Звездный Портал

8

В этот день команда техников не обнаружила ничего, но Макс уверил Ласкеров, что все идет, как надо, и полетел домой. Второй день поисков – пятница – тоже не принес никаких результатов, и работы свернули до понедельника.

Эйприл просила Макса и Ласкеров говорить о находке как можно меньше, и сама следовала этому правилу, не обмолвившись коллегам по институту ни словом. Но ей хотелось поделиться хоть с кем-нибудь. Энтузиазм Макса не уступал ее собственному, и потому в последующие дни, пока радар безрезультатно обшаривал владения Тома Ласкера, они встречались по вечерам, чтобы вместе пообедать, выпить, но главное – ради долгих и жарких бесед.

Эти беседы укрепляли их надежды и постепенно вели к возникновению неофициального союза. Однако о том, что составляло их конкретные упования, они говорили нечасто. Эйприл рассчитывала, что удастся воспроизвести технологию производства трансурановых элементов, а Макс надеялся, что Землю действительно посещали инопланетяне и что доказательства тому лежат где-то неподалеку. Но Макс подозревал, что рано или поздно на поверхность всплывет более прозаическое объяснение: Эйприл могла проглядеть нечто важное. Обычно ей удавалось развеять его сомнения между пиццей и пивом – хотя лишь на время.

Самой же Эйприл опереться было не на кого. Вообще-то она считала, что обладает железным характером и не принадлежит к числу людей увлекающихся или одержимых тщеславием. И все же ей хотелось бы услышать мнение со стороны, получить подтверждение специалистов. Но ставка была чересчур велика, и Эйприл знала, к чему привела бы преждевременная информация: в бой двинулись бы тяжеловесы, отодвинув Кэннон в сторонку.

Ей просто надо было с кем-нибудь поговорить! Ласкеры, сидящие на эпохальном открытии, смотрели на происходящее чересчур благодушно, чем раздражали ее. Разумеется, они заинтересованы, возможности интригуют их, но запала у них маловато. У Эйприл даже сложилось впечатление, что, скажи она Тому Ласкеру, что на его участок рухнула летающая тарелка, он пошел бы на нее посмотреть, но только после того, как накормит скотину.

Макс – дело другое. И в этот трудный период он стал единственной ее поддержкой.

Самые будоражащие возможности они предпочитали не обсуждать всерьез, подшучивали над тем, как все это скажется на их собственной жизни. Эйприл расписывала фото Макса на обложке «Тайма» – он высовывается из кабины «Молнии» в залихватски распахнутой летной куртке. Человек года! А он рассуждал о Нобелевской премии для женщины, подарившей миру вечную гарантию на автомобиль.

Дни шли за днями, но геологический радар так и не обнаружил ничего существенного. В душе Макса начало крепнуть убеждение, что все это чересчур хорошо, чтобы оказаться правдой. Эйприл напомнила ему, что разведка была предпринята наудачу, но, даже если она кончится ничем, у них в руках все равно остается бесценная находка.

– Открытие уже не спрячешь, – заметила она, прибавив, что написала статью о результатах своих исследований. – Я не хочу публиковать ее, пока мы не проникнемся уверенностью, что там больше ничего нет. Не стоит подавать повод к эпидемии кладоискательства.

– Согласен, – кивнул Макс. Они сидели в закусочной торгового центра в Фарго, находящегося на границе двух штатов, смакуя пиццу-пепперони. – Но если там что-то есть, какова вероятность наткнуться на это?

Эйприл прикрыла глаза:

– Почти нулевая. Дно озера чересчур обширно. – Она высыпала в кофе пакетик заменителя сахара и принялась размешивать его. – Речь идет о солидной части территории США и Канады. Если уж на то пошло, что-то может лежать прямо здесь. – Она указала на пол. – Кто его знает? Район Фарго тоже какое-то время находился под водой.

Макс послушно воззрился на кафель:

– Интересно, сколько стоит эта яхта?

– Макс, если мы не ошиблись, ты можешь сам назначать цену. – Она проводила взглядом женщину, пытавшуюся справиться и с ворохом покупок, и с верещавшим ребенком. – Надеюсь, нам удастся найти ответы хоть на какие-то вопросы. По правде говоря, у меня скверное ощущение, что мы столкнулись с тайной, разрешить которую не сможет никто и никогда.

– Было бы недурно найти что-нибудь такое, что поможет нам выяснить, кому же принадлежало судно.

– Останки. Нам нужны останки, – сказала Эйприл с таким пылом, что двое детишек, шагавших мимо них с воздушными шариками, замерли и уставились на нее. – Послушай, они оставили яхту. Это означает, что случилось нечто непредвиденное. Шторм, например. А может, на них напали туземцы.

– Или, – подхватил Макс, – они просто не смогли за ней вернуться.

– Это чудесное судно, – возразила Эйприл. – Лично я бы ни за что не оставила его, если бы уезжала. Я вообще не стала бы его нигде оставлять. Нет, по-моему, велика вероятность, что случилось нечто непредвиденное. – Голос ее стих, словно отдалившись. – Ох, Макс, не знаю... Не хочу строить догадки. – Она откусила кусочек пиццы и очень тщательно его прожевала, прежде чем продолжать: – Если нечто непредвиденное действительно случилось, весьма велика вероятность, что их основное транспортное средство все еще здесь.

Вообще-то Максу следовало бы пребывать на верху блаженства. Викерс-музей в Саут-Бенд должен был вот-вот получить солидные субсидии – это сулило серьезные перспективы для компании Макса. Кроме того, поступило два заказа на гидропланы «Каталина», на которые у Макса имелся выход, а «Популярная авиация» намеревалась опубликовать статью о «Закатной авиации». Позиции компании настолько укрепились, что Макс начал подумывать, не оставить ли «Белую молнию» себе.

И все же его снедало какое-то беспокойство. Геологический радар подбирался к западной границе владений Тома Ласкера, не обнаружив ничего необычного. Эйприл же говорила чуть ли не о звездолете. Но, может быть, поиски пошли в неверном направлении? Как ни крути, не в озеро же они приземлились!

Наверное, стоит обдумать все это еще раз. Как там говорила Лайза Ярборо? «Поищите лучше, где они устраивали пикник».

Погода держалась холодная. Макс начал регулярно смотреть новости «Лесли в десять», передаваемые из Гранд-Форкс по кабелю. «Лесли в десять» понемногу раскручивали происшествие в Форт-Мокси каждый вечер. Началось с футболок с «дьявольской шхуной». Потом репортаж о рассерженных горожанах, предупреждающих городской совет, что болтовня о дьяволе скорее отпугнет людей, чем привлечет их в Форт-Мокси. Далее последовало интервью с мужчиной, утверждавшим, будто ему удалось откопать совершенно невредимый «шевроле» 1937 года выпуска в парке Дрейтона. Передавали и мнения приезжих: что яхта предвещает конец света; что она свалилась с самолета; что это рекламная выходка какого-нибудь кораблестроителя; и, наконец, что это уловка американского правительства, чтобы заманить канадских туристов.

Том пожаловался по телефону, что шатер смердит слонами, заставив его, Тома, впервые порадоваться тому, что южные ветры – редкость. Эйприл ярилась из-за того, что яхта не упрятана под замок, а, наоборот, выставлена на всеобщее обозрение, но Том чувствовал свою ответственность перед людьми, бок о бок с которыми прожил жизнь, и продолжал выставлять яхту. Заодно он выслал ей брошюру и футболку с изображением яхты и надписью «Я дьявольски рад, что побывал в Форт-Мокси». Брошюра оказалась недурно оформленной: на обложке была изображена яхта, лежащая на вершине гребня, зловеще вырисовываясь на фоне полной луны. История находки лаконично излагалась в нескольких строках после набранного готическим шрифтом заявления, что «ученые озадачены». Там же было несколько фотографий дома Ласкеров и снимков жизни городка, выгодно представляющие «Фургон первопроходцев», ресторан Клинта и мотель «Северная звезда».

Макса не оставляла мысль, что поиски ведутся не там, где следует. И в тот день, когда прибыли футболка с брошюрой, он решил проверить это предположение.

Главное отделение библиотеки Фарго расположено в деловом районе, на перекрестке Первой авеню и Третьей улицы. Это двухэтажное квадратное строение, вклинившееся между унылыми каменными и кирпичными зданиями, кое-где скрашенными деревьями и кустами.

Под вечер, как раз перед часом пик, Макс миновал полицейский участок и въехал на стоянку перед административным центром. К вечеру заметно потеплело, шедший с полудня снег сменился дождем, и над асфальтом стелился стылый туман. Вокруг зажженных, несмотря на ранний час, фонарей сверкали радужные ореолы, а грузные свинцовые тучи едва ли не цеплялись за крыши домов. Выбравшись из машины, Макс запахнул куртку поплотнее и рысцой припустил к библиотеке, находившейся в половине квартала от стоянки.

У стеллажей и столов толпились старшеклассники, в воздухе висел тяжелый дух сырого хлопка. Пройдя в справочный отдел, Макс собрал все атласы, какие только смог найти, и потащил их к столу.

Озеро Агассис оказалось самым крупным среди множества озер Северной Америки ледникового периода. Оно было морем в полном смысле этого слова, покрывая площадь в 110 тысяч квадратных миль. Образовалось оно в результате таяния континентального ледового щита. Но через несколько тысячелетий те же ледники, отступая на север, открыли выход в залив Гудзон, и озеро Агассис просто-напросто вытекло.

Воспоминания о нем сохранились в виде озера Вудс, реки Ассинибойн, озера Рейни, озера Ред в Миннесоте, реки Ред на севере и озера Виннипег. Но в пору величия воды озера покрывали равнину слоем в триста футов глубиной.

Макс проверил, когда здесь появились туземцы. Оказывается, достаточно рано, чтобы полюбоваться озером Агассис. А что еще они видели?

Волокна ели в швартовых свидетельствуют о том, что яхту привязывали, а не просто бросали якорь. Для этого нужна бухта. А где на разумном расстоянии от фермы Тома Ласкера могла находиться бухта, дающая защиту от непогоды?

Где бы вы построили причал на берегу озера Агассис?

Длина береговой линии привела Макса в ужас, простираясь от северной оконечности провинции Саскачеван до водопада Святого Антония в Миннеаполисе – пожалуй, добрых десять тысяч миль побережья. И все-таки шанс есть. Яхта стояла у причала, ее оторвало и унесло, вскоре после чего она села на мель или была потоплена штормом. Несокрушимым этот вывод не назовешь, но такая вероятность существует. Значит, гавань должна была находиться где-то по соседству. Скажем, на западном берегу между Фарго и Виннипегом.

Макс еще долго разглядывал карты.

Что требуется от хорошей бухты? Разумеется, чтобы у берега было достаточно глубоко. Следовательно, встает вопрос о характере рельефа. Но это можно проверить. Еще бухта должна обеспечивать укрытие от течения и ветра. И быть достаточно глубокой, чтобы яхта могла маневрировать без риска сесть на мель даже во время отлива. Значит, не должно быть пологих склонов. Подобных местечек не так уж много.

Во всяком случае, Макс искренне на это надеялся.

Поднявшись в воздух, Макс набрал высоту и повернул к западу, высматривая береговую линию. Но не нашел ее. Долина Ред-Ривер на юге поднимается, и плоскогорье, так сильно выделяющееся у границы, становится почти невидимым. С воды берег должен был казаться здесь совершенно плоским. Значит, глубоководных стоянок здесь быть не могло.

Макс повернул на север, и под крыльями замелькал заснеженный пейзаж, среди которого вехами высились силосные башни да временами попадались одинокие поселки, связанные между собой длинными, спокойными двухполосными дорогами. Древний берег стал виден лишь после того, как самолет оказался в округе Кавалер.

У дамбы Херцог шоссе №5 проходит в ложбине. Макс снизился до четырех тысяч футов, чтобы присмотреться получше. Покрытые снегом поля лежали в запустении и недвижности, нарушаемой лишь одиноким пикапом, подъезжавшим с востока. Возможно, ложбина маскирует древний берег, и Макс несколько раз пролетел над ней, так и не придя к окончательным выводам. К сожалению, если берег был действительно здесь, тут вряд ли что найдешь. Сделав на всякий случай фотографию. Макс полетел дальше.

Второй подозрительный участок он нашел к югу от Валгаллы, в стороне от шоссе №32.

И еще один – в Канаде.

Итого, три варианта.

Ближе всех к ферме Ласкера оказался участок в Валгалле. «Он и будет первым», – подумал Макс, поворачивая на юг.

По пути он связался с Эйприл.

– Не бог весть что, – подытожил он, – но хоть что-то.

– Разумеется, – без энтузиазма откликнулась она. – Все ж лучше, чем то, чем мы заняты теперь. А кому принадлежит эта земля?

– Если хочешь, я выясню.

– Да. Давай. И получи для нас разрешение оглядеться.

Том встретил его в аэропорту Форт-Мокси. Идея Макса его тоже не вдохновила, но, пожав плечами, он взял тот же тон, что и Эйприл:

– Можем съездить туда, если хочешь.

Они поехали на запад по шоссе №11, миновали ферму и выехали на край плоскогорья Пембина, где свернули к югу по шоссе №32. Холмы и гребни с запада от дороги тянулись непрерывной цепью, с каменными россыпями у подножия и поросшей у вершины лесом. Именно тут и расположилась Валгалла – благоденствующий степной городок, состоящий из щитовых домиков, лесных и продуктовых складов.

А через десять минут пути на юг от города деревья расступились, и впереди открылся подковообразный каньон.

– Гребень Джонсона, – сказал Ласкер.

Каменистые склоны каньона на юге и западе были почти отвесны, пологим оказался лишь северный склон, густо поросший лесом, как и дно долины. На обочине стояла машина, и двое мужчин рубили дрова прямо у дороги, складывая их в кузов пикапа.

Каньон, просторный возле устья – по крайней мере ярдов двести шириной и глубиной раза в два больше, у дальней стены сужался на треть. Дальше от шоссе вел проселок, углублявшийся в лес и взбиравшийся на северный гребень, петляя, как серпантин.

Солнце уже опускалось к вершине западной стены, над которой по обе стороны возвышались на пятьдесят – сто футов соседние склоны. Ласкер выехал на обочину, заглушил двигатель и поинтересовался:

– И докуда подымалась вода?

– Зависит от того, о каком периоде идет речь. Но не поднималась настолько, чтобы южная сторона могла послужить удобной бухтой. Зато довольно долго можно было завести судно вон туда, – Макс указал на дальнюю стену, – причалить к пирсу и сойти на берег, не замочив ног.

Ласкер с прищуром смотрел против закатного солнца. В вышине кружила стая птиц, однако слишком далеко, чтобы их разглядеть.

– Может, оно и так. По-моему, это территория краснокожих.

Адвокатская контора Арки Рыжего Папоротника располагалась в похожем на барак офисном здании из серого асбоцемента на окраине Кавалера, столицы округа. С одной стороны от него разместился ортодонтолог, а с другой – финансовый консультант. Стоянка была рассчитана мест на двадцать, половина из которых оказалась занята. Ласкер отыскал свободное местечко рядом с запретной зоной и втиснул машину туда.

Как только они переступили порог, на них посмотрела энергичная молодая особа, сидевшая за компьютером.

– Добрый вечер, джентльмены. Чем я могу вам помочь?

Узнав их фамилии, она позвонила по телефону, и четверть часа спустя их ввели в кабинет, загроможденный дубовым столом, кожаными креслами и рядом книжных шкафов со стеклянными дверцами. Боковые стены покрывали почетные знаки и дипломы, а вот задняя была демонстративно отдана охотничьему луку и вееру из пяти стрел.

Арки Рыжий Папоротник оказался молодым мужчиной среднего роста, с темными, угрюмыми глазами и густыми каштановыми волосами; одет он был в серый твидовый костюм. «Свежеиспеченный юрист», – подумал Макс. Войдя через внутреннюю дверь, Арки поздоровался с Ласкером, как с давним знакомым, осведомился о его семье и пожал руку Максу.

– Итак, – начал он, когда все уселись, – что именно вы, джентльмены, хотите делать на гребне Джонсона?

Разговор повел Ласкер, как уговаривались заранее.

– Мы хотим получить разрешение провести исследования геологическим радаром. Поискать, нет ли там чего.

Адвокат склонил голову к плечу, будто не расслышал:

– В самом деле? Зачем? Что вы надеетесь найти?

– Просто хотим оглядеться. Посмотреть, есть ли там хоть что-нибудь. Мы согласны ничего не извлекать из земли.

Рыжий Папоротник вытащил из нагрудного кармана очки и аккуратно водрузил их на переносицу.

– Почему бы вам не выложить напрямую, что именно вы ищете? Том, там что, еще одна яхта?

Ласкер оглянулся на Макса.

– Да мы ведем изыскания по всему району, мистер Рыжий Папоротник, – включился Макс. – Разве узнаешь заранее, что и где найдешь?

«Откройся ему», – одними губами произнес Ласкер, и Макс вздохнул. Открыться адвокату? Это в корне расходится с одним из наиболее фундаментальных принципов Макса.

– Мы полагаем, – сказал Макс, – что там могли сохраниться предметы времен палеолита.

Адвокат чуточку прищурился и повернулся к Ласкеру:

– Значит, это все-таки связано с яхтой? Верно?

– Да, – ответил тот. – У нас есть слабая надежда, и только, что на вершине гребня Джонсона что-то похоронено. Но все это может оказаться иллюзией.

– Тогда почему бы вам не поделиться своими сведениями об этой яхте? – кивнув, спросил Рыжий Папоротник.

– Все было напечатано в газетах, – попытался уклониться от ответа Макс.

– Да ничего в них не было! Ну, откопали на ферме старую посудину. В очень хорошем состоянии, словно она пролежала в земле не больше недели. И включающую огни по ночам. – Он устремил пристальный взгляд на обоих посетителей. – Хотите получить доступ на гребень Джонсона? Тогда говорите начистоту, в чем дело.

– А нам гарантирована тайна? – уточнил Ласкер.

– Я бы хотел иметь возможность изложить это губернатору, если понадобится. Но даю вам гарантию, что, пока вы мне ничего не скажете, мы не сдвинемся ни на йоту.

– О каком губернаторе речь? – недопонял Макс.

– О главе администрации местных сиу, – пояснил Ласкер. – Зовут его Джеймс Ходок.

– Во главе сиу стоит губернатор?!

– Вожди командуют краснокожими только в кино, – отрезал адвокат. – А теперь расскажите о яхте.

Макс кивнул:

– Быть может, она намного старше, чем выглядит.

За окном пронесся тяжело груженный трейлер, и все здание затряслось. Макс рассказал об открытии Эйприл, пристально наблюдая при этом за адвокатом и ожидая, что тот вот-вот сочтет их психопатами.

Но Рыжий Папоротник даже бровью не повел и не обмолвился ни словом. Дослушав до конца, он поинтересовался:

– Итак, вы предполагаете, что некто плавал по озеру Агассис на яхте?

Столь прямолинейно изложенное предположение прозвучало глуповато.

– Не знаем, – отозвался Макс. – Это возможно.

– Ладно. – Открыв стол, Рыжий Папоротник извлек листок бумаги. – Сколько вы готовы заплатить за право доступа?

Ласкер заерзал:

– Арки, поскольку мы не собираемся причинять никакого ущерба, то надеялись, что ты просто пустишь нас поглядеть.

– Конечно. Надеюсь, ты понимаешь, Том, что, будь моя воля, я бы не раздумывая дал вам разрешение. Но у совета племени свои правила, и мне волей-неволей приходится им подчиняться. – Он выжидательно посмотрел на посетителей.

– Пожалуй, сотню мы можем наскрести, – решился Макс.

Рыжий Папоротник утвердительно склонил голову – не в знак согласия, а отвечая каким-то своим мыслям.

– А как именно вы намерены вести поиск?

– При помощи геологического радара.

Адвокат что-то записал на своем листке, наморщил лоб и приписал еще что-то. Потом поднял голову:

– Не представляю, как я могу принять меньше тысячи.

– Но это же нелепость! – вскочил Макс.

– Это обычная процедура, – возразил Рыжий Папоротник. Он выдержал многозначительную паузу, чтобы дать прочувствовать посетителям весомость своего заявления. Макс мысленно поставил на предприятии крест. Конечно, остаются и другие подходящие места, но гребень Джонсона – просто-таки идеальная гавань. Если причал был где-то поблизости, то именно там.

– Нет, тысячу нам не потянуть, – проговорил Макс. – Но может быть, вы все-таки примете во внимание, что, если мы действительно что-то найдем, выгода будет обоюдной.

– Не сомневаюсь. – Рыжий Папоротник вздохнул. – Ладно. Знаете, что я сделаю? Позвольте мне поговорить с губернатором. Быть может, ради такого дела он захочет сделать исключение и согласится на умеренную цифру. Сколько вы можете предложить? – вежливо улыбнулся он Максу.

– Как насчет пяти сотен?

Рыжий Папоротник на миг прикрыл глаза:

– Полагаю, он сочтет это вымогательством. Но попытаюсь. – Он снова что-то записал. – Я составлю контракт. – Он улыбнулся. – Разумеется, вы понимаете, что любые находки, относящиеся к истории коренных американцев, остаются собственностью племени. Все остальное, представляющее какую-либо ценность, мы будем использовать на паях согласно обычным условиям.

– А именно? – осведомился Макс.

Рыжий Папоротник извлек еще лист бумаги.

– В данном случае должен подойти раздел четвертый. – Он протянул документ Ласкеру: – Это типовое соглашение со всяким, кто проводит археологические изыскания на территории племени.

– По-моему, нам нужен адвокат, – резюмировал Макс.

Похоже, эта мысль Рыжего Папоротника позабавила.

– Я всегда рекомендую это всякому, кто вступает в правовую сделку и нуждается в консультации. Я напишу договор, а вы можете зайти во второй половине дня и подписать его, если пожелаете. – Он встал, давая понять, что разговор окончен. – Могу ли я еще чем-либо вам служить?

– А вы им когда-нибудь пользовались? – Макс восторженно оглядел лук.

– Он принадлежал моему отцу, – ответил адвокат, будто считал такое объяснение исчерпывающим.

Пегги Мур выросла, в Плимуте, штат Нью-Хэмпшир, под сенью Белых гор. Школу она окончила в Нью-Йорке, трижды побывала замужем и не очень-то жаловала тех, кто вставал у нее на пути. В Геотехническом институте она совмещала целый ряд обязанностей, но руководство командой геологического радара было самой любимой из них. И не потому, что эта работа казалась самой многообещающей, а потому, что приносила наиболее ощутимые плоды. Ничто не могло сравниться для нее с удовольствием сидеть перед монитором, высматривая геологические образования, сулящие нефть, – ну, разве что, кроме находки костей мастодонта, сделанной в Небраске и ставшей знаменательным пунктом карьеры Пегги.

Она предполагала, что на ферме Ласкера они ищут вторую яхту. Но теперь, без каких-либо объяснений, их послали на вершину гребня Джонсона. Какого же черта они выискивают?!

Этот вопрос не давал ей спать по ночам. Пегги заподозрила, что тут замешано нечто противозаконное – чем же еще может объясняться столь упорная секретность? Однако Макс (напомнивший Пегги первого мужа) кажется слишком уж осторожным, чтобы впутаться во что-то уголовное, а Ласкеры явно чересчур просты для этого. Сомнение у нее вызвала только Эйприл Кэннон, которую Пегги не успела толком узнать. В той угадывается какая-то жестокость; пожалуй, она способна преступить закон, если на то найдутся серьезные основания. Но ответа на главный вопрос это не дает. Что они ищут? Клад? Зарытые наркотики? Потерянный тайник с баллонами нервно-паралитического газа?

Пегги поглядела на Сару, отслеживающую сигнал с радара Чарли. В последние дни погода чуточку улучшилась, стало теплее, и Чарли без жалоб выписывал по гребню поисковый маршрут. Данные поступали в систему, и та преобразовывала их в изображения скал и глины.

Пару дней было не по-зимнему тепло, и укрывший землю снег растаял. Из-за раскисшей земли езда по гребню стала опасной, и Пегги прокладывала поисковый маршрут очень осторожно, чтобы держать Чарли подальше от обрыва. Пристально следя за его продвижением, она время от времени велела ему сдавать назад, жертвуя полнотой охвата ради безопасности.

Радар давал приличное изображение пластов на глубину около сотни футов. Для археологических нужд – если принять предположение, что именно такова цель изысканий – этого более чем достаточно.

Западная часть гребня Джонсона, верхушка дальней его стены, плоская и поросшая травой, являет собой плато ярдов сто пятьдесят в поперечнике, вытянувшееся на пару тысяч ярдов с севера на юг. С южной стороны зияет овраг, отделивший плато от соседних холмов, а с севера сплошной стеной высятся деревья.

Макс просил сосредоточить внимание на кромке обрыва.

– Помедленнее, – велела она Чарли, находившемуся чересчур близко от края.

– Понял, – отозвался Чарли, одетый в пуховую лесорубскую куртку и шерстяной треух с опущенными ушами.

Пегги ужасно хотелось найти хоть что-нибудь, и не только затем, чтобы наконец сориентироваться в происходящем, но и потому, что, будучи профессионалом, она намеревалась выдать заказчику результат, хоть тот и без надобности усложняет работы. И потом, ее раздражало недоверие Макса и его компаньонов. Никто не собирается красть у них бусы, наконечники стрел или чего там еще. Кроме того, было еще одно обстоятельство, указывающее на геологическую мотивацию: не очень-то смахивают они на людей, заинтересованных в откапывании старинных горшков. Но она объяснила им, что если бы они хотели отыскать, к примеру, золото, то непременно должны сказать об этом, чтобы добиться положительного результата.

Пегги сидела, закинув ноги на пульт и прихлебывая кофе, когда на экранах появилось очень странное изображение.

– Ни черта себе! – только и вымолвила Пегги, задержав на своем дисплее стоп-кадр.