Маркус Вольф

ТАИНСТВЕННЫЙ ТОННЕЛЬ

После событий 1953 года ведомство госбезопасности ГДР низвели до статуса статс-секретариата и подчинили Министерству внутренних дел. Немецкие чекисты впали в немилость — они не сумели ни предотвратить мятеж, ни хотя бы предупредить руководство. А министр внутренних дел Вилли Штоф, напротив, продемонстрировал волю и решимость. В войну он служил в вермахте, воевал на Восточном фронте — против Красной армии, удостоился железного креста. В конце войны унтер-офицер Штоф попал в советский плен. После крушения третьего рейха был взят на работу в партийный аппарат, в 1950 году его включили в состав ЦК СЕПГ. За год до берлинского мятежа советские товарищи поставили Штофа во главе МВД. А в 1953 году ввели в политбюро.

По совету Москвы новым руководителем госбезопасности назначили старого коммуниста — Эрнста Волльвебера. Маркус Вольф в 1954 году получил погоны генерал-майора и стал его первым заместителем. А Эриху Мильке, как бывшему заму снятого с должности Цайссера, пришлось ждать, пока его проверит комиссия партийного контроля. Ему дали выговор, но оставили начальником контрразведки.

Маркус Вольф отлично ладил с Эрнстом Волльвебером, имевшим кличку Красный матрос. В Первую мировую Волльвебер служил на флоте, участвовал в восстании моряков в портовом городе Киле в 1918 году, с чего началась ноябрьская революция, свергнувшая кайзера. В 1921 году вступил в компартию Германии. В 1923-м руководил подпольной военной структурой компартии, которая готовила вооруженное восстание, был арестован и провел в тюрьме два года. В 1928 году Волльвебера избрали депутатом прусского ландтага. Он руководил подпольной разведывательной и контрразведывательной структурой компартии. В ноябре 1932 год его избрали в рейхстаг. После прихода нацистов к власти он эмигрировал в Москву.

По заданию советской военной разведки Эрнст Волльвебер занимался в Европе диверсиями против немецкого флота. В 1936 году приехал в Данию, где создал подпольную организацию. После оккупации Дании перебрался в Норвегию. Когда и там высадились немецкие войска, бежал в Швецию, где в 1943 году его арестовали. Советские дипломаты выручили его из беды и вывезли в Москву.

После войны Волльвебер работал в Министерстве морского флота. После восстания в Берлине вспомнили о его боевом прошлом. В июле 1953 года его перевели в МВД. В ноябре 1955 года он возглавил восстановленное Министерство госбезопасности.

Маленький плотный человек с пивным брюшком и сигарой в зубах, он был неизменно мрачен, отчего его сторонились. Маркус Вольф наблюдал, как на приемах в советском посольстве Волльвебер выпивал три фужера «столичной», закуривал сигару и только после этого вступал в беседу. Вечерами играл в бильярд с Рихардом Штальманом, заместителем Вольфа, что позволяло решать важные вопросы без бюрократических проволочек. Оперативные дела разведки министра мало интересовали.

Советские чекисты не доверяли его любовнице Кларе Фатер, коммунистке, которая сидела при Сталине. Клара и ее дочь, которую Волльвебер удочерил, находились под наблюдением. Эрнст Волльвебер жаловался, что Москва держит его в неведении относительно своих операций в Западной Германии. Как, впрочем, и Маркуса Вольфа, но тот, как профессионал, не обижался.

Британская разведка устроила подкоп под кабельными линиями связи Советской группы войск в Германии и подслушивала все телефонные разговоры, которые вели наши офицеры. Это была совместная с ЦРУ операция. Американцы финансировали проект и строили тоннель. Англичане взяли на себя установку подслушивающей аппаратуры и расшифровку.

В КГБ знали об этой операции с самого начала, но не сообщили о ней ни Волльвеберу, ни Вольфу. А советскую разведку поставил в известность сотрудник британской разведки Джордж Блейк. В годы Корейской войны он попал в плен к северным корейцам. Блейк хотел выжить и предложил свои услуги советским разведчикам.

С ним работал Сергей Александрович Кондрашев, который в разведке дослужился до генерал-лейтенанта. В военные годы Кондрашев работал референтом-переводчиком во Всесоюзном обществе культурных связей с заграницей. В 1947 году его взяли в контрразведку, а через четыре года перевели в разведку. В октябре 1953-го отправили в Лондон — и сразу исполняющим обязанности резидента. Его главным источником был Джордж Блейк.

Во время встречи со своим связным на втором этаже лондонского автобуса в январе 1954 года Блейк передал запись совещания британских и американских разведчиков, на котором решили прорыть тоннель из Западного Берлина в Восточный.

Копать пятисотметровый тоннель начали в американском секторе Берлина — в районе Альтглинике. Рядом — уже в советском секторе — проходили линии связи, которые вели к аэропорту Шёнефельд. Рыть начали в августе 1954-го и закончили в феврале следующего года. Незаметно для окружающих вытащили три с лишним тысячи тонн земли. Большое количество установленной в тоннеле аппаратуры перегревалось, и пришлось установить систему кондиционирования воздуха.

В мае 1955 года британские и американские специалисты начали прослушивание. Дэвид Мэрфи был в те годы начальником резидентуры ЦРУ в Западном Берлине. Много лет спустя он рассказывал корреспонденту «Красной звезды»:

— Впервые после Второй мировой войны наша разведка получала настоящую информацию о Советской армии. Я отбирал весь материал, имеющий отношение к нашей работе. Если мы слышали, как кто-то произносил: «Я бы хотел говорить с товарищем Питоврановым», — запись разговора попадала ко мне.

Генерал-майор Евгений Петрович Питовранов был тогда представителем КГБ при Министерстве госбезопасности ГДР.

Наконец в Москве решили прекратить эту операцию. 22 апреля 1956 года тоннель был демонстративно обнаружен группой восточногерманских телефонистов. Операция продолжалась 11 месяцев и 11 дней.

Считается, что поскольку Джордж Блейк заранее предупредил Москву, все линии связи использовались для передачи американцам и англичанам дезинформации. Но американцы и англичане и по сей день уверены, что получали точные сведения о том, что происходит в Советской армии.

— У нас были источники в Карлсхорсте, в штабе советских войск, — уверял Мэрфи. — Я всегда сравнивал ту информацию, что пришла к нам через тоннель, и то, что поступало в наш архив из других источников.

Информация, извлеченная из телефонных разговоров, перепроверялась. Да и невозможно себе представить, чтобы все телефонные переговоры были сплошной дезинформацией. В такую операцию пришлось бы вовлечь множество людей, это могло привести к провалу ценного агента.

Судя по всему, американцы и англичане слышали подлинные разговоры. Секретные беседы по этим линиям не велись. Наиболее важные переговоры велись по другим линиям связи, наземным, и контролировались управлением правительственной связи. Во всяком случае, ими пользовалось представительство КГБ в Восточной Германии. Так что за свои тайны чекисты не боялись.

Вашингтон и Лондон явно получили много полезных данных, в первую очередь о внутренней жизни Группы войск в Германии. Это была мозаика, позволявшая понять внутренние механизмы советских вооруженных сил, взаимоотношения между различными организациями. Много было информации личного характера — о советских чиновниках и их женах, которые были заняты покупкой и переправкой в Советский Союз того, что им удалось приобрести в Германии.

Устройства, установленные в тоннеле в Берлине, позволили записать 40 тысяч часов телефонных разговоров и шесть миллионов часов переговоров по телетайпу (еще 350 человек). Техническое управление британской разведки МИ-6 наняло больше ста эмигрантов первой волны из России и Польши, переводивших перехваченные переговоры.

Анализ полученной информации продолжался еще добрых два года. До начала полетов самолетов-разведчиков U-2 над Советским Союзом это был главный источник информации о том, что происходит в советских вооруженных силах.