Личный опыт

Часть 10

— Итак, чары с Грейнджеров сняты, теперь можете разбираться, — сообщил Алисии Петер. — Ваша сестра подверглась ритуалу Защиты, сотворенному тем же автором, что и проклятье племянницы. Этого человека мы найдем, внешность вашей сестре возвратим, да и память всю тоже.

— Герания теперь здорова? — поинтересовалась в ответ миссис Свенсон.

— Не совсем, — покачал головой «маг», всерьез его так называть женщина, впрочем, не могла, но уже вполне доверяла. — Ее состояние не будет прогрессировать, но вот до здоровья еще далеко. Впрочем, она Целитель и в этом разбирается.

— В семь лет? — удивилась Алисия, все еще не в состоянии поверить во всякую магию.

— Ей… хм… включили способности болью, — объяснил Верховный Маг Дании. — Но теперь она сама разберется, а вот у Магической Британии серьезные проблемы.

Проблемы Магической Британии были действительно серьезными, потому что в процессе ритуала след темного артефакта, похожего на филактерию, обнаружен как раз был, отчего Международная Конфедерация Магов находилась сейчас в ступоре — некромантия на маленьком ребенке, да еще и будущем целителе… Это выглядело очень плохо, отчего с британскими магами даже разговаривать не стали, быстро приводя тех в состояние повиновения. Министерство Магии внезапно обнаружило себя в тюрьме — все чиновники проходили через очень серьезные допросы, обнаруживая серьезные нарушения международных договоров. Волна поднялась — выше Биг Бена, ибо за истинного целителя международники были готовы просто уничтожить всех причастных и просто стоявших рядом.

Всего этого миссис Свенсон, разумеется, не знала. Ее, честно говоря, мир «магов» очень мало интересовал, зато международников… Дамблдору сильно повезло, что он уже умер, зато не повезло ни его заместителю, ни другим не успевшим, подобно Снейпу, убежать профессорам. Школу трясли так, как никого и никогда, такой же растряске подверглись все учреждения, включая сейфы банка. На возмущение гоблинов — просто пригрозили запретить работу банка, и все.

Петунья, смущенная от необходимости полностью раздеваться перед мужчинами, все-таки уговорам сестры поддалась, поэтому стояла сейчас в круге ритуала, прикрываясь и дрожа от холода. Петер понял, что ритуал был направлен не на защиту, а на сокрытие, причем как-то очень криво, отчего женщина чуть было не потеряла возможность рожать детей. Но это значило, что и с Дадли не все просто…

— Как появился на свет Дадли? — спросили женщину после полного ритуала.

— Из воздуха… — прошептала та. — Просто появился и все. Но он был такой хороший…

— Значит, и парня надо устанавливать, — вздохнул Петер, думая о том, что магическую часть Британии проще уничтожить, а на освободившемся месте построить парк аттракционов.

— Они не родственники… — сделал вывод Ильяс. — Но…

Что хотел сказать мужчина, никто так и не узнал, ибо его рот был запечатан чарами. Нужно было заканчивать с Британией и возвращаться домой. Оставалась только проблема автора проклятья, наложенного на юную целительницу. Именно этим поиском и занимались маги-международники, но женщина в магическом мире просто-напросто отсутствовала.

— У целителя интересовались? — спросил сотрудников глава поисковой группы и удивился, видя смущенные лица. — Что, нет?

— Получается, нет… — сообщил один из членов группы и куда-то убежал.

— А мы в порядке бреда сделаем поиск по мужчине… — проговорил старший группы, проделывая соответствующие манипуляции. — Чтобы получить отрицательный… А это что?

— Мужчина?! — воскликнул его сотрудник, глядя на налившуюся золотом стрелу указателя направления.

— Охренеть… — проговорил маг-поисковик, призывая транспорт. — За мной!

Оседлав артефакты, поисковая группа ринулась в направлении, указанном стрелой, при этом старший очень аккуратно держал артефакт. Скорость все нарастала, потому что дать возможность скрыться было нельзя. Захваченные азартом маги по сторонам не смотрели, потому по забывшим о маскировке людям сначала отработал зенитно-стрелковый комплекс, а потом госпитализировали зенитчика, попытавшегося доложить о полете мужчин на метлах.

Цель была уже близка, судя по менявшему цвет артефакту. Старший поисковик все еще искал глазами женщину, но артефакт указал на мужчину в черном, который вез детскую инвалидную коляску с ребенком лет семи на вид. Окружив обоих, их транспортировали порт-ключом в допросную. Мужчину с черными, покрытыми защитным зельеварческим составом волосами, международники не знали, зато сразу же узнали британцы.

— Северус Снейп! — воскликнул один из арестованных, рассказав затем дознавателям, кто это такой и за что его ненавидят.

— Итак, Северус Снейп, — хмыкнул сотрудник МКМ, раскрывая папку. — Расскажите нам, как вам удалось проклясть малолетнего ребенка и за что? Ну и — кто это такая у вас в коляске?

— Хорошо, — тяжело вздохнул зельевар. — Я расскажу… Это было в восемьдесят первом году. Моя… подруга… — ни от кого из присутствующих эта запинка не укрылась. — Лили… — он скривился, — Поттер… она узнала о Пророчестве и решила, что если ее ребенок будет девочкой, то никто ее героем не сделает. Я пытался ее отговорить, но мы поссорились, отчего Лили все сделала сама, но стоило родиться Герании…

— Магический откат? — понял международник, так как подобные ритуалы были запрещены не просто так. За них всегда следовало наказание — и матери, и ребенка.

— На Хэллоуин ее пришли убивать, но Лили там не было, — продолжил Северус. — Она стала годовалым ребенком, которого мучил откат…

— Подождите, вы попытались перенести откат на себя? — маг-дознаватель выглядел ошарашенным. Теперь он понимал, почему стрелка указала на мистера Снейпа, хотя вины его в случившемся не было — мужчина пытался спасти подругу.

— Но у меня не вышло, — вздохнул Северус. — Лили исполнилось пять, когда ее начали мучить сильные боли… И вот теперь она не может ходить…

Магический откат за глупость копировал на матери состояние ребенка, потому Лили помочь могла только истинный целитель. Девочку следовало доставить по известному адресу, а мистеру Снейпу объяснить, почему он не виноват в произошедшем. Очень уж сильно винил себя мужчина, причем, создавалось ощущение, что вообще во всем. Порекомендовав консультацию специалиста и даже выдав визитную карточку, зельевара отпустили.

***

Устав от попыток решить проблемы своего организма, Ленка наложила диагностику на Дадли. Чары диагностики были болезненными еще и потому, что нужно было снимать ортез. Суставы, наконец, начали вести себя как положено и в бандажах не болели, но вот вне… Именно поэтому девочка старалась работать быстро — боль она, как и все дети, не любила. Отзыв чар показал, что брат — не родной по крови, то есть даже близко нет, а еще — повреждение головного мозга, которое Ленка сразу же и залечила.

Дадли, глядя на плавные движения сестры, едва сдерживающей слезы, вдруг почувствовал, что по его телу сначала прокатилась волна щекотки, а потом уже и как будто солнышко засияло — исчезла легкая слабость и усталость, отчего мальчик заулыбался, чтобы затем натянуть ортез на измучившую себя гимнастикой сестру. Дадли понимал, что это необходимо — то, что делает Гера, но было так жалко девочку, которой было больно, просто до слез.

— Теперь у тебя больше не будет болеть голова, — улыбнулась Ленка так много сделавшему для нее мальчику. — А у меня… хм… нет, не могу пока, — пригорюнилась она, но Дадли сразу же обнял сестру, и стало как-то теплее на душе.

— Мама внешне изменилась, — заметил мальчик, глядя на Петунью, на лице которой теперь сияли ярко-зеленые глаза. — Но осталась доброй… Только иногда смотрит непонятно…

— Рано или поздно расскажет, — хмыкнула девочка, снова рассматривая картинку внутренней себя. — А нас пора кормить…

— Сестренка, а что ты делаешь? — заинтересовалась Гермиона, что-то уловив.

— Ну вот смотри, — Ленка, не подумав, вывела проекцию внутреннего состояния. — Так я выгляжу изнутри, видишь?

— Вижу! — хором ответили и Дадли, и Гермиона.

— Значит, вы оба маги, — проинформировала их девочка. — Но это не главное. Вот, где желтое — можно вылечить, а где красное — пока нельзя. Но в организме человека все связано и, если вылечить вот тут, — она показала на проекции. — То будет хуже вот тут…

— Значит, ты ищешь место, которое лечить? — поняла кудрявая уже сестренка. — А меня также можно?

— Можно, — кивнула девочка, снимая ортез. — Ой… — боль прострелила очень уж сильно. — Получается, что пока нельзя, больно…

— Не надо, если больно, — попросила Гермиона. — Я подожду…

В этот момент принесли обед, которым дети и занялись… Точнее, занялись Дадли и Петунья, кормя Геру и Гермиону, потому что обеим пока еще было сложно кушать самостоятельно. Гермиона думала обо всех изменениях в жизни, а Ленка размышляла о том, что лечить в первую очередь. Получалось, что ЖКТ, потому что на все остальное сил не хватало.

После обеда немного отдохнувшая Ленка смогла наложить диагностику на Гермиону. Местные доктора оказались правы — проблемы кудрявой девочки генетикой не были, только результатом жестокого воспитания. Пальцы можно было исправить во сне, мочекаменную болезнь и сопутствующие ей Ленка исправила сразу же, вот с сердцем было уже посложнее, поэтому девочке нужен был отдых, о чем она и рассказала своей сестренке. Боль в утомленных суставах нарастала.

— Скоро я буду бояться снимать ортез, — грустно призналась Ленка. — А у большинства чар движения руками обязательные…

— Не надо, пожалуйста! — Гермионе, конечно, хотелось бы выздороветь, но вот мучить Геранию — совсем нет, поэтому кудрявая девочка уже готова была отказаться.

— Ладно, тогда отдохнем и погуляем, — предложила Ленка, на что все, конечно же, согласились, даже взрослые. Приближалось лето, наверное поэтому детей начали выпускать из бункера. Так думала Ленка, не знавшая о том, что основные эмоции, которые сейчас испытывают британские маги — это страх, ужас и недоумение типа «а меня-то за что?».

— Скоро каникулы, — задумчиво произнес Дадли. — На этот раз мы хорошо отметим твой день Рождения…

Ответить Ленка не успела — у главного входа остановился автомобиль, из которого аккуратно вынули рыжеволосую девочку, достали и разложили коляску, чтобы затем усадить ту внутрь. Новенькая тихо плакала, потому Гермиона и Гера поспешили к ней. Перед ними в инвалидной коляске сидела… Она была очень похожа на Геру, Гермиона это сразу увидела, только хныкала, чего Герания себе никогда не позволяла, насколько помнил Дадли. Могла плакать, а вот так хныкать — нет.

— Привет, — Ленка улыбнулась новенькой, подъехав поближе. Нужно было наложить диагностику, но девочка уже очень устала, потому собиралась с силами перед болью. — Меня Гера зовут, а это Гермиона и Дадли.

— Привет, — всхлипнула незнакомка. — Я Лили… — она будто не хотела смотреть в Ленкины глаза, чем сильно ту заинтересовала.

— Ты болеешь? — поинтересовалась Гермиона, пока Ленка обреченно стягивала ортез.

— Да… мне очень больно… — прохныкала Лили. — А ходить я уже не могу… — она будто бы давила на жалость, было что-то такое фальшивое в ее хныканье, да и руки в бандажах лежали иначе, чем у Геры, Дадли это очень хорошо видел. То есть или девочка обманывала, или… все равно обманывала, потому что мальчик помнил, как выглядит настоящая боль.

Ленка накладывала чары, не понимая, что видит. У девочки получалось, что сидящая перед ней Лили испытывает боли, но вполне терпимые, сбрасывая свою боль кому-то другому. Это было нечестно и очень некрасиво, но обрывать связь юная целительница не стала, решив сначала спросить совета у мамы. Лили себя вела странно, как будто ожидала, что все вокруг начнут вокруг нее бегать.

— Что скажете, целитель? — услышала Ленка знакомый голос, когда Лили увезли.

— Притворяется она… — вздохнула девочка. — Боль у нее максимум тройка, ходить может, а все остальное она скидывает на кого-то, и вот тому человеку по-настоящему больно, без шуток, но, может быть, он сам так захотел?