Каменный улей

– 22 –

Получив пинок в костлявый зад, Вовик кубарем покатился по неровному каменному полу, зачумленного, темного помещения. В нос ему ударила страшная вонь, сразу напомнившая начало его местной карьеры, в качестве ученика золотаря. За спиной загрохотала толстенная деревянная дверь, окованная полосами железа, запираемая на засов.

Вовик поднялся на ноги и огляделся. Света падавшего из маленького окошка, забранного коваными ржавыми прутьями, и расположенного под самым потолком было явно недостаточно. Когда его глаза более-менее привыкли к сумраку тюремной камеры, он сумел разглядеть, что кроме него здесь полным-полно людей.

Основная масса арестантов располагалась на деревянных двухъярусных нарах, стоящих вдоль стен. Остальные, видимо принадлежащие к самому отребью, довольствовались гнилыми соломенными подстилками, лежащими прямо на полу, между нарами.

Вовик увидевший, что на него уставилось сразу с дюжину блестящих в темноте глаз, заробел и не нашел ничего лучше, чем ляпнуть:

— Здрасьте!

— Здравствуй, милок! — ответил на его приветствие какой-то дрищ, подымаясь с пола и вразвалочку направляясь в его сторону. — Да, ты проходи, голубчик, не стесняйся! Здесь, все свои, никто тебя не обидит!

— А я и не боюсь! — несмело заявил Вовик.

— А вот это, напрасно! — подал голос, кто-то со второго яруса нар. — Без страха порядку не будет, даже в такой крысиной норе, как наша тюряга! Так, что, лучше, бойся малый, бойся! Вот тогда точно не ошибешься, да и неожиданностей для тебя будет значительно меньше!

— Как зовут-то тебя соколик? — спросил дрищ, протягивая грязную руку сложенную лодочкой.

Вовик с омерзением посмотрел на желтые кривые ногти пораженные грибком и, сделав над собой видимое усилие, протянул свою руку:

— Лотар!

— А меня зовут прекрасная Феноморра! — послав ему воздушный поцелуй, дрищ сделал попытку пожать руку Вовика.

Но тот успел отдернуть руку и для большей надежности даже убрал ее за спину.

— Молодец, малой! — послышался одобрительный хохот с нар. — Считай, что первое испытание выдержал! А не то быть бы тебе тюремной шлюхой, вроде нашей Морры!

— Еще не все потеряно, милый! — воскликнул дрищ, именуемый Феноморрой, и сделал попытку облапать Вовика. — Я подарю тебе свой самый смачный засос в честь нашего знакомства!

Вовик испуганно попятился, но отвратительное существо, чувствуя его нерешительность, не унималось и уже загнало его в дальний угол камеры. Дальше отступать было просто некуда.

— Ату его, Морра! — неслось со всех сторон. — Ставлю бронзовку, что Лотар, уже сегодня, станет Лотарой!

Сначала Вовик, по простоте душевной, недопонял грозящую ему опасность. Но несущиеся со всех сторон двусмысленные подначки и оскорбления, довольно скоро открыли ему глаза на истинное положение вещей. Он побагровел от возмущения и, не раздумывая, врезал Феноморре, или как там ее, кулаком прямо в нос. Послышался отвратительный хруст сломанного хряща, после чего дрищ взвыл не своим голосом.

Но Вовик и не думал на этом останавливаться и продолжал наносить удар за ударом, выгнав отвратительное существо сначала на середину камеры, а потом и к обитой железом двери. Неожиданно, Феноморра, увернувшись от очередного удара, проворно нырнула под нижние нары.

Не на шутку рассвирепевший Вовик, попытался достать ее ногами, но юркое создание принялось ползать под нарами жалобно хныча:

— Отстань, гаденыш! Ты мне нос сломал! Кому я теперь буду нужна такая некрасивая?

— И то, правда, малой, оставь Морру в покое! Она на сегодня уже свое получила. Топай сюда, разговор есть! — прохрипел кто-то с нижних нар, из самого дальнего угла.

— Иди, иди быстро! — зашелестело со всех сторон. — Тебя сам Живопыр зовет!

По той интонации, с которой произносилось это имя, Вовик догадался, что отказываться от приглашения не стоит. Обтирая на ходу окровавленные кулаки о штаны, он подошел к Живопыру.

Местный криминальный авторитет сидел на нарах, откинувшись на подушки и скрестив ноги. Это был жилистый старик с проницательными живыми глазами на скуластом, костистом лице из самой середины которого, словно краник из самовара, торчал длинный орлиный нос. Седые пряди волос были повязаны на пиратский манер, пестрым платком. В довершении ко всему, у Живопыры в ухе висела огромная золотая серьга. Видимо это был знак отличия, указывающий на его высокое положение в сложной иерархической структуре местного криминального мира.

— Ну, здравствуй, Лотар! — усмехнулся старый бандит.

— Здравствуй, уважаемый! — отозвался Вовик.

В самый последний момент он побоялся попасть впросак, озвучив странное не то имя, не то прозвище, своего собеседника.

— Присаживайся! — Живопыр указал пальцем на пол прямо перед своей шконкой.

Кровь бросилась Вовику в голову, решившему, что его в очередной раз оскорбляют. Однако, чуток поразмыслив, он понял, что у старого бандита и в мыслях не было унизить его. Все ближайшее окружение Живопыра, расположилось на корточках, подле шконки своего шефа, словно стадо павианов возле вожака.

— Благодарю, — ответил Вовик и опустился на корточки с таким видом, словно судьба с самых младых лет мотала его по этапам.

— За, что попал на кичу? — вежливо поинтересовался длинный рябой бандит, у которого не хватало двух пальцев на правой руке.

— Выковыривал земляных пауков из нор, да лесники меня спалили, — в тон ему ответил Вовик.

— У, да ты крутой браконьер, уважаю таких, рисковый браток! — одобрительно кивнул беспалый. — Держись нас парень, не пропадешь. В тюряге тоже можно жить, если дружить с правильными жуликами, вроде нас.

— А ну-ка, накормите, да напоите малого! — Живопыр сделал нетерпеливый жест рукой, сплошь покрытой пороховой татуировкой. — Господа, проявите к нашему гостю толику уважения!

Со всех сторон к Вовику потянулись чумазые руки, протягивающие куски еды. Тут же нашлась бутылка с каким-то подозрительным, но убойным пойлом. Вовик, посчитал, что будет разумнее воспользоваться добротой гостеприимного сообщества воров и убийц, нежели вступать с ними в пререкания по поводу плохо вымытых рук. А заодно и сомнительного качества пищи предлагаемой от чистого сердца.

Как показали дальнейшие события, в отношении самаритянского добросердечия бандитов, он заблуждался. Причем настолько сильно, что когда сквозь хмель до него дошел, смыл происходящего, его прошиб ледяной пот.

— Ну что, Лотар? — ласково поинтересовался Живопыр, по-отечески положив руку ему на плечо. — Поди, вкусно тебе было? Чем будешь расплачиваться?

— За что? — Вовик едва не подавился куском жилистого мяса, весьма подозрительного происхождения.

— Как за что? За заботу, да ласку, — обезоруживающе улыбнулся Живопыр. — То, что ты сейчас скушал, да выпил — мой народ от себя оторвал, от сердца можно сказать. Единственно только лишь затем, чтобы тебе приятное сделать, хотя сам недоедает и недопивает. Здесь в тюряге — это дорогого стоит. А ты, Лотар, говоришь за что?

— Честно говоря, я думал, что вы делаете это бескорыстно, — ошеломленно проговорил Вовик, откладывая в сторону надкусанный кусок вяленого мяса. — И сколько же я вам должен?

— Брок, посчитай-ка, на что тянет тюремный ужин нашего нового друга? — велел Живопыр маленькому, круглому толстяку, не выпускавшему из рук засаленный молитвенник.

— Тут и считать нечего, потому что я сразу записывал, каждое съеденное им блюдо, — пожал тот жирными покатыми плечами, распахнув свой молитвенник, который на поверку оказался бухгалтерской книгой. — Если округлить, отбросив всякую мелочевку, то выходит, что он должен нам пятнадцать золотых монет!

— А чего сразу не сто пятнадцать? — недобро покосился на него Вовик.

— Если ты не хочешь, чтобы я наглядно показал тебе, отчего меня называют Живопыр, а не Добродел, тебе лучше прислушаться к тому, что говорит Брок! — сурово нахмурился средневековый авторитет. — Итак, чем ты предпочитаешь расплатиться за харчи и выпивку? Станешь работать на меня шлюхой или быть может, попытаешь счастья и пойдешь в побег?

— В какой такой побег? — заплетающимся от страха языком пролепетал Вовик.

— Брок, объясни Лотару, что от него требуется! — Живопыр устало зевнул. — Что-то я умаялся.

— Завтра утром нас поведут добывать камень для крепостных стен, — без всякого выражения начал Брок. — Во время работы на каменоломне, нас будут охранять стражники вооруженные легкими арбалетами. Если тебе удастся уйти — то весь долг с тебя списывается.

— Но — это вряд ли, так как стражники уже навострились стрелять по беглым заключенным, — перебил Брока беспалый. — Так, что послушай дружеского совета и откажись от этой затеи. Лично я, предпочел бы трахнуть тебя!

Вовик хотел было поинтересоваться — сколько у него времени на размышление? Но тут же покраснел от стыда. В самом деле, если он попросит таймаут для того, чтобы принять решение — это будет означать, что он всерьез рассматривает возможность превратиться в подобие Морры! А вся эта грязная свора убийц и жуликов, только этого и ждет!

— Я пойду в побег! — тяжело вздохнул он.

— Что-то мне подсказывает, что завтрашний день будет твоим последним днем в этой жизни! — хмуро сказал Живопыр и демонстративно отвернулся от Вовика, потеряв к нему всякий интерес.

Словно повинуясь негласному приказу своего вожака тюремное отребье, также перестало замечать его. Перестав быть объектом всеобщего пристального внимания, Вовик облегченно вздохнув, опустился на пол. По всей видимости, его оставили в покое, и до следующего дня его жизни больше ничто не угрожает.

Мало-помалу, Вовик начал проваливаться в тяжелый сон. Краем уха он отметил некое оживление в камере, имеющее к нему самое прямое отношение. По крайней мере, его имя повторялось подозрительно часто. Рывком поднявшись с пола он сел и настороженно огляделся.

— Брок, я ставлю одну серебряную монету к десяти, против Лотара! — галдели обитатели каталажки, словно растревоженные пчелиный улей. — Двадцать бронзовок к пятидесяти, против Лотара! Против Лотара! Брок, поставь и за меня тоже!

Вовик обалдело протер глаза — эти уроды, эти средневековые приматы делали на него ставки! И что самое ужасное, все они, как один, были уверены, что ему не удастся сбежать! Но лучше быстрая смерть от арбалетного болта, чем превратиться в подобие Морры!

Наутро заключенных, вывели на тюремный двор и, построив цепью, связали длинной веревкой. Здание тюрьмы находилось возле северных городских ворот, миновав которые, караван из двадцати человек, погнали в сторону каменоломни, находящейся неподалеку в лесу.

Брок оказавшийся в связке позади Вовика, неожиданно споткнувшись, врезался ему в спину головой.

Ойкнув от боли в ребрах тот повернулся и недовольно проворчал:

— Смотри под ноги, толстяк!

— Заткнись, урод! — злобно зашипел тот, выровняв шаг. — Слушай и запоминай! Срывайся в лес по моему знаку, не раньше. Иначе тебе кранты!

— С чего это ты решил, что я тебе поверю? — подозрительно покосился на него через плечо Вовик.

— Хренова туча недоумков поставила большие деньги на то, что ты получишь арбалетный болт между лопаток, — раздраженно хрюкнул тот. — И лишь двое умных людей поставили на то, что тебе удастся удрать!

— И кто же эти умники? — иронично хмыкнул Вовик.

— Живопыр и начальник стражи, что нас охраняет, — хихикнул Брок. — Теперь понял, дубина?

Вовик надолго замолчал, переваривая услышанное. Уровень коррупции в этом гребаном средневековье явно зашкаливал! Главный тюремный урка, в паре с начальником стражи, бомбили местных лохов, при помощи немудреного тотализатора.

Надо ли говорить, после этого, что побег Вовика прошел, как по маслу.

— Пора! — шепнул ему Брок и мотнул лысой башкой в сторону мохнатых елей, граничащих с каменоломней.

Одновременно с этим, двое шестерок начали потасовку в дальнем от Вовика углу каменоломни. Несколько стражников бросились разнимать катающихся в пыли среди груд щебня драчунов. Вовик не заставил упрашивать себя дважды и низко пригнувшись, бросился в том направлении, которое ему указал толстяк.

— Стой, куда! — вскричал работавший неподалеку от Брока бандюган.

Это было последнее, что он успел произнести в этой жизни. Толстяк размозжил ему голову киркой, бросил орудие преступления и кинулся разнимать дерущихся, дабы обеспечить себе алиби.

Углубившись в лес, Вовик остановился перевести дыхание. К большому удивлению беглеца, никто не заметил его отсутствия. Отдышавшись, Вовик двинулся дальше. Он планировал через лес обойти вокруг крепостных стен города и, выйдя к Южным воротам проникнуть через них в город. Само собой разумеется, к этому времени ему было необходимо изменить свою внешность до неузнаваемости.

Вовик очень надеялся, что к моменту его возвращения, Кранц наконец-то объявится и будет ждать его в «Синем индюке», как они и договаривались. Он был вынужден признать, что в присутствии старого лекаря чувствует себя гораздо увереннее в этом полном неожиданностей мире средневековья.