Кошки в тигровой шкуре

48. Кочерга и санитары

Когда Галина выскочила на улицу, у входа в цирк уже собралась публика…

Дети, их родители, бабушки с дедушками. Они были одеты, что называется, по-праздничному. Преобладали белый и розовый цвета. Плюс немного голубого.

Среди всей этой праздничной публики своим черным платьем и такими же очками выделялась пожилая гражданка на скамейке.

— А почему тетя вся в черном? — поинтересовался у бабушки интеллигентный малыш в очках.

— Не знаю, Сашенька. Может быть, у нее неприятности.

У женщины, действительно были неприятности. Весь день Кочерга — а это была именно она — провела на ногах. У своих детей, которые жили в этом городе, Клавдия Ивановна решила не останавливаться — донесут мужу. А в черное Кочерга нарядилась, потому что решила, что это самый неприметный цвет.

В Незлобню Кочерга решила не ехать: раз тигрицу до сих пор не похитили, а завтра цирк уезжает на гастроли, то главные события произойдут именно здесь и сегодня. Так рассудила Кочерга, и не ошиблась.

Целый день Клавдия Ивановна бродила по городу и к началу представления выбилась из сил.

— А правда, что мартышка положит голову в пасть тигрице, — не отставал от бабушки Сашенька.

— Так пишут в газетах, — объяснила бабушка.

— Жалко обезьянок, — вздохнул мальчик.

— Скажу вам по секрету, никто никому голову в пасть класть не будет, — объяснила ребенку Горбатова и направилась в сторону «Волги».

«Все-таки здорово, что никто никому не будет класть голову в пасть», — Горбатова задумалась над сказанным. Ей показалось, что в этих словах есть какая-то еще не осознанная всем человечеством правда.

«Все-таки я иногда склонна к философствованию», — Галина не успела додумать мысль до конца, как почувствовала, что ее кто-то сильно схватил за локоть. Горбатова вздрогнула и обернулась — перед ней была женщина в шляпе и черных очках.

— Не бойтесь, это я — Клавдия Ивановна, — сказала женщина и сняла очки. — А этот наряд для конспирации. Против меня заговор. И во главе этого заговора мой муж.

— Клавдия Ивановна, мне сейчас не до вас, — попыталась освободиться Горбатова.

— Как это не до меня… Мы разве не вместе работаем?

— Нет, Клавдия Ивановна.

— Понятно, понятно. Значит, вы нашли тигра и теперь хотите самостоятельно получить миллион. Я предполагала такой исход событий, — зашипела Кочерга. — Не получится, не позволю. Караул, грабят! Эта женщина украла у меня миллион! — закричала что есть сил Клава.

— Отпустите меня, Клавдия Иванова, никакого миллиона я у вас не брала, взмолилась Горбатова, но Кочерга не отпускала.

Через минуту рядом с женщинами остановилась карета скорой помощи. Из нее вышел муж Кочерги, Иван и несколько санитаров.

— Так вот ты где, Клава. А тебя по голосу узнал, — объявил жене Шульга.

— У меня украли миллион, — не успокаивалась Кочерга. — Вот она украла.

— Вот видите, а вы не верили, — обратился к санитарам Владимир Станиславович. — У нее такое и раньше было. Ее почему-то все время в цирк тянет, хотя женщине уже далеко за шестьдесят.

Клавдия Ивановна отпустила Галину и вцепилась в фонарный столб.

— Я никуда не поеду. Здесь готовится преступление.

Санитары разжали руки Кочерги и посадили в машину скорой помощи.

— Вы уж нас извините, — Владимир Станиславович встал на колено перед Горбатовой и поцеловал журналистке руку.

— Ничего. Сейчас такая нервная жизнь, — улыбнулась журналистка и побежала к «Волге».