Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Глава сорок четвертая Четвертое спасение Моники Фредды Сид

Никиту тотчас охватил зуд деятельности. Он залез в Сеть и стал изучать план Центра, который, к счастью, оказался в свободном доступе. Нашел искомый дом и окна комнаты Моники, изучил окрестности, подъезды и подходы и пришел к выводу, что вытащить деву можно через окно. Оно, конечно, затянуто тонированным суперпрочным полимером, но остроту лазерного ножа можно отрегулировать до молекулярного или даже атомарного слоя, что делает проницаемой любую преграду. Спуститься к окну лучше всего на тросе из флаера и, естественно, ночной порой. Дом предварительно обесточить (с целью нейтрализации датчиков и видеокамер) и «накрыть» электронным конусом подавителя связи. Выходы из дома держать под обстрелом парализаторов. В общем, получится подобие полицейской операции…

Потянем? Только при тщательной поготовке и быстром (две-три минуты) исполнении. Надо, конечно, вызнать режим ночного полицейского патрулирования улиц… Обязательно приурочить акцию к очередному шторму: на него охрана может списать обесточение и потерю связи…

Главная закавыка: как выведать у полицейских систему распознавания «свой-чужой», без которой флаер сразу станет воздушной мишенью над Центром? С готовым вчерне планом Никита явился в каюту к Борису и застал его с Милой.

— Я так и знала, что ты сюда припрешься! — насмешливо воскликнула уже растелешенная, но беззастенчивая Мила. — Загорелось сердчишко ретивое?

— Извините ради бога, — сказал Никита и повернулся было на выход, но был ухвачен мощной рукой Бориса.

— И что ты надумал? — спросил действующий капитан корабля.

— Надо вызволить Мону из лап Беккеров. Это в наших долгосрочных интересах.

— Чего-о? — удивился Борис. — Наш единственный интерес — дернуть отсюда побыстрее в сторону Солнца!

— Ты полагаешь, что на Земле нас просто будут носить на руках и все? — иронично осклабился Никита. — Вояки и политики насядут вмиг и через несколько лет мы опять окажемся в просторах Галактики с какой-нибудь дурацкой миссией. И тогда приязненные отношения с представителями элиты Аратанской империи окажутся весьма кстати…

— Ну ты хвати-ил, — засмеялся Борис. — Высоко сидишь, далеко глядишь! Впрочем, ладно, раз девка просит о помощи, попробуем помочь. Ты ведь уже придумал как?

— В общем, да, — кивнул Никита и стал излагать друзьям свой план.

В конце он сказал:

— Но один пункт требует подкупа влиятельного полицаймэна. Из тех, кто знает коды воздушной системы «свой-чужой».

— К нам в бутик ходит один важняк из полиции, — хохотнула вдруг Мила. — Только он не на амулеты смотрит, а мне в декольте заглядывает. Надо его поспрошать, может он эти коды и знает…

— А как ты ему свой интерес объяснишь? — спросил Никита.

— Прямо скажу, что хочу торгануть контрабандой. Он сам знает, что по воздуху ее доставить проще всего…

— Что же ты ему взамен предложишь? — закипая спросил Борис.

— То, чего он сильно хочет: смачное женское тело, — серьезно ответила Мила, но тотчас спохватилась: — Не обязательно мое…

— Да уж, уважь, — зарокотал Борис. — Подсунь ему лучше эту язву, Наташу…

— Без вас разберемся, кого и что ему подсовывать, — фыркнула Мила.

— В общем, думаю, что коды эти мы добудем.

— Вот и отлично! — обрадовался Никита. — Прямо гора с плеч…

— А как мы после акции с Миранды слинять сможем? — озаботился вдруг Борис. — Если наземные службы нас остановить не сумеют, то БКП точно достанут, без вариантов! Никита впал в ступор: действительно, что может заставить мирандцев отпустить их восвояси?

— Нужно захватить заложника, — воскликнула Мила. — И не абы какого, а того самого Беккера, который к Моне клеится. С ним на борту нас сбивать вряд ли станут.

— Точно, — обрадовался Никита, но опять нахмурился: — Как же его, собаку, захватить? Причем, одновременно с Моной?

— Вот Мона пусть его и пакует, — вновь сообразила Мила. — Она ведь себя крутым офицером позиционирует? Значит, знает всякие боевые штучки-дрючки по лишению противника сознания. Хочет свободы — пусть активно способствует своему освобождению!

— Для этого Беккера надо в свою комнату заманить, — буркнул Борис.

— Мы, значит, полицая заманить сможем, — разозлилась Мила, — а эта цыпа не сможет? Да Эдвин тот спит и видит, как бы ей присунуть, такого обмануть проще простого!

Через два дня криво улыбающаяся Мила сообщила Никите и Борису код к воздушному пространству над Центром. Борис хотел было что-то спросить, но Мила так сверкнула глазами, что тот прикусил язык. А на третий день Никита, томившийся в задней комнатке бутика, увидел наконец свою «жену». Мона вошла в бутик вслед за бодигардом и сразу направилась к Миле, которая моментально заняла посетительницу разговором, таинственно понижая голос. Лицо Моны показалось Никите осунувшимся и усталым. Но вот оно вспыхнуло улыбкой, а глаза испустили стремительный взгляд в сторону тонированного окошечка бытовки.

— Что у вас там? — спросил вдруг резко бодигард и стал похож на готового к прыжку леопарда.

— Кухонка, — пролепетала Мила.

— Я посмотрю? — спросил хищник, тотчас сделал два шага и открыл дверь в бытовку. Никита успел вкючить режим «хамелеона» и застыл ни жив, ни мертв возле стенки. Бодигард недоверчиво осмотрел небольшое помещение и закрыл дверь. За эти мгновенья Мила передала Моне флэшку с инструкциями Никиты, сжала ее кулачок и стала громко нахваливать новые амулеты, способные, по ее словам, вдохнуть жизнь в самого ленивого мужика на свете. А еще через пару минут опасные покупатели покинули бутик. Шторм не преминул явиться в соответствии с прогнозом. В десять вечера флаер с Игорем, Никитой и Борисом вылетел из шлюза «Терры» и тотчас попал в жуткую болтанку. К Центру они подлетели с десятиминутным отставанием от графика. Система «свой-чужой» зафиксировала автоматический запрос, моргнула в ответ и более к ним не приставали. На подлете к особняку Беккера Борис в Никитином «хамелеоне» покинул флаер на тросике (для проникновения в заранее изученную систему коммуникации и отключения электричества в доме Беккера), а флаер полетел по дуге над Центром в ожидании сообщения от Бориса. Вот минул расчетный срок, но заветного сигнала нет.

Прошло пять минут, потом десять…

— Что с ним могло случиться? — нервно спросил Игорь. — Нас могут опять запросить и уже не автомат…

— Терпим и ждем, — сквозь зубы процедил Никита и вдруг увидел, что свет в особняке погас.

— Жми к нему! — вскрикнул он обрадованно. — И включи над ним РЭБ!

Когда флаер наконец завис над фасадом западного крыла особняка, Никита прицепил к поясу тросик и бросился через открытую дверь вниз. Лебедка его исправно притормозила, преобразовав полет в скольжение.

Однако ветер тотчас набросился на диверсанта и стал его раскачивать и мотать из стороны в сторону. Никите удалось вовремя застопорить на уровне третьего этажа, но толку-то! Окно оставалось для него недосягаемо!

— Игорь! — нервно вскричал он по связи. — Подай флаер ближе к зданию!

— Я еле его удерживаю! — крикнул в ответ Игорь. — Даже с помощью сервомоторов!

— Подай! — заорал Никита. И почти сразу врезался в оконную стеклопанель. Ветер попытался увлечь его обратно, но «липкие» перчатки и наколенники уже присосались к панели и удержали Никиту на ней. Отсоединив правую руку от стекла, Никита взял в пальцы подвешенный к плечу лазерный нож и повел его с хрустом по этой преграде, выписывая обширный овал. В какой-то момент лист стекла треснул и ветер оторвал Никиту вместе с ним от окна. Почти сразу в вырезанном проеме показалось лицо Моны, которая крикнула:

— Что так долго? Я вся испереживалась!

Никита отключил присоски у перчаток и наколенников (стекло сразу улетело вниз), качнув трос, прилетел к проему, уцепился за его края и сказал:

— Рад новой встрече с тобой, дорогая!

Лицо Моны сморщилось, в глазах блеснули слезы, но она отступила от окна, нагнулась и подала к проему обмотанное простыней человеческое тело, сказав:

— Прими сначала груз, коммандер. Тот самый Беккер, который тебе потребовался…

— Игорь, сбрось трос с обвязкой, — попросил Никита. — Это для Беккера.

Получив требуемое, он размотал часть простыни, просунул обвязочный шнур под мышки полуголому бесчувственному парню, намотал простыню обратно, завязав ее концы и скомандовал:

— Давай помалу! Трос потащил тело из проема и утянул его в конце концов во внутренности флаера. Никита же обернулся к Моне, протянул руки и сказал:

— Обними меня, жена моя, и как можно крепче!

Мона прыгнула на Никиту, обхватила его руками и ногами и шепнула на ухо:

— Как долго я ждала этой возможности… Когда флаер бесшумно вывернул к главному фасаду, Никита увидел вспышки у его входа, означающие перестрелку. На этот случай у него были предусмотрены светодымовые гранаты, которые он тотчас сбросил под нос осажденным. Как только возникли клубы дыма, флаер помчал в сторону предполагаемого местонахождения Бориса и стал там кружиться, включив ратьерный прожектор.

— Он там! — вскричал Игорь и бросил флаер к земле. Никита выскочил наружу, увидел едва шевелящегося Бориса, подскочил к нему и, ухватив под мышки, резво потащил к флаеру.

— Ыы-ы! — взвыл Борис. — На мне живого места нет, а ты, сволочь, тянешь как бульдозер!

— Потом будешь жаловаться, потом, — огрызнулся Никита. — Когда очутишься на «Терре»! Через несколько мгновений флаер взмыл ввысь, пересек невидимую границу Центра и взял курс к космодрому.