Звездный венец и судьба

14

Ара

Аргус молча следовал за нами, пока мы шли по коридору. Это заставило меня почувствовать себя немного лучше, зная, что он собирается остаться с Лагиной, несмотря на все это.

Как только мы отошли от охранников, все еще находившихся в кабинете, я повернулась к Лагине. — Чего я могу ожидать здесь? Она все еще не в себе? — Это был мой самый большой страх. Ее нежное сердце и невинность были освежающей передышкой от постоянной борьбы за власть во дворце.

— Она изо всех сил пытается приспособиться, — предположила Лагина. — Мы все пытаемся.

Все охранники за дверью Софии были мне знакомы. Было приятно узнать, что некоторые из старших охранников выжили, хотя я не могла не задаться вопросом, были ли они на самом деле верны.

Лагина постучала. — Софи? Это я, Джина. У меня для тебя сюрприз.

Мы подождали несколько ударов сердца, прежде чем дверь приоткрылась, и, посмотрев в обе стороны, Лагина протиснулась внутрь. Я последовала за ней, и Аргус закрыл за нами дверь.

В комнате было так темно, что моим глазам потребовалось мгновение, чтобы привыкнуть, прежде чем я смогла разглядеть очертания обеих фигур. — София?

Она ахнула, затем вспыхнула свеча, и я увидел улыбку на ее лице за секунду до того, как она столкнулась со мной. Моя сестра крепко обняла меня, ее руки обвились вокруг моей шеи. Все ее тело сотрясалось, когда она рыдала в мои волосы. — Ты жива. Ты жива.

Я пригладила ее волосы, лаская по голове, как делала, когда она была маленькой. — Все в порядке, я здесь. Я в безопасности.

Внезапно она вырвалась из моих объятий, быстро отстраняясь от меня. — Но ты не в безопасности. Не здесь, со мной. — Ее глаза дико метались по сторонам, на лице была чистая паника. — Ты должна убираться отсюда. Ты не можешь быть здесь. Я могу причинить тебе боль.

— Ты не причинишь мне вреда, — заверила я ее.

— Ты больше никому не причинила вреда, — сказала Лагина. — Это был несчастный случай. Это больше не повторится. Теперь у тебя есть все, что тебе нужно.

— Нет. — София покачала головой. — Ара, ты должна убедить их отправить меня в Подземный мир. Я не могу быть здесь. Я не могу находиться среди обычных людей. Я угроза. Опасность. Монстр.

— Ты не являешься ни одним из этих существ, иначе причинила бы мне вред в тот момент, когда я вошла сюда. Вместо этого ты обняла меня, — напомнила я ей.

Она напряглась, нахмурив брови, словно обдумывая мои слова.

— Ты ни в чем не виновата, — добавила я. — Мы не знали, поэтому не смогли подготовиться. Как ты можешь быть виновата? Ты была ребенком. Это был не твой выбор.

— Это я лишила жизни свою собственную мать, — голос Софии дрогнул, когда она заговорила.

— У них есть способы предотвратить это, — сказала Лагина. — Если бы мы знали…

— Если бы мы знали, они бы убили ее, — сказала я.

Обе мои сестры посмотрели на меня широко раскрытыми глазами. — Не делай вид, что это сюрприз. Мы все знаем, как все в этом королевстве относятся ко всем, кто не является человеком. Нас воспитывали в страхе перед всеми остальными. Фейри, вампирами, оборотнями. Даже боги. Ты думаешь, ребенку-полувампиру позволили бы жить?

Рука Софии переместилась к груди, и она опустила глаза, делая медленные вдохи. Я никогда не видела ее такой противоречивой.

— Я не оправдываю его за то, что он сделал, — добавила я. — Но мы больше не можем позволить себе игнорировать тот факт, что нас воспитали смотреть на мир определенным образом. Поддерживать иллюзию безопасности, которую обеспечивал этот город. Играть роль.

— Вот почему тетю Катерину отправили к стене, — тихо сказала Лагина.

— Что? — Моя тетя всегда вдохновляла меня. — Она не вызвалась добровольно?

Лагина покачала головой. — Другим ее вариантом был храм.

Я сжала руки в кулаки, не обращая внимания на обкусанные ногти на ладонях. Я должна была догадаться. Я должна была увидеть параллели. Я была так слепа.

— Все было ложью, не так ли? — Мягко спросила София.

— Да, — ответила я без колебаний. — И это не твоя вина. Так что ты не собираешься расплачиваться за их ошибки.

— Моя мать… — она прерывисто дышала. — ее больше нет. Это моя вина.

— Больше никаких обвинений. Ты разберешься во всем. Я не хочу слышать оправданий, ты понимаешь? — Я никогда не разговаривала с ней так резко, и ее удивленное выражение лица почти заставило меня взять свои слова обратно. Но я знала, что это был единственный способ, которым она собиралась меня выслушать. Офелия никогда ничего не покрывала сахаром, когда дело доходило до заказов.

— Ты возьмешь свою жажду под контроль, и мы выясним, что это значит для твоей дальнейшей жизни. Мы больше никого не потеряем, ты меня слышишь? — Я уставилась на нее, не мигая.

Наконец, она кивнула. — Хорошо.

Я попыталась скрыть свое облегчение, но почувствовала, как мои плечи опустились, когда напряжение ушло. — Итак, что мы можем сделать, чтобы помочь ей? — Спросила я Лагину.

— У Иштвана уже в пути несколько сообщений, и Король-Дракон, кажется, знает кое-что о том, как ей помочь, — ответила она.

У меня отвисла челюсть при упоминании Иштвана. Если бы на троне была я, он бы не дышал. Я все еще не доверяла ему и никогда не буду. — Похоже, помощь уже в пути.

— Они заставляют меня пить кровь животных, — тихо добавила София. — Кажется, это помогает.

— Видишь? Мы с этим разберемся. — Я придвинулась к ней поближе и взяла ее руку в свою. Она слегка улыбнулась мне, и я почти увидела девушку, которой она была, когда я уходила, прячущуюся за этими пустыми глазами. Я знала, что никогда не увижу, как она вернется к тому, кем была раньше. Как и у меня, пути назад не было. Но она вырастет и станет кем-то другим. Кем-то более могущественным.

Я всегда считала ее такой хрупкой, но под этим невинным фасадом скрывалась более сильная женщина. Никто из нас не позволил ей бросить вызов себе, чтобы обрести эту силу. Мы больше не могли с ней нянчиться.

— Нам понадобится ваша помощь, — сказала я. — Возможно, ты станешь сильнее и могущественнее, когда эта новая часть тебя пробудится.

— Ара, — прошипела Лагина. — Она ни во что не ввязывается.

— Я хочу помочь, — с вызовом сказала София.

Я улыбнулась. — Я знаю, что хочешь. — Я была удивлена, что никогда не замечала этого раньше. В ней была еще одна сторона, которую мы все не замечали. Мы не позволили ей выйти за рамки, в которые мы ее поместили. — Как только мы выясним, как помочь тебе контролировать чувство голода, мы сможем сосредоточиться на том, как ты можешь использовать это в своих интересах.

— Ты позволишь мне помочь с темнотой? — спросила она.

— Кто лучше поможет справиться с тьмой, чем вампир? — Ответила я.

Впервые я увидела искреннюю улыбку и поняла, что она справится с этим. Это будет нелегко, и она уже никогда не будет такой, какой была, но она собиралась выйти победительницей.

— Как Кора это восприняла? — спросила я Когда мы с Лагиной шли по коридору к моей комнате. Было странно ехать знакомым маршрутом, но не видеть типичных знакомых охранников.

— Примерно так же хорошо, как и следовало ожидать, — ответила Лагина. — Я думаю, она искренне думала, что сможет выйти замуж за Томаса.

— Как он это воспринял? — Мы двигались медленно, не торопясь. — Он приходил к тебе в слезах? Похоже, он из тех, кто умеет просить милостыню.

— Нет, я никогда не слышала от него никаких возражений. — Она вздохнула. — Я была немного разочарована за Кору. Я знаю, что она хотела бы, чтобы он боролся за нее. По крайней мере, некоторые.

— Она уже пыталась сбежать? — Спросила я.

Лагина рассмеялась. — Куда бы она пошла? Она никогда не присоединилась бы к храму, и она точно не может сбежать на Дракус.

— Он действительно ее пара? — Еще неделю назад это казалось мне невозможным, но сейчас казалось невозможным только то, что он нашел ее.

— Это то, что он говорит. — Лагина остановилась перед моей дверью. — Никто не трогал твою комнату. Все в точности так, как ты оставила.

— Я отсутствовала не так уж долго, — заметила я.

— Моя мать хотела опорожнить его в тот день, когда ты уехала, — сказала Лагина.

Это прозвучало точь-в-точь как у Офелии. Трудно было поверить, что я больше никогда не увижу ее осуждающий взгляд и не услышу ее неприятных комментариев. Я напряглась, понимая, что это также означало, что ребенок, которого она носила, тоже пропал. Лагина потеряла мать и брата или сестру. — Я знаю, что не всегда была добра к твоей матери, но я действительно сожалею о ее потере. Мне жаль тебя, Кору и Софию. Никому из вас не следовало проходить через это.

Лагина взяла меня за руку. — Я знаю. И я знаю, что ты знала больше, чем кто-либо другой, каково это — иметь то пустое место, где раньше была твоя мать.

От чувства вины у меня все сжалось внутри. Я никогда не испытывала этого так глубоко, как она, поскольку я никогда не встречала свою мать, но потом оказалось, что моя мать на самом деле никогда не умирала. Я даже не была уверена, что она может умереть. На мгновение я подумала, не рассказать ли Лагине все. Было время, когда я бы не колебалась.

— Тебе следует немного отдохнуть. Я пришлю кого-нибудь разбудить тебя, когда вернутся остальные. — Она сжала мою руку, затем отпустила. — Приятно, что ты вернулась домой, Ара.

— Спасибо, Джина. — Я улыбнулась ей, но это была вымученная улыбка. Слово дом крутилось у меня в голове, не чувствуя себя подходящим термином для того, чем сейчас было это место.

Войти в мою комнату было все равно что оказаться там, откуда ты давным-давно перерос. Все равно что пытаться влезть в одежду, которую носили в детстве. Кто-то зажег свечи, осветив помещение мягким мерцающим светом. Все выглядело так же. Даже пахло так же. На самом деле прошло не так уж много времени, но я почувствовала, что попала в другой мир. Как так много изменилось за такое короткое время?

Я подумывала смыть дорожную грязь, но совершила ошибку, присев на край кровати. Теперь, когда я была одна и спокойна, я могла чувствовать все. Каждую боль, каждый синяк. Всю усталость. Всю печаль и душевную боль.

Позволив себе прочувствовать все это, я свернулась калачиком на боку и прижала колени к груди. Я не знаю, плакала ли я или заснула до того, как пролились первые слезы.