Девочка с персиками

ГЛАВА СОРОК ПЕРВАЯ

Люди-уроды. Галерея "Арт-Фабрик".

Гадаски вернулся в Лондон. Из студии мы съехали. Ив продолжал раз в неделю бегать по улицам после болезненных прижиганий яиц врачом-венерологом, после чего мы или с ним в пивную "Голубой

Помидор" недалеко от моего дома и просиживали там до утра в беседах и спорах о будущем Голой Поэзии и путях развития искусства в грядущем тысячелетии. Мы (я в меньшей степени, чем Ив) были уверены, что все должно вдруг измениться. Оккультисты предсказывали наступление эпохи Водолея, когда творческие люди получат возможность для самореализации. Оставалось лишь переждать последние недели безвременья, а там все попрет.

Преподобный отец Агапит после долгих лет проведенных в мюнхенском монастыре жировал и отрывался по полной. Встав на пагубный путь порока и пьянства, он попал в руки русской тусовки, вернее, определенной ее части. Это были люди-уроды, зверинец патологических совковых персонажей, перекочевавших на Запад. Их всех отличал иммунитет к западному образу жизни и неспособность мутировать в изменившихся обстоятельствах, что, впрочем, отличает большинство гомо советикусов и даже их потомство.

Бал правила дочь генерала КГБ из Краснодара – Оксана Пятакова.

Вокруг нее, словно планеты-спутники вокруг солнца, вращались – хер

Мельников и его жена, архитектор-поденщик Милан Гудок, оперный певец

Перверт, украинский художник-предадаист Шура Бронштейн, личная секретарша председателя комиссии ООН по ядерной энергетике

Настя-МАГАТЭ, бывший советский танкист Денис из Минска, актер театра и кино Коля из Москвы и еще несколько более невзрачных уродиц и уродцев.

Это была страшная уебина. А как она одевалась?! Это – атас! Хоть и была она худа фигурой, но лицом и повадками гопницей. Но гопницей при крупном бабле. Ее папа, как и тысячи других бойцов невидимого фронта, по заданию партии и правительства перебросился со службы в органах в коммерческие структуры и теперь торговал краснодарским подсолнечным маслом. Оказывается, в Австрии подсолнечное масло не производят, это невыгодно. Вместо подсолнухов австрийские бауэры выращивают рапс и тыквы. А все подсолнечное масло, которое продается здесь в супермаркетах, на самом деле делается на юге России. Масло продавал генерал Пятаков, а свою дщерь Оксану он направил в Вену следить за бизнесом.

Венский офис российского масляного короля на Кайндльгассе фактически работал в две смены. Когда оттуда вечером уходили сотрудники, туда, как на работу приходили ублюдки. Оксана спонсировала алкоголь, закуски и курево. Пили до поросячьего визга, до синих пауков, до опупения упыхивались травой и гашем.

Утром приходили турки-уборщики и всех выметали, вытирали в туалетах блевотину, собирали раскиданные повсюду хабарики и пепел, тщательно пидорасили пол, готовя офис для предстоящего делового дня.

Все коматозники сваливали в очередное венское утро. Только Оксана

Пятакова оставалась спать на кожаном диванчике в директорском кабинете. Она была такой страшной, что никто из уродов не решался подкатить к ней яйца даже по пьяни.

Я пару раз участвовал в этих забавах, но это был беспросветный мрачняк. По телевизору смотрели старые совдеповские фильмы, главным образом про войну, и запись на видео новогодних Голубых Огоньков, слюняво ностальгировали, рассказывали старые анекдоты. Единственной ебабельной девкой во всей этой тусне была блондинистая Настя-МАГАТЭ с инфантильными ножками буквой икс, но она находилась в постоянной депрессии из-за того, что ей приходилось отсасывать на работе у шефа.

Я заходил в офис, чтобы сходить в Интернет и позвонить по телефону в Россию. В Россию звонили все. Это была замечательная халява. Когда же начинались рассказы бывшего танкиста Дениса из

Минска о его службе в рядах Советской Армии, о том, как они въехали на танках в Баку, чтобы предотвратить резню армян, после того, как азерботы уже всех вырезал, и о его поездках в Боснию, где он каждое лето подрабатывал наемником-карателем на стороне сербов, я предпочитал тихо свалить.

И эта трясина затянула несчастного иеромонаха. Праведно возмущенные его блудливостью и алкоголизмом, Барыгин с супругой отказали ему от постоя. Он не соответствовал их идеальным представлениям о духовнике и попечителе венской общины зарубежной церкви.

Но Батюшкаф продолжал исправно служить каждое воскресенье в капелле Святой Бригитты Ирландской, канонизированной еще до разделения христианских церквей на Восточную и Западную ветви, равно чтимую, как католиками, так и православными. Капеллу сдавали русским в аренду паписты, которые нею не пользовались. Однажды я заехал на службу. Отец Агапит служил с тем же самозабвенным рвением, что и бухал. И тут я его сильно зауважал, хотя я и не православный.

В 1901 году мой предок Лев Толстой был предан анафеме Синодом русской православной церкви. В поисках духовности он обратился в последствии к сибирскому шаманизму, считая его единственной приемлемой религией для русского человека. Во всех австрийских анкетах и документах необходимо указывать вероисповедание.

Я везде пишу – "sibirisch schamanisch". Написав однажды в одной из анкет – "russisch orthodox", я затем за это жестоко поплатился.

Но об этом не в этом романе, поскольку это тема другого романа, не менее толстого, чем этот, еще одного толстого романа Толстого.

Потеряв крышу над головой, Батюшкаф потерял и голову, найдя приют у немецкой девушки Беттины, с которой он познакомился в ночь Голых

Поэтов. Между русским монахом и хорошенькой немкой разыгралась бурная страсть. Я несколько раз встречал их вместе. Она пожирала его глазами, ловя каждое сказанное им слово, а он нежно обнимал ее за талию. Чистый и праведный он сразу погряз в грехах. Из разврата нет возврата.

А я искал себе ателье. Процесс съемки резко прекратился. Я мучительно изнывал без творческой работы и без свежих половых контактов. Мы с Ивом регулярно читали объявления в газетной прессе, ходили по агентствам недвижимости, но ничего более или менее подходящего не находили. Однажды мы договорились с ним встретиться в кафе академии.

– Смотри, – возбужденно сказал Ив. – Вот я только что сорвал на доске объявлений – сдается мастерская в районе Марияхильферштрассе.

Звони.

Я позвонил с мобильного телефона и договорился незамедлительно посмотреть помещение. Интуиция подсказывала, что это именно то, что мы искали.

Улица Бюргершпитальгассе перпендикулярила Мариюхильф прямо перед вокзалом, глубоко вырезаясь в запутанные мелкие улочки шестого бецирка. На параллельной ей Миллергассе жила раньше славистка

Барбара Шурц, в которую когда-то влюбился Сергей Гольдцан, он был даже готов бросить ради Барбары свою жену Ирку Васильеву, на Барбара неожиданно и надолго сошлась с тогда с акционистом Бреннером, только что выпущенным из голландской тюрьмы, куда его бросили на пару месяцев за покушение на картину Кандинского "Белая абстракция на белом фоне", размалеванную им баллончиком зеленой аэрозоли.

Обкуренный анашой Бреннер намалевал на картине великого русского абстракциониста лист конопли, а затем, хохоча, побежал к смотрителям и, тыча пальцем и надрывая от смеха брюхо, показал им содеянное, не понимая, почему они пришли не восторг, а в ужас. Его могли бы упечь за решетку на многие годы, но по нидерландским законам, совершение преступления в состоянии наркотического дурмана считается смягчающим обстоятельством, поэтому его довольно быстро освободили.

Говорят, ему пытались навесить еще черный квадрат Малевича, но я сам был свидетелем, когда он божился и клялся на пидараса, что квадрат он не трогал, что это была выдумка то ли Бориса Гройса, то ли Марата Гельмана, которая затем подменила реальную акцию в связи с тем, что искусствоведы-раскрутщики испугались ненужного наркоманского контекста акции, а им хотелось серьезности. Поэтому они и придумали черный квадрат с нарисованным на нем знаком доллара, подменив им зеленую пятерню канабиса. В искусстве всегда есть место подлогу.

А на соседней с Миллергассе Штумпергассе находились облюбленные панками и прочими отбросами общества дневной и ночной притоны -

"Tagasyl" и "Nachtasyl", открытые давным-давно чешскими политэмигрантами.

Одним словом, место было ударным. Вдобавок ко всему в соседнем доме находился русский ресторан "Владимир" и австралийский паб

"Кенгуру".

– Одно время здесь была галерея, – сказал нам хозяин места – пожилой художник-гом с серьгой в правом ухе. – Но мой партнер полюбил женщину и уехал с нею в Каринцию. Да, прошли счастливые времена! Во дворе мы устраивали концерты…

Мужик сделал паузу.

– О нас писали газеты. Вон там, в папке есть вырезки. Вы тоже можете делать здесь выставки, если захотите.

– А как называлась ваша галерея? – полюбопытствовал Ив.

– Галерея называлась "Арт-Фабрик".

– Почему так? – решил докопаться дотошный француз.

– Да потому что раньше здесь была мастерская для арматуры -

Armaturenfabrik, выйдите на улицу и взгляните внимательно на фасад.

Мы сбили молотками шесть букв и осталось – Ar..t…fabrik.

– Конгениально! – вскричали мы с французом в один голос.