Codename «Прокол»

Глава 16

Главный зал командного центра, и раньше не знавший порядка, по мере установки временного оборудования всё больше и больше начинал походить на технический склад. К былому хаосу добавились тысячи сверхпроводящих и оптоволоконных кабелей, сотни устройств и десятки стоек завершённого три дня назад суперкомпьютера, насчитывающего более двух тысяч квантовых процессоров: проблема нехватки вычислительных мощностей была временно решена.

Только центральная его часть была более-менее свободна. По центру, с небольшим сдвигом в сторону носовой части, над кругом пятнадцатиметрового диаметра висела голограмма, на данный момент изображающая внешнюю обшивку корабля. Рядом с ней в слегка прозрачных креслах сидели двое, облачённые в скафандры полной защиты — до герметизации звездолёта было ещё далеко.

Максим, закончивший свою часть работы и отдавший остаток на откуп ИИ, смотрел на голограмму, внимательно отслеживая процесс создания последних сегментов антигравитационных колец и строительных ферм. Последние восемь дней учёные работали наизнос, практически не покидая виртуального пространства, с нуля создавая множество программ-проектов и подгоняя ещё большее число стандартных шаблонов под конкретные нужды. Штуки шутками, а под боком у них находился нестабильный артефакт другой цивилизации, который в кратчайшие сроки необходимо было взять под полный контроль.

Ну вот, программный комплекс переоборудования почти готов, а через пару часов, мы, наконец-то, вытащим эту громадину на поверхность, — подумал учёный.

Общий план извлечения звездолёта из-под земли был прост, но вот его техническая реализация — весьма сложна.

Вокруг корпуса, вплотную к обшивке, через каждые две сотни метров располагались одиннадцать колец, а точнее, повторяющих его форму фигур, близких к овалам. Вдоль корпуса, соединяя кольца, шли сверхпрочные многофункциональные строительные фермы. И если кольца скрывали в себе только многочисленные антигравитационные установки, призванные обнулить вес корабля и поднять его на поверхность, то фермы были буквально напичканы всевозможной электроникой.

Каждая строительная ферма в поперечном сечении имела форму трапеции, прилегающей своим большим, чуть вогнутым внутрь основанием к корпусу корабля. В среднем, у основания конструкция имела шесть метров в ширину и пять — в высоту. Внутри располагались многочисленные сверхпроводящие магистрали, оптоволоконные кабеля, каналы переноса нанороботов, генераторы промышленного поля подпитки, трубы транспортировки строительного материала, силовые станции, генераторы силовых полей и прочее оборудование. Силовые поля сложной конфигурации могли образовывать силовые трубки, по которым к выбранной точке пространства доставлялось наносборщики и вещество, позволяя первым вести строительство из второго даже в воздухе.

Человек обернулся в сторону сидящей в соседнем кресле и не подающей признаков жизни напарнице: та всё ещё находилась в виртуальной среде, заканчивая подгонку программ, которые будут задействованы в ближайшие несколько часов.

Поднявшись из кресла, учёный медленно прошёлся вокруг голограммы, аккуратно маневрируя между еле заметно вибрирующими стойками суперкомпьютера. Источниками слабой вибрации являлись тонкие трубки, подобно капиллярам опутывавшие квантовые процессоры и сопроводительные модули. Прогоняя через себя жидкий гелий-4, они охлаждали содержимое стоек до близкой к абсолютному нулю температуры.

Планы кибернетика, прошедшего первый круг и только начавшего заходить на второй, были сорваны оповещением модуля активного мониторинга окружения, засёкшего движение за спиной. Поскольку начавший движение объект определялся системой как «свой», Максим развернулся и продолжил движение уже в сторону кресел.

«Управляющие алгоритмы готовы, можно начинать», — сообщила Вэйра, только что закончившая отладку и вернувшаяся в реальность. Но, взглянув на голограмму, поправилась, — «Вернее, скоро можно будет начинать».

«Отлично. Начинаем загрузку», — человек смотрел на объёмное изображение обшивки звездолёта, наблюдая как стремительно возникают, словно из ниоткуда, последние метры готовящегося замкнуться кольца.

Спустя полтора десятка минут создание опутывающих корабль конструкций было завершено, а их схема на голограмме подсветилась зелёным светом — именно его было принято использовать в качестве визуального сигнала о успешном завершении какой-либо задачи.

Исследователи запустили проверку всех систем, чтобы быть уверенными в их полной исправности. Сбоев обнаружено не было, поэтому Максим дал отмашку на начало операции.

«Запускаем», — учёный активировал многочисленные силовые установки, большая часть которых находилась в отключенном состоянии, и на поверхности их фотоэлементов полился рождаемый аннигиляцией свет.

«Принято», — ИИ взяла контроль над контурами управления.

На голограмме появились плоскости с графиками производимой и потребляемой энергии, которые стремительно поползли вверх. Спустя несколько секунд последовало уведомление о выходе количества производимой энергии на расчётный уровень. За ним последовал запуск антигравитаторов.

Внезапно пропало ощущение гравитации: на корабле установилась невесомость. Силовые поля стали менять конфигурацию, а окружающие звездолёт горные породы начали вибрировать, размягчаясь, и чуть позже раздались в стороны, освобождая его из многовекового каменного плена.

«Первая стадия завершена, продолжаем», — Вэйра изменила режим работы антигравитационных колец.

Лишённый веса корабль начал медленно вылетать из каменного мешка, и через несколько минут все два с лишним километра спрятанного под землёй металлического массива оказались в воздухе. Затем громада приняла горизонтальное положение и стала медленно опускаться на поверхность, утрамбовывая полями камень, лёд и снег. Несколько минут спустя, усиленная нижняя часть строительных ферм и колец коснулась грунта и медленно начала в него погружаться: постепенно обретая вес, корабль оказывал все более и более высокое давление. По кратеру прокатилось эхо глухого удара. Вскоре все сто сорок миллионов тонн легли на поверхность, выполнившие свою работу кольца отключились, а за ними последовала и большая часть силовых установок.

Напряжение, не отпускавшее пилотов в течение всего этого времени, вдруг исчезло, позволив им облегчённо вздохнуть в унисон. Перекинувшись несколькими короткими фразами, они улыбнулись друг другу сквозь прозрачный металл шлемов.

Сложнейшая часть операции, потребовавшая учёта сотен тысяч факторов, была завершена, а в отработавшее оборудование устремилась бесчисленная армия нанороботов. Их целью была проверка его состояния и исправление мелких повреждений в прогнавших через себя немыслимое количество энергии сверхпроводниках.

Спустя полтора часа были инициированы написанные Максимом программы восстановление обшивки, началось создание строительной инфраструктуры внутри самого корабля. В первую очередь, они потянулись к силовому центру: учёные решили бросить все силы на восстановление генератора «чистой энергии».

Вдоль обеих стен центрального транспортного коридора, по направлению к задней части корабля, прокладывались две линии снабжения. Человек стоял рядом с правой, наблюдая за процессом и внося мелкие корректировки. Первой росла поставляющая вещество (в данном случае — раскрошенная в пыль горная порода) толстая труба. С небольшим отставанием строилась тонкая трубка, укутанная множеством микроскопических генераторов силовых полей, обеспечивающих быстрое движение по ней нанороботов. Третьей протягивалась силовая линия, на которой через каждые несколько метров создавался генератор поля подпитки, ретранслятор команд, а также, параллельно с ней, оптоволоконный кабель.

Средняя скорость прокладки линии составляла полтора метра в минуту, поэтому она «росла» прямо на глазах. Максим чуть подправил направление, изменив его на долю градуса. Потом понял, что ошибся, и вернул значение назад.

Нет, так определённо больше нельзя, стоит чуток отдохнуть. Строительство полностью автоматизировано, и в ближайшие часов двенадцать наше вмешательство не потребуется, — подумал учёный.

«Вэйра, ты не занята?» — задал он вопрос находящейся где-то в задней части корабля напарнице.

«Нет, а что?»

«Как насчёт того, чтобы немного развеяться? Не знаю, может взглянуть своими глазами с высоты на корабль, к горам слетать», — предложил Максим.

«Давай, и мне отвлечься от бесконечных расчётов не помешает. Только у меня есть дополнение к программе. Значительное дополнение».

«И какое же?»

«Облететь вокруг планеты, посмотреть на рельеф. С орбиты».

«А разве не рано звездолёт поднимать? Фактически, и двигательной установки-то нет, ведь кольца — решение временное. Может, не стоит?» — осторожно уточнил учёный, после короткой паузы.

«А мы сами. Без корабля. На своих двоих… в смысле, крыльях. Я давно внесла модификации в конструкцию, теперь для нас и десять километров в секунду далеко не предел» — ошеломила ИИ своим заявлением.

Максим присвистнул, такого он явно не ожидал.

«В таком случае, твоё предложение принято и подлежит немедленному исполнению. Встречаемся наверху».

«Уже иду».

Человек быстрым шагом достиг слабо освещённого помещения силового центра. В левом дальнем углу всё так же парила нестабильная сфера, не проявившая ни малейшей активности во время изменения положения корабля. В отсеке повсюду велось создание различных устройств, и шёл разбор завалов, вернее, их преобразование в однородную массу, которая впоследствии будет использована в качестве строительного материала. Осмотревшись вокруг, он направился к вертикальной штольне двухметрового диаметра, пробитой силовыми полями в столбе обрушившейся когда-то внутрь через гигантскую пробоину оплавленной породы.

Не обращая внимания на смутные тёмные сгустки и возникающие то тут, то там, чёткие зелёные сетки информационных щитов (аномалия пыталась воздействовать даже на нанороботов), учёный дошёл до тоннеля и, включив антиграв, взлетел по нему наверх.

И весьма удивился, обнаружив, что его давно опередили. Вэйра, свесив ноги, сидела на кольце, охватывающим центр корпуса, и смотрела на звёздное небо.

«Быстро же ты наружу выбралась, или здесь и была?» — спросил Максим.

«Осматривала уцелевший ангар, через него и вышла. Вот и оказалась здесь раньше тебя», — чуть погодя ответила напарница.

«Нашла что-нибудь интересное?»

«Для нас самих практической ценности не представляет, а вот с теоретической — покопаемся после пуска сферы. Ангар рассчитан на шестьдесят два посадочных места, в нём обнаружились два аппарата, являющихся, скорее всего, истребителями и шесть небольших челноков».

«Так, с этим разберёмся потом. А сейчас — полетели!» — человек, предварительно активировав, взмахнул механическими конечностями, подбросив себя на несколько метров вверх. Вэйра, изящно оттолкнувшись от металла кольца, взлетела следом.

Вскоре, с двухкилометровой высоты открылся впечатляющий вид на едва освещённый силуэт звездолёта, смотревшийся внушительно даже на фоне гигантского кратера.

Облетев по широкой дуге над кораблём, они, выполняя гравитационный манёвр, начали стремительно набирать высоту, так что подъём на тысячу километров занял менее десяти минут. Под ними медленно вращалась планета, укутанная лёгкой дымкой атмосферы без облаков, а над ними — светящийся бесчисленным множеством огней космос.

Выйдя на круговую орбиту, космонавты менее чем за час осуществили полный виток вокруг планеты, осмотрев большую часть её поверхности. Она, как и предполагалось, оказалась полностью покрыта снегом и льдом, а с огромной высоты иногда угадывались очертания не особо крупных кратеров.

«Никогда бы не подумал, что моя давняя, ещё детская мечта выйти в открытый космос вот так, без космических кораблей, орбитальных лифтов и прочего, когда-нибудь осуществится. Спасибо, это было потрясающе!» — прервал восхищённое молчание Максим, когда они, стрелой пронзая атмосферу, снижались и осуществляли торможение.

ИИ слегка растерялась, сомневаясь, как отреагировать.

«Всегда пожалуйста! Если честно, то я сама пребываю не в меньшем восторге от происходящего», — ответила Вэйра.

Небо над звездолётом всё ещё было ночным, а до рассвета оставалось несколько часов. Спустившись с орбиты, исследователи ненадолго зависли в нескольких десятках метров над кораблём, заметив, что на корпусе заметно поубавилось пробоин. Особо крупные же стали заметно меньше, а обрамляющий их края материал буквально бурлил — бесчисленное множество атомарных сборщиков производили создание временных броневых листов полуметровой толщины.

Перед возвращением в командный центр, учёные заглянули в реакторный отсек, в котором приготовления велись полным ходом — временные линии снабжения были проложены, столб породы таял на глазах, а примерно в центре помещения в воздухе парило несколько десятков семиугольников разной степени готовности, удерживаемых силовыми полями. Создание разработанных Максимом модулей для нового контейнера сферы шло полным ходом.

«Точная копия созданных мной моделей, вплоть до степени мутности. В такие моменты порой теряешь уверенность о своем нахождении в реальности», — человек стоял возле практически законченного модуля, чуть-чуть уступающего ему высотой.

«Поверь в невероятное, Нео! Ты в Матрице!» — Вэйра спроецировала перед учёным голограмму меняющихся столбцов зелёных цифр на чёрном фоне.

«Ты успела добраться даже до архивов фильмов двадцатого века?» — поразился кибернетик.

«Не до всех, но больше половины — точно. И мне, кстати, известен смысл эмблемы нашего отдела», — ИИ ткнула пальцем в изображённый на груди разделённый серой буквой «Y» красный треугольник. — «Символично, что ни говори!»

Максим, которому тоже было прекрасно известно происхождение символики, рассмеялся.

Дойдя до главного зала командного центра, человек рухнул в силовое кресло, тут же придав ему параметры одноместной кровати, и тут же провалился в сон. Вошедшая следом Вэйра, сочувственно взглянув на учёного, устроилась в соседнем кресле и решила ещё поработать, погрузившись в виртуальную среду.

В калейдоскопе обрывков информационных структур, в сердце хаотического вихря аномалии, вновь возникло что-то упорядоченное, задержавшись на чуть более длительный, чем обычно, отрезок времени.

Сознание Ареи вынырнуло из глубин забвения, разбуженное повышенной активностью аномалии. Сосредоточившись, она уже в который раз ощутила рядом присутствие чужого разума. В душе возник росток надежды, но тут же увял под гнётом трезвого расчёта.

Опять иллюзии. Ни одно существо, будь оно трижды величайшим магом, не протянет рядом с неуправляемым ядром Источника ни мгновения. Хаотические флуктуации сломят любую защиту и разрушат любую динамическую структуру, которой является любое живое существо. Даже для Иного контакт с ядром оказался фатальным.

Мысли пошли по кругу, до этого пройденному тысячи раз, а кратковременное злорадство над утянутым вместе с собой в небытие врагом сменилось грустью.

Иные… Пожиратели Звёзд и Миров… зачем мы пытались с ними сражаться? Нужно было собирать всех выживших, бежать без оглядки, хоть в другое звёздное скопление, искать другие пригодные для жизни миры и искать эффективные методы противодействия, надеясь, что Иные не скоро найдут новое пристанище. Но, видите ли, гордость не позволила. А итог? Флот Пятистороннего Союза погибал на наших глазах, а итог, я уверена, — десятки потерянных впустую миров, миллиарды погибших. Всё, что бы мы ни делали, оказалось напрасно…

Перед мысленным взором пронеслись лица родных, друзей, коллег. Местами изумрудный, местами голубой, укутанный белыми облаками лик родной планеты, Невары, колыбели эволюции, родины её расы.

Когда командование, прислушавшись к голосу разума, дало приказ на отступление — было уже поздно. Но шанс уйти был… как он нас достал? Ведь корабль уже укутался коконом невероятности, предшествующим переходу в гиперпространство. Как могло его щупальце, словно сотканное из самой Тьмы, поразить нас на таком огромном расстоянии, прорвав защиту и пробив считавшуюся непреодолимой преграду?

И сама я хороша! В разгар боя войти в ставшее неустойчивым от перегрузки ядро для калибровки — это же надо было догадаться! Теперь вечность придётся расплачиваться за своё геройство — выхода из потерявшей контроль ловушки нет, сама я не существую для реального мира, а разум заперт в переплетениях этого искажения. Даже умереть невозможно — то, чего нет, не может исчезнуть. Завидую остальным — они хотя бы погибли в одно мгновение, как только появилось искажение.

Теперь, наверное, корабля давно нет, а практически неуничтожимое ядро дрейфует в гиперпространстве или открытом космосе. Даже для Иных его суть оказалась смертельной! Если бы мы только узнали это раньше…

Она вспомнила последнюю увиденную магическим зрением картину — чёрный столп пронзает корпус, уничтожая второе ядро, тут же рассыпаясь вспышками света по всей длине до самого тела Пожирателя, находящегося в сотнях тысяч километров, а через миг рассыпается и сам Иной.

Да, у нас бы был шанс на победу. Жизни бы были отданы не впустую, — последние мысли пронеслись вяло, а через миг разум Ареи вновь впал в сон, являющийся хоть каким-то подобием смерти. В этом состоянии тысячи лет могли пройти за один миг, но в последнее время её иногда из него стала выбивать иллюзия присутствия рядом постороннего сознания.

Максим проснулся в отличном настроении, потянулся, и одним движением сбросил с себя одеяло. На задворках сознания зародилось смутное беспокойство, вызванное фактом наличия этого постельного предмета. Тогда он, наконец, разлепил глаза… и не поверил им.

А показывали они привычный интерьер. Привычный для его апартаментов в Пятом Кольце, но никак не для отсеков упавшего звездолёта другой цивилизации. На себе из экипировки он обнаружил только плавки, в которых, обычно, и спал.

В недоумении, он через ММИ сверился с датой, которой оказалось 12 ноября 2259 года, следующий за их прилётом с Луны день. Информация об эксперименте с телепортацией и всех последовавших за ним событиях отсутствовала.

Неужели это был всего лишь сон? Но такой яркий, такой подробный! — поражённо спросил сам себя учёный.

Он ощупал кровать, стены, включил головизор, попереключал каналы — по нему шли привычные передачи. Пребывая в растерянности, прошёл в душ, и, включив холодную воду, умыл лицо. Затем вышел назад в комнату и задумался.

Связываться с кем-нибудь и говорить о своих снах было неловко, но как-то проверить всё стоило однозначно. Тогда в голову пришла запоздалая мысль — посмотреть напряжение на линиях имплантата. Взглянув на полученные данные, Максим осознал всё коварство ИИ — вольтаж ожидаемо был повышен почти в три раза.

— Вэйра! — крикнул человек во всё горло.

Спустя десяток секунд дверь открылась, а в неё вошла имеющая заспанный вид рыжая девчонка, потирающая кулачками свои зелёные глаза.

— Чего? — спросила она.

Максиму на миг показалось, что мир сошёл с ума… или он сам с него сошёл. После секундого замешательства, в девчонку полетела подушка, но не долетела до цели, ударившись о возникшее силовое поле. Вэйра заразительно рассмеялась.

— И на это наш сверхрациональный ИИ тратит имеющиеся ресурсы? — укоряющим тоном спросил учёный. — Я чуть не свихнулся!

— Ну, надо же было как-то отметить завершение герметизации носовой части корабля? И чем это тебя не устраивает мой облик? — невинно хлопнула глазами напарница, снимая блокировку с модулей памяти имплантата.

— Всем! И ладно интерьер, на зачем понадобилось создавать вторую мобильную платформу? — Максим понял, что происходящее является отместкой за произошедшие недавно в виртуальности события, а точнее — за коварный уход от атаки, сопровождённый крушением ИИ на земную твердь.

— А разве её кто-то создавал? Присмотрись, это же голограмма! — в дверном проёме появилась привычная «мобильная платформа» Вэйры, одетая в серебристый деловой комбинезон. А вышеупомянутая голограмма чуть дёрнулась и развеялась.

— Поставь себя на моё место! Я тут думал невесть что, а меня ещё в проблемах с распознанием голограмм уличают!

— Всё, поняла! Извиняюсь, такого больше не повториться… ну, может быть! — последние слова послышались уже из коридора.

Ну сколько можно! — в сердцах воскликнул учёный.