Комиссары

…Первым, кого встретил И. И. Лепсе во Дворце труда, был А. К. Гастев. Алексей Капитонович знал о вызове Лепсе В. И. Лениным, но не предполагал, что именно сейчас, в самый нервозный момент, Иван Иванович появится здесь, на Солянке.

В помещении ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов заканчивалась подготовка к пленуму, на котором необходимо было четче определиться отраслевому профсоюзу после X съезда РКП(б). Шляпников делал в те дни все, чтобы восстановить и отстоять свою линию, отвергнутую делегатами партийного съезда. Он ультимативно, несмотря на критику и противоборство со стороны металлистов, поддержавших ленинскую платформу, собирал силы для конфронтации, объединял вокруг себя приверженцев «рабочей оппозиции».

— Ты к Шляпникову? — настороженно спросил Лепсе протягивающий ему руку Гастев.

— Не приглашал. Просили почему-то зайти в тарифный… — ответил дружеским пожатием Лепсе. — А ты куда, в свой ЦИТ? Ох, хочу поздравить тебя: молодец таки, добился, организовал Институт труда. Давно пора. Ну а как насчет стихов? Не забросил?

— Вот недавно вторая книжка вышла… «Пачка ордеров».

— Подарил бы!

— Едем ко мне. Когда работали вместе в Петрограде, то заходил.

— Ну, ты тогда был моим начальником, — радушно улыбнулся Лепсе. — К секретарю ЦК рабочих-металлистов все шли.

— Теперь, видишь, наукой занялся… Слушай, Иван, — чуть убавил голос Гастев, — тут поговаривают, что якобы твою кандидатуру выставляют на пост председателя. Шляпников просто в шоке.

Лепсе промолчал. Гастев понял: задал вопрос преждевременно — и тут же решил поделиться с ним доверительно всем, что было на душе:

— Дела пока не в нашу пользу, Ваня. Схватка ожидается смертельная. Как думаешь, выдержим в драке?

— Если уж военных комиссаров рекомендуют в наш президиум товарищи Калинин и Дзержинский, то чего бояться: револьвер — и все притихли! Не так ли, Иван Иванович? — словно подслушав разговор, выпалил Шляпников, вдруг появившийся в дверях кабинета, куда входили Лепсе и Гастев. Его крепкая фигура заслонила им проход.

— Сила комиссаров прежде всего в слове, Александр Гаврилович. А сделала нас военными революция, — спокойно ответил Лепсе, вежливо уступая Шляпникову дорогу к выходу.

…На пленуме ЦК Всероссийского союза рабочих-металлистов победу одержали те, кто отстаивал ленинскую платформу о профсоюзах. Лепсе становится во главе руководства союзом. На состоявшемся вскоре, спустя несколько месяцев, V съезде ВСРМ его единогласно избирают председателем ЦК. И. И. Лепсе было тогда всего лишь тридцать два года, семнадцать из прожитых лет прошли в партийном подполье, на баррикадах, в боях за Советскую власть.

И. И. Лепсе, настоящее его имя Ян Эдуард Янович Лепсе, родился 2 июля 1889 года в городе Риге. По канону Рижской евангелической лютеранской церкви Иисуса, где он был крещен, вначале имя дал ему отец, Ян Якабавич, затем восприемники: содержатель извоза Криш Ян Драудзинь, его жена Лавизе и дочь Эмилия. Хотя имя Ян значилось в церковном свидетельстве первым, все равно все в доме — мама, Грета Лабренцевна, братья Карл и Альфред, сестры Анна и Эмилия — обращались к нему только Эди.

Карл и Анна были от первого брака отца. Ян Якабавич сам из батраков. Он пришел в Ригу из местечка Вецсаулэ пешком, без денег и нанялся на пробковую фабрику к барону Брандебургу. Скопив потихоньку денег, он покупает лошадь и становится извозчиком на пристани. Чуть позже, когда у него появилась возможность заплатить за небольшой одноэтажный домик, который ему удалось по дешевке снять на улице Ревелес, решил посвататься к Грете Тылтынь. Приглянулась ему эта кареглазая худенькая латышка из Лэдурги. По получает от нее отказ. Тогда Ян женится на Фрайберг Дорэтэе. Однако она вскоре умерла, оставив ему сына и дочь.

Узнав о горе Яна, Грета Тылтынь сама пришла к нему в дом: «Не хотела идти за тебя, Ян, когда ты был парнем, а теперь придется… Детям нужна мать».

Грета Лабренцевна оказалась заботливой матерью. Она с любовью относилась к Карлу и Анне. Вскоре и у нее родились дети от Яна — Альфред, через три года Эмилия; а еще через три года Ян.

Как и Альфред, Ян после окончания начальной школы стал ходить на курсы, организованные известным тогда в Риге музыкальным деятелем Е. Дубуром. В семье мечтали, чтобы Альфред и Эди стали артистами, особенно этого хотела Грета Лабренцевна. Дубур отмечал незаурядные музыкальные способности Яна, его сильный красивый баритон. На курсах, где обучались дети разных сословий, ребята ставили небольшие сценки из музыкальных и драматических спектаклей на латышском языке. А по праздникам Яна приглашали в хор при соборе. Туда его водила Грета Лабренцевна. Она очень любила слушать детские голоса, сливавшиеся с органом. Настоятель собора, так же как и Дубур, советовал Грете Лабренцевне больше уделять внимания музыкальному образованию мальчика, не упустить талант, развивать его.

Все шло хорошо до тех пор, пока не пропала у отца упряжка лошадей. Семья осталась без надежного заработка. Альфред и Ян вынуждены были прекратить занятия: Альфред — по классу фортепиано, Ян — вокального искусства. Дубур был очень раздосадован, когда узнал, что самый младший из семьи Лепсе покидает класс: «Передай маме, что я разрешаю тебе ходить бесплатно. В будущем, возможно, и у нас в Латвии появится свой Шаляпин». Однако в семье Лепсе было заведено по-другому. Ян Якабавич считал непристойным быть должным кому-либо, зависеть от кого-нибудь. «Заработай сам и будь сам себе хозяин», — всегда повторял он.

Вначале Альфред, а потом и Ян пошли на завод. Альфреда приняли сразу, поскольку он был старше. Яну же только исполнилось четырнадцать лет. Его с трудом удалось устроить на принадлежавший акционерному обществу Рижский чугунолитейный и машиностроительный завод, в прошлом Фельзер и К⁰, учеником формовщика литья. Уж больно бледным и хрупким казался Ян с виду.

Работая на «Фельзере», Ян не расставался со сценическим искусством. Вместе с Альфредом по рекомендации Е. Дубура он посещал «Улей». Там, при Доме купеческого общества, под руководством Константина Незлобпна, других режиссеров молодежь, а среди нее были и студенты Политехнического института, ставила Чехова, Горького, Островского, а также модных тогда зарубежных драматургов и композиторов. Лепсе лучше всего удавались смешные водевильные роли. Нередко к участию в спектаклях постановщики и импресарио привлекали профессиональных актеров, и тогда спектакли шли при полном аншлаге.

«Улей» очень обогащал жизнь юного Яна Лепсе. Там он познакомился со студентами Политехнического института Арвидом и Петерисом, их подругой Илзой. Студенты иногда приглашали Яна на открытые лекции в институт, звали на свои капустники. В институте и Доме купеческого общества Лепсе встречался и с революционерами — членами рижского партийного подполья, которые вели пропагандистскую работу среди молодежи.

…Лепсе еще многого не знает и не ведает. Он старается лишь осмысливать все происходящее вокруг, горит желанием познать хоть то немногое, чем живут Арвид, Петерис, их сокурсники.

На «Фельзере» Ян знакомится с членом заводской партийной организации Андрисом Недритом. Поначалу их свела любовь к стихам Райниса, которые Ян почитывал в обеденный перерыв, на что и обратил внимание Андрис. А. Недрит стал обмениваться с Я. Лепсе книжками, среди которых были работы Ленина, Фейербаха, Данишевского, прогрессивных писателей Латвии, обращается к Яну с просьбой распространить в кругу подростков статьи и книги на политические темы. Позже Недрит вводит Яна Лепсе в партийную организацию, действовавшую на заводе подпольно. Это произошло в декабре 1904 года, спустя полгода после того, как Яна взяли в ученики.

Вскоре Я. Лепсе вместе с Г. Розенбергом, А. Апенитом, Я. Пратнеком, подростками из литейного, составлявшими актив партийной организации, участвует в первой своей демонстрации, проходившей тогда в Риге против царского самодержавия, его антинародной военной политики. А 13 января 1905 года, откликаясь на события 9 января в Петербурге, они шли в колонне рабочих Александровского района, направлявшейся вместе с колоннами других районов к дворцу губернатора, чтобы выразить свой гневный протест. Демонстранты не знали, что жандармам был отдан приказ встретить безоружный народ огнем. Для Лепсе и других молодых партийцев 13 января 1905 года стало датой их боевого, революционного крещения.

Лепсе оказался впереди своей колонны в тот момент, когда жандармы начали палить из винтовок. До Даугавы было каких-то полета метров, и он, не задумываясь, что было сил бросился к покрытой льдом реке, несмотря на устроенную войсками засаду, прямые выстрелы. И лед спас его. Урок того «прорыва» запомнился ему на всю жизнь. «Не убегайте в испуге от пуль, — говорил Лепсе потом, будучи комиссаром, солдатам, красноармейцам, — пули быстро догонят. Рвитесь с ходу вперед. Встречный бросок — плохая мишень!»

В том же году по инициативе Яна Лепсе на «Фельзере» проходит забастовка учеников, требовавших от владельцев завода сократить сроки обучения или хотя бы платить сдельно за ненормированную формовку и литье. Предприниматели решили выставить подростков на улицу: «Хотите получить профессию — учитесь положенные три года. Нет — вам нечего делать на заводе!» Но по призыву большевиков подростков поддержали все рабочие. Они остановили свои станки, несмотря на то, что срывался военный заказ. Восемнадцать дней продолжался пикет у заводских ворот. В конце концов распорядители акционерного общества, в чьем ведении был завод, под давлением военного ведомства пошли на уступки: дали согласие платить за сверхурочные работы подросткам, а также за дополнительные заказы, которые выполняли рабочие.

С арестом А. Недрита Ян Лепсе в 1907 году становится во главе партячейки завода. Через Теснена Читано, который приносил на «Фельзер» партийную литературу и листовки, Ян знакомится с руководством районного партийного комитета, принимает участие в организации боевых дружин, сам становится бойцом боевого отряда революционеров. Он делает стальные трости, кует пики, помогает в охране собиравшихся на заседания членов райкома, несет караул во время подпольных маевок. В партийных заводских списках Лепсе значится Ритой Звайгзне — Утренней Звездой.

В 1910 году его призывают в армию и направляют в школу подпрапорщиков. Однако в связи со смертью отца Лепсе освобождают от дальнейшей службы. По совету райкома партии он идет работать на машиностроительный завод «Пирвиц». Здесь он также становится партийным вожаком.

Арест многих членов организации Социал-демократии Латышского края, вошедшей в РСДРП, тщательное изучение изъятых при обысках документов все чаще наводило охранку на след Риты Звайгзне. За Лепсе устанавливается прямая слежка. И уже, казалось, не избежать было Яну ареста и ссылки, но война… все круто изменила. «Смутьянов» и «неблагополучных» в первую очередь отправляли на фронт. Получил повестку и Лепсе.

Осенью 1914 года перед отправкой на фронт товарищи по партии передают ему откатанные на гектографе листовки. В них разъяснялся антинародный характер империалистической войны. Убедительно доказывалось, что война ведется помещиками, капиталистами, царизмом. «Интересы германского и русского правительства, — писалось в листовках, — одни и те же: гнать миллионы рабочих на смерть для защиты своих богатств». Большевики призывали к борьбе против войны, за превращение войны империалистической в гражданскую, в войну против своего правительства, против всей буржуазии.

Полк, в котором служил Лепсе, поначалу был резервным и стоял под Могилевом. Вскоре «резерв» перебрасывают на Западный фронт в распоряжение 3-й армии. Ее задачей было прикрывать пути, ведущие на Москву. Фронт удерживал натиск немецкой армии, пытавшейся прорваться через боевые порядки русских в тыл и окружить Вильно.

Ян, командовавший взводом, был в полку запевалой. В часы затишья однополчане часто просили его спеть что-нибудь задушевное. Ян знал много народных русских и латышских песен, а если он видел, что кому-то очень грустно, то неожиданно для всех исполнял короткие арии из оперетт или песенки из водевилей. Песня стала ключом к сердцу солдат. На привале или в казарме после песни всегда завязывался разговор. Часто беседы на житейские темы переходили в споры, разговоры о политике. Лепсе рассказывал солдатам о деятельности партии большевиков, об ее отношении к войне и миру, говорил о книгах, которые читал.

Ян подружился со многими солдатами, особенно с Иваном Крынкиным, который помогал ему распространять листовки, добывать трофейное оружие и тайно переправлять его через раненых солдат в Ригу подпольщикам.

Вскоре в одной из атак Крынкина ранило в живот. На поле боя стоял сплошной огненный смерч, и Ян обнаружил раненого друга метрах в четырех от себя только тогда, когда смертельный шквал переместился в сторону. Лепсе подполз к Крынкину и увидел разодранную в клочья гимнастерку, кровь. Ян вытащил из кармана марлю, приложил ее к ране и аккуратно опоясал Ивана ремнем.

— Зачем, Ян Янович, — еле произнес Крынкин, скорчившийся от боли. — Я уже не жилец на этом свете.

— Раз говоришь — значит жив! Теперь держись, браток. — И Лепсе, взяв Ивана на руки, понес его к окопам. Он шел в полный рост, прижимая к груди своего друга. Взрывы раздавались справа и слева. Ян старался идти по «воронкам». Оставалось каких-то двести метров, и вдруг вблизи разорвалась граната, ударила пулеметная очередь. Лепсе почувствовал резкую боль. Его полоснуло по ногам, словно нагайкой. Не осознавая, что ранен, Ян попытался приподняться, но не смог. Тогда ползком, вгрызаясь пальцами руки в землю, он медленно стал подтягиваться вперед, другой рукой он придерживал волочившегося сбоку, потерявшего сознание Крынкина. Земля гудела и содрогалась от взрывов. Как дополз к своим, Лепсе не помнил. Он очнулся в палаточном лазарете, куда его и Ивана принесли солдаты.

Хирурги вделали Ивану Крынкину операцию прямо на месте. Вынули осколки и у Лепсе. Очередным санитарным обозом их и других тяжелораненых отправили в Минск.

…— Ну куда этих? Ну куда, голубчик? — говорил в Минске сопровождавшему раненых поручику врач госпиталя. — Все переполнено…

— Хотя бы из командного состава возьмите! — настаивал офицер.

Поручик передал дежурному по госпиталю список, и тот стал делать перекличку, давая распоряжения санитарам:

— …Лепсе. Где?

Ян привстал и показал рукой на Крынкина: «Вот он, рядом. В очень тяжелом состоянии наш взводный».

— Ты кто будешь?

— Я солдат.

— Солдат пока в барак. Сегодня попробуем переправить в другой госпиталь.

Так расстались Лепсе и Крынкин. Яна снова ждала дорога. Лишь через две недели он оказался в стационарном госпитале в Кашире. Отсюда и направил письмо сестре Эмилии в Ригу: «…Все расскажу, как я попал сюда, когда вылечусь…»

Спустя месяц в Каширу добралась Эмилия. Получив от брата письмо, она оставила выгодную работу на табачной фабрике и тут же стала хлопотать о выезде из Риги.

Ян уже ходил на костылях. Его выписывали из госпиталя. Перед самым Новым годом он вместе с сестрой возвращается в Ригу. В доме по улице Эрглю их ждала мама.

Семья Лепсе жила на первом этаже. Два небольших окна квартиры, которую удалось еще снять отцу, выходили на улицу. В большой комнате все оставалось без изменения: три кровати, отгороженные занавесками, обеденный стол из ясеня, комод, табуретки и ходики с поржавевшими гирями. На столе дымились пшенная каша и бледный чай из старых плодов шиповника, с трудом раздобытых Гретой Лабренцевной.

Ян тут же выложил из вещмешка буханку хлеба и консервы — щи с кашею и мясом. Все это ему выдали в госпитале. Консервы решили не трогать, а хлеб в тот рождественский вечер поели вдоволь. Самую мякушку Грета Лабрецевна завернула в платок — будет Мирдзоньке на утро. Племянница Яна, Мирдзиня, ждала своего дядю и свою маму Эмилию целый день и, не дождавшись, полуголодной заснула. Отца Мирдзы — Фрица Павара расстреляли немцы, дядю Альфреда взяли в плен.

Ян увидел на комоде отцову гармошку:

— Мама, разреши я сыграю?

В комнате снова, как в былые времена, зазвучала мелодия.

…Жизнь в доме Лепсе, скрашенная в первые дни приездом Эди, шла своим обычным порядком. Эмми вставала чуть свет и ходила за горячим супом, выстаивая огромную очередь. После она шла работать на товарную станцию, куда ей удалось устроиться, а мать смотрела за внучкой. Ян, отметившись в госпитале, долечивался дома. Он изредка выходил на улицу, все надеялся встретить товарищей по подполью. Однако ему так и не удалось кого-либо из них увидеть. Многие заводы были уже эвакуированы.

В январе 1916 года Ян простудил легкие. Вызванный Эмилией врач приказал немедленно доставить больного в госпиталь. Вскоре госпиталь был эвакуирован в столицу России. Немецкие войска приблизились к Риге.

Лепсе попал в Петропавловскую больницу, которая располагалась на Петроградской стороне. Там и разыскал его в апреле Карл Заринь — друг детства Эмилии и Яна. Он переехал в Питер, как только началась первая мировая война.

«Милые, дорогие мои мамочка, Эмми и Мирдзиня! — писал из Петрограда Ян. — Жив я. Доктор нашел во мне семь болезней и спасибо ему — вылечил. Он мне так сказал, что родился я под счастливой звездой…»

Вскоре Яна демобилизовали. Он остается жить в Петрограде на квартире Карла Зариня и по его совету устраивается на рояльную фабрику Шредера, где столярничал Карл.

На фабрике работало около трехсот рабочих. Кроме роялей и пианино, здесь с началом войны стали выпускаться дистанционные трубки к ручным гранатам, мины.

Лепсе зарегистрировался в полицейском управлении, где получил новый паспорт. Так как на фабрике его рабочие чаще называли Иваном Ивановичем, он и решил оставить официально это имя и отчество. «Раз меня приняла Россия, то пусть будет по-русски. Имя моей пролетарской сути не меняет: что Ян Янович, что Иван Иванович. У нас в семье к русским относились, как и к латышам, — одинаково», — говорил он Карлу Зариню.

После работы и по воскресеньям Карл знакомил Яна с Петроградом. Яна особенно интересовали места, связанные с первой русской революцией. Они подолгу стояли на Троицком, Биржевом, Дворцовом мостах, когда Карл рассказывал Яну о событиях 9 января.

Ян все подвергал сравнению: как работалось рабочим в Риге и здесь, какие и как происходили события на берегах Невы и Даугавы. Он с жадностью читает, ищет встреч с революционно настроенными рабочими.

…Наступил 1917 год. В столице закрывались многие предприятия. Выживали только те, где выполнялись преимущественно военные заказы. У всех на устах были слова: «кризис», «безработица», «голод», «эвакуация», «банкротство»… Стачки и забастовки лихорадили промышленность. Вот что писалось в одной из записок охранки: «…Идея всеобщей забастовки со дня на день приобретает новых сторонников и становится популярной, какой была и в 1905 году… Должно отметить, что если массы пришли к сознанию необходимости всеобщей забастовки и последующей революции, а круги интеллигенции — к вере в спасительность политических убийств и террора, то это в достаточной мере определенно показывает оппозиционность настроения общества и жажду найти тот или иной выход из создавшегося политически ненормального положения».

На «Шредере» также готовились к всеобщей стачке. В рабочем бараке, куда пришел Лепсе, долго обсуждали план действий. Шредеровцы должны были подключиться к трамвайщикам и лангензиппеновцам, агитаторы которых находились здесь же. О том, когда начнется забастовка, куда направятся колонны, с какими лозунгами они выйдут, какую петицию предъявят фабрикантам, — вроде бы договорились быстро. Не совсем ясным оставался только вопрос, что делать, если казацкие части или солдаты откроют огонь.

Товарищи из «Лангензиппена» сообщили, что на стороне стачечников солдаты Гренадерского полка, которые не допустят расправы над демонстрантами. «Однако все может случиться, — задумались рабочие. — И нам нужно оружие».

— Оружие действительно нужно, — согласился Лепсе, — но в неумелых руках — тут бывалые солдаты подтвердят — оно хороший провокатор. Чуть сдали нервы или испугался — жди выстрела вслепую, а полиции этого только и нужно.

И Лепсе предложил иметь свою боевую дружину, которая в случае нападения на колонну возьмет огонь на себя. Следует не забывать, говорил Лепсе, что тактика окопных боев и тактика уличных оборонительных боев — разные тактики. Последней нужно также учиться, ее необходимо осваивать. Иван Иванович поделился с товарищами опытом латышских боевых дружин, тактикой рукопашной самообороны в случае столкновений с полицейскими частями. Он стал рассказывать о стальных тростях, тростях-пиках, которыми можно защищаться и наносить удары, если возникнет необходимость. Еще, продолжал Лепсе, обязательно нужно связаться с товарищами, которые, наверное, уже обдумали весь ход всеобщей забастовки. Без общего плана действий — никакой инициативы! Будут ли с нами солдаты из резервного полка или нет, мы должны надеяться на себя,’. Именно тогда партийное руководство будет видеть в нас надежную опору и помощь. Хватит стихийно приносить в жертву человеческие жизни.

Лепсе согласился возглавить фабричный отряд и обучить тактике обороны и нападения, приемам защиты в случае возможных схваток с полицией не только дружинников — всех активистов забастовочного движения. Вместе с рабочими Михайловым и Гавриловым Лепсе связался с представителями стачечного комитета.

В январские дни 1917 года шредеровцы приняли участие во всеобщей политической стачке. Вместе с рабочими Петроградской стороны они продемонстрировали сплоченность и боевитость.

За январскими событиями последовали новые. И в них Лепсе показал себя зрелым тактиком в руководстве массами. В полной мере проявились его организаторские качества, умение действенно вести пропаганду и агитацию, собранность и инициативность, преданность пролетарскому делу.

23 февраля (8 марта по новому стилю) — в Международный женский день — состоялась грандиозная демонстрация. Как вспоминал бывший рабочий завода «Лоренц» М. И. Тылочкин, вошедший позже с И. И. Лепсе в состав Петроградского РК РСДРП(б), по призыву Петербургского комитета, о котором дали знать товарищи с Выборгской стороны (на Петроградской из-за повальных арестов большевиков партийной организации практически не существовало), было решено ознаменовать пролетарский праздник забастовками. Первыми забастовали женщины «Лоренца». К ним присоединились работницы и рабочие других заводов, солдаты. Шествие двинулось по Б. Монетной, Каменноостровскому и Кронверкскому проспектам. В нем участвовало около четырех тысяч человек.

Народное волнение перерастало в восстание: громились полицейские участки, штурмом брались тюрьмы, откуда освобождались политические заключенные, уничтожались царские гербы. На улицах и площадях, пестревших красными полотнищами и транспарантами, проходили митинги, звучали пролетарские песни…

Сразу же после Февральской революции на Петроградской стороне при непосредственном участии Петербургского комитета РСДРП был создан первый легальный районный партийный комитет. В его состав вошли представители почти всех заводов, а также военные из Петропавловской крепости. 30 марта в читальном зале Женского медицинского института состоялось заседание райкома, на котором был избран президиум. Председателем его стал Николай Иванович Иванов, товарищем председателя — Иван Иванович Лепсе. В дальнейшем почти на каждом заседании райкома присутствовал и помогал в работе представитель ПК Иван (Юкка) Абрамович Рахья.

С апреля 1917 года партийную организацию Петроградской стороны возглавляет И. И. Лепсе. Среди членов РК были: А. К. Скороходов, П. Ф. Лаврентьев, А. Е. Минкин, Г. К. Карманов, М. И. Тылочкин. Постоянный контакт И. И. Лепсе поддерживал с И. А. Рахья и членом ЦК Н. М. Анцеловичем, который активно сотрудничал с с партийцами Петроградской стороны. Это деловое общение вскоре переросло в крепкую дружбу.

Лепсе практически всегда можно было разыскать в райкоме. Вместе с членами РК он сводил и перепроверял списки партийцев, в число которых попадали иногда случайные люди, а подчас и агенты охранки (это следовало уточнять и, если нужно, выслеживать); приводил в порядок документацию и архив; принимал от представителей заводских партийных комитетов партийные взносы; готовил заседания райкома, постоянно консультируясь по этому поводу с ПК. Ну а если его не заставали на месте, в райкоме, то знали, что он в рабочих коллективах, воинских казармах. Там он вел пропагандистскую работу, помогал создавать партячейки, беседовал с молодежью. На Петроградской стороне при райкоме партии был создан Социалистический союз рабочей молодежи, который большевики поручили организовать и возглавить П. Смородину.

После посещения предприятий Лепсе снова возвращался в райком партии, где засиживался допоздна. Часто можно было его застать за чтением книг, которые он брал в библиотеке бронированного дивизиона, расквартировавшегося в бывшем особняке Кшесинской, свежих номеров газеты «Правда», доставляемых в РК из типографии для дальнейшей рассылки.

…3 апреля, несмотря на воскресный день, в райкоме проводилось совещание. Решили работать без перерыва, чтобы успеть обсудить все накопившиеся за неделю вопросы. Когда начали говорить о необходимости политучебы, которую требовалось организовать на местах, в комнату, где шло заседание, влетел солдат:

— Я от Елина. Сегодня вечером в Питер прибывает Ленин. Просили собрать всех наших и встретить.

Солдата не успели толком расспросить, ибо он тут же подался назад, сказав на ходу:

— Ну подойдите в комитет, вам тут близко. Мне нужно успеть еще оповестить других товарищей…

Собравшимся в РК рабочим было уже не до совещания. Такая новость! Лепсе обратился ко всем, чтобы не расходились, а сам поспешил с еще несколькими членами райкома к особняку Кшесинской, где помещались ЦК и ПК.

Узнав все до мельчайших подробностей от Н. И. Подвойского о предстоящей встрече Владимира Ильича, райкомовцы договорились собрать колонну трудящихся района у здания ЦК к 9 вечера и выставить свой отряд для поддержания порядка на площади у Финляндского вокзала.

Вечером, к десяти часам, к вокзалу пришел трудовой Петроград, прибыли большевистски настроенные солдаты и матросы. Здесь уже стояли два броневика, несколько грузовых и легковых машин. В зале вокзала ожидали прибытия Владимира Ильича члены ЦК и ПК, Петроградского Совета, руководители районных партийных организаций.

Когда В. И. Ленин сошел с поезда и с группой встречавших его близких товарищей и соратников по подполью вошел в здание вокзала, то его сразу же окружили члены ЦК и ПК, Петроградского Совета… Несмотря на огромное желание подойти поближе и разглядеть В. И. Ленина, которого он увидел впервые, Лепсе оставался на месте в группе приглашенных. Выглядело бы неэтично и несолидно, считал Лепсе, нарушать порядок встречи, тем более при таком собрании членов партийного руководства.

В те радостные и волнующие минуты Лепсе, может быть, впервые по-настоящему осознал себя профессиональным партийцем и еще раз задумался о той ответственности, которую возлагала на него и таких, как он, рядовых большевиков ленинская партия. Эх, как бы обрадовался сейчас Арвид, как обрадовались бы Андрис, Теснек, думал Лепсе, узнав, что он, их ученик, находится теперь рядом с Лениным! Ведь от них он впервые узнал о Ленине и Стучке. Они ему давали брошюры и размноженные на гектографе статьи, идеи которых стали программой его жизни…

Дальнейшее развитие революции требовало всестороннего усиления партийного руководства массами. В районах создавались профессиональные союзы, и партия направляла туда самых авторитетных среди рабочих партийцев. Большевики Петроградской стороны избирают Лепсе, Веселова, Лебедева, Иванова на делегатское собрание членов профессионального союза металлистов Петрограда, которое состоялось в мае в зале Капеллы на Мсйке. Их выдвигают там в правление организуемого союза.

С 21 июня И. И. Лепсе возглавляет Петроградское отделение союза. Районный штаб металлистов размещался в доме № 15-а по Гейслеровскому переулку. С 10 до 11 утра, с 6 и до 8 вечера ежедневно Лепсе вел здесь прием рабочих, обращавшихся к нему по самым разным вопросам. В комнате установили телефон. Набрав номер 46–04, любой заводской комитет мог связаться с председателем. Но большую часть своего рабочего дня Лепсе проводил на предприятиях Петроградской стороны, где размещались такие крупные заводы и фабрики, как «Вулкан», выпускавший двигатели, газовый, электромеханический, Щетинина, производивший аэропланы, Русского общества беспроволочного телеграфа и телефона, военно-врачебных заготовлений, а также бумагопрядильная фабрика, артиллерийский склад, трамвайный парк, на которых числилось около 25 тысяч рабочих. На большинстве из них постоянно возникали конфликты между рабочими и предпринимателями. Решать эти споры в пользу рабочих было задачей И. И. Лепсе. Ему также приходилось разрабатывать новые типы договоров и трудовых соглашений, бороться за улучшение быта и труда металлистов, вмешиваться в тарифную политику, навязываемую хозяевами предприятий, вести переговоры от лица рабочих, если те объявляли забастовку верным Временному правительству фабрикантам. Одновременно, выполняя указания Петербургского комитета, И. И. Лепсе старался сплачивать вокруг большевистской партии широкие слои беспартийных рабочих, инженеров, мастеров и подмастерьев, в среду которых внедрялись и проводили свою политику меньшевики и эсеры.

Нагрузка казалась иногда просто непосильной. Лепсе появлялся в доме Зариня к полуночи, а уходил в шесть утра. Но при этом он всегда старался быть подтянутым. Ночью простирывал сорочки и выглаживал брюки, начищал до блеска обувь.

— Ив таком джентльменском наряде ты идешь сейчас в удушливые цеха? — с удивлением спросил как-то Карл, пока его супруга заворачивала уходившему на работу Лепсе бутерброд и вставляла в карман Янова пиджака накрахмаленный платочек.

— Представитель рабочих всегда должен быть аккуратным, Карл. Появляться среди рабочих в замасленной робе — это не по мне, тем более что я уже не стою за станком, а осуществляю их миссию, — ответил Ян.

Лепсе понимал: чтобы успешно осуществлять эту миссию, надо многое знать. Прежде всего — право и экономику. Он обращается к ленинским статьям, работам Плеханова, выступлениям Кони, берется за «Капитал» К. Маркса, чтобы досконально разобраться в законе прибавочной стоимости.

Когда у Лепсе не получалось что-то и складывалась острая ситуация не в пользу большевиков, он советовался с Н. М. Анцеловичем, председателем союза рабочих-электриков, М. И. Калининым и И. А. Рахьей.

…Однажды в поисках М. И. Калинина Лепсе пришел в ЦК. Нужен был дельный совет в решении одного трудового спора в филиале Трубочного завода на Петроградской стороне. Лепсе поднялся на верхний этаж и тут совершенно неожиданно для себя столкнулся в анфиладе комнат с Владимиром Ильичем.

— Товарищ Лепсе! Как ваши дела? Мне рассказывал товарищ Рахья, что вы теперь возглавляете у нас в районе отделение металлистов…

И. И. Лепсе познакомился с В. И. Лениным здесь, в ЦК, после одного из совещаний. Его представили Владимиру Ильичу товарищи, которые поддерживали от ЦК связь с Петроградской стороной.

… — Да, Владимир Ильич, избрали меня.

— Вот и хорошо. Как рабочие? Все ли они правильно понимают наши задачи? Поддержат ли нас в решающий момент?

— Боюсь сказать неправду, Владимир Ильич…

— Неправду говорить не надо. Это самое худшее, что может навредить партии.

— Рабочие рабочим рознь, — Лепсе решил воспользоваться таким удобным случаем, как встреча с Лениным, и сверить свою позицию с ленинской. — Если все они убедятся, что их социальные нужды и запросы решимы только при нашем политическом руководстве, что настоящей поддержки им ждать только с нашей стороны, то они, в свою очередь, всегда и повсеместно поддержат нас. В конце концов все они поймут, что только РСДРП(б) — это их партия.

В. И. Ленин выглядел утомленно. Усталость прорезала на его лице морщинки.

— Хорошо, если бы все поняли именно сейчас, — четко, не выдавая усталости, с присущей ему энергией, которая, казалось, концентрировалась в ударениях, подчеркивавших значение слов, произнес Владимир Ильич. — Помните, товарищ Лепсе, это важно… Это архиважно!

Лепсе не решился тогда посвящать Владимира Ильича, который со свойственной ему тактичностью поинтересовался, что привело товарища Лепсе в Центральный Комитет, в конфликт в филиале Трубочного, считая, что ситуация, из-за которой он оказался в тот момент в здании ЦК, не столь «архиважна» и носила текущий характер.

Когда Иван Иванович рассказал о своей встрече с В. И. Лениным Карлу Зариню, то тот удивился, как это Ян не расспросил Владимира Ильича о сложившейся в стране обстановке, о возможности смены Временного правительства большевистским…

— Ты читаешь ленинские работы? Читаешь! Ты так же, как и я, слушал Владимира Ильича! — воскликнул Лепсе, словно его задели за живое. — Зачем было мне говорить об этом с Лениным? Если бы я затеял этот разговор, то он меня просто посчитал бы политически необразованным руководителем. Ведь все, чем ты, Карл, интересуешься, написано в его работах, сказано многократно им в его же выступлениях. Не сердись на меня, Карл, я не считаю, что нужно задавать человеку вопросы, которые им прекрасно разъяснены в печати… Это уже выглядело б заискивающе, а попросту — подхалимажем.

— Не прав ты, Ян.

— Это твое мнение, — впервые разгорячился Иван Иванович. — Если, будучи в подполье, я, недопонимая слов Ленина, Стучки, которых я никогда до Петрограда не видел, искал бы только возможность с ними встретиться, чтобы уяснить, как ты говоришь, моменты, то мне как революционеру грош цена… Партия тем и сильна, что в ней есть дисциплина, исполнительность, культура в отношениях, доверие, самостоятельность…

— Не надо пропаганды, Ян. Я тоже большевик…

— Если большевик, то будь образованном и не задавай ерундовых вопросов…

В канун Октябрьского вооруженного восстания И. И. Лепсе усиленно ведет пропагандистскую работу, находясь постоянно среди металлистов, солдат и юнкеров, обучавшихся в Петропавловском и Владимирском училищах здесь, на Петроградской стороне. Выступая на митингах, он всегда приводил высказывания Владимира Ильича о революции, об участии в ней пролетарских масс, о роли Советов.

25 октября 1917 года в печати появилось обращение петроградских металлистов: «Товарищи! Небывало грозный час переживает революционная Россия. Враги трудящихся, единые в своей ненависти к освобожденному народу, перешли от словесной травли рабочих и солдат к вооруженному нападению на организации революционной демократии. Рукой контрреволюционеров разогнан Калужский Совет. Во главе этой контрреволюционной деятельности стало Временное правительство во главе с Керенским. Революция в опасности. Спасти ее и страну может единение революционной демократии. Перед лицом этой опасности Центральное правление Союза металлистов призывает всех своих членов сомкнуть ряды под флагом Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и быть готовым в каждый момент поддержать его». Под этим воззванием стояла и подпись И. И. Лепсе.

На Петроградской стороне был создан районный революционный штаб, руководивший военизированными отрядами рабочих, перешедших на сторону большевиков солдат. Красная гвардия Петроградской стороны была одной из самых многочисленных в те дни. Только рабочих насчитывалась в ней около трех тысяч. Во главе штаба стояли К. Н. Блохин, М. К. Тер-Арутюнянц, И. И. Лепсе.

Красногвардейцы Петроградской стороны вели охрану Троицкого моста, участвовали в штурме Зимнего.

И. И. Лепсе обеспечивал на своем участке выполнение разработанной Военно-революционным комитетом операции взятия главной цитадели Временного правительства, готовил и отвечал за резерв, вводя все новые и новые силы при ликвидации юнкерских засад у дворца.

В первые дни после Октябрьского вооруженного восстания металлисты Петроградской стороны вместе с другими рабочими Петрограда и латышскими стрелками несли охрану кабинета В. И. Ленина в Смольном. И. И. Лепсе часто встречался с Ф. Э. Дзержинским, Я. М. Свердловым, И. В. Сталиным, П. И. Стучкой, выполнял их конкретные задания и поручения.

Лепсе считал себя военнообязанным революции. Если, идя по Петрограду даже с женой, он оказывался свидетелем перестрелки, а они часто возникали между рабочим патрулем, чекистами и бандитами или анархистами, устраивавшими нападения на продовольственные склады, учреждения Советской власти, он тут же бросался на помощь товарищам. «Он приказывал мне тогда его не ждать на улице, а немедленно идти домой, — вспоминала позже жена И. И. Лепсе Мария Лаврентьевна. — И за него я не боялась — стрелял он метко, с ходу, помогая чекистам в оцеплении кварталов и аресте погромщиков».

…Они поженились в 1917-м, а познакомились значительно раньше, когда И. И. Лепсе лежал в госпитале. Мария Лаврентьевна, до замужества Григорьева, приходила в госпиталь от Красного Креста и ухаживала за ранеными. Она окончила Бестужевские курсы. Когда после Февральской революции не могла найти работу, зашла на биржу труда. В тот день там находился Лепсе, к которому ей и посоветовали обратиться. И. И. Лепсе представлял на бирже городской союз рабочих-металлистов, заведовал отделом по найму и распределению рабочих.

Когда Мария зашла в кабинет, то даже воскликнула от неожиданности — перед ней был тот самый Лепсе, которого она выходила! Иван Иванович также узнал свою «нянюшку». Выслушав ее, он стал думать, где бы ей найти подходящее место. Но именно тогда у него ничего не было на примете, а отказать Марии, казалось ему, было бы бесчеловечно. Вот и решил он, скрыв от нее правду, взять ее якобы своим помощником по учету на полставки, выплачивая ей зарплату из своего личного бюджета, пока не освободится где-нибудь место. Только потом Мария узнала об этом, когда стала его женой.

С началом гражданской войны И. И. Лепсе формирует вооруженные отряды металлистов для защиты Петрограда, ведет напряженную работу в городском комитете профсоюза рабочих-металлистов, секретарем которого был избран. Тогда, в условиях саботажа и голода, он заостряет внимание профессионального союза на проведении учета всех петроградских рабочих.

— Мы должны провести грань между трудящимися и эксплуататорами. Всех буржуев заставить работать, — говорил он на заседании городского комитета. — Что касается учета металлистов, то необходимо в ближайшие дни разрешить вопросы: квартирный, продовольственный и освобождения квалифицированных рабочих от призыва, также воспретить переход с завода на завод без ведома учетного отдела союза и выезд из Петрограда.

Спустя несколько дней на заводах Петрограда были распространены и расклеены на тумбах, установленных на улицах города, листовки с обращением Петроградского комитета союза рабочих-металлистов:

«Товарищи металлисты! — говорилось в обращении. — В грозу и бурю мы строим свою новую, социалистическую жизнь… Наша судьба теперь в наших руках… Но мало нас, металлистов, стало в Петрограде.

Одни погибли в боях за свободу, другие ушли на фронт, третьи оставили красную столицу во время эвакуации, четвертые разбрелись по всей стране за хлебом…

Вспомните, что железо лежит в основе хозяйственной и боевой жизни. Вспомните, что помочь нашим братьям, отражающим с гневным ужасом атаки империалистов на всех фронтах, что помочь им мы можем только сталью и железом — пушками, ружьями и снарядами.

Вспомните, что отправить военные снаряжения на фронт можно только по стальным рельсам на железных паровозах.

Нам нужно узнать, сколько нас и что мы можем сделать своими питерскими руками.

Но если борьба с империализмом потребует, мы крикнем вам: к станкам и сверлам, к молоту и подпилку, товарищи, отечество в опасности, на помощь!

Все, как один, на учет!

Все, как один, на защиту Социалистической России!»

В январе 1919 года И. И. Лепсе вместе с рабочими-металлистами отправляется на оборону Петрограда. Он комиссар, член революционного совета 7-й армии. И. И. Лепсе умело проводит политическую работу среди солдат, показывает им пример личного героизма и отваги в борьбе с интервентами и контрреволюцией. В рукопашных схватках с белогвардейцами он бесстрашен. Это видят красные бойцы — они смело идут за Лепсе, за своим комиссаром, в бой…

С 14 июля 1919 года И. И. Лепсе переводят в 10-ю дивизию, под Псков. Он сменяет военкома Я. Ф. Фабрициуса, которого срочно перебрасывают на разгром кавалерийского корпуса генерала Мамонтова, прорвавшегося в тыл Красной Армии. Ян Фрицевич передает своему земляку карту с коррективами намечавшихся операций против войск Юденича. И. И. Лепсе и Я. Ф. Фабрициус обменялись при встрече приветствиями по-латышски. Им очень хотелось поговорить друг с другом на родном языке, который не забыли и в котором для стоявших с ними рядом боевых товарищей было так много знакомых слов: «революция», «Ленин», «Смольный», «Питер»… Ян Фабрициус подарил Лепсе новенькую красную звездочку: «Пусть будет от меня тебе память». Для Лепсе это было вроде именной награды. Это было признание его авторитета в глазах легендарного военкома, который фактически оставлял его вместо себя в 10-й прославленной дивизии.

Вскоре реввоенсовету стало известно, что в войсках Юденича, стоявших под Псковом, начало шириться недовольство действиями Антанты. Командование Красной Армии решило воспользоваться этим и поручает И. И. Лепсе отправиться в качестве парламентера к представителям ставки генерала Юденича.

…И. И. Лепсе выходит на позиции противника с парламентерским флажком. Его держат под прицелом белогвардейцы, засевшие в окопах, но он проявляет выдержку, самообладание, бесстрашие и хладнокровие, переходя установившуюся между армиями линию. Белогвардейцы не сразу свели его со своим командованием. Они завязали ему глаза, усадили в автомобиль, который «долго петлял по ухабам», и только потом доставили в штаб. Там со стороны «Юденичей» разговор был жестким и коротким: никакой сдачи позиций, пусть это даже и будет стоить больших жертв. Но Лепсе все-таки удалось, несмотря на ультиматум, добиться кое-чего. В частности, был решен вопрос об обмене военнопленными.

В июне 1920 года И. И. Лепсе срочно отзывают в Петроград. В Питере готовились к встрече делегатов II конгресса Коммунистического Интернационала. Город расцвел кумачом флагов и транспарантов. Почти на всех площадях возводились помосты для выступлений, устанавливались стенды, наглядно отображавшие трудовые успехи петроградцев. Огромные полотна с изображением рабочих, державших в руках фанфары, украсили фасад Дворца имени М. С. Урицкого. Все это и увидел Лепсе, вернувшийся только что с Польского фронта в полном армейском обмундировании. Лепсе медленно шагал полупустынными улицами, не горбясь, хотя на него давила усталость, в полный рост, словно вел за собой вверенный ему стрелковый полк, успевший уже отмерить за день с десяток пыльных верст. Находясь еще в поезде, барабанившем по стекам рельсов своими многопудовыми башмаками, отчего и сейчас в ушах не стихал гул (шумит, будто к ним прижаты морские рапаны), он мечтал только об одном — быстрее добраться домой, выпить настоящего горячего чаю и сразу же прилечь отдохнуть в тишине. Ведь к трем часам дня он должен быть при всем параде у Н. М. Анцеловича, вызвавшего его с фронта по линии ЦК.

Вот и Красная улица, дом, в который он вселился два года назад, но так еще и не об; идея в нем — сразу на фронт. Лепсе взбежал ш лестнице га свой этаж. Мария уже проснулась. Он услышал у двери ее шаги. Иван Иванович постучал в дверь привычной ему морзянкой: «Это я». Он не виделся с Марией с января 1919-го. Только переписывался с нею. Из писем он знал, что она помогала фронту — выезжала с продотрядом в Бузулук.

…Ровно в три часа дня Лепсе был во Дворце труда. Он вошел в комнату председателя Петроградского губернского совета профессиональных союзов И. М. Анцеловича, с нетерпением ожидавшего его и не принимавшегося посему ни за какие другие дела, хотя их, судя по карандашным записям на сером листке бумаги, лежавшем на столе, на что Лепсе сразу обратил внимание, было больше чем достаточно. Анцелович, как и вошедший к нему Лепсе, был в армейской форме.

— Ну, Иван… Просто молодцом выглядишь. Как ты вытянулся. Батюшка мой, да ты же здорово успел полысеть…

— Ума, значит, прибавилось, — пошутил Лепсе.

Анцелович и Лепсе по-приятельски обнялись. Они так долго не виделись! Наум Маркович вернулся с Южного фронта, где был заместителем начальника политотдела реввоенсовета. От Н. М. Анцеловича военком Лепсе узнал о трагической гибели Александра Касгоровича Скороходова, их друга по Петроградской стороне. Александра Касторовича расстреляли петлюровцы год назад под Жмеринкой, на Украине, где он был в составе продовольственного отряда.

— Печально, Иван, что мы потеряли Скороходова. Его очень любил Владимир Ильич… — продолжал Анцелович. — Теперь, раз мы живы, будем продолжать и дело Александра… Не догадываешься, зачем тебя так срочно вызвали с фронта?

— Время тревожное. Контры еще достаточно…

— Ты прав. Тебе придется срочно возглавить один отряд. Правда, другого характера. Будучи в Москве, я разговаривал с Дзержинским, который, кстати, спрашивал о тебе. Феликс Эдмундович очень просил усилить охрану Ленина и делегатов конгресса. Возможны провокации, и допустить подобное, что произошло здесь, в Питере, первого января в восемнадцатом, ты знаешь, о чем идет речь, о попытке убить Владимира Ильича, будет непростительным для нас и партии. Конгресс должен пройти без срывов и жертв. Сейчас в Петрограде уже работают чекисты, и им нужно надежное подкрепление. На тебя возлагается руководство отрядом металлистов, который собран и проинструктирован. Посмотри еще раз фамилии, проверь людей. Лично ты будешь на отдельных участках сопровождать Владимира Ильича. В случае опасности стрелять без промедления. Вот план маршрутов и порядок работы конгресса. Запоминай…

Лепсе прошелся в тот же день примерным маршрутом, по которому ему поручено было сопровождать В. И. Ленина. Еще раз продумал, где выставить часовых, где надо быть наготове. Вечером он выгладил свой костюм, надел его и, пока Мария спустилась к подруге, несколько раз потренировался быстро вынуть из бокового кармана брюк, прикрываемого пиджаком, револьвер. Решил, что руки, чтобы не приковывать к себе внимания, лучше держать сзади, свободно и непринужденно.

— Ты завтра с утра уходишь? — спросила, вернувшись, Мария.

— Да! Иду встречать делегатов конгресса.

— Ленин тоже приезжает?

— Не знаю, Марусенька…

Настал день открытия конгресса. Площадь Восстания, прилегающая к Октябрьскому вокзалу, куда к девяти часам утра стекались колонны демонстрантов, ожила и наполнилась песнями. В ожидании московского поезда Лепсе в небольшой группе металлистов стоял на перроне.

Показался состав. Как только паровоз стал на парах замедлять ход, оркестр заиграл «Интернационал». Все бросились к головному вагону. Лепсе немедля направил сопровождавших его райкомовцев к голове поезда, где уже успела образоваться довольно большая толпа. Сам же продолжал оставаться на месте. Благодаря своему росту он свободно просматривал перрон. Еще мгновение, и он сам чуть не подался вслед за толпой, но тут вдруг услышал знакомый голос:

— Товарищ Лепсе! Куда это вы?

Иван Иванович повернулся и увидел, что из тамбура вагона в середине поезда машет ему рукой Владимир Ильич Ленин. Поезд остановился. Из вагона вышли В. И. Ленин, М. И. Калинин…

— А почему это все побежали вперед? — поинтересовался Владимир Ильич.

— Подумали, что вы в первом вагоне, — смущенно пожал плечами Лепсе.

В. И. Ленин засмеялся, повернулся к членам ЦК и товарищам из Исполкома Коминтерна:

— Видите, думают, что раз Ленин, то, значит, впереди должен ехать. Вот логика!

Тем временем Владимира Ильича уже окружили встречавшие его товарищи из Петроградского горкома партии, представители общественности.

К 12 часам дня рабочие-питерцы и делегаты ждали Владимира Ильича у Дворца имени М. С. Урицкого. И как только Владимир Ильич подошел к центральному входу, ему вручили пышный букет роз. Ильичу стало неловко, и он, это ощущалось, не знал, что делать с букетом. Будь рядом Мария Ильинична или Надежда Константиновна — все бы решилось просто: передал бы им цветы. Но их не было. Владимир Ильич, неуклюже прижав к себе розы, застенчиво улыбнулся и от всей души поблагодарил товарищей.

На заседании, а оно проходило в Большом зале, В. И. Ленин выступил с докладом о международном положении и основных задачах Коммунистического Интернационала.

В тот же день Владимир Ильич побывал на Петроградской стороне и посетил там дом отдыха рабочих. Вместе с делегатами конгресса он участвовал в шествии на площадь Жертв Революции (Марсово поле), где были возложены венки на могилы павших борцов, выступил с речью на митинге, посвященном закладке памятника К. Либкнехту и Р. Люксембург на Дворцовой площади.

Иван Иванович пришел домой только под утро. Сразу же после проводов Владимира Ильича, отбывшего в Москву вечерним поездом, и торжеств, устроенных в честь делегатов, Лепсе и другие профсоюзные работники, выполнявшие задание ЧК, собрались во Дворце труда, чтобы подвести итоги.

Самыми напряженными для них были часы, когда Ильич находился в тесном людском потоке, заполнившем мостовую, ведущую к Таврическому. Лепсе был от Ильича в каких-то полутора метрах. Он шел руки за спину, в черном костюме и белой рубашке, при галстуке. Кистью правой руки он ощущал револьвер, спрятанный в боковом кармане брюк. Прикрывая В. И. Ленина справа, оп одновременно старался просматривать по ходу шествия левую сторону улицы, где толпой стояли горожане.

Еще не дожидаясь окончания церемонии на площади Жертв Революции, Иван Иванович поспешил на Петроградскую сторону, чтобы проверить рабочий патруль на Большом и Кронверкском проспектах и примыкающих к ним переулках. Его беспокоило: все ли на месте, нужна ли помощь?

На углу Кронверкского, в тени бывшего особняка Кшесинской, Лепсе приметил довольно неуклюже прохаживающегося молодого человека. Он шел скованным шагом, держа, как и Лепсе, руки за спиной. Парень вызвал подозрение у Лепсе:

— Не меня ли вы ожидаете, товарищ?

— Вас, товарищ Лепсе! — не растерялся парень. — Я Семенов. Со «Шредера». Не узнаете?!

Лепсе лукаво улыбнулся, чувствуя, что попал впросак. И тут же, не подавая виду, все-таки решил навести справки — ведь он его и не помнит:

— А откуда вы знаете, что я буду именно здесь?

— Да я так вам ответил, Иван Иванович… Поручили мне. Сказали: приказ Лепсе — не упускать из виду прохожих. Вот я и держу под «прицелом» каждого. Вас я давно заметил. Думаю, подойдете ли вы?

— Как видите, подошел. — Лепсе ничего не оставалось делать, только схитрить. И, поблагодарив парня за службу, он опросил его: — А где еще наши товарищи? Или вы один?

— Вот они. — Семенов! показал рукой на противоположную сторону, где Лепсе увидел своих старых друзей с «Лангензиппена», «Деки» и газового завода, с «Лоренца».

Лепсе не выдержал и рассмеялся: «Вот что значит перестраховаться. Но это к лучшему».

С переездом в Москву президиума Всероссийского союза рабочих-металлистов и руководства Всероссийского совета профессиональных союзов во главе с В. В. Шмидтом, наркомом труда, Наум Маркович Анцелович и Иван Иванович Лепсе оставались в Петрограде практически самыми авторитетными лидерами профессионального рабочего движения. Лепсе являлся председателем Петроградского комитета союза рабочих-металлистов. Он сменил на этом посту А. Г. Шляпникова.

Н. М. Анцелович и И. И. Лепсе стремились поддерживать в партийных и беспартийных массах тот революционный дух, тот напряженный трудовой ритм и ту атмосферу, которые сложились с первых дней победы Октября и сделали Питер форпостом пролетариата. Но осуществлять это в трудном, тяжелом, голодном 1920 году было, откровенно говоря, нелегко. Старые формы и методы профсоюзной работы не устраивали рабочих, вернувшихся к растерзанным станкам и потухшим мартенам. В Петрограде и Москве, в других промышленных городах на собраниях в фабрично-заводских коллективах начались разногласия по поводу роли и задач профсоюзных комитетов. Поводом служили статьи и выступления в печати и на собраниях Троцкого, Шляпникова, Бухарина. В профсоюзах образовались мешавшие делу группировки: сапроновская — «демократического централизма», шляпниковская — «рабочая оппозиция» и бухаринская — «буферная, нейтральная». Общим для них было неверие в успех строительства социализма.

Троцкисты, навязывавшие партии дискуссию о профсоюзах, ратовали за огосударствление профессиональных союзов, превращение их в придаток государственного аппарата, что вело бы к подрыву пролетарской диктатуры. Особую опасность среди группировок представляла «рабочая оппозиция». Она требовала передачи управления народным хозяйством так называемому «всероссийскому съезду производителей», противопоставляя профсоюзы Советскому государству и РКП(б) — ленинской партии, которая повела рабочих, крестьян, солдат, интеллигенцию на свержение царизма, осуществила революцию, сформулировала программу создания нового общества без эксплуатации и эксплуататоров.

Все это и пытался растолковать Лепсе в пылу жарких споров на ряде предприятий Петрограда, куда проникли приверженцы Шляпникова. Именно тогда родилась у Лепсе идея вывешивать в цехах, фабрично-заводских комитетах написанные краской от руки плакаты с ленинскими высказываниями о профсоюзах. Он снова, в который раз, перечитал лежавшие у него на столе «Детскую болезнь «левизны» в коммунизме», выступление Владимира Ильича на II съезде профсоюзов, выписывал яркие, по его мнению, цитаты. Размноженные им на машинке тексты цитат он передавал в рабочие коллективы. Они служили лозунгами в организованной им борьбе против! шляпниковской «оппозиции». Несколько плакатов Лепсе подготовил сам и отнес на те заводы, в те мастерские, где, по словам председателей профкомов, якобы «не было ни бумаги, ни красок и некому было писать…». Терять время было нельзя. Если не появится сегодня на дверях завкома ленинский лозунг, то завтра на его месте будет висеть призыв оппозиционеров.

Буквально за считанные дни по призыву Лепсе металлисты, поддерживавшие платформу В. И. Ленина, оформили у себя красные уголки. Ленинские обращения можно было увидеть повсюду в заводских районах — на щитах, рекламных тумбах, стенах в цехах и в нарядных, на заборах… «…Если мы не превратим профессиональные союзы в органы воспитания вдесятеро более широких масс, чем теперь, для непосредственного участия в управлении государством, — тогда мы дело коммунистического строительства не доведем до конца» — было, например, написано яркой красной краской на одном из плакатов. Под каждой цитатой крупными буквами было выведено: ЛЕНИН.

В период подготовки к X съезду РКП(б), где одним из вопросов намечено было обсудить задачи и роль профессиональных союзов, большевики-металлисты Питера избирают И. И. Лепсе своим делегатом. Он готовится выступить на съезде и дать там в конце концов, как он часто повторял, открытый бой Шляпникову. Лепсе вооружался фактами. Иван Иванович проводил обстоятельный сравнительный анализ того, насколько сильнее и действеннее сработали за два последних года профсоюзные организации Путиловского, Металлического, Трубочного заводов, «Лоренца», «Вулкана», «Феникса» и других, где руководство профсоюзов следовало ленинским принципам, и как слабы и дезорганизованны на их фоне те фабрично-заводские комитеты, чье руководство пыталось самоуправно командовать производством. Уже был исписан блокнот, подготовлен конспект выступления… и вдруг в Петроград поступает тревожный сигнал: на собрании командующего состава линкоров «Севастополь» и «Петропавловск» с участием эсеров и анархистов принята резолюция с требованием' не подчиняться больше правительству большевиков: «Вся власть Советам, а не партиям!» «Советы без коммунистов!»

События в Кронштадте разворачивались молниеносно. Более десяти тысяч матросов и солдат на острове Котлин, подогретые провокаторами, перешли на сторону «Временного революционного комитета» во главе с эсером Петриченко. Комиссара Н. Н. Кузьмина, председателя Кронштадтского Совета П. Д. Васильева и защищавших их матросов-большевиков арестовали и бросили в тюрьму. В открытых водах Финского залива, где не было льда, сосредоточивались английские корабли, которые готовились оказать помощь мятежникам.

В партийных и военных организациях Питера срочно началось формирование отрядов. Город и губерния были объявлены постановлением Совета Труда и Обороны РСФСР на осадном положении. Восстанавливалась 7-я армия. В этих условиях Лепсе как военный комиссар считает своим прямым долгом быть мобилизованным. Он рвется к М. Н. Тухачевскому, которому была поручена ликвидация контрреволюционных выступлений, спровоцированных и поддерживаемых белой эмиграцией.

… — Нет, Мария, не могу я поехать в Москву… Не уговаривай, — спешно надевая армейскую форму, отвечал он жене, которая со слезами на глазах стояла перед ним. — Мне Юкка[4] не простил бы. Посчитал бы меня отныне не своим другом.

— Ваня, но тебя же впервые избрали делегатом на партийный съезд… И пойми меня, я скоро должна стать матерью, а ты — отцом. Ванюша, родненький, тебя же не призывают. Без тебя обойдутся, Ванечка. Ты же сам говоришь, что наша армия теперь сильна, что в Петроград срочно перебрасывают войска из Сибири…

— Мария, ну пойми теперь ты меня. — Лепсе тронули слезы жены, которая никогда так пе плакала, он старался говорить ласково, чтобы успокоить ее. — Ведь гибель Юкки, которого мы гак любили с тобой, и на моей совести. Если мы не уберегли ею, то обязаны искупить кровью — спасти его дело. Подумай сама, моя милая, родная Марусенька: он поднимал кронштадтцев против самодержавия, теперь какая-то сволочь поднимает их против нас. Там арестовано около полутысячи большевиков, у которых и семьи и дети… Ты понимаешь? Их могут расстрелять в любую минуту.

С Н. М. Апцеловичем, которому обязательно нужно было ехать в Москву, Лепсе передает записку. Он пишет ее наскоро в квартире Наума Марковича, с которым пришел попрощаться. Через двадцать минут Лепсе отбывает в Ораниенбаум. Что сказать в записке? Может, то самое главное, о чем он все эти дни думал? Именно так и нужно — коротко и ясно, решает Лепсе: «В Бюро фракции РКП(б) ЦК союза металлистов. Прошу при голосовании по вопросу о роли и задачах профсоюзов считать меня за платформу Ленина. Высказываюсь за платформу, поддерживаемую т. Лениным, так как считаю эту платформу единственно правильно выражающей задачи профсоюзов».

8 марта 1921 года, когда открылся съезд и В. И. Ленин выступал с докладом, член реввоенсовета 7-й армии, комиссар штаба Южной группы войск И. И. Лепсе участвует в первом штурме фортов на Котлине.

У мятежников было до 140 орудий, свыше 100 пулеметов, которые они установили вдоль всего берега, заняв этим выгодную позицию. Они контролировали ледовое поле залива и рассчитывали на хрупкость мартовского льда, по которому трудно будет пройти красноармейцам. Действительно, солдаты и курсанты армии М. Н. Тухачевского при любой неточно предпринятой атаке могли оказаться под водой. Тем не менее командованию 7-й армии пришлось принять решение о начале штурма. Торопил наркомвоенмор Троцкий. Он считал: внезапность и большая масса красноармейцев, которая сосредоточилась по обе стороны Котлика, должны дать положительный результат. К съезду мятеж должен быть подавлен!

Когда бойцам была дана команда подготовить снаряжение — подбить ботинки и сапоги подковками «на шипах», взять ведущим веревки и доски, облачиться всем в халаты, которые пошили из белых простыней петроградские девчата, М. Н. Тухачевский обратил внимание комиссара на важность моральной подготовки вновь прибывших солдат. Лепсе отправляется на встречу с вверенным ему отрядом. Но что это? Неужели померещилось? Нет! Да и вправду: в строю он видит Ивана Крынкина!

После того как была дапа команда разойтись, Лепсе и Крынкин поспешили друг другу навстречу.

— Спасибо вам, Ян Янович, что спасли мне жизнь. Если бы вы не вытащили меня тогда с поля боя и не поместили в госпиталь под своей фамилией, помер бы от раны…

— Вот видишь, Иван, говорил тебе, что жить будешь. Так оно и есть! — Лепсе крепко обнял Крынкина.

— А я думаю, вы или не вы? Вроде бы вы — Лепсе, но почему-то представил вас нам товарищ Седякин не Яном Яновичем, а Иваном Ивановичем.

И Лепсе рассказал Крыикину, как он очутился в Петрограде, как с получением нового паспорта решил изменить свои имя и отчество.

…Сигнал к наступлению дали под утро. Расчет был на крепкий сон оборонявших форты матросов, бодрствовавших весь день. К отряду красноармейцев подключились кронштадтцы-большевики, которым в начале мятежа удалось по льду уйти в Ораниенбаум. Они и повели группы десантников. Ослепительный нож прожектора заставил отряды прижаться к жгучему от мороза льду залива, под утро напоминавшему заиндевелое озимое поле, ровное, притрушенное слегка снежком.

— Ползком! — скомандовал Лепсе. — Смелее, товарищи! Всем за мной… — И комиссар, когда прожектор удалялся в сторону, буквально скользил, впиваясь для опоры пальцами рук в- снежную корку льда, подавая пример следовавшим за ним бойцам.

Оставалось всего лишь несколько метров до острова. Только бы ступить на берег, а там хватит сил… Однако мятежники, подпустив полки поближе, стали взламывать своей артиллерией лед.

Один из снарядов разорвался в метрах десяти от Лепсе. Раскололся лед, и Лепсе оказался в воде, как и многие из его отряда.

— Ян, держи… — Крынкин бросил ему тут же доску, которую он успел привязать к себе веревкой.

Лепсе тянуло в глубь мутной бездны. Он пытался выкарабкаться на крепкий лед, обхватив доску, которая была ему спасательным кругом. Комиссар понимал, если он не выберется из воды и не окажет помощь другим товарищам, разбредется отряд. Потом его будет трудно собрать и подготовить психологически к новой атаке. Пока отряд мобилизован, считал Лепсе, он полон решимости. Лепсе что было сил обхватил снова доску, злостно ругаясь по-латышски, сетуя на неудачный штурм, и пытался держаться теперь только на плаву…

— Крепче держись! — кричал ему Крынкин, который с помощью оказавшегося рядом красноармейца наконец вытянул полуокоченевшего комиссара.

Артобстрел продолжался. С берега раздавался треск пулемета. Видя безнадежность в продолжении наступления, комиссар, чтобы сохранить отряд, приказывает всем повернуть на юго-запад и, обвязавшись веревками, как альпинисты, идти в «одной связке».

Провал штурма рассматривался в штабах Северной и Южной групп. Причин было несколько. Спешность операции, недооценка сил мятежников, недостаточная выучка красноармейцев в условиях ночного ведения ледового боя.

С прибытием в Южную группу делегатов X съезда партии, а это были в основном бывалые фронтовики, обстановка в полках значительно улучшилась. Из Москвы пришла депеша о перестановках в армии, формировании новых отрядов. Со дня на день ждали подкрепления.

К 16 марта, когда начался вторично штурм Котлина, в 7-й армии насчитывалось уже до 45 тысяч солдат и матросов, достаточно подготовленных к ледовым сражениям, более 150 орудий и 400 пулеметов. С участием таких талантливых красных командиров, как А. И. Седякин, П. Е. Дыбенко, Я. Ф. Фабрициус, И. В. Тюленев, И. С. Конев, комиссаров К. Е. Ворошилова, И. И. Лепсе, А. С. Бубнова, 10. Л. Милейковского, армия М. Н. Тухачевского подавила контрреволюционный мятеж.

За проявленный героизм многие участники штурма были удостоены самой высокой награды — ордена Красного Знамени. Среди награжденных был и Иван Иванович Лепсе.

По возвращении в Петроград И. И. Лепсе продолжает работать в Петроградском комитете союза металлистов, а в октябре решением Политбюро ЦК РКП(б) его вызывают в Москву. Работая на посту председателя ЦК ВСРМ, И. И. Лепсе настойчиво вводил ленинский стиль руководства. Он давал конкретные деловые рекомендации профсоюзным активистам, обращавшимся к нему за советом. «Приказать, отдать распоряжение, подтянуть — это не мудрено, — говорил им И. И. Лепсе, — но вы постарайтесь разъяснить сегодня людям, а главное — суметь их убедить…» Профсоюз еще лихорадило. На местах, в глубинке, еще действовали сторонники Шляпникова. Борьба за воспитание нового рабочего должна выражаться в идейной силе профсоюзных комитетов. часто повторял Лепсе. Это было его кредо. Он выезжает на Урал, в Донбасс, Екатеринослав, Нижний Новгород… Встречается с рабочими у станков, мартенов, в шахтах, на строительстве электростанций. По его предложению многие ремонтные мастерские реконструируют в заводы по выпуску деталей к тракторам и автомашинам. Его идеей было и создание в городах Домов техники. При нем стал выпускаться журнал «Техника и металлист», на страницах которого популяризировался опыт лучших мастеров, пропагандировались новые знания в области технологии, прогрессивные методы труда, рассказывалось о достижениях науки и техники в стране и за рубежом.

В 1922 году И. И. Лепсе выезжает в составе советской делегации в Гаагу на Конгресс мира, участвует в заседаниях Англо-русского комитета единства, а в 1925 году возглавляет делегацию ВЦСПС в Китай и Японию. Как представитель СССР И. И. Лепсе участвует в экономической конференции, созванной Лигой Наций.

На XI и XII съездах партии И. И. Лепсе избирается кандидатом в члены ЦК, а на XIII, XIV, XV — членом Центрального Комитета ВКП(б).

Лепсе ушел из жизни неожиданно. Он скончался после операции 6 октября 1929 года. Его похоронили у Кремлевской стены. «Товарищ Лепсе, — писал Михаил Иванович Калинин в газете «Труд», — сделал очень много для подведения металлургической базы под социалистическое здание. Память о нем будет… долго жить среди строителей нового коммунистического общества».

…Именем И. И. Лепсе названы производственное объединение, заводы, улицы, ледокол…

Иллюстрации

Семья Я. Я. и Г. Л. Лепсе. В первом ряду в центре стоит Ян Лепсе. 1894 г.

Штаб Южной группы войск 7-й армии при подавлении Кронштадтского мятежа. Слева направо: И. И. Лепсе (комиссар), А. И. Седякин (командир группы), Ю. Л. Милейковский (начальник политотдела). 1921 г.

И. И. Лепсе (во втором ряду четвертый справа) и Я. Ф. Фабрициус (в третьем ряду четвертый справа) с членами реввоенсовета, комиссарами и командирами 7-й армии. Псков, 1919 г.

В. И. Ленин в колонне делегатов II конгресса Коминтерна, направляющихся на площадь Жертв Революции (Марсово поле) на церемонию возложения венков на могилы. 1920 г.

И. И. Лепсе среди красноармейцев и рабочих на Каменном острове в Петрограде у памятника Освобожденному труду. 1920 г.

И. И. Лепсе вручает знамя ЦК союза металлистов воинам Отдельной учебной автотанковой броневой бригады. 1922 г.

И. И. Лепсе. 1926 г.