Гранит

Глава 11

– Я не понимаю вас, Ваше Величество, просто не понимаю. Ваш великий отец проводил совершенно другую политику. Он укреплял старые рода, крепил вертикаль власти. А Вы, словно задались целью разрушить все им созданное!

– Как вы переживаете, Клод. Впрочем, в чем-то я вас понимаю. Да-да, вы не ослышались. Понимаю, но не принимаю. То есть, безвольная политика потакания знати, которую проводил отец, вы называете укреплением власти. Занятно. Ну и к чему это привело? Население сокращается, доходы соответственно тоже. Ваша знать, за которую вы так переживаете, норовит ездить в империю. Проматывать деньги там. Добывать средства здесь, а тратить там. В результате, метрополия богатеет, а мы нищаем. Это нормально?

– Да с чего вы взяли, сир, что население сокращается? Насколько я знаю, рождаемость вовсе не упала. Чернь как плодилась, так и продолжает плодиться. Размножаются, как кролики.

– На моих, на королевских землях, да. А у владетельных ужасающая детская смертность. Из десяти новорожденных, дай бог, если выживают двое детей. Их попросту нечем кормить. Скажите, мессир, вам доводилось голодать? В течение долгого времени, а? Препоганые ощущения, хочу вам признаться. Совершенно не тянет предаваться пустопорожним размышлениям. Желание лишь одно, добыть съестного.

– Так они же, сервы, привычны к этому. Этот голод, он стимулирует их интенсивнее работать…

– А потом явится графский мытарь, и отберет все наработанное в качестве налога. А ты как был голодный, так и остался. Один год, другой, десятый. А потом знаете, что произойдет? Стимул исчезнет. Поскольку станет ясно, что работай или не работай, результат один и тот же.

– И вы, государь, решили изменить проверенную веками практику. Я правильно понимаю?

– Совершенно верно. На моих землях фиксированный налог. Серв, а я предпочитаю говорить, землепашец, отдает оговоренную часть произведенного им товара. Все остальное остается в его руках. И он может поступать с остатком по своему усмотрению. Вы удивитесь мессир, но мои, сытые работники, приносят намного больше дохода, чем голодные. Проверенные, по вашим словам, временем. А еще, мне не нужно бороться с бунтовщиками, не нужно содержать штат надсмотрщиков и карателей. Мне даже мытари не нужны, можете себе такое представить?

– Но я слышал, что многие из представителей старых родов аннулируют оммаж, возвращают земли в казну. Это ли не разрушение порядка, попрание устоев?

– Ну, во-первых, вовсе не многие. А только самые бесталанные и никчемные. А, во-вторых, почему бы и нет? Просто я им организовал возможность тратить свои деньги здесь, на месте. Ну а роскошь стоит не дешево. Так что, никто не заставляет их продавать свои земли. Не стоит с ножом у горла, чтобы отнять привилегии. Это их полностью добровольный выбор. И уж лучше пусть они продадут их мне, чем кому-либо другому. Так как в подобном случае, пришлось бы судить их за измену, со всеми вытекающими последствиями. Так что я не совсем понимаю причину вашего недовольства, мессир?

– Причина моего недовольства… – архимаг перевел дух и присел наконец в кресло. Стиснул подлокотники и вперил в короля горящий взгляд. – Ломая устои, вы сир, лишили призвания моих учеников. Скоро очередной выпуск и куда им податься? Армия теперь для них закрыта, государственная служба тоже. Вы не боитесь взамен бунта черни получить бунт магов? А ведь недовольство в их среде копится и рано или поздно найдет выход.

– Не боюсь. – Монарх смотрел твердо. – Сколько там этих ваших выпускников, пара десятков? Ну пусть три. А сколько из них готовы рискнуть жизнью? А ведь при открытом выступлении именно так и будет. Им придется воевать с армейскими подразделениями. И я вовсе не перекрыл вашим молодым волшебникам доступ к службе, не надо передергивать. Я просто отменил синекуру, это да. Те, кто готовы тянуть армейскую лямку, почему нет. Я готов принять их. А после соответствующих клятв и присяги, и на государственную службу. Вот только плевать в потолок и получать за это деньги больше не удастся. Не нравится? Пусть катятся в империю, или еще куда…

– И вы готовы усиливать ваших врагов?

– Ленивыми бездарностями? Конечно. Поймите, Клод, у меня полно работы для магов. Но именно работы, а не беззаботного времяпрепровождения. Совсем скоро, по рекам помчатся скоростные корабли. В небо поднимутся летательные аппараты. И для каждого такого устройства потребуется сильный, знающий маг. Вот их бы вам и готовить в вашей Академии. А не бездельников, мечтающих о даровых деньгах.

– Да вы фантазер, оказывается. Хочу вас заверить, Ваше Величество, поднять в воздух аппарат тяжелее воздуха невозможно. Я могу левитировать. Соответствующее заклинание существует. Но назвать это полноценным полетом у меня язык не поворачивается. Что вы делаете, сир?

Верховный владетель, продолжая слушать своего советника и кивая в нужных местах головой, извлек один лист из стопки бумаги на столе. Разложил его на поверхности столешницы и принялся сгибать каким-то причудливым способом. Потом встал, подошел к окну, открыл створку и поманил архимага. Дождался, пока волшебник приблизится и плавно метнул в воздух хитро свернутую бумажку. Та выскользнула из окна и плавно снижаясь пересекла сад и исчезла за кустами.

– А это полет? А если бы в этой конструкции сидел бы маленький маг и поддерживал бы движение вашей пресловутой левитацией. Как далеко бы она улетела? Что скажете, мессир?

– Но черт возьми, как? Откуда вы взяли такое?

– Показал кое-кто. Занятно, правда?

– А этот загадочный некто, не отзывается случаем на имя Федул? Последнее время он зачастил во дворец. Я еще не мог понять, чем этот юнец так вас заинтересовал, сир.

– Вы правы, мой друг. И кстати, он должен подойти вскорости. Не хотите познакомится с интересным юношей? Поверьте, вам будет любопытно поговорить с ним.

– И что же в этом юнце особенного? Помимо необычного магического дара, конечно?

– О-о, вы не поверите, Клод. Паренек является носителем памяти вселенца. Весьма любопытной памяти, между прочим.

– Он вселенец? Но они же бездарны!

– Вовсе нет. Просто гильдейский маг-лекарь, оказался в нужный момент рядом с парнем и решил, что терять уникальный дар не годится. Но и вселенца было жалко. Так он отсек память от души того бедолаги и…

– Обалдеть! – Архимаг застыл с открытым ртом. С трудом захлопнул его и посмотрел на монарха круглыми от удивления глазами, – вот это мастер!

– Вот видите, мой друг. А вы еще относились к Гильдии Ремесленников с эдаким пренебрежением. Дескать, что они могут, эти работяги, верно? Ну и что вы чувствуете сейчас?

– Стыд…

Федул плотно засел в библиотеке Академии. Хорошо, что ректор организовал ему доступ. После того знакомства со старым волшебником в королевской резиденции, молодого мага взяло, что называется, за живое. Тогда архимаг назвал парня подающим надежды магом. Не то чтобы это не польстило юноше, такое обращение от мастера дорогого стоит. Вот только и согласиться не позволила совесть. Федул признался, что согласно общепринятой практике, магом является его одушевленный источник, Барсик. Он же, в лучшем случае, просто носитель, вместилище источника. Мессир покивал понимающе, отметил, что это хорошо, что юноша трезво оценивает свои способности. Ну и пригласил заходить в Академию. На предмет консультаций или в библиотеку. Чем неофит и не преминул воспользоваться. Монарх в темпе принял юного Камня в личные вассалы, пожаловал дворянство, выдал серебряную цепь для ношения на шее. Правда заметил, что для получения земель придется послужить и поработать. Впрочем, Федула это отнюдь не разочаровало. Он и так был в полном восторге.

Так что теперь, как только выдавалось свободное время, они с Барсиком спешили в сокровищницу знаний. Набирали литературу, усаживались в дальнем углу и принимались изучать актуальные знания. Многое открывалось с совершенно неожиданной стороны. Например, приверженность обретенной стихии. Как оказалось, стихийная специализация являлась фикцией. Любой маг мог работать с любой стихией. Все упиралось лишь в ресурсы. Обретенная стихия требовала существенно меньших затрат на оперирование ею. И только. Кроме того, Федул внимательнейшим образом проштудировал вступительный курс. То, что студенты изучают в самом начале своего обучения. Требовалось понять, что учить-то. Просто так высиживать было глупо, хотелось актуальных знаний. С таким подходом он сразу отложил в сторону несколько дисциплин. Магия слова, магия жеста, все это изучать бессмысленно. Для этого Барсик есть. Иначе получится масло масляное и только. И в результате юный исследователь остановился на начертательной магии. Основа основ. «Ассемблер» всплыло в голове со знакомой щекоткой.

Ну да, ведь эти машущие руками и кричащие зубодробительные формулы волшебники по сути дела воспроизводят в той или иной форме символы Древней Речи. Ну а уж найдя точку приложения сил, молодой гильдейский маг, взялся за дело с присущим ему упорством и въедливостью. Тина скучала поначалу, но потом нашла и себе почитать интересного. В библиотеке нашлось куча справочников по оружию и боевому искусству. Так что и телохранительница проводила время обложившись увесистыми томами и тщательно перерисовывая отдельные картинки в свою тетрадку. А по утрам пыталась применить найденное на полигоне стражи. Федул, глядя на новые ухватки подруги снова испытал, знакомую уже щекотку. Только теперь прорезалось слово «дестреза».

Учиться оказалось неожиданно интересно. Знаки Древнего, или как называли некоторые, Истинного Языка открывались на страницах старинных инкунабул. Тот же знак огня, к примеру, ничего особенно сложного из себя не представлял. Нарисовать его не представлялось сложной задачей. Федул даже вспомнил по ходу слово «иероглиф». Другое дело, что на полигоне, подав силу в собственноручно нарисованный знак, юный экспериментатор получил лишь кратковременную огненную вспышку. Все. Пришлось лезть в книгу. Там и правда, помимо самого основного знака имелось множество знаков помельче, эдаких завитушек странного вида. И уйма текста рядом с каждой. Некоторое время парень вдумчиво изучал их, потом прошептал «модификаторы» и знакомо окостенел. Тина терпеливо дожидалась, пока напарник отомрет. Транс, правда, в этот раз занял прилично времени, как бы не половину часа. Придя в себя, Федул сразу открыл раздел, посвященный магии воздуха. Там ситуация оказалась аналогичной. Некоторое время он бездумно смотрел на подругу, потом прошептал потрясенно.

– Вот значит, как оно устроено!

– Что устроено?

– Все, магия там… – парень вскочил на ноги, поднял книгу, пристроил ее под мышку, – пошли!

– Куда?

– В мастерские. «Автоген» будем делать, магический…

Известие о том, что юный ремесленник получил из рук короля жалованное дворянство быстро распространился по городу. В Ремесленном квартале радовались. Собирались вводить юношу в Совет. Для этого надо было представить какое-нибудь выдающиеся изделие, но судя по тому, чем молодой Камень занимался в мастерских, за этим дело не станет. Зато в кругах городской знати отношение было совершенно другим. Иначе чем выскочкой юношу там не называли. Изощрялись в предположениях о характере услуг, которые юнец мог оказать монарху. В общем чесали языки.

Так что, в очередной выход в город, не успел Федул с напарницей сделать и десятка шагов по улице, как к ним устремился, разодетый в пух и прах молодой дворянин. Он уже раскрыл было рот, чтобы высказать что-то, но налетел лбом на срез дула изрядного калибра. Пистоль бестрепетно сжимала твердая рука Тины.

– Еще шаг и ты труп, – девушка смотрела твердо.

– Если ты меня убьешь, тебя четвертуют! – Разряженный в пестрые шелка завопил визгливо.

– Ну меня то ли казнят, то ли нет. А вот ты будешь лежать в могилке. Готов рискнуть?

– Тина, брось каку. – Федул решил вмешаться в разговор, – что ты как маленькая. На минуту оставишь тебя без внимания и вот, вляпалась…

– Ты сказал «каку»? – Молодой вельможа побурел от гнева, – я оскорблен и требую поединок. Через час, на Арене. Условия, сталь! – Он победно посмотрел на вызываемого. Тот, однако, остался спокоен.

– Через час, так через час. Честь имею…