Бездыханные ІІІ

Глава 15

Когда мы втроем вернулись в комнату на втором этаже, то обнаружили Мелори, Данте и Стюарта склонившимися над столом. Они внимательно разглядывали содержимое развернутого на весь стол листа бумаги.

— Ты уверен, что они ничего не изменили? — спросила Мелори старика, подняв на него взгляд.

— Уверен, — кивнул Стюарт. — Всё как было, никаких дополнений или изменений. Но появились еще два новичка — Маммон и Левиафан. И мне неизвестно, как дела обстоят у них.

— О них сейчас бесполезно думать. Вопрос в том, как нам быть? Столько лет… . я уже не помню, когда последний раз…

— Твое тело помнит. Ты быстро наверстаешь упущенное. А об остальном позаботится Фёрт.

Лицо Мелори скривилось в кислой мине.

— Да, ей это будет только в радость.

Данте заметил нашу вошедшую тройку, и на его взгляд к нам повернулись Мелори и Стюарт.

— Вовремя, — сказал старик, сворачивая бумагу. Я успела заметить странные чертежи, но не разобрала, что это. Что-то похожее на механизмы, кажется.

Мы подошли к столу.

— Как там Роуз? — спросила, глядя на меня, женщина.

Я ободрительно улыбнулась.

— Они с Нэнни отлично поладили. Не о чем волноваться.

— Хорошо, — плечи Мелори облегченно опустились.

— Ну что, как будем действовать? — спросил Рейн. — Помрем сразу или будет шанс немного побегать от демонов?

— Не стоит так критически оценивать ситуацию, — заметил старик. — У нас есть план.

— Но мне он не нравится, — поджав губы, сказала Мелори.

— Тебе — нет, а вот молодежь, чувствую, в восторге будет, — кивнул в нашу сторону Стюарт.

— Это еще хуже.

— Понятия не имею, что вы там могли такого придумать! — сцепив руки на груди, озадаченно буркнул Крис.

— Поговорите об этом дома, сейчас нет времени повторять, — сказал старик. — Вот только, Мелори, — он взглянул на женщину и указал на меня. — Она тоже.

Я нахмурилась, не понимая, о чем это они.

— Но Лилит… — взволнованно начала Мелори, и Стюарт жестом остановил её.

— Чем больше людей, тем больший шанс продержаться дольше. Возможно, будет даже шанс на победу.

Женщина поджала губы и, помедлив, нехотя кивнула.

— Так нужно, — успокаивающее произнес старик. — Тем более у меня есть одна мысль… вернее, одна идея. Она вам не понравиться, но я попрошу выслушать меня до конца, а уж потом делать выводи.

Не получив знаков протеста, Стюарт почесал затылок и неуверенно начал:

— Я общался с простыми людьми, знаю умерших, и имел возможность быть приближенным настоящих демонов, поэтому у меня есть представление о личностях всех трех субъектов, так сказать. Долгие годы я изучал связь умерших с их демонами, что заперты внутри тела. Многих умерших мне удавалось расспросить об этом, и что бы они не говорили, результат был одним: демоны пытаются захватить тело умершего, а умерший пытается противостоять этому; они противники и каждый желает убрать другого. Но были и интересные случаи: демон не проявляет агрессии, даже был настроен дружелюбно; умерший со временем расслабляется, ослабевает свое сопротивление. И вот раз! Сила демона внезапно вырывается наружу и душа человека пожирается. Другой подход к делу, но цель все равно одна — захват тела.

Иногда, бывало, что демон и умерший находят общий язык. Это редко и недолговременно, так как демон в любом случае должен захватить тело, но все же такое кратковременное взаимосогласие дает удивительный результат!

— Я не понимаю, к чему ты…

— Сейчас поймешь, — сказал он, глянув на Мелори. — Я хочу, чтобы вы объединились со своими демонами. Временно, конечно.

Он замолчал, дав нам осмыслить сказанное.

Результат был ожидаем.

— Да Вы с ума сошли! — воскликнул Рейн, вскинув руки.

— Это невозможно, — покачал головой Данте

— Безумие, — подтвердила Мелори.

— Самоубийство, — кивнула я.

— А это идея, — хмыкнул Крис. Мы синхронно обернулись к нему. Под недоуменные взгляды, он продолжил, — не, ну а что? Сделаем короткое перемирие: наши демоны нам не будут мешать, мы спокойно доделаем свое дело, а как закончим — то все продолжится, как было.

Мелори фыркнула, сложив руки на груди.

— Да это то же самое, что отпустить голодного волка с цепи, в надежде, что он просто побегает рядом, мотыля хвостом. Как только вы ослабите бдительность, демоны тут же захватят вас. Тем более, им просто нет смысла помогать нам. Мы же сейчас хотим помешать свершиться тому, для чего эти же демоны и были созданы. Это… это просто глупо!

Старик зацокал языком, качая головой.

— Всегда вы смотрите на поверхности вещей, и не пытаетесь вникнуть в суть. Мелори, ну хоть ты должна была понять! Эх, ладно, объясню все на пальцах. Что хотят ваши демоны от вас?

— Пожрать наши души? — неуверенно предположил Рейн, ища подвох в вопросе.

— Верно. А что хотят прорвавшиеся демоны: Алан, Беатрисс и другие, от ваших демонов?

— Эм… пожрать их? — еще более неуверенно спросила я.

— Правильно, — как первокласснику ответил Стюарт. — А ваши демоны хотят, чтобы их пожрали?

— Нет, — уже твердо ответила я, вспомнив слова Лилит: «Так и мы, части демонов, являемся своеобразной пищей друг для друга...». — Демоны, хоть и являются частями одного целого, все же тоже ведут противостояние, как и мы. Ведь в конце должен остаться лишь один демон одного вида. Они пожирают друг друга, чтобы набраться силы, и теоретически…

Я запнулась, догадавшись, к чему именно ведет Стюарт.

— Являются противниками, — закончил за мной он, удовлетворительно улыбнувшись. — Когда Алан начнет открывать границу между Землей и Бездной, и оттуда выйдут настоящие демоны смертных грехов, они пожрут все оставшиеся частицы, но тех, кто их высвободил — Алана с его приспешниками — они не тронут в знак благодарности. Но освободителями не обязательно должны быть именно они. Это могут быть… и ваши демоны.

Лилит внутри меня встрепенулась, словно лист, колыхнувшийся от внезапного порыва ветра. Она прислушалась.

— То есть, если я правильно поняла, ты предлагаешь нам заключить перемирие с нашими демонами, чтобы мы смогли помешать Алану. А когда это получится, то они спокойно нас пожрут и сами сломают границу между мирами. Да?

Весь вид Мелори говорил о том, что эта идея кажется её глупой и нереальной.

Тем не менее, старик утвердительно кивнул.

— Верно. И я предлагаю не просто заключить перемирие — я хочу, чтобы вы объединили свои силы. Впустили в себя демонов, дали им заполнить тело, но управлять этим телом должны вы. На своем веку я еще не видел, чтобы умершим и демонам удавалось добиться такой связи, так как каждый хотел сохранить контроль над телом. Но у вас, в каком-то смысле, есть общий противник, и почему бы не объединить силы для борьбы с ним? Нужно заставить ваших демонов согласиться одолжить вам свою силу, вы должны свободно впустить её в свое тело, не сопротивляться, даже если почувствуете что-то похожее на захват тела. Это будет трудновато, но в случае успеха вы получите небывалую силу! Но перед этим нужно обязательно заставить своих демонов дать слово — поклясться, что они не станут пытаться вас захватывать в это время. Запомните, это очень важно! Они должны дать слово демона, иначе, как только вы ослабите свою защиту, вас тут же захватят. Они обязательно попытаются схитрить, тут главное следить за каждым их словом.

Женщина выдохнула и дотронулась пальцами до виска.

— Если бы я не знала тебя, то подумала, что ты заставляешь нас свободно отдаться своим демонам на растерзание.

Стюарт развел руками.

— Мое дело предложить. Вы услышали, ваши демоны услышали, и теперь вам просто нужно обсудить это между собой. План рискован и безрассуден, но это шанс на ваше спасение. Вы на время избавитесь от угрозы внутри, и направите все силы на борьбу с тем, что находится снаружи.

Теперь никто не высказывал недовольства, но все же в воздухе на некоторое время повисло гнетущее неуверенное молчание.

Его перервал Рейн.

— Ну, допустим, нам удастся уговорить своих демонов на перемирие. Но все равно, после того, как мы помешаем Алану, они с двойным упорством будут захватывать нас, и в какой-то момент мы все равно умрем. Мы просто отстрочим неизбежное. Плюс, если я не ошибаюсь, основным нашим планом есть задержать Алана, чтобы с небес появились… эм, черт знает кто, и разогнали демоническую вечеринку. А так как внутри нас демоны, то мы тоже попадем под удар. Ведь так?

— Не спорю, риск есть, — ответил старик. — Но что бы там не прибыло с Небес, не думаю, что оно будет настолько глупое, что не отличит врага от друга. Тем более, оно вообще может не появиться, и вы будете драться в одиночку. Во всяком случае, другого выбора нет. Либо вас убьет Алан, либо ваши демоны, но значительно позже. Или же, вы можете просто отказаться от всего этого, переждать где-то, пока демоны завершат свою месть и выпустят из Бездны нечто ужасное, которое со временем тоже вас убьет.

— Как же все, оказывается, легко, — уныло отозвался Крис. — Просто выбери, как тебе умереть.

Я, Рейн, и даже Мелори с Данте, согласно кивнули на это.

— Ну? — Стюарт поддался вперед, пытливо всматриваясь. — Что вы выберете?

Мы вопросительно переглянулись. В глазах каждого можно было заметить неуверенность, сомнение, долю страха, но все же чувствовалось, что каждый из нас выбрал одно и то же.

Внезапно Рейн отошел назад к дивану, плюхнулся на него и закинул руки за голову. Он обвел нас взглядом и ухмыльнулся.

— Ну что? Помирать, так с песней?

— С песней, — сдавшись, устало улыбнулась Мелори.

— Пропоем отходную, — засмеялся Крис, усевшись возле Рейна.

И я разделяла их выбор. Странно, но когда твердо осознаешь, что шанса выжить нет, чувствуешь себя намного лучше, чем если бы надеялся на жизнь. Ты становишься более бесстрашным, и как следствие, более безрассудным. Только вот иногда это безрассудство превращается в самое настоящее безумие…

Расспросив Стюарта о ближайших умерших, Мелори и Данте отъехали ненадолго, чтобы навестить одного мужчину, жившего в этом же городе. Я, Крис и Рейн остались со стариком. Роуз осталась с Нэнни внизу, в магазине.

Когда взрослые ушли, мы, не теряя времени, тут же окружили старика и стали закидывать его вопросами.

— Тише, тише, — он беззлобно отмахнулся от нас рукой, — сейчас все расскажу, но только по порядку.

Мы втроем умудрились усесться на два стула, стоявших возле его стола, и стали выжидающе прожигать старика взглядами. Нам не терпелось узнать историю его жизни.

Он прочистил горло, откинулся на спинку стула и направил свой взгляд на пейзаж, за маленьким окном.

— С чего же начать?.. В общем, родился я в предвоенный период, в небольшом городишке Мичигана. Необычные свойства своей памяти я обнаружил еще до того, как начал ходить. Как только мне исполнилось три, я уже знал алфавит, умел считать, читать и многое другое. Отец неимоверно гордился мной, называя гением, но мама почему-то отмалчивалась и неловко прятала глаза. Но все же она любила меня, как никто другой. Вскоре отца забрали на войну и, по неприятным стечениям обстоятельств, он умер почти сразу же после ухода. Мама много плакала, целыми днями ходила угрюмой, очень исхудала, хотя во время беременности сильно поправилась, короче говоря — была полностью убита горем. А через несколько месяцев перестала плакать… и спать, и есть.

— Она стала умершей, — выдохнула я.

— Да. Я заметил эти странности почти сразу же и много спрашивал её, что с ней такое. А она, не в силах придумать мне лживый ответ, лишь непонимающе качала головой. Мне тогда было почти десять, но я был намного умнее своих сверстников и все прекрасно понимал, мама знала это. У неё было тело умершего, но чрезвычайно хрупкая и ранимая душа. Она открылась мне, сказала: «Сынок, однажды, мама упала с моста, что рядом с нашим домом. Но когда выплыла, то стала такой, какая есть сейчас. Ты должен понять, я не могу скрывать от тебя это. Сынок, я, кажется, мертва». У неё не было посмертного шрама, так как она захлебнулась водой, но я сразу же поверил, видя болезненную бледность кожи и мутные глаза. Я не чувствовал страха, когда узнал её секрет, лишь желание помочь и защитить.

Мама старалась как можно реже показываться на людях, но это было невозможно, так как меня нужно было кормить, одевать, а для этого нужны деньги. Мама уволилась со старой работы и нашла место в кафе, на полставки. Некоторые люди замечали в ней что-то необычное, но ничего не говорили.

Когда мне исполнилось пятнадцать, к маме пришло письмо. «Мы знаем кто вы и можем помочь» — гласила вложенная записка. Там же был билет на самолет до Италии и купюра в сто долларов. В те времена это были большие деньги. На обороте записки значился адрес, куда нужно прийти. Я колебался, но мама сразу же ухватилась за эту возможность уйти из города, где есть опасность быть раскрытой. Но один билет значил, что те неизвестные люди ждут одного человека, а мама не хотела меня оставлять здесь. Поэтому она купила еще один билет на тот же самолет, и через неделю, в назначенное время отлета, мы навсегда распрощались со своим старым домом.

Стюарт сделал короткий перерыв, но мы не задавали вопросов, поэтому он продолжил.

— Думаю, вы знаете, что это было за письмо и от кого оно. Примерно в сороковых годах Алан начал собирать умерших по истечению десятилетия со дня их смерти. Так как мы попали почти в первые года проведения этой процедуры, то застали в штабе демонов сравнительно много умерших, хотя на деле их было не больше двух дюжин. Как только мы пришли, я сразу почувствовал, что чужой среди всей этой толпы, и что меня не должно здесь быть. Но и мать оставлять я не хотел, поэтому просто держал её за руку и ждал, что будет дальше.

Все умершие находились в главном зале штаба. Они общались, знакомились, делились впечатлениями о своей жизни и ждали. С каждым умершим поочередно проводили беседу в отдельной комнате, а в это время остальные сидели в зале и ожидали, когда же их позовут. Если кто-то начинал скучать, он мог уйти в город, развеяться, но должен вернуться не позднее чем через пять часов.

В общем, мы с мамой ждали среди этих умерших. И когда пришел её черед, я пошел вместе с ней. Мы вошли в просторную комнату, похожую на рабочий кабинет. За большим столом сидел Алан. Справа и слева от него, неподвижно как статуи, стояли Лука и Луиза, бесстрастно глядя вперед. Сзади спершись спиной на стену, стояла Беатрисс — до сих пор помню её скучающее и слегка раздраженное выражение лица. На подоконнике, словно какой-то подросток, сидел Гримуальд и лениво ковырял пальцем стекло. В то время он выглядел менее вызывающе, чем сейчас.

Из всех них, казалось, лишь один Алан был по-настоящему заинтересован во всем происходящем.

Когда мы с мамой зашли, они первым делом обратили внимание на меня. Не ждали, что с мамой придет еще кто-то. «Здравствуйте, миссис Каминг,» — сказал Алан. — «Могу я узнать, кто это с вами прибыл?». «Мой сын» — ответила, напуганная их красными глазами, мама, — «Он простой человек, но ему известно о том, что со мной происходит». Алан смерил меня долгим пронзительным взглядом, от которого у меня мурашки по коже прошлись, но я старался не показывать своего страха и держался прямо. Кажется, даже с легким вызовом.

«Вы знаете, что именно с вами происходит?» — спросил он, взглянув опять на маму. «Я мертва, верно?» — произнесла она, и Алан кивнул. «А вы знаете, почему вы выжили, после своей смерти?» — спросил тогда он, и мама покачала головой. Тогда он начал спрашивать маму о каких-то голосах внутри неё, об ощущениях, а я ничего не понимал. Когда он произнес слово «демон», я полностью перестал улавливать суть разговора, так как мама никогда не говорила мне о демоне, внутри неё, даже не упоминала о голосах и дискомфорте от его силы.

Когда Алан спросил, какой голос слышит мама, она ответила, что голос женщины. В этот момент я успел заметить ухмылку, проскользнувшую на лице Беатрисс, но не предал этому значения.

— Демоном вашей матери была Лилит? — ужаснулась я.

— Оказалось, что так, но тогда это ничего мне не говорило. После этого Алан спросил как, когда и зачем мама просила демонов о помощи. Она вдруг взглянула на меня и ответила, что примерно пятнадцать лет назад, когда рожала меня. Роды оказались трудными и был шанс выкидыша, но мама кричала, молила, чтобы её сын родился живым. И я родился: живым и крепким. Она просила не о своем спасении, а о моем. Тогда же она спросила Алана, это ли повлияло на мою память. Заинтересованный проблеск я заметил в его красных глазах, и он попросил её уточнить. Мама рассказала, что я запоминаю каждую секунду, каждую незначительную вещь, запоминаю все с первого мгновения, как начал думать.

И, кажется, с того момента я стал им намного интересней матери и всех умерших, находившихся в зале. Алан тут же велел Луке отпустить всех умерших и сообщить, чтобы они пришли завтра. После этого он придвинулся ко мне и велел рассказать все, что так или иначе касается моей памяти. Особенности, детали, когда я начал запоминать, как это протекало, было ли что-то, чего я не мог запомнить, были ли боли в голове, непонятные ощущения, голоса… он расспрашивал меня несколько часов, а я смиренно отвечал на каждый вопрос, не в силах солгать или что-то утаить. Я был напуган и хотел уйти, но под взором этих красных глаз даже шелохнуться страшно.

Когда он выжал из меня всю информацию, как сок из лимона, я чувствовал себя таким же опустошенным и ужасно усталым. Я был жив, в отличие от них и матери, и мне требовалась еда и сон. Демоны отпустили нас только под вечер. Но вместо того, чтобы отослать ждать где-то в городе, они выделили нам комнату в своем штабе, отправили меня туда спать, а сами продолжили разговор с моей мамой. Но, чувствую, в большинстве своем расспрашивали они обо мне. Я думал, что не смогу уснуть, но вырубился, как только голова коснулась подушки, и проснулся лишь под утро, когда мама пришла посмотреть, как я.

После этого мы с мамой остались в штабе демонов. Алан велел мне каждый день читать большие и непонятные книги и пересказывать максимально дословно их содержание. Мне не было известно, почему его так заинтересовала моя память, но теперь я понимаю, что это был простой интерес и еще один шанс узнать о влиянии силы демона на простого человека. Или, может быть, он искал во мне нового агнца, я не знаю. Маме не нравилось, что демоны меня так нагружают, но она не спорила и не перечила.

А через год она вдруг… умерла. По настоящему. Я видел её страдания все это время, панический страх и её разговоры самой с собой, поэтому, когда она погибла, решил, что это на неё повлияло то, что внутри неё. Демон, как говорил Алан. Он так и сказал: «Её уничтожил демон». Вот только я не догадался, что этим демоном была Беатрисс, которая пожрала силу маминой Лилит.

Естественно, я плакал, страдал, но недолго. Подсознательно я знал, что хоть мама и была бессмертной, как она говорила, но все же в какой-то момент её не станет. Когда я более-менее отошел от её смерти, то начал думать о будущем и о том, что же мне делать теперь. Алан сказал, что я могу остаться у них и помогать им с приходящими умершими. Я понимал, что он просто хочет держать меня рядом, как уникальный экземпляр влияния силы демона, но другого выбора у меня не было. И я остался.

Потом пошли разные знакомства, новая информация, великолепная возможность изучать науки, что мне так «любезно» предоставили демоны. Я подружился со многими приходящими в штаб умершими, включая Мелори и Данте, и потихоньку начал втягиваться во все это.

А потом узнал об истинных замыслах демонах, и понял, что больше не могу оставаться рядом с ними. Алан отпустил меня, но с уговором, что я, в случае надобности, буду содействовать с демонами и помогать умершим, но в пользу тех же демонов. Я дал слово… Но особенность людей в том, что у них нет догмы, запрещающей лгать, и я совершенно не чувствовал угрызений совести, дав лживую клятву. Поверил Алан мне, или догадался, но он все же отпустил меня. И вот я поселился здесь, рядом с одним знакомым умершим, женился и построил свой магазин. И что бы я там не обещал демонам, но я все же продолжил помогать умершим, и старался свести к минимуму их встречи с демонами. Вот и все.

Наша троица глядела на замолчавшего старика во все глаза.

— Значит, — заговорила я первой, — ваша память такая из-за влияния демона?

— Да. Когда мама взмолила о помощи, демон вошел в неё, а если учесть, что в тот момент внутри неё был я, то какой-то радиоактивный эффект от силы демона отпечатался и на мне. А, возможно, это просто природная мутация мозга — я же не первый такой на Земле. Теперь это уже не важно.

Опять короткое молчание.

— Ну, это круто, — умозаключил Рейн.

Стюарт засмеялся.

— Иногда да, иногда нет. Моя Нэнни, например, ничегошеньки об этом не знает, как и о моем прошлом. Она просто удивляется, как это я помню разные мелочи, но не расспрашивает, и это хорошо. Пусть думает, что я простой старик, которого не коснулся возрастной склероз.

Он опять засмеялся, и мы невольно заулыбались вместе с ним.

На лестнице послышались шаги, и через несколько секунд в комнату вошли Мелори, Данте и Роуз.

— Квартира пуста, — бросила с самого порога Мелори. — Мы нашли лишь записку на холодильнике: «не ищите меня». Видно, он таки послушался тебя, и ушел от греха подальше.

— Ну что ж, — вздохнул старик. — Хоть некоторых умерших мы успели предупредить. Надеемся, демоны до них не доберутся за это время.

— Надеемся, — кивнул Данте. — А мы, пожалуй, тоже уже пойдем. Нужно еще многое сделать.

— Удачи. — Стюарт встал, и пожал руки обоим. — Я уже послал сообщение Фёрт. На днях она должна с вами связаться.

Мне показалось, или Рейн странно дернулся?..

— Эту девицу днем с огнем не сыщешь, — раздраженно буркнула Мелори. — Пошли еще одно. Пусть позвонит нам как можно быстрее.

— Не волнуйся. Я написал, что именно вы от неё хотите. Это должно её основательно ускорить.

— Не сомневаюсь в этом.

Я пока не улавливала сути их разговора, поэтому просто молчала.

Когда мы обменялись прощаниями со Стюартом и собирались уже выходить из комнаты, он бросил нам в след:

— Помните, о чем я говорил! Заставьте своих демонов дать слово. Они никогда не лгут, но схитрить могут. Следите за тем, что говорите. И еще, когда цель вашего перемирия будет достигнута, они тут же попытаются вас захватить. Не прогадайте этот момент.

Когда мы вышли из магазина, Рейн подошел к Мелори и озадаченно заговорил:

— Мне показалось, что в первый раз я ослышался, но нет, он действительно сказал Фёрт. Зачем нам её помощь?

— Она должна… помочь нам в кое-чем. Об этом дома поговорим.

И ускорила шаг, оставив Рейна ошарашенного и… ужаснувшегося?

Я легонько толкнула локтем Криса и шепотом поинтересовалась:

— Кто такая Фёрт?

— Скоро узнаешь, — со странной усмешкой ответил он. В его глазах, в отличие от Рейна, читалось некое нетерпение, что еще сильнее меня озадачило.

Когда мы сели в машину и выехали, я открыла красную книжечку и еще раз прочла историю о демоне и ангеле. Перед уходом я спросила Стюарта, можно ли взять книгу, а он лишь улыбнулся, завидев в моих глазах восхищенное воодушевление, и кивнул. Если мы воспользуемся его историей для конкурса, то нужно будет вернуться и поблагодарить старика. А сейчас, в дороге, можно представить, как это все будет выглядеть на сцене.

Домой мы вернулись лишь утром следующего дня. Школьную сумку со всем нужным я предусмотрительно оставила в особняке, поэтому сразу по приезду отправилась вместе с Крисом и Рейном в школу. Благо, оставалось еще время до первого урока.

Как только началась перемена, я тут же созвала всех одноклассников у своей парты и величественно выложила перед ними красную книжечку.

— Если у вас уже есть идея для сценки, забудьте её, так как у меня есть нечто действительно великолепное!

Переглянувшись, одноклассники озадаченно уставились на меня. Открыв первую страницу, я начала вкратце пересказывать им сюжет истории.

— … разыскивая своего демона, и не находит, — закончила я пересказ и удовлетворительно подметила жалостливо-плакучие выражения лиц многих девушек.

— Это… — начал было одна из них, но лишь глубоко выдохнула.

— Это именно то, что нам нужно, — произнес Локки, положив мне руку на плече. — Где ты раскопала такую историю?

— У одного знакомого. Это не важно.

Никто докапываться не стал.

— Ну что ж, — всплеснула руками Милли Гоукс, — значит, выбрали?

Все согласно закивали, а я победно улыбнулась.

После школы я вернулась наконец-то домой и уже была готова к расспросам родителей о своей экскурсии, на которую я, как они думают, съездила. Я во всех красках рассказала им заранее придуманную историю, но, как оказалось, не предусмотрела самое главное.

— Очень интересно будет посмотреть на фотографии, — произнесла мама, и я еле удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу от досады.

«Фотографии! Как можно было забыть о таком?..»

Я попыталась состроить виноватую улыбку.

— Эм… у меня не было фотоаппарата с собой. Но, я попытаюсь выпросить копии фотографий у одноклассников.

— О, это будет просто прекрасно!

Надеюсь, со временем родители забудут об этой маленькой мелочи, а то не знаю, как буду оправдываться.

С Локки все было проще. Мы с ним договорились встретиться на выходных и обсудить все, что я узнала у Стюарта. Правда, когда я упомянула, что Стюарт живой человек, а не умерший, любопытство парня непомерно возросло, но в школе не было времени об этом говорить, и он нехотя согласился подождать.

Вечером в пятницу из-за туч показалось наконец-то солнышко, но быстро скрылось за горизонтом. Хорошо хоть тепло немного осушило лужи от недавних дождей.

Я сидела у себя в комнате и под негромкую музыку печатала на компьютере сочинение с литературы. Настроение было хорошее, все важные дела на время забыты. Даже Лилит не досаждала. Удивительно, но по поводу сказанного Стюартом и договоре о перемирии она ничего не говорила. Наверное, ждала, пока я сама начну этот разговор. С этим я пока что не спешила. Мелори предупредила, что на днях мы соберемся и будем вместе как-то решать эту проблему. Ну что ж, так даже лучше.

Закончив печатать, я расслаблено откинулась на спинку стула. Взгляд полузакрытых глаз переместился с экрана немного влево, на стоящую в яркой рамке фотографию. Кончики губ невольно приподнялись в полуулыбке. Все-таки смешное фото вышло. Крису таки удалось поставить рожки Локки, а тот и не заметил этого. Ирен широко улыбалась, прижав меня к себе одной рукой. Парни навалились на нас с обеих сторон, сильнее прижав друг к дружке, и это выглядело довольно таки забавно.

То самое фото, которое мы сделали, когда впервые собрались вместе после летней разлуки. У каждого из нас была своя копия, а я сделала даже две. Одну вклеила в подаренный Рейном альбом воспоминаний. Все-таки, что бы там не вышло из этой всей затеи с демонами, я хочу запечатлеть хотя бы малую часть воспоминаний в альбоме, как знак того, что даже после смерти смогла жить нормальной жизнью.

Мысли, нагнанные фотографией, заставили меня вспомнить о картине, подаренной Данте с Мелори. Она сейчас лежала под моей кроватью, аккуратно обернутая в бумагу, чтобы не запачкалась. Теперь держать такую ценную вещь спрятанной показалось мне кощунством. Я встала, вытащила из-под кровати свой подарок и, развернув его, еще раз оглядела. И в который раз убедилась, какая она великолепная.

Спустившись на первый этаж, я, придерживая картину обеими руками, обошла удивленных отца и Дейзи, смотревших в это время телевизор, и подошла к стене, где висела старая бабушкина картина с лесным пейзажем. Она висела довольно высоко, так что для моей картины в самый раз. Сняв её, я повесила на гвоздик портрет, поровняла его, и, отойдя на шаг, посмотрела, ровно ли.

В это время из кухни вышла мама и, увидев картину, всплеснула руками.

— Ух ты! — восхищенно воскликнула она. — Откуда это?!

— Подарок на день рождения, — ответила я. Раз уж решила открыть им немного правды, то нужно делать это как надо. — Семья Криса довольно зажиточна, вот они и решили сделать мне такой сюрприз на восемнадцатилетние. Правда, похоже?

Я повернулась к ним лицом, став возле картины.

— Удивительно! — Мама широкими глазами глядела на нарисованную меня. — Как будто живая.

Меня озадачили её слова, но лишь на секунду. Смекнув, что именно она имеет в виду, я успокоилась.

— Круто-о! — воскликнула, подбежавшая к нам Дейзи.

— И очень дорого, наверное, — заметил поднявшийся с дивана отец. Он выглядел немного озадаченным. — Мама говорила, что Крис — это твой молодой человек, да? Такие подарки от его семьи… У вас все настолько серьезно?

— Ну… да, — ответила я, опустив глаза. — Можно и так сказать.

— Ты уже такая взрослая, что в пору только удивляться, — выдохнула мама, с улыбкой взглянув на меня. Потом вдруг еще раз всплеснула руками, радостно сверкая глазками. — А у меня идея! Давайте позовем их всей семьей к нам на ужин. Познакомимся.

А вот это в мои планы не входило…

— Эм, ну не знаю, его родители довольно занятые люди. — Я выдавила из себя виноватую улыбку. — Они сейчас хотят девочку из приюта удочерить, вот и возятся с документами.

Мама грустно опустила плечи.

— Жаль. Давай хотя бы Криса к нам пригласим. Должны же мы с ним познакомиться, раз у вас все так серьезно.

На это я не нашла, что возразить.

— Ну, хорошо. Я спрошу, когда он сможет к нам зайти.

Мама широко улыбнулась и повеселевшая вернулась обратно на кухню.

Я повернулась к отцу. Он сел обратно на диван и, подперев рукой подбородок, поглядел на меня.

— Сколько вы уже вместе? — спросил он.

— Где-то год, — неуверенно ответила я. Возможно, лучше было бы немного преувеличить, но я подумала об этом только после ответа.

— Год? Это довольно… эх, ладно. — Он выпрямился и почесал затылок. Затронутая тема вводила его в неловкость. — Ты то, как настроена насчет всего этого?

Я, помедлив, пожала плечами.

— Женитьба, дети. Все как положено.

Он нервно засмеялся моему ответу. Отцовское волнение — тут нечему удивляться. Лишь бы Крис вел себя нормально, если они все-таки встретятся. Я ляпнула о женитьбе и детях, лишь потому что не могла найти более походящего ответа. Надо же было как-то объяснить степень серьезности наших отношений. Пусть считают, что у меня хотя бы на личном фронте все хорошо. Возможно, если родители будут думать, что в последние свои дни я была счастлива, то легче перенесут мою смерть… ибо где-то внутри себя я была уверена, что нет шансов вернуться живой из битвы, которую мы задумали вести с демонами. Только если не случится какое-то чудо. Но я уже однажды понадеялась на чудо — когда взмолила дьявола спасти свою жизнь. И чудо оказалось проклятием…