Бесшумная буря

Глава 6

Тирион и Лираллианта летели обратно на спине большого дормона, но не пытались разговаривать. Ветер затруднял общение, да Тирион и не был в настроении для этого. Казалось, мир медленно ползёт под ними, пока они всё больше приближались к дому. Тиллмэйриас на этот раз прилететь не удосужился, каковой факт не произвёл на Тириона особого впечатления, пока они не достигли Рощи Иллэниэл.

— Похоже, что Тиллмэйриасу не интересно было увидеть, оказал ли я на неё какое-нибудь влияние, — заметил он, когда они спустились по дереву богов, на которое сел дормон.

Лираллианта приостановилась, одарив его странным взглядом.

— Что?

— Нам нужно поговорить, — ответила она.

— Так говори, — предложил он.

— Наедине, — добавила она.

Уединение среди Ши'Хар не ценилось, и в большинстве случаев даже не принималось во внимание. Её слова распалили любопытство Тириона:

— Твоя платформа — ближе всего.

— Нет, ещё уединённее, — ответила она. — Твой дом?

Вот теперь ему точно стало любопытно. Она иносказательно говорила о том факте, что он строил свой зачарованный каменный дом частично для того, чтобы помешать подслушиванию, магическому и обычному. «Она действительно хочет убедиться в том, что нас не подслушают».

— Одна из комнат готова, — просто заявил он.

Полчаса спустя они стояли во входной арке его зачарованного каменного дома. Внешние стены были возведены, и крыша настелена, но дверей не было, а внутренняя отделка не была закончена. Здание было высотой в три этажа, странным сооружением среди массивных деревьев на краю Рощи Иллэниэл.

— Если ты хотел, чтобы оно было таким высоким, то почему бы не вырастить его? — спросила она. — Камень — грубый материал для такого здания.

— Камень — это надолго, — таков был его единственный ответ, прежде чем он прошёл через пустой дверной проём, поведя её вверх по ступеням лестницы. Хозяйскую спальню он построил на третьем этаже, и пока что это была единственная комната, в которой была на самом деле работающая дверь. «И способность защитить нас от любого, кто может полюбопытствовать относительно нашего разговора», — мысленно добавил он.

Как только они оказались внутри комнаты, а дверь была закрыта, он повернулся к Лираллианте:

— Теперь нас никто не услышит.

Лираллианта потратила немного времени, чтобы лично проверить чары, позволив своему магическому взору блуждать по комнате, ища любое отверстие, которое могло бы позволить шпиону услышать их разговор вопреки их желанию. Она снова подивилась хитрости своего питомца. Хотя его новая магия имела не такую тонкую структуру, как заклинательные плетения Ши'Хар, по действенности она им не уступала, и её разносторонность постоянно удивляла Лираллианту.

— Твои люди в опасности, — без предисловий сказала она.

Тирион нахмурился:

— Что ты имеешь ввиду?

— Новости о найденной Морданами новой баратт быстро разошлись… — объяснила она.

«Моей дочери», — раздражённо подумал он, но смолчал. После пятнадцати лет Лираллианта стала лучше, и никогда не говорила о нём как о «животном», но всё ещё использовала это слово по отношению к другим людям.

— …и они пошлют надзирателей на поиски других твоих отпрысков, — закончила она.

У него ёкнуло в сердце. С Хэйли уже было трудно. «Что я сделаю, если они заберут всех? Как я смогу смотреть на то, как их заставляют сражаться друг с другом?». В его желудке образовался твёрдый комок. Надо было раньше об этом думать. Обнаружение Хэйли приведёт к наплыву надзирателей, к обыску Колна и, вероятно, Дэрхама тоже, в надежде найти ещё одного человека с его диким талантом. Каждая роща захочет хотя бы одного… или больше.

«А сколько у меня вообще детей?». Он понятия не имел.

— Мне надо добраться туда раньше них, — твёрдо заявил он.

— Тиллмэйриас уже послал туда команду прежде остальных. Поэтому-то он и был слишком занят, чтобы прилететь со мной сегодня, — проинформировала она его.

Тирион сжал кулаки:

— Как давно это случилось, и сколько осталось времени до того, как отбудут остальные?

— Я не уверена, — призналась она. — Вероятно, они уехали на рассвете. Остальные наверняка уедут к завтрашнему утру.

— Но у них уйдёт гораздо больше времени, — заметил он. — Остальные рощи расположены не так близко, как Роща Прэйсиан, исключая нас. — Роща Иллэниэл была ближе всего к границе каменистых предгорий, где находился Колн, но граница Прэйсианов подступала к границе Рощи Иллэниэлов недалеко от того места.

Лираллианта покачала головой:

— Они используют дормона, тот донесёт их по воздуху до предгорий, а оттуда они двинутся пешком. Расстояние несильно их задержит.

— Блядь, — сказал он, зарычав в фрустрации. — Но они всё же не могут нести с собой лошадей, так ведь? — Никакой из виденных им дормонов не был достаточно велик, чтобы нести скот.

— Некоторых дормонов делают достаточно большими для такого, но я сомневаюсь, что они станут себя утруждать, — ответила она. — Они не беспокоятся о скорости своего возвращения, где будут полезны лошади, их волнует лишь скорость прибытия. Как только они поймают раба, остальные команды не станут оспаривать их право собственности.

— Мне нужно ехать, — твёрдо сказал он. — Я не могу позволить этому произойти.

— Тебе их не остановить, Тирион, — сказала она ему. Черты её лица намекали на грусть, хотя та и была скрыта почти полным отсутствием на её лице какого-либо выражения.

— Так помоги мне! — огрызнулся он, повышая голос. — Пошли со мной надзирателей. — Тут его осенило: — Да! Пошли надзирателей, помоги мне пленить их для Рощи Иллэниэл. — По крайней мере, тогда у всех у них будет один и тот же владелец. Их не заставят сражаться друг с другом.

— У нас нет надзирателей, Тирион. Ты же знаешь. Роща Иллэниэл не держит рабов. Ты — единственный.

Конечно, она была права. Тирион потерял ясность мысли.

— Тогда пошли меня… одного. Я не могу позволить им схватить моих детей.

— Нет.

Его глаза сузились:

— Тогда сними мой ошейник.

Её внешнее спокойствие дало трещину, когда её глаза расширились:

— Нет, Тирион. Ты же знаешь, что случится, если я это сделаю. Тебя убьют. Против тебя выступят все Ши'Хар, чтобы убить тебя, или даже пленить, сделав своим рабом.

— Ты поклялась, что снимешь ошейник, — давил он. — Если я попрошу, иначе… — Он поднял руку, выпрямив ладонь как клинок, напоминая ей о второй половине их уговора.

— Может, так и будет лучше… — сказала она со странной нерешительностью в голосе.

— Они — моя семья, — твёрдо сказал он.

— Они тебя даже не знают.

Тириона это не тронуло, было ясно, что он твёрдо настроился стоять на своём:

— Без разницы, они — моя семья, даже если они меня ненавидят.

— Ты говорил, что семья — дело любви. Ты говорил, что я — твоя семья. — Лицо Лираллианты скрыли её волосы, её взгляд опустился в пол.

Он потянулся вперёд, подняв её подбородок своей рукой:

— Так и есть. Любовь и ненависть не так уж и различаются — и то и другое требует, чтобы ты определил кого-то или что-то как часть себя самого.

Кожа вокруг её глаз пошла морщинками, когда её лицо напряглось:

— Значит, мне можно тебя сейчас ненавидеть?

Он одарил её коротким поцелуем:

— Конечно.

Они немного молча постояли, прежде чем она нарушила тишину:

— Значит, других вариантов у меня нет — освободить тебя, или умереть вместе?

— Не сбрасывай со счетов первый вариант — послать меня от своего имени, — напомнил он ей.

— Ты настроишь все остальные рощи против Иллэниэлов, если убьёшь их агентов, — предостерегла она.

Он фыркнул:

— Рад, что ты так веришь в мои способности.

— Знаю я тебя, — ответила она. — Если ты обнаружишь, что они уже схватили кого-то из них, то ты должен уважать их право собственности.

— Я так не могу.

— Тогда ты должен убедиться, что никто из них не вернётся, чтобы уведомить старейшин о твоём предательстве, — добавила она.

— Надеюсь, до этого не дойдёт, — сказал он ей.

Она сжала челюсти, приняв твёрдое решение:

— Ступай. У тебя три недели. Поступай как хочешь. — Лираллианта шагнула назад, освободив ему путь к двери.

Тирион сделал несколько шагов, затем приостановился:

— Мне понадобится лошадь.

— Ты — мой агент, бери всё, что тебе нужно.

Час спустя он ехал в Колн, гоня свою лошадь настолько быстро, насколько осмеливался. Под массивными деревьями богов было мало иной растительности, но как только он достиг границы, местность стала гораздо более труднопроходимой. Гигантские деревья сменились более низкими дубами и вязами. Под ними кучковались кусты и камни, заставляя его лошадь замедляться и более осторожно выбирать дорогу.

Путь до Колна от границы с Рощей Иллэниэл занимал чуть более шести часов. Если группа Прэйсианов отбыла на рассвете, то добраться они должны были где-то после полудня, быть может, чуть позже, поскольку они выехали из Эллентрэа. Основываясь на этих предположениях, у группы Прэйсианов на поиски будет часов шесть к тому моменту, когда он доберётся до цели.

Тирион бросил взгляд на низко висевшее в небе солнце. Когда он доберётся до города, будет темно. «Но высока вероятность того, что они ещё никого не схватили», — сказал он себе. Ни один из остальных его детей пока не пробудил в себе свою силу — по крайней мере, так было неделю назад, когда один из надзирателей Морданов нашёл Хэйли. Других бы обнаружили вместе с ней.

«Если только они не скрывают свою силу, как это делал я», — мысленно поправился он.

Тем не менее, была вероятность того, что никто из остальных пока не выглядел ничем особенным, если только кто-то из них не пробудил свою силу совсем недавно. Это давало ему отчётливое преимущество. Он, может, и не знал, сколько у него было детей, однако он знал всех женщин, с которыми переспал. Тирион мог пойти к каждой из них напрямую, и если у кого-то из них был ребёнок нужного возраста, то он будет почти точно знать, что это — его.

«А затем тебе придётся их забрать».

Эта мысль не была приятной. Женщинам, которых он в те годы познал, он не принёс ничего кроме несчастья. А теперь он возвращался, чтобы совершить нечто ещё хуже — украсть их детей, — но альтернатива была немыслимой. Ши'Хар заберут их всех, одного за другим, по мере обнаружения их силы. Будучи рабами различных рощ, его дети будут вынуждены убивать друг друга на арене.

«Разве что только кто-то из них не унаследовал моё проклятие».

В этом случае он обречёт некоторых из них на несчастные жизни, пытаясь предотвратить беду, которая могла бы и не пасть ни на одного из них. Он крутил эти мысли у себя в голове снова и снова, пока ехал, но удовлетворительного ответа не нашёл.

Прагматизм требовал только одного ответа. Тирион заберёт всех.

Первые несколько разбросанных ферм он пропустил. Там не жила ни одна из тех женщин, с которыми он был. Остановился он лишь тогда, когда достиг дома Толбёрна. Первого его ребёнка родила Брэнда Сэйер, и она вышла за отца Сэта. Прошло более десяти лет, но она вероятно всё ещё была здесь, и растила свою дочь, Бриджид.

«Мою дочь, сводную сестру Кэйт, и падчерицу Мистера Толбёрна… какой же сложный мир я после себя оставил». Перед его мысленным взором всплыло воспоминание того единственного раза, когда он встретил её, странную темноволосую девочку, полную энергии и причуд. Она играла с собакой его родителей, Лэйси, а потом он попытался научить её играть музыку на своей цистре.

Это было единственное его воспоминание, которое можно было хоть как-то назвать родительским.

Как только дом Толбёрна стал виден, Тирион понял — что-то не так. Дом всё ещё был вне дальности действия его магического взора, но он видел, что от главного здания поднимался дым, и не было похоже, чтобы он шёл из дымохода.

Тирион ощутил прилив гнева, но отказался ему поддаваться. Лошадь ощутила его тревогу, и пошла быстрее, но он попридержал её, заставив идти ровнее. Что бы там ни случилось, оно уже закончилось. «Её силы мне могут понадобиться позже», — подумал он, кладя ладонь на шею кобылы, чтобы успокоить её. Несмотря на его вынужденное спокойствие, перед его мысленным взором предстала картина, на которой он преследует на этой лошади людей, напавших на дом Толбёрнов.

— Не сейчас, ещё рано, — сказал он себе.

Двадцать минут спустя он въезжал во двор перед домом Оуэна и Брэнды Толбёрнов. Стемнело, однако его магический взор уже обнаружил одного выжившего. Оуэн сидел в передней комнате своего дома, прижав к груди мёртвое тело своей жены. Горевшее в передней части дома пламя уже потухло, оставив фронтальную стену обожжённой и всё ещё дымившейся. Либо Оуэну повезло, либо он сам смог потушить пожар.

Тирион остановился в двадцати футах от двери, и спешился, забросив поводья на седло кобылы, и произнеся короткий приказ на эроллис. Лошади, которых держали Ши'Хар, были хорошо вышколены — он знал, что она не сдвинется с места, пока он не вернётся к ней.

Щит отразил ударивший по Тириону арбалетный болт, когда он шагнул через парадную дверь. Разряженное оружие было в руках у Оуэна. Тот всё ещё сидел на полу, держа на коленях обмякшее тело своей жены.

— Вернулся довершить начатое!? — закричал фермер. — Убей меня! Мне плевать! — Лицо Оуэна пошло пятнами, покрасневшее от гнева и испачканное сажей и слезами, оно было неприглядным свидетельством его горя и отчаяния.

В голове Тириона промелькнула тысяча мыслей. Воспоминания о сидевшем перед ним человеке, отце его лучшего друга. Он никогда не был особо близок к отцу Сэта, но этот человек всегда обращался с ним по совести. Однако прошедшие годы превратили его в незнакомца. Оуэн не показывал никаких признаков узнавания, когда посмотрел на Тириона.

— Я здесь не для того, чтобы убить тебя Оуэн.

Взгляд пожилого мужчины пристальнее сфокусировался на нём, пытаясь понять, почему этому незнакомцу известно его имя.

— Кто ты? — спросил он.

— Где Бриджид? — спросил Тирион, игнорируя вопрос. Его прежнее имя лишь разбередит раны, которые лучше оставлять нетронутыми.

Оуэн опустил взгляд, сосредоточившись на лице Брэнды у себя на коленях:

— Не скажу. Просто убей меня, чтобы я воссоединился с моей женой.

— Я пришёл сюда не убивать, — сказал Тирион. — Я хочу защитить Бриджид от тех, кто пришёл сюда до меня. Где она? У Сэта?

Оуэн снова поднял взгляд, и его лицо медленно озарилось узнаванием:

— Даниэл?

Это имя отозвалось в его сердце занозой боли:

— Что-то вроде того, — признался он. — Где Бриджид? — Он хотел наружу, хотел убраться прочь. Во взгляде Оуэна был образ Даниэла, который он не хотел вспоминать. Те ожидания принадлежали другому человеку, другой жизни.

— Она им не сказала, — ответил фермер. — Поэтому они её и убили. Она отказалась предать свою дочь.

Глаза Тириона сузились:

— Тогда почему ты жив?

— Я добрался сюда слишком поздно. Их уже не было…

— Тогда откуда ты знаешь, что она сказала? — резко спросил Тирион.

— Она бы не выдала. Она искренне любила Бриджид, любила больше своей собственной жизни. — По его носу потекли слёзы, смешиваясь с кровью, покрывавшей грудь его жены.

— Люди скажут что угодно, если причинить достаточно боли. Где Бриджид? Нельзя терять времени, если я хочу их нагнать.

— У Сэта, — ответил Оуэн Толбёрн.

Тирион отвернулся, и пошёл прочь.

— Тебе вообще есть дело до того, что она мертва? — спросил пожилой мужчина, сбитый с толку таким внезапным уходом.

Тирион приостановился, и оглянулся через плечо, позволив своему взгляду окинуть тело мёртвой женщины. Брэнда Толбёрн, нет, Брэнда Сэйер, была такой же мёртвой, как и все другие трупы, какие он видел прежде. Глядя на неё, он чувствовал пустоту. Она была причиной, из-за которой он стал тем, кем являлся сейчас.

Когда-то он её ненавидел. Ненавидел за то, что она уничтожила его мечты, и за то, что изнасиловала его, но больше он не мог чувствовать к ней даже ненависти. Он делал вещи и похуже тех, что сделала она. Глядя на покрывавшие её тело ужасные раны, он подивился тому, как долго она продержалась, прежде чем выдала им сведения, которые они искали.

«Даже она — любила. Любила своих детей».

Он вышел прочь, и взобрался на лошадь, не утрудив себя ответом. Потребуется по крайней мере час, чтобы достичь дома Сэта и Кэйт. Он уже знал, что опоздал. Теперь вопрос был лишь в том, сколько времени у него уйдёт на то, чтобы догнать тех, кто добрался сюда раньше него.

Темнота не могла коснуться его, пока он скакал в седле, ибо внутри него была такая тьма, что ей не могла бросить вызов даже безлунная ночь.