Инсектариум

Ризою кожаною изнутри выгораю,

Рокотом горя извечного не остыв.

Я!.. Это я — вероломно изгнан из Раю

Самым Моим из пресветлых его святых!..

Рухнувши, корчусь телом бессильно-дряблым

О материнскую плоть ненавистной Земли.

Мне-то, с чужих опрометчиво жравшему яблонь,

Дали в дорогу позорную — костыли,

Вырванные из сладкой их древесины;

Ссохшимся ртом вдыхаю небесную сладь.

Остов изломанный в ризе кожи гусиной…

Рокоту горя изгрудного — полно пылать:

Из полутьмы-то глазничной гремит, негасимый —

Скорбен, что гибель, и благостен, что «исполать».

Только ведь Смертушка — горя такого блаженнее

Аки

единственный рейс

до возлюбленных врат.

Жертвою низвержения, отвержения

Я хохочу, нежданной идее рад.

Рейс… Ждать я поезда этого буду. (Веришь ли мне,

Ты,

что — выдворил,

прежде не оставляв?..)

Жаждать, под небесами, меня низвергнувшими,

Ползая

на дарёных тобой

костылях.