Звездный султан-покоритель принцесс (том 2)

Глава 13

Открываю глаза и вижу кроваво–красное небо. Первый вздох раскалённого воздуха, и в глотке сушит так, что выворачивает наизнанку. Раскаты грома нагоняют ощущения непреодолимой стихии, снова звон бьющегося стекла противно режет по мозгам. В перепонки вгрызаются мучительные стоны, словно мертвецы пробуждаются. Нет… это не зомби, просто какие–то голые бабы, которые буквально вырастают внутри сталактитов из земли и, высвобождаясь, бегут куда–то дальше.

Я и сам закован в стекло голышом, но стоит пошевелиться, и боль пронзает всё тело. Хочется выть похлеще этих баб, но закусив губу, вырываюсь с ощущением, будто с меня снимают слой кожи.

Вырвавшись, понимаю, что мне тоже нужно бежать. Потому что на месте стоять невозможно, земля колется иглами и жарит.

Так, это скорее всего, и есть Адон. Вот только та ли провинция?

— Бенедикта? — Зову.

Молчит.

— Твою мать, Бенедикта⁈

Скачу на месте, перебирая лапками, всё жарче ступням. Продолжаю взывать к куратору, а мимо голые барышни проносятся, как полоумные. И никто никого не стесняется. Хотя у многих фигуры такие, что лучше покончить собой и не мучится. В основном женщины до сорока, есть и молодухи. А вот бабок дряхлых ни одной не увидел. Похоже, они, скончавшись от старости, в молодых преобразуются. Остальные же не своей смертью умершие так и приходят. Это было бы логично.

С Репитерами глухо. Ни Бенедикта не отвечает, ни кто–либо другой.

Похоже, связи нет вообще, значков в глазу никаких. Слеп, как котёнок, слаб и беспомощен. И даже подсказать не кому куда и чего.

— Эй, девушка? Постой, да постой ты! — Зову очередную со здоровенными, повисшими дойками и толстым задом.

— Извините, не подскажете?..

Оборачиваются с выпученными глазами и дальше бегут ещё быстрее. Одна поскальзывается, когда отвлекаю и прямо вниз с истошным воплем.

— Что за идиотка, — вою.

— На месте не стой, а то сгоришь! — Кричит бойкая девка, выбегая из–за спины и уносится дальше.

О! Первая адекватная. Рыжая, невысокая, но кровь с молоком. Все формы при ней, даже жалко, что померла в самом соку.

Кстати, не факт, что рыжая, с цветами в этом мире беда. Всё краснотой отдаёт, может, она и блондинка. А ещё туманная дымка всюду. И этот запах палёного мяса и аммиака.

Позади тупик, обрамляемый обрывом, и поле из сталактитов, где периодически высвобождаются из глыб дебильные бабы. Остаётся идти за убегающими, а они уносятся стремительно по единственной доступной тропе. И некуда больше двигаться. С обеих сторон обрыв, а внизу лава плещется, лес шипов, жернова трещат, пережёвывая упавших. В общем, только вперёд!

Бегу, стараясь не упускать из виду рыжую. Дорожка узкая и извилистая, шириной не более метра, шаг в сторону и по скосам ускользаешь вниз. Прям как по горному хребту идёшь или по лезвию бритвы. Вижу впереди, как валятся бабы, одна попыталась оббежать и толкнула другую. В результате полетели обе и насадились на шипы метрах в ста внизу. Одна осталась выть, а вторая умолкла быстро и в прах ссыпалась.

Зазевался, и меня чуть не столкнула одна худощавая дебилка, поддал ей, и улетела туда же. Вскоре мужики стали догонять. Пропускаю любезно дальше.

За первые пятнадцать минут на пять баб всего один мужик в среднем появляется. А кто мне раньше заливал, что мы мужчины кабели отменные? Вот и вся правда вылезла. Каждая вторая женщина — шлюха ещё та.

По обоим бортам: долины с лавовыми реками, пропасти, на горизонте красные горы. Область впереди расширяется до целой площадки, которая в красном тумане что–то скрывает. По мере приближения силуэты перерастают в чёткую картину.

По площадке ветер разгоняет пепел. Тут же по краям кусты странные обосновались, будто из металла сделанные. Но не они внимание привлекают, а странные колодки, похожие на качели, где бабы закованы уже. Руки и ноги к голове загнуты, запястья, пятки и шея заключены на одной линии, задница висит. И всё это на двух ножках на платформе стоит.

По бокам зомби голые, полуразложившиеся взбираются к ним, хватают скулящих баб в колодках, легко поворачивая их в горизонтальное положение, потому что «качели» так устроены, и долбят в распахнутые щели.

Рыжая, лавируя, мимо пронеслась. А другие дурочки с хрустом на что–то наступая ловятся. Колодки–качели возникают со вспышкой за долю секунды, обвивая тело и ставя в позу уже подвешенным. К пойманной бедолаге и зомбак спешит. Другие, закончив с жертвами, зачинают их сжирать. Успел увидеть стадию, когда и колодки, и уже мёртвая девка в пепел осыпаются.

Ногой уже замахнулся на площадку вступить и шарик–ловушку размером с вишню заметил! А они с кустов странных и сыплются, позвякивая. Вот, значит, на что девки наступают.

Под мучительные бабские стоны и звериный рёв на цыпочках прыгаю и под ноги смотрю! Позади новые дуры напирают и, как идиотки, попадаются.

Зомбак на меня пошёл! Вижу, что шаркает по земле, распинывая шарики, которые от такого воздействия не активируются. Аааа, хитрая ты тварь.

Уворачиваюсь от попытки схватить меня и бегу дальше. Второй лезет, в прыжке ему в рыло пяткой бью. И башка отваливается. Но приземляюсь неудачно. Хруст под ногой. Бах! Тело выворачивает с такой мощью, что невозможно сопротивляться. И вот в колодки я завёрнут, как миленький, с задницей и свободно свисающими причиндалами. Зашибись.

Позвоночник трещит, жилы натянулись, будто в бетон закатали. И зомбак радостный подкрадывается, гогоча.

Замечаю девку, которая вроде бы как померла, упав в пропасть, а она мимо проносится.

Так стоп! Они возрождаются постоянно⁈ Пошатал колодку влево–вправо и ножками металлическими до края кое–как дотолкался. А там и запрокинулся в пропасть. Даже если сдохну насовсем, это лучше, чем меня трахнет зомби!

Удар, хруст, костей с треском пережёвывания, адская боль, доводящая до безумия. И вот я снова пробуждаюсь в сталактите. Отголоски мучений заставляют мой рот широко открываться, в мозгу мыслей нет. Только долбаная боль, которая дотлевает ещё какое–то время. Но вот я нахожу силы и вырываюсь снова на волю. И уже бегу, не отвлекаясь по той же дорожке.

Ощущение такое, что я часть сознания с этой болью отдал. Дюжина таких смертей, и я превращусь в тупое животное, как вот эти!

Не желая срываться и испытывать мучения снова, иду аккуратно, пропуская невменяемых. До той же площадки дохожу, картина не сильно поменялась. Весь процесс экзекуции поэтапно, как на ладони. Одни только попались, других наказывают.

Зомби что–то уплотнились, мешают пройти или вынуждают наступать на шарики. В прошлый раз их было раза в два меньше, а теперь, как специально, меня ждут.

К крайнему кусту решаю подобраться, пригибаясь. Они на краю растут, можно попробовать по ним пролезть, незаметно.

Шарики–ловушки с цветков сыплются, зрея довольно быстро. А на стеблях ничего нет. Хватаю за один. А он как фольга гнётся. И листья такие же. Млять, так с целым кустом и улечу, не удержит он меня.

Что делать, что делать⁇

Листы стал отрывать, которые тоже, как фольга. И первым делом стопы облепил, сразу стало полегче. Оборвал веточки, вокруг голени щитки сделал. Жарить перестало, сразу мозги и заработали. Латы на руках сварганил. Затаив дыхание стал цветок отрывать, где шарики зреют. Примотал его к левой руке аккуратно со стороны запястья, сверху листом прижал и лунку сделал, чтоб шарики выкатывались прямо в ладонь.

При слабом ударе не детонируют, отлично!

Вышел, как римский легионер в начало площадки. И в первого же зомбака кинул шарик, да посильнее приложился. Бах! В оковах тварь! Задёргался, сразу и посыпался урод. А за ним и колодки развеялись.

Пособирал с пола шары и так всех зомбаков перемочил. Те, что к руке приспособил, растратил. И созрели новые, как предполагал. Правда не сразу, но по мере готовности стали выкатываться к запястью в ладонь.

Прошёл по площадке, ног не поднимая, и шаркая, ибо красный туман периодически закрывал или искажал видимость на земле. При том, что дуры и даже дураки в ловушки всё равно умудряются попасться. А с этим и новые зомби вылезают. Но это уже не моя проблема. Преодолев первое испытание, спешу дальше.

Ступенями сперва по метру подъёмы на плиты, приходится подтягиваться. А плиты всё шире становятся, дорогу расширяя, ступени всё выше и выше. Девок уже немного, фильтруют их зомбаки. У полутораметровой ступени скопились и корячатся. Увидев меня, пугаются и часть летит вниз.

Делать нечего, выталкиваю ногой и остальных, чтоб не мешали.

— Вон на исходную, шмары! — Кричу им в след.

— Уёбок!! — Визжит одна глазастая, показывая мне средний палец на лету. А затем её перемалывают шипастые шестерёнки в котлетный фарш.

Мля, похоже, ещё одну адекватную нашёл.

Вылез наверх к новой довольно большой площадке и назад поскорее спустился. Ибо впереди вообще замес!

Колодок нет уже никаких, зомбаки ходят целым стадом и ловят девок, как тупых цыплят. Среди трёх дюжин уродцев два здоровяка по два с половиной метра. Ряхи широченные, выражения лиц, как у дебилов малолетних. У одного молот огромный, которым он ноги всем плющит, второй с тесаком трёхметровым ходит и размахивает, цепляя и своих.

Девок мечущихся ловят и на крюки насаживают, коих целая отвесная стена с цепями. Болтается там беспомощно тел тридцать, воют, мучаются, медитируют. Кто испустил дух, похоже, в пепел превращается и перерождается на старте.

Замечаю, что подъём сюда с трёх сторон и по бокам, не поднимаясь наверх одну ступень, человек по десять прячется, одни мужчины в основном. Они же с удовольствием девок подсаживают наверх. А сами топчутся на месте, ибо земля жарит.

Рыжую приметил, спряталась у стены с подвешенными. Видимо, собирается по цепям выше залезть. Кстати, туда и надо. Других вариантов нет. На глаз четыре метра подниматься.

К нашей же площадке пути с трёх сторон стягиваются, а значит, три трассы тут.

— Что делать будем? — Раздаётся дрожащий голос позади.

А вот и мужичок разговаривающий подоспел. Худой, высокий и чернокожий. Топчется на месте, как и все.

— А какие предложения? — Интересуюсь, видно по глазам, что не первый старт у него. Однако о листиках в роли обуви не догадался, как я.

— Надо одолеть двух десятников, тогда солдаты перестанут возрождаться какое–то время. Прорвёмся выше уже всей толпой, и у малого числа будет больше шансов проскочить.

— Какой ты умный. Давно тут?

— Не помню, потерял счёт заходам, — отвечает.

— А почему большинство, как безмозглые животные? — Спрашиваю.

— Боль действует на многих так, а некоторых наоборот бодрит.

— Слушай, а зачем наверх все лезут? — Продолжаю выпытывать.

— Зов, ты разве не слышишь?

Пожимаю плечами. И в башке, как по заказу, музыка начинает играть печальная, будто отражающая моё истинное состояние души. Кажется, что источник её где–то наверху. И он зовёт. Ох, млять, как зовёт. Словно здесь жажда, высушивающая дотла, а там водица прохладная и вкусная….

Бью себя по щекам. Вроде отпускает.

— Миюки Сасаки не знаешь? — Спрашиваю по существу, хотя вопрос звучит глупо.

Мужик мотает головой с недоумением.

— Девственницей сюда попала, — уточняю.

— Чел, ты бред несёшь.

— Короче, понятно, — вздыхаю, теряя к нему интерес. Надо было у Рыжей спросить. Хотя когда там успеешь.

— Ну что сходи, убей десятников, — предлагает мне вдруг чернокожий, имея в виду тех двух здоровяков.

— А может, ты сходишь? — Огрызаюсь. — Как ты этих горилл убьёшь?

— Ты же как–то убивал, я видел.

— А ну да, — посмеиваюсь.

К нам две девки влезают.

— Мужики, подсадите! — Просит одна, вторая сама корячится.

Разговорчивую подтолкнул под волосатую письку бесцеремонно, вторая поскользнулась и в пропасть сорвалась. Первой повезло меньше, не пробежала и пяти метров, зомбаки налетели и понесли на крюки насаживать. Одно дело сразу помрёшь, а тут ещё и промучаешься денёк.

Пользуясь отвлечением, выскакиваю наверх, чернокожий следом поднимается. Чую затылком, что готовится мной прикрыться и рвануть. Поэтому сам хватаю его и толкаю под ноги двоим заметившим меня уродцам.

С двух других подъёмов мужики стали вылезать. Штурм пошёл самый настоящий!

Два зомбока хватают чернокожего и тащат, он брыкается, но как–то слабо. Вскоре десятник с размаха на него опускает молоток, размазывая и разбивая тело пополам. Я же ухожу ловким выпадом в сторону от одного уродца, затем от второго, в третьего кидаю шарик, заключая в колодки. И встаю, как дурак перед вторым десятником, что с тесаком.

Тот размахивается и рубит сверху. Отпрыгиваю легко и удивляюсь собственной прыти. Ах да! Репитеры наделили меня навыками. Ну–ка посмотрим! Разбегаюсь, отталкиваюсь от лежащего тела ещё стонущей девушки и в пряжке заряжаю пяткой в нос подвернувшемуся зомбаку. Башка отлетает, тело сыплется. Следующего подсекаю длинной подсечкой, и уже на земле добиваю ударом в голову, проламывая хрупкий череп, как яичную скорлупу.

Сзади чую, как разгоняется поток горячего воздуха и интуитивно делаю перекат. Оттого чудом миную гигантский тесак, летящий наотмашь.

Вижу, что на площадке уже конкретный замес, как только мужики вывалились, зомбаков стало в два раза больше. Хилые драки, борьба в партере, волокут некоторых уже. Десятник молоточком постукивает, плюща тела, как будто у них здесь скотобойня.

Понимая, что наша атака проваливается и стена с цепями перекрыта потасовкой, решаю подраться с верзилой. Кидаю в него шарик! И он заковывает одну ногу, как капкан! Кидаю следующий, и вторая нога становится зажата. Но монстр не стоит на месте, он начинает делать тяжёлые шаги, противно шаркая колодками. Уворачиваюсь от очередного зомбака, даю ему в тыкву кулаком и кидаю третий шарик в босса, прицеливаясь в руку с тесаком.

Захлопывается, как миленькая. Покосившийся десятник заваливается. А я рвусь на него добить. Как самый настоящий ниндзя с разбега запрыгиваю на плечи оторопевшего зомбака и, отталкиваясь, лечу с вытянутой ногой на верзилу. Череп хоть и с трудом, но проламывается. Пятка застревает.

Тут же лезут твари! Одного шариком сковываю и превращаю в пыль. И больше увы нет их у меня снарядов. Цветок что–то тупит.

Уже лёжа на горячей земле, долблю второй ногой по черепушке нервно и с визгом. Удаётся высвободиться из проделанной дыры в лице верзилы прямо перед тем, как меня накрывает очередной зомбак. А сверху валятся ещё и ещё.

Выползаю из кучи живых трупов. Вскакиваю. И вижу тесак, зажатый в руке! Он большой, но я не сильно расстраиваюсь. Только удивлён, что он не спешит в пепел превращаться! Живой что ли⁇ Выковыриваю из пальцев рукоять, беру в две свои лапки, при том, что лезвие так и не смог оторвать от земли. Раскручиваюсь и постепенно поднимаю лезвие на уровень пояса, сшибая тварей и перемалывая, только лапки с головами безобразными в разные стороны разлетаются.

Наконец, верзила с пробитым черепом ссыпался в труху, площадь сразу и поредела от приспешников.

Пользуясь моментом, мужики с бабами хлынули на цепи к подъёму и полезли прямо по висящим телам, наплевав на усиленные стоны. Тем временем второй десятник обратил внимание на дерзкого супергероя, то есть меня. Тут же пошёл навстречу, попутно долбя молотком по сторонам.

Чую под запястьем, что два шарика уже подкатило! Подгадываю момент и кидаю на шаг здоровяку. С вонзившейся в голень колодкой тот оступается, и молот непроизвольно летит вперёд, куда я с трудом успеваю подставить свой тесак.

Под ударом молота лезвие раскалывается, как миленькое! Оставляя на ручке примерно треть в виде осколка. А мне это и надо. Теперь я могу размахивать метровым обрубком уже легко.

Недолго думая, кидаю шарик, целясь в лоб, и попадаю твари прямо в рот. Раздаётся треск, и башка лопается! Туша валится вперёд с грохотом. И на этот раз через три секунды рассыпается в прах. Оставшиеся шесть зомбаков следом развеиваются без следа. Площадка становится пуста! Рвусь вперёд к цепям с добегающими, которые уже вереницами с трёх сторон идут.

Рыжей девки след простыл.

А мне с несвободной рукой тяжелее подниматься, перехватываю меч в зубы и только тогда начинаю обгонять ушлых халявщиков, стараясь не тревожить подвешенных. Пытаются другие обползти, цепляются за ноги, пятками в нос всех мешающих сбрасываю.

Вылез на новую тропу, по которой стадо прорвавшееся понеслось. Я и рад, пусть разведывают. Снова путь только вперёд, и действительно, как навязчивая мысль, в башке гудит этот долбаный зов.

Теперь тропа состоит из прямоугольных плит, шириной метра полтора. Внизу всё ещё видны жернова пропасти, но уже по бокам наплывает красный туман, ослабляющий бдительность.

Поток оббегающих меня полоумных голодранцев иссякает, похоже, зомбаки возрождаются внизу быстро и прикрывают лавочку. Очень надеюсь, что не придётся всё это заново проходить. Поэтому бдю, когда тупые людишки сзади появляются.

Метров сто спокойствия, и вскоре начинают доноситься душераздирающие крики падающих. Дохожу до очередного препятствия. Ничего сложного, просто путь обрывается пропастью, по которой гуляют в невесомости крохотные островки, переправляющие на другую сторону целыми пачками. Они напоминают гладко отшлифованный щебень, и зацепиться там не за что, только сверху стоять.

Люди пытаются прыгать на них и многие срываются. Кто всё же попадает на первые, вскоре должны перепрыгнуть на другие, ибо первые, доходя до середины обрыва, переворачиваются к чертям.

Стою с краю, чтоб никому не мешать, и просчитываю алгоритм действий, засекая время, которое островки не переворачиваются.

Жаль, но здесь сыплются почти все прорвавшиеся. Проскакивают лишь единицы.

С бешеным сердцем рвусь и я! Из–за своей обуви чуть ли не проскальзываю мимо. Понимая, что так могу соскользнуть, перепрыгивая на другой, пытаюсь спешно содрать обувь. Но нихрена не успеваю! Приходится прыгать так! Меня ведёт по инерции дальше, и я прыгаю, когда островок ещё не дошёл до другого края.

И не допрыгиваю. Но успеваю воткнуть в щель отвесной скалы свой меч. Подтягиваюсь на нём и выбираюсь. Затем выковыриваю оружие, лёжа на животе. И чудом в процессе миную удар по спине, ибо мужик решил с платформочки на меня приземлиться. За это он улетел вниз. В глазах я увидел такой укор, что даже совестно стало.

Ухожу по дороге дальше. Теперь изредка обгоняют мужчины, ещё реже женщины.

Впереди арка, обозначающая врата. Иду осторожно, внюхиваюсь и вслушиваюсь. Становится душно, на языке солоно. Шум водопада начинает доноситься, и вскоре я уже вижу, как впереди с обширной скалы, что стеной на весь видимый горизонт встала, водопады кровавые хреначат небольшими отрезками. И уже там по серпантину да ёлочкой вверх прорываются крохотные обнажённые тела.

Мне до них ещё идти. На пути снова площадь с очередными зомбаками. И на этот раз мелких нет, все здоровенные. Десять верзил рубят на куски и дробят всех бегущих им навстречу мужиков. А девок хватают и насаживают на свои толстые полуметровые елдаки и с ними прям так и ходят. Бабы стонут, ножками беспомощно болтая. Ужас, в общем.

Прикидываю, чтоб мне дальше пройти, нужно хотя бы одного замочить. Но не тут то было, стоит выйти на видное место, сразу трое идут ко мне с бабами на членах.

Жуть, конечно, в пору и обосраться. Чтоб эти на дерьме поскользнулись.

Но я же каратистом стал и мечником! Лечу на первого и в прыжке срубаю бабу вместе с членом. И вторым ударом, мимо проносясь, голову сношу.

Ничего себе я быстрый. И похоже, ещё быстрее могу. Рвусь на второго, пригибаясь от лезвия его меча, срубаю ногу трухлявую. И уже с разворота по затылку бью пяткой. Можно было мечом, но что–то растяжку проверить захотелось. А она у меня теперь максимальная! Как, млять, у вандама. Только яйца при этом болезненно бьются о собственные бёдра, в этом косяк.

Могу уже рвать когти дальше. Но больно девка хороша, которую тварь хватает. Спасаю её перед самым насаживанием, снеся башку гадине. Девка, вероятно, даже не поняла в чём дело, поползла, как дура в трухе и пепле. И рванула дальше, как полоумная. За ней побежал и я, замечая, как в стороне из сталактитов возрождается уже один верзила.

Дорога в шесть узких отвесных мостиков из канатов и дерева уткнулась прямо до скалы. Перебежал, ощущая, как на шевелюре, да и по всему телу оседает кровяная испарина. Первый водопад метрах в десяти. И уже появляются варианты в какую сторону подниматься вверх. Можно налево пойти по скальной ступеньке, можно направо, где до другого водопада дольше идти. Полметра в сторону и неминуемо сорвёшься. А внизу и не так далеко до смерти. Целое озеро красное, где тела сваренные набухшие плавают, спинами поблёскивая румяными.

Ёп вашу мать, Бенедикта, чтобы я когда–то ещё согласился на подобную подставу!!

Связи нет. Я в заднице.

Азиаток не так много встретил, ни одна на Миюки не похожа. Но сколько по провинции таких дорог смерти? Может, она уже в безмозглое животное превратилась на каком–нибудь отрезке, зациклившись на нём. И теперь я просто тупо теряю время. Остаётся лишь дойти до конца и спросить того, кто зовёт. А кого хрена у вас тут девственница делает⁈

Так, Руди, не ной! Я бывал в задницах и поглубже. В итоге потом из очаровательного рта выходишь. Шутка!

Иду аккуратно по монолитной породе, поднимаясь всё выше. Слева скальный срез, справа обрыв. Впереди первый водопад, под которым предстоит пройти. И, как назло, позади за мной не идут уже люди. Разведка рассосалась неожиданно быстро. Я один.

Под водопад заворачивает дорожка. Сверху кровь хлещет вместо воды, самая настоящая. Ниша в виде небольшой пещеры, где два зомбака–десятника, и гигант метра под три с дубиной!

Сидели–курили, меня, видимо, ждали. Как увидели, поднялись с ряхами улыбающимися.

Двоих размотал легко, чисто от злости. А с трёхметровым повозиться пришлось. Капканы–колодки его не берут, слишком ноги и руки толстые. Побился с ним в рукопашную, по стене побегал, удары поотрабатывал. Плюнул. Подрубил мечом, пользуясь неуклюжестью. Взобрался на горб и в рот ему шарик засунул. Только так удалось его прикончить.

Пошёл дальше. И так всё выше и выше через ниши за водопадами и тварей в них я прорвался до верха стены. Выбрался по тропе и оказался на плато, где уже не видно пропасти, ограничивающей наш путь, но имеются скалы ещё выше по обе стороны и непроходимый терновник, который буквально навис над головой. Но всё же оставил путь для несчастных, идущих по зову.

Небо красное над башкой уже давит. Раскаты грома всё ближе. На задний проход поддавливает от рвущегося изнутри страха. Как же не хочется встрять в какую–нибудь ловушку с еблей.

Очень быстро выхожу к полянке, куда ещё четыре дороги ведут от стены с разных направлений. Пригнулся, не торопясь выходить на открытую площадь по примеру других.

Люди здесь у начала за кустиками из фольги скопились и прячутся. Не сказать, что много. Всего восемь человек, среди которых только две женщины. В том числе и моя рыжая. Как раз меня узнала и с соседнего пути помахала с ехидной улыбкой.

Помахал и я ей. Кивнула, мол, что.

Пожимаю плечами. Я тут впервые, чего она от меня хочет? Идей?

Никто не бежит сломя голову. Все дебилы отфильтрованы. Здесь только самые сознательные гости адища. И они не спешат на прорыв.

А всё потому, что впереди нас ждёт уже нечто пострашнее зомбаков.