Грехи империи

Глава 16

Старику Флесу потребовалось три дня, чтобы организовать встречу для Стайка. Информация пришла в виде записки, где говорилось, что некто встретится с Стайком в пабе «У Сендер», чтобы обсудить людей-драконов. В записке не уточнялось, с кем именно встретится Стайк. Но и это уже неплохо.

«У Сендер» − старый паб на Ободе с видом на Гринфаэр-Депс. Он располагался в подвале под настоящим джентльменским клубом, и во времена Стайка его посещали исключительно солдаты − пехотинцы напивались здесь после ужасов битвы, пока их офицеры курили и играли в карты на шикарных бархатных диванах наверху. Всё это происходило под бдительным оком бабули Сендер, которая не терпела драк и тех, кто кичатся званием. Любимое заведение ветеранов Лэндфолла.

Это место было не из тех, где можно затеять драку.

Около семи вечера Стайк сидел на крыльце через дорогу от паба Сендер, засунув руки в карманы, ссутулив плечи и надвинув на лицо кепку. Судя по всему, у бабули Сендер наступили тяжёлые времена. Окна джентльменского клуба были заколочены, краска облупилась, а на крыльце сидел нищий с дворняжкой.

− Я здесь бывала, − сказала Селина.

− Неужели?

− Да, папа сбывал здесь краденое.

− Бабуле Сендер?

− Нет. Дяденьке, с которым встречался в задней комнате. Но бабуля хорошая. Всегда давала мне сладости.

− Бабуля Сендер мне всегда нравилась, − заметил Стайк.

Ему было грустно видеть, как обветшало заведение, и он подозревал, что оно в значительной степени утратило прежнюю сакральность. Да ладно. Наверное, это было не лучшее место, чтобы назначить встречу.

− Хорошо. Ты останешься здесь. Если увидишь, как к ступенькам приближается кто-нибудь подозрительный, бросишь камешек в то окно. Если людей будет больше одного, бросишь больше камешков. Поняла?

− Конечно.

Стайк перешёл улицу и положил руку на железные перила лестницы, ведущей в подвал.

− Бен! − позвала Селина.

Он обернулся.

− Будь осторожен.

Он кивнул и, спустившись, нырнул в холодную темноту. Паб был таким, как он помнил − тусклое освещение, попахивает дымом малы, на скамейках в углу дрыхнут пьяные, чтобы прогнать дневное похмелье, а сама старуха Сендер, ничуть не изменившаяся за десять лет, стоит за стойкой и натирает стаканы. Не хватало только давки тёплых тел и разнузданных пьяных песен.

Стайк подождал, давая глазам привыкнуть к полумраку. Он насчитал дюжину посетителей, большинство пьяные или активно к этому стремящиеся, и лишь двое просто ужинали. Среди них не было ни одного пало. Запах заведения навевал воспоминания, и губы Стайка растянулись в улыбке. Здесь он познакомился с Ибаной пятнадцать с лишним лет назад. Она сломала ему нос, и бабуля Сендер вышвырнула их обоих посреди ночи. Тогда они втёрлись в карточную игру наверху и обчистили до последней краны двух кезанских генералов.

− Так и будешь стоять и глазеть или всё же выпьешь? − поинтересовалась бабуля Сендер, не отрываясь от чистки стаканов. − Только не вздумай грабить, у нас ничего не осталось.

Стайк подошёл к стойке.

− Тяжёлые времена? − Он положил несколько купюр. − Виски и трубку.

Сендер, нахмурившись, вглядывалась в него.

− Я тебя знаю?

Она была грубой старухой, теперь уже лет семидесяти, со сморщенной и задубевшей бледной кожей. Похоже, один глаз у неё постоянно косил.

− Вряд ли, − ответил Стайк.

Она покачала головой.

− Ага, плохие времена. − Деньги исчезли со стойки. − Когда-то это был паб для ветеранов. Теперь все ветераны работают на заводах или гниют в лагерях.

− В Гринфаэр-Депс больше нет ветеранов? − спросил Стайк.

− Есть кое-кто, − признала бабуля Сендер. − Но не так много, как ты думаешь. Теперь всё перешло к пало, и мне от этого никакого проку. Они и капли не выпьют, если хозяин заведения не пало, поэтому ко мне не ходят.

Поставив перед Стайком полный стакан, она набила трубку табаком с ароматом вишни и вручила ему.

− А ты ветеран? Что-то в тебе знакомое.

− Просто ещё один усталый покойник, бабуля. − Стайк положил ещё крану и кивнул на самый дальний от двери угол. − Света. Туда.

Бабуля Сендер зажгла одну из множества газовых ламп над местом, которое указал Стайк, и оставила его наедине с виски и трубкой. Он вытащил утреннюю газету и уселся, закинув ноги на стул. На первой полосе была статья о том, что бригада наёмников «Штуцерники» разместилась в старом форте Лоэла и взялась за перестройку нескольких многоквартирных домов. Это будет ближайший к Гринфаэр-Депс строительный проект за долгие годы, и он получил приличную поддержку местных. Стайку стало интересно, зачем на самом деле вызвали Флинт. Её благосклонность к нему не простиралась настолько далеко, чтобы поделиться настоящей целью, но, похоже, хвалебные статьи были каким-то отвлекающим маневром. Обычное дело в Лэндфолле.

В другой статье говорилось о масштабных раскопках к югу от города. Туда перевели тысячи рабочих, чтобы выкопать древний монолит. Территорию закрыли для публики, но, по слухам, туда приехали учёные из Девятиземья. И, похоже, никто не знает зачем. Слишком много усилий ради древнего камня.

Стайк пролистал газету, всё ещё радуясь тому, что можно достать свежую прессу в день выхода, а не ждать недели и месяцы, пока её пронесут в рабочий лагерь. Конечно, газетчики пишут всякую чепуху, но это чепуха о его городе.

Услышав стук камешка в высокое окно на другой стороне паба, Стайк поднял голову. Ещё один стук. Ещё. И ещё. Он вытащил нож и положил на стол, как бы ненароком накрыв газетой, и раскинул руки на спинке скамьи.

Дверь открылась. Даже при тусклом свете Стайк разглядел бледную веснушчатую кожу молодого пало, за которым вошли ещё трое. Все четверо были в шерстяных костюмах, как обычные горожане, и, без сомнения, изо всех сил старались слиться с толпой. Ещё в войну большинство пало перестали носить в городе одежду из оленей кожи. Они и без того вызывали неприязнь у остальных жителей.

Пало сразу рассредоточились по залу. Один гордо нёс на бедре пистолет, у двух других были тяжёлые боз-ножи, как у Стайка, только гораздо меньше, а у четвёртого пара железных кастетов. Похоже, они пришли не только поговорить. Стайк тут же придумал всем прозвища: Щекастый, Веснушки, Нагар и Счастливый. Счастливым он назвал парня с пистолетом. Он расплывался в улыбке и оглядывал паб так, будто планировал завладеть им к концу вечера.

− Вам чего? − строго спросила бабуля Сендер. − Если не будете пить, то у меня нет времени на таких, как вы.

Счастливый сделал грубый жест.

− Заткнись, бабуля. Говорить будешь, только когда спросят, или получишь затрещину.

− Только попробуй, недомерок. − Бабуля со стуком поставила на стойку чашку, которую натирала. − Я...

− Бабуля, − тихонько окликнул её Стайк. − Они пришли ко мне. Не беспокойся. − Одной ногой он отодвинул стул по другую сторону стола и перешёл с адроанского на язык пало. − Садитесь и оставьте старую леди в покое. Нам надо поговорить.

− Только без драк! − предупредила бабуля Сендер.

Счастливый прищурился, глядя на Стайка, и с важным видом пересёк зал в сопровождении остальных. Он проигнорировал предложенный стул и встал напротив Стайка, скрестив руки на груди. Вообще-то он не был недомерком. Худощавый, мускулистый, выше среднего роста. Как и у большинство пало, у него были ярко-зелёные глаза с лёгким прищуром, унаследованным от тысячи поколений предков, живших под ярким солнцем Фатрасты. С таким типом лица и осанкой он мог бы с лёгкостью уложить в постель почти любую женщину. «Если бы у него было обаяние», − подумал Стайк.

− Это ты хотел встретиться с человеком-драконом? − спросил Счастливый.

− Я.

− Ты не похож на историка.

− Смешно. А ты не похож на человека-дракона.

Счастливый сплюнул на пол.

− Как будто человек-дракон станет связываться с таким, как ты. Мы пришли сказать, чтобы ты не лез не в своё дело. Учёный ты, историк или ещё какой хрен − нечего искать человека-дракона, если только не хочешь, чтобы тебе проломили голову.

− И кто это говорит?

Счастливый выпятил грудь.

− Я говорю.

Стайк посмотрел на спутников Счастливого. Не профессионалы, но и не тюфяки. Один осматривал зал − нет ли у Стайка подмоги, а двое других не сводили глаз со Стайка, готовые выхватить оружие. Они ожидали встречи с каким-нибудь очкастым хлюпиком, но были готовы ко всему.

− А в Лэндфолле есть человек-дракон? − спросил Стайк, пытаясь изобразить лёгкое любопытство.

− Не твоё собачье дело, уродливый ублюдок.

− Тише, тише. Не нужно обзываться. Я просто задаю вопросы. За спросить не бьют.

− А тебе врежут, − ответил Счастливый и вытащил пистолет. − Мы пришли передать сообщение, причём по-хорошему, но если ты такой любопытный, могу передать послание, которое ты запомнишь.

Стайк вздохнул. Глупые детишки. Слишком много из себя ставят. Хоть бы огляделись вокруг. В этом захудалом пабе они никого не впечатлили. Это нейтральная территория, где можно было откровенно подискутировать в уединённой обстановке. Счастливый рисуется, как идиот, вместо того, чтобы притормозить и задаться вопросом: почему одинокий старый калека так непринуждённо себя ведёт при численном перевесе один к четырём не в его пользу?

Стайк неторопливо полез в карман и вынул стопку кран. Отделив несколько купюр, положил на стол.

− Мне просто любопытно. Расскажи немного об этом человеке-драконе и уйдёшь с полным карманом наличных. Я пойду своей дорогой, и никто не пострадает.

Счастливый недоверчиво оглянулся на Нагара, посмотрел на тёмную скамью в противоположном углу зала и обратно на Стайка.

− Бездна, кем ты себя возомнил?

− Я просто ищу информацию. Кто такой человек-дракон? Что он делает в Лэндфолле, когда его сородичей не видели десятки лет?

Стайк говорил быстро, чтобы не дать Счастливому расслабиться. Пять минут назад он не верил, что в Лэндфолле есть человек-дракон. Но кто-то же послал эту четвёрку.

Счастливый положил руку на стол и наклонился вперёд, держа пистолет в нескольких дюймах от щеки Стайка.

− Не смей задавать вопросы, урод. Спрашивать буду я. Зачем тебе это знать? Что тебе за дело до людей-драконов? Отвечай быстрее, пока я не потерял терпение.

− Слышали, что я сказала? − заявила бабуля Сендер из-за стойки. − Я достаточно знаю ваш собачий язык и понимаю, в каком вы настроении. Здесь никаких драк! Если у вас проблемы, выйдите на улицу.

− Заткнись! − рявкнул Счастливый.

Его голос дрогнул. Он понимал: что-то здесь не так. Стайк не испугался ни четырёх головорезов, ни пистолета у лица, и это противоречило опыту Счастливчика.

− Следи за манерами! − бросил Стайк. − Ответь на мои вопросы и выйдешь отсюда с двумя сотнями кран и целыми руками и ногами.

Палец Счастливого дёрнулся на спусковом крючке.

− Я заберу эти деньги и засуну этот пистолет тебе...

Стайк схватил нож и пришпилил запястье Счастливого к столу.

− Нечего тянуться к деньгам, − произнёс он, отнимая пистолет у Счастливого.

Счастливый и его дружки несколько долгих секунд пялились на лезвие, торчащее из запястья, а потом Счастливый начал кричать. Ошалевшие дружки бросились доставать оружие, бабуля Сендер завопила:

− Не драться, не драться!

Стайк швырнул стол – а вместе с ним и Счастливого − в Нагара. Оба свалились в кучу, а два других пало подскочили к Стайку. Он поднялся со скамьи, уклонился от ножа Щекастого и сбил его с ног ударом в висок.

Веснушкам удалось врезать Стайку в челюсть кастетом. Стайк подавил боль и согнулся от удара в живот. Закряхтев, он схватил Веснушек за руку и сильно вывернул. Раздался треск ломающейся кости, а следом крик Веснушек.

Щекастый оправились от удара Стайка и снова ринулся в бой, выставив нож. Уклонившись, Стайк обхватил его за талию одной рукой, притянул к себе, как даму в танце, и стукнул лбом в нос. Пало рухнул на пол.

Стайк подошёл к тяжёлому столу, под которым всё ещё лежали Нагар и Счастливый. Поднял стол и выдернул лезвие из запястья Счастливого. Нагар потянулся к своему ножу, но Стайк наступил ему на руку, потом наклонился, схватил за горло и сжал, пока не ощутил, что потекла кровь. Нагар дёрнулся несколько раз и затих. Стайку пришлось стереть кровь с кольца, чтобы оно не соскользнуло с пальца.

Вся схватка не заняла и двадцати секунд. Счастливый с застывшим на лице ужасом, держась за запястье, полз по размазанной на полу собственной крови, пытаясь дотянуться до пистолета, который отобрал Стайк. Бабуля Сендер осыпала всех ругательствами. Стайк поднял пистолет и проверил пороховую полку.

− Он даже не заряжен, придурок. – И занёс нож.

Счастливый перевернулся.

− Во имя Кресимира, не надо! Не я тебе нужен. Вон он!

Он ткнул пальцем в тёмный угол. Стайк медлил, подозревая подвох. В том углу никого не было.

Внезапно у него волосы встали дыбом: казалось, сами тени пришли в движение. Словно из ниоткуда там появился мужчина, поправляющий манжеты превосходного чёрного костюма. Он был коренастым и мускулистым, с короткими огненно-рыжими волосами и бородкой клинышком. На запястьях и шее змеились чёрные татуировки, но в остальном его можно было принять за бизнесмена-пало, который пришёл в паб выпить.

Бабуля Сендер, всплеснув руками над грудой тел, прервала тираду на полуслове.

− Бездна, откуда ты взялся?

Незнакомец не обратил на неё внимания.

− Зачем тебе человек-дракон? − спросил он.

Слова прозвучали как-то невнятно, будто у него полный рот патоки, и Стайк не сразу сообразил, в чем дело. Человек говорил не на пало.

Это был похожий язык, настолько близкий, что их можно спутать, − дайнизский.

Стайк забыл о Счастливом под ногами. Убийца узнает убийцу с первого взгляда, а у этого руки по локоть в крови. Он держался уверенно, слегка наклонив голову, тело расслаблено, но поза кричала о неминуемой опасности. Стайк повернулся к незнакомцу − человеку-дракону − и показал на него ножом.

− Просто ищу ответы.

− Ты их не найдёшь, − ответил тот. − Не здесь.

Стайк всегда верно оценивал угрозу. Он знал, когда атаковать, а когда отступать. Именно поэтому он ему не было равных в командовании кавалерией. Но разобраться в человеке-драконе он не мог, и это приводило в замешательство.

− А я думаю, что найду. Хотя не исключено, что придётся их из тебя вытянуть. − Он показал на растерзанные тела детишек пало. − Это твои? Ты даже не шевельнулся, чтобы им помочь.

Человек-дракон слегка дёрнул бровью: высокомерный жест, означающий, что это неважно.

У Стайка к горлу подступила желчь. Наверное, эти бедные детишки были своего рода послушниками. По мнению Стайка, человек-дракон отвечал за них. Точно так же полковник Стайк отвечал за каждого улана в своём отряде.

− Ты мне не нравишься, − сказал Стайк. − С каким же удовольствием я тебя убью.

Человек-дракон сделал шаг вперёд и остановился. Лицо у него было как у кота: совершенно непроницаемое, а глаза изучали противника в поиске сильных и слабых сторон. Казалось, он колеблется. Вдруг он направился к двери, быстро и небрежно, как пантера, которая решила не сражаться за добычу с медведем. Во мгновение ока выскочил и исчез на улице. Стайк выругался и заковылял за ним. Когда он вышел из паба, человек-дракон уже растворился в вечерней толпе.

− Селина!

Стайк сунул в рот новый кусок роговика, яростно жуя, чтобы заглушить судорогу в ноге.

Она быстро подошла, и Стайк показал туда, где исчез человек-дракон.

− Видела пало, который только что вышел отсюда? В чёрном костюме?

− Да.

− Иди за ним. Не попадайся ему на глаза, но и не потеряй его. Я пойду за тобой.

Селина влилась в толпу, а Стайк неторопливым шагом последовал за ней. Ворча под нос, вытер кровь с рукава и лица. Он не любил, когда его дурачат или вот так ускользают. А ещё не любил получать ответы, которые вызывают ещё больше вопросов.

Вроде этой проклятой легенды о дайнизском человеке-драконе, который жив-здоров и спокойно разгуливает по Лэндфоллу.