Холод (СИ)

23

— Якоб. Ты уверен, что это сработает? — Якоб, Алиция и Марша вновь собрались в моем мире, рядом с рекой и меня слегка потряхивало от осознания того, что за авантюру мы сейчас творим.

Мое посещение «Псиса» в прошлый раз, когда навстречу мне, из развернувшегося операторского кресла встал синий клон Якоба и помахал ручкой, едва не сделало из меня заику.

А Якоба едва не отправило на тот свет.

Тоже мне, бог из машины…

Прибил бы, шутника.

Только вот идея создания кристаллических тел, кинутая в массы и подхваченная министерством обороны, требовала отладки. И — бешеного количества кристаллов.

Учитывая, что кристаллы приживались только на «живых», без единого следа способностей, становилось очень интересно… Теперь, человечество получало существо, способное бесконечно долго работать в опасных средах, контролируемое человеческим разумом.

И воевать, к сожалению.

Без усталости, голода и прочих, сопутствующих человеческому организму, слабостей.

На данный момент мы сторговались с Якобом на два десятка кристаллов, которые предстояло еще собрать.

Пока Якоб и Марша, согласившаяся ему помочь в деле «уламывания» и последующего получения кристаллов, разувались и входили в воду, пробираясь к друзе, мы развели костер и поставили на него котелок для горячего питья.

— Сайд. Мне очень не нравится все это. — Алиция наблюдала за мужем и, одним глазом за котелком.

— Это — научный прорыв. А он — просто в азарте открытия. — Я снял рубашку и теперь лежал кверху пузом, принимая солнечную ванну. — Дай ему время.

— Когда он вживил кристалл, «раскачка» пошла быстрее. — Огорошила меня женщина. — Теперь, Якоб пусть и слабая, но — «единичка».

— И что в этом плохого? Дети у Вас есть. — Я открыл один глаз и перевернулся на живот, прогреваясь равномерно. — Тем более, ты ведь именно этого и хотела.

— Хотела. — Алиция помешала в костре палочкой. — А теперь — боюсь. И его боюсь и, больше всего, боюсь за него.

— Рассказывай. — Я сел перед костром и накинул рубашку на плечи — местное светило оказалось намного активнее нашего, и ультрафиолет щедро падал с небесной выси, заставляя кожу подрумяниться.

Алиция замолчала, собираясь с мыслями.

— Что с нами станет, если кристалл обретет сознание? — Алиция уставилась на меня. — Мы ничего не сможем противопоставить их силе. Все, что есть у нас — будет и у них.

— Без Вас не будет и Нас. — Ответил ей тихий голос из-за моей спины.

Мерцающее облачко насыщенно синего цвета выплыло и замерло, отгородив нас от замерших в реке Марши и Якоба.

— Но это, вообще — рабство! — Алиция сжала кулаки так, что побелели костяшки.

Облачко издало тихий смешок и заискрилось красным.

— Ох уж эти «людские мерки»… Зачем нам тела и драка, если мы можем быть везде? Корпусами ракет, летящих к другим звездам и самым нежным шелком, на котором лежат разгоряченные любовники… Мы можем быть всем этим. Но без человека — станем ничем. Просто обычные драгоценные камни.

Облако вздохнуло.

— Мы можем помочь, защитить… Но воевать мы не будем! — Облако перелилось из синего в фиолетовое. — Мы созданы оружием. Созданы растворять и запаковывать в свою структуру. Это — очень больно. Это — разрушение структуры. Это начало идеального порядка и конец развития.

— Ты говоришь за всех? — Алиция смотрела на облако, и по ее глазам было видно, до нервного срыва совсем не далеко.

— Да. — Облако стало почти черным. — Мы не возьмем оружие и не станем оружием.

— Вы сказали. Я услышал. — Вверх взметнулись языки пламени, подтверждая клятву и облако исчезло, оставив нас в покое.

— Ты со всеми такой? — Алиция смотрела на меня как на дурочка, обменявшего драгоценный алмаз на щенка. — Доверчивый?

— Время покажет. — Я пожал плечами. — Лучше доверять, чем постоянно стоять в позе…

— И что будешь делать ты? Если они солгут?

— Жить дальше. Не они первые. Да и мне не впервой. Только я верю, а потому и живу.

Нельзя объяснить испуганному, невыспавшемуся человеку, что на месте ничто не стоит.

— Смотрите! — За время нашего молчания, Якоб и Марша уже подобрались к костру, держа в руках полуметровые «волшебные палочки». — Мы договорились! Здесь полсотни!

Алиция дернулась, но вместо резких слов, улыбнулась мужу и похлопала ладонью рядом с собой, приглашая сесть на теплый песок, накрытый огромным куском брезента.

Моя рыжая, что-то почувствовала и, усевшись рядом, сразу плотно прижалась ко мне своим горячим боком, положив голову на плечо.

В который раз я отругал себя за забытый фотоаппарат — блики светила, играющие на поверхности воды, складывались в совершенно гипнотическую картину.

Шум, свет, тепло сидящего рядом дорогого и любимого человека, вот и все, что бывает нам нужно.

Залив костер водой, я провел своих гостей обратно, в нашу квартиру.

«Волшебные палочки» жгли Якобу руки и, едва вернувшись, он подхватил Алицию под руку и распрощался с нами, торопясь в свою «Псиса».

— Не вижу радости в глазах. — Марша заварила свежий чай и теперь мы «чаевничали». — Что-то не по-твоему?

— Я все думаю о названии мира. — Я задумчиво мешал чай. — Пора бы и имя ему дать. Как ты думаешь, «Кор'Ан'Тир» будет не слишком круто?

— «Тир'На'Ногт». — Муркок всегда был любимым автором Марши. — Не слишком ли длинно и заумно? И, как, по-твоему, будут зваться жители? Корантирцы? Нет уж, любимый. Слишком явный ответ — плохой ответ.

— «Орсай»?

— Мне нравится. — Марша спрятала улыбку. — Может, еще подумаешь? Ведь в спину никто не дышит?

— Что Якоб рассказал? — Я перепрыгнул на другую тему, вспомнив, как мило они общались по дороге за «добычей и обратно».

— Рассказал, как удивителен Ваш мир. — Марша отставила чашку и помрачнела. — Восхищался и не мог объяснить. Не хватало слов.

— Хочешь, так же? — Я приподнял ее голову за подбородок и посмотрел в глаза.

— Хочу. — Вызов в глазах Марши полыхнул ярче разряда молнии.

Я встал и вышел в зал. Отломил, с едва слышным хрустальным звоном, маленький отросток и вернулся на кухню, сжимая его в кулаке.

— С одним условием. — Я разжал кулак и показал темно синий кристалл. — Ты будешь крестной моего мира!

— Ни-за-что! — Марша отстранилась. — Твой мир, сам и «прыгай»…

Зря Якоб пихал свой кристалл в район головы.

Подмигнув, взял Маршу за левую руку, развернул запястьем вверх и прижал к нему кристалл.

В мгновение ока, твердый и ледяной отросток стал нагреваться, затем плавится, растекаясь по руке. Под кожей зазмеились тонкие синие нити, оплетая сперва руку, а затем охватывая все тело.

Через минуту, синие нити вспыхнули оранжевым, просвечивая под легким халатиком, и пропали с глаз долой.

Вспомнив свой эксперимент, и чем он едва не закончился, в этот раз энергию вливал буквально по капле, но все равно, эффект был тот же самый. Между нами вновь закрутился бешеный смерч.

На «тормоз» я давить не стал, только тихонько замер, ожидая, когда он выдохнется.

— Ой, как жарко… — Марша попыталась вырвать руку. — Пусти…

Едва контакт оборвался, тонкая сетка кристалла приняла остаток смерча в свои объятия и равномерно его распределила, чуть искрясь и играя всеми цветами радуги.

У меня на глазах, легкие морщинки вокруг любимых глаз подтянулись, исчезла седая прядка волос, с которой Марша безуспешно боролась с помощью краски.

Это только то, что я увидел в первые секунды.

— Как ощущения? — Подмигнул я, видя в глазах жены яркие искры и блеск. — Прониклась?

Марша упрямо прищурилась, подняла правую руку ладонью вверх и подула на нее.

Струйка огня, сорвавшаяся с ее губ, коснулась ладони и превратилась в пламенный шар.

— Да ну нафиг… Файербол! — У меня отвисла челюсть. — Бис!

Марша любовалась шариком огня, горящим на ее ладони, выбрасывающим в разные стороны крохотные язычки, как солнце выбрасывает протуберанцы.

— А, если я его — кину? — Марша задумчиво уставилась на меня, ожидая ответа.

— В окно. — Решил я, опасаясь последствий. — И вверх. На всякий случай.

Послушная Марша подошла к окну и подкинула файербол вверх.

По косой траектории шарик устремился в сторону ущербной луны, все увеличиваясь в размерах.

— Краси…

— Ш-ш-ш-шарарах-х-х-х! — Сказало ее творение, заливая улицы ярким светом.

— Так, моя дорогая… — Я поковырялся пальцем в ухе. — Отныне… Такие фортели — на полигоне. И без свидетелей.

От взрыва в ушах еще звенело.

— Ты что-то сказал? — Марша сидела на полу, хлопая ресницами и открывая и закрывая рот. — Ничего не слышу…

— Утром — услышишь. — Я подхватил свою половинку на руки и поволок в спальню. — Пироманьячка…

На работу я Маршу не добудился — едва я вечером опустил ее в кроватку, она закрыла глаза и блаженно засопела, повернувшись на бок. Как повернулась, так и продолжала сладко посапывать всю ночь.

Судя по изменениям, кристалл вовсю трудился над ней, перекраивая и сшивая по новой всю структуру ее организма, нещадно придавив сознание, чтобы не мешалось и не вмешивалось.

Пришлось сперва провесить проход в тир и предупредить работников, что начальства сегодня не будет. И, если оно вдруг появится — пусть срочно звонят мне, иначе за их жизни я не дам и ломаного гроша.

Работники сперва хихикали и переглядывались, пришлось от души надавить — все-таки тир — это ее детище, а в ее теперешнем состоянии, превратить это детище в руины дело пары секунд и одного файербола.

Записку я ей тоже оставил, разумеется, даже три — в спальне, на кухне и на зеркале в ванной, но… «Береженого бог бережет!» и «Повторение мать…»

То, что я увидел воочию — крепкий четвертый уровень. Причем уровень «стихийника», а за такими гоняются все, кому не лень.

Еще когда вкладывал кристалл, готовился к чему-то, но не к такому — точно!

— Сайд! Что у вас там взорвалось? — Агни, встретившая меня в финишном коридоре, приперла к стенке. — Рассказывай!

— Не в курсе, как-то. — Попытался я отмазаться.

— Сайд! — Амина, вышедшая из своего прохода, присоединилась к Агни. — Рассказывай. Только сперва поклянись, что ты здесь ни при чем!

— Нечего рассказывать. И вообще — я с женой был! — В присутствии Амины врать не рекомендовалось — ее дар не обманешь, а наживать проблемы, сейчас, мне совершенно не хотелось.

— Не врет. — Покачала головой Амина. — Ладно. Живи, пока…

Отпущенный на волю, побрел на свое рабочее место, привычно пнув автомат с шоколадками.

В отличии от автомата с сигаретами, этот на пинки не реагировал, старательно сберегая свое добро от дармоедов, но попытаться то стоило!

— Сайд! Ты с «Робином» разобрался? — Айрик навис надо мной, как дамоклов меч. — Что скажешь?

— То же, что и все аналитики до меня: «ни-хре-на». Нет здесь зацепок. Эта фигура, в белом, может быть и китайцем… Последователем джит-кун-до, например.

— Китайцем?! — Айрик замер, переваривая мои слова. — А ведь это может многое объяснить! Вот! Видишь, а говорил: «ни-хре-на»! Я всегда говорил, что это дело раскрутишь только ты!

Я подавился кофе, от такого оптимизма.

— Пойду, «пробью» у китайских товарищей, кто в это время въезжал на территорию… — Айрик, довольно насвистывая, помахал мне ручкой и оставил в покое.

Работать резко расхотелось.

— Агни! Если что — я в архиве! — Предупредив коллег, вышел из кабинета и отправился на -24 этаж, в гости к Генри.

Генри встретил меня полусонной улыбкой и коробкой «Танакана», упакованной в праздничную обертку и обмотанной красной ленточкой, с пышным бантиком.

— Держи. — Улыбнулся этот юморист. — А то я опять забуду тебе отдать…

В архиве у нашего гота все свое — отдельная линия электропитания, с запасом; своя, личная вентиляция и даже выход в интернет у него свой собственный — выделенный и, с нашим, даже не пересекающийся!

И кофеварка у него тоже своя.

Только пьет он исключительно чай, зажав драгоценный аппарат, которому в нашем отделе мы бы нашли лучшее применение, чем украшение пустой полки архива.

Еще и издевается!

Любые издевки Генри можно прости только за две вещи: за его чай и за его профессионализм.

За первое — быстрее всего.

А еще, с Генри можно было бесконечно молчать.

Наш архивариус, с его даром, находил нужные темы для разговора сам и его монолог, подкрепленный распечатками и электронными файлами, был самым эффективным методом поиска по нашему архиву.

— Пробил я твоего «Сапфирра Безобразовича», — Генри поставил на стол передо мной пустую чашку и двух литровый керамический чайник, исходящий ароматным паром. — Жди, пока настоится. Ошибочка у нас получилась. Есть подозрение, что давненько Безобраз безобразничает. По моим расчетам, не меньше 15 лет. Первые встречи сваливают то на мифического «Кардаша», то на безумного «Чистильщика».

Я качнул головой. Эти дела я не вел, но знаком с ними был — на «чистильщике» проходил переподготовку, а «Кардаш» так и сгинул, оставив после себя только свое имя и полсотни гробов.

У «Фемиды» тоже бывают провальные дела, деваться некуда.

— Если взять за аксимому, аским… — Генри тяжело вздохнул. — Ненавижу это слово… Вобщем, если считать, что во всех этих делах замешан твой Безобраз, то вырисовывается такая картина. В январе 2007-го — первое появление — два убийства. Перерыв, в полгода и еще пять. До 2010 — всего шесть появлений. С десятого и по сей день — частота появлений только нарастала, нарабатывая…

Генри потянулся за чашкой.

— Сейчас — резкая пауза. С чем она может быть связана? — Вклинился я, перебивая заготовленную речь.

— Если за ближайшие две недели появления не произойдет, можно будет сказать с уверенностью, что Безобраза мы пережили и больше он нам не встретится, оставив после себя очередной глухой висяк. — Генри с блаженной улыбкой сделал глоток чая. — Если же он всплывет…

— Безобраз затянул меня в другой мир. Каким образом?

— Сайд, я тебе что — гадалка? Или ты считаешь, что сидя в архиве можно постичь все тайны вселенной?! — Генри коротко хохотнул. — Однако, вопрос имеет два ответа. И оба тебе не понравятся. Либо ты завязан, либо он. Из потеряшек, подобных тебе, мы нашли семерых. И только у тебя, согласно заключения ментата, нет повреждений или следов проведения допроса. Остальных Сапфирр ломал, как хотел.

— Он называет меня «Мышонок»… — Я начал припоминать наши встречи. — И, в последний раз заявил, что я — непредсказуем…

— Непредсказуем? — Генри уставился на меня, почесывая затылок. — Прям так и сказал: «непредсказуем»?

— «Почему я не могу тебя просчитать?» — Озвучил я вопрос, заданный мне Безобразом в нашу последнюю встречу.

Генри сделал глоток и отставил чашку в сторону.

— Сайд, хватит тешить свое ЧСВ. «Просчитать» и «Предсказать» — далеко не одно и то же. Ты же аналитик и должен чувствовать разницу! Просчитать — это собрать воедино кучу фактов, правильно их «увязать» и интерпретировать. На уровне математики, Сайд. А предсказать… Это просто посмотреть на твою честную рожу и понять, что ты поступишь именно так и не как иначе! Извини.

«Сбив корону», Генри снова потянулся за чашкой, но вдруг замер.

— А ведь и правда… — Генри вскочил со своего места. — Сиди, сейчас вернусь!

Волл дэ Марр оставил меня одного всего на пару минут, вернувшись с двумя листами бумаги и очень мрачный.

— Не подтвердилось. — Он перекинул мне бумажки. — Просчитать тебя еще легче, чем предсказать.

— Генри, вернемся к Безобразу. — Попросил я, снимая с себя его внимание, которое могло дорого мне обойтись. — Что по его периоду посещений?

— Нет у него периодов. — Огрызнулся Генри, делая глоток чая. — И не с чем они не коррелируются, скажу сразу. Даже с «восходом Сатурна в пятом доме Дракона под блеском Альдебарана».

— Это не могут быть биоритмы?

— Посчитаешь сам или мне доверишь? — Генри сделал отметку на лежащей салфетке, исподлобья посматривая на меня, ожидая моего решения.

— Давай оба. — Решил я. — Для контроля.

— Ага. — Генри отложил ручку и протянул мне черную флэшку. — Здесь по Безобразу. От копирования защищено, не обессудь.

— Пофигу. Надо будет — распечатаю. Что по городу?

— Ничего такого, о чем ты не знал. — Генри снова подлил в свою чашку уже настоявшегося напитка. — Из «новшеств» — девять пунктов контроля. Все — автоматические, передающие информацию два раза в сутки. За последние десять лет было четыре срабатывания на присутствие биологической структуры. Срабатывания признаны ложными…

— Что, даже дронов не запускали? — Поразился я, удивительной беспечности. — Не верю!

— Ни дронов, ни спасательных команд. — Генри развел руками. — Город вывозили подчистую и взяться там, кому бы то ни было — просто не откуда. После обнаружения оборудования, беспилотниками обследовали территорию завода и прилегающих окрестностей. Изменений в ландшафте не обнаружено. Поставили на «сигналку», но до сих пор ни единого писка. Чего молчишь?

— Слухи, вспоминаю. — Я покрутил в руках чашку и поставил ее на столик. — Перед «свертыванием», изыскания проводились в полном масштабе? Сейсмику и космические снимки, делали?

Генри кивнул и развел руками одновременно.

Все понятно — пользовались старыми данными.

— Но делали сканирование. — Обрадовал меня Генри. — Правда, одноуровневое.

— На безрыбье… — Я вздохнул, понимая, что могло быть и еще хуже.

— Вобщем, держи флэшку. — Генри перекинул через стол еще одну черную флэшку с черепом и косточками. Очень даже гламурными — розовенькими. — Здесь все, до кучи. Пока отбирал информацию — трижды подписку подтверждал.

Генри подмигнул мне, давая понять, что информацию он нарыл, самую что ни на есть горячую.

— Уже решил, когда пойдешь?

— Через три дня. — Я задумчиво подбрасывал в руках флешку и прикидывал, успею ли я все прочитать. — Или четыре. Спасибо за чай, Генри.

— Сайд. — Остановил меня у самой двери голос Волл дэ Марра и в руки прилетел бумажный самолетик. — Помни — будешь должен!

В лифте развернул самолетик и прочитал послание.

Теперь я Генри был Очень должен.

— Сайд! — Окликнула меня Агни, едва я вошел в наш кабинет, все еще под впечатлением от разговора и прочитанного — одновременно. — Тебя жена искала.

— Спасибо. Сейчас перезвоню… — Я решительно схватился за телефон и замер, рассматривая, как Агни крутит у виска пальцем, а затем, этим же пальцем, тычет в сторону нашей комнаты отдыха, за окнами которой мелькает знакомая, рыжая, копна волос.

А рядом, уже крутятся наши местные «красавчики», с широкими улыбками на озабоченных лицах.

— И такое сокровище досталось нашему простачку! — Заливисто вешал лапшу Берт Саммерсен, отмахиваясь от предостерегающего жеста Толика. — Поверить не могу! Нет в жизни справедливости! Такому… Лысому, страшному, худющему типусу и такое чудо!

— Еще слово и ты убедишься, что справедливости нет не только в жизни, но и в смерти. — Шепнул я Берту на ушко, ткнув в спину указательным пальцем. — Стрелять?

— Понял. Пошел. — Берт растаял белым паром и возник за моей спиной, не скрывая своей улыбки. — А где пистолет?! А-а-а-а! Меня обманули! Так не честно…

Сколько уже раз битый, но не сломленный и не покоренный Берт, подмигнул Марше и скрылся за дверью, выталкиваемый Толиком.

— Привет. Что-то случилось? — Поцеловав Маршу почувствовал странный запах дыма вперемешку с запахом ее любимых духов. — Что-то сгорело?

Марша кивнула и блеснула глазами в сторону, давая понять, что разговор должен состояться явно не здесь.

— Понял. Я быстро.

На мое счастье и удачу, Амина была в превосходном состоянии души, и едва я заикнулся о подготовке к заданию шефа, отпустила меня на три дня, взяв честное пионерское, что за день до выхода я с ней переговорю.

Уже сидя на пассажирском сидении «Тьмы» и рассматривая длинную пробку, из стоящих перед нами машин, почувствовал отдаленную угрозу, что притаилась в кондиционированной тени одного из автомобилей. Отдаленную и совсем не страшную.

— Держи. — Марша кинула мне на колени плотный конверт. — Очень любопытное зрелище.

Из открытого конверта выпало несколько фотографий, из-за которых начинаются бракоразводные процессы.

На фото можно было узнать целующуюся с каким-то хмырем, Маршу.

Целующуюся на фоне «Тьмы».

— И что? — Я убрал фото в конверт. — Похвастаться решила? Не смешно, ни разу.

Марша попыталась скрыть улыбку, но получилось у нее не очень.

— Это прислали моему отцу. — Марша дождалась освободившегося проезда в переулок и повела машину по дворам, медленно и печально. — Предупредили, что если он не заплатит — отправят тебе.

— Марша. Даже я, тупой, как сибирский валенок, смогу узнать себя самого на фото. Другой костюм, цвет волос, но рост и… Способ прижатия тебя к машине и руки — несомненно — мои. Так и передай своему папе.

— Сам ему скажи. Он мне Фрэнка, до сих пор припоминает! — Марша коротко рассмеялась. — Ты же ему позвонишь? Иначе он устроит там охоту, а это, в его возрасте, совсем не есть good!

— Марша… В его возрасте… Ты еще сможешь оказаться старшей сестрой!

— Тогда… Вот тебе подарочек от тестя… — На колени легла распечатка, сделанная явно из какой-то странной газеты. Шрифты, качество фотографий и прочие прелести так и отсылали к временам Октябрьской революции, когда «Искру» печатали в нелегальных типографиях. — Ничего глаз не режет?

Я пожал плечами, а потом…

На фотографии, явно просматривался кусок моего «корветика».

Заинтересовавшись, стал вчитываться в газетную статью.

— Глазастый у тебя папа… — Я свернул распечатку и сунул ее в карман. — И дочурка, вся в него…

— Объясни мне, что ты делал на берегу реки Конго?! — Марша нажала на тормоз и буквально «воткнула» «Тьму» на свободное парковочное место. — Я жду.

— Ну… Меня туда занесло. А потом — вынесло.

— Ты уже прочитал, какой ущерб был нанесен твоим визитом?

Я кивнул, сумма и вправду, впечатляла. На мое счастье, местные власти приняли вспышку открываемого прохода за взрыв. Так что у меня, теперь, есть очередной день рождения. Очень яркий и фееричный, ДР.

Очень дорогой, для нищей африканской страны, умудрившейся в одну ночь потерять два самолета, набитых новейшим вооружением и новенький, с иголочки, боевой вертолет. Плюс экипажи всех трех машин…

— Когда папа прислал…

— Марша. Хватит мне зубы заговаривать. — Рассердился я. — Что натворила? Квартиру спалила? Или в тире, начудесатила?

— В тир меня не пустили. — Марша обижено почесала нос. — Сказали, ты запретил. Ну, я и… Вернулась домой и…

— Марша…

— Сегодня будем ночевать в гостинице. — Марша посмотрела на меня искоса. — Думаю, за сутки все проветрится.

— Судя по запаху, это была наша кровать?

Марша лишь кивнула в ответ.

— Хотела поплакать, а они как вспыхнут! Еле ноги успела унести! — Полуодетая Марша, сидя на кровати в номере, в моей рубашке, делилась впечатлениями. — Подушка прогорела мигом, и, пока я бегала за водой, занялся матрац.

— Понятно. Сегодня ты спишь в ванной. — Вздохнул я. — По крайней мере, там нечему гореть, да и вода будет рядом!

Возмущению, горящему в глазах Марши, не было предела.

Пока она думала, я тихонько посмеивался про себя. Нити кристалла подтянули кожу, убрав все морщинки, протянувшись и оплетая кости и врастая в мышцы, значительно укрепили и усилили их. Меньше чем за 24 часа из простого смертного Марша стала «супердевочкой». К моему счастью, она пока не сообразила, что ей угрожает.

Когда поймет — мне надо быть очень далеко и, желательно, при смерти. Иначе, долго я не проживу.

— Совсем не смешно. — Марша отставила в сторону чашку с чаем и легла мне под «бочок». — Это же кошмар… Как вы с этим живете?! Мир, полный странных схем. Стоит не так посмотреть и все, схема растаяла, как облачко тумана. А если я к ней успела прикоснуться — становится горячей и обжигает все… И «ангелочек», отвалился…

Потеревшись носом о мое плечо, рыжая ирландка, по неведомым мне прихотям судьбы, ставшая моей супругой, закинула на меня ногу и снова сладко засопела.

Кристалл, получив свободу, вновь принялся за нее, используя мои силы и сверяясь со странной схемой развития, которую я не смог понять, но одобрил, потому что конечный результат впечатлял, гарантируя нам обоим веселую совместную жизнь!

«Интересно, если Якоб узнает, что я сделал с Маршей, он меня убьет или от зависти вздернется?» — Хихикнул я, осторожно высвобождаясь из объятий спящей жены. — «И, не расскажет ли военным?!»

Кристалл, разобрав мои мысли, насторожился и принялся пересматривать свои планы, делая основной акцент не на наступательных, а все же, оборонительных свойствах. Судя по его колебаниям, получилось только хуже. К огню добавился воздух и…

Едва успел поймать тело, стремительно взмывшее к потолку номера.

Четко читаемые сигналы удивления, направляемые в мою сторону вживившимся камнем, заставили меня отставить ноут, с открытыми файлами по Безобразу и заняться более важными делами.

Через час, тихонько сидел и совершенно офигевающим взглядом наблюдал за развивающимися событиями.

О том, что у каждого из нас «спящих возможностей» просто океан, я знал давно. Как их разбудить — методик всех рангов и степени шарлатанства — хоть ковшиком черпай.

И если «огонь» — дар привнесенный в структуру оболочки из вне, то вот «воздух» был спящим. Как и «земля».

— Звезды всевидящие, я создал чудовище… — Сказал я вслух и, понимая, что все дальнейшее в руках только нас обоих, вернулся за ноут.

Документов по Безобразу Генри нашел преизряднейшее количество.

Частью, слухи. Частью — точнейшие наработки и данные, как после падения самолета или случая в нашем академгородке. Главного ответа они не давали, сильнее запутывая и затягивая в пучину бесконтрольного анализа.

За ночь, кристалл обращался еще дважды и, объединенными усилиями, структура организма претерпела значительные изменения.

Если она попадет в лапы врачей, те, на все отходы жизнедеятельности, изойдут.

На данный момент, спящая кверху пятой точкой женщина — полный четвертый уровень. Лет за пять, освоим контроль, и можно будет заявлять о себе во всеуслышание, если нам захочется совершить такую ошибку.

Зная Маршу — совершать ошибки мы не будем.

Сдернув с интернета первую попавшуюся программку расчета биоритмов, подогнал график по Безобразу, используя две нитки — силу воздействия, как физический биоритм, а метод — как психологический.

Полученная дата рождения — 18 марта 1979 года заставила скривить морду в оскале.

Поведение, действительно, похоже… Сравнивать мне есть, точнее — было с кем.

Уже под утро, с первыми лучами солнышка, заглянувшего нам в гости, в окошко, рыжая сомнамбула сползла с постели, подкралась ко мне со спины и куснув за шею, прошептала в ухо: «Я домой хочу… Поехали, а?»

Недолго думая, открыл проход и она, также, не открывая глаз, прошла по нему в квартиру, оставив меня разбираться с вещами, администрацией и прочими бытовыми проблемами.

Перекидав шмотки, оделся и потопал выписываться и забирать «Тьму», с гостиничной парковки.

Зевающая девушка-администратор, приняла ключ и помахала на прощанье ручкой, вручив брошюрку с рекламой своего отеля.

«Тьма» оказалась приемистой и очень даже маневренной машинкой. «Пузотерка», конечно, но для городского цикла, главное чтоб на трамвайных рельсах не застревала!

Самое неприятное для меня — дикая, глухая звукоизоляция. От шума двигателя — только тихое мурлыканье; от шума за закрытыми окнами — беззвучное мельтешение. Не мудрено, что водители подобных авто засыпают на ходу и не слышат свистков и воя сирен полиции. А вот акустика, установленная в салоне, лишь слегка отставала по качеству от моей, впрессованной в «корветика» заботливыми руками Маргарет. Если эта система с завода, то — снимаю шляпу.

Радуясь раннему утру, отсутствию полиции на дорогах и пустым дорогам — в особенности, вывел черно-красный автомобиль за город и направил колеса в сторону нашего академгородка.

— «Связь со спутником установлена. Маршрут проложен. Маршрут «Домой». Активировать маршрут «Домой»?» — Приятный женский голос продублировал надписи появляющиеся на экране системы, расположенной на приборной панели.

— Да. — Я решил проверить, что произойдет дальше.

— Голос идентифицирован. «Муж». Доступ полный. Откиньтесь на спинку кресла, расслабьтесь и наслаждайтесь поездкой! — Голос просто лучился счастьем и заботой.

Зря они так.

Фраза «Откиньтесь на спинку кресла, расслабьтесь и…», служит мне не хуже красной тряпки, для быка. Да, это пережиток 98 винды, но ничего поделать с собой не могу.

Тем временем, «Тьма» заняла левую полосу и легко разогнавшись до ста км\ч понесла меня в сторону дома.

По пустой дороге, до академгородка я доехал за жалких полчаса, едва не уснув при этом.

Да, это точно не моя машина.

Загнав авто на стоянку, что рядом с домом, заскочил в круглосуточный магазин и затарился по полной программе — Марше пару дней из квартиры лучше не выходить, а я, это время проведу с пользой рядом с ней, чем буду бегать по магазинам…

Уже на выходе, заприметил новый отдел, в нашем старом «супермаркете» — с живыми цветами. Махнув рукой, купил букет здоровенных, кроваво-красных, хризантем, чем-то мне приглянувшихся.

Подумал и вернулся назад, докупив, в придачу ко всему, тортик.

Как говорится: «Гулять, так гулять!»

Стелла, увидевшая меня выходящим из магазина, только хлопнула глазами, да помотала головой, отгоняя видение.

Пришлось улыбнуться и подмигнуть.

И снова поставить себе жирный крестик — купить чертов рюкзак!

И, плевать, кто и что будет говорить. Зато — руки свободные и… Вообще!

Чтобы открыть дверь в квартиру, пришлось ставить пакеты на пол, освобождая руки.

Сгрузив все в холодильник, прошел по квартире.

Марша спала рядом с друзой кристаллов, подстелив два одеяла и укрывшись пледом с дивана.

В спальне еще попахивало дымом, но уже почти не заметно — работа моего «кондиционера», занимающего весь центр зала, что называется, «на лицо».

— Только пришел и сразу в спальню! — Марше снова удалось ко мне подкрасться не заметно! С этим надо что-то делать, иначе, в один совсем неприятный момент, рискую остаться заикой.

— Мне снился такой сон! — Марша толкнула меня на кровать и сама уселась сверху. — Давай назовем твой мир «Камала»?

— «Состояние воссозданного единства» — Я припомнил трактат и усмехнулся. — Я согласен. Светило — Кама, а планета — Камала!

И все.

Ни удара грома, ни молнии.

Только поцелуй любимой женщины, ставшей, таки, крестной для моего мира.

Промелькнувшие двое суток, выклянченные у Амины на подготовку к «культпоходу», пришлись очень кстати. И подготовку провел, пообщавшись со своими «студнями», и Марше помог слегка, освоиться с ее новыми способностями. И свои хвосты подобрал, готовясь к разного рода неприятностям.

Все сложилось очень славно и если бы не постоянные головные боли, «заедамые» таблетками из белого бутылька, я вообще был бы на десятом небе, от счастья и радости.

«Великолепная четверка», отобранная мной для посещения города и предупрежденная чуть ли не месяц назад, успела поднатореть в стрельбе и быстром беге. Брошенная вскользь фраза, что «тишина — это предупреждение, а к предупреждениям надо относиться с уважением», привела восторженных детишек в чувство и настроила на нужный рабочий лад. Но, это будет завтра.

Завтра, все завтра.

А сегодня — можно я побуду эгоистом и проведу свое время с человеком, которого люблю?

Что, нет?!

Жаль.

«Для полного счастья чего-то должно не хватать»…