Цветок для ее величества

Глава 47

— Иногда люди могут препятствовать смерти страстной жаждой выжить, но в моем случае это было желание увидеть, как другие умрут первыми. Результат сходный, — произнес Схеллинг, злобно смеясь.

Ухмылка застыла на его обезображенном лице.

Когда Мэссон выступил вперед, чтобы заслонить собой Джейн, Схеллинг громко откашлялся и сплюнул на пол сарая.

— Я не знаю, где вы отыскали цветы, — прохрипел голландец, указывая на деревянные ящики, которые были выстроены в ряд у стены, — но в любом случае вы должны облегчить мою боль хоть немного.

Когда Мэссон услышал, как кремень ударил по затвору, он продолжал спокойно стоять, закрыв глаза. В мыслях он уже представлял быструю яркую вспышку загоревшегося пороха, а потом язык пламени, вылетающий из ствола пистолета. Выстрел в сарае прозвучал, как грохот корабельной пушки.

Мэссон был готов встретить удар пули, которая пробила бы его плоть, и глубоко вдохнул аромат лаванды и жасмина. Он был уверен, что это последнее ощущение в его жизни.

Но Фрэнсис внезапно почувствовал мягкое тело Джейн, которое прижалось к нему. Мэссон подумал, что Схеллинг промахнулся или — еще хуже — попал в Джейн. Он снова открыл глаза и приготовился броситься на противника, прежде чем тот успеет выхватить из-за пояса второй пистолет.

Но Схеллинг не полез за оружием. Вместо этого он в безмолвном удивлении уставился на Мэссона и Джейн, а потом упал на колени. Его глаза закатились под лоб. Он рухнул лицом на солому, которой был выстелен пол сарая.

В дверном проеме показался еще один силуэт. Эулеус опустил дымящийся пистолет и бросил его на пол. Он стоял вполоборота. Туземец произнес последнюю фразу, не глядя на остальных. Акцент был сильный, английские слова во рту казались непрошеными гостями, но голос был четкий и ясный, как и убеждение, скрывавшееся в его словах:

— Я ему рассказал, где растут цветы, потому что он обещал мне свободу. Потом он сжег поля и мою деревню. Мой народ обвинил меня в этом и был прав. Я боялся, но теперь могу вернуться. Если разразится война, я буду им нужен. Если нет, я приму любое наказание, которое на меня возложат.

Когда Мэссон и Джейн вышли из сарая, Эулеус уже сидел на коне Схеллинга и скакал галопом прочь. Навстречу ему подъезжал Тунберг. Доктор придержал лошадь, чтобы поздороваться с Эулеусом, но тот лишь поднял руку в ответ и поскакал дальше. Швед удивленно посмотрел ему вслед.