Комиссары

…Илья Михайлович Подвойский, отец одного из будущих героев Великого Октября, после окончания духовной семинарии работал учителем в селе Кунашевка Нежинского уезда Черниговской губернии. Жена его, Ольга Акимовна, вела хозяйство. 16 февраля 1880 года у них родился второй сын — Микола. Семья быстро росла. Вскоре на скромное учительское жалованье уже кормилось семеро детей — четыре сына и три дочери. Надо было думать об их будущем. В поисках выхода Илья Михайлович, человек по натуре горячий и решительный, круто меняет свою жизнь. Потертый учительский сюртук он сменил на поповскую рясу. Стало легче кормить семью, а главное, появилась возможность бесплатно учить детей в духовном училище и семинарии. Получив бедный приход в селе Чаусы Стародубского уезда, отец Илья в душе, в сущности, остался учителем. Общительный и строгий, он довольно скоро завоевал расположение прихожан. Он меньше других брал за отправление церковных обрядов, когда надо, ссужал окрестных мужиков, приходя им на помощь. Позже, когда сын его Николай стал профессиональным революционером, согласился спрятать в алтаре церкви запрещенную литературу. О «кощунственном преступлении» донес пономарь. Определенное церковным судом наказание отец Илья отбыл в Чернигове, в Троицком монастыре. Его лишили сана, прихода, а следовательно, и средств к существованию… Но это было потом.

А тогда, в Чаусах, живой и сообразительный маленький Микола вблизи, изнутри видел жизнь церкви, низшего духовного сословия. В детской памяти и душе многое откладывалось, ничто не проходило мимо: противоречивые отцовские суждения, разговоры прихожан…

Выполняя волю отца, после окончания Нежинского духовного училища Николай поступил в Черниговскую духовную семинарию. Она в конце прошлого века была мало похожа на мрачную, жестокую бурсу, описанную Н. Г. Помяловским. В Черниговской семинарии, как потом вспоминал Николай Ильич, витало вольнодумство и «царил мятежный дух». Николай прочитал много книг по истории, основательно познакомился с русской классикой, произведениями А. И. Герцена, В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, Н. А. Добролюбова. Книги революционеров-демократов, споры семинаристов о причинах тяжелого положения крестьян будили в нем неясную жажду деятельности.

Вскоре Николай Подвойский познакомился с черниговскими марксистами, стал членом нелегального марксистского кружка. Ночи напролет читал он работы К. Маркса, Ф. Энгельса, Г. В. Плеханова, В. И. Ленина. «Философы лишь различным образом объясняли мир, но дело заключается в том, чтобы изменить его», — эта мысль К. Маркса поразила его простотой, ясностью, стала девизом всей его бурной и трудной жизни, выражением сущности его характера.

В 1896 году Николай создал в семинарии марксистский кружок, он в скором времени пополнился наиболее подготовленными гимназистами и учениками фельдшерской школы. Кружковцы провели несколько демонстраций и маевок.

В 1898–1900 годах на Черниговщине происходили частые крестьянские волнения. Николай Подвойский и его товарищи вели революционную пропаганду среди крестьян…

В охранном отделении и жандармском управлении постепенно накапливались материалы о нем. В 1901 году за революционную деятельность и связь с «бунтовщиками» Николай Подвойский исключается из семинарии.

Главную дорогу своей дальнейшей жизни Николай определил сам. Вопреки воле родителей, он уехал в Ярославль и поступил в Демидовский юридический лицей. Он знал, что туда принимают детей разночинцев, в том числе бывших семинаристов. Но самое важное — он ощущал настоятельную потребность в изучении социально-экономических наук, философии и права.

В лицее в то время существовал подпольный марксистский кружок, которым руководили члены ярославской группы «Северного рабочего союза» А. П. Доливо-Добровольский и М. С. Кедров.

Николай, в ладно подогнанной лицейской тужурке, с вьющейся шевелюрой, с открытым взглядом чуть прищуренных с зеленинкой глаз, сразу обратил на себя внимание лицеистов.

— Миша, что это за Добрыня Никитич появился у нас? — спросил один из кружковцев у Кедрова после первого выступления хора, организованного в лицее Николаем.

— Первокурсник Николай Подвойский. Я уже познакомился с ним. Из черниговских семинаристов. Начитан. Не раскрывается, но, кажется, знаком с марксизмом. Нам надо с ним встретиться.

Встреча состоялась, и Николай стал членом, а потом и активистом кружка. Вместе с товарищами он распространял среди студентов и учащихся марксистские идеи, листовки, нелегальную литературу. В августе 1901 года ярославская организация РСДРП приняла его в свои ряды. В октябре 1902 года в лицее была создана социал-демократическая группа «Свобода». Одним из ее руководителей стал Николай. По заданию партии он же возглавил студенческий комитет лицея.

После II съезда РСДРП ярославская организация без колебаний приняла платформу большевиков. Николаю Подвойскому доверили пропагандистскую работу среди рабочих. В подпольных марксистских кружках Главных железнодорожных мастерских, а потом и Большой ярославской мануфактуры появился новый руководитель — «Мироныч». С помощью О. А. Варенцовой, Е. М. Ярославского и других опытных товарищей он овладевал мастерством пролетарского пропагандиста. Позже старый большевик О. Розанова писала: «Огромным успехом пользуются среди рабочей массы тт. Подвойский и Ярославский…» Сам же Н. Подвойский подчеркивал, что именно ярославские ткачи сделали его революционером, у них он учился организованности, стойкости и мужеству.

Вскоре Северный комитет РСДРП поручил ему ответственную и опасную работу связного между ярославской, владимирской, вологодской, костромской и иваново-вознесенской партийными организациями. Выполняя ее, он познакомился со многими видными деятелями партии, прошел трудную школу искусства конспирации. Учителями его были опытные подпольщики, в том числе один из блестящих конспираторов В. Р. Менжинский.

Широкий кругозор, внешние данные позволяли Николаю Подвойскому выступать в опасных поездках в разных «ролях». Войдя в купе или каюту и оценив наметанным глазом состав пассажиров, он мог поставить в угол футляр со скрипкой (с нелегальной литературой) и со знанием дела вести разговор о музыке. В другой раз — по вопросам римского права. А если была нужда — легко входил в контакт с лицами духовного звания и покорял их поразительными для светского человека знаниями церковных обрядов и священного писания.

На полных неожиданностей линиях связи, при транспортировке литературы, на подпольных явках Николай все чаще встречал высокую белокурую девушку — латышку Нину Дидрикиль. При каждой встрече у Николая замирало сердце. Ее синие глаза казались ему родниками. Нина была на два года моложе Николая, но за революционную деятельность уже дважды подвергалась аресту, сидела в одиночке, находилась под негласным полицейским надзором.

Украинский парубок Микола Подвойский и латышская девушка Нина Дидрикиль полюбили друг друга и пронесли свою любовь до последних дней жизни — через три революции, гражданскую и Великую Отечественную войны.

Осенью 1904 года Гулак и Резвая (подпольные клички Н. Подвойского и Н. Дидрикиль) были введены в состав Ярославского комитета РСДРП, работали рядом с О. А. Варенцовой, В. Р. Менжинским, А. М. Стопани, Е. М. Ярославским, Ц. С. Зеликсон-Бобровской. В ярославской охранке, вспоминал А. М. Стопани, Н. Подвойский и Н. Дидрикиль числились в списке «выдающихся руководителей местных преступных организаций». Комитет поручил Николаю Подвойскому, кроме пропагандистской, еще и организаторскую работу.

…«Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года всколыхнуло Россию. Началась первая русская революция. Ярославль не остался в стороне. 17 января студенты лицея по призыву руководимого Н. Подвойским студенческого комитета начали политическую стачку, которая продолжалась до осени. Члены Ярославского комитета РСДРП В. Р. Менжинский, Е. М. Ярославский, Н. И. Подвойский и прибывший в Ярославль Я. М. Свердлов проводили собрания и митинги; выполняя решения III съезда РСДРП, развернули работу по созданию боевых дружин, по изучению оружия, тактики уличных боев. Николай Подвойский обучал дружинников стрельбе, метанию бомб, инструктировал руководителей дружин. Вместе с Е. М. Ярославским и В. Р. Менжинским он создал в расквартированном в городе Фанагорийском полку партийную организацию.

Весной большевики начали подготовку к первомайским демонстрациям. Начальник губернского жандармского управления 22 апреля сообщил директору департамента полиции список организаторов предстоящих выступлений. В нем числились: Я. М. Свердлов, М. С. Кедров, Н. И. Подвойский, Н. А. Дидрикиль и другие руководители комитета РСДРП. 1 мая они провели четыре маевки и две демонстрации. Самая крупная маевка прошла под Ярославлем, в лесу около села Иванково. Перед ее началом Нина Дидрикиль подняла над головой красный флаг и так держала его над каждым выступающим. В памяти Николая Ильича на всю жизнь запечатлелся этот образ: на фоне яркой зелени весенних берез — освещенная солнцем Нина с поднятым красным знаменем…

Сразу после майских выступлений Н. И. Подвойский и один из активных ярославских большевиков А. К. Гастев были посланы комитетом в Иваново-Вознесенск. Туда же приехали: из Москвы — М. В. Фрунзе, из Владимира — А. С. Самохвалов, посланцы других городов. Подвойский и Гастев приехали порознь. Николай уже бывал в этом городе. Быстро нашел явки, встретился с Трифонычем (М. В. Фрунзе), а также с Отцом (Ф. А. Афанасьевым) и другими руководителями иваново-вознесенских большевиков, сразу же включился в организаторскую и пропагандистскую работу.

12 мая рабочие фабрики Бакулина начали стачку, к ней присоединились еще 43 предприятия. Она продолжалась 72 дня.

Воскресным днем 15 мая провел первое заседание первый в России Совет рабочих депутатов. Его председателем был избран гравер Авенир Ноздрин, а секретарем электрик Иван Добровольский.

Весь май Подвойский провел в Иваново-Вознесенске, работая вместе с О. А. Варенцовой, Ф. А. Афанасьевым, Ф. Н. Самойловым, М. В. Фрунзе, А. С. Бубновым. Он стал одним из организаторов Совета, популярнейшим пропагандистом «университета на Талке».

Иваново-вознесенская стачка гулким эхом отозвалась по всей России. В Ярославле поднялись рабочие железнодорожных мастерских, ткачи Большой мануфактуры. Подвойский отзывается в Ярославль.

В августе 1905 года ярославцы делегировали Николая Подвойского на Всероссийский съезд представителей студенческих организаций, созванный в Выборге по инициативе партии большевиков. В ожесточенной борьбе с меньшевиками, эсерами, кадетами делегаты-большевики добились принятия резолюции, требующей создания боевых студенческих отрядов, с тем чтобы в нужный момент они могли примкнуть «к общей политической забастовке и к вооруженному восстанию».

В октябре началась Всероссийская политическая стачка. В Ярославле к ней первыми присоединились железнодорожники, где революционную работу вел Николай Подвойский. За ними выступили ткачи, химики, табачники. Популярность Подвойского была уже настолько велика, что полиция решила изолировать его от масс. 14 октября без предъявления обвинения он был арестован и посажен в тюрьму «Коровники». Однако в тот же день состоялся городской митинг рабочих, студентов, прогрессивной интеллигенции, на котором прозвучало требование к губернатору освободить арестованного. К начальнику жандармского управления поступили данные о том, что рабочие в связи с арестом Н. Подвойского грозят всеобщей забастовкой, а студенты обсуждают план насильственного освобождения Подвойского. 16 октября Николай был выпущен из тюрьмы.

17 октября царь издал манифест о свободах, а через два дня Ярославский комитет РСДРП назначил общегородской митинг.

…19 октября колонны демонстрантов с разных концов города шли к манежу, где должен был состояться митинг. Подвойский вел несколько сот рабочих-железнодорожников и студентов. На углу Духовской и Романской улиц им преградила дорогу другая демонстрация — лавочников, приказчиков, уголовников. Над их головами колыхались иконы, портреты царя, а в руках были железные трости, крючья, на ремешках привязаны гири. Рядом с черносотенцами стояли казаки и полицейские. В коляске восседали губернатор Рогович и офицер жандармского управления Немчинов.

Двое студентов подошли к Роговичу и потребовали свободы демонстраций, только что объявленной царем. Губернатор рассвирепел;

Я вам покажу свободу демонстраций! Убрать знамя! Разойтись цо домам!

Студенты были отброшены от коляски. Подвойский оглянулся. Демонстранты смотрели на него — своего вожака. Тогда Николай шагнул к губернатору, схватил лошадь за уздцы.

— Подвойский! — доложил Немчинов губернатору.

— Бей их! — услышал Николай хриплый голос Роговика и увидел кинувшихся к нему черносотенцев. Он отшвырнул одного, схватился с другим. Но тут на него навалились, обдавая винным перегаром, лавочники. Подвойского сбили с ног, стали избивать палками, крючьями. Он потерял сознание.

Пустив в ход револьверы, дружинники сумели вынести из свалки не подававшего признаков жизни Подвойского. В городской больнице врачи констатировали: семнадцать ранений, поврежден позвоночник, отбиты легкие. Или смерть, или инвалидность на всю жизнь. Дружинники унесли Подвойского на конспиративную квартиру, а потом Нина по заданию комитета тайно переправила его в Кострому. Николай часто терял сознание, не мог двигаться, говорить. Нина почти не отходила от него. Через месяц нелегальная квартира в Костроме была выслежена. Подвойского на носилках внесли в тюремный вагон и доставили в одиночную камеру Ярославской тюрьмы.

Три месяца почти без медицинской помощи продолжался его поединок со смертью. Большой поддержкой стало письмо В. И. Ленина, который, узнав о событиях в Ярославле и ранении Н. Подвойского, написал: «Вы исполнили свой долг, выполнили волю рабочего класса. Этим вы приняли посвящение в ряды солдат революции». Поддерживала и переписка с Ниной. «Не нужно больше ходить и просить о переводе в земскую больницу, бесполезно, — писал он ей 14 января 1906 года. — Я бодро, голубчик, перенесу заключение…» Но вскоре арестовали и Нину. Суд приговорил ее к пятилетней ссылке в Тобольскую губернию.

В мучительном одиночестве, на жестком, привинченном к полу топчане, упершись взглядом в полукруглый потолок камеры, подводил Николай итоги своей двадцатишестилетней жизни. Из лицея он исключен, хотя остались лишь экзамены. Но главный экзамен он выдержал…

Дело Н. Подвойского получило широкую огласку. По поручению комитета РСДРП М. С. Кедров добивается его освобождения и разрешения на выезд за границу для лечения. Власти пошли на уступку лишь потому, что считали: смерть Подвойского в камере нежелательна, пусть умрет на свободе.

…26 марта, 1906 год. Давно осталась позади Москва. Мерно стучат колеса, покачивается вагон. Подвойский не спит. Скоро Смоленск. Там второе место в закупленном товарищами купе займет медсестра Н. Сущева, которая будет сопровождать его в Германию. В Смоленске высокая, белокурая сестра милосердия в халате и косынке с красным крестом уверенно вошла в купе. Николай взглянул на нее и увидел… Нину. Товарищи устроили ей побег по дороге в ссылку и под именем Н. Сущевой поручили вывезти Подвойского за границу.

Несколько месяцев пролежал Н. Подвойский в клиниках Германии. Нина дни и ночи самоотверженно боролась за его жизнь и здоровье. В конце 1906 года он уже стал ходить. Они перебрались в Швейцарию. Сносное питание, горный воздух быстро восстанавливали здоровье Николая Ильича. Чтобы не терять время, он слушает лекции на естественно-философском и экономическом факультетах Бернского университета, изучает немецкий язык, штудирует марксистскую литературу.

…Наступил 1907 год. Революция в России потерпела поражение. Свирепствовала реакция. Революционеров тысячами отправляли на виселицу, на каторгу, в ссылку. Таяли ряды большевиков. В Берне появились первые эмигранты.

Николай Ильич и Нина Августовна решили, что место их сейчас в России. В сентябре 1907 года Николай Ильич получил шифрованные явки, пароли и выехал в Россию на профессиональную революционную работу. Дождавшись документов, приехала и Нина Августовна.

В условиях реакции В. И. Ленин развернул борьбу за сохранение партии и чистоту ее теории. Возникла острейшая нужда в марксистской литературе, в собственном партийном издательстве. Осенью 1907 года М. С. Кедров на деньги, полученные по наследству, основал в Петербурге легальное большевистское издательство «Зерно». ЦК поручил ему, Н. С. Ангарскому и Н. И. Подвойскому организовать выпуск партийной литературы.

Кедровы и Подвойские поселились вместе на Невском, при издательстве. Они были не только единомышленниками, но и родственниками. Нина Августовна была сестрой жены Кедрова — Ольги Августовны.

— Знаете, чем закончится ваша работа в издательстве? — спросила как-то Ольга Августовна за чаепитием.

— Представляем, — усмехнулся Михаил Сергеевич, — арестом.

— Поэтому надо спешить, — серьезно добавил Николай Ильич.

Сначала выпустили «Календарь для всех на 1908 год». В нем были помещены статьи В. И. Ленина, М. С. Ольминского, Н. Н. Батурина. Успели распространить 60 тысяч экземпляров — остальные конфисковала полиция. По заданию ЦК начали работу над первым собранием сочинений В. И. Ленина — сборником «За 12 лет». Работы В. И. Ленина под контролем автора готовила к печати Нина Августовна. В ноябре 1907 года выпустили первый том, успели распространить значительную часть тиража — на остальную был наложен арест. Та же участь постигла первую часть второго тома. Выпустили в свет «Историю Российской социал-демократической рабочей партии» М. Н. Лядова, ряд популярных марксистских брошюр. Но 27 апреля полиция произвела налет на издательство, конфисковала 17 тысяч экземпляров книг и брошюр 92 названий. М. С. Кедров и Н. И. Подвойский получили по 3 года тюрьмы.

Снова одиночная камера, но теперь уже в Петербурге, на Шпалерной. В одиночке неокрепшее здоровье Николая Ильича резко ухудшилось, и его перевели в общую камеру. Здесь он встретился с участниками вооруженных восстаний в Свеаборге, Кронштадте, Москве и других городах. Большевики вместе анализировали причины поражений. Становилось ясно, что необходимо глубоко изучать военное дело. К этому настойчиво призывал и В. И. Ленин. В камеры по заказам узников потоком пошли книги по военной стратегии, тактике, артиллерии, фортификации. Подвойский потом шутил, что в тридцать лет стал юнкером революции. Занятия военным делом несколько облегчали тоску по воле, по семье, по дочке Олесе, родившейся, пока он был в тюрьме.

В июле 1910 года с помощью товарищей Н. И. Подвойскому удалось по состоянию здоровья досрочно вырваться на свободу, правда, без права проживания в Петербурге и Москве. Он уехал в Лунево Костромской губернии к родственникам, где Нина Августовна выходила его, поставила на ноги. Едва окрепнув, Николай Ильич по заданию ЦК выехал на подпольную работу в Баку. Снова — чужой паспорт, явки, борьба с филерами. В «мазутной армии» рабочих-нефтяников он прошел еще одну великолепную школу пролетарски борьбы.

В 1911 году под предлогом необходимости лечения в столичных клиниках удалось добиться разрешения на детальное проживание Н. И. Подвойскому в Петербурге. Николай Ильич стал работать в большевистской газете «Звезда».

С началом нового революционного подъема ЦК РСДРП принял решение о выпуске ежедневной массовой газеты. Николаю Ильичу, как человеку энергичному и напористому, было поручено создание ее материально-технической базы. Он справился с этим труднейшим заданием. 22 апреля (5 мая) 1912 года вышел первый номер «Правды». Николай Ильич был введен в состав редакции. Вместе с К. С. Еремеевым он вел отдел рабочих корреспондентов, создавая рабкоровскую сеть, писал передовицы, готовил к печати материалы. По воспоминаниям Н. И. Подвойского, он с 1912 года учился быть администратором, редактором и литератором.

…Петербург, Галерная, 5. Квартира с маленькими окнами под потолком была неудобной для жилья, зато располагалась в доме с проходным двором, рядом с почтой. В ней и поселились Подвойские. Квартира была превращена в перевалочный пункт связи с заграницей, переправки людей, переписки, транспортировки литературы. Николай Ильич стал адресатом связи находившихся за границей В. И. Ленина и ЦК с петербургскими большевиками, редакцией «Правды», большевистской фракцией в IV Государственной думе. Одновременно он готовил и посылал В. И. Ленину ценные статистические материалы.

Дом на Галерной стал привлекать внимание охранки. Это сразу заметили Подвойские. Пришлось перебраться в Парголово. Но наиболее подходящим местом оказалась Куоккала — близко и Петербург, и граница с Финляндией. Здесь же поселилась сестра В. И. Ленина Анна Ильинична. Вновь бесперебойно заработал пункт связи.

С началом первой мировой войны самодержавие, пользуясь законами военного времени, обрушило репрессии на большевиков. Были закрыты все газеты. Не было ни одного партийного комитета, который не подвергся бы разгрому. Петербургский Комитет стал первой жертвой. За решетку попали многие его руководители. Оборвалась связь с В. И. Лениным и ЦК. Больничная касса Путиловского завода, секретарем которой Н. И. Подвойский был избран в 1913 году, стала прикрытием нелегального центра комитета, местом явок, собраний.

Вскоре в Петроград приехал бежавший из ссылки М. В. Фрунзе. Старый товарищ посоветовал ему обратиться в больничную кассу Путиловского завода. Подвойский был чрезвычайно рад встрече с удивленным и тоже обрадованным Трифонычем. Вспомнили Иваново-Вознесенск, первый Совет. Николай Ильич рассказал, что там прошли массовые аресты, комитет разгромлен. Фрунзе заявил, что немедленно выедет в Иваново-Вознесенск. Подвойский покачал головой:

— Там все вас знают. Больше двух недель не продержитесь. Сейчас под ружье поставлены миллионы крестьян и рабочих. Надо армию поворачивать на сторону революции. Сейчас вы нужнее всего в армии.

Михаил Васильевич, снабженный паспортом на имя Михайлова, уехал на военную работу в Минск.

Как и в Ярославле в 1905 году, Николай Ильич и Нина Августовна перебиваются на скудные заработки за поденную работу статистиков. Да и на нее остаются только ночи. Семья Подвойских живет впроголодь. А в ней уже трое детей — Олеся, Лев, Лида. Если бы не помощь сестер Николая Ильича — Феофании и Марии — да брата Ивана, то было бы совсем туго.

В феврале 1915 года партии удалось восстановить журнал «Вопросы страхования». Он стал единственным легальным большевистским журналом вплоть до 1917 года. Его редактирование было поручено хорошо знавшему страховое дело и статистику Н. И. Подвойскому. Туда же пришла работать Нина Августовна.

К тому времени наладилась связь с В. И. Лениным, удалось восстановить партийные комитеты. В конце 1915 года вновь стало функционировать Русское Бюро ЦК, в финансовую комиссию которого вошел Николай Ильич.

Несколько раз на квартире Подвойских производились обыски. Но для полиции они оказывались безрезультатными. Однако 16 ноября 1916 года охранка предприняла крупную акцию — за одну ночь арестовала более 90 большевиков-руководителей. В их числе в пятый раз, теперь уже по обвинению «в организации Бюро ЦК и сотрудничестве в заграничном «Социал-демократе», арестован был и Н. И. Подвойский. В ордере было предписано: «арестовать независимо от результатов обыска».

…День за днем, недели, месяцы меряет Николай Ильич нетерпеливыми шагами одиночку в «Крестах». Наконец в конце февраля 1917 года состоялся суд, приговоривший его к ссылке в Сибирь. Перед отправкой дали три дня на прощание с близкими. Но именно в эти дни грянула Февральская революция. Не помышляя о возвращении в «Кресты», Николай Ильич вместе с большевиком Г. В. Елиным вывел на улицы солдат бронедивизиона. Они захватили дворец Кшесинской, который превратился в штаб большевистской партии.

Н. И. Подвойский сразу же был введен в состав восстановленного Петербургского Комитета РСДРП, стал членом его исполнительной комиссии, а также членом Исполкома Петроградского Совета. Помощником секретаря ПК была назначена Нина Августовна.

В марте для работы в войсках гарнизона была образована Военная организация при Петербургском Комитете РСДРП во главе с Н. И. Подвойским. В ее бюро входили: В. И. Невский, солдаты К. А. Мехоношин и Г. В. Елин, подпоручики П. В. Дашкевич и А. И. Ильин-Женевский и другие.

Военная организация, или «Военка», как ее стали называть, приступила к созданию партийных организаций в войсках, к налаживанию их работы среди солдат. Часть солдатских комитетов оказалась под влиянием эсеров и меньшевиков. Они всячески препятствовали большевистской агитации. В те дни появление большевика-агитатора в казарме часто было связано с риском быть избитым. И вряд ли молодые работники «Военки» справились бы со своей задачей, вспоминал потом Н. И. Подвойский, если бы не возвращение В. И. Ленина из эмиграции.

…Ранним утром 3 апреля перед дежурившим во дворце Кшесинской Н. И. Подвойским появилась встревоженная младшая сестра В. И. Ленина.

— Что случилось, Мария Ильинична?

— Вечером приезжает Владимир Ильич. Вот телеграмма из Торнео. Никого из ЦК нет. Что делать?

Подвойский усадил ее, успокоил, налил чаю. А сам в это время лихорадочно думал: сегодня второй день пасхи, заводы стоят, солдаты отпущены в город, учреждения закрыты… Как оповестить руководителей партии, партийные организации, как собрать рабочих и солдат для встречи? Неожиданно пришла мысль: надо использовать технику лавинообразного распространения слухов.

В тот день дворец охраняли большевистски настроенные солдаты мастерских бронедивизиона. Тут же был их вожак — член «Военки» Г. В. Елин. Николай Ильич вызвал его:

— Георгий Васильевич! Давай сюда твоих большевиков. Кто на постах, подмени беспартийными. Потом объясню. Быстро!

Елин непонимающе пожал богатырскими плечами и ушел.

— Мария Ильинична! Какие адреса членов ЦК, ПК, правдистов вы помните? Диктуйте.

Николай Ильич записал несколько адресов, добавил от себя. Пришли солдаты-большевики из охраны. Николай Ильич сказал каждому адрес, заставил повторить, чтобы не забыли.

— Пойдете по адресу. Скажите, что от Подвойского. Сообщите, что вечером приезжает товарищ Ленин. От моего имени попросите тут же оповестить членов ЦК, ПК, редакции «Правды», адреса которых данному товарищу известны. А те передадут дальше. Сами же пусть приходят во дворец Кшесинской.

Солдаты ушли. Заулыбался черноусый Елин, облегченно вздохнула Мария Ильинична.

— Не волнуйтесь, — сказал, провожая ее, Николай Ильич. — Часа через полтора все будут здесь.

А в голове его уже зрел план встречи вождя: во-первых, выставить почетный караул из солдат и моряков, во-вторых, построить у Финляндского вокзала революционно настроенные полки, причем в сопровождении хотя бы одного броневика. Его должен вывести Елин. В прошлом рязанский крестьянин, потом рабочий, ныне вожак большевиков бронедивизиона, Елин знал, что за самовольный вывод броневика грозит военно-полевой суд, но колебался недолго. Он сразу понял политическое значение задуманной Подвойским демонстрации.

Днем работники ЦК, ПК, «Военки» оповестили партийные организации заводов, войсковых частей. Активисты ПК и «Военки» пронесли по улицам транспаранты с сообщением о приезде В. И. Ленина и призывом к рабочим и солдатам собраться на заводах и в полках. О приезде Владимира Ильича вскоре узнал весь город.

…Когда В. И. Ленин ступил на перрон Финляндского вокзала, отряд матросов по команде взял «на караул», военно-морской оркестр грянул «Марсельезу». Начальник караула, печатая шаг, подошел к В. И. Ленину и отдал рапорт. В. И. Ленин обратился к присутствующим с краткой речью, которую закончил историческим призывом: «Да здравствует социалистическая революция!» На освещенной прожекторами привокзальной площади в стройных колоннах его ожидали тысячи рабочих, красногвардейцев, матросов, солдат, тут же стояли два броневика. На одном из них, ставшим передвижной трибуной, он доехал до дворца Кшесинской. За рулем броневика сидел солдат М. С. Оганьян, а справа и слева, держась за крылья, шли Н. И. Подвойский и Г. В. Елин.

С приездом В. И. Ленина партия взяла курс на социалистическую революцию. Перед Военной организацией встала задача преодолеть эсеро-меньшевистские, оборонческие настроения среди солдат гарнизона. В беседах с Н. И. Подвойским В. И. Ленин посоветовал перестроить агитационную работу в войсках — отказаться от больших собраний, митингов, послать в полки сотни агитаторов и в беседах с небольшими группами солдат разъяснять четыре самых близких им вопроса: о мире, о земле, о власти, о рабочем контроле. По мнению В. И. Ленина, лучше всего для выполнения этой работы подходили моряки, сыгравшие большую роль в Февральской революции.

«Военка» вызвала из Кронштадта несколько сот моряков. Они собрались в большом, облицованном белым мрамором зале дворца Кшесинской. Их распределили по полкам, для большей безопасности — группами.

— Не начинайте с митингов, — инструктировал их Н. И. Подвойский, — работайте с маленькими группами, отрывайте их от эсеро-меньшевистских солдатских комитетов. Митингом можно завершить работу. Не уходите, пока полк не станет большевистским. Ешьте, спите с солдатами… и агитируйте!

Действительно, вспоминал потом Н. И. Подвойский, некоторые агитаторы не выходили из казарм по 5–7 дней. Потом приходили в «Военку» и докладывали: такой-то полк идет за большевиками. Двухнедельный поход агитаторов в полки закончился успешно.

В апреле — мае Военная организация перешла в подчинение ЦК партии. По инициативе Н. И. Подвойского она наладила издание своей газеты — «Солдатская правда». В. И. Ленин предупредил Николая Ильича:

— Если вы станете выпускать газету для солдат, ничего не выйдет, надо, чтобы это была солдатская газета, — Владимир Ильич сделал ударение на слове «солдатская». — Вы понимаете меня? Если писать в нее будут сами солдаты, тогда и читателей своих она заинтересует.

В. И. Ленин постоянно следил за «Солдатской правдой». В ней было опубликовано около 60 его статей и речей. По воспоминаниям Н. И. Подвойского, каждое утро, часа через два после доставки газеты, он приходил к В. И. Ленину, который указывал, что ему понравилось в номере, какие материалы он считает неудачными. Средний тираж газеты составлял 50 тысяч экземпляров, но иногда доходил до 75 тысяч. Почти половина тиража отправлялась на фронт. Вскоре «Солдатская правда» наряду с «Правдой» стала самой любимой у солдат и самой ненавистной у буржуазии и соглашателей.

Н. И. Подвойский непрерывно искал способы усиления влияния «Военки», новые формы ее работы. Так, Военная организация открыла во дворце Кшесинской солдатский клуб, получивший у солдат название «Клуб «Правды». Он работал без перерыва с раннего утра до глубокой ночи. Ходоки с фронта, из провинциальных гарнизонов, солдаты и матросы столицы могли прийти сюда в любое время и попасть на лекцию, беседу, встречу с членами ЦК, ПК, «Военки», получить ответы на самые животрепещущие вопросы. Авторитет клуба был настолько велик, что через две недели после открытия в нем насчитывалось более трех тысяч членов. Такие клубы стали создаваться и в других местах.

Усилению большевистской агитации в войсках способствовало открытие Военной организацией курсов агитаторов. Вскоре, вспоминал впоследствии Н. И. Подвойский, мы имели только в Петрограде более двухсот солдатских агитаторов. Такие же курсы были созданы местными военными организациями в Москве, Кронштадте, Ревеле, Риге, Минске и других городах. По заданию ЦК Военная организация была привлечена к работе по большевизации стихийно возникавших в те дни рабочих и солдатских землячеств.

Наряду с интенсивной агитационно-пропагандистской работой в частях Военная организация включилась в решение важнейшей задачи партии — создание, вооружение и обучение Красной гвардии.

Результаты целеустремленной работы партии, ее Военной организации ярко проявились в грандиозной демонстрации, проведенной ЦК, ПК и «Военкой» 18 апреля (1 мая) 1917 года. В ней участвовали В. И. Ленин, Я. М. Свердлов, Ф. Э. Дзержинский, И. В. Сталин, Н. И. Подвойский. На Марсовом поле, заполненном многими тысячами рабочих, солдат и матросов, ораторы выступали одновременно со 167 трибун! Демонстрация прошла под большевистскими лозунгами.

К маю военные организации были созданы и активно действовали во многих частях и соединениях фронта и тыловых гарнизонах. В целях усиления работы партии в армии, а также для распространения опыта работы военных большевиков Петрограда, ЦК РСДРП(б) по предложению Н. И. Подвойского принял решение о созыве Всероссийской конференции военных организаций. ЦК образовал бюро по подготовке конференции во главе с Н. И. Подвойским.

Для Николая Ильича наступили дни предельной нагрузки. Бюро только с 31 мая по 5 июня направило на фронт и в гарнизоны 120 инструктивных писем, командировало туда многих активистов «Военки». Повсюду в частях и гарнизонах шли многочисленные митинги и собрания, на которых не только избирались делегаты на конференцию, но и непременно обсуждались животрепещущие политические вопросы. Направляла подготовительную работу «Солдатская правда», тираж которой в те дни достиг 100 тысяч экземпляров.

Деятельность Военной организации была настолько интенсивной, что она насторожила даже некоторых членов ЦК. По воспоминаниям Н. И. Подвойского, Каменев озабоченно заявил, что Военная организация по ряду вопросов опережает ЦК. На это В. И. Ленин ответил ему, что в этом ничего плохого нет, просто Военная организация делает то, что должен был делать ЦК.

Всероссийская конференция фронтовых и тыловых военных организаций РСДРП(б) открылась 16 июня в особняке Кшесинской. На нее съехались 167 делегатов 43 фронтовых и 17 тыловых военных организаций, объединявших 26 тысяч большевиков. «Особняк, — вспоминала участница конференции, член Военной организации М. Л. Сулимова, — заполнили грубоватые, обветренные, громко разговаривающие люди в серых шинелях и матросских бушлатах. Некоторые из них и здесь не расставались с оружием: одни сжимали винтовки, у других на поясах болтались маузеры и наганы, гранаты. Многие приехали прямо с передовых позиций…»

О значении, которое ЦК РСДРП(б) придавал конференции, говорит тот факт, что доклады о текущем моменте и по аграрному вопросу были поручены В. И. Ленину, по национальному вопросу — И. В. Сталину. Н. И. Подвойский сделал доклад о целях, задачах и формах Военной организации партии. Вся работа конференции была пронизана ленинскими идеями. Она одобрила решения VII (Апрельской) конференции партии большевиков, выразила поддержку ее Центральному Комитету, проанализировала опыт и сформулировала задачи военной работы большевиков, избрала Всероссийское центральное бюро военных организаций. Его председателем стал Н. И. Подвойский. В бюро вошли также В. И. Невский, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, М. С. Кедров, Е. Ф. Розмирович и другие. Конференция показала, что пролетарская и в значительной мере полупролетарская часть армии прочно стоит на революционных позициях.

Военная организация при ЦК РСДРП(б) получила мощный заряд для расширения и углубления своей работы. Н. И. Подвойский бросил все силы «Военки» на выполнение решений конференции. Один из руководителей Военной организации, А. Ф. Ильин-Женевский, писал: «Подвойский был главным организатором и вообще душой Военной организации, Невский — главным и любимейшим солдатским агитатором-учителем. Невский как бы взрыхлял девственную почву политического сознания солдатско-крестьянских масс, а Подвойский засевал их семенами дисциплины и организации… Неутомимости того и другого можно было прямо удивляться. Можно смело сказать, что по крайней мере две трети всей работы лежали на плечах этих товарищей».

К началу июля революционные настроения в Петрограде настолько накалились, что рабочие и солдаты стали требовать от большевиков немедленного захвата власти. Однако В. И. Ленин, ЦК РСДРП(б) считали, что провинция и фронт в целом пока еще не идут за большевиками. В этих условиях вооруженное выступление в Петрограде не может получить поддержки в стране. Оно лишь послужит поводом для открытого контрреволюционного выступления буржуазии.

Удержать массы не удалось, но большевики сумели придать выступлению мирный характер. Демонстрация состоялась 4 июля, и с согласия эсеро-меньшевистского ЦИК была расстреляна Временным правительством.

В ту же ночь была разгромлена «Правда», при этом В. И. Ленин лишь случайно избежал ареста, уйдя из редакции за полчаса до налета.

Командующий округом генерал Половцев сколотил отряд с орудиями и броневиками для захвата штаба партии большевиков — особняка Кшесинской. И. И. Подвойский, находившийся в особняке, располагал отрядом охраны из 120 матросов и 60 солдат. Вместе с активистами «Военки» он организовал оборону дворца и эвакуацию документов ЦК, ПК, Военной организации, «Солдатской правды» в Петропавловскую крепость. Командир правительственного отряда Козьмин по телефону ультимативно потребовал очистить дворец, а охране сложить оружие. Не назвавший себя Подвойский под предлогом того, что надо связаться с кем-нибудь из ЦК или «Военки», «выторговал» 45 минут. Потом еще 30 минут. Значительная часть документов была уже в безопасности. Николай Ильич приказал охране покинуть дворец, броском достигнуть Петропавловской крепости и укрыться за ее стенами. Сам же замешкался, отдавая последние распоряжения коменданту. Ворвались погромщики. «Им чудились, — вспоминал потом Н. И. Подвойский, — бомбы, взрывы, пулеметы, пушки, и они, обезумев от ожидаемых в штабе большевиков ужасов, ничего не соображали, ничего не видели и носились по двору, саду и кабинетам с ружьями наперевес, с револьверами на взводе, обнаженными шашками, готовые все разрушить и… удрать при возникновении действительной опасности». В этой суматохе Подвойскому, одетому, как и погромщики, в солдатскую форму, удалось ускользнуть из дворца.

Временное правительство объявило о розыске и аресте В. И. Ленина, членов ЦК и руководителей Военной организации, об отдаче В. И. Ленина под суд.

Но уже 9 июля Никлин (Н. И. Подвойский) на нелегальной квартире в Невском районе провел совещание с оставшимися на свободе членами Бюро и активистами «Военки»: В. И. Невским, М. С. Кедровым, Е. Ф. Розмирович, А. С. Киселевым, А. Ф. Ильиным-Женевским, С. А. Черепановым. Было решено приступить к восстановлению военных партийных организаций, используя при этом легальные и нелегальные формы работы.

После июльского расстрела политическое положение в стране изменилось, и ЦК принял решение о созыве VI съезда партии. 21 июля Н. И. Подвойский провел делегатское собрание представителей уже восстановленных партийных организаций частей. Оно избрало его делегатом VI съезда партии.

В эти трудные дни Н. И. Подвойский и М. С. Кедров сделали, кажется, невозможное — 23 июля двадцатипятитысячным тиражом выпустили новую газету с многозначащим названием «Рабочий и солдат». Я. М. Свердлов отвез ее первый номер в Разлив В. И. Ленину и очень обрадовал его этим событием. Партия вновь обрела голос. С 4 августа «Рабочий и солдат» стал органом ЦК РСДРП(б).

26 июля открылся VI съезд партии. На пятом, утреннем заседании по поручению ЦК с докладом о работе Военной организации выступил товарищ Николай (Н. И. Подвойский). Делегаты с удовлетворением встретили его аргументированное сообщение о том, что и после июльских событий влияние большевиков в войсках не уменьшилось, а Красная гвардия не выпустила из рук оружие. Съезд принял обоснованный В. И. Лениным курс на вооруженное восстание. Формирование армии революции стало самой главной политической и организационной задачей «Военки». Она усилила работу в войсках, особенно в Петроградском гарнизоне. «Кто командует гарнизоном, тот диктует свою волю», — неоднократно повторял Н. И. Подвойский.

Другой важнейшей заботой Военной организации стала Красная гвардия — главная ударная сила революции. «Военка» создала инструкторско-методическую комиссию, сформировала инструкторский и снабженческий аппараты, уточнила программы обучения и организационную структуру Красной гвардии. Во второй половине августа при Военной организации были открыты курсы инструкторов Красной гвардии, превращенные вскоре во всероссийские. Потребность в инструкторах в связи с расширением Красной гвардии быстро росла. «Мы не знали ни дня, ни ночи, — писал Н. И. Подвойский, — работали почти круглосуточно, но сначала требовалось 75 инструкторов, через 5 дней — 400, а затем 1000 инструкторов».

Разгром корниловщины изменил политическую обстановку в стране. Массы на опыте распознали суть эсероменьшевистских соглашателей, фактически прикрывавших и защищавших буржуазию. Авторитет большевиков резко вырос. Началась большевизация Советов. Партия вновь выдвинула лозунг: «Вся власть Советам!» Но теперь он означал вооруженное восстание.

Исходя из общей линии ЦК, Военная организация 4 сентября провела совещание 230 представителей партийных организаций 68 частей, на котором Н. И. Подвойский поставил задачу подготовки к захвату власти. По указанию В. И. Ленина, под вывеской курсов организаторов выборов в Учредительное собрание «Военка» 24 сентября открыла школу вожаков восстания. В ней прошло обучение более 400 человек. «Школа, — писал Н. И. Подвойский, — работала со своими учениками от зари до зари… Где бы мы впоследствии ни встречались с руководителями восстания, мы почти всегда видели в этой роли бывших курсантов школы восстания».

В конце сентября В. И. Ленин шлет в ЦК письма, в которых дает тщательно продуманный план восстания, определяет его место — Петроград, считает необходимым сформировать штаб восстания. 10 октября по предложению В. И. Ленина ЦК принял решение о восстании и избрал Политбюро из 7 человек для руководства им. 12 октября по предложению большевиков Петроградский Совет создал штаб восстания — Военно-революционный комитет (ВРК) и утвердил положение о нем. В состав ВРК вошли представители Петроградского Совета, Военной организации, профсоюзов. ВРК избрал Бюро из большевиков В. А. Антонова-Овсеенко, Н. И. Подвойского, А. Д. Садовского и левых эсеров П. Е. Лазимира и Г. Д. Сухарькова. Председателем Бюро был избран П. Е. Лазимир. Это пока устраивало большевиков, так как облегчало привлечение на сторону восставших солдат и крестьян, идущих за левыми эсерами. 14 октября В. И. Ленин на конспиративной квартире машиниста Г. Ялавы встретился с Ф. Э. Дзержинским, В. А. Антоновым-Овсеенко, Н. И. Подвойским, В. И; Невским и М. С. Кедровым и обсудил с ними практические вопросы организации восстания. 16 октября ЦК образовал партийный центр по руководству восстанием в составе Я. М. Свердлова, И. В. Сталина, А. С. Бубнова, М. С. Урицкого и Ф. Э. Дзержинского. Партийный центр вошел в Военнореволюционный комитет.

Восстание должно было начаться со дня на день. 20 октября поздно вечером Я. М. Свердлов оказал Н. И. Подвойскому, что его, а также В. А. Антонова-Овсеенко и В. И. Невского на конспиративной квартире ждет В. И. Ленин.

На встрече с В. И. Лениным Антонов-Овсеенко и Невский доложили о готовности к восстанию Балтфлота и расположенных в Финляндии частей. В. И. Ленин предложил им немедленно выехать в эти районы, а также на Северный фронт, чтобы еще раз проверить и ускорить подготовку к восстанию. Николай Ильич доложил о готовности Красной гвардии и революционных частей Петрограда. В конце добавил, что Военная организация командировала своих представителей на фронт, чтобы обеспечить поддержку восстания со стороны действующей армии.

Беседа закончилась далеко за полночь. Николай Ильич, вернувшись, поставил на ноги весь актив- Военной организации и буквально за день выполнил основные указания Владимира Ильича.

В тот же день ВРК послал своих комиссаров в части гарнизона и в штаб округа. По решению Военной организации с 21 октября революционные части гарнизона стали выполнять только приказы ВРК. 22 октября Я. М. Свердлов и Н. И. Подвойский провели общегородскую конференцию Красной гвардии, по решению которой она была переведена на казарменное положение. Для охраны Смольного и выполнения чрезвычайных поручений было выделено 1500 красногвардейцев.

Наступало время решительных действий. Утром 24 октября Н. И. Подвойский и В. А. Антонов-Овсеенко после консультационной встречи с секретарем ЦК Я. М. Свердловым дали гарнизону «Предписание № 1» Военно-революционного комитета, которым привели революционные части гарнизона в боевую готовность. Подвойский, подписывая днем приказы «за председателя» ВРК, привел в боеготовность Петропавловскую крепость, назначил А. Белышева комиссаром «Авроры», приказал 2-му пулеметному полку закрыть пути подхода юнкеров из Ораниенбаума и Петергофа, а Гренадерскому полку — подготовить команды для охраны мостов, соединяющих центр с рабочими районами.

ВРК поручил Н. И. Подвойскому, В. А. Антонову-Овсеенко и Г. И. Чудновскому выработку окончательного плана восстания. Они положили в его основу ленинский план: силами рабочих, флота и солдат окружить и отрезать Петроград, захватить телефонную станцию, телеграф, вокзалы, мосты, арестовать Генеральный штаб и Временное правительство.

Однако практические действия восставших еще не носили наступательного характера. В. И. Ленин, видя это, без санкции ЦК в десятом часу вечера, рискуя жизнью, пришел в Смольный и, как вспоминал Н. И. Подвойский, пустил машину восстания на полный ход. С этого момента Н. И. Подвойский стал председателем Военно-революционного комитета.

В ночь на 25 октября ЦК, ВРК и Военная организация действовали под руководством В. И. Ленина как единый механизм. Все нити восстания сходились в Смольный. К утру все ключевые объекты без боев и кровопролития оказались в руках восставших. Зимний и Мариинский дворцы, где заседали Временное правительство и Предпарламент, были окружены. Керенский под прикрытием дипломатической машины с американским флажком бежал. Военно-революционный комитет в написанном В. И. Лениным обращении «К гражданам России» объявил о взятии власти в свои руки. Днем на заседании Петроградского Совета В. И. Ленин провозгласил: «Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, совершилась».

ВРК приступил к перегруппировке сил для взятия Зимнего дворца, где все еще «заседало» Временное правительство. Для руководства штурмом полевой штаб во главе с В. А. Антоновым-Овсеенко переместили в Петропавловскую крепость. Для непосредственного управления атакующими возле Зимнего создали еще два штаба: во главе с К. С. Еремеевым — в Павловских казармах, во главе с Г. И. Чудновским — в казармах 2-го Балтийского экипажа. Н. И. Подвойский координировал их действия из Смольного. Было установлено, что в 9 часов вечера на мачте в Петропавловской крепости будет поднят красный фонарь, по которому «Аврора» даст холостой выстрел — сигнал начала штурма.

К вечеру кольцо вокруг Зимнего сжалось до предела.

Ночью лавина восставших поднялась в атаку. Среди них был и Н. И. Подвойский, находившийся в цепях Павловского полка.

Почти час потребовался для того, чтобы очистить более тысячи комнат Зимнего дворца. В Малой столовой В. А. Антонов-Овсеенко обнаружил министров Временного правительства и арестовал их. Н. И. Подвойский отправил в Смольный сообщение о взятии Зимнего и аресте Временного правительства. Он взглянул на свой хронометр — было 2 часа 10 минут.

В Смольном В. И. Ленин выслушал короткий доклад Н. И. Подвойского. Он не стал вникать в детали штурма. Но на слова Николая Ильича: «Теперь все кончено», — энергично покачал головой:

— Все только начинается. Теперь вам, военным работникам партии, предстоит организовать вооруженную защиту республики.

Рано утром 26 октября Н. И. Подвойский после двухчасового отдыха был уже в бурлящем Смольном.

В первый день Советской власти ВРК заседал и действовал одновременно и непрерывно. Решения по всем вопросам принимались немедленно, без согласований и консультаций. Короткие приказы и распоряжения разрабатывались и подписывались тут же и сразу вручались или отправлялись исполнителям. Отгородиться хоть на короткое время от посетителей не удавалось. Они шли прямо на заседание. Их не просили подождать. Один-два члена ВРК отходили с ними в угол и решали их неотложные дела. Это своеобразное заседание продолжалось практически без перерыва и часто без протокола и ночью, и на следующий день.

A. В. Луначарский назвал эту работу ВРК ошеломляющей.

Вечером 26 октября Н. И. Подвойский был на заседании 2-го Всероссийского съезда Советов. Съезд принял Декреты о мире, о земле, сформировал Советское правительство — Совет Народных Комиссаров. В составе СНК был образован Комитет по военным и морским делам.

Съезд закончил работу в шестом часу утра. А днем стало известно, что по приказу Керенского генерал Краснов бросил в наступление на Петроград дивизии донских и уссурийских казаков, около тысячи юнкеров, сотни солдат, бронепоезд. Красновцы уже заняли Гатчину, шел бой под Красным Селом. Возникла реальная угроза Петрограду. Вечером ЦК РСДРП(б), СНК и ВРК образовали комиссию во главе с В. И. Лениным для руководства обороной города.

B. А. Антонов-Овсеенко, назначенный командующим, а также К. А. Мехоношин, Н. В. Крыленко, В. И. Невский выехали в штаб округа, чтобы оттуда, используя его аппарат и каналы связи, руководить действиями революционных войск. Н. И. Подвойский, занятый отправкой на передовую революционных частей и Красной гвардии, время от времени звонил в штаб округа и справлялся о ходе боевых действий. Противоречивые ответы вызвали в нем беспокойство. Он выехал в штаб. Не спавший много суток Антонов-Овсеенко был до предела измотан. Подвойский понимал, что Антонову-Овсеенко надо дать отоспаться. Но красновцы уже под Петроградом. Выход один — немедленно сменить командующего. С разрешения В. И. Ленина Подвойский собрал работников ВРК и «Военки», объяснил обстановку.

— Кто возьмет на себя командование фронтом? — спросил он.

Все молчали. Никто из них фронтом не командовал и не знал, справится ли, сумеет ли в такой ответственный момент организовать действия революционных войск. Тогда Н. И. Подвойский заявил:

— Считаю партийным долгом принять командование на себя.

Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, В. И. Невский и другие одобрили его решение. Н. И. Подвойский доложил об этом В. И. Ленину.

— Считайте, что вы утверждены ЦК командующим Петроградским военным округом и фронтом, — сказал Владимир Ильич. — Руководство Военной организацией и Военно-революционным комитетом с вас не снимается. Надо слить их работу, не теряя ни минуты, покончить с неразберихой, организовать четкие действия войск.

Н. И. Подвойский перенес штаб обороны в Смольный и, опираясь на поддержку ЦК, ВЦИК и СНК, энергично взялся за выполнение поставленной В. И. Лениным задачи.

Ночью 29 октября, в самое напряженное время организации обороны, в Петрограде вспыхнул мятеж юнкеров. Руководимые контрреволюционным «Комитетом спасения родины и революции», юнкера захватили телефонную станцию, телеграф, банк и другие учреждения. В. И. Ленин, Ф. Э. Дзержинский, Я. М. Свердлов, Н. И. Подвойский и другие работники ЦК, ВРК и Военной организации предприняли энергичные меры, чтобы за несколько ночных и утренних часов сформировать и вооружить отряды рабочих. Эти отряды под командованием активистов «Военки» к середине дня подавили мятеж, разоружили юнкеров, взяли под контроль все военные училища.

На следующий день красновцы нанесли удар по центру фронта — Пулковским высотам, но взять их не смогли. Фронт замер. Н. И. Подвойский, Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин пришли к выводу, что силы красновцев иссякли, и решили бросить резерв — шесть столичных полков.

31 октября пришла весть о начале контрнаступления революционных войск, о взятии ими Царского Села. Получив ее, Н. И. Подвойский без сил опустился на стул. Делегат 2-го Всероссийского съезда Советов Я. Р. Елькович, видевший Николая Ильича в те дни, писал: «Достаточно поглядеть на его посеревшее от безумной усталости лицо, на его покрасневшие от многих бессонных ночей глаза, чтобы понять: обычный предел человеческих сил, самой высокой человеческой выносливости уже пройден. Кажется, стоит только ему на минуту прислониться к стене, и он мгновенно уснет. Но нет, Великий Октябрь уже в процессе подготовки вооруженного восстания перечеркнул все обычные человеческие пределы».

С началом наступления напряженность работы Н. И. Подвойского по разгрому войск Керенского — Краснова несколько спала, и он взялся за упорядочение работы ВРК, ставшего после съезда Советов исполнительным органом ВЦИК и СНК. Он понимал, что, пока народные комиссариаты сформируются, преодолеют саботаж чиновников и наберут силы, Военно революционному комитету придется выполнять многие их функции. По просьбе Н. И. Подвойского ВЦИК пополнил ВРК опытными партийными работниками, такими, как В. А. Аванесов, Ф. И. Голощекин, Я. X. Петерс и другие. Секретариат ВРК возглавил видный деятель партии С. И. Гусев. Большую помощь ему оказывала Нина Августовна, чьей рукой записаны многие протоколы. В самом ВРК были сформированы штаб и восемь специализированных отделов.

1 ноября революционные части взяли Гатчину. Распропагандированные большевистскими агитаторами и деморализованные неудачами казаки арестовали своего командующего генерала Краснова.

Потерпев поражение в открытой вооруженной схватке, буржуазия применила новые формы борьбы. Н. И. Подвойский, выполняя задания В. И. Ленина, ЦК, СНК, направил усилия Военно-революционного комитета на борьбу с инспирированными буржуазией в Петрограде голодом, пьяными погромами, спекуляцией и злостным саботажем чиновников. Но главной для Николая Ильича оставалась военная работа.

23 ноября СНК образовал коллегию Народного комиссариата по военным делам, поставив ее председателем Н. И. Подвойского. С этого дня он возглавил наркомат. Предстояло быстро осуществить слом старой и создание новой армии.

Задана слома старой армии в условиях России 1917 года оказалась весьма сложной. Страна находилась в состоянии войны с Германией и ее союзниками. Ликвидация старой армии немедленно открыла бы фронт. В. И. Ленин, военные работники партии выработали план, который позволил в процессе слома временно использовать старую армию для прикрытия фронта. План заключался в быстрой и решительной демократизации армии, разрушении контрреволюционных органов военного управления, постепенной демобилизации и окончательном роспуске старой армии.

Демократизация армии была начата сразу после Февральской революции, но широко развернулась после победы Октябрьского вооруженного восстания. 2-й Всероссийский съезд Советов постановил образовать в армии революционные комитеты и подчинить им командиров всех степеней. Военно-революционный комитет призвал революционных солдат бдительно следить за поведением командного состава, арестовывать тех, кто открыто не присоединился к Советской власти.

17 декабря за подписью В. И. Ленина, Н. И. Подвойского, Н. В. Крыленко были опубликованы декреты СНК: «Об уравнении всех военнослужащих в правах», «О выборном начале и об организации власти в армии». Декретами упразднялись воинские чины, все военнослужащие уравнивались в правах, вводилась выборность командного состава до главкома включительно.

Главком Н. В. Крыленко, опираясь на военные организации большевиков, насчитывавшие около 60 тысяч человек, возглавил работу по решительной и быстрой демократизации частей и соединений действующей армии и тыла.

К концу года демократизация старой армии была завершена. «…Старая армия, — говорил В. И. Ленин, — армия казарменной муштровки… отошла в прошлое… Полная демократизация армии произведена».

Одновременно с этим пришлось еще до заключения мира решать вопрос о демобилизации. Солдаты рвались в деревню, где решался вековой вопрос о земле. Нависла угроза бегства армии.

15 декабря начал работу созванный Наркомвоеном Всеармейский съезд по демобилизации. Руководил его работой Н. И. Подвойский. В. И. Ленин, получая постоянную информацию от Николая Ильича, внимательно следил за работой съезда, написал делегатам письмо.

По предложению съезда в Наркомвоене был сформирован отдел по демобилизации во главе с М. С. Кедровым, назначенным заместителем народного комиссара. Н. И. Подвойский и М. С. Кедров понимали, что они во что бы то ни стало должны удержать армию от стихийной демобилизации. Если многомиллионная лавина голодных солдат, да еще с оружием хлынет в тыл, она сметет на своем пути все, а кроме того, откроется фронт. Демобилизацию надо было провести не только организованно, но и постепенно.

Разрушая старую армию, Коммунистическая партия одновременно разрабатывала пути, формы и методы нового военного строительства. Вопрос о создании новой армии обсуждался на всех уровнях: от ЦК до местных партийных организаций. Руководил этой работой В. И. Ленин, который, по свидетельству Н. И. Подвойского, глубоко и всесторонне обдумывал принципиальные вопросы военного строительства. А непосредственный поиск вели работники Военной организации и Наркомвоена во главе с Н. И. Подвойским и Ставки — во главе с Н. В. Крыленко. Они постоянно советовались с В. И. Лениным. Сразу после подавления мятежа Керенского — Краснова 2–4 ноября 1917 года Н. И. Подвойский и К. С. Еремеев разработали и обсудили записку об общих принципах организации социалистической армии. Николай Ильич несколько раз беседовал с В. И. Лениным по поводу отдельных положений этой записки. Н. И. Подвойский считал, что новая армия в условиях усталости масс от войны должна быть добровольческой, классовой, территориальной по дислокации и комплектованию. По совету В. И. Ленина он вынес эту точку зрения на обсуждение Всеармейского съезда по демобилизации, а потом — совещания военных работников. Обсуждались там и другие взгляды и предложения.

Эти теоретические поиски пришлось ускорить в связи с возросшей опасностью наступления германских войск. Н. И. Подвойский организует одно совещание за другим, некоторые с участием В. И. Ленина, где уточняются принципы, формы и методы военного строительства. Наконец, 26 декабря на заседании Военной организации Николай Ильич изложил план создания 300-тысячной добровольческой армии, которая должна была послужить костяком новой социалистической армии. Предложения Н. И. Подвойского были одобрены. Он доложил об этом В. И. Ленину и попросил издать соответствующий манифест и обращение к населению. Однако В. И. Ленин предложил провести решение о создании новой армии не сверху, а снизу — через представителей измученных войной масс. Н. И. Подвойский выступил с докладами на Всеармейском съезде по демобилизации, на Исполкоме, а потом и на пленуме Петроградского Совета, и, наконец, на заседании солдатской секции 3-го Всероссийского съезда Советов. Все его инициативы были поддержаны.

Между тем создание новой армии уже началось. Почин положил пролетарский Питер. 1 января В. И. Ленин и Н. И. Подвойский провожали первые эшелоны на фронт. «…Эта армия, — сказал В. И. Ленин в своем выступлении на митинге, — призывается оберегать завоевания революции, нашу народную власть, Советы солдатских, рабочих и крестьянских депутатов, весь новый, истинно демократический строй от всех врагов народа…»

Вопрос о рождении новой армии, таким образом, прошел обсуждение на всех уровнях. По поручению В. И. Ленина 15 января Н. И. Подвойский изложил на заседании СНК проект декрета о создании добровольческой Красной Армии из рабочих и крестьян. Тут же выправленный В. И. Лениным проект был принят. СНК образовал Всероссийскую коллегию по формированию Красной Армии и поставил во главе ее Н. И. Подвойского. 17 января Н. И. Подвойский и Н. В. Крыленко подписали и телеграфно разослали приказ о повсеместной немедленной организации Красной Армии.

Трудный период первых поисков заканчивался, начиналось интенсивное строительство новой армии.

Набравшие силу народные комиссариаты позволили в начале декабря ликвидировать Военно-революционный комитет как чрезвычайный орган власти. Но Н. И. Подвойский не получил передышки. Молодая республика к этому времени, как оспой, покрылась очагами антисоветских выступлений — Каледин, Дутов, Центральная рада… «Самый причудливый фронт, — писал Н. И. Подвойский, — самая причудливая дислокация контрреволюционных сил, контрреволюционных вспышек, отсутствие налаженных аппаратов… заставляли создавать из ничего целые полки, дивизии… Все это пришлось нам делать на лету, в самых неблагоприятных условиях, буквально в дни и часы, а не в месяцы».

Выдающуюся роль в преодолении всех возникавших трудностей играла возглавляемая Н. И. Подвойским Всероссийская коллегия по формированию Красной Армии, членами которой были Н. В. Крыленко, К. А. Мехоношин, В. А. Трифонов и К. А. Юренев. Она с первого же дня работала под пристальным вниманием В. И. Ленина. «Руководство В. И. Ленина было настолько всесторонним, — писал Н. И. Подвойский, — что Всероссийская коллегия фактически являлась военным аппаратом председателя СНК».

Для оказания помощи местным органам власти в привлечении добровольцев в Красную Армию Всероссийская коллегия создавала курсы, подготовившие к началу апреля 398 агитаторов-организаторов.

Новая армия требовала новых командиров. Еще в декабре 1917 года по инициативе Н. И. Подвойского и Е. М. Ярославского была сформирована 1-я Московская революционная пулеметная школа (ныне МВОКУ имени Верховного Совета РСФСР). 14 февраля 1918 года Николай Ильич подписал приказ об открытии 13 командных курсов в Москве, Петрограде, Твери и других городах. Н. И. Подвойский участвовал в формировании органов управления авиацией, создании Совета Броневых частей, Автотранспортного отдела Красной Армии.

В. И. Ленин считал, что для строительства Красной Армии нужен мир или хотя бы мирная передышка. Главными противниками заключения мира были выступавшие за «революционную войну» «левые коммунисты», а также Троцкий, который, возглавляя советскую делегацию на переговорах в Бресте, вопреки директивам ЦК и СНК сорвал подписание мира. Германские войска по всему фронту, простиравшемуся от Риги до Дуная, перешли в наступление. Основной удар направлялся на Петроград. Остатки частей старой армии, бросая военное имущество, покатились в глубь страны. В первые же два дня были сданы Двинск, Минск, Луцк, Ровно… 21 февраля СНК объявил: «Социалистическое отечество в опасности!» Был создан комитет революционной обороны Петрограда во главе с Я. М. Свердловым. В руководящее бюро комитета вошел Н. И. Подвойский.

Развернулась спешная, экстренная мобилизация всех сил на отпор германскому нашествию. Николаю Ильичу, кроме того, пришлось заниматься и оперативным руководством действиями войск.

Наступление противника удалось остановить к 23 февраля. В этот день в Петрограде под рев заводских гудков на многочисленных митингах шла массовая запись добровольцев в Красную Армию. С 1919 года и до настоящего времени этот день празднуется как День Советской Армии и Военно-Морского Флота.

Борьба с наступлением германских войск показала, что необходим единый орган не только формирования Красной Армии (чем занимался Наркомат по военным делам), но и оперативного руководства ее боевой деятельностью. В начале марта СНК по инициативе В. И. Ленина образовал Высший Военный Совет. Военным руководителем его был поставлен генерал М. Д. Бонч-Бруевич. Н. И. Подвойский стал членом совета.

Высший Военный Совет с помощью старых военных специалистов разработал план развертывания полуторамиллионной армии из всех родов войск, построенной по единым штатам. В апреле ВЦИК и СНК приняли декреты о создании в волостях, уездах, губерниях и округах военных комиссариатов, об обучении населения военному делу…

Для ускорения формирования военкоматов и Красной Армии, контроля за выполнением апрельских декретов ВЦИК и СНК по вопросам военного строительства 24 апреля 1918 года была создана Высшая Военная Инспекция (ВВИ). В. И. Ленин и Я. М. Свердлов считали, что ВВИ должен возглавить преданный революции партийный работник, знающий военное дело, имеющий опыт военно-организаторской работы и авторитет в массах. Председателем ВВИ был назначен Н. И. Подвойский. Он был наделен чрезвычайными полномочиями представителя ЦК, ВЦИК, СНК, Наркомвоена с правом самостоятельно издавать приказы по Красной Армии, назначать и смещать в ней должностных лиц. Его доклады, выводы и предложения при необходимости могли адресоваться в ЦК, ВЦИК и СНК непосредственно или через Наркомвоен.

На следующий же день после назначения Николай Ильич подписал приказ об инспектировании военной работы в Орле и других городах. Поезд ВВИ отбыл из Москвы. Замелькали города: Орел, Брянск, Ртурск, Рязань, Саратов, Сызрань, Уфа…

Как и предполагал Николай Ильич, в первые месяцы своей деятельности Высшая Военная Инспекция стала не столько органом инспектирования, сколько органом строительства Красной Армии. Ни в одном городе, где побывала ВВИ, декреты о создании военкоматов и переформировании местных отрядов Красной Армии в штатные батальоны и полки не выполнялись в должной мере. Всюду еще действовали военные отряды Советов. Разношерстные, одетые и вооруженные кое-как отряды, гордо именовавшие себя, например, «Курская Красная Армия», не признавали военных специалистов, командиров, а подчас и не подчинялись никому, даже сформировавшей их местной власти. Поэтому с самого начала Н. И. Подвойский твердо установил, что главная задача ВВИ — не фиксирование недостатков, а их устранение с помощью работников инспекции. ВВИ уезжала из города только тогда, когда работа в нем приводилась в соответствии с требованиями апрельских декретов ВЦИК и СНК, когда все назначения и перемещения должностных лиц были произведены.

Обычно порядок работы ВВИ был такой. Приезжая в тот или иной город, работники инспекции в течение двух-трех часов знакомились с постановкой военной работы, состоянием отрядов и частей. Опытным военным специалистам было вполне достаточно этого времени, чтобы наметанным глазом определить реальное положение дел. Они тут же составляли Н. И. Подвойскому предварительный доклад. Сам он в это время изучал работу губкома и губсовета. Ознакомившись с докладом инспекторов, он проводил совместное совещание ВВИ и местных ответственных работников и на самых свежих, неопровержимых фактах показывал состояние военной работы, ставил задачи по ее налаживанию. Затем сутки, двое, трое, без сна и отдыха шла не просто напряженная, а лихорадочная совместная работа по преодолению имевшихся неполадок. Николай Ильич шел в казармы, штабы, на заводы, участвовал в работе губпартконференций, пленумов, если таковые случались или созывались по его требованию. Он с присущей ему страстью разносил местничество, консерватизм, медлительность, разъяснял политику партии в области советского и военного строительства, добивался принятия местными органами соответствующих резолюций и помогал организовывать их выполнение. Почти везде в Советах ему противодействовали эсеры и меньшевики. В Рязани, например, ему пришлось «скрестить шпаги» с одним из лидеров партии левых эсеров Спиридоновой, приехавшей на губернский съезд Советов. Но и здесь Николай Ильич добился принятия большевистских резолюций.

Выполнив всю необходимую работу, инспекция покидала город. Работники инспекции отсыпались и штопали потертые гимнастерки только во время переезда из одного города в другой. Почти не давали себе отдыха лишь комендант поезда балтийский матрос И. Приходько, отвечавший за его охрану, да председатель ВВП. Николай Ильич анализировал и обобщал ход военного строительства, писал статьи, составлял доклады В. И. Ленину, ЦК, ВЦИК, Совнаркому. Подвойский обрисовал в них все как есть, без прикрас, предлагал, настаивал, требовал принять те или другие меры.

В конце мая, когда ВВИ работала в районе Саратова — Сызрани, вспыхнул мятеж белочехов, к которому примкнула внутренняя контрреволюция. Н. И. Подвойский со всем составом ВВИ сразу же выехал в район мятежа. С разрешения Советского правительства Николай Ильич взял на себя функции командующего фронтом, штабом которого стал аппарат ВВИ. Около месяца, до конца июня, спешно формируемые красноармейские части под руководством Подвойского сдерживали врага в районе Челябинска — Златоуста — Уфы.

13 июня 1918 года В. И. Ленин подписал приказ об образовании РВС Восточного фронта, взявшего на себя управление войсками, ведущими борьбу против белочехов. Н. И. Подвойский с ВВИ был отозван в Москву, где V Всероссийский съезд Советов должен был рассмотреть принципиальные вопросы дальнейшего военного строительства.

Прибыв из Уфы в Москву, Н. И. Подвойский попал, как говорится, из огня да в полымя. Во время работы V Всероссийского съезда Советов, 6 июля, в столице вспыхнул мятеж левых эсеров, рассчитывавших одним ударом обезглавить Советскую власть. Им удалось арестовать Ф. Э. Дзержинского, захватить Центральный телеграф.

Общее руководство борьбой с мятежниками сразу же взяли в свои руки В. И. Ленин и Я. М. Свердлов. Организация военного подавления мятежа была поручена Н. И. Подвойскому. Действия Н. И. Подвойского и помогавшего ему командира латышской дивизии Н. И. Вацетиса были решительными и четкими. Ночью логово мятежников было окружено, а утром 7 июля взято штурмом.

Съезд продолжил работу. Он принял важные решения по строительству централизованной дисциплинированной армии. В них, по сути, была одобрена многогранная и многотрудная деятельность ВВИ и ее председателя. «Период случайных формирований, произвольных отрядов… должен быть оставлен позади», — говорилось в резолюции съезда о Красной Армии.

Сразу после съезда по заданию В. И. Ленина Н. И. Подвойский с пополненным аппаратом ВВИ выехал на Западный и Южный фронты, где вновь в полной мере проявился его организаторский талант и поразительная работоспособность. Летом на Южном фронте, под Поворином, когда создалась угроза прорыва белоказачьих частей к Волге, ему снова пришлось выполнять функции командующего, а аппарату ВВИ — функции боевого штаба.

Николай Ильич проявлял себя не только как умелый и энергичный организатор, но и как аналитик. Работа с ВВИ в самой гуще событий давала ему обширный материал, в результате анализа которого он внес в ЦК, СНК и Наркомвоен много ценных предложений по совершенствованию военной организации Советского государства. Так, он был одним из инициаторов создания единого органа руководства оперативной деятельностью войск — Реввоенсовета республики; создания службы тыла и снабжения Красной Армии; организации глубокой политической и военной разведки в тылу противника; объединения многочисленных воинских частей, находившихся в подчинении разных ведомств, в ведении Народного комиссариата по военным делам и т. д.

Но комиссарский характер, комиссарская душа Н. И. Подвойского ярче всего проявились в налаживании в Красной Армии партийно-политической, воспитательной работы. Для него, бойца ленинской гвардии, было характерно сочетание, слияние качеств организатора и страстного агитатора, воспитателя масс.

Успешное решение вопросов строительства Красной Армии, считал В. И. Ленин, возможно лишь при условии руководства вооруженными силами Коммунистической партией. В непосредственную работу по созданию армейского партполитаппарата Н. И. Подвойский включился в январе 1918 года, когда в составе Всероссийской коллегии по формированию Красной Армии был образован организационно-агитационный отдел. Его принято считать первым политическим органом в Советских Вооруженных Силах. В Высшей Военной Инспекции Николай Ильич сформировал политическую секцию, в которой трудились известные работники Коммунистической партии В. Ф. Горин-Галкин, С. С. Данилов и другие. Секция не только инспектировала, но и организовывала партийно-политическую работу в частях и среди местного населения. В Рязани, Орле, Брянске, Курске, Тамбове и других городах, где побывала ВВИ, по приказу Н. И. Подвойского были созданы солдатские клубы и библиотеки. Были введены обязательные ежедневные политические занятия с солдатами. Отрывая время от своего короткого отдыха, Николай Ильич разработал программу политзанятий и написал учебник, получивший одобрение ВЦИК.

Николай Ильич на всех этапах гражданской войны делал все возможное для активизации армейских партийных организаций. Крестьянство, особенно бывшие солдаты, писал Н. И. Подвойский, влившись в Красную Армию, принесли «болезни» старой армии, в том числе «ненависть к командному составу, к дисциплине, к планомерной учебе». Вести наиболее эффективную борьбу с этими «болезнями», по мнению Н. И. Подвойского, могли только партийные организации, особенно ротные ячейки.

Неоценимой заслугой ВВИ и ее председателя является то, что во время борьбы с белочехами на Северо-Урало-Сибирском фронте был создан первый в Советских Вооруженных Силах Политотдел. Политотделы и до сегодняшнего дня являются руководящими органами КПСС в Советских Вооруженных Силах.

Николай Ильич с первых дней Советской власти по поручению В. И. Ленина и ЦК вместе с руководителями партии занимался подбором и расстановкой политических комиссаров. Он внес значительный вклад в налаживание агитационно-пропагандистской работы в Красной Армии. При этом он неизменно руководствовался указаниями В. И. Ленина, который требовал не считаться ни с какими затратами для пропаганды и агитации. Н. И. Подвойский приравнивал пропаганду и агитацию к оружию. Особенно настойчиво он организовывал ее на фронте. «Что надо знать солдату… когда он направляется на поле битвы? — писал Николай Ильич. — Прежде всего ему необходимо знать, что делается во всем мире и, во-вторых, из-за чего происходит настоящая война, в-третьих, что будет в результате этой войны». Летом 1918 года, приехав на Южный фронт и ознакомившись с положением дел, он прежде всего запросил 400 агитаторов у ЦК и 300 коммунистов у петроградской партийной организации.

Н. И. Подвойский широко применял разнообразные формы работы: собрания, листовки, торжественно-траурные митинги при похоронах павших бойцов, посещение раненых в госпиталях и другие. Николай Ильич был чрезвычайно находчив в применении форм агитации. В 1919 году в Киеве под влиянием левых эсеров взбунтовался красноармейский полк, заявивший, что руководители Советской власти морят их голодом, а сами питаются, как буржуи. Николай Ильич тут же взял девятилетнего сына Льва и приехал в полк. Он поднялся на возвышение и молча встал перед взбудораженной толпой — высокий, до чрезвычайности худой, с изможденным лицом. Рядом поставил бледненького, худенького босоногого сына. Появление безоружного и без охраны наркома сразу ошарашило толпу.

— Вот я, нарком, — обратился к красноармейцам Н. И. Подвойский. — Вот мой сын. Разве похоже, что мы питаемся лучше вас?

Красноармейцы притихли. Николай Ильич произнес страстную речь, после которой красноармейцы сами скрутили провокаторов.

Документы свидетельствуют, что в годы гражданской войны не было ни одного крупного решения партии и правительства, с разъяснением которых не выступал бы Николай Ильич. «Нужна личная агитация», — считал он и выступал ежедневно, а если требовалось, и по несколько раз в день. Он мастерски владел словом как устным, так и печатным.

Н. И. Подвойский настойчиво, как призывала партия, добивался укрепления дисциплины в Красной Армии. Осенью 1918 года ЦК РКП(б) в циркулярном письме к членам партии писал: «Ни одно преступление против дисциплины… не должно оставаться безнаказанным». СНК требовал «предавать революционному суду всех дезорганизаторов, смутьянов и шкурников». Еще резче поставил вопрос В. И. Ленин. В «Письме к рабочим и крестьянам по поводу победы над Колчаком» он писал: «Кто не помогает всецело и беззаветно Красной Армии, не поддерживает изо всех сил порядка и дисциплины в ней, тот предатель и изменник, тот сторонник колчаковщины, того надо истреблять беспощадно».

В многочисленных беседах с красноармейцами Николай Ильич не подстраивался под их настроение, не сюсюкал с ними, а разъяснял необходимость наведения порядка, давал решительный отпор крикунам и разгильдяям. «Только отборные солдаты Красной Армии, дисциплинированные и послушные достойному командованию, — утверждал он, — достигнут желательного результата борьбы».

Работа по укреплению дисциплины осложнялась тем, что в 1918 году в Красной Армии еще не было уставов, регламентирующих ее жизнь. Старые уставы Николай Ильич изучил настолько, что на совещаниях и в беседах цитировал их наизусть. Введенные в заблуждение выправкой и собранностью Николая Ильича, знанием им уставов и наставлений, молодые местные работники подчас справлялись у членов ВВИ, правдивы ли слухи, что Подвойский был полковником старой армии. А Николай Ильич изучал уставы для того, чтобы все рациональное, выработанное веками и необходимое для любой армии перенести в Красную Армию. 19 мая 1918 года приказом ВВИ № 89 он распорядился: «Впредь, до обнародования военных уставов… в вопросах обучения и внутреннего быта руководствоваться соответственными уставами старой армии… пользуясь теми статьями и пунктами, которые не противоречат духу организации армии на началах, выработанных в декретах и приказах Рабоче-крестьянского правительства». Вскоре РВСР подтвердил это распоряжение.

Н. И. Подвойский видел, что боеспособность Красной Армии во многом зависит от работы других наркоматов — продовольствия, путей сообщения… Он добился разрешения на их инспектирование Высшей Военной Инспекцией. В процессе работы в прифронтовой полосе Н. И. Подвойский пришел также к убеждению, что созданные весной военкоматы уже нуждаются в реорганизации. Он образовал в составе ВВИ комиссию, которая приступила к подготовке реформы военкоматов. В связи с выдвинутой В. И. Лениным задачей довести Красную Армию до трех миллионов человек, Николай Ильич подключил ВВИ к решению и этой задачи. 19 октября 1918 года Н. И. Подвойский представил в ЦК РКП(б) «Программу работ Коммунистической партии по созданию трехмиллионной армии».

В. И. Ленин высоко ценил деятельность ВВИ. Об этом свидетельствуют боевые задания, которые он давал инспекции, его личное общение и переписка с Н. И. Подвойским. Я. М. Свердлов в конце 1918 года в комиссии, разработавшей план объединения контрольных органов, отмечал: «Наиболее законченная форма ведомственного контроля имеется в военном ведомстве, это Высшая Военная Инспекция. Она исполняет целый ряд таких функций, которые мог бы выполнять Государственный контроль, если бы он стоял на высоте». Таким образом, ВВИ в силу сложившихся обстоятельств, а также благодаря неуемной энергии Н. И. Подвойского, его стремлению сделать как можно больше для строительства и укрепления Красной Армии разорвала узкие рамки отведенных ей задач, она стала как бы подвижным филиалом Наркомата по военным делам.

В январе 1919 года ЦК РКП(б) и СНК, выполняя свой интернациональный долг, оказали всестороннюю помощь, в том числе кадрами, молодым советским республикам — Украине, Белоруссии, Латвии, Литве, Эстонии. Н. И. Подвойскому было поручено возглавить Народный комиссариат по военным и морским делам Украины. В феврале 1919 года он с группой военных работников прибыл в Харьков.

Обстановка на Украине в то время была чрезвычайно сложной. Органы Советской власти, создаваемые вслед за отодвигающейся линией фронта, были слабы. Республика кишела кулацкими бандами. Но, успокоенные успехами по быстрому освобождению значительной части Украины, местные военные работники старались не замечать этого.

Быстро ознакомившись с состоянием военного дела, Н. И. Подвойский на очевидных фактах показал местному руководству, что Красная Армия Украины представляет собой конгломерат разношерстных, полупартизанских частей со своими выборными атаманами и «батьками», что Наркомвоен существует только на бумаге, на местах нет ни одного военкомата. Используя опыт РСФСР и опираясь на приехавших с ним из Москвы военных работников, Николай Ильич в считанные дни сформировал аппарат Наркомата по военным и морским делам. Во главе его штаба были поставлены М. А. Соковнин и Б. М. Шапошников. С февраля по май на освобожденной территории Украины было создано 3 окружных, 10 губернских, 88 уездных и 1738 волостных военкоматов. Они поставили на учет более 1 миллиона 800 тысяч человек 22 призывных возрастов, а также более 6 тысяч бывших офицеров и военных чиновников. Было открыто 19 командных курсов, на которых обучалось шесть тысяч курсантов. В условиях непрерывных кулацких мятежей удалось провести несколько мобилизаций, давших 70 тысяч бойцов Южному и 17 тысяч бойцов Украинскому фронтам.

Обстановка на Украине вскоре еще более осложнилась. Началось наступление Деникина, развернулась героическая борьба советских войск, пытавшихся отстоять Донбасс. Вновь резко возрос бандитизм. Банды терроризировали население, заставляли его уклоняться от мобилизации, громили военкоматы. Обстановка в стране требовала военного объединения всех советских республик. 1 июня был обнародован декрет ВЦИК, по которому военные органы республик сливались с соответствующими органами РСФСР. В связи с этим Народный комиссариат по военным и морским делам Украины был ликвидирован, а Николай Ильич отозван в Москву.

В октябре войска Юденича прорвали фронт 7-й армии и приблизились к Петрограду. По решению ЦК РКП(б) для предотвращения готовившегося контрреволюционного восстания и ликвидации шпионских гнезд в Питер выехал Ф. Э. Дзержинский. В качестве уполномоченного Совета Обороны и члена РВС 7-й армии туда же был направлен Н. И. Подвойский.

Вместе с командованием армии большевикам Петрограда удалось укрепить оборону города: опоясать его тремя оборонительными линиями, призвать коммунистов, комсомольцев, рабочих пополнить 7-ю армию, довооружить ее. В конце октября 7-я армия при поддержке Балтфлота и во взаимодействии с 15-й армией перешла в наступление. Противник был отброшен в Эстонию.

По возвращении в Москву Н. И. Подвойский решением ЦК РКП(б) был назначен уполномоченным Совета Обороны и членом РВС 10-й армии, которая вела тяжелые наступательные бои против Деникина на Северном Кавказе. Лишь к началу января по разбитым железным дорогам добрался Николай Ильич до своей армии. По пути, пользуясь правами представителя Совета Обороны, да и своим именем (а оно тогда звучало и громко и грозно), он наводил порядок на железнодорожных узлах, ускорял эвакуацию раненых и тифозных больных, ликвидировал любой беспорядок, свидетелем которого оказывался.

10-я армия после длительных наступательных боев находилась в тяжелом положении. Ее коммуникации растянулись, тылы отстали, не хватало продовольствия, боеприпасов, людей косил тиф. Вновь в полной мере проявилась кипучая энергия Николая Ильича, сразу включившегося в организацию политработы, улучшение снабжения. Здесь ему довелось работать с такими же, как и он, страстными, убежденными бойцами большевистской партии — Г. К. Орджоникидзе и С. М. Кировым. Как уполномоченный Совета Обороны Николай Ильич занимался не только делами армии, но и восстановлением органов Советской власти в освобожденных районах, налаживанием их хозяйственной жизни, работой нефтепромыслов, отправкой хлебных эшелонов в Москву и т. п.

После разгрома войск Деникина, к концу марта 1920 года, Николай Ильич вернулся в Москву, где его уже полгода ждала новая, трудная работа…

В связи с приближавшимся окончанием гражданской войны и неизбежным сокращением Красной Армии резко возросла роль созданного еще в 1918 году Всевобуча (всеобщего военного обучения трудящихся). ЦК РКП(б) принял решение о его реорганизации. По предложению В. И. Ленина и Ф. Э. Дзержинского начальником Всевобуча был назначен Н. И. Подвойский. Николай Ильич высоко оценил доверие партии. Ведь Всевобуч имел свои округа и участки по всей стране, в нем в течение года проходили военную подготовку более 800 тысяч человек. В него были влиты более 50 тысяч бойцов ЧОНа (частей особого назначения). Николай Ильич с жаром взялся за новое дело. Уже в апреле 1920 года он провел I Всероссийский съезд работников Всевобуча, затем осуществил его реорганизацию, добился повсеместного укрепления связей округов и участков с местными партийными и комсомольскими организациями, Советами, вузами, школами.

Ярким творческим начинанием Н. И. Подвойского в 20-е годы являлась его работа по развертыванию массового физкультурного движения в стране. Он в полной мере осознавал политическое и оборонное значение приобщения освобожденных рабоче-крестьянских масс к физической культуре, влияние массовых спортивно-оздоровительных мероприятий на экономику страны, а также их значение для укрепления здоровья населения. По предложению И. И. Подвойского, активно поддержанному В. И. Лениным, в 1920 году при Всевобуче был создан Высший совет физической культуры (ВСФК). Его председателем стал Николай Ильич. Вскоре советы физической культуры были созданы при окружных управлениях Всевобуча. В них стараниями Николая Ильича были переведены из Красной Армии квалифицированные спортсмены. В Москве, Петрограде и других городах были созданы школы инструкторов спорта. В короткий срок при активной поддержке ЦК РКСМ, при широком участии комсомольцев и молодежи были построены тысячи спортивных площадок и стадионов, созданы сотни спортивных кружков и десятки клубов. В Москве по инициативе Николая Ильича началась расчистка площадки и подготовка к строительству Красного стадиона на Воробьевых горах.

При содействии III конгресса Коминтерна, работавшего в Москве летом 1921 года, Н. И. Подвойский добился учреждения Красного Спортивного Интернационала (Спортинтерна) и, конечно, как инициатор, стал его председателем. Спортинтерн объединил спортивные организации нашей страны, а также рабочие спортивные общества Германии, Франции, Италии, Чехословакии и других стран. Он внес определенный вклад в укрепление интернациональных связей пролетариата, в усиление борьбы с фашистской опасностью.

Развивая физкультурное движение в стране, Николай Ильич придавал первостепенное значение военно-прикладным видам спорта, а также «массовым действам» — групповым гимнастическим упражнениям. Николай Ильич называл массовое физкультурное движение «смычкой с солнцем». У Воробьевых гор, которые по предложению Н. И. Подвойского стали называться Ленинскими горами, уже обозначились контуры будущего стадиона. На его расчищенной площадке проводились спортивные состязания и массовые гуляния молодежи.

В те же годы Н. И. Подвойский возглавлял отдел Красной Армии Истпарта. Там он разработал проект крупнейшего издания из 5 выпусков общим объемом в 3 тысячи страниц под названием «Красная Армия и Красный Флот в гражданской и революционной войнах Советской России. 1917–1920 гг.». Авторами должны были выступить все известные военные работники партии и полководцы гражданской войны. Николай Ильич делал все возможное для того, чтобы эти народные герои, пока их память сохраняет еще события, пока они живы, написали подробные мемуары. Благодаря его настойчивости многие из предполагаемых авторов опубликовали свои воспоминания. Но целиком осуществить этот грандиозный замысел Н. И. Подвойскому не удалось.

Двадцать лет работы без отпусков и выходных, подполье и тюрьмы не прошли бесследно. Николая Ильича свалил сильнейший приступ грудной жабы, как тогда называли инфаркт.

Прямая работа Н. И. Подвойского в Красной Армии закончилась. В дни празднования пятилетия РККА за заслуги в строительстве Красной Армии Николай Ильич был награжден орденом Красного Знамени. До конца дней он высоко ценил этот единственный свой орден.

В январе 1924 года партию, весь советский народ постигло огромное горе — умер Владимир Ильич Ленин. Для Николая Ильича это было и личное горе — так глубоко и трогательно любил он В. И. Ленина. Потрясенный, шел он в группе старых большевиков, сопровождавших гроб с телом В. И. Ленина от Горок до станции и в траурном поезде — до Москвы. Не удержал слез закаленный боец, когда в Колонном зале хор швейников тихо запел прощальную песню «Не плачьте».

Тема В. И. Ленина стала главной и первой в его пропагандистской работе и литературном творчестве. А Нина Августовна решением ЦК была направлена работать в Институт В. И. Ленина. Почти тридцать лет, всю оставшуюся часть своей жизни она отдала расшифровке ленинских рукописей, подготовке произведений В. И. Ленина к печати.

На XIII, XIV, XV съездах партии Н. И. Подвойский избирался членом Центральной Контрольной Комиссии (ЦКК). Работая в ее аппарате, он вел активную борьбу с троцкистскими, зиновьевскими, бухаринскими и другими оппозиционными группировками, отстаивал линию партии, направленную на строительство социализма в СССР, участвовал в перерегистрации коммунистов, в чистке партии. Он вполне соответствовал тем требованиям, которые В. И. Ленин в свое время предъявлял к членам ЦКК и РКП. Эти работники, подчеркивал Владимир Ильич, должны быть особо надежны, особо проверены по части добросовестности, чтобы за них можно было ручаться, они ни слова не возьмут на веру, ни слова не скажут против совести, не побоятся никакой борьбы для достижения цели, невзирая на лица и ни на какой авторитет, добьются строжайшей правильности дел.

В 1926 году из-за грудной жабы Николай Ильич вновь оказался на больничной койке.

В 1927 году Н. И. Подвойский сдал свои полномочия в Спортинтерне, в правлении товарищества по строительству Красного стадиона. «Я удовлетворен. — писал он жене, — работа стала на ноги… Мои ученики выросли. Надо им открыть самостоятельный путь». К сожалению, строительство стадиона потом по ряду причин прекратилось. Но мечта Николая Ильича все же сбылась — в 1956 году стадион имени В. И. Ленина был открыт. Всего восемь лет не дожил он до этого события.

Н. И. Подвойский был включен в комиссию по подготовке празднования 10-летия Октября. Вместе с А. Безыменским, В. Маяковским, А. Жаровым, С. Эйзенштейном и другими деятелями культуры он разработал сценарий всесоюзного празднования и отдался всепоглощающей работе по его реализации. Одновременно он получил задание М. И. Калинина оказать помощь С. Эйзенштейну, Г. Александрову и М. Штрауху в создании фильма-памятника «Октябрь», в котором, кстати, Н. И. Подвойский сыграл сам себя. Николаю Ильичу удалось привлечь к созданию фильма многих участников Октябрьского вооруженного восстания. «Много раз приезжал он к нам в Ленинград, где производились важнейшие съемки, — писал позже М. М. Штраух. — Подвойский буквально поднял на ноги весь город…»

Яркой страницей в биографии Н. И. Подвойского была его работа в Комитете по высшему техническому образованию (ВКВТО). Индустриализация страны и техническая реконструкция требовали большого количества инженеров из трудящихся. Для перестройки системы высшего образования и был образован ВКВТО во главе с Г. М. Кржижановским. Николай Ильич был назначен инспектором комитета и руководителем отдела авиационных вузов. Перестройка высшего технического образования была делом чрезвычайно спешным. Работая около двух лет по 14–18 часов в сутки, Подвойский с помощью работников партийных организаций и профессорско-преподавательского состава досконально обследовал 33 ленинградских, московских и уральских технических института. Свои выводы и предложения Н. И. Подвойский изложил в докладной записке Совету Народных Комиссаров. Многие из них нашли отражение в постановлении СНК и ЦК ВКП(б) «О работе высших учебных заведений и о руководстве высшей школой», принятом 23 июня 1936 года. Самому же Николаю Ильичу участвовать в разработке этого постановления не довелось — в 1934 году случился новый тяжелый инфаркт.

По мнению врачей, надежд на спасение уже не было. Нина Августовна, взяв на себя ответственность и оформив ее письменно, увезла Николая Ильича домой и снова выходила его. Но врачи категорически запретили Н. И. Подвойскому работать.

Сын бурного времени, Николай Ильич Подвойский не мог смириться с положением пенсионера, его стихией всю жизнь была борьба. И он стал искать ее новые формы. По своему партийному долгу идет он к рабочим, красноармейцам, комсомольцам, пионерам. Ленин, Октябрь, партия, борьба за строительство социализма стали главными темами его практически ежедневных выступлений. Н. И. Подвойский получил наконец возможность без суеты поработать над воспоминаниями о В. И. Ленине, Октябрьской революции, Красной Армии, гражданской войне.

Еще в 1918 году по рекомендации В. И. Ленина Николай Ильич вместе с Н. К. Круиской встал на учет в партийную организацию Трехгорной мануфактуры. «Владимир Ильич поручил мне, и я должен вести там черновую работу», — не раз говорил он, и вел ее до последних дней жизни. Как штатный работник приходил он на ткацкую фабрику, помогал научно организовывать производство, разворачивать стахановское движение, вел политические занятия в кружках, кропотливо занимался воспитанием рабочих, инженеров, да и самих руководителей.

В первый же день Великой Отечественной войны Н. И. Подвойский подал заявление в ЦК партии с просьбой направить его в действующую армию. «Готов выполнить любое поручение», — писал он. Но место в армии должны были занять и заняли более молодые. В первые же дни, отказавшись от брони, ушел в армию сын Лев. Несмотря на болезнь, после окончания медицинских курсов добилась отправки на фронт батальонным фельдшером дочь Лида. С оборонным заводом эвакуировалась на Урал старшая дочь Олеся. В Пермь, в Уралэнерго, была направлена на работу младшая дочь Нина. Вместе с Институтом Маркса — Энгельса — Ленина уехала в Уфу продолжать свой нелегкий труд Нина Августовна.

Николай Ильич категорически отказался эвакуироваться из Москвы и, оставшись один, перешел на «военное положение». Он повесил на стене огромную карту и каждый вечер, с тревогой вчитываясь в ошеломляющие сводки Совинформбюро, отмечал флажками изменения линии фронта. Вскоре на столах и стульях выросли стопки вырезок из газет и журналов — горький опыт первых месяцев Великой Отечественной войны…Николай Ильич встает в 4–5 часов утра. Неизменно пишет письмо жене или кому-нибудь из детей. Потом надевает свою изрядно потертую шинель и добирается до «Трехгорки». Оттуда с выделенными фабрикой ткачихами едет на оборонные работы под Москву — копать противотанковые рвы, окопы, устанавливать надолбы и заграждения. После выполнения задания он везет ткачих к станкам, а сам отправляется на заводы, в красноармейские части, на сборные пункты военкоматов. Николай Ильич выступает перед рабочими, красноармейцами, устанавливает живую, осязаемую связь между историческими событиями 1917 года, героическими годами гражданской войны, полным энтузиазма и светлых надежд трудом в первые пятилетки и этой жестокой войной. Очень дорого было слушателям его мудрое слово, его горячий призыв к самоотверженности и подвигу. «Противотанковые рвы, заводы — теперь мой дом», — пишет он Нине Августовне. Вернувшись поздно вечером домой, он работает за письменным столом, слушает в полночь последние известия, передвигает флажки на карте и гасит свет, чтобы через четыре часа начать новый трудовой день.

Так жил он месяц за месяцем. Его письма военных лет полны веры в победу, бодрости и оптимизма. В них нет жалоб ни на трудности, ни на здоровье. Лишь в 1943 году извинился перед близкими за плохой почерк, вскользь заметив, что его «перестала слушаться правая рука».

В соответствии со сложившейся обстановкой по инициативе Николая Ильича с сентября 1941 года был восстановлен Всевобуч. Вместе с первым секретарем ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайловым он разработал план развертывания всеобщего военного обучения населения, участвовал в его реализации, писал статьи о Всевобуче. За годы войны военное обучение во Всевобуче прошли 9,9 миллиона человек.

Много сил отдал Н. И. Подвойский организации бригад писателей с целью создания для красноармейцев художественных произведений, образно пропагандирующих опыт боевых действий в Великой Отечественной войне. «Это был замечательный человек, — писала М. Шагинян, которую Николай Ильич уговорил написать очерк о борьбе с танками и танкобоязнью. — Он мог мертвого заставить встать из гроба, чтобы выполнить военное задание».

…После войны Подвойские снова собрались в родное гнездо. Вместе с народом они пережили лихое время, каждый из них сделал для победы все возможное. Николай Ильич по-прежнему на общественных началах работал на «Трехгорке», искал каждую возможность для выступлений, ему была дорога любая аудитория. Все чаще кололо и давило в груди, но это мало кто замечал — Николай Ильич был неизменно бодр, сыпал шутками, искрился весельем.

В конце июня 1948 года в подмосковном санатории у Николая Ильича случился тяжелейший сердечный приступ. Беспомощно смотрела на дорогое лицо Нина Августовна. «Выкарабкаюсь… ты же меня знаешь…» — шептал посеревшими губами Николай Ильич, пытаясь через силу подмигнуть ей. 28 июля 1948 года Николая Ильича Подвойского не стало. Трудно понять, сказали врачи после медицинского вскрытия, какая сила могла заставить работать его измученное сердце — оно должно было остановиться много-много лет назад.

До конца своей жизни Н. И. Подвойский остался верен взятому в молодые годы девизу: не только объяснять, но и изменять мир. Николай Ильич был ненасытен в работе, неудержим в стремлении сделать больше и лучше. Ему всегда оказывались слишком узкими рамки поставленных задач, и он неизменно вырывался из них. Так было во время его работы в Военной организации, в Военно-революционном комитете, в Высшей Военной Инспекции, во Всевобуче, в Высшем совете физической культуры. Кроме доброй памяти, Николай Ильич оставил после себя более 120 опубликованных и около 60 неопубликованных книг, брошюр и статей.

Тяжело, мучительно переживая горечь невосполнимой утраты, мужественно завершала свой жизненный путь Нина Августовна. Она напряженно работала до последних дней, до тех пор, пока легла и уже не встала. Нина Августовна участвовала в подготовке к печати тридцати трех Ленинских Сборников, многих томов собраний сочинений В. И. Ленина. Орден Трудового Красного Знамени и ученая степень кандидата исторических наук стали признанием ее заслуг как труженицы и как исследователя.

Трудную и славную жизнь, поддерживая друг друга, прожили Подвойские. Они сделали для социализма все, что могли. На последней совместной фотографии они написали детям: «Мы были счастливы. Идите этим верным путем».

Иллюстрации

Заседание Совета Народных Комиссаров с участием В. И. Ленина. Петроград, 1918 г.

Н. И. Подвойский, студент Демидовского юридического лицея. 1903 г.

Н. А. Подвойская. 1904 г.

Активные работники Военной организации при ЦК РСДРП (б).　

Первый ряд (справа налево): П. В. Дашкевич, Н. И. Подвойский, В. И. Невский, К. А. Мехоношин, К. А. Орлов; второй ряд: А. И. Тарасов-Родионов, В. Л. Панюшкин, АД. С. Кедров, Б. М. Занько.

Удостоверение Н. И. Подвойского — председателя Военно-революционного комитета при Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.

Н. И. Подвойский выступает на красноармейском митинге. Южный фронт, 1918 г.

Н. И. Подвойский со своими детьми Львом, Олесей и Лидой в поезде ВВИ. 1918 г.

Н. И. и Н. А. Подвойские. Последняя фотография. 1948 г.