Кейджера Гора

Глава 27 Школа

Меня подтянули вплотную к шесту, так близко, что я практически уперлась в него грудью. На моей талии затянули, застегнув на спине, тяжелый пояс. На поясе имелось стальное кольцо, за которое закрепили свободный конец короткой привязи шеста, другой конец этой привязи крепился на самом шесте. Теперь я могла двигаться только вокруг шеста, причем отстраниться у меня могло бы получиться не более чем на шесть дюймов от него. Дальше не пускала привязь.

— Наберешься опыта, и сбруя Тебе больше не понадобится, — пояснил мастер плети. — Тогда уже, мы потренируем Тебя со связанными за спиной руками.

— Да, Господин, — отозвалась я.

— А теперь, Тиффани, поухаживай за шестом, — приказал он. Заставь его вспотеть. Заставь его закричать от удовольствия.

— Да, Господин, — ответила я, начиная извиваться, тереться и целовать шест.

— Следующая, — рявкнул, мастер плети, и я, приблизившись к нему, опустилась на колени.

— Я ношу Ваши цепи, Господин, — проговорила я, поднимая их. — Делайте со мной все, что пожелаете.

— Еще раз, — скомандовал дрессировщик.

Я встала и, мельком взглянув на него, опустила голову, и отступила на несколько шагов назад. Лишь встав на позицию, я осмелилась поднять голову снова.

— Запомни, Тиффани, — напомнил мужчина, — твой Господин именно это и будет с Тобой делать.

— Да, Господин.

Я снова приблизилась к нему, и встав перед ним на колени, подняла цепи и произнесла:

— Я ношу Ваши цепи, Господин. Делайте со мной все, что Вы пожелаете.

— Уже лучше, — похвалил он. — Следующая!

— Посмотрим, как Тиффани использует подушку, — указал владелец плети. — Что ж неплохо.

Любая девушка должна знать, как использовать подушки, так же, как цепи и меха. Обычно это большие и мягкие подушки. Подобные виды подушек, иногда можно обнаружить даже около тронов или церемониальных стульев, но вообще-то они предназначены для использования на них рабынь. Конечно, чаще Вы сможете найти их в частных домах, и в альковах пага-таверн. Иногда рабыне приказывают остаться на своей подушке, а иногда женщину посылают на нее для наказания. Ее обучают как надо вставать на нее на колени, как обольстительно изгибаться на или вокруг этой подушки, даже как лежать на ней, на животе или спине, как надо различными способами держать ее, и многому другому.

— Хорошо, Тиффани. Хороший, — отметил мастер плети.

— Вы все — рабыни, — объявил мастер плети.

Мы сидели, прижавшись спинами к стене, в учебном зале, и смотрели на него. Ладонями рук мы опирались на пол по бокам от бедер, а ноги, с пересеченными лодыжками, как если бы связанными, были вытянуты вперед, перед нами.

— Если кто-то из Вас еще сомневается, что она — рабыня, пусть посмотрит на свое бедро, и потрогает свою шею.

Мы посмотрели друг на дружку. Похоже, ни одна из нас, ни в малейшей степени не сомневалась, что была рабыней.

— Единственный вопрос теперь состоит лишь в том, насколько Вы соответствуете требованиям, предъявляемым к рабыням, — сказал он. — Теперь, когда Вы стали рабынями, именно этот является для Вас основным, от правильного ответа на этот вопрос зависит, останетесь ли Вы в живых или умрете. На сегодняшний день, это — Ваш главный вопрос. Я предлагаю, чтобы Вы сами решили его для себя. Каждая из Вас, должна сделать Ваш собственный выбор. Я хочу предостеречь Вам от одной ошибки, ошибки общей для глупых или несведущих девиц. Это — ошибка, состоит в том, что некоторые полагают, что Вы сможете избежать полного погружения в свое состояние, просто имитируя, как им кажется, поведение рабыни. Это в корне не верно. Подлинное поведение рабыни мотивировано изнутри, и является естественным проявлением ее признания своей неволи. Желание и чувства внутри нее являются желаниями и чувствами рабыни. И это всегда отражается в подлинном поведении рабыни. Есть много способов, как по реакциям на физиологические и психологические проверки, и по тонким поведенческим намекам, сказать, является ли подлинным поведение рабыни или нет. Выбор, таким образом, у Вас всего один или Вы хотите стать полностью рабыней, сдавшейся и послушной воле Господина, как Вашем уме, так и в Вашем поведении, или Вы умираете.

— Эта прическа, — демонстрировала нам женщина, тоже рабыня, хотя ей и была разрешена короткая туника, — называется «пламя рабыни». Обратите внимание, как волосы ниспадают на спину, и завиваются.

Она проиллюстрировала прическу на стоящей на коленях девушке, волосы которой были подстрижены и уложены этим способом.

— А вот это, — сказала она, переходя к следующей девушке, — стиль апсвепт. Выглядит очень изысканно. Это — прическа, популярна среди части свободных женщин, но и для рабынь она не запрещена. Ее претенциозность, предлагая заносчивость и высокомерие, прекрасно контрастирует с фактической реальностью рабыни. Девушка, причесанная таким образом, должна ступать осторожно, что позволяет еще больше разжечь нетерпение ее хозяина. Если Вам разрешат, носить эту прическу, то уверяю Вас, что после некоторого начального сопротивления, если господин разрешит его, Вы отдадитесь ему как совершенно низкая и беспомощная девка. Вот эта прическа, что демонстрирует нам Кристэль, с хвостом на спине, популярна преимущественно среди свободных женщин касты писцов. Но, как и предыдущий образец разрешена рабыням. Ее очевидная серьезность хорошо контрастирует с сексуальностью, требуемой от рабыни. Девушка может быть освобождена от ее серьезности, и приведена в естественное состояние соответствующее ее уступчивости, покорности и женственности, всего одним рывком. Кстати, относительно Тиффани, у которой прическа короче некуда. Некоторым мужчинам нравятся женщины именно с такой стрижкой. Впрочем, ее волосы постепенно отрастут. Это снова должно контрастировать, с обритой на лысо головой, что обычно делается, или в наказание рабыне, или для защиты ее от вшей в тесных скученных помещениях, например в трюме невольничьего судна. И опять повторюсь, как и во всех моих предыдущих наставлениях, относительно использования духов, шелков, косметики, украшений, или чего бы то ни было еще, выбирая прическу, Вы должны рассматривать эффект всего ансамбля целиком.

— Хорошо работаешь, Тиффани. У Тебя отлично получается приносить плеть, — сказал мужчина, и забрал ее из моих зубов.

— Спасибо, Господин, — сказала я, едва мне освободили рот.

— Дальше, — велел он.

Я с четверенек перетекла на колени перед ним, и уперевшись ладонями рук в пол, опустила голову вниз, между ладонями. Когда-то, именно таким способом, Лигурий требовал от своих рабынь приветствовать его.

— Я молю о любви, Господин, — прохныкала я. — Я молю о любви!

Я не в силах остановиться принялась целовать его ноги.

— Я прошу о любви, Господин! — отчаянно взмолилась я уже по-настоящему.

— И надо признать, Ты делаешь это превосходно, — отметил он.

Я подняла к нему свое заплаканное лицо, и простонала:

— Но я действительно молю Вас о любви! — призналась я. — Уже несколько недель меня не отдавали мужчинам!

— И которые еще из Вас, просят о любви? — поинтересовался мастер плети, разглядывая остальных женщин присутствовавших на уроке.

— Я, Господин! — тут же кричала одна девушка.

— Я, Господин! — поддержал ее целый хор женских голосов.

— Сколько всего? — строго спросил он.

В учебном зале не нашлось ни одной голой закованной в ошейник девушки, не поднявшей руку.

— Хорошо, — отметил дрессировщик. — Значит, Вы все голодны.

И наше обучение продолжалось.

— Не существует двух одинаковых владельцев, — объяснял нам мастер плети. — За исключением того, общего между ними, что каждый — для Вас абсолютный Господин. Точно так же, как нет двух одинаковых рабынь, опять же, за исключением того, что каждая из них — абсолютная рабыня.

Все мы, рабыни, сидели, лицом к нему, прижавшись спинами к стене учебного зала. Ладонями рук мы опирались на пол по бокам от бедер, а ноги, с пересеченными лодыжками, как если бы связанными, были вытянуты вперед, перед нами.

— Соответственно Вы должны, стремиться понимать, настраиваться, ублажать и служить этому уникальному господину, живущему в каждом мужчине. Вы должны использовать Ваши собственные особенности и таланты, чтобы ответить на его призыв. Вам необходимо попытаться в своей уникальности стать прекрасными и особенными для него в его уникальности. Прочитайте его. Изучите его. Будьте той, кто знает о нем все. Будьте чувствительны к его капризам, и к их изменениям. Найдите то, что он жаждет получить от Вас, и затем сделайте так, чтобы он получил это, и как можно больше. Почувствуйте то, чем он хочет, чтобы Вы были и затем станьте этим и даже сверх его самых диких мечтаний. Помните, что Вы — рабыни. Вы существуете для его обслуживания и удовольствия.

— Это — то, что нужно, Тиффани, — сказал мужчина. — Вытяни конечности. Исследуй их красоту. Теперь посмотри на Господина. Именно так Ты и должна принимать ванну перед мужчиной. А дальше, либо он выдернет Тебя из ванны, чтобы взять, уложив на скользкий кафель, либо сам запрыгнет к Тебе и возьмет прямо в ванне.

— Не забывай целовать сандалию, покорно, прежде, чем посмотреть на нее на его ноге, — напомнил мастер плети, — то же самое Ты сделаешь, когда снимешь обувь с Господина, и перед тем как наденешь.

— Да, Господин, — ответила я.

— Мягче, Тиффани, — руководил дрессировщик. — Ты же не тарлариона скоблишь.

— Да, Господин. Простите меня Господин!

— Используйте губку с изяществом, — объяснил он. — Помни, что Ты должна не только мыть, но и возбуждать, и не забывай, при этом обслуживании, ласкать и целовать Господина, покорно и любяще.

Я поцеловала влажное плечо мужчины сидящего в ванне, и затем поцеловала его в щеку прямо через влажный холщевый мешок, натянутый ему на голову. Он застонал. Это был раб-мужчина.

— Также, не забывай иногда прижиматься своим телом к его, как бы случайно, — посетовал дрессировщик. — В этих целях можно, например, слегка, внешне по неосторожности, провести по его губам грудью, а если его губы откроются, Ты уже можешь прижаться к нему плотнее, прося и предлагая. Тебя, конечно, за такое баловство, могут наградить затрещиной, и окунуть в воду, но поверь мне, позже Ты узнаешь, что значит быть «хорошо использованная».

Я встала на колени перед мастером плети, с тревогой протягивая ему поднос. Он невозмутимо поднял одну из булочек, и перевернув предупредил:

— Эта булочка подгорела в основании. Если это повторится, то Тебя угостят плетью.

— Да, Господин, — вздрогнув, сказала я. — Простите меня, Господин.

— Хороший, Руби, — похвалил дрессировщик. — Именно так и надо снимать тунику с мужчины. Пусть это будет еще одним чувственным опытом для него, с помощью которого ты показываешь ему свое рабство и свое рвение служить. Ты можешь надеть свою тунику, Адбар.

— Да, Господин, — ответил раб, зарытый от нас мешком на его голове.

— Теперь Ты Тиффани, — вызвал меня тренер.

— Да, Господин.

— Ну, что ж, эти булочки уже приемлемы, — признал мужчина. — Можно сказать, что фактически, они хороши.

— Спасибо, Господин! — радостно поблагодарила я.

— Хорошо, Тиффани, — похвалил мастер плети. — Именно так и надо ползти к мужчине на животе. Теперь опусти голову. Дай мне почувствовать твои губы и язык.

— Да, Господин, — всхлипнула я.

— Хорошо, — сказал он.

— Позже, когда твои волосы отрастут до нормальной длины, всегда контролируй, что они ниспадают на сандалии владельца.

— Да, Господин.

Я чувствовала, что наше обучение заканчивалось. Мы возвращались к различным основам, почти столь же элементарным, как ноты для музыканта, таким вещам как основы поцелуев, нежности, положений, поз и движений.

— Хорошо, — сказал дрессировщик.

Я когда-то бывшая мисс Тиффани Коллинз с Земли, теперь в ошейнике лежа голой на животе, на полу, облизывала и целовала ноги гореанского мужчины. И при этом страстно надеялась, что он будет полностью мной удовлетворен.

— Внимание, Класс, — объявил мастер плети.

Мы все выпрямили спины, сидя лицом к своему дрессировщику, и прижимаясь спинами к стене учебного зала. Ладонями рук мы опирались на пол по бокам от бедер, а ноги, с пересеченными лодыжками, как если бы связанными, были вытянуты вперед, перед нами.

— Результаты Ваших проверок и экзаменов, уже у меня в руках. Я рад Вам сообщить, что Вы все их прошли.

Мы не осмелились нарушить предписанное положение, все же нас хорошо здесь выдрессировали, но мы все вскрикнули от удовольствия. Мы упорно трудились все это время. Никто из нас не хотел пойти на корм слинам, или, если бы наше внутреннее рабство соответствовало, но наши внешние его проявления оказались бы недостаточны, оказаться в прачечной или снова возвратиться на фабрику, где на этот раз нам, возможно, придется остаться на неопределенный срок.

— Должен отметить, Вы — превосходный класс, один из лучших, которые мне приходилось дрессировать, — признал он.

— Спасибо, Господин, — послышались голоса сразу нескольких девушек.

— Также, — продолжил мужчина, — среди Вас нет ни одной, насколько это показали проверки, кто не был истинной рабыней, как нет ни одной кто бы до самого основания ее симпатичного живота, не был бы не на своем месте в ошейнике.

Теперь-то я знала, что, по крайней мере, для меня, это было верно на сто процентов. Конечно, мне не было известно, было ли это верно для других девушек, но относительно меня самой, мои последние сомнения в справедливости присутствия ошейника на моей шее рассеялись во время моего обучения. Теперь я точно знала, что в нем была на своем месте. Теперь я была рада тому, что кому-то пришла в голову мысль доставить меня на Гор, где, желала ли я того или нет, не оставив мне абсолютно никакого компромисса, мне защелкнули его на моем горле.

— Я горжусь всеми Вами, — сказал мастер плети. — Вы все — соблазнительные и возбуждающие шлюхи. И среди Вас, я в этом уверен, нет ни одной, за которую продали бы дешевле серебряного тарска на открытых торгах.

Вот тут, мы уже не выдержали и ликующие закричали, от радости услышать такую оценку. Мы смотрели друг на дружку с радостью на лицах. Я чуть не оторвала ладони от пола и не распрямила ноги, но, конечно, вовремя опомнившись, не сделала этого. Насколько же довольны мы были! Какая это была для нас высокая похвала. До сего момента мы не понимали, насколько ценны мы стали, как женщины.

— Но, помните, — снова привлек наше внимание мастер плети, — в действительности, Вы научились совсем немногому. Вас познакомили только с минимальным набором основных умений и навыков, необходимых рабыне, научили только горстке основных принципов. Уходя отсюда, помните, что Ваше образование не полно, оно только начато. Возможно, за Ваши первые несколько дней после школы Вы сможете изучить даже больше, чем здесь за прошедшие пять недель. Ведь там Вас ждут практические аспекты неволи, под управлением и ударами плетей Ваших владельцев. Но даже тогда, помните, что Вы, в Ваших ошейниках, являетесь все еще начинающими рабынями. Вы не сможете даже начать конкурировать с опытной женщиной. Продолжайте совершенствовать себя, учиться, работать, любить и служить. Лишь спустя несколько лет, Вы сможете понять то, что такое умения, чувствительность, талант, эмоции, глубинные чувства, рабыни. У монеты свободы имеется и сторона, и зовется она неволей. И одно без другого существовать не может. Господин свободен, а Вы — рабыни.

Мы смотрели друг на друга. Было очень много неожиданного, в том что он сказал. Мы должны отчаянно стремиться прийтись по вкусу Господину. Мы были практически еще новыми девушками, необученными в наших ошейниках. Большинство из нас, вообще, были фабричными девками. Но мы страстно хотели доставить удовольствие нашим владельцам. И большинство владельцев весьма чувствительно к этому. Мужчины, вероятно, будут добрее к рабыне низкой квалификации, но рьяно, изо всех сил добивающихся того, чтобы добиться расположения Господина, чем к квалифицированной невольнице, которая позволит своему служению отступить от стандартов совершенства. В этом случае, конечно, во власти рабовладельца, различными видами наказаний, и исправительными устройствами, моментально вернуть ее рвение.

Иногда, конечно, в наказание за недостаток старания, такую зазнавшуюся рабыню, могут просто продать в более низкое рабство, и тогда она уже сама, совершенно искренне будет стараться, чтобы после многолетних усилий, снова заработать ее путь к, скажем так, отношениям «единственный Господин — единственная рабыня». Недоразумение даже минутной слабости или ухудшения качества ее служения не относится к тем ошибкам, что рабыня позволяет себе сделать дважды.

— Все, что нам я Вами осталось теперь, — сказал мастер плети, — это отработать некоторые типовые ситуации, в которых Вам, скорее всего, по крайней мере, на начальных этапах Вашей неволи, предстоит оказаться.