Каменный улей

– 25 –

Кранц с Вовиком во все глаза смотрели, как из двери хозяйского дома, во двор, тяжело выползло огромное насекомое. Движения его были неловки, чувствовалось, что передвигается оно с большим трудом. Видимо, пчела, или кто там она была на самом деле, обожралась человечины.

Льющийся с темных небес свет луны окрашивал белесую тварь в призрачный зеленоватый оттенок. Настороженно повозив вокруг острой мордой, по бокам которой тускло отсвечивали фасетчатые глаза, пчела расправила крылья. Некоторое время она словно пребывала в нерешительности, раздумывая — стоит ли ей взлетать?

Наконец, поднявшись на задние лапы, она запустила свои слюдяные крылья на полную мощность. Пространство вокруг хутора огласилось низким гулом, так словно неподалеку пролетал небольшой реактивный самолет. Тяжело оторвавшись от земли, пчела, медленно набирая высоту, двинулась по воздуху в сторону чернеющего вдали густого леса.

К этому времени уже почти совсем рассвело. Кранца с Вовиком, от всего увиденного трясло. Причем, было непонятно от чего больше — от благородного негодования или от страха за собственные жизни.

— Ну, что пойдем, глянем? — покосился Вовик на Кранц. — Может быть, кто-нибудь нуждается в помощи лекаря?

— Что-то я очень сильно сомневаюсь в этом! — сердито пробурчал Кранц.

Одного взгляда на хозяина хутора Зожа было достаточно, чтобы понять — никакая медицинская помощь ему уже не требуется. Мозгоклюй, в своей новой ипостаси — пчелы, а Кранц ни минуты не сомневался, что это именно так, стал действовать намного более радикально. Если ранее он довольствовался лишь содержимым черепной коробки, то теперь, из тела хуторянина была высосана также кровь, лимфа и все прочие жидкости. Фактически тело было полностью обезвожено.

От некогда, пышащего здоровьем Зожа, явно страдавшего ожирением, остались одна лишь кожа да кости. Его некогда дородное тело, теперь, съежилось и превратилось в подобие иссохшей мумии.

В доме были обнаружены останки других членов семьи хуторянина. Его жена и двое ребятишек были высосаны до состояния хорошо высушенной воблы. Кранц, костяшкой согнутого пальца осторожно постучал по голове бедной женщины. Послышался глухой звук, красноречиво говорящий о том, что ее череп пуст.

Пчела применяла тактику отличную от Мозгоклюя. Если тот действовал грубо и без затей, словно дятел, прошибая толстую лобную кость жертвы массивный тяжелым клювом, то пчела проникала в организм жертвы через ее глаз, при помощи чрезвычайно подвижного и гибкого хоботка, который, до поры до времени, втягивался внутрь ее головы и груди.

Пока лекарь с Вовиком внимательно осматривали место происшествия, совсем рассвело. Неожиданно с улицы послышалось конское ржание и топот множества копыт. Выглянув в окно, Вовик обнаружил, что во дворе спешивается с дюжину легких латников. Во главе этого отряда был широкоплечий человек, с грубыми чертами лица, словно вырубленными топором. Его орлиный нос был безжалостно смят и скособочен на сторону, видимо от старого удара палицей.

— Местный шериф, явился, не запылился! — недовольно проворчал Кранц. — Что-то слишком быстро! Любопытно мне, откуда он узнал, что здесь произошло смертоубийство?

Кроме шерифа самой колоритной фигурой в отряде был рыцарь. На его белоснежной накидке красовался герб, с которым Вовику еще не приходилось встречаться. На черном поле, окантованном широкой золотой полосой, была изображена белая растопыренная человеческая пятерня, от которой во все стороны, словно от солнца, исходили золотые лучи.

— Это еще, что за павлин? — иронично хихикнул Вовик.

— Орден Чистоты! — сухо прокомментировал Кранц — А попросту говоря — Чистоплюи! Самые главные местные сволочи, корчат из себя ревнителей веры, а на деле подлей и гаже их трудно найти во всех Вольных Землях!

— Это типа Инквизиции, что ли? — поинтересовался Вовик.

— Я не знаю, что именно означает произнесенное тобой слово, но потому, как оно гадко звучит, мне кажется, что ты близок к истине, — хмыкнул Кранц. — Впрочем, сейчас ты будешь иметь возможность, на собственной шкуре, проверить это предположение! Встречай, к нам идут гости!

В горницу, оглушительно гремя доспехами, ввалились несколько латников, под предводительством шерифа. Так как места там было немного, они постоянно стукались друг о друга доспехами, и от этого грохота и звона получалось намного больше. Шум стоял такой, словно в избе происходило небольшое сражение.

Едва завидев Кранца с Вовиком, шериф выставил в их сторону длинный, кривой кавалерийский меч.

— А, старый знакомый! Я же говорил тебе, лекарь, что рано или поздно, ты попадешься мне на узкой дорожке! — шериф злорадно ухмыльнулся Кранцу, после чего прокричал через плечо в открытую дверь. — Командор Стриг, здесь два мародера!

— Выводите их во двор! — послышался недовольный возглас. — Мне просто не пройти в эту узкую дверь!

— А, ну пошли, лиходеи проклятые! — скомандовал шериф. — И руки держите так, чтобы я их видел! Не то попробуете моего меча!

Кранц, видимо, хорошо знакомый с горячим нравом шерифа, не заставил упрашивать себя дважды и, подняв руки над головой, торопливо зашагал к выходу. Вовик отчего-то замешкался, за что тут же получил ощутимый удар мечом пониже спины. Его счастье, что удар был нанесен плашмя и не в полную силу. В противном случае, Вовик остался бы без нижних конечностей. Взвыв в голос, он поспешил присоединиться к своему старому, мудрому наставнику.

Выведя во двор пленников, их пинками подогнали к рыцарю Ордена Чистоты. Тот горделиво продемонстрировав свой аристократический профиль, а затем еще более породистый анфас, сурово оглядел Кранца, а затем и Вовика.

— Ну, что голуби допрыгались, доворовались? — презрительно выгнув чувственные губы, спросил он.

— Мой господин, если вы позволите, я внесу ясность в эту двусмысленную ситуацию, — в высшей степени вежливо произнес Кранц, вложив в свои слова всю доброжелательность на какую был способен.

— Молчи презренный потрошитель падали! — шериф замахнулся для того, чтобы ударить старого лекаря.

Командор Стриг остановил его нетерпеливым жестом, подняв руку в тяжелой стальной перчатке:

— Оставь его, пусть скажет!

— Меня зовут Кранц. Род моего ремесла прекрасно известен уважаемому шерифу — я лекарь. А этого мальчонку, имя которому Лотар, я обучаю премудростям своего ремесла — он мой ученик.

— Ты не лекарь, а жулик и мошенник! — перебил его шериф. — Не слушайте его, командор! Этот старый плут может уболтать даже грифона в брачный период! Он как-то раз всучил мне одно снадобье, от которого я только расхворался еще больше.

— Осмелюсь заметить, что если бы славный шериф в точности исполнял все мои рекомендации от его болезни, не осталось бы и следа! — сделав самое простодушное лицо, горячо возразил Кранц. — Обычно, при лечении срамных болезней, необходимо воздерживаться от всяких сношений с женщинами, ибо…

— Довольно, пустословить! — воскликнул шериф лицо, которого пошло от гнева красными пятнами. — Командору неинтересны твои глупости!

— Нет, отчего же? — с хохотом ответил Стриг. — Я с удовольствием послушаю, как ты блюдешь обет Божественной Чистоты на службе герцога!

— Не понимаю, как можно верить мародеру, который не гнушается обирать покойников умерших много дней назад! — воскликнул шериф, лицо которого из пунцового сделалось бледно-желтым, словно воск свечи.

— Смею вас заверить, мой господин, что все эти люди были умерщвлены не позднее сегодняшней ночи, — начал Кранц.

— Ты лжешь, старик, достаточно лишь взглянуть на эти иссохшие тела, чтобы понять, что смерть наступила уже давно! — вскричал в нетерпении шериф.

Командор Стриг досадливо поморщился:

— Шериф, ты начинаешь меня утомлять и чрезмерно действуешь на мои нервы, расстроенные непосильными трудами на благо Ордена.

— От этого недуга очень хорошо помогает отвар болотной травы, если сударь пожелает я мог бы, — вкрадчиво начал Кранц.

— Нет, сударь не пожелает, — насмешливо перебил его Стриг. — Тебе лучше побыстрее рассказать, о том что здесь произошло, до того как мое терпение окончательно истощится! Иначе я велю повесить вас обоих прямо на этих воротах!

— Я буду краток, мой господин! — понимающе кивнул головой Кранц. — Вчера вечером я со своим учеником, напросился на постой к хуторянину Зожу, честно заплатив ему за это, пять серебряных монет. Он разрешил нам заночевать на своем сеновале. Посреди ночи мы были разбужены странным шумом, доносившимся со двора. Потом мы увидели, как Зож открыл дверь в дом и вышел на порог. Тут на него набросилась какая-то огромная пчела. Она всадила ему в глаз свой хоботок и выпила его мозг, а потом и все жидкости организма. После этого, странная тварь таким же манером расправилась с остальными членами семьи Зожа.

— Ты врешь, очень складно, лекарь! — расхохотался командор Стриг. — И я не верю ни единому твоему слову! Шериф, ты прав — этот старик всего лишь старый жулик! Вели связать его и ученика, а затем доставить обоих к Магистру нашего Ордена. Он большой знаток шуток и разного рода смешных историй. Я хочу, повеселить Его Святейшество, бесстыдным враньем этого безумного старика.

Сам Магистр Ордена Чистоты, собственной персоной, сидел на раскладном стульчике за раскладным столом и с достоинством вкушал скудную походную трапезу. Это был крупный человек с седой шевелюрой, зачесанной назад. Над хрящеватым хищным носом нависал высокий лоб мыслителя. Кустистые, черные, как смоль брови, торчали в разные стороны над близко посаженными темными быстрыми глазами, придавая лицу Магистра выражение крайне свирепости.

Чувствовалось, что обладатель этого лица привычен к тому, чтобы без малейшего колебания принимать жесткие, ответственные решения. Его приказы, с равным успехом сотнями отправляли людей на смертельную битву, где они гибли как истинные герои, и на эшафот, где несчастные принимали мученическую смерть, для того чтобы остаться в памяти потомков негодяями и предателями.

Среди яств на столе перед Магистром лежал рог Мозгоклюя, найденный при обыске у Кранца. Глава Ордена Чистоты на всем протяжении трапезы не сводил с этого дивного раритета сумрачного, задумчивого взгляда.

Сам старый лекарь и его верный ученик Вовик, стояли перед столом Магистра со связанными руками. К ногам у них было привязано по большому каменному булыжнику. Буквально в нескольких шагах, прямо у них за спиной, начинался обрыв. Там внизу протекала довольно широкая и достаточно глубокая река. Во всяком случае, для того чтобы утопить в ней пленников ее глубины было более чем достаточно.

— Друг мой, где вы достали такую смешную безделицу? — подчеркнуто благожелательно поинтересовался Магистр у Кранца, отчего лицо его, несмотря на природную свирепость, приобрело чрезвычайно благостное выражение. — Кстати, не желаете ли откушать? Присоединяйтесь, прошу вас!

— Благодарю вас, Ваше Святейшество, я не голоден. Кроме того, после того, как я своими глазами видел действие некоего яда, — Кранц замялся, справедливо полагая, что сказал достаточно для того, чтобы выразить свое опасение и вместе с тем не обидеть высокого собеседника.

— О чем он говорит? Этот человек сумасшедший? — сделав обиженное лицо, Магистр оглянулся на двух дюжих рыцарей, стоящих позади него, словно ища поддержки. — Милейший вы намекаете, что мои люди кого-то отравили? Побойтесь Отца Вселенской Чистоты, как вам не совестно, право слово! Всем известно, что Орден за всю историю своего существования и мухи не обидел. Скажите, вам не совестно?

— Какая разница, если Ваше Святейшество все равно собираетесь утопить нас словно щенят? — с деланным безразличием пожал плечами Кранц.

— Э, не скажите, милейший! — строго погрозил Магистр, рукой в которой была зажата косточка от финика, который он с видимым удовольствием жевал. — Ваше чистосердечное раскаяние во всех ваших прегрешениях против Божественной Чистоты зачтется вам на том свете.

— Хорошо, что вы хотите знать? — тяжело вздохнул Кранц.

Вовик все это время хранил гробовое молчание, время от времени бросая на своего учителя тревожные взгляды красноречиво говорящие:

— Блин, ну придумывай же что-нибудь, быстрее, мудрец хренов!

Тем временем, Магистр кивнул в сторону лежащей перед ним окаменелости:

— Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что вам известно про Эксикатора. Я имею в виду обладателя этого клюва!

— Рискуя прослыть невеждой, все же, осмелюсь спросить, что означает это слово? — удивленно подняв брови, спросил Кранц.

— Эксикатор, значит — Иссушающий! — торжественно провозгласил Магистр. — Именно под этим именем это существо упоминается в древних рукописях нашего Ордена.

— А по мне так — Мозгоклюй, выговаривается значительно легче, нежели Эксикатор, — иронично хмыкнул Вовик.

Магистр строго посмотрел на грубияна и сокрушенно покачал головой:

— Никакого уважения ни к регалиям, ни к благородным сединам! Куда катится мир? Также, я хочу услышать от вас, весь тот бред про какую-то каменную, то ли осу, то ли пчелу, которая, якобы, сожрала целую семью, жившую на хуторе.