же. Возможно, послание действительно важное. Мы должны послушать его полностью.

Он снова потянулся к внутреннему управлению Эрдва, но робот с громким писком опять отпрянул.

— Он говорит, что у него есть разграничивающий болт регулировки, который контролирует его блок причинности, — прервал Трипэо. — Он предполагает, что если вывернуть этот болт, он сможет воспроизвести все послание, — неуверенно закончил высокий робот. Но Лук продолжал всматриваться в изображение, и Трипэо прибавил громче: — Сэр!

Лук вздрогнул.

— Что? Ах, да, — он обдумал сказанное. Затем взглянул на приборную панель маленького робота, который на этот раз не отодвинулся. — Кажется, я вижу этот болт. И, я думаю, что ты слишком мал, чтобы убежать от меня, если я выверну его. Интересно, зачем кому-то понадобилось посылать послание старику Бену.

Выбрав необходимый ключ, Лук нагнулся над открытой панелью маленького робота и вывернул ограничительный болт. Первым заметным результатом этого было исчезновение изображения.

Лук выпрямился.

— Ну, вот! — прошла долгая минута гнетущей тишины. Голограмма больше не появлялась. — Куда она делась? — спросил Лук. — Пусть она появится снова! Покрути-ка мне все послание, Эрдва Дэдва!

Изнутри робота раздался невинный гудок, Трипэо, переводя, казался обескураженным и нервным.

— Он сказал: «Какое послание?»— Трипэо перенес свое внимание на товарища. — Какое послание? Ты знаешь, какое! То, из которого ты только что прокрутил нам кусок. То, что ты таскаешь в своих дефектных ржавых внутренностях, упрямая куча металлолома!

Эрдва сидел и что-то напевал себе под нос.

— Я сожалею, сэр, — медленно сказал Трипэо, — но у него возникли опасные колебания в модуле рационального подчинения. Возможно, если мы…

Голос из другого конца ведущего в гараж коридора прервал его:

— Лук! Лук, иди обедать!

Лук помедлил, затем поднялся и отвернулся от загадочного маленького робота.

— О'кэй, — ответил он. — Иду, тетя Веру. — Уже у выхода он обернулся и сказал Трипэо — Посмотри, что можно с ним сделать. Я скоро вернусь, — бросив только что вывернутый ограничительный болт, он быстро вышел из гаража.

Как только он скрылся, Трипэо набросился на своего товарища.

— Ты лучше подумай, как показать ему всю запись, — ворчал он, с намеком указывая на скамейку, заваленную деталями разобранных механизмов. — Иначе он опять, наверное, достанет этот мерзкий прибор и сам докопается до нее… И он не будет настолько осторожным, чтобы не повредить тебе, если решит, что ты намеренно что-то скрываешь.

Эрдва издал жалобный гудок.

— Нет, — ответил Трипэо. — Не думаю, что ты ему чем-то понравился.

И второй гудок не смог изменить сурового тона высокого робота.

— Нет, и мне ты тоже пока не нравишься.

Тетя Лука Веру наполнила голубоватой жидкостью из контейнера, покрытого инеем, высокий кувшин. Позади нее раздавались голоса, и обрывки разговора долетали на кухню.

Она горестно вздохнула. Обеденные споры между мужем и Луком становились все более ожесточенными, по мере того, как неудовлетворенность отталкивала молодого человека от работы на ферме. Будучи флегматичным «человеком от земли», Оуэн, конечно, не испытывал к этому никакого сочувствия.

Положив контейнер обратно в рефрижератор, она ставила кувшин на поднос и быстро пошла в столовую. Веру не была утонченной женщиной, но она инстинктивно понимала свою важную роль во всех домашних делах. Она действовала подобно стержням-замедлителям в ядерном реакторе. В ее отсутствие у Оуэна вырабатывалось слишком много энергии, и если ее слишком долго не было, происходил разряд — бах!

Встроенные в дно тарелок тепловые конденсаторы не дали пище на столе остыть, когда Веру вошла. Голоса обоих мужчин немедленно стихли до вполне вежливого тона, тема разговора была сменена, и Веру сделала вид, что не заметила этой перемены.

— Я думаю, что малыша Эрдва могли украсть, дядя Оуэн. — Лук говорил так, словно они об этом и беседовали все время.

Его дядя налил себе из кувшина в стакан и заговорил, набив рот едой.

— У джавов есть склонность подбирать все, что плохо лежит, Лук, но не забудь, они боятся даже своих теней. Чтобы осуществить такую кражу, они должны были прежде всего подумать о возможных последствиях. Теоретически их разум не способен на это. Почему ты думаешь, что этого робота украли?

— Во-первых, потому, что он в странно хорошем состоянии для металлолома. Когда я его чистил, он даже воспроизвел голограмму… — проговорившись, Лук попытался скрыть свой испуг и поспешно добавил:

— Но это неважно. Почему я думаю, что его украли? Потому что он заявляет, что является собственностью человека, которого он называет Оби-ван-Кноби.

Что-то — может в пище, а может в молоке — заставило дядю Лука поперхнуться. А может быть, это было выражение отвращения, которое дядя Оуэн испытывал к человеку, носящему эту фамилию. Но, во всяком случае, он продолжал есть, не глядя на племянника.

Лук сделал вид, что не заметил выражения неудовольствия.

— Я подумал, — решительно сказал он, — что робот имел в виду старика Бена. Имя у него другое, но фамилия сходится.

Так как дядя упрямо продолжал молчать, Лук прямо спросил его:

— А ты знаешь, о ком он говорил, дядя Оуэн?

К удивлению Лука, дядя не рассердился, а явно был сбит с толку.

— Ерунда, — сказал он, избегая взгляда Лука. — Это имя… оно из какого-то другого времени, — он нервно заворочался в кресле. — Имя, приносящее только беду.

Лук не обратил внимания на это скрытое предупреждение и продолжал настаивать на своем.

— Тогда это, может, кто-нибудь из родственников Бена? Я не слышал, что у него есть родственники.

— Держись подальше от этого старого колдуна! Ты слышишь меня? — взорвался дядя, сменив намеки прямыми угрозами.

— Оуэн, — робко попыталась вмешаться тетя Веру, но фермер оборвал ее.

— Все это очень важно, Веру! — он опять повернулся к племяннику. — Я тебе уже рассказывал о Кноби раньше. Он сумасшедший старик, он опасен и творит только зло. Нам лучше оставить его в покое.

Умоляющий взгляд Веру заставил его немного притихнуть.

— Этот робот не имеет к нему никакого отношения. Не может иметь! — пробормотал он вполголоса. — Записи — да. Ну, завтра свези этот механизм в Анкорхед и сотри его память.

Решительно засопев, Оуэн продолжил свою неоконченную трапезу.

— И пора кончать со всеми этими глупостями. Мне безразлично, что машина считает, будто она кому-то принадлежит. Я купил ее, и сейчас она принадлежит мне.

— А вдруг она принадлежит кому-нибудь другому? — спросил Лук. — Что, если этот Оби-ван-Кноби придет сюда разыскивать своего робота?

Что-то среднее между печалью и радостью промелькнуло на морщинистом лице дяди, словно при каком-то воспоминании.

— Он не придет. Я думаю, этого человека больше нет в живых. Он умер примерно в то же время, что и твой отец, — Оуэн отправил в рот огромный кусок еды. — А теперь забудь об этом.

— Значит, был такой человек, — пробормотал Лук, уставившись в свою тарелку. Потом медленно добавил — Он знал моего отца?

— Я сказал — забудь об этом! — резко бросил Оуэн. — Что касается этих двух роботов, то твоя забота состоит только в том, чтобы подготовить их к завтрашней работе. Не забудь, что в них вложены наши последние сбережения. Я не стал бы покупать их, если бы не близящаяся страда, — он погрозил племяннику ложкой. — Утром они должны у тебя работать на ирригации нижнего склона.

— Знаешь, — задумчиво ответил Лук, — я думаю, эти роботы отлично справятся со всеми делами. Дело в том, что я… — он заколебался, неожиданно взглянув на дядю. — Я тут думал о нашей договоренности относительно того, что я остаюсь здесь еще на один сезон.

Дядя Оуэн не удостоил ответом своего племянника, поэтому Лук быстро заговорил, боясь в последний момент струсить:

— Если эти роботы справятся со всеми делами, я собираюсь подать заявление о поступлении в Академию на следующий год.

Оуэн нахмурился, стараясь едой скрыть свое недовольство.

— Ты хочешь сказать, что собираешься переписать свое заявление на следующий год после сбора урожая?

— У тебя сейчас более чем достаточно роботов, и они в хорошем состоянии. Они протянут долго…

— Роботы, да, — согласился дядя Оуэн. — Но они не могут заменить человека, Лук. Ты знаешь это. Именно в страду ты нужен мне, как никогда. Останься еще только на один сезон!

Он отвернулся, гнев его прошел.

Лук молча повернулся к своей нетронутой еде.

— Послушай! — сказал ему дядя. — Впервые у нас появился настоящий шанс разбогатеть. Нам хватит средств, чтобы в следующем году нанять нескольких работников. Не роботов — людей. Тогда ты сможешь отправиться в Академию, — он с трудом протискивал слова, так как не привык просить. — Но теперь ты мне нужен здесь, Лук. Ты ведь понимаешь это, не правда ли?

— Это еще один год, — упрямо возразил племянник. — Еще один год.

Сколько раз он уже слышал это решение? Сколько раз они повторяли ту же самую сцену с тем же результатом…

Еще раз убедившись, что Лук уверился в его правоте, Оуэн отмахнулся от этого возражения.

— Время летит быстро, так быстро, что ты даже не заметишь…

Лук быстро встал и оттолкнул тарелку с едой, к которой едва прикоснулся.

— То же ты говорил и в прошлом году, когда уезжал Биггс! — он резко повернулся и почти бегом выскочил из столовой.

— Куда ты, Лук? — обеспокоенно крикнула ему вслед тетя.

Ответ Лука был полон черной горечи.

— Кажется, никуда… — затем, вспомнив о чувствительности тети, он добавил — Я должен закончить чистку этих двух роботов, если им нужно завтра быть готовыми к работе.

Когда Лук ушел, в столовой воцарилось молчание. Муж и жена ели механически. Наконец, тетя Веру перестала ковыряться в своей тарелке, подняла глаза и серьезно сказала:

— Оуэн, нельзя держать его здесь вечно. Большинство его друзей, тех, с которыми он рос, уехали. Академия так много значит для него…

Ее муж апатично ответил:

— Я вознагражу его в следующем году. Обещаю. Тогда или, возможно, через год у нас будут деньги.

— Просто Лук не фермер, Оуэн, — твердо продолжала тетя. — И никогда не станет им, как бы ты ни старался сделать это, — она медленно покачала головой. — В нем слишком много от отца.

В первый раз за весь вечер Оуэн Ларе озабоченно задумался, глядя на дверь, через которую ушел Лук.

— Именно этого я и боюсь, — тихо сказал он.

Лук поднялся на вершину. Он стоял на песке и наблюдал за двойным закатом, во время которого сначала одно, а потом другое солнце Татуина медленно тонули в вершинах отдаленных дюн. В постепенно меркнущем свете песок становился золотистым, потом — красновато- коричневым и ярко-оранжевым, прежде чем опускающаяся ночь притушила эти яркие краски до следующего утра. Скоро эти пески впервые зацветут плодоносящей растительностью и пустыня сменится буйством зелени.

Эта мысль должна была бы привести Лука в восторг. Наверное, ему следовало бы вспыхнуть от волнения, как его дядя при описании приближающегося сбора урожая. Но Лук не чувствовал ничего, кроме огромной опустошенности. Даже возможность впервые в жизни иметь много денег не волновала его. Что можно было делать с деньгами в Анкорхеде… да, может быть, и на всем Татуине, если на то пошло?

Частица Лука, становящаяся в нем все больше и больше, доставляла ему беспокойство неудовлетворенности. Это было естественно для юноши в его возрасте, но Лук не понимал, почему в нем это было сильнее, чем в других.

Когда ночной холод ползком подобрался по песку к его ногам, он отряхнул брюки и спустился в гараж. Возможно, работа с роботами загонит его чувство сожаления глубоко в подсознание. Лук быстро окинул взглядом помещение, но не заметил в нем никакого движения. Ни одного из роботов не было видно. Слегка нахмурившись, Лук вынул из-за пояса небольшой прибор и переключил пару тумблеров, вмонтированных в его пластиковый корпус.

Из пульта управления послышался глухой шум. Сигнализатор позвал высокого робота. Тот вскрикнул от удивления и выпрыгнул из-за флаера.

Не скрывая своей озабоченности, Лук подошел к нему.

— Что это ты там прячешься?

Робот, спотыкаясь, вышел из-за стабилизатора машины с видом отчаяния. Вдруг Лук сообразил, что, несмотря на включенный сигнализатор, Эрдва все еще не было видно.

Бессвязное бормотание Трипэо объяснило его исчезновение.

— Я не виноват! — бессмысленно повторял он умоляющим голосом. — Пожалуйста, не отключайте меня! Я говорил ему: «Не уходи», но он не послушался. Он, должно быть, неисправен. Что-то сильно повредило его логические цепи. Он все время болтал о какой-то миссии, сэр… Я никогда раньше не видел робота, страдающего манией величия. Таких вещей не должно было быть в устройстве логического мышления таких примитивных роботов, как малыш Эрдва и…

— Ты имеешь в виду… — удивленно начал Лук.

— Да, сэр, он ушел!

— И я сам убрал его блокирующее устройство, — медленно проговорил Лук. Он уже представлял себе лицо своего дяди. Последние их сбережения вложены в этих роботов, говорил тот ему.

С ближайшей к их дому вершины небольшой гряды Луку открылась бескрайняя панорама окружающей их пустыни. Вынув свой драгоценный бинокль, он окинул взглядом быстро погружающийся в темноту горизонт, ища взглядом маленького металлического робота на трех ногах, сошедшего со своего механического ума.

Трипэо с трудом вскарабкался по песчаному склону и встал рядом с Луком.

— Этот Эрдва всегда причинял другим только беспокойство, — ворчал он. — Даже мне иногда становится трудно понимать таких, звездных роботов-богоборцев…

Наконец, Лук опустил бинокль и с удивлением констатировал:

— Но его нигде не видно… — он яростно пнул песок. — О, черт, какой я дурак, что дал обмануть себя и убрал этот ограничитель! Дядя Оуэн убьет меня…

— Прошу прощения, сэр, — с надеждой заговорил Трипэо, в голове которого метались видения джавов, но не можем ли и мы последовать за ним?

Лук обернулся и изучающе посмотрел на надвигающуюся на них стену тьмы.

— Только не ночью. Из-за этих пустынных рейдеров это слишком опасно. Джавов я не очень боюсь, но песчаные люди… нет, только не в темноте! Нужно подождать до утра и попытаться найти его следы.

Снизу, из дома, раздался зов:

— Лук, Лук, ты кончил с этими роботами? Я выключаю энергию на ночь.

— Ладно! — крикнул Лук, не отвечая на вопрос. — Я скоро спущусь, дядя Оуэн! — повернувшись, он в последний раз посмотрел в сторону скрытого темнотой горизонта. — Ну и влип же я! — сказал он. — Этот робот-малютка доставит мне много хлопот.

— О, уж это-то он умеет делать великолепно, сэр, — с наигранной веселостью подтвердил Трипэо. Лук с кислой миной посмотрел на него. Повернувшись, они начали спускаться в гараж.

— Лук— Лук! — все еще с остатками сна в уголках глаз Оуэн посмотрел по сторонам, расслабляя шейные мышцы. — Где он может слоняться, в такую рань? — вслух произнес он, но не услышал ответа. В доме не было никаких признаков движения, а наверху он уже все проверил.

— Лук! — снова крикнул он. — Лук, Лук, Лук… — отражалось от стен дома, казалось, передразнивающих его. Резко повернувшись, он направился на кухню, где Веру готовила завтрак.

— Ты не видела Лука сегодня утром? — спросил он как можно мягче.

Она бросила на него быстрый взгляд, затем снова взялась за приготовление завтрака.

— Да. Он сказал, что ему надо сделать что-то до того, как отправиться на южный склон, поэтому он и ушел так рано.

— До завтрака? — озабоченно нахмурился Оуэн. — Это на него не похоже. Он взял с собой новых роботов?

— Кажется, да. Я уверена, что видела рядом с ним минимум одного из них.

— Ну, — задумчиво произнес Оуэн, смущенный тем, что придраться было не к чему, — лучше бы ему пригнать этих роботов на склон к полудню, иначе ему чертовски сильно достанется.

Голова, скрытая под гладким белым металлом, высунулась из люка полузасыпанного песком спасательного бота, ставшего теперь основанием дюны, слегка возвышавшейся над своими соседками. Голос звучал уверенно, но устало.

— Ничего, — сказал своим спутникам разведчик. — Записей нет, признаков обитаемости — тоже.

Услышав это, закованные в белый металл солдаты опустили свои мощные излучатели. Один из солдат подозвал стоящего неподалеку офицера.

— Это, несомненно, тот бот, который удрал с корабля повстанцев, сэр. Но на его борту ничего не обнаружено.

— И тем не менее он благополучно совершил посадку… — пробормотал офицер, словно про себя. — Он мог бы сделать это автоматически, но если у него действительно была какая-то неисправность, автоматика никогда бы не включилась. Здесь что-то не так…

— Вот почему на борту пусто и нет даже намека на обитаемость, сэр, — сказал кто-то.

В нескольких шагах от офицера стоял солдат. Он поднял какой-то предмет и протянул его офицеру, чтобы тот смог получше это рассмотреть. Предмет блеснул в свете двух солнц.

— Кусок обшивки робота! — быстро догадался офицер, осмотрев кусок металла. Командир и подчиненные обменялись многозначительными взглядами. Затем их взгляды одновременно устремились в сторону высоких, с плоскими вершинами, дюн на севере.

Под лэндспидером клубился мелкий песок и каменное крошево. Машина на воздушной подушке скользила над песчаными волнами Татуина. Иногда она слегка вздрагивала, когда на ее пути встречались углубления или небольшие подъемы, но потом снова плавно скользила дальше. Пилоту приходилось компенсировать неровности местности. Лук, откинувшись, сидел в кресле, наслаждаясь непривычной расслабленностью, в то время как Трипэо умело вел мощный лэндспидер между дюн и выступавших из них скал.

— Ты довольно хорошо для робота управляешь лэндспидером, — с удовольствием заметил он.

— Благодарю, сэр, — ответил польщенный Трипэо, не спуская глаз с расстилающегося перед ним ландшафта. — Я не обманывал вашего дяди, когда говорил, что второе мое имя — разносторонность. И в самом деле, временами мне приходилось выполнять самые трудновообразимые задания в условиях, которые привели бы в ужас моих создателей.

Что-то звякнуло позади них, потом еще раз. Лук нахмурился и откинул фонарь кабины. Он немного покопался в моторе, и металлический лязг прекратился.

— Ну, как теперь? — крикнул он.

Трипэо жестом показал ему, что ремонт удовлетворителен. Лук повернулся вперед и снова захлопнул фонарь кабины. Молча он отбросил свои растрепавшиеся на ветру волосы от глаз. Его внимание было снова приковано к простирающейся впереди пустыне.

— Говорят, старик Бен Кноби живет где-то в этих местах. И хотя никто не знает, где именно, мне непонятно, как малыш Эрдва смог так быстро преодолеть такое большое расстояние. — Выражение лица Лука было удрученным. — Мы, должно быть, проглядели его, потеряли среди дюн… Он может быть где угодно. А дядя Оуэн, вероятно, уже интересуется, почему я все еще не вышел с ним на связь с южного склона.

Подумав немного, Трипэо предложил:

— Сэр, может быть, вам поможет, если вы скажете, что во всем виноват я?

Лук, казалось, ожил, услышав это предложение.

— Конечно! В тебе он сейчас особенно нуждается. Он, возможно, деактивирует тебя на пару дней или частично сотрет твою память.

— Деактивирует? Сотрет память? — Трипэо торопливо добавил — Хотя… я тут подумал еще раз, сэр. Эрдва был бы сейчас с нами, если бы вы не убрали тот ограничительный болт.

Но на уме у Лука было сейчас нечто более важное, чем выяснение того, кто виноват в исчезновении Эрдва.

— Подожди немного, — сказал он Трипэо, неподвижно уставившись на приборы. Маленький сканнер показывал впереди что-то неподвижное. — На таком расстоянии я не могу различить очертаний, но, судя по размерам, это именно наш сбежавший робот. Давай, правь туда!

Лэндспидер рванулся вперед, когда Трипэо нажал на акселератор. Находящиеся в машине человек и робот совершенно не подозревали, что чьи-то глаза наблюдают за ними.

Эти глаза не были органическими, но не являлись и полностью механическими. Никто не мог бы объяснить это, так как никто никогда не видел так близко тусканских рейдеров, называемых фермерами Татуина «песчаными людьми».

Тусканы не позволяли исследовать себя вблизи, пресекая попытки всевозможных исследователей методами столь же эффективными, сколь и нецивилизованными. Некоторые ксенологи считали их родственниками джавов. Другие предполагали, что джавы были следующим этапом развития песчаных людей, но эту теорию большинство серьезных ученых считали неверной.

Обе эти расы использовали плотно облегающую одежду, чтобы защитить себя от двойной дозы радиации двух светил Татуина, но на этом сходство и оканчивалось. Вместо тяжелых тканых плащей джавов, песчаные люди заворачивали себя, подобно мумиям, в бесконечные обрызки тряпок и кусков материи.

Далее, если джавы боялись всего, тусканские рейдеры не боялись почти ничего. Песчаные люди были больше по размерам, сильнее и гораздо агрессивнее. К счастью для обитающих на Татуине людей, рейдеров было мало и они предпочитали вести ночной образ жизни, причем в самых необитаемых районах Татуина. Поэтому контакты между людьми и тусканскими рейдерами были редки, хотя и протекали бурно. Рейдеры убивали по нескольку человек в год, люди в долгу не оставались, оправданно, и между двумя расами планеты существовало перемирие — до тех пор, пока одна из сторон не получала преимущества.

Один из двух рейдеров почувствовал, что преимущество в этой нестабильной ситуации на его стороне, и тут же решил этим воспользоваться, направив свое оружие на лэндспидер. Но его спутник ухватился за длинный ствол лучемета своего товарища до того, как тот успел выстрелить, и ударом руки направил дуло вниз. Это послужило поводом для ожесточенной перепалки между ними. А лэндспидер улетел прочь своим курсом, в то время как рейдеры обменивались мнениями на языке, состоящем, в основном, из согласных.

Либо потому, что лэндспидер стал недосягаем для них, либо из-за того, что один рейдер ударил другого, оба они прекратили дискуссию и соскользнули вниз по внешнему склону высокой скалы.

При их приближении внизу зашевелились, сопя и переступая с ноги на ногу, два чудовища — банта. Каждый из них был размером со среднего динозавра, имел ярко блестящие глаза и густую длинную шерсть. Монстры нетерпеливо шипели, следя за приближением своих хозяев. Песчаные люди оседлали их, вскарабкавшись в седла по их ногам.

Получив пинок, банты поднялись. Двигаясь медлительно, но огромными шагами, два массивных животных, вооруженных бивнями, устремились вниз по крутому неровному склону, подгоняемые своими всадниками.

— Это действительно он, — сказал Лук со смешанным чувством злости и удовлетворения, увидев маленького трехногого робота. Лэндспидер сделал вираж и опустился на дно огромного песчаного каньона. Лук вынул из-за сидения свое короткоствольное ружье- бластер и закинул его за спину. — Обойди его спереди, Трипэо, — приказал он.

— С удовольствием, сэр.

Эрдва явно заметил их приближение, но даже не пытался убегать. В любом случае робот не мог бы обогнать лэндспидер. Эрдва просто остановился, увидев их, и ждал, пока лэндспидер не сделает плавную дугу около него. Трипэо резко остановил машину, обдав маленького робота песчаным вихрем. Завывание двигателя машины перешло в тихий гул холостого хода, и лэндспидер замер неподвижно.

Осторожно осмотрев каньон, Лук выпустил своего спутника на каменное дно, и тот подошел к Эрдва Дэдва.

— И куда это ты направился? — произнес он резко.

Изнутри маленького робота донесся тихий извиняющийся свист, но теперь разговор вел уже не несговорчивый хозяин, а сам Трипэо.

— Хозяин Лук — твой законный владелец, Эрдва. Как ты мог так легко уйти от него? Ну, а теперь, когда он все-таки нашел тебя, не болтай больше ни о каком Оби-ван-Кноби… Не знаю, кстати, где ты подхватил это имя, да и эту мелодраматическую голограмму тоже.

Эрдва начал гукать, возражая, но негодование Трипэо было слишком велико, чтобы он стал выслушивать оправдания.

— И не говори мне о своей миссии. Какая чепуха. Тебе еще повезло, что хозяин Лук не взорвал тебя на месте, разнеся на миллион кусочков…

— Ну, на деле это, невозможно, — признал Лук, немного ошеломленный мстительностью Трипэо. — Пойдем, уже поздно! — он посмотрел на быстро поднимающееся солнце. — Надеюсь, мы вернемся до того, как дядя Оуэн рассердится по-настоящему.

— Если вы не против, я бы сказал, что… — продолжал Трипэо, явно не желавший, чтобы Эрдва отделался так легко. — Как мне кажется, его следует деактивировать, пока вы не перенесете его в безопасное место, скажем, в гараж…

— Нет. Теперь он будет вести себя хорошо, — Лук строго посмотрел на тихо гукающего робота. — Надеюсь, он получил хороший урок, и нет нужды в…

Малыш Эрдва неожиданно подпрыгнул над почвой, что было не так уж легко, принимая во внимание слабые пружины на его толстых ногах. Его цилиндрическое туловище лихорадочно крутилось, он издавал какофонию из свистков, уханья и электронных восклицаний.

Лук устал, но не встревожился.

— В чем дело? Что с тобой происходит? — он уже начал понимать, почему терпение Трипэо истощилось.

С него самого уже хватило этих чудачеств взбалмошного робота.

Несомненно, Эрдва запечатлел голограмму девушки случайно, а затем воспользовался ею, чтобы обмануть его, Лука, и заставить вывернуть болт блокирующего устройства. Возможно, Трипэо был прав. И все-таки, если Лук перестроит его контуры и прочистит логические цепи, из него выйдет отличный помощник для фермера. Только… если дело лишь в этом, то почему Трипэо так озабоченно озирается вокруг?

— О, боже, сэр! Эрдва утверждает, что с юго-востока сюда движутся несколько существ неизвестного ему вида.

Это могло быть еще одной попыткой Эрдва обмануть его, но эта мысль в голову Лука не пришла. Он мгновенно сорвал с плеча ружье и включил питание. Осмотрев горизонт в указанном направлении, он ничего не увидел… Ведь песчаные люди умели оставаться незамеченными.

Вдруг Лук понял, как далеко они забрались и какое расстояние покрыл лэндспидер этим утром.

— Я никогда не бывал в этой местности, так далеко от фермы, — сказал он Трипэо. — Здесь живут какие-то ужасные существа. Не все они классифицированы и исследованы. И лучше относиться ко всему незнакомому с опаской. Конечно, если это нечто совершенно новое… — любопытство подталкивало его. К тому же это может быть еще одной уловкой Эрдва Дэдва. — Давай посмотрим! — сказал он.

Крадучись и держа наготове ружье, Лук повел Трипэо вперед, к вершине ближайшей песчаной дюны.

Добравшись до вершины и распластавшись на ней, он сменил ружье на бинокль. Внизу, по ту сторону дюны, простирался еще один каньон, упиравшийся в изъеденную ветром и песком стену, покрытую коричнево-желтой ржавчиной. Медленно передвигая бинокль вдоль дна ущелья, он неожиданно увидел двух привязанных животных. Банты! И без седоков!

— Вы что-то сказали, сэр? — хрипло спросил Трипэо, подползая к Луку сзади. Его двигательные механизмы совсем не были приспособлены к такого рода подъемам и карабканью на дюны, да еще на воздухе и под лучами солнца.

— Конечно, это банты, — прошептал Лук через плечо, не подумав от волнения, что Трипэо не мог отличить банта от панды.

Он снова уставился в бинокль, немного изменив фокусировку.

— Подожди-ка… Точно, это песчаные люди! Я вижу одного из них…

Что-то темное неожиданно загородило ему поле зрения. На мгновение он подумал: что может быть, рядом упал камень… Он равнодушно опустил бинокль и протянул руку, чтобы убрать мешающий ему предмет в сторону. Рука его дотронулась до чего-то, напоминающего мягкий металл.

Это была замотанная нога размером с обе ноги Лука. Вздрогнув от неожиданности, юноша поднял взгляд вверх… еще выше… Исполинская фигура рейдера свирепо смотрела на него сверху вниз. Казалось, она выросла прямо из песка…

Трипэо испуганно попятился и потерял почву под ногами. Гидроскопы его протестующе взвыли, и робот полетел вниз по склону дюны. Замерев на месте, Лук слушал удары и громыхания от падения Трипэо у него за спиной, которые становились все тише и тише.

Когда первое потрясение от встречи прошло, рейдер издал страшный вопль яростного удовольствия и обрушил вниз на юношу свое тяжелое оружие. Обоюдоострый топор-тесак разрубил бы череп Лука на две аккуратные половинки, если бы тот не вскинул вверх свое ружье — больше инстинктивно, чем намеренно. Ружье отразило удар, но только первый и последний раз. Изготовленный из обшивки разграбленного грузового космического корабля, огромный топор раскрошил ствол и превратил сложные внутренние механизмы ружья в облачко металлического конфетти.

Лук отвалился назад и оказался на краю крутого оврага. Рейдер медленно приблизился к нему, держа свой топор высоко над завернутой в тряпки головой. Он громко засмеялся, и смех его был еще более ужасен и нечеловечен от того, что искажался капюшоном, защищающим от песка.

Лук попытался «объективно оценить свое положение», как учили в школе специалисты по выживанию. Вся беда, однако, заключалась в том, что у него пересохло во рту, руки тряслись и он был совершенно парализован страхом.

И вот теперь, когда рейдер стоял перед ним, а позади был смертельно опасный крутой склон дюны, что-то поплыло в мозгу Лука, и он сделал самое простое, что можно было сделать в этом случае. Он потерял сознание.

Рейдеры не заметили Эрдва Дэдва, вжимавшегося в небольшое углубление между двумя скалами, в изобилии торчащими вокруг лэндспидера.

Один из рейдеров нес неподвижное тело Лука. Он бросил бесчувственного юношу на кучу песка рядом с лэндспидером и присоединился к своим товарищам, снующим вокруг открытой машины.

Груз из лэндспидера и его запасные части были разбросаны повсюду. Изредка грабители приостанавливали свою деятельность — когда некоторые из них вступали в пререкания или драку между собой из-за какого-нибудь предмета, особенно им приглянувшегося.

Горячий бриз шевелил воздух над каньоном. Вдруг далеко на западе что-то взревело — раскаты грохота отражались от стен ущелья и жутко подбирались к грабителям, словно огромное чудовище.

Песчаные люди мгновенно замерли, прекратив грабеж. Затем, издавая громкие испуганные крики и стоны, они бросились прочь от хорошо приметного издали лэндспидера.

Леденящий кровь рев раздался еще раз, теперь уже ближе. Песчаные люди уже добежали до своих бантов, которые прижимались к каменистой почве и рвались с привязи.

Хотя для Эрдва Дэдва этот звук ничего не означал, маленький робот старался еще глубже забиться в свое убежище. Раскаты оглушительного рева приближались. Судя по реакции песчаных людей, с этим чудовищным звуком было связано нечто ужасное. А ужасное и кровожадное нечто, обладающее к тому же таким голосом, могло и не отличить съедобную органику от несъедобного металла робота.

Там, где несколько мгновений назад вокруг лэндспидера рыскали тусканские рейдеры, копаясь в его внутренностях, теперь не осталось даже пыли, поднятой их движением. Эрдва Дэдва отключил все функции, кроме жизненно необходимых, стараясь свести до минимума громкость приближающегося рева, рассекающего окружающий воздух. На вершине расположенной неподалеку дюны появилось какое-то существо. Оно направилось к лэндспидеру…